Глава 3. Затмение

  Глава 3
Затмение
 
По одной из аллей Таврического сада, не торопясь, шли две женщины. Это были Любаша и её подруга Ника. В это время в Санкт-Петербурге стояла июльская жара. В пруду, мимо которого прогуливались женщины, плавала утка с утятами. Она вместе со своим выводком периодически подплывала к берегу, чтобы поживиться хлебом, который с радостью кидали увлечённые подкормкой птиц дети.
Подруги были совершенно непохожи друг на друга. Тёмные волосы Любаши бежали волнами по её плечам, глаза сияли как звёздочки, в лице было что-то нежное, детское, и когда она улыбалась, на нём сияла необыкновенно обаятельная улыбка.  Любаше было уже за сорок, но выглядела она намного моложе, ей можно было дать не больше тридцати. Стройная фигура подчёркивала её элегантность и женственность. Её подруга, Ника, была голубоглазая, немного полноватая, но жизнерадостная и, определённо, симпатичная блондинка, которой недавно исполнилось тридцать. Внешне казалось, что обе женщины соответствовали одному возрасту. Подруги познакомились в Центре внешкольной работы, где Любаша работала педагогом дополнительного образования и руководила созданным ею Детским музыкальным театром, а Ника водила к ней свою племянницу, обучаться вокалу и актёрскому мастерству. Со временем Ника стала помогать Любаше с её театральными заботами, и их знакомство переросло в окрепшую дружбу. Обе подруги занимались творчеством, и именно это наиболее сильно объединяло их. Любаша писала стихи, сказки, любила петь, сочиняла музыку, работала над своим романом и сценарием к нему. Нике, кроме своей основной работы, а она владела несколькими аптеками, нравилось снимать любительские фильмы. Обе женщины были полны энергии и надежд. Проходя мимо цветущей поляны и, уловив ванильный аромат цветов, Ника обратилась к своей подруге:
— Посмотри на эту клумбу! Розы, словно взбитые сливки, правда?!
— Да, — согласилась Любаша. — Похожи на махровые! У тебя в Репино, вокруг дома, тоже всё засажено цветами, и Финский залив недалеко. А у меня на даче, в Жемчужине, — кристально чистые и тёплые озёра!  Может, нам съездить, искупаться?
— А кто песни записывать будет, фильм монтировать? — гипотетически спросила Ника. — Понятно, что замучила работа, но что делать? Обязательно съездим на озёра, но только после того, как завершим работу, — высказала она своё мнение.
Подруги прогуливались по центральной дорожке Таврического парка, и Любаша вспомнила события своей жизни в доме на Таврической улице. Всё в этом парке было для неё родным и знакомым: здесь, на детских площадках, она гуляла с детьми; около раскинувшегося пруда обсуждала с Ярославом главы своих книг; по дорожкам, вдоль которых цвёл жасмин, бегала после домашней зарядки и по центральной аллее торопилась на работу в театр...
 Небо раскинулось над подругами бескрайним светло-голубым полотном.
— Любаша, у тебя серёжка расстегнулась, — заметила Ника.
Застёгивая свисающую, словно капля росы, серёжку, Любаша, невольно, посмотрела вверх и увидела в небесной дали летящее нежно-розовое сияние.
— Посмотри, сияние летит! — воскликнула она.
Ника тоже посмотрела на необычное свечение.
— Давай загадаем желание! — восторженно предложила она.
Подруги закрыли глаза и замерли. Тем временем летящее по небу нежно-розовое сияние устремилось на Землю.
— О чём ты загадала? — спросила Любаша.
— О любви, — тихо ответила Ника.
Любаша улыбнулась.
— Я тоже об этом мечтаю!
 Жара, столь непривычная для петербуржцев, становилась ещё сильнее. Художник, который находился на Придорожной аллее, стоял около нескольких картин, приготовленных и упакованных для выставки. Это был Ярослав. Ему было за пятьдесят лет, но он был ещё силён и от природы красив. В юности он занимался вольной борьбой, что до сих пор положительно отражалось на его крепкой фигуре, хотя в последнее время он немного располнел, а на лице появились морщинки и начали седеть волосы. Ярослав перестал заниматься спортом, и такой образ жизни не лучшим образом сказывался на нём. Тем не менее, его глаза, словно хамелеоны, казавшиеся то тёмно-охристыми, то светло-зелёными, продолжали отражать глубокий внутренний мир, полный духовной силы, доброты и тепла. Водитель, с которым художник договорился о доставке картин на выставку, позвонил и сообщил о возникших проблемах с его машиной. Попытка вызвать такси провалилась: диспетчер, узнав о габаритном грузе, отказал в услуге. Оказавшись в столь непредвиденной ситуации, Ярослав надеялся остановить попутную машину и всё же доставить свои работы на выставку.
