Магия Джордано Бруно

Господа! Если к правде святой
Мир дороги найти не сумеет —
Честь безумцу, который навеет
Человечеству сон золотой!

Сегодня мы употребляем слово «магия» в том значении, которое даётся на страницах пустых фентезийных книжонок. Для нас магия – это сказочное чудодейственное знание, дающее гарантированный, видимый, практический результат в части мгновенного преобразования материальной среды. По самому определению уже легко заметить принципиальную схожесть магии (в таком её понимании) и современной науки, поскольку она тоже даёт практический, гарантированный результат, хоть и не чудесный и не всегда моментальный. Создаётся превратное, хотя до некоторой степени всё же верное, впечатление, что магия – недоносок науки.
Однако же, если мы обратимся за разъяснением смысла понятия к мудрецам Возрождения, мы тотчас обнаружим, что они магию толковали иначе, и что в их трактовке магия была не столько наукой иль философией, сколько сложным системным феноменом, вмещавшим в себя все сферы жизни. Магия древних – тайное учение о взаимосвязи всего!

О связях
Не лишне будет коротко высказаться о том, что в принципе представляет собой связность для ныне живущих людей. Само понимание связности близко соседствует в нашем уме с представлением о причине и следствии. Считается, что всякая причина неизбежно порождает ряд следствий. Делая наблюдения причинно-следственных связей, откладывая их в памяти, мы учимся прогнозировать, то есть в некоторой мере овладеваем реальностью. Тогда нам кажется, что мы уловляем истину. Но если немного углубиться в анализ наблюдаемых этих процессов,  мы увидим, что никаких объективных связей между фактами на самом деле нет. А что же есть? Есть лишь высоко вероятностные последовательности явлений, соотносимые нами в уме. То есть задача связывания причин и следствий целиком принадлежит нам одним. Например, мы не можем опытно объяснить, почему зажигается спичка, если её чиркнуть? У нас, конечно, есть целый массив научных знаний, которые приводятся для объяснения указанного феномена, но что они объясняют? Пространные рассуждения о физических процессах, химическом составе веществ и прочих внешних условиях, говорят не о том, как именно связано чирканье и возгорание, а говорят скорее о какой-то привычной корреляции, о системе воззрений, которую мы однажды приняли для себя, и которую развиваем. Ведь, несмотря на то, что большинство склонно верить одному «официальному» объяснению, одну и ту же последовательность фактов можно объяснять совершенно по-разному. Значит, определяющую роль в понимании вещей для нас играет задействуемый способ связывания. А связывание, как уж выше отмечено, есть предмет магии. Идём далее…

Опыт и рассуждение
Картина мира современного человека объявляет легитимным только один вид опыта, а именно – данные пяти чувств. Вкус, слух, зрение, обоняние и осязание. Всё, что поступает через органы чувств – есть объективная действительность, говорит нам наука. А это первостепенно важно, поскольку объективная действительность нами рассматривается как синоним безоговорочной  истины. Подразумевается, что только на данные органов чувств мы вправе полагаться в любом мало-мальски серьёзном деле. Даже если воспоминания о кислых щах провоцируют слюноотделение, эти воспоминания не рассматриваются как опыт и потому не берутся в расчёт современной наукой, поскольку не объективны. Я хочу чтоб меня правильно поняли: подобные явления, конечно же, изучаются, но личный «переживательный» компонент всегда либо исключается как несущественный,  либо рассматривается биохимически, то есть насильно объективизируется. (Однако, примечателен тот факт, что ряд точных наук, - таких как астрофизика иль космология, - оперирует опытно непроверяемыми данными, так же претендуя при этом на объективность. Впрочем, это отставим в сторону.) Затем с полученными чувственными сигналами нужно ещё верно, то есть в полном соответствии с догмой, управиться. На этом этапе осуществляется сбор данных, привлекается соответствующий категориальный аппарат, задействуется принятая наукой методология. Всё это в целом составляет ядро общепринятого человечеством в наши дни типа научной рациональности.

