Золотой петушок

                АЛЕКСАНДР КАТЕРОВ


                ЗОЛОТОЙ ПЕТУШОК
                (рассказ)

Эту историю мне рассказал один старик, которого я взялся довести до райцентра. Угрюмый, на вид даже суровый мужик, всю дорогу молчал, а у леса вдруг заговорил и предложил короткий маршрут. Дорога была заброшенной и я, цепляя днищем своего автомобиля колдобины, уже пожалел, что согласился на его предложение. Дед, замечая мое недовольство, извинился и сообщил, что не может проехать мимо своей деревни. Я уважил старика и продолжил путь. Вскоре у края дороги я заметил покосившийся столбик с табличкой. Старик попросил остановить машину, а я прочитал название населенного пункта.
- Петушок, - озвучил я, а старик, указав на приписку поправил:
- Золотой петушок!
Я пригляделся и заметил выше текста процарапанное слово.
- Деревня «Золотой петушок», - прочел и ухмыльнулся.
Мой попутчик протер табличку, выровнял столбик, и мы продолжили движение. Через пару километров дорога нас вывела на небольшое лесное плато. Когда-то здесь стояли дома и жили люди. Сейчас же это выгоревшее место только напоминало, что сюда пришла беда.
Заметив деревянного петушка на треноге колокола, я спросил:
- Это символ вашей деревни?
Старик кивнул головой, и его глаза заблестели. Смахнув слезу, он поведал мне историю об удивительном петушке и жителях этой маленькой деревни. На мое удивление, угрюмый мужик, оказался хорошим рассказчиком и я, возвращаясь домой, сочинил этот рас-сказ.


                *       *       *

В одной деревушке, где-то в Новгородской области, жила ста-рушка по имени Евдокия. Было у нее и отчество – Христофоровна, но односельчане называли ее бабой Дусей, и не оттого, что она не заслуживала полного имени, а от того, что все ее считали своей и родной.
- Сколько себя помню, - рассказывали старожилы деревни, - Евдокия всегда здесь проживала. И не было такого случая, чтобы она отказала кому-нибудь в помощи. Каждый второй в деревне, по-лучил жизнь благодаря ее добрым рукам. Каждый получил ее бла-гословение.
Одним словом, Евдокия Христофоровна была уважаемым че-ловеком, но вот беда, в деревне осталось только четыре жилых дво-ра. Кто уехал в город, кто умер, а кто-то перебрался в районный центр. Но старики не унывали и продолжали жить в этом заброшенном, как им казалось, месте. Но справедливости ради, надо за-метить, что в деревне было электричество и каждый месяц почтальон исправно приносил им пенсию. За продуктами, как правило, от-правляли деда Матвея. Он хорошо знал запросы своих соседей, и с удовольствием делал закупки.
К вечеру дед Матвей возвращался в деревню, и все собирались у его старенького «Москвича», чтобы получить свой заказ. Так про-должалось из месяца в месяц, так проходила жизнь престарелых поселенцев.

Но вот однажды, вернувшись из районного центра, дед Матвей разгрузил свой автомобиль и подошел к Евдокии. Он улыбнулся и поманил ее за собой. Та ухмыльнулась, но все же проследовала за ним. Сосед открыл дверцу машины и указал на шляпу, лежащую на сидении. Старушка пожала плечами и вопросительно посмотрела на него.
Дед Матвей улыбнулся вставными зубами и спросил:
- Хочешь фокус покажу?
Евдокия разгадала умысел старого соседа, и сама подняла шляпу. То, что она увидела под ней, заставило ее удивиться. На за-тертом сидении автомобиля, собравшись в желтый комочек, сидел цыпленок.
- Вот так фокус! – Воскликнула она, - ты где его взял?
Дед Матвей опять расплылся в улыбке и ответил:
- Нашел?
- Так-таки и нашел? Украл, наверно? – Усомнилась Евдокия.
- Ну, ты и скажешь? Говорю же - нашел, вот тебе крест.
- Ну, и где ты его нашел? – Допытывалась старушка. - В лесу? У нас в деревне кур нет. Только утки, да два гусака у бабы Варвари.
- Ты не поверишь, Евдокия, но в лесу и нашел.
- Что, из гнезда выпал? – Съязвила соседка, а Матвей продолжил:
- Остановился я у леса по нужде. Зашел за куст, а там в шляпе он.
Старик еще рассказывал о находке, а Евдокия взяла птенца с сидения и посадила на ладонь. Цыпленок ожил и стал клевать ее пальцы.
На солнце его пух заблестел золотом, и дед Матвей подметил:
- Во, как блестит! Это, Евдокия, золотой петушок!..
- А может курочка, - возразила старушка.
- Да, какая разница, это же сказочный персонаж – дарю!
- Зачем он мне? Что я с ним буду делать?
- Как зачем? – Удивился дед Матвей, - если это курочка Ряба, то снесет она тебе золотое яичко, ну, а если петушок, тогда как в сказке.
- Это как? – Спросила старушка и положила цыпленка в шля-пу.
- Ты не знаешь сказку о золотом петушке?
- Я не помню, - ответила Евдокия, - а за подарок спасибо!
Она взяла шляпу с цыпленком, а дед Матвей ее остановил:
- Ты шляпу-то оставь, я ее носить буду.
Бабка Евдокия улыбнулась и успокоила соседа:
- Я такой фасон не ношу, вечером занесу.
Соседи еще немного похихикали и разошлись по домам.

