Интеллект. Начало

ИНТЕЛЛЕКТ
НАЧАЛО
Темно. Совсем темно. Света нет. В смысле фотонов. Даже нейтрино нет. Нет ничего. Протон с временем жизни 10 в степени 30 земных лет – единственная частица. Но и земных лет никаких нет. От времени и пространства есть только вместилище самого протона. Есть ещё антипротон в физическом вакууме, наполненном антиматерией? Поль Адриан Морис Дирак, открывший благодаря своему уравнению антимир, заполненный частицами с отрицательной энергией квантовый вакуум, по праву, считается богоподобным гением теоретической физики…
А что между античастицами в этом вакууме? Какой-то протовакуум? Да и что такое «есть»? То ли есть, то ли нет. Протон есть только вероятностно. Каково этому полусуществующему протону? А никак. Нельзя так спрашивать. Чувств и тварей ведь ещё нет. Самоощущения нет. Неуютно. Ничего нет. И всё никак. Но возникает какая-то вероятностная «сила», заставляющая существовать или полусуществовать. Этой силой может являться только некая программа абсолюта, которая абстракцию превращает в энергию, которой тоже ещё нет. Представьте себе математический оператор, матрицу – таблицу чисел, «действующую» на ничто и тем самым порождающую новую таблицу чисел – квантов энергии. Эти кванты и есть этот протон. Вы когда-нибудь видели, чтобы числа что-то создавали материальное? Для этого должна быть какая-то уникальная программа, заставляющая математические абстракции создавать нечто, из ряда вон выходящее. И вот тут надо как-то это всё объединить, как-то допустить такое чудо! Таким чудом является понятие, концепт Единого. Что Единое нельзя человеческим разумом осмыслить, что Единое само в себе содержит противоречие, что вместе с тем без него никак нельзя, - это поняли некоторые представители человеческого разума: есть диалог Платона «Парменид», есть капитальный, но незаконченный трёхтомник “Principia Mathematica” Бертрана Рассела и Альфреда Уайтхеда на двух тысячах страницах. Но всё равно объяснить, вывести логически, как из Единицы получается Двойка, не может ни один мудрец. Нужно добавить ещё  аксиому. Например, ввести операции копирования (отражения) и сложения оригинала с копией, или операцию деления пополам. Но к Единому как к логической концептуальной системе ничего добавлять невозможно, по самому определению Единого. В любом варианте приходим к абсурду.
И сотни страниц упомянутого фундаментального труда  Бертрана Рассела и Альфреда Уайтхеда, посвящённые Единице, не помогут.
А теперь представьте себя в утробе матери в ранней стадии зародыша или слепоглухонемым к тому же с полным отсутствием рецепторов вкуса, запаха, тактильности. Нет у вас никаких органов чувств. У вас есть тельце, но вы его не чувствуете, вы им не управляете. Ваши молекулы формально объединены в тельце, клетки, возможно, живут, функционируют по отдельности или разрозненными группами, но они не соединены взаимодействием в целом. Естественно, подобный плод обречён, не выживет без соответствующих молекул и клеток.