Как было прежде?
Во времена золотого невежества магия занимала нишу наук, но не давала того результата, которым ныне восхищены люди, ибо согласно тогдашним представлениям, разного рода вмешательства в тайны природы полагались запретными, так что даже и магия более концентрировалась на созерцаниях участника обрядовых действ, чем на чувственно воспринимаемых фактах. Соответственно, под объективной действительностью понималась не предвзятая выборка опыта, а все переживания человека целиком – и данные чувств, и наши фантазии, воспоминания, сны, «задние мысли» и многое другое… И работа с этим сложнейшим комплексом впечатлений проводилась на иных основаниях.

С незапамятных времён маги делили реальность на 3 иерархически организованных части, от низшего – к высшему:
1.) Мир здешний, он же земной мир;
Здешний мир, есть тот мир, в котором мы пребываем. Реальность, которую мы наблюдаем с помощью всех своих сложных рецепторов и медиаторов. Здешний мир - предмет изучения физики.
2.) Мир умозрительный, он же мир звёзд;
Представляет собой отражение здешнего мира в нашем сознании. К чувственным данным прибавляются наши переживания, наши реакции и установки.  Умозрительный мир изучается математикой.
3.) Иной мир, он же – божественный.
Принципиально иная, непредставимая реальность, которая лежит за пределами наших чувств, умозрений и осмыслений. Мир иной - это мир Бога, он изучается теологией.

Для данной работы приведённая схема важна в первую очередь тем, что все 3 мира, описанных здесь, объявляются реально существующими и взаимосвязанными. Изучением связей между этими 3 мирами, как раз и занимались мудрецы Ренессанса – провозвестники современной науки.
Если мы исходим из предпосылки взаимосвязанности Бога, сознанья и фактов, мы должны иметь цельный подход к изучению этих сфер. Отсюда сложная сеть из оккультных наук, обширными знаниями в коих должен был быть силён маг: астрология, медицина, алхимия, техники памяти, герметический свод, даже еврейская каббала.  Важно ещё раз заметить, что несложные, в общем-то, сведения, подчерпнутые из столь разных на первый взгляд областей, будучи применёнными в комплексе, оживали в фантазиях и созерцаниях мага, получая все атрибуты волшбы. Просто потому, что маг верил в реальность всех 3 миров и знал, что их можно свести воедино.

Как это происходило?
Тут опять нужны пояснения. В эпоху зарождения гуманизма почти позабытый за долгое тысячелетие господства христианской схоластики Платон возвращается в головы наиболее образованных европейцев. Отчасти растёт интерес к самому Платону, отчасти к апологетам его построений - неоплатоникам, в чьих умозрениях много места уделено для споров с гностическим христианством, (которого не народилось ещё в годы жизни учителя). Так вот, в момент перехода от Средних веков к Ренессансу онтология неоплатоников становится практически философским мейнстримом. Вообще для всякой магии онтология – первостепенная вещь. Поскольку именно онтология задаёт границы бытия, куда затем вмещается человек.
Напомню суть обсуждаемой доктрины на примере неоплатоников: согласно их учению структура человеческого «я» имеет аналогом структуру реальности. Как вселенной правит Единое, неизреченное и сокрытое от суждений, от своей полноты творящее Ум, затем Душу и Космос, вплоть до материи (точь-в-точь горный поток, устремлённый с вершины к подножию), так нами владеет наш ангел-хранитель, чьими чертами мы наделяем всё самое лучшее, что носим в себе. И при праведном образе жизни и при должном строе мышления мы способны, преодолевая косность материи, восходить к своему идеальному я в Боге (эпистрофэ). Но это религиозный путь. Магический же путь – путь «насильственного» низведения вышних энергий в наш мир. То есть маг согласен с данной доктриной, но выстраивает контакт между тремя этажами реальности принудительно, в обход «воли небес». Что же он делает?