 Внедорожник чёрного цвета фирмы Nissan, с серебристой окантовкой, выехал на Придорожную аллею. Его водитель, Александр— тридцатипятилетний, высокий, темноволосый мужчина спортивного телосложения, обладающий выразительными, темно-синими глазами, в которых горел огонь мужественности, направлялся обратно в центр города, после визита к другу в автомастерскую в этом районе.  Проезжая по аллее, Александр заметил голосующего на обочине мужчину и остановился.
— До Выставочного зала на Охте довезёте? А то такси отказалось — по габаритам не подошёл, — объяснил свою просьбу Ярослав.
— Хорошо, садитесь, мне по пути, — спокойным и уверенным голосом согласился Александр.
 Уложив картины в багажник, мужчины сели в машину и отправились по намеченному маршруту.   
— Жара у вас в салоне совсем не ощущается, — заметил Ярослав.
— Кондиционер спасает, — ответил Александр. — Свои картины везёте? — поинтересовался он.
— Да, — ответил Ярослав.
— Здорово, — протянул Александр, сворачивая на Свердловскую набережную.
Через пару минут Nissan остановился у здания выставочного зала.
— Не могли бы вы помочь мне занести картины? — обратился Ярослав к водителю. — Буду очень признателен.
— Без проблем, — с обаятельной улыбкой ответил Александр.
Отнеся картины в зал и вернувшись к машине, Ярослав протянул деньги:
— Вот, за дорогу и за помощь.
— Не стоит, я всё равно по пути ехал, — отказался Александр, доставая сигареты.
Он протянул открытую пачку Ярославу.
— Вообще-то я стараюсь не курить, это плохо на здоровье влияет. Но сейчас, пожалуй, постою с вами, — согласился художник и взял сигарету.
— Я тоже бросить хочу, но не простое это дело, — вздохнул Александр.
Он щёлкнул зажигалкой, и мужчины закурили. Возле них остановилось такси. Водитель, а звали его Зимар, высадил пассажира. Видимо, ему сильно хотелось курить, но его сигареты закончились, так как он, заглянув в пачку, скомкал и швырнул её под колёса машины. Увидев, что рядом стоят двое мужчин и курят, Зимар оживился и подошёл к ним.
— Сигареткой не угостите? — обратился он к Александру.
— Пожалуйста, — ответил тот и снова протянул пачку.
Зимар взял сигарету, закурил и, вернувшись к машине, уехал.
Александр и Ярослав невольно любовались раскинувшимся перед ними живописным видом на Неву и Смольный монастырь, который, казалось, парил в светло-голубой дымке.
— Смотрите, сияние летит! — кивнув на небо, указал, Александр.
— Может быть, это след от ракеты или самолёта? — предположил Ярослав.
— Думаю, это что-то необычное ... — задумчиво протянул Александр.  Ярослав поблагодарил добровольного помощника за помощь. Пожав друг-другу руки, мужчины расстались.
Александр уехал, а Ярослав направился в зал, к своим работам, чтобы решить, как их лучше развесить.
Вскоре в Выставочном зале на Охте наступил день открытия новой экспозиции. Среди множества работ различных художников, достойное место заняли и яркие полотна Ярослава. В светлых брюках и голубой рубашке он стоял около одной из своих картин, которая называлась «Любовь Земли», на которой была изображена молодая женщина с ребёнком на руках. Художник увлечённо рассказывал в микрофон молодой журналистке и снимавшему этот сюжет оператору о своём творчестве и о создании этой картины. Тьма, оставаясь невидимой для участников и посетителей открывшейся выставки, неспешно прохаживалась вдоль картин, присматриваясь и прислушиваясь, стараясь уловить не только слова, но и мысли людей.
—Вы выставили прекрасные работы, — сказал один художник другому, а про себя подумал: «Но мои работы лучше!»
— Благодарю, и ваши работы не хуже, — ответил второй художник, жалея, что не приехал пораньше на развеску, чтобы занять места попрестижнее.
Проходя мимо полногрудой, миловидной брюнетки, Тьма уловила мысли женщины: «Здесь есть интересные мужчины!.. Можно увлечь кого-то, развлечься и поиметь деньжат... А то скучно, и жизнь проходит в серых тонах...» Эта женщина привлекла внимание Тьмы. Обнаружив в её энергетике уязвимость, оставленную давним грехом молодости, Тьма, незаметно для самой брюнетки, втиснулась в её плоть. Охваченная адской сущностью, миловидная женщина решила направить своё внимание на Ярослава. Она приблизилась к художнику и стала внимательно прислушиваться к его интервью.
