Любимчик Капибара

- Хочешь перекинуть ответственность на меня?! - отец вскочил со стула и, упершись руками в  письменный стол главного редактора газеты "Вестник", уставился сыну прямо в глаза.
Молодой газетчик с невозмутимой улыбкой взглянул на оскорбленного до глубины души отца и главреда.
- Отец, ты все прекрасно расслышал. Да, я хочу, работать удалённо. Я буду писать каждый день офигенные новости, отправлять качественные фотографии, которых не  будет ни у кого. В твоей газете нужны не только свежие но и интересные новости других городов, регионов, стран. Сейчас такое время, что людям нужны не только местечковые новости, им интересен мир. И мы запустим интернет приложение и все заработает как надо. Вот увидишь, отец. Я не подведу тебя.
Отец рассмеялся и недоверчиво покачал головой.
- Ну и юмор у тебя!
- Отец, слушай это не шутки. Люди сейчас новости читают не из газет а из интернета. 
- Слушай, парень, мне шутить недосуг. Здесь не комедию играют, а газету выпускают.
Осознав наконец, что отец говорит серьёзно, Самсон в ярости сжал кулаки. Он сейчас не знал, чего больше хочет, выйти из тени авторитарного отца или заниматься делом всей жизни. Самсон всегда отличался непритязательностью. Просто приходил на работу и делал свое дело. Как полагается сыну босса, не просил незаслуженных надбавок к зарплате. Не требовал к себе особого отношения. И, как ему казалось, надёжно замаскировался. Некоторые молодые журналисты и вправду не знали, что он сын главного редактора.
- Отец, мой конёк репортаж. Я не могу писать как ты, аналитические статьи. Почему я должен заниматься тем, чем не хочу? - не унимался Самсон. - Здесь я задыхаюсь, подпиши моё заявление об уходе или я буду работать удалённо.
Отец жестом остановил его.
- Погоди - погоди, сын. Сейчас все объясню, Джул Павлович уходит от нас в "Сахастан". Ты займешь его место. Там зарплата побольше и командировок много. И мать будет довольна. Ты засиделся в отделе культуры, хотя там все тебя любят за твой кроткий нрав, за доброту. Пора стать мужчиной,  пора показать миру свои когти и зубы. Карьеру наконец сделаешь сын, свое перо отточишь в отделе политики. Будешь вращаться среди депутатов, министров. Будешь в президентском пуле. И в конце концов ты Баскаров, фамилия обязывает быть во главе, а не в хвосте, где ты сейчас находишься.
Самсон хотел открыть рот, чтобы выразить свое несогласие, но отец не дав ему вымолвить и слова, продолжил:
- Ты, конечно, заметил, что у Майи Кылааннаах все время идут материалы в разделе политики и она довольно неплохо пишет. Но она молода и недостаточно опытна, чтобы возглавить отдел. А ты справишься.
К черту опыт! Самсон не хотел руководить этим отделом. Он вообще не желал иметь ничего общего с политикой. И чем скорее его старик это поймёт, тем лучше.
- Но, отец... то есть Ньургун Петрович, вы же знаете, что я репортёр. Отдел культурных новостей - моё детище, - возразил Самсон. - Я и ребята отлично работаем, и я не предполагал, что мне придётся это вам доказывать. Что будет с ними, если я займусь политикой?
- Вопрос уже решён. Твоё место достанется Уйусхану. Конечно, у него не такой острый нюх, и нет твоего обаяния, как у тебя, но он давно работает в отделе новостей.
Самсон подошёл к окну с мутным стеклом, выходившему на Глухой переулок, но не увидел привычной панорамы города - перед глазами стояла пелена.
- Вы затеяли все эти перестановки, даже не поинтересовавшись моим мнением, - резко произнёс он, сжимая в кармане кулак.
- Спрашивать было бесполезно, - отозвался отец. - Я заранее знал, что ты отреагируешь именно так.
Самсон удивлённо взглянул на седого отца, восседавшего за письменным столом.
