Звезды в сонных лужах

    Роман – исповедь. Автор от первого лица рассказывает о современной России, о своих переживаниях, прослеживая события, которые будоражат душу, наверное, каждого гражданина страны, охваченной огнем.
Это не скупой дневник того, что случилось с героем или могло случиться с каждым из нас. Боль и переживания тех, кто окружает героя, придают динамику изменений его характера, поведения. Автор рассказывает о светлых чувствах, о любви, которая поднимает его до осмысления: зачем живет человек, какова его задача в улучшении всего, что есть на планете?
   Один из главных вопросов, который волнует автора романа: как понимает человек личную ответственность за все то, что происходит в стране, в обществе?
По всей ткани повествования проходит линия милосердного отношения к людям, доброты, справедливости. Дает уверенность в том, что победа будет за нами, за Россией



      Оглавление

   1. Читать запоем.
Закрепи меня за собой. Благословенным утром. Разговор подушек. В ожиданиях и пустых надеждах. Люба, как крик журавля, крик из-под небес. Сообщение астролога. Два потрясных дня.
               
   2. Зачем бриться на ночь?
Грехи детей наших. За пределом терпимости. Говорите больше о России.

   3. Опасность всюду.
Танцующая у воды. Мое кредо. Что задумано, то исполнится.

    Эпилог.


                Глава 1.

                Читать запоем

                «Строй дом
                свой только в крае, где живет
                счастливый и приветливый народ» – А.Аухади.

     По натуре я человек мечтательный. Люблю бродить по лесу, вглядываясь в каждую сосну, в каждый кустик.  Тут возле санатория столько тропок, белеющих в вечерней мгле. Выбираю одну, ведущую вдоль косогора. Внизу виднеется река, иногда доносится гул моторок, спешащих на лодочную станцию.
Рыболовы еще сидят возле своих закидушек, ожидают вечерний клев. Сам бы присоединился к ним, да в холодильнике вчерашние караси лежат. Легко опираясь на две палки, спускаюсь в широкий овраг. Вдруг, с другой стороны, раздается приглушенный старческий крик:
      – Бегите, прячьтесь все, нежить идет! 
      Моментально приходит на память, что нежить – это нечто страшное, беспощадное к нам живым. Лучше с нежитью не встречаться.
Бросаюсь обратно, взобравшись на вершину увала, останавливаюсь, чтобы перевести дух. Слышу, впереди какие-то звуки, словно с десяток кузнечиков разом застрекотали. На тропинку выкатывается большой пучок травы с двумя-тремя сучками, торчащими вверх. А из середины – посвист, стрекотание.
      Товарищ мой Роберт в случае опасности замирает, потом «рвет когти», как он выражается. Стремительно убегает. Я – другого склада. Сначала краснею, кровь приливает к лицу, в голове лихорадочно зреет какой-нибудь план.
Вот и сейчас, выставив перед собой палки, я встречаю этот шевелящийся пучок «в штыки», придавливаю к земле. Несмотря на колючки и карябающие сучья, вдавливаю палки поглубже в мягкую почву.
«Кузнечики» в пучке умолкают. Еще несколько раз дернувшись, опадает трава.
Откуда-то появляется старик с удочкой. Улыбнувшись, подходит ближе, смотрит на воткнутые палки, траву, сучки. Спрашивает:
– Не страшно было?
Вытираю холодный пот со лба, гляжу на него: поношенный пиджак, клочковатая седая бородка. Любопытный дедок, наверное, встречался уже с такими существами.
– Это не пришельцы какие-нибудь. Не приведения, не мара или морока, чертовщина какая-то. Она не живет и не умирает. Своего обличия у нее нет. Бывает в разных. Слышал, как стрекотала? Вот-вот, а так она бессловесна.
– И что теперь с этим мусором делать?
– Оставь, не бери в голову, – дед проходит мимо, бормочет, – дух ее уже далеко.
Пинаю безмолвный пучок травы, вытаскиваю палки, и отправляюсь к себе домой. Настроение подпорчено, словно в грязи побывал. Захотелось принять душ. Дома, наверное, сестра заждалась. Она заезжает ко мне на несколько дней ежегодно. Как правило, под осень, чтобы грибов заготовить на зиму. А нынче, говорит, соскучилась, приехала рано.
     Рассказывать о встрече с нежитью я не стал. На ночь о таком лучше не говорить. Спросил, поджарить ли ей рыбу? Галка пожимает плечами, ей все равно, перед сном стакан кефира и все.
Вытаскиваю из холодильника пакет с карасями. Гляжу, с локтя стекает кровь. Все-таки нечисть успела окарябать меня. Вываливаю рыбу в тазик. Когда вливаю туда же воду, караси начинают дышать и подпрыгивать.
Ну, не могу я живую рыбу потрошить! Было бы рядом озеро, отнес бы туда. Пусть живут, размножаются. Ехать куда-то, на ночь глядя, не хочется. Решаю вновь засунуть их в холодильник. Утро вечера мудренее.
     Сажусь за компьютер. Как тут мои «Одноклассники»? Моя Люба?

