Желанная добыча
В то время у меня уже был небольшой опыт в отлове бобров и норок, но добыча выдры была еще только мечтой. Частенько прогуливаясь вдоль небольшой речушки, протекающей через Велижский район и носящей название Сертейка, я неоднократно наблюдал там следы присутствия этого животного: на прибрежном грунте и песчаных косах — отпечатки лап, а на самом берегу, камнях и корягах — отходы жизнедеятельности (его экскременты). Тогда никакого опыта в отлове речной выдры у меня еще не было. А так хотелось добыть этого невиданного в ту пору для меня, скрытного и осторожного зверя. И хотя мои первые попытки претерпели неудачу, поправки профессионального наставника, коим был мой отец, все же помогли довольно-таки быстро освоить данный промысел. Очень хорошо помню тот первый трофей и тот день, когда я, положив пару капканов в старенький рюкзачок, отправился на реку. В своем верхнем течении эта тихая лесная речка протекала по живописной девственной территории, совершенно незаселенной людьми. Поэтому здешние дикие места всегда были надежно скрыты от непрошеных гостей. Уже подходил к завершению период листопада, и яркие тона золотой поры потихоньку сменяла унылая серость глубокой осени. Лишь в изобилии произраставшая по речным берегам красавица калина все еще радовала глаз и восхищала своими алыми гроздьями спелых ягод. Свежие отпечатки выдриных лап присутствовали по всей реке, но в одном месте их было гораздо больше, чем везде. Здесь хорошо просматривалась набитая зверем торная тропа. Это был часто посещаемый животным лаз, так называемый «переход». Хотя тогда я еще плохо понимал, что это такое, и в основном ориентировался на количество присутствующих следов. С капканами провозился дольше обычного, строго соблюдая все правила установки, рекомендованные отцом.
К сожалению, две первых проверки не принесли ни каких результатов. Наступали третьи сутки. Той ночью спал плохо и как только начало светать, сразу же направился к реке. В воздухе стояла безмолвная тишина. Яркое солнце неторопливо поднималось из-за горизонта и сулило на предстоящий день отличную погоду. Пробираясь сквозь заросли пожухлого лабазника, я вышел к уже знакомому мне кусту бредины, растущему у самой реки, метрах в тридцати от места установки самолова. Вода этой речушки всегда отличалась своей прозрачностью, но в тот раз ее состояние меня насторожило. Она почему-то была очень мутная, как будто выше по течению кто-то активно вел земляные работы. И это было весьма необычно для данной реки. Но еще больше я был удивлен той интересной картине, которая открылась предо мною в самом месте установки капкана. В самолове сидела выдра, которая, пытаясь выбраться из капкана, вскопала вокруг себя весь приречный грунт, до куда только способна была дотянуться. А на самом берегу сидели еще две такие же выдры, по своим размерам почти не отличавшиеся от попавшей в капкан. Вначале я замер в остолбенении, не понимая, что происходит. Однако быстро сообразив, все понял. Это был выводок (самка с двумя детенышами). При попытке сблизиться молодежь сразу устремилась на утек. Один из них мгновенно рванул на глубину небольшой омутинки, расположенной ниже по течению. Другой же принял решение спасаться в противоположную сторону, где наткнулся на протяженную каменистую отмель, совершив при этом грубейшую ошибку. Благодаря промашке зверька мне удалось быстро его догнать. Застигнутый врасплох, он решает укрыться в прибрежных корнях черемухи, но в спешке запутывается на несколько секунд в их переплетениях. Воспользовавшись моментом и совсем не думая о последствиях, я все же успел на какое-то мгновение схватить его за задние конечности, но удержать этого сильного зверя все равно не получилось. Резким рывком он с легкостью высвободился из моих рук и быстрыми прыжками устремился к воде. Думал ли я тогда об опасности получить травму от острых зубов этого хищника? Даже и не знаю. Наверное, нет. Все затмевал молодой охотничий азарт. Скорее всего, сейчас я навряд ли повторил бы тот поступок.
Набравшись сильных впечатлений, я двинулся в направлении дома. В рюкзаке лежала давно желанная добыча, которая по особому радовала охотничью душу. В те молодые годы, после бобров и норок, это был для меня уже серьезный трофей. Дома меня встречал мой дед, очень заядлый и сильный охотник. Он по достоинству оценил добытого зверя. Я до сих пор помню его слова: «О, внучек, это выдрица!». Со временем счет таких трофеев перевалит далеко за сотню, но они почему-то так не запомнятся, как тот, первый и самый долгожданный.
Свидетельство о публикации №224092800991