— К какому стилю вы относите своё творчество? — поинтересовалась журналистка.
— Я бы назвал его фактурно-декоративный реализм, — пояснил Ярослав. — Здесь выразительным средством служит не только цвет, но и рельефная фактура самой краски.
— Похоже, вы достигли определённого совершенства в этом направлении, — отметила девушка. — Основными мотивами вашего творчества являются цветы и женщины. Почему именно эти темы? — задала она следующий вопрос.
— Я всегда искал красоту и гармонию, а они наиболее ярко выражены в цветах и женщинах — в самом прекрасном, что есть на Земле, — ответил художник.
— Ваши работы подписаны необычным именем — Небесный Рыцарь. С чем это связано? Может быть, с желанием воплотить в полотнах тайные мотивы? — уточнила журналистка.
— В первой проиллюстрированной мной книге я выразил свой главный творческий девиз — «Духовность и красота», которому и стараюсь следовать. Этот псевдоним как раз и отражает моё отношение к творчеству. Я очень люблю природу и мир, в котором живу, и хочу сделать его прекраснее.
Когда журналистка и оператор оставили Ярослава и переключили внимание на других художников, полногрудая брюнетка демонстративно улыбнулась и обратилась к Ярославу с ноткой наигранного восхищения:
— У вас интересные картины! 
Женщина, в которую подселилась Тьма, приблизилась к художнику почти вплотную, привлекая внимание к своему глубокому декольте.
— Спасибо, — поблагодарил Ярослав. — Вы тоже очень эффектная женщина.
— Возможно ли, заказать у вас работу, где я была бы обнажённой? — вожделенно посмотрев на Ярослава, с замелькавшими в глазах огоньками, многозначительно спросила женщина. — С оплатой проблем не будет...
Заметив колебание художника, она добавила:
— Представляете, меня ещё никто не рисовал...
Ярослав внимательно посмотрел на женщину, оценивая услышанное.
— Ваше предложение довольно неожиданно, — всё ещё размышляя, ответил он, — но, думаю, вы будете неплохо смотреться на холсте. Можно попробовать. Как вас зовут?
— Зола.
— Необычное имя. У меня есть новый дом за городом. Там и можно будет начать работу, — предложил Ярослав.
— Согласна.
— Нужно обсудить дату начала и прочие детали, — предложил Ярослав.
— В кафе? — спросила Зола.
Художник согласился. Вместе с новой знакомой они направились в ближайшее кафе, чтобы согласовать все нюансы предстоящего мероприятия.
Через несколько дней Ярослав, сидя за мольбертом на втором этаже нового загородного дома, работал над эскизами будущей картины. В назначенный час он услышал сигнал подъехавшего автомобиля и спустился вниз, чтобы встретить приехавшую на сеанс модель. Зола вышла из машины и, в сопровождении художника, прошла по дому, с любопытством осматривая его и оценивая имеющийся комфорт. За ней тянулся волнующий шлейф дорогих духов.
— Как много у вас окон! — заметила она.
— Да, я постарался сделать дом максимально светлым, чтобы солнце и окружающая природа почаще заглядывали в него, — пояснил Ярослав.
— Я бы повесила на окна более плотные шторы: солнечные лучи и свет часто мешают, — заметила гостья.
Зола увидела на стене портрет Любаши.
— Это кто?
— Это моя любимая женщина, — объяснил художник.
— А она, не ревнует вас, когда вы работаете с другими моделями? — спросила Зола.
— Нет. Я сделал много портретов разных женщин, и на этот счёт у нас никогда не было проблем. Любаша тоже творческий человек.
— А чем она занимается?
— Пишет сказки, стихи, занимается с детьми в своём музыкальном театре . Она несёт в мир любовь, — пояснил Ярослав.
— Любовь? — удивилась Зола.
— Да, я убеждён, что именно в этом и заключается смысл её жизни. А я, как могу, помогаю ей во всём.
— Как интересно... — протянула дама, думая о чём-то своём.
Ярослав и Зола вошли в большую гостиную на втором этаже, где стояли приготовленный к работе мольберт и заправленная драпировками кровать.
— Это моё рабочее место? — засмеялась Зола.
Художник тоже улыбнулся в ответ.
— Каждый день ходила бы на такую приятную работу! — заметила дама.
— Может быть, чай, кофе? — предложил Ярослав.