К сожалению, современная физика, порой выбрасывающая, подобно теории относительности, дальнодействие, т.е. моментальное взаимодействие с бесконечной скоростью обмена сигналами, неизбежно приводит к подобной картине мира с отсутствием вселенского Разума и управления, а стало быть, к ограничению и распаду абстракции Единого.  К счастью, принцип Паули в квантовой теории для фермионов не может обойтись без дальнодействия, что восстанавливает полностью метафизический статус Единого. Знаменитая книга «Часть и Целое» одного из основателей квантовой теории Вернера Гейзенберга возвращает нас к платонизму как к всеобщей  научной методологии…
В донаучную эпоху некоторые религии, претендовавшие на монотеистичность, тоже затевали дискуссии и концептуальные построения с Единым, но неизбежно в свою картину мира вынужденно включали постулаты, дополняющие Единое и тем самым разрушающие его универсальный логический статус. Часто считают, что в силу обоснованности своей претензии на Истину наука заменила религию. Но это не совсем так. Науку интересует Знание, причём объективное, доказательственное, и воображение в ней подчинено методам критики, поиска, новизны, повторяемости, проверки и т.п. Познание естественных законов и их использование делает науку технологически всемогущей. В искусстве и литературе продукты воображения не нуждаются в дальнейшей обработке, не подвергаются критическому анализу, проверкам, верификациям и фальсификациям. Критерии красоты, гармонии в науке служат истине, а в искусстве и литературе являются самодостаточными. В религии истина, доказательственность, красота уходят на второй, подчинённый план. Если вера в науке и искусстве служит целям открытия, установления истины и созидания нового, в религии вера становится определяющей, дающей утешение, надежду, иллюзии, и тут все другие установки служат субъективной связи, взаимодействию индивида с высшей силой, выдуманным всемогуществом. Конечно, и в религии идейные установки и чудеса нуждаются хотя бы в субъективном подтверждении и объяснении, но возникающая иногда абсурдность  легко обходится уничижением способностей верующего и возвеличиванием вселенского всемогущества. Концепции первородного греха, наказания, искупления, покаяния, прощения, милости и милосердия создают адаптивный социальный институт, общественный и индивидуальный негласный, неписанный договор, вполне удобный, приемлемый для верующего и выгодный для религиозной организации. Семья, частная собственность, государство, социальные институты, идеологии, сыгравшие важную роль в становлении общества, со временем трансформируются, деградируют, становятся тормозом для дальнейшего развития, подвергаются критике, начинают отмирать. Эту суть вселенской эволюционной программы убедительно раскрыл марксизм, особенно в лице Фридриха Энгельса. Человек – это не только клубок длинных молекул биохимического порядка в клетке под информационным управлением генома в электромагнитной и гравитационной оболочке в низкотемпературной, низкоэнергетической части вселенной, но и естественное интеллектуальное образование, взаимодействующее не только со своей или планетарной программами, но и с программой Единого, с абсолютом. Без этого взаимодействия и взаимодействий индивидуальных и коллективных человек не может выжить даже как маугли. Какие бы законы и правила для ни придумывали, ни навязывали сообществу людей власть имущие (или даже такие гении права, как Хаммурапи, Ликург и Солон), эти искусственные приёмы не идут ни в какое сравнение с естественными законами, с естественным правом, установленным мудростью природы. Управление в биологической клетке настолько многообразно, целесообразно и мудро, что до этого далеко любой искусственно создаваемой системе. Мы, конечно, совсем не против искусственных конструкций, в том числе и искусственного интеллекта, и временных институтов государства и права, но нам важно понять  место человечества, его объективный уровень, судьбу, возможные пути трансформации, степени исчерпанности и неизбежности завершения как биологического или космического вида. 
Теперь продолжим мысленный эксперимент и добавим к вашему тельцу нужные молекулы, клетки, их группы, все органы. В утробе матери ваше взаимодействие остаётся неосознанным, тёмным, невыделенным и не отделённым от материнского тела. Но вот перерезали пупок – вы отделены, выделены, но по-прежнему этого не осознаёте. Вы беспомощны. Какие-то первые действия, реакции, взаимодействие со средой ложатся в основание интеллекта как способности пока ещё не мыслить, но реагировать неосознанно и неумело с помощью органов чувств на окружение. Для зрения – свет, для слуха – звуки, хотя они были слышны и в утробе матери, для ответных действий – голос и т.п. Руки, ноги пока не подчиняются, но после тренировок подчинятся, возникнут первые элементы управления. Первые операции осознания – признание фактов отделённости, беспомощности, нужды и удовлетворения жизненных потребностей в дыхании, питье, сне, еде движении. Могут сказать, что эти операции не являются собственно интеллектуальными, что они присущи в какой-то степени всему живому. Однако без этих базовых элементарных операций не могут формироваться более сложные, вполне интеллектуальные. Собственно фундаментальными интеллектуальными операциями проявляются включение памяти, формирование образов, что предполагает операции внимания, погружения, выделения, отождествления, узнавания, сравнения, упорядочения и записи в память, извлечения, чтения из памяти. Все эти операции требуют циклического многократного повторения программ, записанных априори в генных мозговых клеточных и сетевых структурах (подобно пифагоровскому, платоновскому и лейбницевскому врождённому знанию). Приобретённый успешный навык (по Дарвину приспособление к изменяющейся среде, по И.П. Павлову условный рефлекс) затем многократно повторяется с вариациями и даже достигает автоматизма. Ошибочные, неуспешные результаты записываются в память для исключения повторений.