Виды магии
Вообще список операций, проводимых магами, не так уж длинен. Мечтания человечества не отличаются разнообразием. Люди во все времена хотят красот, наслаждений, хотят быть сытыми и здоровыми, всё знать, любить и быть любимыми. Ни одна из крупных религий не даёт прямых рецептов к удовлетворению этих желаний. Как правило, наоборот - предлагается отказ от сиюминутных желаний во имя вечных благ в будущем. Магия же потому-то всегда и вызывала в служителях культов столь острую ненависть, что она призвана сии эгоистические желания, так или иначе, удовлетворять. Но это короткое отступление, возвращаемся к магистральной теме. Итак, какого типа задачи обычно ставили себе маги?
Большую часть операций, совершаемых магами, условно можно поделить на следующие категории:
- магия врачевания (ятрохимия, биология);
- работа с артефактами и талисманами, создание големов через низведение духа в материю (астрология);
- магия языка: заговоры и гримуары, пение гимнов, магия имён, соответствия чисел/символов (каббала);
- все виды превращений и трансмутаций (алхимия, герметика);
- искусство памяти/воображения;
- некромантия, сообщение с космосом (астрономия, математика, мистические практики)…

Как уже сказано, это работает в комплексе.
Например, перед магом стоит задача – свести некие вышние энергии в материю. Маг лепит статую или делает амулет из специальных материалов, в специальное время, в особом состоянии сознания. Всё сопровождается потоком из заклинаний, активной работой с воображением, употреблением трав и настоек. Так как с одной стороны ренессансный маг ставит на первое место не практический результат, но свои созерцания, а с другой стороны – принимает за истину весь спектр переживаний, то ему совершенно неважно будет ли амулет выглядеть одушевлённым в глазах случайных свидетелей. Важно лишь самому достичь такого переживания.
И если такой опыт достигнут, задачу одухотворения материи можно считать выполненной. Это не значит, однако, что опыт мага неповторим или бессмыслен. Мало того, ниже я попробую показать, как именно такая магическая работа с сознанием в наше время используется СМИ, задействуется в науке, наполняет быт, определяет судьбы целых народов.

Румынский историк и философ Йоан Петру Кулиану в своём великолепном исследовании  «Эрос и магия в эпоху Возрождения», оценивая роль Бруно в современном мире, поставил вопрос слишком узко. Он указал лишь на определённую преемственность в части магических манипуляций с сознанием масс, то есть высказался о корнях современного дискурса, о специфике продукции медиакратов и маркетологов. У другого историка, Френсис Йейтс, тоже посвятивших одну из своих книг ноланцу, проблема очерчена куда шире, но и там, как мне видится, находки Бруно, да и вообще роль магии в целом недооценены. На самом деле учение Джордано Бруно по своему охвату, по своему влиянию на нашу действительность, вполне может быть соотнесено с христианским учением и платонизмом! Собственно, это и есть 3 кита, на которых зиждется едва ли не вся обозримая история. Маг Платон устроил Античность. Христос (которого Бруно тоже считал магом) определил Средневековье, а сам Джордано Бруно породил Новое Время…

Мы уже выяснили, что делает маг? Он меняет сознание. А что сделал великий маг Джордано Бруно? Он изменил сознание миллионов людей на 500 лет вперёд. Но как такое возможно?

Первое на что следует обратить внимание – общий контекст эпохи. Италия в годы жизни Джордано Бруно уже больше ста лет как выбралась из Средних веков. Считается, что пограничная отметка на этом пути была пересечена с приходом к власти Козимо Медичи, легендарного флорентийского политика и банкира. В период ожесточённой борьбы между городскими кланами, он был осуждён по навету, и удалился в ссылку, откуда чужими руками смог за год расправиться со своими врагами. Его скорое возвращение во Флоренцию было поразительным. Вся эта ситуация имеет ядром первое важнейшее открытие, определившее облик Нового Времени:

1.) Реальная власть должна быть сокрытой
Недоброжелателям не должно быть известно ни место пребывания настоящего государя, ни его имя, ни круг его контактов. Реальная власть над «городом и миром» должна принадлежать не публичным людям, но крупным семействам и тайным сообществам. Знаменитости же, - те кого народ видит у декоративных штурвалов с заезженной песней в устах – просто куклы. Вот они – Макрон и Шольц, Лиз Трасс и Джо Байден. Сделанное это открытие быстро вошло в жизнь тогдашних элит: сначала иезуиты в Ватикане, затем розенкрейцеры, масоны и так вплоть до одиозного Богемского клуба, действующего в США прямо сейчас. (Хотя кто-то полагает, что начало было положено тамплиерами в 12 веке и даже ещё раньше - гностиками.)