- А как именно? Откуда вам знать, что я сейчас чувствую? - осведомился он, не скрывая издевки.
- Ещё как знаю! Ты же мой сын, но в тебе больше маминой крови. (Тымыровтар хааннара баар эйиэхэ). Тебе хочется послать меня куда подальше и отвалить отсюда.
Прищурившись, Самсон с невольным восхищением пристально посмотрел на отца. Ничего не скажешь, отец всегда отличался проницательностью и прямотой!
- А почему вы думаете, что я не решусь уйти из газеты?
Ньургун Петрович достал сигареты и потянулся за серебряной зажигалкой.
- Ты после университета явился в редакцию с изрядным сумбуром в голове и с желанием изменить свою жизнь. И ты мой сын, вот я и дал тебе такую возможность. В благодарность ты должен ещё честно пахать в отделе политики.
Самсон покачал головой.
- Отец, не надо меня никуда переводить. Говорят, Майя Кылааннаах классная журналистка, вот и продвиньте её. Она наверняка этого хочет.
Ньургун Петрович небрежно пыхнул сигаретой.
- Конечно, хочет. Я уверен. Но ей всего двадцать восемь. Придётся подождать пару лет, пока она не приобретёт необходимые волевые качества.
Самсон выругался про себя.
- А я, по-вашему, ими обладаю?
Ньургун Петрович хмыкнул.
- Вне всякого сомнения. Думаешь, я забыл те статьи, что ты писал ещё студентом? Ты не просто "причесывал" факты, а смело докапывался до правды. Именно этого ждут наши читатели, открывая газету. И у меня есть предчувствие, что ты отлично справишься с задачей, ты же мой сын.
Однако у Самсона такого предчувствия не было. Да, он десять лет работал репортёром в отделе культурных новостей, но в последние дни рвался к удалённой работе. Он хотел путешествовать и писать другие новости. Просил отца открыть интернет газету, вернее приложение.
- Мне нравится писать о культуре других стран, - пробормотал он, почти сдаваясь, потому что не мог отказать отцу, который был авторитетом для всех.
Ньургун Петрович фыркнул.
- Мы оба знаем, что ты способен на большее. Тебе сейчас слишком легко работается, под папиным крылом. - Он хитро улыбнулся. - Ты прячешься от своего предназначения, придёт время пойти ей навстречу.
Самсон помрачнел.
- Я вообще не верю в предназначение, - резко сказал он.
Отец рассмеялся.
- Ну вот и докажи, а мы посмотрим.

В дверь постучали, и Майя Кылааннаах мысленно чертыхнулась. Ну кого ещё там принесло?
- Да - да! Что такое? - крикнула она, не отрываясь от своего ноутбука.
- Майя, открой!
Знакомый низкий голос заставил её обернуться.
- Да, - ответила она и, встретившись взглядом с вошедшим к ней в кабинет мужчиной, неожиданно для себя начисто забыла о работе.
- Майя, я по делу, - отрывисто сказал тот.
Можно подумать, сын главреда, любимчик всей редакции Самсон Баскаров без дела расхаживает по редакции. Для Майи оставалось загадкой, - зачем он пожаловал к ней. Она пишет про политику в Республике, а он - о культуре, и вряд ли их журналисткие интересы могут пересечься.
- Привет.
Девушка понимала, что её приветствие прозвучало довольно глупо, но ничего другого ей просто не пришло в голову. Невозмутимый сын главреда может смутить любого, недаром родители назвали его богатырским именем.
Под недоуменным взглядом Майи Самсон почувствовал себя пришельцем с другой планеты. Может, ей невдомек, что он тоже работает в "Вестнике"? Или она никогда не читала рубрику культурных новостей? Скорее всего, её совершенно не волнуют статьи про театр, про артистов, решил Самсон. Однако, представить себе, как эта девушка пишет политические новости, он также не мог.
- Какое дело ко мне, Самсон Ньургунович?