    «Приветик! Теплое слово, оно в обиходе между близкими. Пусть так и будет. Так и должно быть! Потому что я тебя нашел, я тебя выстрадал. А вообще-то, тебя Бог послал. На Рождество я к Нему обращался с такой просьбой. Он всегда выполняет… 
    Женщины — тоже "человеки", лишь в постели становятся царицами, стражами, повелительницами ночи.  Мне ты нужна, не только для вдохновения. Хотя сознаюсь, когда увидел тебя, стоящей смирно у новогодней елки, кажется, вновь я взлетел под самое Небо. И горизонты стали такими доступными, притягательными.
Люба, Любонька, Любаша, Любчик. Милая, как только я тебя не называл. Это еще с тех пор, два десятка лет назад. Мне нравилось, как ты говоришь, — мягкий, грудной голос и глаза большие, серьезные в своей темноте, и вспыхивающие искрами, когда ты улыбалась. Нравилось, как ты сидишь, кушаешь, стоишь, походка твоя скользящая.  Привлекал запах твоих духов.
    Я хотел быть с тобой. Грезил по ночам. Чувствовал твои густые волосы, волнами стекающими на мое лицо, подкладывал тебе руку под голову, и ты лежала, притихшая и счастливая. Глядела в узорчатый потолок и думала, что пора его побелить после очередного потопа сверху.
    Говорят, время лечит. По-моему, оно только обостряет чувства, оставляя нам самое главное.
    К слову сказать, забыл, куда ты ушла: толи в администрацию, толи в наркоконтроль. Меня тогда остановил какой-то мужчина, вставший между нами. И события закрутили строгие. Сейчас, думаю, я буду неотразим.
    Благодарю Создателя, что дал мне возможность сказать это. Тебя — за то, что прочитала. 
    Да, в моей памяти ты остаешься самой изумительной, самой чудесной…
Может, я тебя придумал или чуть-чуть приукрасил. Сейчас трудно сказать.
Как правило, чувства опережают мысли. Закаленное бедами сердце не черствеет, а становится чувствительнее, не грубеет, не ожесточается, а наполняется любовью.

 — Здравствуй! Боже, как здорово ты излагаешь! Не сомневаюсь, что такое можно читать запоем.  Александр, все прекрасное преходяще, наши дети взрослеют, а мы стареем и нет уже той привлекательности, что была раньше. А перевелась я от вас в Счетную палату, и отработала в ней целых 16 лет. Затем 2 года, полностью сменив сферу профессиональной деятельности, работала директором филиала транспортной компании, о чем нисколько не жалею, другая жизнь, другие реальные предпочтения.
А на счёт того, что у тебя был какой-то приватный интерес ко мне, все должно уйти в прошлое, мы стали другими, жизнь изменила наши статусные позиции и расставила точки над i.
Пора довольствоваться тем, что мы наработали за длинные годы.
Я живу с 13 - летней внучкой и ещё у нас собака породы шарпей. И, похоже, век свой мне так и доживать.
    Я готова поддерживать нашу переписку, но иллюзий строить не хочу, лишний раз на улицу выйти не могу, потому что пес совсем не любит оставаться один. Сразу начинает пакостить. Внучка учится во вторую смену, поэтому весь световой день я дома с собакой. Как говорится, не привязана, а на цепи!
Вот такие мои жизненные обстоятельства.
Не подумай, что я жалуюсь или сожалею о чем-то, ни в коем случае, просто так получилось, что ребёнок вынужден был выбирать между родителями, выбрала меня – бабушку!
   Конечно, это определённое ограничение моего личного пространства, но ведь внучка — самый любимый и родной человечек! Ей и так любви от родителей не досталось, пусть хоть от бабушки будет с излишком. 
Ладно, что-то я разоткровенничалась.
Не огорчайся, Александр, что не оправдала твоих ожиданий, но в нашем возрасте это уже не так страшно!
В конце концов, на планете есть и другие женщины!

