Мхелкар К. Аннердес. Вера и разум у Августина

ВЕРА И РАЗУМ У АВГУСТИНА
Мхелкар К. Аниердес

Введение

Жизнь одного из самых выдающихся философов и святых поздней античности, Августина Гиппонского, жившего с 354 по 430 г. н. э., была примечательна расцветом вселенской веры. Это было очень очевидно в его глубоком и страстном поиске истины. Затем его жизнь стала свидетелем перехода от поздней античности к раннему средневековью, когда он исследовал несколько различных религий и философий, которые действительно сделали его образованным человеком, замечательным в своих риторических навыках. Однако Августин искал решения проблем разума. Он получил
самое лучшее образование, но все же испытывал пустоту среди знаний. Нельзя также отрицать, что ранняя жизнь Августина была известна тем, что он был вовлечен в мирские соблазны и жил в согласии с плотью и телесными удовольствиями. Подробности его жизни  откровенно изложены в его автобиографии под названием «Исповедь». В этом произведении раскрывается греховная юность  Августина, молодого человека, который отличался распущенным образом жизни и в то же время поиском ответов на основные вопросы, что привело его к обращению в христианство.
Путь Августина в поисках истины казался долгой и извилистой дорогой
понимания себя и познания полноты своего реального существования. Это был глубокий поиск высшей цели жизни, пока он не нашел истинное просветление через Священное Писание в саду в Милане, когда он услышал голос, говорящий: «Tolle Lege, Tolle Lege», что означало «Возьми встань и читай». Там, через слова Павла, вера нахлынула на него: «Будем вести себя благопристойно… не в блуде и пьянстве, не в  разврате, не в ссорах и ревности; но облекитесь в Господа Иисуса Христа, и не думая об исполнении похотей плоти» (Рим. 13:13-14). Читая это место Писания, Августин почувствовал, как его
сердце было поглощено светом. Он полностью отвернулся от своей греховной жизни.
Встреча Августина со Христом была проиллюстрирована его теорией Божественного озарения, тезисом о том, что Бог играет активную роль в человеческом познании, освещая разум человека, чтобы он мог воспринимать понятные реальности, которые Бог одновременно представляет ему. В этом смысле его сравнивали с Божественным светом, что освещал темноту его ума и давал ему чувство мира в
его сердце среди внутреннего смятения, которое он имел. Это был свет, который озарил душу, чтобы понять Истину, которая есть Иисус Христос, внутренний Учитель. Все это через Его присутствие стало возможным благодаря духу как реальному присутствию Бога в душе.
При этом совершенно очевидно, что поиск истины Августина - это неустанный
поиск Бога. Августин убедительно написал свою знаменитую молитву: «Ты создал нас для Себя, Господи, и наши сердца не знают покоя, пока они не успокоятся в Тебе» 1. Эта важная строка работает как тезис в великой песне Исповеди: наша тоска по Единому, нашему Богу, наша вечная «тоска по дому» - тоска по единству, совершенству и вечности, наше тревожное чувство потерянности или отделенности от Бога, а также наша потребность быть найденными и рожденными заново. Это было внутреннее желание
Августина, которое также явно передает общее желание всего человечества в поиске
истины, и для Августина это происходит через веру и разум.
Для Августина конечной целью человеческой жизни было «увидеть лицо Божие», в этом мире в любой возможной степени и, несомненно, в следующем. Поиск душой непосредственного знания Бога доминировал в его мыслях, и через веру он восстановил свою жизнь для этой цели2. Позиция Августина относительно соотношения веры и разума, таким образом, влияет на все остальное его мышление; можно утверждать, что августинизм по сути является определенным способом рассмотрения этих ключевых понятий.
Разум (ratio) не означает дискурсивное мышление, как в аристотелевской логике; вместо этого августиновский разум является (в психологическом использовании) взглядом ума (aspectus mentis). Кульминация такого «созерцания» - это видение, ясное видение объекта познания. Кроме того, для Августина разум характеризует человека, и он, или ум (mens), является лучшей частью души (c. Acad. 1.2.5; retr.1.1.2). Он продолжается и заканчивается в самопознании и познании Бога. Вера (fides), с другой стороны, является принятием или согласием с чем-то, что не видно ясно. Это лучше всего отражено в одной из сильных цитат Августина: «Вера значит верить в то, чего ты не видишь, ибо награда за веру - видеть то, во что ты веришь».
Имея это в виду, в этой статье о поисках Августином истины через основы
августинизма - веру и разум нам хотелось бы ответить на следующие три важных
вопроса, которые также станут основой трех подтем в части обсуждения:
1. Что такое вера с точки зрения Августина?
2. Что такое разум как фундаментальный фактор в августинизме?
3. Какова связь веры и разума в поисках истины Августином?
С помощью этих основных вопросов читатели будут направлены на концепцию
Августина о вере и разуме и о том, как эти два важных элемента связаны друг с другом. Здесь также будут обсуждаться соответствующие моменты, которые подпадают под веру, такие как элемент воли и убеждения как волевое согласие, в то время как разум будет охватывать два пути к знанию и тому,  как человек понимает посредством разума. Кроме того, будет также дан проблеск позиции Августина и его ответа еретикам, таким как манихеи, скептики и академики, в свете авторитета и разума. Наконец, все это раскроет связь двух ключевых концепций и то, как они помогают найти решение великой проблемы поиска истины Августином.