Майя повернулась лицом к Самсону. Она не раз сталкивалась с ним в коридорах редакции, но впервые видела его так близко. И Майя, которая всегда предполагала, что сыну босса лет под сорок, лишь сейчас разглядела, что он явно моложе. Скорее всего, ему тридцать пять. А ещё он намного выше, чем ей казалось. За метр восемьдесят. У него чёрные волосы, зачесанные назад, широкий лоб, большие щеки, как у всех якутов и такой добрый, дружеский взгляд у него, совсем непохожий на своего холодного и задумчивого отца.

Так вот она какая эта Майя Кылааннаах, подумал Самсон, описывая взглядом её точеные ноги. Пожалуй, она напоминает хорошенькую кошечку. Но уж никак не газетного корреспондента. Проклиная в душе отца, а заодно и самого себя, Самсон понял, что он не просто остаётся в редакции, а, похоже влип в нечто гораздо худшее и ступил на дорогу, ведущую прямиком в ад. Он любил пошутить, потусить, подурачиться и считал себя весёлым человеком. Писал лёгкие статьи про культурную жизнь столицы. И теперь будет писать про скучные парламенские совещания, про политику.
На лице Самсона была написана такая неподдельная безысходность, что Майе захотелось его подбодрить.
- Может, мне поговорить  с главным? Я постараюсь убедить его в том, что смогу заменить Джула, - предложила девушка, цепляясь за призрачную возможность переиграть назначение Самсона. 
Её взгляд упал на часы. Они показывали четыре. Майя уже выбилась из делового графика, и, пока сын главреда находился здесь, её планы неуклонно продолжали рушиться.
Между тем он глядел на девушку с недоумением.
- Вы в своём уме? Ещё не было случая, чтобы Петрович изменил свое решение.
Самсон знал это с детства.  Он видел как друзья, соседи и коллеги относились к отцу, уважали его. Отец был как айсберг, совершенно невозмутимый человек, чьё настроение невозможно угадать. Очевидно, те, кто сравнивали отца и сына, на самом деле не слишком-то хорошо его знают.
Преодолевая неуверенность, Майя постаралась, чтобы её слова прозвучали как можно небрежнее.
- Видно, вы не очень рады новой должности, я не вижу ничего плохого в том, чтобы обсудить это с главным редактором. - Она повернулась к компьютеру и решительно прибавила: - Я сообщу вам о результатах моего разговора.
Вот эта идея, его старик не из льда же. Самсон с детства видел как его невозмутимый отец соглашался только с одним человеком, с его матерью. Мать как то умела воздействовать на него. Неужели Майя тоже надеется повлиять на него? Впрочем, у неё есть шанс добиться большего - можно покорить сердце шефа. В голове Самсона тут же пришла прекрасная идея, и он схватился за нее:
- Ну, что ж, действуйте, - напутствовал он решив вдруг все получится. - Надеюсь выдержишь такое испытание.

Майя вошла в кабинет Ивана Сергеевича и швырнула статью ему на стол.
- Майя, ты просто прелесть! Всегда в нужный момент и в нужном месте.
Она наблюдала, как пожилой мужчина пережевывает губами незажженную сигарету. Иван Сергеевич был девушке как родной отец, а может, даже больше, чем отец. Во всяком случае, она любила его не менее сильно. Возможно, так произошло потому, что Иван Сергеевич уважал и одобрял её работу, в то время как настоящий отец не считал журналистику подходящим занятием. Как бы там не было, Майя не оказалась бы сейчас, не рассчитывай она на его доверие и поддержку.
- Если я прелесть, то почему я не руковожу отделом политики? - выпалила она.
Иван Сергеевич слушал её, перелистывая отпечатанные страницы.
- Я так и знал, что ты расстроишься. Я как раз собирался поговорить с тобой, но ты всю неделю была, неуловима, да и я закрутился.
От злости Майя чуть не топнула ногой.
- Закрутился! Ведь это для меня так важно!
- Майечка, тут я был бессилен.
Майя скрестила руки на груди.
- Я не желаю ходить под началом этого папенькиного сынка, Самсона.
