Tbilisi loves you

Дверь подъезда распахнулась с характерным писком, и невероятно приветливое утро стало еще мягче, еще уютнее от того, как медленно и со вкусом вошли в него стеганная болотного цвета куртка, бежевый капюшон толстовки и широкие явно теплые треники. Внутри этого вороха одежды морща нос в улыбке и прикрыв глаза, чтобы не ослепнуть в ноябрьском солнце, торчала девчонка. Чуть помедлив, стараясь не расплескать тепло, которое было вынесено из дома в слоях одежды, с плавностью облака она двинулась вдоль узкой улочки Сабуртало.

Повернув за угол, девчонка шумно втянула носом воздух у палатки с грузинским хлебом, и возле уголков ее рта появились игривые ямочки. Она ловко увернулась в арке от протискивающегося автомобиля в танцевальном па, чем заставила водителя сверкнуть в ее сторону лучистым игривым взглядом. Проходя мимо цветочной лавки, как будто ненароком провела пальцами по нежным лепесткам и улыбнулась тому, что осталась незамеченной в своем маленьком преступлении. В потоке людей на проспекте Казбеги она сразу же принаровилась к общем темпу и продолжая улыбаться выглядывала из капюшона, прыгая глазами по домам, деревьям, автомобилям, котам и витринам с соблазнительными скидками.

Навстречу ей из-за людей - красивых молодых грузинок в брюках клеш с черными глазами, мужчин с проседью, гортанными голосами страстно и нараспев объясняющими что-то собеседникам по телефону, пожилых матрон с морщинами мудрости и сумками, полными овощей - вышла собака с зеленой клипсой на ухе. Бесхозная, но чистенькая, бесхвостая, но славная, собака шла неторопливо, чуть подняв морду, выискивая что-то в человеческих лицах. Встретив взглядом уютную девчонку, собака тут же почуяла того, кого искала и улыбнулась по-собачьи. А так как хвоста у нее не было - то ли от человеческой жестокости, то ли от вселенской несправедливости - вышло так, что она просто кокетливо завиляла бесхвостым задом.

Улыбнувшись в ответ, девчонка вышла из людского потока, сделав пару шагов в сторону, присела на корточки и протянула руку. Собака отзеркалила маневр, подошла к руке, понюхала и лизнула ее. Потрепав собаку за ухом, девушка нырнула в безразмерную сумку и вытащила оттуда пакетик с кормом. Собака ела, прохожие шли, солнце светило, желтые листья лениво лежали на асфальте, лишь изредко встревоженные мотоциклистами, прорывающимися вперед в противовес вяло продвигающейся пробке.

Собака и девочка разошлись каждая в свою сторону совершенно друг другом довольные. Одна направилась вглубь Сабуртало, сделать обход своей территории, другая - к окраине районе, где он переходит в торжественный Ваке. Там ее уже ждали высокие деревья с гладкими белыми стволами, улочки и кафешки, нарядные эмигранты, прогуливающиеся по широким тротуарам парочками и по одному. Холеные сонные коты давали себя гладить бойким тощим детям, в воздухе пахло коричными булками, студенты толпились на автобусных остановках, громко смеясь и крича что-то проходящим мимо девушкам.

Она рассматривала стремительные самолетные следы на фоне неба, смешливые морщинки в уголках ее глаз плясали вместе с солнечными бликами, отчего она не заметила даже как ее белоснежный кроссовок погрузился в мелкую лужицу, оставшуюся на асфальте после непродолжительного дождика утром. Лужица сморщилась, затрепетала, и уже было начала успокаиваться, чтобы продолжать отражать линии проводов на фоне неба. Как вдруг тяжелый кожаный ботинок резко вытеснил ее почти всю из уютной выемки под сопровождение русских ругательств хозяина грубой обуви.

На него равнодушно обернулись курьеры, дежурившие возле кафешки фастфуда в ожидании заказов. Они все курили, отчего облако дыма обволакивало проходящих мимо, а ему напоминало, что не осталось у него ни табака, ни бумажек. Не сбавляя шаг, парень постарался ретироваться с места мнимого позора, от чего тут же налетел на пару девочек с цветными прядями, одетых в старушечьи пальто по последней эмигрантской моде. Пробурчал что-то в свое оправдание и снова почти побежал из этого вылизанного богемного района в свой потертый Сабуртало.

Добравшись через закоулки и лестницы, он сбавил шаг, но головы не поднял. Искоса поглядывая по сторонам, считал надписи на стенах, которые красноречиво советовали ему в грубой форме убираться домой. Клеенки со всевозможной бесполезной дрянью вдоль улицы оберегали нищие торгаши, пластиковые бутылки лениво валялись на земле, милосердно незамеченные пацанами с колючими глазами и высоко задранными гордыми подбородками, которые шли королями жизни мимо грязных витрин с уцененным трикотажем.

Он так замерз жить, что не мог согреться даже на неуместном в середине ноября ласковом солнце. Темный бомбер, черный капюшон худи надвинут на глаза, плотные потертые джинсы не помогали спастись от внутреннего холода, от чего он горбился, хохлился и злился. Тяжелый взгляд в асфальт, чтобы не видеть владельцев всех этих ног, которые равнодушно шли по своим делам. Мимо виляя бесхвостым задом прошла бездомная псина, даже не взглянув в его сторону.

Мужики с выпирающими животами из местных лавок громко перекрикивались между собой на своем языке жеванных камней через его голову. Сочные бедра малолеток, обтянутые джинсами, проплывали мимо, обдавая его шлейфом карамельных духов, напоминающих, что ни одна из них даже не взглянет на такого как он. Завернутая в черное старуха сидела на лавочке в окружении сумок, переводя дух от тяжелой ноши. Она неодобрительно зыкркнула и ее взгляд смог проскочить из-под низу через высокий воротник, прямо к нему в душу. Внутри стало еще холоднее.

Свернув с проспекта Казбеги на узкие районные улочки, он чуть сбавил шаг. По битому кривому асфальту приходилось лавировать между собачьими кучами и гнилыми овощами. Чем ближе он подходил к дому, тем медленнее шел, стараясь отсрочить момент, когда окажется внутри пустого холодного помещения. Возле подъезда сонно щурясь сидел кот, который весь моментально напрягся, взъерошился и шмыгнул в сторону при его приближении. Порывшись в кармане, парень выудил ключи, отряхнув их от остатков табака, когда-то рассыпавшегося внутри, и приложил брелок к двери. Протяжный пронизывающий писк наполнил утомительно яркое осеннее утро.

2023