Дома Евдокия посадила цыпленка на стол, насыпала ему хлеб-ных крошек и стала наблюдать за действиями птенца. Старый кот Барсик проснулся на подоконнике и вопросительно посмотрел на хозяйку. Цыпленок, как шарик катался по столешнице, а старушка с умилением смотрела на него. О чем думала Евдокия было непонятно, она, то тяжело вздыхала, то что-то бормотала, а, то и вовсе да-вала волю слезам.
Конечно, сюда можно было приписать случай из ее детства, когда она - первоклассница пересчитывала цыплят, а они - одинаковые сбивали ее со счета. Можно было вспомнить и другую историю, когда лисица передушила всех птиц и цыплят, в том числе. Многое произошло за ее жизнь, и угадать ее мысли было невозможно. Но сейчас Евдокия вздыхала, а маленькое существо бегало по столу и собирала крошки.
Вдруг цыпленок подошел к краю столешницы и соскользнул со стола. Старушка ойкнула, а кот Барсик, ловко поймав птенца лапа-ми, вернул его на место. Тот не испугался, клюнул спасителя в нос, и продолжил семенить по столешнице, собирая остатки хлебных крошек.

Так они просидели до вечера, пока в двери не постучали.
Не дождавшись приглашения, в избу вошел дед Матвей и за-явил:
- Я за шляпой!..
С минуту все молчали и даже цыпленок замер на столе.
Гость кашлянул в кулак и повторил цель своего визита.
- Ах, шляпа, - вспомнила Евдокия и встала из-за стола.
Она вышла из комнаты, а цыпленок принялся собирать крош-ки.
Дед Матвей забеспокоился и упрекнул хозяйку:
- Ты чего живность без присмотра оставляешь?
- Барсик присмотрит, - крикнула Евдокия и спросила, - ты наливочки выпьешь? А то как-то неудобно, ты мне такой подарок сделал…
Дед Матвей смутился, но быстро согласился.
- Почему не выпить, - ответил он, когда Евдокия вернулась в горницу, - а подарок этот, чтобы разнообразить твою жизнь. Будет тебе теперь о ком заботиться, а то сидишь в избе со своим старым котом и ждешь, кто кого переживет. Барсику небось, столько сколь-ко и тебе?..
- Ты, что несешь, Матвей, коты столько не живут, - возразила Евдокия, - это другой, его мне внук привез, когда первый издох. А этому пятнадцать будет, столько, как я схоронила своего супруга - Степана.
- Да, - согласился дед Матвей и вздохнул, - сколько времени уже прошло? Давай, Евдокия, помянем твоего мужа, хороший му-жик был.
Евдокия согласилась и присела к столу. Цыпленка она посади-ла в шляпу и убрала на лавку. А тому будто этого и не хватало. Покрутившись на дне головного убора, птенец уснул, а соседи подняли стопки.

Когда в часах кукушка прокуковала десять раз, дед Матвей ушел домой, а цыпленок остался ночевать у Евдокии в фетровой шляпе. Сосед пожалел сон птенца, и пообещал, что за шляпой зай-дет завтра. Евдокия ему не уступала и перенесла питомца поближе к теплой печке.
Так закончился этот день, с которого и началась жизни нового поселенца, который в дальнейшем радовал и удивлял не только Евдокию Христофоровну, но и всех жителей этой маленькой, забытой деревни.