Обсуждение

Вопрос веры и разума - это вопрос, который увлекал философов с самого начала
человеческой цивилизации. В традиционном смысле и вера, и разум являются источниками, из которых знание было и продолжает быть получено. Это так, поскольку и вера, и разум могут предположительно служить эпистемической функции религиозной мысли. Очевидно, для Августина речь идет не только о разуме или вере, но и о том и другом, взаимосвязанных друг с другом. Вся его концепция основана на этом предписании: «Верьте, чтобы уразуметь» (credo ut intelligas). По сути, источником
взглядов Августина на веру и разум является текст из Исайи (7:9, Септуагинта), который
просто говорит: «Пока вы не уверуете, вы не поймете» (nisi credideritis non intelligetis).
По словам Бурка, в более поздних текстах это прочтение было исправлено: «Если вы не поверите, вы не сможете устоять». Проще говоря, сначала поверьте, и вы поймете. Имейте веру, и вы будете просвещены. Это постепенно  развилось во влиятельную истину «fides quarens intellectum» святого Ансельма Кентерберийского или веры, ищущей понимания, которая служила прочной опорой во всей программе христианского интеллектуализма среди латинских отцов Церкви и теологов средневековья.
Конечно, теология веры Августина отражает его собственный религиозный опыт - поиск истины и стремление к мудрости. Он продолжал оказывать мощное влияние на духовность и теологию христианской церкви, хотя в работе Бурка «Основные идеи Августина о вере и разуме» он утверждал, что Августин не называл себя теологом. 3Для Августина, в его собственном употреблении, «theologia» в основном обозначает языческие усилия (Варрон и Порфирий) по построению системы политеистических религиозных учений. Он далее объяснил взгляд Августина на философию, в которой «philosophia» обычно понимается Августином в ее этимологическом смысле «любовь к мудрости» и
приравнивает еея к лучшему использованию человеческого разума. Как он благосклонно отзывается о Платоне: «он не сомневался, что философствовать - значит любить Бога». (О Граде Божьем, VIII, 8) 4 Пока мы жаждем истины или мудрости мы остаемся «философами» (Против скептиков 2.2.), как он твердо верит. Таким образом, Августин отличает веру как от философии, так и от теологии, потому что философ и теолог работают в области понимания. Августин иногда (О христианской доктрине, 5,8) называет христианскую доктрину истинной «philosophia».
Любовь Августина к мудрости можно проследить с его первого обращения. Ему было 19 лет, когда он испытал это интеллектуальное обращение, прочитав «Гортензия» Цицерона. Он был побужден к искренней любви к мудрости и все еще откладывал отказ от простого земного блаженства, и предался поиску того, не только нахождение, но и сам поиск чего должен был быть предпочтительнее сокровищ и царств мира, хотя уже найденных, и удовольствий тела, хотя и распространенных вокруг него по его воле. Августин писал о своей юности: «Но я, несчастный, несчастнейший, в самом начале моей ранней юности, просил у Тебя целомудрия и говорил: «Дай мне целомудрие и воздержание, только не сейчас». 5
Продолжая поиски истины, он встретил манихеев и подумал, что уже нашел Истину. Однако он был разочарован. Крах манихейства - самопровозглашенной
рациональной формы религии - погрузил Августина в  скептицизм и либертинизм (Исп..  5.14.24). Все это изменилось, когда он столкнулся с «некоторыми книгами платоников» и поразительно новым понятием разума (Исп. 7.19.13). Поддерживаемый своей настойчивостью и неустанным поиском истины, он размышлял о Божьем свете и красоте - кем на самом деле является Бог. «Что еще есть лик Божий, как не сама истина, по которой мы вздыхали и к которой, как к объекту нашей любви, мы возвращаемся
чистыми и прекрасными?» (конф. I.8.23). Пока он не встретил Иисуса Христа через Священные Писания, который дал ему Истинный Свет, как учит авторитет  Церкви. Он
действительно был покорен, тронут исцеляющими перстми Христа. Он твердо верил, что Иисус Христос — Божественная Власть, истинный источник благодати проводник жизни и спасения на пути к Отцу, нашему Господу на Небесах.
Беспокойное путешествие Августина ясно отражало то, как он использовал термин «peregrinatio», что каждый человек, действительно, находится в паломничестве, пересекая пустыню неопределенностей земной жизни, неся свое беспокойное сердце, пока не найдет покой в небесном граде Божьем. Но прежде чем человек достигает вершины Истины, в определенной точке пересечения своей жизни, он сталкивается с очень простым, но
озадачивающим вопросом о том, как он сможет достичь конечной цели всего этого, Истины,  «эвдемонии» - человеческого счастья и блаженства.