— Спасибо, я сыта. Может, начнём? — с некоторой игривостью предложила приехавшая женщина.               
— Хорошо. Эскиз уже готов. Раздевайтесь и располагайтесь, — улыбнулся Ярослав, указывая на приготовленную кровать.
Зола разделась и прилегла на покрывало. Художник помог ей принять эффектную позу, дополнив композицию небольшим натюрмортом из цветов и вазы с фруктами. Поправив складки драпировок, он уселся за мольберт.
— И вы так спокойно смотрите на обнажённую женщину? — поинтересовалась Зола, впервые выступавшая в роли модели.
— Во время учёбы мы многократно работали с обнажёнными моделями, — усмехнулся Ярослав. — Я привык смотреть на них, как на натюрморт! — засмеялся он и приступил к работе.
Прошло два часа.
— Вы не устали? Может, перекусим? — спросил художник.
— Перекусывать, — можно сказать, моя профессия. С удовольствием, — согласилась Зола.
Брюнетка встала и накинула коротенький халат. Из сумочки она достала золотистую бутылку коньяка. Разлив напиток по рюмкам, с мягкой интонацией произнесла:
— Выпьем за знакомство?
— Лучше за удачную картину, — улыбнувшись, предложил Ярослав.
Едва он выпил терпкий напиток, Зола приподнялась со своего места, приблизилась вплотную к художнику и, распахнув свою пышную грудь, прикоснулась ею к его плечу. Сознание Ярослава помутилось, и он упал в омут новых ощущений. 
Утром, художник и его модель позавтракали и снова приступили к работе. В коротких перерывах между сеансами скрытая в теле Золы Тьма искала в доме энергетический цветок Любви, но пока безуспешно. Она подошла к окну и, отдёрнув штору, укололась о шипы стоящего на подоконнике кактуса. Сбоку, в верхней его части, красовался распустившийся бело-розовый цветок.
— Ужасно противный кактус! — недовольным голосом заметила она, потирая уколотую руку.
— Совсем нет, это очень доброе и даже волшебное растение, — вступился за свой кактус Ярослав.
— И в чём же его волшебство? — заинтересовалась Зола.
— Он всегда цвёл, когда у меня происходили важнейшие события: совершеннолетие, женитьба, рождение детей, издание книг... — пояснил Ярослав.
— Вот как!.. — Зола с интересом посмотрела на колючее растение. — И он снова цветёт, — отметила она.
Художник тоже подошёл к окну и увидел, что его любимый зелёный друг украшен большим бело-розовым цветком.
— Действительно расцвёл... — удивился он. — Вероятно, радуется открытию выставки.
«Неужели, этот скромный кактус и есть цветок энергии Любви?», — подумала, находившаяся в теле Золы, Тьма. Пока Ярослав готовил краски на палитре, она сорвала волшебный цветок, завернула его в платок и спрятала в сумку, а кактус сбросила с окна.
Зола несколько раз приезжала в загородный дом Ярослава. Он, продолжая работать над картиной, уделял ей внимание не только в качестве модели, но и как к женщине, хотя в глубине души скреблось беспокойство. Зола оставалась невозмутимо притягательной, но от неё исходил некий, едва ощутимый, внутренний холод. После нескольких сеансов Ярослав осознал, что увлёкся этой женщиной. Всё, что произошло, было совершенно новым для него за все годы его совместной жизни с Любашей. Новая женская сущность и фактура манили его своей новизной и неизведанными впечатлениями. Ярослав думал, что сможет как-то справиться с этим внезапным всплеском чувств.
Картина была близка к завершению. В этот вечер Зола задержалась до поздна и осталась ночевать. Рано утром она проснулась, развернула платок и с явным самодовольством взглянула на спрятанный в нём цветок, который, к её удивлению, совсем не завял. Она взглянула на спящего художника, подошла к почти оконченной работе, выдавила на палитру чёрную краску и широкой кистью размазала её поверх изображения на холсте. Выйдя из дома, Зола села в машину и уехала.
Проснувшись ото сна, Ярослав заметил, что модель уехала, а изображение на картине замазано чёрной краской. Голова гудела, мысли путались. Выйдя из дома, Ярослав заметил на асфальтовой дорожке, расколотый цветочный горшок с рассыпанной землёй и валяющийся кактус… 
Некоторое время художник пытался связаться с Золой, но женщина потеряла к нему интерес. Произошедшее не осталось незамеченным и отразилось на отношениях с Любашей. Чуткая к переменам, она явственно ощутила проявившуюся прохладу со стороны Ярослава.