роман

   «Капли дождя медленно ползли вниз по оконному стеклу, словно слезы, оставляя после себя еле заметные неровные следы…» - Петр Ильич,  устало откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Мысленно, в сотый раз перебирая слова, машинально  закурил сигарету. Курить не стал. Сигарета так и тлела в его пожелтевших пальцах.  Постепенно слова в неоконченной фразе развалились на буквы и вовсе исчезли ,оставив после себя лишь пустоту и бесконечную усталость.

   Петр вдруг физически ощутил насколько он опустошен и обессилен. Опухшие и покрасневшие от многолетней бессонницы глаза давно видели лишь дымную пелену вместо света. Прокуренные легкие хрипели при каждом вздохе, а сердце еле двигалось, отказываясь прогонять через себя следующую порцию вязкой крови. Казалось каждая клеточка его усталого тела была изношена, измождена до какого то немыслимого предела.  Душа Петра уже не просила, а прямо требовала покоя. В свои 56 лет Петр Ильич выглядел глубоким стариком. Редкие, седые волосы на голове давно не видели ножниц и расчески. Кожа на лице покрылась морщинами, словно мятая бумага. Заострившийся нос, подбородок и скулы выдавали, мягко говоря,  спартанский образ жизни их обладателя. Растительность вокруг рта, на впалых щеках, на худой морщинистой шее была такого же грязно желтого оттенка, как и пальцы на правой ладони.

   Откинувшись на стуле, Петр Ильич вспоминал как начал писать свой роман. «Сколько же лет прошло? Двадцать? Тридцать? Неужели так много? Как неумолимо быстро бежит время!»

   Казалось это было совсем недавно. Тогда, еще будучи красивым и амбициозным начинающим писателем, он взял себе псевдоним «Ильин». Почему «Ильин»? И главное зачем? Написав несколько неплохих рассказов Петя задумал создать такое произведение, чтобы оно покорило весь мир! Чтобы его роман стоял на одной полке с такими монстрами как «Тихий Дон», «Война и мир», «Пролетая над гнездом кукушки» и другими мировыми бестселлерами. Стараясь быть похожим на своих кумиров, Петр и придумал себе псевдоним, как ему тогда казалось, очень толково переиначив свое отчество. «Господи, как же наивно! Глупо.  Смешно! И зачем скрывать свое настоящее имя? Зачем выдавать себя за другого?» Тогда, в том беззаботном, безоблачном прошлом, это казалось важным. Петр даже любил козырнуть тем, что у него есть псевдоним. Например, знакомясь с кем то, он говорил:- «Петр. Писатель. Ильин»- с ударением на последнем слове, желая выделить его интонацией.      
Сколько же воды утекло с тех дней, разукрашенных красками детства, наивности, гротеска и вместе с тем амбициозности, дерзости и азарта?
 
   На втором курсе МГУ, Пётр познакомился с прекрасной девушкой по имени Лида. За Лидой ухаживали если не все, то половина парней с курса, точно. Сказать, что она была красивая - не сказать ничего. Ее красота была в ровень с благородной красотой королев и принцесс. Ее спокойный с едва уловимой улыбкой, взгляд разбивал сердца юношей с первого раза. Всегда в окружении подруг, друзей, ухажеров, Лида никогда не была обделена вниманием. Однако, не смотря на такое внимание к себе, Лида сумела сохранить свое сердце теплым, отзывчивым и добрым. Всегда грациозна, собрана и вместе с тем общительная и образованная Лида не могла не обратить на себя внимание начинающего литератора.

   Как и большинство юношей, Пётр влюбился с первого взгляда.
Период ухаживания протекал стремительно, ярко и даже несколько эпатажно. Оба они, Пётр Ильич и Лидия Николаевна, с нежностью и теплотой потом  вспоминали, как Петя, раздобывший где то настоящую  белую лошадь, приехал за Лидой на второй этаж общежития на этой самой лошади, чем сразил на повал не только сокурсниц Лиды, но и вообще всех студенток своего курса. Тогда Петр был красив. Густые, черные волосы всегда гладко уложены. Пробор четко на треть от средней линии. Высокий, статный, бравый. Всегда в глаженой, чистой, по моде но со вкусом подобранной одежде. А как он читал стихи! Сам Мандельштам не прочел бы лучше:
«нежнее нежного
Лицо твое
Белее белого
Твоя рука,
От мира целого
Ты далека,
И все твое-
От неизбежного.