    Среди ночи Галка будит меня: ей почудилось, что кто-то стукнул дверью во дворе. Встаю, разминаюсь по комнате. Слышу: точно, кто-то прошел, потом еще раз. Воры – так у меня стащить нечего, две лопатки да тяпка. Правда, в бане, а она большая с предбанником, кровать, широкая лавка, шкаф с посудой, газовая плита. Но ничего особенного.
    Все же оделся, взял с кухни длинный нож, выхожу посмотреть. В предбаннике горит свет, у двери какой-то мужик без головного убора, в пиджаке.
Думаю, пугну его ножом. Нечего по чужим дворам лазить!
Подхожу с ножом в руке. У мужика тоже появляется нож, только короче и светлее. Встал против меня, набычился. Замечаю, что он прихрамывает. Это хорошо, вряд ли меня догонит, если что. А он этой ногой, которая короче, делает мах на меня. Хотел выбить оружие из моей руки. Не получилось. Я отскакиваю в сторону.
Потом что-то меня осеняет: на вора или бандита он не похож. Щупленький, с аккуратной бородкой, свой нож держит так, словно хлеб режет.
    Говорю ему: «Мужик, ну, сделаем мы друг другу дырки, а тебе это надо? Потом хлопот не оберешься. «Скорая» сюда под косогор не спустится, тащить наверх придется».
Вижу, он руки опускает и голову отворачивает от меня. Даже, кажется, слезу пустил.
Я прячу свой нож в сапог, подхожу к нему. Ладно, говорю, рассказывай: зачем пожаловал?
    Он берет меня за руку и ведет в предбанник, пропуская вперед.
На лавке сидят трое: мальчик с девочкой лет пяти-шести, молодая женщина в расшитой светлой кофточке. На плите греется чайник, а на столе выставлены пакеты с крупами, открытая пачка печенья. Подмечаю, что продукты не мои.
Поздоровавшись, спрашиваю: кто такие, откуда, как попали сюда?
– С Донбасса мы, из-под Угледара…
– Беженцы. Понятно. А меня зовут Александром Седовым. Вы не волнуйтесь, располагайтесь здесь, в кладовке возьмите еще одеяло да шубу. Поговорим завтра.
Долго не могу заснуть. Сестра даже не пошевелилась, когда я вернулся в дом. Утром расскажу ей о незваных гостях. Пусть поживут у меня, пока не определятся, что и как. Двое малышей – не шутка, ответственность больно высока. Как беженцам из Украины, им положена поддержка, где-то зарегистрироваться надо. А потом и с работой определиться. Девчушка у них интересная: глаза огромные синие, а косища чуть не до колен.
    Утром мы с сестрой топчемся во дворе, она подметает дорожку, я подтягиваю воротца, поправляю забор. Поглядываем на предбанник, гости долго спят, намаялись, наверное.
    Уходим в дом, Галка начинает готовить завтрак, а я читаю вслух новостную ленту в компьютере. Наши нанесли новый ракетный удар по пунктам управления ВСУ, на угледарском направлении уничтожено до 75 военнослужащих Украины. «Под Артемовском, похоже, новый котел заваривается», – комментирую я специально для сестры. Она тоже не пропускает сообщения с фронта. Тут еще и личный интерес. На Украине возле Житомира живет двоюродная сестра.
Раздается стук в дверь, заходят наши ночные гости. Поздоровавшись, представляются: Владимир и Мирослава. Прямо у порога падают на колени, просят прощения за непрошенный визит, за нарушение личного пространства.
Мы дружно бросаемся к ним, поднимаем с пола, усаживаем на диван.
  – Успокойтесь, все нормально, мы вас уже простили, – Галка начинает командовать, приглашает к столу. Потом, вспомнив о детях, говорит Мирославе:
  – Ребятишек приведи, сейчас завтракать будем.
Раскладывает кашу и поджаренных на сковородке карасей по шести тарелкам. Ставит не плиту чайник.
  – Молока к чаю нет, – сокрушаюсь я, – может, у соседки Раи найдется.
Звоню ей, объясняю ситуацию, она моментально откликается, обещает сейчас поднести.
   Пока собираются все за столом, заходит Раиса, на ней зеленый сарафан, светлые волосы красиво уложены, повязаны красной лентой, в руках бутылка молока и пакет с печеньем.
   –  Седов, я подумала, что к чаю взять, но особо нечего, лишь печенья немного.
Галка усаживает соседку за стол, ищет глазами, что ей дать. Передаю свою тарелку с рыбой. Киваю, мол, все хорошо. Рыба мне надоела. И так почти каждый день ем.
Детям поясняю, что карась – рыба вкусная, но костлявая, есть надо с осторожностью, выбирая все косточки. Они начинают копаться, а младшая Машенька вскоре вообще отказывается от рыбы. Мирослава аккуратненько выбирает ей кусочки, поглядывая на Игорька. Сын сосредоточенно обсасывает косточки, складывая их горкой рядом с тарелкой. Мужик растет, ничего не боится. Это радует, с таким меньше хлопот.
   А он заявляет: был бы Владик жив, быстро бы съел этих карасей.
Гляжу вопросительно на родителей. У Мирославы брызжут из глаз слезы. Она встает, убегает на улицу. А Владимир, подняв голову от стола, рассказывает:
   – Старший сынок у нас погиб во время обстрела. Снаряд попал в соседний дом, у нас тоже стену вынесло, крышу сорвало. Мы быстренько собрались и бежать, там балкой и дальше к речке, похоронили его на берегу. А потом подались к нашим войскам, подвезли нас на машине до пункта сбора. Оттуда уже на поездах…
Почему на Алтай попали? Случайно, хотелось подальше от войны, от обстрелов. Можно было в Новосибирске остаться, но испугались – больно большой город.
   – А я ничего, привыкла, уже пять лет живу в Новосибе, – откликается Галка, – сын мне квартиру купил, недалеко от реки, на рыбалку хожу с подругой.
   – Мы тоже не прочь с удочкой посидеть, – подхватывает Владимир, – особенно заразился рыбалкой Игорек.
   – Да, я всегда больше Владика налавливал. У нас плотва здоровенная попадалась.
   – Игореша, ты все съел, сходи, пожалуйста, за мамой.
Отец отодвигает стул вместе с сыном от стола, направляя мальчугана к двери. Разговор о погибшем сыне ему продолжать не хочется. Не с первого же раза открывать незнакомым людям душу. Наверное, правильно. Будет время, поговорим.
После завтрака я предлагаю сопроводить Владимира в город, чтобы встать на учет в соответствующих отделах Министерства социальной защиты края. Тот благодарно кивает, сомневается: брать ли с собой всю семью или только документы? Для первого раза возьми документы, говорю ему.

   Поговорив о том-о-сем, выхожу во двор, вспоминаю о Юре, с которым недавно у нас состоялся нелицеприятный разговор об Украине.
Товарищ приглашал к себе в гости. Давно не виделись. Мы с ним дружим почти полста лет. Встретил меня, как полагается, хлебом-солью. Сидим за столом, припоминаем совместные путешествия, охотничьи истории, обсуждаем ситуацию на Украине. Только замечаю, что становится мне с ним все неуютнее, даже противно. Не выдержав, спрашиваю:
   – Скажи, Юра, как в твоем уме появились мысли о безнравственном поведении воинов российской армии на Донбассе?  Будто грабят оставленные дома, вывозят телевизоры, холодильники и даже унитазы? И самое поганое – обстреливают города, поселки, в которых нет никого, коме мирных жителей?
А может, ты не подозреваешь, что кто-то манипулирует твоим умом,
чтобы именно эти мысли вертелись в твоей голове?
   – Так, вот же компьютер, все там отснято, расписано! – говорит он мне.
   – А программы центрального телевидения ты смотришь?
   – Зачем? Соловьеву или Скобеевой я не верю. Конашенков тоже все врет.
   – Откуда эти мысли? (Мне не верится, что у товарища такой сдвиг по фазе. Как можно цепляться за то, что держит в постоянном напряжении и заставляет бояться!)
   Давай, дорогой, жить своим умом. Разве не разумнее мыслить самостоятельно, а не руководствоваться понятиями и правилами, которые выдумали другие? И уж куда лучше быть под влиянием созидательных мыслей, чем отдать себя в руки мыслей реактивных.
   Короче, надо поменьше читать фейки. В интернете много этой гадости. Ты же знаешь, что своими мыслями мы творим реальность. То, что сейчас варится в твоей голове, мне очень не по душе!
С этими словами я закрыл за собой дверь его дома. А потом долго, с болью недоумевал, как может друг измениться в одночасье. Хотя замечал за ним и раньше нелюбовь к России, желание уехать за рубеж. А я смеялся, подчеркивая, что лучше нашего болота в мире не найти. Приводил в пример сказку о лягушке-путешественнице.
   Другого своего товарища спрашиваю недавно, смотрит ли он новости по первому и второму каналам ТВ? Он отмахивается, как от надоедливой мухи:
   – Ты что, забивать голову негативом? Ни в коем случае. И тебе не советую. Везде стреляют, убивают, я лучше в огород пойду, грядки поправлю, сорняки пополю. Потом спится спокойнее.
    Не хочу еще одного друга терять. Тихо говорю: от того, что ты не смотришь телевизор и популярные программы, война на Украине не прекратится. Там продолжают стрелять, убивать русских людей. И нет гарантии, что она не дойдет до нас. Мы же не страусы, не засунем головы в песок…
Повременю ему звонить. Досадую на себя, раньше едва ли не каждый день перезванивались. Проходит некоторое время, он мне сообщает, что пять тысяч послал в фонд помощи Донбассу. Теплее стало на душе, спасибо – хотел сказать ему, да напомнил, что мой новый роман я посвящаю российским воинам.
    Целый день мы ходим с Владимиром по разным кабинетам, сначала в Миграционном центре, потом в краевом Министерстве социальной защиты. К вечеру договариваемся, что временно он с семьей поживет у меня, пока не подберут жилье. Нам подсказали, что надо еще обратиться в краевое отделение Российского детского фонда, где всем беженцам выдают товары первой необходимости, продуктовые наборы, обеспечивают одеждой, обувью, моющими средствами, предметами личной гигиены.
Выписали направление на работу. По профессии он учитель истории. Но этот предмет ему вряд ли доверят. Надо переучиваться. А пока будет мести тротуар. Жене предложили работу воспитателем в детсаде, туда же дали направление детишкам.