Помимо того, что Козимо Медичи управлял городом, он был крупным банкиром и меценатом. Это ещё одно крайне важное для нас обстоятельство, поскольку вся нынешняя глобальная власть – финансовая. Храня благополучие семьи, Козимо и его окружение, старались быть тщательными в изысканиях наиболее действенных принципов осуществления контроля над массами, и потому не могли обойти стороной тему религии. Как считает ряд историков, именно следствием этого непреходящего интереса к разным аспектам власти стало призвание в город Савонаролы, сделанное внуком и продолжателем дел Козимо Медичи, Лоренцо Великолепным в 1490 году. План был следующий: Савонарола, на тот момент уже широко известный в Италии аскет и подвижник, должен открыто столкнуть на флорентийских улицах две человеческих страсти – страсть к вере и страсть к обладанию; небесное и мирское. От этого ни много ни мало зависел ответ на вопрос: на что надёжнее опираться властителю? Монах рьяно берётся за дело и в следующие восемь лет фактически руководит Флоренцией. Он проводит большой круг реформ: организует агентурные сети из отпрысков горожан; нещадно ругает Ватикан, требуя низвержения папы; реформирует монастырские порядки ради отъёма излишков в пользу бедноты; разжигает «костры тщеславия», куда сами горожане сносят предметы роскоши, деньги, картины и прочая. Самые впечатлительные называют его святым... В зените славы среди горожан стали сеяться зёрна сомнений; и вот некий критически настроенный горожанин вызывает Савонаролу на испытание. Вдвоём надо было взойти на костёр. Считалось, что праведника огонь не обымет. В день испытания пролился дождь – дрова отсырели. Савонарола воспринял это событие как победу и отказался от поединка. Вера людей в его святость мгновенно исчезла, вскоре он был повешен. Отсюда второй важнейший вывод, определивший облик нашего века:

2.) Деньги являются наилучшим фундаментом власти
Деньги как инструмент гораздо более устойчивы в плане снискания лояльности масс. К тому же деньги не требуют от управителя большой ответственности, как не требуют публичности и самоотречения.

Будучи меценатом Козимо Медичи отличился, в числе прочего, тем, что отдал немалые средства на воссоздание платоновской академии в стенах виллы Кареджи (поместье дома Медичи возле Флоренции). Здесь важны два обстоятельства. Во-первых то, что Козимо с подачи Гемиста Плифона повлёкся именно к платонизму и его школе. Во-вторых, обратим взгляд на корпус трудов, создававшихся или переводимых при академии. Какую тематику мы увидим? В книгах Марсилио Фичино - главы академии, - мы найдём ученье платоников, герметику, интерес к древней магии и солнцепоклонничеству, параллельно в тех же стенах проходили литературные штудии Ландино, каббалистические проповеди Пико и прочая. Короче говоря, прорастал из античных глубин весь уже известный нам лес тайных знаний, прорастал и тотчас же употреблялся ко власти. Касаемо фигуры Козимо Медичи такое сверхвнимание к вопросам господства означает, что флорентиец буквально был одержим властью. Одержим настолько, что даже сама эта безумная одержимость вписалась в Модерн, как выразительнейшая из его черт.

Судите сами: период конца 14 - начала 15 веков в Италии ознаменован раздробленностью. Могущество Ватикана давно исчерпало себя. Папство деградирует. Уже не одно столетие некогда великий Рим находится под протекторатом германских династий, во всё это время, однако, не оставляя попыток восстановить независимость (тогда процесс шёл под видом вражды между гвельфами и гибеллинами). Не мудрено, что господа всех мастей находятся в поиске всё более изощрённых способов  привлечения подданных в свои лагеря. Спрос рождает предложение. Вскоре будут написаны и отпечатаны (на только что изобретённом станке Гуттенберга) столь серьёзные для истории мира труды, как «Государь» Н. Маккиавелли, Эразмовы «Беседы» и «Похвала глупости», «Город солнца» Т. Кампанеллы и «Архидокс» Парацельса. И будет вскрыт Галилеем базис новой механики. И зародится иезуитство.
 
