Порченая. 20 часть

Бедный уставший Васенька пришел домой к бабушке. И хотел было завалиться спать. Но, к своему сожалению, попал на глаза Никитичне. Увидев внучка своего в таком виде, только руками всплеснула. Грязный, в рваной рубахе и хромает. Но морда была довольная. Спрашивать ничего не стала, просто отправила в баню отмываться. И наказала вещи с мылом замочить в тазу. После двух томных часов ожидания Никитична пошла в баню сама. Васенька, видать, умаялся мальчик, лежал на полке в бане и храпел, как рота солдат. Никитична его давай за грудки трясти, но не тут-то было, мальчик ушёл в глубокий сон и на внешние раздражители не поддавался. Что делал, собственно, правильно, а то риск получить в морду был как нельзя близок. После получаса битвы зла со сном победил сон. И мальчик был оставлен в бане до утра. А Никитична пошла переливать свежую слезу в приготовленные бутыли.
У Никитичны был подряд на самогон отлажен прекрасно, она принимала бутылки из-под слезы и слезу разливала раз на десятый в одну и ту же тару. Всё чин чинарём. Всё-таки вся современная коммерция имела истоки из советского времени.

Васенька утром проснулся неожиданно, упал с лавки. Не приучен спать на лавке, спал всегда на добротном диване и не падал. А тут узкая лавка, не потянуться, ни тебе мягкое место почесать, кругом одни неудобства. Сел на лавку Васенька и вспоминает, чего он тут вообще делает. И ведь вспомнил, бабушка ему наказала помыться, Вася помылся и так в неглиже, только полотенцем причинное место прикрыл, потопал домой. А во дворе именно в это время стоит участковый и вопросы не очень приятные задает бабушке. Но Васенька и ухом не повел, он и так только что ударился, а вчера ещё и с мотоциклом перевернулся, ему взрослые разговоры не досуг. Его полуголый поход взглядом проводили участковый и бабушка, чуть запнувшись на важном разговоре, но когда Васенька скрылся в недрах дома, то неприятный разговор был продолжен.
- Я вам в сотый раз говорю, что если будете продолжать торговлю самогоном, то я приму меры. Вы что, хотите под статью попасть? Я не посмотрю на ваш возраст и применю букву закона, — распылялся участковый.
- Ой, да ладно вам свирепствовать, что я там продаю, слезы одни, на булку хлеба едва хватает, а вы кричите так, будто миллионами ворочаю, некому за меня заступиться, — слёзно отвечала Никитична.
- Не надо мне тут стрелки переводить, хватит, я вам не мальчик и всё понимаю. Если не прикатите, то пеняйте на себя, — закончил разговор участковый.
Козырнул и вышел за калитку. Никитична сильно не переживала, не таких она видала, предыдущего участкового пару лет обтесывала, доводила до кондиции, пока он не махнул рукой и сдался. И этот рано или поздно успокоится. Её сейчас больше волновал Васенька.
Васенька лежал в трусах на диване и смотрел телевизор. Показывали «Ну, погоди!». Смеялся до слёз. При виде бабушки, грозно смотрящей на него, смеяться перестал и уставился с молчаливым вопросом.
- Ты где вчера был?
- За лесом катался, дорога ухабистая, пыльная, перевернулся малость, — ответил Васенька.
Он привык на жалость давить. Надавил — и тут же тебя любят, ублажают, вкусненьким кормят и деньги на карманные расходы дают. Но сегодня бабушка почему-то не велась на старый трюк.
- И чего ты делал за лесом, и где мотоцикл? — спрашивала сама строгость в лице Никитичны.
- Я вчерась как перевернулся, так заглох сразу, заводил, заводил, и ничего. Отказался ехать дальше. Так пришлось столько верст пешком шагать, что ноги болят до сих пор, — жалобно проговорил Васенька.
- Учу, учу, ума как не было, так и нет, мотоцикл где бросил, стервец? С дороги хоть убрал? — ругалась Никитична.
А Васенька совсем не помнил про мотоцикл, помнил, что траву придорожную ощупывал в полутьме, а про мотоцикл забыл напрочь. Наверно, забыл убрать с дороги.
- Я не помню, ба, темно уже было, надо его привезти как-нибудь, а то сопрут, и как я без мотоцикла? — вдруг распереживался Васенька.
- Так я про это и глаголю, черт ты окаянный, Господи, ну сколько дураков на свете есть, и все мне попадаются, — вздернув руки к небу, проговорила Никитична.
Грузовик нашли быстро, он ехал по дороге, где навстречу бежала Никитична и Васенька, как на счастье, за рулем оказался родственник. Он тут же развернулся и поехал в сторону районного центра, три пары глаз следили за дорогой, уже почти доехав до центра, обнаружили мотоцикл. У которого брюхо было поцарапано, потертости были на крышке двигателя, сломано зеркало. Васенька удивился, он думал, что отделался легким испугом, но нет, это было не так. С трудом погрузив мотоцикл в грузовик, поехали в деревню. Никитична сидела и дулась, как индюк. Она была не просто зла, а трижды недовольна своим внуком. Совсем не ценит дорогие подарки. Ушатал мотоцикл за лето. Вот поганец, и что он себе думает, взрослеть собирается или нет. Надо его в армию отдать, может, поумнеет. Там его хоть чему-нибудь научат, а дома он совсем в остолопа превращается.
Васенька тем временем себя чувствовал Гераклом, он с трудом и с помощью родственника погрузил мотоцикл, порвав при этом рубашку, думал, что неотразим. Наверно, поразил в самое сердце бабушку силой своей недюжинной. Думал так Васенька, ему казалось, что он оправдал себя и снискал одобрение со стороны своей родной бабушечки. А бабушка в то же самое время думала, что пойдет в военкомат и сдаст внука ко всем чертям.
Выгрузив дорогой мотоцикл у бабушкиного сарая, Никитична и Васенька пошли в дом. Дома Никитична ещё раз хорошо проехала по поводу отсутствия мозгов у Васеньки. Васенька всё ждал, когда уже наконец вернётся в обычное свое состояние бабушка и даст денежек и что-нибудь вкусненькое. Но бабушка не возвращалась, она как будто ушла и где-то там застряла. Васенька решил на время слинять к родителям. Он так всегда делал, когда ему было некомфортно, тогда он и линял, где было более спокойно. Умный малый.
Потихоньку выйдя из дома, Васенька быстрым шагом пошел домой к маме и домашним пельменям. Которые мама лепила каждую неделю. Мама не удивилась внезапному появлению Васеньки. Она знала про внезапно меняющееся настроение Никитичны. Как с ней общий язык находил Васенька, ума не хватало. Но, видимо, одна кровь, вот и ответ на вопрос.