Вера (Crede ut Intelligas)

Вера, как определено выше, есть принятие или согласие с чем-то, что не видно ясно. Вера или fides также используются Августином для обозначения религиозной веры или убеждения. 6 Вера иногда определяется как мышление с согласием. Мышление (cogitare) само по себе крайне неопределенно, является лишь поиском и может привести к созданию вводящих в заблуждение образов. Но cogitare может также быть рассмотрением
того, «во что должно верить», и оно приводит к вере, когда есть решение верить (credende voluntatem). Вера, таким образом, является добровольным актом. Это добровольное согласие. Основа для веры - свидетельство других, но от верующего требуется усилие воли. Вера, таким образом, в нас,. но, как говорит Апостол: «Нет власти, не от Бога» (Рим. 13:1) - ибо Бог дал нам и веру.
Августин считал, что человек приходит к вере, потому что его призывают (Simpl.1.2.10). Хотя вера добровольна (spir. et. litt. 30.52-32.56), она основана на призыве или убеждении Того, в Кого верят (34.60). Обсуждая утверждение «Никто не приходит ко Мне, если его не привлечет Отец» (Иоан. 6:44), Августин подчеркивал, что это «привлечение» происходит не по какой-либо необходимости, а через наслаждение
или удовольствие, которое вызывает добровольное согласие (ep. Jo. 26.3). Поскольку споры с пелагианами в то время становились все более интенсивными, Августин подчеркивал, что благодать дается не тем, кто уже желает верить, а для того, чтобы они верили добровольно и с радостью (c. ep. Pel. 1.19.37). Бог действует на нас посредством побуждений нашего восприятия хотеть и верить через благодать, которая оправдывает
верой; мы не можем просто соглашаться или не соглашаться.
Для Августина верить - значит мыслить с согласием, что означает соглашаться с кем-то или чем-то, и это касается не только кого-то или чего-то, но и Единой Божественной власти - Бога, Истины - Иисуса Христа и учений и священных традиций  Церкви. «Не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что-то от себя, но способность наша от Бога» (2 Кор. 3:5). Здесь, в вере, все еще говорится о помощи от Бога, истинном просвещении Божественного Света, благодати от Бога, в которой человечество нуждается, чтобы мы могли что-то по-настоящему понимать.
Августин утверждал, что, строго говоря, никто, кроме Бога, не может научить нас чему-либо вообще. Он утверждал, что наше научение должно зависеть от Бога, если мы хотим учиться. Поскольку мы конечные и ограниченные существа, мы не можем делать это самостоятельно. Это произойдет только по благодати Божьей. Августин верил, что Бог дал людям свободу. Никто не смог бы грешить по своей воле, если бы эта воля не была дана ему, чтобы поступать правильно. Это было дано Тем, Кто дал людям все блага.
Человек должен сначала поверить в то великое и Божественное дело, которое он желает понять. Но для того, чтобы найти истину, разум должен быть так расположен, чтобы он не был склонен впадать в заблуждение. Это достигается верой, укрепляющей разум таким образом, что ничто, кроме истины, ведущей к этой цели, не имеет для него привлекательности. Совершенство в этой жизни есть не что иное, как стремление к цели, но это правильная цель, которая начинается с веры. Таким образом, согласно св.Августину, конечная основа всего нашего знания находится в Вере,. Знание не имеет смысла, если оно не соответствует доктринам веры, но знание, которое находится в гармонии с ними, разделяет это блаженство, Истину , которая является конечной целью человека.
Говоря о разуме, отметим, что процесс мышления будет продвигаться от знания внешних вещей к вечным истинам, которые, в свою очередь, служат помощью в
достижении лучшего знания внешних вещей. Аналогично и в знании относительно истин
религии: истины, предлагаемые внешним авторитетом, взращивают веру, если эти истины рассматриваются в свете веры. Целью религии, таким образом, будет переход от веры к пониманию, то есть к интеллектуальному видению. Разум был необходим для того, чтобы вера имела объект и помогала в переходе к видению. (sol.1.6.13-1.7.14) Разум помогает привести человека к вере, и как только у него появляется дар веры, разум помогает ему проникнуть в истину его веры. Основываясь на собственном опыте, Августин пишет
об истинной религии, что разум помог ему понять то, во что он верил, так же, как он помог ему на его пути к вере. Очевидно, что все еще речь идет о взаимодействии веры и разума, чтобы понять Истину.