Почему это важно для нас? Да потому что всё перечисленное - это те самые кирпичики, из которых сложена наша с вами повседневная жизнь, хоть её стены подчас незаметны нам, близоруким. Они лишь тогда проявляются с должной отчётливостью, когда за исходник берётся мечта «архитекторов», мечта - царствовать над народами. Столь дикое властолюбие стало нововведением в магии, его не было ни у платоников, ни у христиан. До выхода в свет трактата Маккиавелли правители-европейцы руководствовались лишь собственной волей, не задумываясь о сущности власти как таковой. До публикации «Города солнца» никто не был столь радикален, чтобы очерчивать контуры новой постхристианской парадигмы в части общественного устроения. Это сделал именно Кампанелла, во многом опираясь на мысль своего кумира – Джордано Бруно. И как ещё раз не помянуть Галилея, направившего эти и им сопутствующие открытия в практическое русло. Отсюда вытекает узловой принцип Нового Времени:

3.) Наисильнейшая власть та, что вторгается в само нутро человека.
Игнатий Лойола - основатель ордена иезуитов (ватиканского аналога современных спецслужб), рассуждая о сути управления братией, в одном из писем выводит три ступени овладения личностью. Вот они: подчинение действия (выполнение приказов), подчинение воли (согласование своей воли с волей начальника) и подчинение ума (иметь убеждения в соответствии с волей начальника). Интересно, что Лойола особо выделяет последнее как «наилучшую из добродетелей».
Коль уж выше мы выяснили, что подчинение ума главным образом осуществляется за счёт принятия той иль иной системы связей, то слова святого Игнатия Лойолы следует признать прямым оправданием магии.

Но обратимся, наконец, к ноланскому гению, поскольку его роль ключевая.
Прежде всего, надо сказать несколько слов о том, каким был Джордано Бруно? Ведь структура личности этого человека, так или иначе, отражена в каждом из нас. Ноланский маг обладал редким умом, как по возможностям, так и по складу своему.

- Во-первых, у Бруно была от природы прекрасная память, которую он ещё на протяжении долгих лет развивал сам. И именно память, - а по-другому накопление знаний, - стала основой наших наук. Хоть это отнюдь не единственный способ развивать мысль. В оккультных науках Средневековья, как уже сказано, огромное место отводилось фантазии - и цели были подстать: создание эликсира бессмертия, поиски философского камня, изобретение панацеи и пр.

- Во-вторых, ум Бруно был синтетическим, и на первый взгляд это странно, потому что научная рациональность Нового Времени имеет ярко выраженную аналитическую специфику. Однако, здесь нет ничего нелогичного, поскольку мир, в котором мы живём, мир созданный гением Джордано Бруно, чётко поделён на два лагеря: элиты и массы. И привилегия мыслить синтетично, создавать новое, посредством воображения целиком и полностью принадлежит в нём элите, тогда как безликим массам поручен анализ. Отсюда, к примеру, перекос современного образования, когда университеты, которые (по определению) должны давать доступ к универсальному знанию, чётко делятся по профилю. Есть университеты технические, есть медицинские, есть гуманитарные, но нет университетов как таковых - от слова «универсум». Всюду вы обязаны изучать труды признанных классиков, но изучать лишь с целью анализа и почти никогда - с целью синтеза. Новые теории, если они противоречат научной картине мира, никто не воспринимает всерьёз. Под них не выделяются гранты, о них не рассказывают в периодике. И вот всё научение в мире организуется таким образом. В иных государствах, - Австралия, Китай, США, - инициативы у студентов побольше, но и там замахнуться на авторитет главных фигур Нового Времени (таких как Декарт, Кант и Ньютон) вы не вправе. Ибо задействовать синтез как форму мышления на высоком академическом уровне – привилегия тех, кто создаёт шаблоны развития человечества в будущем, тех, кто создаёт жизненный мир обывателя. Всё это делается под тотальным контролем высочайших инстанций. Разрешённые научные изыскания - это всегда изыскания в каком-то одном направлении, будь то лингвистика, физика или биология. В строгих парадигмальных рамках. Ещё раз! Отметьте этот момент особо: если человек эпохи Возрождения, гениальный маг Джордано Бруно, обладавший познаниями в совершенно несвязанных сферах, благодаря памяти и воображению, смог околдовать мир на 500 лет вперёд, то сегодня появленью столь видных книжников противостоит сама система образования. Если магия это и есть власть, то позволить людям раскрывать свой талант в полную силу так, чтобы они становились магами – значит делать себе конкуренцию. И не случайны в этой связи нападки на Дугина, человека по способностям и широте знаний способного сделаться магом. (Кстати, институт имени Ильина, возглавляемый Дугиным, как раз и занимается разработкой новой парадигмы мышления, магии будущего русского века).