От неизбежного
Твоя печаль,
И пальцы рук
Неостывающих
И тихий звук
Неунывающих
Речей,
И даль
Твоих очей.»

   Ко всему прочему Петя подавал большие надежды по специальности. Учился на отлично, получал повышенную стипендию. Не скупился на подарки, цветы, комплименты. 
Влюбиться в такого было несложно.
Мир тогда был светел и прекрасен. Тот мир был полон идей, творчества, любви и вдохновения. Мир настоящей свободы!

   Когда именно появилась мысль написать большой роман, Пётр конечно не помнил. Помнил лишь то, что жил с этим желанием не один год. Вынашивал идею, план, основную мысль.  Строил сюжет, словно шахматист расставляя фигуры перед партией. Петр рисовал в своем воображении персонажей своего будущего романа и мысленно  пытался понять их действия, поступки, эмоции. В конце концов, он даже завел себе блокнот, куда вписал имена всех действующих лиц своей будущей книги. Вписал дни их рождения. Характеристику на каждого. Напротив каждого вписал варианты возможных исходов разных сюжетных линий. Чем дольше он жил идеей романа, тем большей информацией обрастали его персонажи. Маленький блокнот сменился большим. Потом одна тетрадь дополнила другую. Выяснилось, что при составлении характеристик персонажей потребовались и немалые знания. Предметы одежды, разные привычки, разный род деятельности своих героев - все это заставило Петра засесть за книги в библиотеке. 
Наверное, именно тогда, Петр Ильин и заболел своим детищем.

   Шли годы. После окончания университета, Петр и Лида поженились. Свадьба была громкой, веселой. Было много народу. Родственники, друзья, все как полагается. Гуляли три дня. Церемония состоялась в красивом замке за городом, стилизованном под средневековье. Там были красивые, сказочные кареты с лошадьми, артисты в костюмах рыцарей и принцесс. Были голуби и шампанское! Были фанфары и даже салют вечером! Второй день прошел в старинном, дорогом ресторане, где подавались изысканные блюда и напитки. Говорилось много тостов « за молодых», дарили подарки, танцевали. Веселились до глубокой ночи. Утром молодые с небольшой группой самых близких друзей уплыли продолжать веселится на теплоходе, где рекой лилось шампанское, не смолкала музыка и далеко далеко по реке слышалось: « ах эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала! И крылья эту свадьбу вдаль несли!»
Родители подарили молодоженам маленькую квартирку в центре. Отец Лиды, не последний человек в городе, устроил Петра на престижную работу в госаппарате. 

   Они были счастливы! В их небольшой, уютной квартире рождались надежды и планы на будущее. Лида готовила завтраки в постель и дарила Петру вдохновение. За ужином они наперебой делились впечатлениями прожитого дня. Петр не мог припомнить другого времени, где было бы столько же шуток, смеха. Где было бы столько нежности, трогательности, голода друг по другу.
Петр боготворил свою жену. Сбегая пораньше с работы он приходил домой с цветами или маленькими подарками для своей любимой. Красота Лиды сводила с ума. Петр писал ее красками, прозой, поэтическими образами. Он писал ей стихи и посвящал ей новые рассказы. Лида была источником его жизни. Неиссякаемой энергией его существования. Творческой силой, побуждающей любить и быть любимым.

   Рассказы, которые писал Петр, в целом были неплохи, и их даже опубликовали в каком то сборнике, но денег и признания они не принесли. Петр Ильич все чаще задумывался над созданием своего главного произведения. В благодарность судьбе за свое счастье он мечтал подарить этому миру свой роман! Петр нуждался в признании. Вся душа писателя пылала от желания гореть и освещать собою весь мир!  Конечно же, свое детище, он хотел посвятить ей! Своей любимой, своей музе, супруге, в которой видел смысл всего своего существования.

***

   Петр отчетливо помнил тот день, точнее вечер. Лида задерживалась на работе. Поработав со своими записями, Петр вышел на кухню и налив себе холодного чая, стал смотреть в окно.  За стеклом темно и красиво. Снег, мягкими, большими хлопьями медленно устилает двор, машины, детскую площадку. На черном фоне стекла, на фоне падающих хлопьев снега он увидел  отражение своего лица. Человек с чашкой в руке смотрел на Петра со стекла. Внезапно, вдруг совершенно ясно Петр ощутил, почти физически почувствовал - надо начать. Либо сейчас, либо никогда!
 Петр буквально кинулся к клавиатуре, моментально забыв про окно на кухне, снег, отражение в стекле и холодный чай.

