Искры майских костров. Глава 20

Маша по привычке проснулась раньше остальных. Осторожно выпутавшись из ласковых объятий Григория, она заскочила в свою комнату, чтоб одеться, затем спустилась на кухню, наспех собрала в пакет печенье и конфеты, за домом нарвала миниатюрный букетик пролески и двинулась в путь.
Второе мая когда-то был очень радостным днём. Днём рождения её лучшего друга. Сенька в свой праздник всегда выглядел чересчур важным. Он чувствовал себя старше не только Маши, родившейся на пару месяцев позже, но и взрослее себя вчерашнего. Парень говорил, что теперь ему будет по плечу гораздо больше, чем покорялось до этого.

Той проклятой весной он не дожил до своего дня рождения всего месяц. И теперь в году у Маши две печальные даты: день гибели и день рождения Сеньки.
Раньше в такие дни она ходила навестить друга вместе с Валентиной. Вдвоём молча приходили к могиле, обе плакали. Дома вместе с Юркой поминали пирогами и любимыми Сенькиными плюшками с сахаром и маком. Юрка не ходил на могилу брата, но это не означало, что он не любил его. Маша видела, что паренёк изо всех сил старается походить на Сеньку, на того, каким запомнил его.
Сегодня Маше было важно навестить друга одной. Она хотела рассказать о Грише, поделиться своими чувствами и в какой-то мере попросить благословения. Не было между ней и Сеней романтических отношений, но она уверена, что просто на тот момент они до них ещё не доросли. Будь парень жив, дружба обязательно бы переросла во что-то большее.

Кладбище находилось на самой окраине деревни. Ближайший путь проходил через лес. Не желая терять времени, девушка отправилась напрямик. Быстренько проскочить через небольшой участок смешанного леса, а там уже и кресты покажутся.
Маша задумалась. Ей вспоминался Сенька, пока они ещё были маленькими. Вот он прыгает с крыши бани в высокий сугроб, который специально нагрёб в этом месте. Прыгает, хохочет и посматривает на крышу дома. Маша грозит кулаком. С дома нельзя прыгать, там слишком высоко. Вот с пристроя… Но пристрой ненамного выше бани, а потому Сеня такой вариант даже не рассматривает. Вовремя тогда Валентина на улицу вышла. Ох, и нагоняя сыну дала.

А потом Маше вспомнилось лето. Как Сенька на все каникулы решил уйти жить в самодельный шалаш. Построил его из веток и прошлогоднего сена, стащил из дома кружку, спички, старую штору. Даже Машу звал с собой жить, но она ограничилась походом в гости. Посидела на земляном полу, пригнув голову к коленкам, послушала пение птиц вместо радио и вылезла наружу.
- Ну, как? – с воодушевлением спросил Сенька.
- Здорово! – слукавила она.
А вечером пошёл дождь. Валентина обыскалась сына, пришлось Маше выдать местоположение друга. Промокшего до нитки привела мать упирающегося парня домой. Только чудом Сенька не заболел. Но если бы остался в своём шалаше, не обсохнув, точно подхватил бы воспаление лёгких.
«Эх, Сенька, Сенька, что же ты наделал? А главное – почему?» - мысленно спрашивала друга Маша.

Она не заметила, как впереди мелькнула мужская фигура, не услышала, что вторая осторожно крадётся сзади. Удар по голове, и тёмная пелена повисла перед глазами, ноги подкосились, перестав слушаться девушку.
Без сознания Маша была недолго, судя по тому, что солнце, просматривающееся сквозь верхушки деревьев, ещё не очень высоко поднялось.
- Спящая красавица очнулась! – хохотнул небритый темноволосый мужик в драных спортивных штанах и грязном свитере.
Что-то знакомым показалось девушке в его внешности. Маша присмотрелась и узнала в неприятном типе своего школьного обидчика, Кольку Бесова. Он был старше её на три года и учился на две параллели выше, хотя должен был на три, но в пятом классе его оставили на второй год, а потом из последних сил тянули до девятого, чтобы уже выпустить этого переростка и покончить с его гнусными выходками. Маше однажды от него тоже досталось.