- В-третьих, по складу характера, Бруно несмотря на всю поэтичность его строя мысли был естественником с типичными для людей подобного склада чертами: цинизмом и прагматизмом, недостатком эмпатии. Обращает на себя внимание близость философии Бруно построениям Спинозы. И в том и в другом случае мы имеем дело с очень специфическим пантеизмом. То есть и у Бруно и у Спинозы фактически отсечена 3-я принципиально непознаваемая «божественная» ступень мироздания (о 3 мирах было сказано выше). Это тоже затем станет общей чертой Нового Времени. Веками врастая в мир, околдованный ноланцем, всё глубже уходим мы в дело насущное, всё больше теряем духовную вертикаль.

- В-четвёртых, Бруно, поскольку он тяготел к наукам естественным, объяснял мир атомистски. Это ещё одна специфичнейшая из черт Нового Времени. В психической сфере аналогом атомизма для него стало учение о монадах. Однако, уже в момент перехода содержательных ренессансных интуиций в головы французских рационалистов, учение о монадах помаленьку отваливается как пережиток, как рудимент, и не только оно, но и в целом всякий духовный смысл выбрасывается за ненадобностью, а точнее – утаивается, поскольку он необходим лишь для элитных мистерий, которые не могли приниматься народами христианизированной Европы. Им, простым людям, оставляются атомы. Сам факт утайки уже служит маркером зарождающегося сатанизма в верхах.
Не менее важный фактор в деле околдовывания умов - объявление коперниканской гелиоцентрической системы истинной и отказ от системы Птолемея. Косвенно это означало возрождение идолопоклонства, поклонение Гелиосу - светоносному идолу греков, взамен бога всех монотеистических традиций: того самого - незримого, неявленного, не-сущего. Говоря напрямую, речь о возврате к египетскому язычеству, но опять же речь о тайном возврате, с внешней проповедью привычного христианства, впоследствии всё более замещающегося науками - для управленья толпой.

- И в-пятых. Что касается социального переустройства, то здесь эпигоном Бруновской магии выступил Кампанелла.
Томмазо Кампанелла - прямой наследник и продолжатель бруновского учения. Бруно он считал своим наставником и кумиром, и именно на его «философии рассвета» фундировал едва ли не все свои умозрения. Можно сказать, что Кампанелла был первым, кто попал под чары ноланца. Центральным опусом в библиографии Кампанеллы называют утопию об идеальном городе - городе солнца. Помимо многих неявных символических черт, заложенных в сам контур утопии фра Томмазо, к примеру таких как название, напрямую отсылающее к новой галилеевской космологии (ведь солнце не было предметом культа у христиан), или фиксации на городской жизни в противовес традиционному сельскому укладу (что тоже является новшеством и скандалом для 15 столетия), Кампанелла с особой настойчивостью говорит о том, что основой идеального строя должно быть знание - взамен господствовавшей до сих пор веры.
В этой посылке тоже предвосхищается техническая направленность дальнейшего развития. Потому что знание, а главное практическое, рассудочное знание, несёт в себе зародыш устойчивого развития в области именно техники. Ведь техницизм, то есть служение технике, вера в её всемогущество - есть прямое отражение чисто внешнего обессмысленного порядка, наблюдаемого через органы чувств – без рефлексии…

Можно и дальше перечислять личностные качества Бруно, которые стали непременными атрибутами быта современного медиасапиенса, но гораздо важнее постараться ухватить суть. Поэтому предлагаю остановиться на способе думания ноланца. Как мной отмечено, у автора «философии рассвета» был крайне развит утраченный ныне навык мышления - он мыслил, воображая.