   По дороге к дому рассказываю Володе о городе. Он за последние десятилетия из захудалого провинциального с преобладающими пятиэтажками превратился в современный с высотками по 12 – 18 и более этажей. Конечно, в промышленном отношении город потерял, многие крупные предприятия ушли в небытие, на их месте развернулись торговые гиганты, развлекательные центры, небольшие мастерские. Настоящей работы мало. Лишь в последнее время в связи с началом военных операций на Украине предприятия встают на ноги. Повсеместно не хватает специалистов, квалифицированных рабочих.
   – Но мы с тобой от станков далеки, – говорю ему, – вернуть бы два-три десятка лет назад. Пошел бы на завод, люблю возиться с металлом.
   – А я – с деревом. Для меня запах деревянной стружки, опилок, что мед, – отвечает Владимир. – В сгоревшем доме у меня вся мебель, крыльцо, оконные ставни как игрушки были. Народ, проходя по улице, всегда останавливался, чтобы поглазеть. Я для них скамеечку выстругал с гнутой спинкой, многие обязательно присаживались отдохнуть.
   – Меня судьба по разным конторам бросала. Работал в газете, на краевом радио, в управлении образования, у налоговиков… Сейчас стал романистом, книжки пишу.
   – О-о, это интересно!
Вновь возвращаю разговор к городу, его проблемам. Для дальнейшего развития экономики надо развивать традиционное производство, основанное на местном сырье. Предпринимательство в городе не видит, что надо восстановить производство кож, валенок, перчаток, обуви. Выращивать и консервировать сельхозпродукцию, те же овощи, ягоды, соки.
    Володя слушает невнимательно, ему еще не верится, что можно забыть об обстрелах, что можно не беспокоиться о воде, о тепле и крыше над головой. На первое время хватит денежной выплаты, полученной от государства, гражданином которого он недавно стал.
    В конце дня порадовала соседка. Улыбаясь, как яркое солнышко, она вносит во двор большую сумку с продуктами. Увидев меня с Володей, передает сумку ему.
Она – женщина неплохая, только, кажется, очень навязчивая. В доме у нее раза два был, чисто, аккуратно, ковры, дорожки, мебель под старину, телевизор. Водопроводные краны чинил, потом еще электрощиток, кажется.

   – Это вам подарок, а где Галина? – спрашивает меня.
   – Уехала к себе в Новосибирск, – прокашлявшись, отвечаю, шутя, похваливаю ее новый наряд, легкое в ромашковых цветочках платье, белые босоножки, зеленый бантик в густых волосах.
    Владимир уносит сумку к себе, а мы садимся на лавочку. Раиса ждет от меня каких-то слов. Но они не идут, помолчав, мы расстаемся.
Она несколько лет живет одна, муж запивался в стельку, валялся под заборами. Однажды простыл и, поболев пару месяцев, ушел на тот свет.
Кто-то к ней ходил, но потом исчез. И вот уже с год никого не было. Понятно, что молодой женщине без мужика трудно. Работает она в ближайшем санатории поваром. Рассказывала, как тяжело достается ей та невысокая зарплата, которую скупая администрация выплачивает своим работягам.
    А еще с техникой безопасности проблемы. Электроплиты старые, искрят, нагреваются долго и то местами. Приходится на работу выходить чуть свет, чтобы успеть приготовить два-три блюда отдыхающим. И до самого вечера, домой возвращается поздно, только бы добраться до кровати. Порой смертельная усталость сковывает тело, ломит ноги, руки. А с утра снова к плитам. Многие на кухне не выдерживают такого ритма. Она бы и сама ушла, но подписала кабальный договор с санаторием, по которому за обучение обязана отработать пять лет у плиты.
Раиса несколько раз жаловалась Александру. Еженедельно приносила ему два ножа, чтобы поточить. Он точил на совесть, и соседка со смехом целовала его в щечку, в знак благодарности.
   Володя выносит деньги за продукты. Видя, что Раисы нет, разводит руками. А я объясняю:
   – Ты не беспокойся, это она от души, кушайте на здоровье. Она всю жизнь готова поделиться последним. Сейчас у нее три кошки живут и две собаки. Находила увечных, брошенных животных, выхаживала, лечила. А потом оставляла у себя. Мой Черныш тоже у нее реабилитацию прошел, нашла его с переломанными лапами, свозила в ветклинику. А теперь он исправно служит у меня. Особенно на рыбу падок.
А вообще-то мне ее жаль. Личная жизнь не сложилась. Муж из-за пьянки помер. Она его тоже под забором подобрала. А потом лет десять мучалась. Детей Бог не дал. Работает в санатории, а ни уважения, ни зарплаты.