Колька как-то подкараулил Машу на заднем дворе школы. Она была дежурной, и после уборки в классе понесла мусор в мульду. Там-то ей и встретился этот неприятный как внешне, так и в общении тип. Он спросил, умеет ли Маша целоваться. И она не то с испугу сказала правду, не то, чтоб скорее отвязаться. Бросила короткое «нет» и собиралась дать дёру. Но Колька схватил за руку, подтащил к себе и грубо обслюнявил ей рот. От обиды из глаз девочки хлынули слёзы, откуда-то взялись силы вырваться. С ненавистью оттолкнув обидчика, Маша пустилась прочь, но услышала в спину едкое:
- Ты мне ещё спасибо скажешь. Решит твой Сенька тебя поцеловать, а ты и не умеешь.
С чего друг должен был решить её поцеловать, девочка не поняла. А то, что первым стал ненавистный Колька, чернотой разлилось по сердцу.
И сейчас, лёжа на земле, укрытой прошлогодними жухлыми листьями, Маша вдруг поняла, что все её худшие опасения сбылись. Бежавший с зоны Колька – тот самый похититель рыбы, водки и пледов с подушками.

- Обыскать, вдруг деньги в карманах есть, или сам хочешь её помацать? – спросил второй, которого девушка заметила только сейчас.
Он был ниже и худощавее Кольки, недостающий передний зуб делал злобный оскал более мерзким.
- Погодь, Малой. Дай повидаться со старой знакомой.
Руки и ноги Маши были связаны. Ни подняться на ноги, ни в случае чего дать сдачу в таком положении у неё вряд ли получится. Испуганно покрутив головой, она пришла к выводу, что беглецов всего двое. Плохо это или хорошо, было не ясно. Сейчас девушка понимала только одно: без чьей-либо помощи ей не справиться.
- Ну, как живёшь, Машка? – спросил Бесов и подошёл к ней вплотную.
Сердце жертвы заколотилось, словно у загнанного в угол зверька. Колька схватил девушку за плечи, и наслаждаясь произведённым эффектом, подтянул её туловище вверх, прислоняя спиной к дереву.

- Да не боись, я ж пообщаться хочу, - хохотнул он. – Сначала поговорим, а потом делом займёмся. Понимаю, с первенством я уж опоздал, но после зоны, считай, что ты у меня первой будешь.
Низкорослый, топтавшийся рядом, заржал:
- И у меня, если Колян поделится.
- Отчего ж не поделиться? Если уж баланду вместе хлебали…
Малой, чтобы не мешать товарищу, отошёл в сторонку. А Колька присел перед Машей на корточки и продолжил «светскую беседу».

«Зубочистки во рту не хватает, а в руках чёток» - подумала девушка, и это неполное соответствие Кольки образу настоящего зэка, почему-то вселило в неё уверенность, что он не сможет сделать ей что-то плохое. Он не настоящий.
Что это было? Попытка успокоить себя или женская интуиция? Но только после подобных мыслей Маша перестала дрожать, как паутина от порыва ветра. А ничего не подозревающий о внутренних переменах собеседницы Колька продолжил:
- Кстати, успела Сеньке продемонстрировать, чему я тебя научил? А он как? Я ж его тогда к Юльке из восьмого класса отправил. Она обещала научить всему тому, что сама умеет. А она уже тогда умела ого-го, - в подтверждение своих слов Бесов присвистнул.

- Зачем ты его отправил к Юльке? – удивилась Маша.
- Как зачем? За опытом! Мы с ним как-то разговорились по душам, ну, как сейчас с тобой, - было видно, что Колька собой очень доволен. – Он признался, что любит тебя, что сказать собирается, но пока не может. Я ещё тогда посмеялся. Ну, признается он, а дальше что? Что делать-то с тобой будет? Вот я его к Юльке и отвёл.
- Он хотел признаться мне в любви? – ошарашенно смотрела на бывшего заключённого Маша.
- А Юльке, как пионерке, только дай задание. Она уж постарается на совесть, - продолжал Бесов, будто не слыша. - Ну, колись давай, чему там его эта оторва научила? Всё показал?
- Нет, - только и смогла выдавить из себя девушка.
- Не переживай! Что он не показал, я покажу…
Стягивая с себя порванный свитер, Колька выпрямился, встав на ноги.

Продолжение: http://proza.ru/2024/10/16/1551