Бумер. Глава IV. Возвращение

Тёплым июньским днём у Динки снова появились малыши. Шесть прекрасных здоровых щенят, как две капли воды похожих на мать. И только седьмой щенок, крупный и неуклюжий, немного отличался от остальных. Был он угольно-чёрным, без коричневых подпалин по бокам, умилительных бровок и белых пятнышек. Его шерсть со временем обещала стать густой и пушистой, а пока мягкий щенячий пух покрывал малыша с ног до головы, превращая в забавное воздушное облачко.

Динка любовно вылизывала детей и смотрела, как они толкаются, пытаясь добраться до молока. Она подставила им свой живот и дремала, лёжа на солнышке. В этот раз укрытие она сделала в овраге, недалеко от реки. Здесь редко кто ходил, машины же не ездили вовсе. Тишина и покой разливались по земле, и Динка наконец-то смогла отдохнуть. Наверное, это были её последние малыши. Годы брали своё. Уже немолодая, побитая жизнью и людьми собака чувствовала, как силы постепенно её покидают. Ещё предстояло вырастить малышей и отправить потом в большой мир, где их ждала суровая, беспощадная жизнь бездомных собак. Но какой у неё был выбор? Она тяжело вздохнула.

Щенки наелись и заснули. Солнце постепенно клонилось к закату. Динка почувствовала голод и отправилась искать пропитание. Здешние помойки она знала наизусть. Даже научилась узнавать, когда и кто идёт выбрасывать мусор, а главное, можно ли в том мусоре чем-нибудь поживиться. Бывало, какой-нибудь сердобольный гражданин специально приносил собаке еду, но такое счастье случалось не часто. Порой Динке приходилось голодать несколько дней, а иногда и больше недели. Особенно тяжело становилось зимой, когда голод, помноженный на холод, приносили невыразимые страдания. Как-то раз она чуть не замёрзла, и только отчаянное желание жить спасло от смерти. Её Ангел-Хранитель постоянно был рядом, Динка это чувствовала. И была ему несказанно благодарна. Ведь это он помогал ей избегать ловушек, которые ставили жестокие люди. Это он уводил её от капканов или отравленной еды. Это он тогда помог, когда злой охотник пытался убить.

И теперь она слышала его зов и понимала: её время на исходе. И надо же было такому случиться, чтобы именно сейчас она снова стала матерью.

В этот раз поживиться на помойке было нечем: недавно проехал мусоровоз, и Динка поплелась к дачному посёлку, благо сейчас, летом, понаехали дачники, а значит, и мусора было в достатке. Какой-то старичок вылил прямо перед носом собаки полкастрюли подкисших щей, и Динка принялась жадно слизывать их прямо с земли.
«Хоть бы в миску налил, противный старикашка», - сердито прошептал Ангел. Динка только пожала плечами. Спасибо, как говорится, и на этом. Едва ли насытившись, собака вернулась к малышам. Пока их нельзя было оставлять надолго одних.
Чёрный малыш вызывал у Динки смутное беспокойство. Она никак не могла взять в толк, почему ей кажется, что они знакомы. Очень странное было ощущение, но на её немой вопрос Ангел почему-то всегда отмалчивался. Она ухаживала за щенком так же, как и за всеми остальными. Она его любила безмерно и защищала бы его до последнего вздоха, если бы случилась беда, но каждый раз, глядя на Черныша, по телу пробегала неприятная дрожь.

Да и сам Черныш относился к Динке с неясным подозрением. Это была его мама: добрая, ласковая, любимая. И всё же иногда какая-то тайная, непонятная злость пробегала по жилам, и тогда он грубо впивался прямо в сосок, кусал и царапал. Динка безмолвно сносила его бесцеремонность и лишь слегка морщилась, когда становилось очень больно. Она нежно принималась вылизывать Черныша, и его злость улетучивалась, будто и не бывало. Тогда он начинал поскуливать, прося прощения, и приглашал маму поиграть. Они затевали весёлые догонялки, где щенки, счастливо заливаясь звонким лаем, нетвёрдыми лапками пытались убегать от мамки, а она делала страшные глаза и с грозным рычанием их догоняла.

Это были счастливые, безмятежные дни, которые однажды закончились.