Давайте представим, что это такое. Ещё Платон утверждал, что мысль есть ни что иное, как припоминание. То есть согласно Платону душа всякого человека до своего рождения носится в мире идей и обладает всеведением, а однажды пройдя родовые пути, всё забывает. Затем, живя в теле, с течением времени душа вспоминает идеи, но не во всей полноте. И это зовётся познанием.
К слову, схожие представления были и у христиан. Так, критики исихазма (православной мистической практики) в пылу догматических споров не раз называли своих визави омфалопсихами, что означало «поклоняющиеся пупку», называли с презрением, опуская тот сложный момент, что пупок человека – оборванный канал связи с Творцом и что, вообще-то, все христиане (а ещё древние греки, мусульмане и некоторые другие традиции) поклоняются пупу Земли, как святыне… Впрочем, это частности.
Итак, Бруно перенимает модель у Платона, хоть и с серьёзными правками.
Согласно учению Бруно первичные идеи тоже лежат по ту сторону чувственного мира, отбрасывая длинные «тени» на грешную Землю. Этими тенями являются символы (они же сцепления, они же симпатии). Что это такое? Символ – это неисчислимая сумма подобий с затуманенным смыслом. Допустим, спираль. Очень многое в нашем мире имеет форму спирали. Это и смерчи, и завитушки галактик иль звёздных систем, это устройство раковин у моллюсков, это изображения свастик и хвостоедов в старинных рукописях и многое-многое другое. Различия в наблюдаемых нами спиралях не позволяют определить её сущностный смысл, включить её в какую-то законченную систему координат. Мы можем лишь созерцать спираль, как математическую абстракцию, а конечный смысл всегда будет ускользать. Соответственно, самые фундаментальные основы мироздания находятся как бы в вечном тумане, за пределами нашего сознания, притом, что многообразие их теней нам доступно и в чувстве и в помыслах.
В отличие от Платона, ноланец считал, что приобщиться к идеям можно в воображении. (И это немаловажно для нас, поскольку мир христиан и платоников был упокоен на памяти, на идее о золотом веке, о потерянном рае, то есть на светлом прошлом, а с выводом на первый план воображения, мир по хотенью элит стал тянуться к мифам иным - мифам о прогрессе и эволюции, короче говоря, мифам о светлом будущем.) Бруно вмещал меж сознанием и подсознанием так называемый hegemonicon, называемый ещё аппаратом воображения. Считалось, что он даже материален и находится в сердце каждого человека. Именно в нём связываются два мира: чувственный и божественный. И только наличие такого аппарата даёт шанс приобщиться к миру идей при нашей жизни, даёт шанс на всеведение и бесссмертие. Своего рода портал. Но включается этот портал лишь в особых состояниях сознания. Самой мощной, самой важной и самой желанной переменой в сознании человека всегда считалось чувство любви. Сразу нужно отделить любовь от эроса. Любовь это глубокое всепроникающее чувство, оно принадлежит христианству, а эрос по сути - желание. Через эрос людьми можно управлять, любовь же полностью преображает человека, как инструмент манипуляции она не годится. Потому магия Бруно (магия сама по себе - инструмент управления) названа эротической.
Вообще говоря, у Платона в его диалогах есть описания 4 видов экстатического безумия (поэтическое; ритуальное; мантическое, то есть пророческое и, собственно, эротическое). Каждое из них способно всецело овладевать нашим воображением, а значит в потенции может сделаться базисом магической практики, но нас сейчас интересует эротика...
Влюблённость похожа на болезнь, она делает человека слабым, зависимым, а кроме того любовь всеобъемлюща. Ноланский маг весь быт людей измеряет любовью: «…Бруно сводит все человеческие аффекты, все чувства, как низменные, так и возвышенные к любви, так тщеславие является любовью к чести, жадность – к богатству, зависть - любовью к себе, которая не выносит ни равенства, ни превосходства другого, ненависть, которая особенно выделяется Бруно в качестве инструмента контроля, также является любовью, правда с отрицательным знаком. Но наиболее успешная манипуляция, отмечает Бруно, осуществима, если удается разжечь в манипулируемых любовь к себе, philautia, эгоизм.»