                *       *       *

Прошел год, цыпленок вырос и стал большим и красивым петухом. Высокий на ногах, с крепким телом, он носил пестрое опере-ние и казалось не было такого цвета, которого нельзя было отыскать на перьях его хвоста. Но не только его необычный вид удивлял Евдокию и ее соседей. То, что он был задира, этому не придавали большого значения, а вот его манеры важной птицы, вызывали у всех восхищение.
- Нет, вы только посмотрите, что он вытворяет, не идет, а пи-шет, - говорила бабка Серафима, когда соседи собирались в центре деревни на посиделках, - это же не петух, а царь-птица. Павлин, да и только!..
- Павлин – важная птица, но смирная, - возразила соседка Вар-вара, - а это агрессор какой-то, моего кота чуть до смерти не заклевал.
- А нечего моего Борьку обижать, - вступилась за петуха бабка Евдокия, – вот Петруша и поставил твоего кота на место. Чего это он по чужим дворам шляется, да еще и порядки свои устанавливает.
- А твой хваленый Петруша, что у меня во дворе делает? – Спросила бабка Серафима и упрекнула, -  он у меня всех уток пере-топтал…
Дед Матвей кашлянул в кулак и вставил свое весомое слово:
- Ты, Серафима, не ворчи. Он уток на пруд водит и гусей Вар-вары тоже. У меня в огороде он ворон разгоняет и деревню охраняет.
- Ну, охраняет, не охраняет, - смягчилась бабка Серафима, - но жить стало спокойней. Утром нас теперь петух поднимает, а раньше мы только кукушку и слушали, как она наши годики отсчитывает.
Все согласились, и дед Матвей заключил:
- Так что этот петушок нам в деревню принес жизнь. Теперь все понимают, раз петух кукарекает, значит здесь живут люди. А то подъезжаешь к деревне, одно воронье и встречает. Указатель и тот сломан. А Петруша - хозяин, а у хорошего хозяина все должно быть в порядке.

Справедливости ради должен заметить, что это далеко не все заслуги петуха и поэтому добавлю, что кроме всего перечисленного, он был бдительным сторожем и смелым защитником местных жителей.
Помниться как-то летом он прогнал из деревни непрошенных гос-тей. Одна парочка без определенного места жительства, поселились в заброшенном доме на краю деревни и в пьяном угаре устроила пожар. Петруша не только оповестил сельчан, но своими действия-ми спас и виновников происшествия. А когда те, вместо благодарности, стали агрессивно оправдываться перед стариками, набросил-ся на бомжей… Много подвигов он совершил за время своего про-живания в деревне;
то он утят спас от копчика, то вступит в единоборство с гадюкой, а однажды он чуть не погиб в схватке с лисицей. Одним словом, Пет-руша не переставал удивлять сельчан, а в часы досуга, когда все собирались на посиделках, веселил их своими перелетами с крышу на крышу.
- Орел! – Хвалил его дед Матвей.
- Вот тебе и петух? – Удивлялась бабка Серафима.
- Петруша, ты никак на Юг собрался, - шутила Евдокия.
Всем было весело и на этой ноте, как правило, заканчивался день.

Так проходили дни и месяцы, пока в деревню не пришла беда.
Как-то ночью в грозу, молния ударила прямо в дом деда Мат-вея и строение загорелось. Петух, конечно, всех оповестил, и сель-чане вовремя покинули свои жилища. Со слезами они наблюдали за разгулом стихии. Огонь быстро перемещался от дома к дому и охватил всю деревню. Благодаря бдительности петуха обошлось без жертв, и даже живность осталась невредима. Сам Петруша сильно обгорел. Не найдя Евдокию среди сельчан, он бросился в ее горящую избу. Не знал он, что она осталась в райцентре, когда дед Митяй ездил за продуктами. Все тревожно заохали, когда петух влетел в избу. Через полминуты дед Матвей безнадежно махнул ру-кой, а женщины заплакали. Но не успели односельчане утереть свои слезы, как из окна вылетел петух. Он, как жар-птица, на лету ронял искры, а сам светился золотом. Долетев до треноги тревожного ко-локола, он уселся на ее верхушке и прокукарекал. Вскоре он упал на землю, растеряв золото на траве.

До приезда пожарных деревня выгорела дотла. Погорельцев расселили в районном центре, а на месте пожара, на верхушке тре-ноги, что удерживал тревожный колокол, появился петушок, вырезанный из дерева. Он был выкрашен золотой краской, а ниже на табличке корявыми буквами было написано название деревни – «Золотой петушок».