Уже на этом уровне мы замечаем четыре важнейших класса алгоритмов, лежащих в основании естественного интеллекта:
- многократная цикличность (в обычных компьютерных программах это является ошибкой, которую исправляют при наладке программ, но для мозговой деятельности повторения и цикличность являются первой необходимостью);
- обрезание деталей, мелких ветвлений, выявление устойчивой структуры для возможной идентификации и установления степени обобщения;
- идентификация и упорядочение объектов, установление степени новизны полученных данных, формирование их специфической «алгебры» и баз данных;
-  запись предыдущих результатов в память, пробные чтения, извлечения из памяти, циклические воспоминания и корректировки, возвраты к начальным состояниям и циклам.
Наша гипотеза состоит в том, что указанные выше алгоритмы естественного интеллекта проигрываются не только на осознанном мозговом уровне высшей нервной деятельности, но и на клеточном уровне, разумеется, более примитивно, неосознанно, может быть, обрывочно, но обязательно с многократными повторениями и вариациями в связи с реакциями среды.
Важно заметить, что даже когда эти алгоритмы запущены и функционируют на разных уровнях и в разных масштабах, нужна общая операционная среда, программа взаимодействия уровней и структур. И тут вполне подходит аналогия с компьютерной операционной системой и проблемными программами (кодами). Естественно, во вселенском масштабе мы вновь приходим к программе Единого, к абсолюту. Приходим также к выводу, к гипотезе о такой же наполненности всей вселенной жизнью, разумом и мышлением, подобно тому, как вселенная состоит из одних и тех же элементарных частиц, химических элементов, а также похожих планет, звёзд, галактик и метагалактик. Правда, в противовес часто приводят парадокс Энрико Ферми, содержащий вопрос, почему высшие цивилизации в случае их существования не проявляют себя в земных масштабах. Ответ заключается опять-таки в аналогиях: а мы очень контактируем и находим общий интерес и общий язык с популяциями более мелких масштабов и отличающихся структур на нашей планете? Чтобы был интерес и возник устойчивый контакт, нужно быть как-то на одном уровне. Да и назвать цивилизацией человеческую популяцию не поворачивается язык: дикость, войны, насилие, преступления, ложь, поведение, которое иногда хуже животного. А взять объективные характеристики – человечество достигло уровня лишь пятидесяти совершенных чисел. А необходимо дойти до логики и математики образов. Здесь дела обстоят хуже всего. Логика на примитивном дошкольном уровне «да - нет». В числовом выражении мы знаем будто только два числа: 1 и 2. Действительно, для нашего мира для описания всего достаточно двух символов. Мы другие состояния просто не замечаем, хотя и догадываемся о квантовых суперпозициях. Человечеству до сих пор трудно признать, что деление на противоположности и противопоставление их, называемое гордо диалектической логикой, на самом деле совершенно ложно. Нигде в природе мы не встречаем это человеческое огрубление, чёрно-белое кино.
Со времён Ньютона и Гёте оказалось, что белое не является белым, а состоит из всей радуги цветов, а чёрное и вовсе не является цветом, а результатом поглощения всего спектра белого цвета. Но ещё более убийственным фактом оказалось то, что даже при разложении белого света на 7 составляющих люди видят очень узкий, ограниченный интервал света, по сути оставаясь во вселенском масштабе слепыми. И как тут не вспомнить знаменитую аллегорию Платона с солнечным светом и пещерой о человеческом ограниченном познании?! Уж очень узок наш кругозор! В природе всюду мы имеем аналогично дело со спектром состояний, как на квантовом уровне. Неразрешимые противоречия и примитивные ошибочные категорические суждения существуют исключительно только в людском зачаточном сознании. В природе нет даже противоположных полов: в хромосомах на самом деле не противопоставление XX-YY, a XX-XY и ещё целый спектр. И в логике уголовного и международного права всегда вызывает сомнение приписывание вины лишь одной стороне конфликта, и часто в судах не понимают, как толковать научное заключение эксперта, что действие произведено или факт подтверждается с вероятностью 0.7. Состояния элементарных частиц никогда не бывают с вероятностью 1 или 0, в квантовых компьютерах вынуждены выделять 8 состояний, по крайней мере. Вероятность того,  что Солнце завтра взойдёт, близко к 1, но всё же не 1. В логике и математике мы сталкиваемся с парадоксами, с абсурдом, с неполнотой, как показали труды Фреге, Рассела, Уайтхеда, Гёделя. Если так плохо с логикой и математикой, может, хорошо с их применением, с технологиями? Увы.