                Закрепи меня за собой!

   «Добрый вечер, милая девочка! Сегодня целый день посвятил неожиданным гостям с Донбасса. Беженцы. У меня оказались случайно, ночью вышел во двор, а там целая семья.  Муж с женой и двумя ребятишками. Приютил пока их в предбаннике, он просторный. С утра ходили в управление по миграционной политике, по разным кабинетам, время прошло. Прочитал твое сообщение, порадовался и огорчился одновременно.
    На седьмом небе был от того, что решил тебя, посланную Богом, считать своей и еще внучку, о которой я давно мечтал, и в придачу собачонку. От такого подарка Неба мои мысли потекли словно горный поток. Я уже увидел себя помогающим Любе в работах по саду-огороду. У меня большой опыт садоводства. В свободное время мы на теплоходе осваиваем красивейшие места по Оби, а даст Бог, поедем в горы, конечно, в период каникул. У нас со стола не исчезает рыба, которую я умею готовить сногсшибательно. А вечерами устраиваем громкие читки моих романов. Последний мне пообещали изготовить в четверг.
    Но в конце сообщения ты меня окунула в холодную прорубь, отослав к «другим женщинам». Зачем? Боишься чего? Или пресыщение наступило.
Я же ничего не требую. Всем доволен, только для души…
Впрочем, если хочешь общаться, напиши, чем занималась сегодня. Какие проблемы тревожат? Могу ли я чем-нибудь помочь тебе? Для меня главное — быть нужным. 
Крестик у тебя на шее наталкивает на мысль, что богоугодное дело тебе знакомо, связь наша, несмотря на сложное время, будет полезна и плодотворна для всех.
О времени подчеркну, что его мало даже в рамках тридцати предсказанных лет. А видение было о ноябре, в котором нас ожидают потрясения… Но об этом потом».

   — Здравствуй, Александр, я вовсе не хотела тебя пугать, это у меня с возрастом понизилась самооценка. К сожалению, годы нас не молодят, вот и я себя ощущаю уже совсем не привлекательной. Но, как говорил А. Райкин, если нас в тёмном углу прижать, то мы ещё что-то «могем»… Как -то так.
А я тебе опять хочу сделать комплемент по поводу стиля твоего написания, так читала бы и читала…
Твои романы, я не сомневаюсь, нарасхват. Хотелось бы их прочесть, где их можно найти?
А встретиться…, почему бы нет!? Я думаю, что в выходные дни можно сбежать от своих проблем.

   «Ура! Любовь стучится во мне, звенит телеграфной струной. Поддерживаю мысль о встрече. В субботу приглашаю ко мне на выставку картин. Время уточним, в пятницу вечером приеду с рыбалки и решим. Пока».


                Благословенным утром

  «Сейчас в саду своего разума я сею мысли добра и справедливости, милосердия и благополучия. Потому что иду по лучу, который озаряет мой путь, рожденный Любовью. Да, это ты, я тебя заждался. Пока не отворились лучезарные ворота на небе, я метался в поисках тебя, страдал в тисках противоречий и ошибок.
Слава Создателю, всемогущему и все проникновенному! Приходящему и дающему! Всевышний во всем и во мне.
Пою Ему осанну с утра. Как утреннюю молитву, рожденную любовью. Но не только Святым Духом приходится питаться.
   Смываю с себя сон холодной водой, принимаюсь готовить супчик. О! Это песня, когда я иду на суп. Вполне понимаю беднягу Паниковского, героя романа «Золотой теленок», когда он собирался стащить у кого-нибудь гуся. Он шел на гуся! Так и я, Любчик, собрался варить супчик. Куриный со всякими прибамбасами, как-то: горох, мята, колба, чеснок полевой и темные спиральки вермишели. Там еще лук обыкновенный, морковь тертая, перчики и еще что-то.
   И так, сначала точим ножи. Лук должен быть нарезан тонко-тонко. Потом на терке покрупнее потрем морковку, яблоко, очищенное от кожуры, немного потушим их вместе с луком на сале.   
   А курочка в это время вместе с горохом кипит, торопится выскочить из кастрюли. Выключаю, даю постоять минут пять, затем снова в огонь ее. Минут через десять впихиваю в кастрюлю второсортную вермишель, заправку и разные специи. Даю постоять с полчасика. И все. Наконец-то готово. Полтора часа прошло с половины пятого. Короче, нас утро встречает рассветом…
Некоторые пояснения: колба у меня заморожена с лета, дикий чеснок высушен с осени, а мята вообще не переводится. В мешке насушено до 40 наименований трав для приготовления чая.
Каждой бы хозяйке так!
    Не хвалюсь, но на комплименты напрашиваюсь. Это натура такая: радостнее жить, когда похваливают.
    А теперь гимнастика. Весь комплекс занимает около часа. Сначала лежа на коврике, потом стоя, каждое упражнение до 30 раз. Гантели. И вот уже пот и душ, и лохматое полотенце.
Сажусь за работу над рукописью снова и дальше. А у самого перед глазами твой образ. Опять лезу в «Одноклассники» и улыбаюсь во весь рот, увидев тебя.
Забываю позавтракать. Ладно, позднее…»