Разум. (Intellege ut Credas)

Ибо кто не может видеть, что это мышление предшествует вере? Ибо никто не верит ничему, если он прежде не подумал, что этому следует верить. Никто не может говорить о Жизни Вечной, только в Истинном Боге и Иисусе Христе, Которого Ты послал (Иоан. 17:3) найдено то, во что верят без знания, и никто не становится готовым найти Бога, если сначала не поверит в то, что он должен узнать впоследствии. Августин может сказать, что он хочет знать только Бога и душу (sol.1.2.7).  Это объект знания (разум), который Августин пытался определить как видение или взгляд ума. Более того, его взгляд на разум, на его отношение к человеческому существу и на самотрансцендирующее внутреннее знание, посредством которого он достигает уверенности, являются, в общем, платонистскими. Как он сказал в «Против академиков», III, 20.43, что он был уверен, что найдет среди платоников то, что не противоречит Священному Писанию. Таков его взгляд, что знание идей или форм, увиденных в и посредством света Добра над ними, необходимо для мудрости и блаженства. 
Св. Августин верил, что до того, как Бог сотворил мир, «идеи» были в Божественном Разуме. Поэтому он поместил платоновские идеи в Бога и таким образом сохранил платоновский взгляд на вечные идеи. Августин верил, что интеллектуальный разум так сформирован по своей природе, чтобы видеть эти формы, которые по расположению Творца присоединены к вещам, познаваемым в естественном порядке,
своего рода бестелесным светом уникального рода; как глаз плоти видит вещи, смежные с ним, в этом телесном свете, по отношению к которому он сделан восприимчивым и приспособленным к нему. Ибо тем более этот плотской глаз также не отличает черные вещи от белых без учителя, потому что он уже знал их до того, как был создан в этой плоти 8
Понятно, как мыслитель сопоставил неоплатонические учения об интеллектуальном просвещении с учением св. Евангелиста Иоанна об Иисусе как Свете, освещающем мир. Платоники, казалось, понимали, что счастье можно найти только в интеллектуальном, созерцательном единении с самим Логосом или разумом Бога. Однако Августин считал, что ясно видит, что как бы близко они ни были к истине, платоники совершенно не в состоянии понять, что Иисус был Логосом, ставшим плотью. Платоники
могли достаточно хорошо видеть, что Бог был целью, которую человек желает знать, но они не могли видеть, что Иисус Сам был этой целью и средством, с помощью которого мы можем соединиться с нашей высшей целью в Боге.
Это ясно подкреплено другими основами августинизма в отношении разума: знанием (scientia) и мудростью (sapientia). Первое также считается низшим разумом (ratio lower), тогда как последнее является высшим разумом (ratio superior). Различие между ними хорошо обосновано, поскольку объектом науки (знания) является временный и изменчивый мир, в то время как мудрость является знанием вечного и неизменного мира, в котором существуют вечные идеи. Наука знает истинные вещи, в то время как мудрость является знанием Истины.
Августин был настолько уверен, что без знания не могут быть достижимы  добродетели, с помощью которых человек живет правильно и эта жалкая жизнь может быть так управляема, что мы можем достичь той вечной жизни, которая действительно благословенна. Знание связано с использованием временных вещей, в то время как мудрость является созерцанием вещей вечных. Цель мудрости - созерцание. (Trin. 21.14) Только люди, обладающие мудростью, могут быть счастливы. (lib.arb. 2.13.36)
В XII книге De Genesi как litteram Августин различает три типа видения.
Низший - это телесное видение (12.7.16). Оно включает восприятие посредством телесных чувств. Выше этого находится то, что Августин называет духовным зрением, или в другом месте —-размышлением; это отнесение силы ума к образам чувственных вещей. Наконец, Августин упоминает интеллектуальное видение (12.10.21), посредством которого люди достигают знания Бога, человеческой души, добродетелей и других универсалий; только это видение может произвести мудрость. Когда люди обращаются к вечному и неизменному, они подчиняются силе, превосходящей их самих, и находят удовлетворение в созерцании. Это потому, что конечная цель мудрости - благочестие, поклонение Богу, которое одно может принести истинное блаженство (spir. et. litt. 18; Trin. 12.14.22).
Таким образом, это знание не делает науку бесполезной или неважной. Деятельность науки помогает сделать мудрость возможной - выбирать высшее благо. Св. Августин не отрицает, таким образом, что, руководствуясь светом разума, человек может узнать определенные истины, но приобретенное таким образом знание лишено уверенности. Не только истину человек получает через веру, но уверенность, гарантию того, что таким образом полученное знание является надежным. Как они действительно связаны друг с другом, будет обсуждаться далее.