Иван Сергеевич устроился в стареньком кресле поудобнее.
-У тебя нет выбора, Майя. Потом ты оценишь этого человека.
"Оценишь"! Девушка едва не расхохоталась ему в лицо. Было бы что оценивать! Разве что широкие плечи и добрые глаза. Но для неё это ровным счётом ничего не значит!
- Вы не представляете, как я рассчитывала вырасти в этой редакции. Сын главреда и вот пусть и дальше пишет про бурную культурную жизнь в столице и не лезет в политику!
Иван Сергеевич покачал головой, но по выражению его лица было не ясно, какое впечатление на него произвела горячность Майи: то ли позабавила, то ли огорчила.
- Что-то ты раскипятилась. На тебя это не похоже. И к тому же ты ведь совсем не знаешь Самсона.
Девушка склонилась над столом, выхватила изо рта Ивана Сергеевича сигарету и яростно ткнула ею в пепельницу.
- А что, собственно, мне нужно о нем знать?
- Он классный журналист. А об остальном можешь спросить его самого.
Нет уж спасибо! Она едва не задохнулась от гнева, припомнив, как она будет делить крошечный рабочий кабинет с большим сыном главного.
Иван Сергеевич постучал карандашом по столу.
- Майя, у нас с тобой особые отношения: ты всегда была для меня больше чем просто сотрудница. Давай-ка выкладывай, что именно тебя разозлило.
Майя закрыла глаза и сжимала кулаки. Если ей не удастся переубедить, Ивана Сергеевича, значит, связываться с Ньургун Петровичем совершенно бесполезно - она только зря потратит время.
Обречённо вздохнув, Майя поправила волосы. Иногда, подумалось ей, очень хочется забыть, что она сильная независимая и честолюбивая женщина. Иногда, вот как сейчас, хочется где-нибудь примоститься и вволю поплакать, никому не объясняя причину своих слез. Особенно мужчинам.
- Хорошо, я скажу. У меня сложилось впечатление, что вы с Ньургун Петровичем недовольны моей работой! Иначе вы бы не предложили эту должность Самсону.
Иван Сергеевич сердито покачал головой.
- Майя, ты прекрасно пишешь, и я обещаю, что, как только наберёшься опыта, тебя ждёт блестящее будущее. - Он показал глазами на дверь. - А теперь забирай статью и дуй отсюда. Читатели будут рыдать от восторга.
Девушка поняла, что бой проигран, и медленно вышла из кабинета. Она никогда не была нытиком, но в данную минуту пребывала в довольно мрачном настроении. Она не знала, как следует обращаться с этими несносными мужчинами. Но если уж ты у них в подчинении, то надо улыбаться. И тогда есть надежда, что тебе улыбнуться в ответ.

Вернувшись к себе Майя не сразу вспомнила, что обещала позвонить Самсону. Но раз дала слово, нужно его держать, и она взялась за телефон. Удобно усевшись, она принялась ждать, когда же на другом конце снимут трубку.
- Ало, слушаю, - прозвучал спокойный голос прямо ей в ухо.
Девушка вздрогнула от неожиданности.
- Это я Майя, - коротко бросила она.
В трубке воцарилось молчание, и Майя подумала, что Самсон не надеялся на её звонок. Пожалуй, это даже к лучшему, главное - не принимать его разочарование на свой счёт. В конце концов, она не виновата в том, что его перевели в другой о отдел.
- Я решила не ходить к Ньургун Петровичу. Иван Сергеевич считает, что вы самая подходящая кандидатура на должность  заведующего отделом.
Самсон откинулся на стуле и почесал затылок.
- Честно говоря я ожидал другой исход события. Что ж, спасибо за звонок.
Между тем Майя была явно раздосадована. Повышение по службе уплыло прямо из-под носа, и она упустила его без всякой борьбы. Но главное причина её недовольства собой крылась в другом. Впервые за три года она встретила мужчину, к которому почувствовала непреодолимое влечение. Это произошло неожиданно и было совершенно нежелательно. Девушке не хотелось повторения старых ошибок.