   — Доброе утро! Какое оно у тебя плодотворное, натурально-сытное и физически подготовленное. Молодец! Очень организованный человек, а ещё и запасливый. Ну что, лови моё почтение и уважение: и травок всяких полезных насушил, супчик приготовил, аж слюнки потекли, и с гантелями упражняешься, прям супермен!
А у меня все просто, внучка с собакой на улицу с утра сбегает, приходит и уроки начинает делать, а мы с Цезарем {это кличка} как мышки тихо сидим, пёс преимущественно спит, а я кофе пью, не мешаем.
Тоже могу похвалиться, не собой {я старая и толстая}, внучкой, конечно: учится хорошо, не отличница, но без троек, ходит на большой теннис и спортивные танцы.
А я сторожем при собаке подрабатываю.
Вот так и живём.
    Правда, иногда ещё сын с младшими внуками приезжает, тогда в моей крошечный квартирке шумно и весело, правда, нам взрослым остаётся только тихо за столом сидеть и желательно никуда не перемещаться.
У сына дача есть, но вся прелесть летнего отдыха находится далеко, и появляюсь я там крайне редко. Тормозом в моей скромной жизни опять же оказался пес. С ним на дачу ездить сын запрещает, грядки и прочие посадки жалко, а Ирок {внучка} всегда чем-то занята, я же по остаточному принципу, остаюсь опять с другом Цезарем.
Вот так и живу, никогда не думала, что будет не интересно! Оказалась заложницей ситуации.
Не подумай, что жалуюсь, просто рассказываю немного о себе.
Может для очередного твоего романа пригодится какой-то момент, ха-ха — это я над собой смеюсь.
Ты — творческий человек: картины и романы пишешь, а у меня сплошная серая проза, без взлетов и падений. Наверное, тебе со мной будет скучно.
За тебя, ни в коем случае, ничего решать не собираюсь, просто сравнительный поведенческий анализ провела и сделала свои выводы.
Прости за пессимизм!
Ладно, пока. Захочешь, пиши. Читать твои письма – сплошное удовольствие.

   «Милая, вчера ты была немножко пессимистична. Зато у тебя Цезарь — боец, внучка Ирок — молодец! А я стараюсь внести свежую струю в вашу «скучную жизнь». Однако не скрою: ты — большая умница, читаю твои сообщения с подлинным интересом. Не каждая так сможет высказаться, выставить себя напоказ. С грустью и с юмором обрисовать ситуацию. Преклоняюсь перед тобой! Знаю, мне с тобой всегда будет интересно. Хочу видеть и слышать тебя. Но телефонный разговор оставляю на потом. Должны же у нас быть «заначка», маленькая тайна, условный знак.
        Утром я поторопился, не досказал. Пришлось убежать на почту, продлить проездной, купить молока да гречки. А когда выставлял супчик на балкон, обнаружил еще одну кастрюлю с бараньим супом, правда там его оставалось чуть-чуть. Теперь у меня два супа. Скажи, какой ты предпочитаешь? Наверное, какой-нибудь традиционный борщ или рассольник. А для Цезаря у меня есть
косточки…
        Тебе, наверное, для профилактики надо витаминчики пропить. Или что серьезнее? Впрочем, с годами в наш рацион таблетки горстями лезут, атакуют, выматывают и вымогают. Люди зачастую не понимают, что все недуги их от головы идут. Поэтому нас, рыбаков, путешественников спасает набор положительных эмоций, чистый воздух и солнце. Почему-то ясных дней нынче мало. Пусть это нас не страшит.
        Главное — у тебя есть я и наша дружба. Протянем ее нитку через годы и преграды. Мы победим, Россия победит! Не случайно, я соотношу себя со страной, где я живу, которую люблю. Потому что только на Родине любовь расцветает в полную силу, и никто ее не победит, не унизит».

      — Добрый день!
Вот уже и вторая половина дня наступила и быстро стремится к вечеру.
День проходит как час, а час как минута. Кажется, время стало более стремительным, все быстрее толкает нас к завершению будь то дня, какого-либо занятия, самой жизни. 
Без печали говорю об этом, просто скребет в душе очень остро.
Надо идти на прогулку с Цезарем, он уже ошейник и поводок принёс, а тапки мои спрятал. Вечером допишу…

     «Приветик, солнышко мое утреннее! Вчера я не дождался ответов на некоторые вопросы. Возможно, сегодня ты откроешься. Неужели тебя не волнует, например, низкий уровень воды в Оби? За сутки он упал еще на 10 см. Принцесса - внучка получила неожиданную тройку? Или ты снова не стала делать гимнастику? Не успеваешь что-ли? Думаю, это не сложно. Впрочем, действительно жаль, что время такое стремительное, такое безжалостное… Ой! Побегу выключать плиту, там супец мой греется. От того на душе тепло. С добрым утром!»

    — Доброе утро, Саша! Мы с внучкой поздно ложимся спать и поздно встаём! Поэтому в твой биологический ритм никак не вписываемся, в 6 утра нас не надо тревожить! Извини, что вчера обманула и не позвонила!
Вечер, как всегда, занят, ребёнок из школы приходит, надо обязательно пообщаться, с сыном, с дочерью по телефону обсудить какие-то неотложные дела.
Так что родных много, а я у них одна.
    Два года назад, к великому сожалению и с прискорбием, похоронили сватов, родителей моей снохи, и получилось так, что и за помощника, и за советчика я осталась для семьи сына одна. Общаемся на дню по несколько раз.
Ну вот и ещё один момент моей жизни открыла тебе.
А баранину я с детства терпеть не могу. Когда родители {они очень любили это мясо} готовили её, я из дома убегала.
    Но с годами терпимее стала и даже в командировке как-то угощали, и мне, кажется, уже не помню, было не неприятно, но в целом этот продукт не мой.
А вот рыба в любом виде для меня желанная пища, а Иришка не любит. Я даже, когда готовлю {очень люблю камбалу жареную}, она уходит из дома.
Такие наши гастрономические предпочтения.
    Знаешь, чего я в жизни никогда не терпела — это когда на человека давят и говорят: ты должен сделать то или это. Любой человек способен или не способен, хочет или нет, есть желание или его нет (это не относится к рабочей деятельности), имеет право решать сам, что ему делать.
Я большую часть своей жизни была руководителем, старалась считаться с мнением моих подчиненных.
   У меня четверо внуков, старшему 15-ый год и все они советуются со мной, ну кроме малышей, а дочь и сын, хотя и самостоятельные, от моих подсказок не отмахиваются.
   Мы – взрослые люди, и каждый для себя решает, как жить в этом мире.
С тобой буду прямолинейной, здесь на берегу, мы совсем не знаем друг друга. Виделись несколько раз на работе и, собственно, все, контакт был чисто визуальный, а это ни о чем.
   И когда только я тебе успела приглянуться?
Вообще для меня это все как-то странно. Такое в жизни у меня уже было. Когда-то, лет двадцать назад, на вечере встречи выпускников, один мужчина, года на 2 младше, признался, что я ему в школе нравилась, и он даже, когда я её уже закончила, мечтал меня встретить и признаться мне в чувствах. А я его даже не замечала, это и понятно, девочки на малышей внимания не обращают…
Это так к слову… 
   А на выставку твою я очень хочу сходить, внучка, я думаю, тоже не откажется. 
Всё, больше обещать не буду, чтобы ты напрасно не ждал. Диалог по мере возможности.