   Пришедшая позже с работы Лида застала супруга за компьютером. На рабочем столе царил хаос. Валялись мятые бумаги. Заполненная до краев пепельница источала кислый запах горелого табака. Петр, сидел за монитором, на котором светился белый лист с одной лишь надписью: «роман».

   Петр отчетливо помнил то состояние. Он был обескуражен. Именно так! Все, что долгие годы множилось и жило в его воображении,  вдруг превратилось в ничто, перед этим белым листом. Все,что носил и лелеял в себе Петр,  оказалось незначительным, ничтожно малым, недостойным быть изложенным на белом листе бумаги. Столь сложные персонажи вдруг оказались непростительно глупыми, а сюжетные линии, ранее казавшиеся такими запутанными и интригующими, оказались просты и банальны. Да что там сюжет! Сама мысль книги вдруг лопнула как мыльный пузырь, оставив после себя лишь радужные брызги каких то избитых фраз. Да, определённо Петр был обескуражен. Удивлен. Расстроен. Подавлен. В тот вечер, Петр ещё долго сидел за монитором, на котором светился лишь белый лист с одной единственной надписью: «роман».

   С того дня, Петр все чаще садился за компьютер. Печатал. Писал на бумаге. Переписывал. Перепечатывал. Стирал, мял, рвал, черкал. Курил одну за одной, запивая горечь дыма остывшим чаем. Лида как могла поддерживала своего мужа. Она читала ему то, что он просил, сама слушала то, что он читал.

   Лида любила своего мужа. Она ценила его талант и трудолюбие.  Конечно же Лида убиралась в квартире, готовила еду и ходила на работу. Выкладываясь, она старалась не показывать мужу своей усталости, чтобы не отвлекать Петра от работы. Лида старалась как только могла. Она искренне гордилась своим мужем и честно верила в его талант. Петр же обожал Лиду за ее духовную чистоту, честность, преданность. За тот уют, что она создавала в его, вечно стремящейся к просветлению душе. Он по прежнему писал ей стихи и дарил цветы. Он по прежнему не мог жить, работать, творить  без своей Лиды, которая была ему намного больше чем женой. Она была его муза, его вдохновение, его кровь и воздух.

   Это было время, когда они были счастливы. Это было время когда в их маленькой квартирке в центре царили творчество и любовь.
Часто, когда к ним приходили друзья или коллеги, Петр читал вслух  свои произведения, а Лида с гордостью сообщала всем, что ее муж писатель и  сейчас работает над очередным бестселлером. Ещё, буквально, месяц и свет увидит такой роман, который прочтут миллионы! «Унесенные ветром» останутся стоять в сторонке, а писатель Ильин прочно войдет в историю, как лучший романист современности.
Хорошее было время. Чистое. Доброе. Светлое. Свободное.

  Так прошел еще один год.
У Лиды и Петра родилась дочь Мария. Еще через год родился сын. Назвали Иваном. Ваня родился красивым в маму, но часто болел и требовал много внимания. Лида по прежнему разрывалась между работой, мужем, а теперь ещё и детьми. Квартира и без того небольшая, стала совсем тесной. Осознавая, как непросто бывает следовать своей мечте, в каких муках рождается все гениальное, Лида взваливала на свои, все ещё хрупкие и нежные плечи, все больше. Отдавая себя в жертву, она давала себе отчет в том что делает. Она по прежнему верила в своего мужа и по женски жалела его.
   Петр же как одержимый работал над своим романом день и ночь. Иногда слова ложились ровно и складно, точно передавая мысль автора, но чаще предложения получалось корявыми и убогими, что злило Петра. Он часами мог ходить по комнате взад вперед, курить и играть словами, переставляя их или заменяя новыми. В такие моменты, Петр не замечал и не чувствовал ничего вокруг. Однажды, в один из таких моментов, он случайно наступил на острую деталь от сломанной игрушки. Пошла кровь. Петр вляпал своей кровью весь пол, прежде чем Лида увидела это. Когда нога уже  была заботливо перевязана супругой, Петр все недоумевал, как же он ничего не почувствовал? Лида, для которой поначалу было дико, а потом привыкла к тому, что даже плачь детей не мог отвлечь писателя от работы.
Шло время. Роман должен был быть готов вот вот.
Как же он ошибался! Как жестоко он поплатился за свою наивность!