Выходит, что у всякого человека, который во что-то влюблён, неизбежно включается аппарат воображения. И если подсовывать влюблённому нужные символы, то можно по своему усмотрению включать и выключать чужое воображение, а ещё задавать направления для мечтаний, и значит - определять чьё-то будущее.
В трактате «О связях как таковых» Бруно без тени стеснения пишет об этом. Весь его труд устремлён к овладенью сознанием масс и отдельных людей. Важно, что контроль над сознанием, предлагаемый Бруно, не имеет опоры в угрозах, либо в насилии, а получен посредством внушения, дистанционно. Это чистая манипуляция, и сам маг выступает манипулятором, заодно сообщая властителям способ мыслить и действовать, подобающий их положению. Таким хитрым образом, колдовство Бруно простирается не только на массы, но и на элитариев тоже...
Глядя на пассаж Бруно об эгоистах как о наиболее управляемых людях, сложно не вспомнить о неолиберализме и индивидууме - его идеале. Толпа обезумевших эгоистов со стёртыми идентичностями, в которую медленно превращают народы глобалистские элиты, она хуже стада овец, так как ещё тупее и конформней. Толпа, какой бы она ни была, в принципе не может  обойтись без погонщика, но ведь погонщики тоже разнятся. (Хайдеггер, рассматривая вопрос о технике, проводил сравнение между пастухом и эксплуататором. Пастух заботится о своём стаде, ищет места позеленее, где травка гуще и слаще. Эксплуататор просто бездушно выжимает соки из всего, что попадается под руку).
Возвращаясь к цитате из Бруно о том, что «человечество лучше всего управляется через любовь», надо отметить, что в самом утверждении заложена манипуляция и подмена. Любовь, поданная как инструмент для нужд управления, как эротика - жутчайший грех с точки зрения христианина, но помимо того власть в напяленной маске любви уже даже по форме представляет собой нечто дьявольское. Папство в годы жизни ноланца было так сильно развращено, что восстановить его авторитет казалось нереальным. Но под рукой папы оставались сотни тысяч верующих, целые народы и государства. И вот вкупе то и другое стало своего рода почвой для приобщения элит к новой вере, сущностно антихристианской. Только с принятием иного образа мысли и действия, подготовленного философами Возрождения, Ватикан смог как-то противостоять начавшейся Реформации, а затем даже и укрепить своё влияние в некоторых, вновь открывшихся частях Света. Но это, повторяю, стало возможным при чудовищном лицемерии, то есть при прямом служении сатане на фоне внешних продолжающихся заверений об исповедании христианства. Не стань вся римская курия люциферистской, не было бы и последующего восстановления влияния папства.
Доктрина ноланского мага была обработана и внедрена в жизнь достаточно быстро, но оставалась в тени. Книги Бруно на 500 лет были запрещены и утаены от толпы (полный доступ ждём в 21 столетии), остававшейся христианской, тогда как элитам они заменили библейские истины.

Во что ж вылилось всё это в итоге?
За прошедшие пять столетий розовое христианство, оставленное массам, мумифицировалось. Магия Бруно смогла просочиться прямиком из ватиканских подвалов в умы теперь уже просвещённых народов Европы. Великий Манипулятор, творец идеологий (а не религий), владетель массмедиа (не умов) не просто убил и расчленил нашу память, нет - он из неё лепит бездушных големов и посылает их в мир как предвестников и зачинателей «светлого» будущего. Будущего, в которое никто не хочет, но все ползут по инерции, подобные крысам в той сказке про дудочку. Сегодня обычному человеку воображать (то есть мыслить о будущем) ни к чему, да и любить тоже. Желать – да, любить – нет. Эти способности у него отнимаются самой формой организации быта – и затем дарятся. Дарятся фабрикам грёз и наслаждений, дарятся СМИ, политтехнологам и маркетологам. Именно они должны задавать направления нашим исканиям. На этом, к примеру, построена трудовая дисциплина. Вопрос: как часто на работе вы задействуете свою способность к воображению вне предустановленных рамок? Отвечу за вас – очень редко, либо никогда. Только память нужна, чтобы обслуживать станки, писать отчёты, применять навыки и умения. Сознание большую часть дня фиксируется вокруг одних и тех же наскучивших операций, отчего всякий труд становится каторгой. Тем не менее, все очень довольны, все считают себя жутко счастливыми. Создаётся впечатление общей околдованности.