   «Привет, девочка моя! Внимательно прочитав твое сообщение, увидел другую женщину. Во-первых, после недельного общения ты наконец-то назвала меня теплым именем. Это ни к чему не обязывает, хотя приятно. Думаю, что я стал тебе чуть ближе.
   Но самое интересное: ты из нормальной старушки с собачкой и теплым пледом на коленях превратилась в решительную, властную женщину. Главная задача которой – опекать своих родственников, судить и рядить их по поступкам. И это им, похоже, нравится: самим думать и решать не надо. В этом ты сознаться не хочешь, считаешь себя демократичной и внимательной к окружающим. Этакий замаскированный дракончик.
Оглянемся вокруг, Любушка, и признаем, что вся наша жизнь – это отношения. В любую сторону посмотри – везде отношения, хорошие или не очень, они подкрашивают нашу жизнь или отравляют. Если тебе неуютно в отношениях с кем-то, то виноваты оба. А еще – твоя модель идеальных отношений. Она сильно мешает, так как жестко диктует, как люди должны себя вести.
   Это приводит к напряжению в отношениях. Отсюда буря эмоций, которые проявляются в разной степени. Длительные переживания. Твои недовольства людьми, которые входят в твое окружение, – тоже рождены такими представлениями, твоей моделью отношений.
   И в отношении к себе самой многое оттуда, из той модели. Плохо, когда не нравится свое тело, когда кажутся убогими свои мысли, когда все вокруг кажутся лучше тебя. Об этот краеугольный камень разбиваются самые лучшие мечты.
 Психологи говорят, что даже в этом случае не вини себя. Лучше скорректируй свои представления о том, как должны вести себя люди по отношению к тебе. И как можно вести себя по отношению к другим.
Пока все.»

   – Добрый вечер! Ого, целый трактат об отношениях и моей личности!
Знаешь, старушкой меня никто пока не называл, белой и пушистой тоже никогда не была. Моя жизнь сложилась так, что и дома, и на работе надо было руку на пульсе держать. Учителя по жизни довели до состояния «железной леди» и командирши.
И ты прав: работы уже нет, а домашние остались, сменить образ жизни крайне сложно, всех действительно всё устраивает.
По сравнению со временем, когда ещё работала, я все равно стала тише, мягче и сговорчивее. Одно скажу – скучно со мной не бывает.
     Как бы ты ко мне после моего откровения не отнёсся, я хочу попросить сообщить о своей выставке. Так хочется окультуриться.
На сегодня все. 

    «Здравствуй, Любонька! Благодарю Создателя, что дал возможность мне снова говорить с тобой. После длительного нахождения у воды это весьма непросто. Сейчас еще надо рыбу почистить, чтобы завтра на стол поставить. Прибрать в квартире. Все же дорогую женщину пригласил.
Пейзажи мои в большинстве находятся в частных коллекциях. Полагаю, одну картину смог бы вручить тебе на память. Многие из них побывали на различных выставках, другие раскуплены, подарены и пр.
   Товарищ мой Григорий Безруков, например, приобрел две картины. Первую оценила его жена как лечебную, успокаивает нервы. Потребовала еще.
Трое друзей моими картинами обвешали все стены в квартирах, приходилось дарить им с каждой выставки. А их состоялось в Барнауле и в крае 12 только персональных, и штук пять-шесть совместных.
   Надо определиться по времени. Если ты не против, приезжай к 17 часам. Встречу тебя на остановке. Предварительно позвони.»


                Разговор подушек.

        Первая: — Я вот задумалась: что это хозяин наш близко к ней подсаживается? Как бы невзначай наклоняется, принюхивается, гладит ее волосы, глаза не спускает с ее пятого размера груди, осторожно касается ладони. На всю комнату слышен гром его сердцебиения.
       Вторая: — Да, все понятно: от Любови до любви дорога короткая. А почему бы и нет. Получилась бы пара хорошая. И прилегли бы они на нашу кровать. Только почему она быстро засобиралась? Чего-то испугалась. Наверное, своих воспоминаний. Прошлое держит крепко. Да обломайте все крючки-зацепки прошлого! Оно ушло, забудьте и живите сегодня. Даже не завтрашним днем, а сейчас. И лаской огневою зажгите вы пожар любви. Эх, калеки…
      Первая: — Чего ты так на них? Ну разошлись пути-дороги. Расстались словно недотроги.
     Умная женщина никогда сразу не скажет: «Нет!». Потому что повторного предложения может не быть. Поэтому первое слово должно быть: «Да». Согласие — это ключик к продолжению отношений. А если не хочется сейчас и сразу, то можно плавно, путем некоторых перестроений отложить… К примеру, он приглашает ее в кино. Она сразу соглашается, но начинает выпытывать все о фильме, о кинотеатре, о времени, а потом заявить, что там не нравятся ей сиденья. И предлагает в другой раз, в другой кинотеатр. Таким образом, не нарушаются связующая их нить, корректные отношения.
     Вторая: — Он ушел провожать ее на автобус. А вернется — и тут такое начнется!
     Первая: — Ясно дело, будет бить нас, колотить нас, потому что не помогли, не пригласили ее к себе… Он столько времени искал ее, надеялся, как всякий мужчина, на близость.
     Вторая: — Надо было просто: хватать ее — и на кровать. Интеллигенты проклятые! А мы отдуваться должны. Тихо, хозяин вернулся.
    Раздевшись, он долго стоит посередине комнаты. Словно прислушивается к чему-то. Взгляд его шарит по большой кровати, занимающей почти четверть комнаты. Натыкается на цветные подушки. Подойдя к голубой с большими цветами, резко бьет ее кулаком, потом достается и розовой. Подушки молча прыгают по кровати туда-сюда, натыкаясь на кулаки хозяина. Одна не выдерживает, охнув, рассыпается в пух и прах…