***

   По стечению обстоятельств, на отца Лиды завели уголовное дело. Не помогли большие деньги и связи в высоких кругах. Финансовые вливания в семью писателя Ильина, с этой стороны прекратились. По правде говоря, этому давно нужно было положить конец. Как никак взрослые люди. Двое детей. Могли бы уже и сами обеспечивать свою семью. Однако обеспечивала семью только Лида. Петр же наоборот, «временно» - как он говорил, ушел с работы, чтобы скорее закончить свой роман. Как это случается в девяти случаях из десяти, зарплаты Лиды хватало еле еле оплатить коммунальные услуги и крохи на еду. Постепенно безденежье вошло в норму. Денег катастрофически не хватало ни на что. Встречи с друзьями становились все реже, пока не прекратились совсем. Лида по прежнему тянула семью, но сил и здоровья оставалось все меньше.
Она все реже рассказывала коллегам о работе мужа. Все неохотнее отвечала на вопрос, окончил ли Петр писать свой роман. 

   Начало и конец есть у всего. Настал такой конец и в ожиданиях Лиды. Однажды, она все же завела, давно назревший, разговор с Петром. Лида готовилась к разговору заранее. Подбирала слова и мотивы. Выждав подходящий по ее мнению момент, вложив все свое уважение в голос, она все же произнесла это: - « Петь, может быть ты все же попробуешь работать. В смысле зарабатывать... Деньги, Петь.  Мы очень нуждаемся. Ванюшка болеет. Постоянно нужны лекарства.. Маша носит прошлогоднюю одежду, а она ведь уже взрослая. Петь, ради нас. Я все понимаю... Ты пишешь... Петя… ради нас…Мы так дальше не можем ...»- Лида говорила что то еще, но Петр уже не мог ее слушать... Он плакал.
Он умолял ее потерпеть. Он вставал перед ней на колени. Он молил ее подождать!  Осталось совсем чуть чуть. Он почти закончил. Невозможно остановится сейчас! Все рухнет, все пойдет насмарку. Дело всей его жизни рухнет, без права восстановления! Если Петр пойдет работать, он никогда не сможет закончить его... Чертов роман!

   После того разговора, Петр просто осатанел! Он почти перестал спать и есть. Курил и стучал по клавиатуре. Стучал и курил! Петр превратился в демона, одержимого своим детищем! Больше всего на свете он мечтал о том, чтобы закончить его! Закончить, во что бы то ни стало! Петр хотел, искренне мечтал повернуть время вспять и снова быть счастливым со своей любимой, но чем дольше он проводил время за работой, тем туманнее становились воспоминания, тем прозрачнее становился тот мир, в котором он был по настоящему свободен.

   Это был особенный день. Весна. Апрель. Петр помнил даже тот запах, все еще холодного, но уже влажного апрельского воздуха. Солнечные лучи били сквозь дырочки в шторах маленькими прожекторами, подсвечивая собой пылинки в спертом воздухе комнаты.
   Прежде чем поставить точку в последнем предложении, Петр Ильич закурил сигарету и очень взволнованно закричал не отрывая глаз от экрана: - « Лида! Иди скорее сюда! Умоляю, скорее!» На пороге комнаты появилась усталая супруга с какой-то тряпкой в руке. Не дожидаясь ее реакции, Пётр продолжал в том же ликующем тоне с нотками нескрываемого волнения: - «Лида! Я закончил! Я все таки закончил!- Не переставая повторять одно и тоже ,Петр демонстративно торжественно, поднес прокуренный палец к клавише с нанесенной на ней точкой. Клик. - все! Лида, это конец! Теперь все! Лида, у нас есть шампанское?! Господи! Неужели это конец! Лида, теперь все закончилось! Понимаешь?! Все!» Пётр Ильич вскочил со стула и стал мерить шагами комнату. Затем Пётр начал не глядя  собирать листы с записями и комкая бросать их и в без того переполненную бумагами урну.
 « К черту! К черту все! Я закончил! Лида! Мне надо выпить!»