Больше она никому не позволит докучать ей своими советами, подумала Майя. Она была не столько рассержена, сколько уязвлена тем, что при решении вопроса, затрагивающего её интересы, с ней не посчитались. Уезжая в столицу, от своего маленького городка, она убегала от людей, которые не прислушивались к её мнению и не уважали её чувства. Но всюду одно и то же.
От нахлынувшей обиды у Майи запершило в горле, но она усилием воли заставила себя продолжить беседу:
- А что, ожидаются перемены?
- Да, на следующей неделе обсудим.
Голос в трубке звучал бесстрашный, даже грустно, и у Майи сложилось впечатление, что Самсону ненавистна сама мысль об их сотрудничестве.

Как ни странно, это обстоятельство беспокоило девушку гораздо сильнее, чем безразличие руководства газеты к её судьбе. Майя привыкла доброжелательно относится к людям и всегда ожидала от них того же. Даже от таких папенькиных сынков, как Самсон Баскаров.
- Хорошо, - произнесла она как можно более непринуждённо.
Майя положила трубку и закрыла глаза. Но резкий звонок телефона не дал ей расслабиться. Шёл седьмой час вечера, и она отложила недописанную статью. Сейчас у девушки было одно-единственное желание - побыстрее добраться до дома, скинуть туфли, уткнуться в телевизор и посмотреть "Игры Дыгына", что-бы поскорее забыть обо всем, что сегодня случилось.
- Майя Кылааннаах слушает, - произнесла она, растирая ноющий от боли висок.
- Почему вы бросили трубку?
Это был Самсон Баскаров! Девушка даже вскочила со стула.
- Произошло какое-то недоразумение, - сбивчиво ответила она, - Я вовсе не бросала трубку.
- Однако гудки раздались прежде, чем я закончил разговор, - проговорил он ледяным тоном.
Оказывается, это был разговор! Майя состроила гримасу, ведь ей всего лишь удалось выудить у Самсона,  несколько бессвязных фраз.
- Извините, я не придала большого значения нашей болтовне.
- У меня болтовни не бывает, - резко перебил Самсон. И если я с кем-то разговариваю, то не обрываю собеседника на полуслове.
Закипающая злость заставила Майю забыть об усталости. Пусть все вокруг считают этого типа добродушным сыном главного, но это ещё не даёт ему права вытирать об неё ноги.
- Простите, я не знала, что вы любитель долгих прощаний. В следующий раз я непременно скажу: "До свидания, дорогой. Целую".
Самсон едва удержался, чтобы не расхохотаться. Он сам был не в восторге от себя. При разговоре с девушкой, он уловил в собственном голосе  знакомые нотки, а именно ледяной тон родного отца. И это его немного беспокоило.
- Я хотел узнать, не найдётся ли у вас на этаже лишнего стола, или мне принести его сверху?
- Стола? - Неожиданный поворот беседы застал девушку врасплох.
- Да - да, это такая штука, на которую ставят компьютер, - сказал он, прокручивая в уме свой план дальнейших действий.
Пожав плечами, Майя оглядела стол Джула Павловича. Им с Самсоном придётся сидеть слишком близко. Ближе некуда. Но с этим ничего не поделаешь. Её страх подтвердился,  кабинетик настолько тесный, что переставить мебель по-другому просто нереально.
- Вы можете воспользоваться столом Джула, - сказала она после паузы.
- Я так и поступлю. Спускаюсь к вам с вещами прямо сейчас.
- Вы правы, - согласилась девушка, мысленно напомнив себе,  что отныне она принимает все выходки своего нового начальника с улыбкой. Она займётся его перевоспитанием и сделает из него человека, даже если задачка окажется не из простых. - Посмотрим, может быть, я смогу расчистить для вас стол Джула.
Такого Самсон от неё не ожидал.
- В этом нет необходимости, - сказал Самсон, решив, что вполне справится один.
- Ну что ж, не буду настаивать, - весело отреагировала Майя и положила трубку.