Коллайдеры, ракеты, телескопы, термоядерные установки находятся в зачаточном состоянии по сравнению с природными вселенскими явлениями. «Начать и кончить»…
В чём же выход? Как расширить кругозор и выйти из порочного круга невежества?
Наверно, поучиться, пообщаться с высшим Разумом, с Единым. А что делать, если нас Единое не особенно замечает? При гигантских масштабах вселенной заниматься несовершенными функциями существ, заплутавших в своих заблуждениях и колеблющихся в признании себя в статусном интервале от полного ничтожества до божественного всемогущества, как-то странно. Маниакально-депрессивный синдром присущ всему человечеству. В отличие от животных, человеку как биороботу доступны функции критического анализа, самокритики и вмешательства в процесс вплоть до корректировки. Без депрессивности нет познания, нет движения вперёд. Но для сотворчества, для исполнения своей программы нужен труд, вдохновляемый целью и уверенностью в своей уникальности, востребованности, в творческом всемогуществе. Такая вот амплитуда у этого маятника, у человеческого психоспектра. Именно на вершине вдохновенного творчества или сотворчества мы вступаем в настоящий контакт с программой Единого.
Разумеется, у каждого доходящего до такой осознанности индивида свой контакт. Этот контакт не следует материализовывать и представлять как контакт кучек или даже клубочков молекул. В общем смысле, конечно, мы всегда находимся в контакте с Единым, как с всеобщей операционной системой. Но речь идёт не о животном контакте, не об энергетическом, не о материальном вообще. Мы выделяем контакт высшего порядка, исключительно интеллектуальный, духовный (не в религиозном, а идеальном смысле), разумный, творческий, индивидуально-интимный. Тем более, что при этом собственно не мы как клубок молекул или электромагнитный клубок, а наш образ, мыслеобраз общается с другими образами, причём вне пространства и времени, даже вне вселенной, а в абсолюте, пронизывающем всё своими Законами, Разумом, Любовью, Гармонией, Красотой, Светом, Истиной, Знанием. Собственно, как любил повторять Энгельс, а позже Гейзенберг и Дирак, мы возвратились вновь к Платону…
Заметим, что совокупность всех образов и концептуального аппарата у субъекта включаются в его «я». Наш образ (или наши образы в случае множественности личности), в конечном счёте, общается с самим собой, точнее, с выделенными для общения слоями или частями. Мы неслучайно избегаем здесь ненаучных или предельно широких обобщённых логических концептов типа души, духа, системы, структуры и т. п. Такие общие понятия в конкретно- логическом смысле пусты. Они часто используются в идеологических целях как прикрытие нежелательного дальнейшего углубления в исследование.
Целью и смыслом всей вселенской эволюции является торжество адаптирующейся к изменяющейся среде индивидуальности, победа разнообразия в каждый ожидаемый период. Но эта индивидуальность, достигающая гениальности, остаётся промежуточной целью, а для её полного расцвета и излучения требуется полноценный контакт, достижение регулярной связи и гармонии с программой Единого. Образ гениального индивида не должен оставаться в изоляции, в аутизме, а должен возвратиться к программе, к метаобразу Единого, стать новой гранью Единого в процессе его самосовершенствования. В этом главная характеристика многократного и многочисленного ветвления реализации программы Единого в виде интеллектуальных субъектов.