   Петр долго ещё взволновано вышагивал по комнате. Открывал окна и с упоением вдыхал апрельский воздух. Дурашливо кидался в детей скомканными бумагами. Неуклюже шумел дверцами кухонных шкафчиков, в надежде найти алкоголь. Несмешно шутил и со стороны выглядел больше страшно, чем весело.
Всё же к вечеру, Петр сумел взять себя в руки. Уговорив Лиду бросить все,  взять детей и сесть на диване напротив. Сам, расположившись в кресле поудобнее он с большим предвкушением и трепетом взял в руки только что распечатанную на принтере рукопись и бережно  перелистывая страницы начал читать вслух.
О Боже!
   Первые полчаса чтения своего романа, Петр еще боролся со своим внутренним голосом, который с каждым новым прочитанным предложением становился все громче: - «Какая же чушь! Какая пошлость! Как! Как это можно было написать!» С трудом дочитав до середины, Петр внезапно со всей силы швырнул рукопись на пол в дальний угол комнаты, чем несколько напугал своих слушателей. Ваня заплакал.
Пальцы Петра дрожали.
Свет погас.
Мир рухнул.

***

   Прошло два года. Ужасных, непроглядно черных, пустых, кошмарных два года. 
Жена с детьми ушла из квартиры еще тогда, в апреле. Она не устраивала сцен, не пыталась образумить мужа и не просила помощи у Всевышнего.  В очередной раз, Ваню госпитализировали в больницу с тяжелейшим приступом бронхиальной астмы. Лида в слезах сообщила мужу об этом. После того, как Петр промычал «угу» не отрываясь от монитора, Лида молча собрала вещи и с детьми переехала жить к родителям. Петр обнаружил уход жены примерно через неделю.
Петр стал пить. Напиваясь, Ильин что то пытался писать. Зачеркивал, рвал. Жег бумагу в комнате. Царапал на стенах.  На следующий день, забывая все, снова пил и снова что то черкал, рвал, жег и царапал. Быстрее, чем можно было бы предположить, Петр терял последнее, что еще оставалось человеческого. Когда, через какое-то время дверь в квартиру писателя взломали соседи во главе с участковым, взору вошедших предстала картина из фильма ужасов. Темные, грязные стены сплошь исцарапаны бранными словами и  ободраны так, что возникали сомнения, сделал ли это человек. Всюду грязь и тараканы. Ужасный запах, бьющий в нос кислыми, тошнотворными нотами. Всюду грязные пустые бутылки и их осколки. Из мебели - одна табуретка. Из вещей - компьютер и разбитый монитор. Владелец квартиры, писатель Петр Ильич Ильин,  лежал в грязных трусах, на полу прихожей в собственных испражнениях.

   Потом была наркологическая больница. Грустное, темное, энергетически пустое место. Петр почти не  помнил эти два страшных, уносящих с собой все, что еще оставалось хорошее, года.
Возвращение в квартиру после лечения. Депрессия. Страшная, темная, всепоглощающая дыра. Смысла жить нет. Восприятие окружающего исчезает и становится абсолютно всё равно день сейчас или ночь. Сыт или голоден. Спишь или бодрствуешь. Не важно где ты. Не имеет значение кто ты. Ежесекундная тяжесть пустоты. Она давит. Давит. Давит. Голоса шепчут то громче, то тише : «Ничтожество. Ты ничто. Жество. Ты. Ничтожество»
Ничего этого Писатель Ильин не помнил, да и не мог помнить. Впрочем день, когда Петр решил покончить разом со всей своей бедой, он помнил отчетливо. И не день даже… эпизод.
   Однажды, когда Петр бездумно брел по улице с одной лишь целью - убить себя и покончить разом со всем, взгляд его скользнул по плакату с рекламой фильма о Гарри Потере. Что то вспыхнуло в груди писателя. Что то давно забытое встрепенулось и запульсировало в душе. Петр вдруг ясно увидел книжную полку с большими книгами в изысканных переплетах. Золотым тиснением хорошо читались имена на корешках: - «Толстой, Ремарк, Хемингуей... Ильин. Ильин!?» Мальчик со шрамом на лице в виде молнии указывал своей волшебной палочкой с плаката прямо на него. Петр Ильич долго стоял  перед афишей как завороженный. Это знак!
Он напишет свой роман! Напишет! Любой ценой!

***

   На этот раз Петр Ильич подошел к работе основательно. Прежде чем сесть за работу он, как мог, убрался в квартире, привел себя в более менее человеческое состояние. Приготовил бумагу, ручку. Наточил карандаш для правки текста. К его удивлению, старенький компьютер, чудом уцелевший в хаосе последних событий, включился и даже сохранил в себе большую часть того, что Петр считал невозвратимо потерянным.