Отношение веры и разума

Августин получил оптимальное образование, но все же испытал пустоту в знании.
Он искал беспокойства разума. Это была его самая большая проблема, с которой он столкнулся у манихеев, поскольку они верили только в разум и отвергали веру. Он был измучен с самой ранней юности и обманут и впал в эти телесные вещи, воспринимаемые пятью известными чувствами тела так, как будто они (манихеи) говорят о самых справедливо невыразимых тайниках истины, оказавшись лишь о смертельном и самом лживом порядке.10
Манихейство было  сектой, запрещенной в Римской империи, которая представляла себя как научная и рациональная альтернатива ортодоксальному христианству. Манихейское изложение истины ослепило Августина в бности, и он оставался его приверженцем более десятилетия. Манихейство было теологией, основанной на своеобразном натурализме. Эта секта верила в дуалистический
принцип добра и зла, который можно сравнить с двумя полюсами тьмы и света, материей и духом, которые находятся в постоянном конфликте. И они верили, что люди не несут ответственности за свои грехи. Старейшины манихеев внушили Августину страх перед авторитетом, считая, что только чистый и простой разум приведет его к Богу и освободит от всех заблуждений.
Связь между разумом и авторитетом, двумя источниками человеческого понимания, была поднята в острой форме для Августина именно манихеями, которые утверждали, что они могут удовлетворить человеческий разум без  апелляции к вере, которую они отвергли как своего рода антиинтеллектуализм. Так, в «Ценности веры» 1–4 Августин писал в благочестивом и дружеском духе о Гонорате (еретике ради временной выгоды и собственной славы и превосходства), чтобы тот не стремился к тщеславной репутации, пустяковой показухе. Главное, что Августин хотел посоветовать ему, - искренне исправить безрассудство манихеев, которые побуждали необразованных людей искать недостатки в кафолической вере, разрывать Писание на части и вырывать из него Ветхий Завет. Следовательно, Августин отвергает рационализм философов и, особенно, манихеев как неоправданную самоуверенность в способностях человеческого разума, являющуюся результатом греховной гордыни, и как высокомерное пренебрежение откровением Христа в Писании (De libero judgement 3.56; 60; Confessiones 3.10–12).
С этим Августин нашел решение для своего поиска Истины - что люди движимы
к знанию двойной силой: силой авторитета и силой разума, и он был полон решимости никогда ни в малейшей степени не отклоняться от авторитета Христа, Божественного авторитета, поскольку он не нашел ничего более могущественного. Именно в своей работе «О порядке» (II, 9.26-27) Августин объяснил, что в приобретении знания Истины люди по необходимости были ведомы двояким образом: авторитетом и разумом; с точки зрения времени авторитет первичен; в порядке реальности разум первичен. В De mor. Ecc. Cath. 1,2,3 он спрашивает:: С чего же мне начать? С авторитета или с разума?
Августин неоднократно подчеркивает, что в порядке природы, когда мы узнаем что-то, авторитет должен предшествовать разуму, т. е. прежде чем мы поймем что-то, мы должны уже верить во что-то, по крайней мере, предпосылки должны быть предоставлены авторитетом, чтобы разум мог прийти к заключению. Таким образом, достаточно ясно, что между разумом и верой существует связь или сотрудничество. Речь идет не только о разуме  (что было бы в пользу рационализма) или только вере (что подчеркивало бы фидеизм), но и о том и другом, взаимодействующих друг с другом, не сбивая их с толку.
Более того, человеческий авторитет часто бывает очень обманчив. Но он, кажется, показывает себя в лучшем виде и в том, как он предписывает человеку жить. Тогда труднее всего возложить вину на того, кто доверяет этим людям, когда они провозглашают принципы правильной жизни. В то время как Божественный авторитет