   Петр Ильич писал о любви, дружбе, предательстве. Писал о бездне душевных мук и и божественном провидении. Он вплетал в сюжет своей книги интриги и непредсказуемые развязки. Петр плескал душу на бумагу и наслаждался процессом.
Ему было что сказать этому миру! Смысл жизни? Да! Вот он!

   День сменялся ночью. После зимней темноты, комната заполнялась теплым весенним светом.   Время летело с какой-то неимоверной скоростью, словно кто то невидимый, вращал стрелки часов своей рукой.
В истерзанном, больном теле Петра вновь горел огонь жизни и творческой свободы.

***

   Петра нашли мертвым, сидя за рабочим столом с включенным монитором. В его холодных пальцах торчал давно потухший окурок с горсткой пепла под ним.
Соседи, которые и вызвали полицию оказались людьми образованными и тактичными. Зная, что Петр Ильин был писателем, соседи отнеслись к его наследию бережно. Все его рукописи аккуратно были собраны, распечатаны, упорядочены и отнесены в крупное издательство...

***

   Осень. Промозглый, ледяной ветер срывает с деревьев последние высохшие листья. Он кидает их на дорогу, загоняет в переулки, укладывает в парках. То вдруг, внезапно поднимает их с земли и кружа в хаотичном танце уносит в серое небо.
Немногочисленные прохожие спешат поскорее добраться до тепла. Улицы пустынны. Вот вот начнется дождь.

   Среди спешащих редких прохожих, кутаясь в немодный, серого цвета,  плащ, ковыляла старуха. В ней нельзя было узнать прежне роскошную даму. Глаза ее давно потухли. Тело высохло и сжалось. Конечности скрючились.  Идти быстро она не могла физически. Жуткий коксартроз. Каждый шаг давался женщине через боль, к которой невозможно было привыкнуть несмотря на давность заболевания. Старушка, то и дело останавливалась и поглядывала на фиолетовое с серебром небо: - «Сейчас ливанет... Не успею. -  Думала старуха- ну да ладно… переживу…»

   Лидии Николаевне на днях исполнилось 91. Действительно, она пережила многое. Позади осталось веселое, сытое детство, учеба в МГУ, счастливый брак... Пережила Лидия Николаевна и развод и трудные времена без средств к существованию с двумя детьми на руках, без какой либо поддержки. Пережила унижение и насмешки со стороны ее бывших подруг и коллег. Работала уборщицей в университете, который окончила ранее с отличием. Ночами подрабатывала  санитаркой в больнице, где на ее глазах умер ее младший сын. Пережила дефолт, нищету, голод. Пережила обман  риэлторов, когда потеряла родительскую квартиру и была вынуждена работать дворником за право жить в подсобном помещении элитного микрорайона.  Шесть лет назад умерла ее старшая дочь, не оставив после себя детей. Лидия Николаевна пережила даже рак последней степени, когда от нее отказались даже врачи. Казалось старуха пережила саму себя. Словно она замерла в центре времени, которое по какой-то причине стало невластно над ней и просто крутилось вокруг, каруселью разных событий.

   Очередной порыв ветра зашелестел чем то белым. Лидия Николаевна не обратила бы никакого внимания на шелест, но яркое, белое пятно слишком выделялось на фоне темноты серого воздуха. В следующую секунду шелестящее, белое пятно стало двигаться в сторону старухи, пока не уткнулось в ее стоптанные, видавшие виды, туфли. К удивлению Лидии Николаевны, пятно при ближайшем рассмотрении оказалось книгой. «Как странно- подумала старуха- книга совсем как новая. Дорогая похоже». Перевернув первую страницу Лидия Николаевна почувствовала как медленно тает мир вокруг.  Куда то исчезали дома, улицы, холодный ветер и боль в суставах. На нее смотрел Петр. Черно белая фотография. И подпись внизу: « моей единственной, моей музе, моей любимой Лидочке посвящается»

   Дождь ливанул внезапно. Сразу стеной.
По опустевшей мокрой улице, медленно удалялась одинокая, насквозь промокшая старая женщина. Позади нее на скамейке осталась лежать открытая на первой странице книга. В хмурое, низкое небо смотрело черно белое изображение П.И. Ильина. Капли дождя барабанили по книге. Словно слезы, они расползались по фотографии писателя, оставляя после себя еле заметные неровные следы.

Сентябрь 2024 г