унизил Себя ради человека и призывает его не ограничиваться чувствами (телом), которым  эти вещи действительно кажутся чудесными, но воспарить к интеллекту (душе). Совершенный разум человека, который называется добродетелью, использует прежде всего себя, чтобы понять Бога, чтобы она могла наслаждаться тем, кем он также был создан. (div.au.30)
 В Истинной религии, 24.45-25.47, Августин открыто объяснил отношение авторитета к разуму. Он сказал, что «Авторитет (величайший Авторитет - это Сама Истина) требует веры и готовит человека к разуму. Разум ведет его к знанию и пониманию». В той же работе Августин представил элемент Божественного провидения, который наставляет весь человеческий род в целом. Поэтому то, что происходит в индивидуальной душе, Бог, который дает вдохновение, и души, которые Он вдохновляет, осознают вместе. Это откровение сводится к  вере в обеспечение надлежащего поклонения Богу, единственному Источнику спасения. Прежде всего, для Августина существует только один Бог, который является верховным, единственным, истинным Богом, и о только Он достоин поклонения. Кроме того,  разногласие среди людей о поклонении единому Богу посредством видимых Его дел имеет место по отношению к виду разума, который является невидимой Божественной тайной.
Таким образом, вера приводит разум к трансцендентности. В свою очередь, разум приводит веру к имманентности. Разум излагает принципы веры, делая ее понятной,
а вера приводит разум к Божественной Истине. И все это будет достигнуто только при
отсутствии гордыни. В поддержку этого Августин 11 говорит, что первый шаг к совершенству - верить словам Писания; второй - осознать, что слова являются внешними знаками внутренней и понятной реальности и что они призывают нас обратиться к внутренней истине и «совещаться» с ней, чтобы достичь истинного понимания и, соответственно, хорошей жизни (ср. 5.2 Просвещение; 5.4 Язык и знаки). Философская аргументация может быть полезна в этом процессе; однако, как отмечает Августин еще в Contra Academicos (3.43), ее необходимо привязать к авторитету Писания и Символа веры, чтобы не дать слабости человеческого разума сбиться с пути (ср. Confessiones 7.13).
Августин знал из своего опыта общения с манихеями, что разум без веры бессилен
привести к истинам, которые непогрешимо верны, а знание, основанное только на разуме, обычно приводит к скептицизму. И это очевидно из одного из его диалогов, Contra Academicos. Он противостоит скептицизму, чтобы доказать, что человек способен достичь истины. Это яростная полемика со скептиками, которые поднимают в то время известный вопрос: «А что, если вы обмануты?» Августин затем он контраргументировал их из своего труда «О граде Божьем», XI, 26, говоря: «Ибо если я обманываюсь, то я есть. Я существую». Это означает, что даже в обмане он все еще существует, поскольку тот, кто не существует, не может быть обманут. Кажется очевидным, что если кто-то не существует, то как он может быть обманут? Ибо, чтобы быть обманутым, нужно сначала существовать.
Августин далее утверждает, что «Я знаю, что я жив». Здесь Августин пытается указать на то, что знание, посредством которого мы знаем, что мы живем, является самым внутренним из всех знаний, на которые даже Академик не может намекнуть. Для Августина из этого следует, таким образом, что я не обманываюсь, зная, что я знаю. Ибо, как я знаю, что я есть, так я знаю и это, что я знаю. И когда я люблю эти две вещи (бытие и знание), я добавляю к ним третье, то есть мою любовь, которая имеет равное значение.
Аргумент cogito Августина не ограничивается эпистемологией, но может также использоваться в этическом контексте, поскольку он доказывает не только его существование и мышление (и, как следствие, его жизнь), но также его любовь и желание.

Заключение

С помощью всего этого можно проследить линию мышления Августина в поисках истины от телесного к интеллектуальному видению, от видимого к невидимому Богу и от философских концепций к реальной истине, Иисусу Христу. Таким образом, Августин действительно заслуживает признания как один из латинских Отцов Церкви, которые действительно защитили в свое время кафолическую веру от ересей манихеев, скептиков, академиков, донатистов и пелагиан, если называть лишь некоторых еретиков.
Благодаря своему мощному поиску истины и стремлению к мудрости Августин пришел к выводу: «Всем несомненно, что люди побуждаются к знанию двойной силой
авторитета и разума. И я определенно не отступлю от Истины, авторитета Христа,
потому что я не могу найти другого, более выдающегося и сильного. Что касается того, чего можно достичь с помощью деликатного поиска разума, я уверен, что тем временем я найду у платоников то, что не будет противно нашим Священным Писаниям. (contra Acad. 3,20,43) Вера и разум, следовательно, сотрудничают вместе - вера совершенствует разум, ведя его к дальнейшему пониманию. Это также настоятельно напоминает живущим верующим, что верой человека его разум просвещается, так что разум, очищенный верой, может искать настоящую Истину. И  вера строится на разуме, возвышая его, так что человек может достичь вершины понимания. Как Иисус Христос обещал, те, кто уверовал в Него, увидят Истину и будут иметь вечную жизнь.
Таким образом, поиск Августином Истины посредством веры и разума заключен в двух взаимно конститутивных основах: «Верьте, чтобы понять» (crede ut intelligas)
и «Понимайте, чтобы уверовать» (intellege ut credas). Первое указывает на полезность веры, а второе подчеркивает desideratum разума.

1Августин, Исповедь, 1.1.1
2 Bourke, The Essential Augustine , 19.
3 Bourke, The Essential Augustine, 20.
4 Rist, Augustine: Ancient Thought Baptized, 51.
5Августин, Исповедь, 8.7.17.
6 Fitzgerald, A. ed., Augustine Through The Ages: An Encyclopedia , 348.
7 Гаардер, Мир Софии, 147.
8 Пекнольд, St. Augustine The Teacher Study Guide ,
9 Fitzgerald, A. ed., Augustine Through The Ages: An Encyclopedia , 886.
10 The Cambridge Companion to Augustine , 276.
11Tornau, Святой Августин, Последнее изменение, лето, 2020
Bourke, V. J., The Essential Augustine. Indianapolis: Hackett Publishing Co., 1974.
Chad C. Pecknold, Ph.D, St. Augustine The Teacher Study Guide, (Catholicism The Pivotal
Players)Fieser, J., The History of Philosophy: A Short Survey
Fitzgerald, A. ed., Augustine Through The Ages: An Encyclopedia. Grand Rapids: W.
B. Eerdmans, 1999.
Gaarder, J., Sophie’s World. London: Phoenix, Orion Books Ltd., 1996.
Meconi, D.V. & Stump, E., 2nd ed,, The Cambridge Companion to Augustine.
Cambridge: Cambridge University Press, 2014.
Rist, J.M., Augustine: Ancient Thought Baptized. Cambridge: Cambridge University Press, 1994
Tornau, Christian. "Saint Augustine", The Stanford Encyclopedia of Philosophy
(Summer 2020 Edition), Edward N. Zalta (ed.), URL =

Перевод (С) Inquisitor Eisebhorn