                В ожиданиях и пустых надеждах.

   «Любаня, вот как бывает: обжегшись на молоке — дуешь на воду. Нет согласия в душе от безмерной тоски, в результате все краски мира потускнели и даже погасли. Нет от любимого человека весточки — фигеешь, звереешь и слабеешь. А слабый зверь не страшен, всяк его обидит… Смертный грех не советую брать на душу.»

   — Привет, я прочла твой роман. Впечатляет, особенно первая глава, признаюсь      честно, плакала, а конец жизнеутверждающий.
   И то, что в романе отношения Анатолия Петровича и Светланы чем-то сильно напоминают мне об отношениях между нами. Только пока я не готова так реагировать, как Светлана, потому что я другая.
Пусть твои подушки успокоятся. Очень аллегоричная история. Смешно.

   « Любанюшка, меня смущают слова: «Я не готова так реагировать», но внушает надежду слово: «пока». Может быть, в очередную встречу (в субботу, в тот же час) я стану чуть-чуть ближе. Я снова начал грезить о тебе.
Благодарю за отзыв о моем романе. Оставшаяся подушка меня утешила: «Она вернется к тебе, не случайно здесь оставленная картина и новая книжка, которые ты обещал ей».
А завтра мои друзья вновь приглашают на рыбалку. Приготовить ли тебе жареную рыбку?»

   — Привет! Не знаю по поводу субботы, есть другое намеченное мероприятие. Скажу позже. Готовить точно ничего для меня не надо, только исключительно для себя.  Пока. 


             Люба! Как крик журавля, крик из-под небес…

  Правильно говорят, что самая хрупкая вещь на Земле — это любовь женщины. Один неверный шаг, слово, взгляд и ничего восстановить уже не удастся…
Только вот думаю: где же я сделал такой шаг, сказал не то, посмотрел не так? Остался без любви. Без тебя…
   Хотя звезды говорят, что у меня есть шанс включиться в борьбу и прямо повлиять на то, чем станет весь этот год. И он принесет максимум того, на что я рассчитываю, и к чему стремлюсь всем сердцем.
   Мой личный астролог утверждает, что сейчас квадратура Марс-Венера в моем гороскопе – это первое серьёзное столкновение двух управителей года и диаметрально противоположных друг другу энергий. При всех трудностях этот момент дан не случайно. Только не рвать, не ломать, не воевать. Все уляжется, утрясется. Хотел сказать – рассосется, нет, следует уйти в новый мир без обид, без оглядок на прошлое. Конечно, оно будет преследовать, заявлять о себе, звать к себе. Но я знаю, что прошлое – это болото, стоит зазеваться, и оно утянет, не успеешь пикнуть.
    Марс, как зловредный воин, все время сторожит, норовя покромсать мою душу, выбить седока из седла. А сладкая Венера иногда просто падает к его ногам, прося простить, отпустить, пренебречь. Мелко и суетно, как у большинства женщин. Чего бы я не отдал своей покровительнице? Весь мир к ее ногам. Особенно в наше тревожное время. Когда кажется, что как бы не опоздать, как бы убедить. А чем убеждать приходится – только раскрыв свою душу, обнажив сердце. Еще надеюсь, что я буду востребован.

   — Здравствуйте, Александр Иванович!Вы не только писатель, художник, но и поэт! Так красиво и поэтично пишете, но я не готова так же бурно и жарко реагировать на напористые эпитеты в мою сторону.
Я н е готова и навряд ли когда-нибудь смогу ответить на Ваши чувства.
Извиняться не буду, я Вам ничего не обещала!
Ваше воспаленная фантазия и давление на меня, дают обратный эффект. Отталкивает, и мне больше не хочется продолжать в том же духе.
Я, похоже, не ваша муза!!!
Прощайте. Греха на своей душе не чувствую. Вы не мой герой, уж так сложилось.

   «Да, отвратительно сложилось. Но мы же мужчины, понимаем… особенно, когда предчувствуем. «Две вечных дороги: любовь и разлука проходят сквозь сердце мое!» Как в той песне.»

                Сообщение астролога.
  «Крест Четырёх – это особенная фигура, но таковой её делают не только участвующие в ней планеты и их противоречивые энергии… Я верю в символизм определённых дат, и сегодня – как раз один из таких дней! К нему можно относиться по-разному, но одно я знаю наверняка: у этого дня мощнейшая благоприятная энергетика, и тот факт, что Крест Четырёх формируется именно тут, просто не может быть случайностью!
   Важнейший Перекрёсток Судьбы, когда именно Вы должны сделать шаг и тем самым решить, по какому единственно верному для Вас пути предстоит двигаться дальше… Речь о моменте судьбоносного выбора, в сравнении с которым меркнет всё остальное!»
   Спасибо! Я сделал выбор, не только по велению звезд.
На всем протяжении жизни, с детства и до пожилого возраста, я надеялся на лучшее. Завтра будет лучше, чем вчера, – мое кредо. Я знал, что сам создаю свою судьбу. Мне открылось, что могу управлять погодой, разгонять тучи, воздействовать на других, предсказывать судьбу, будущее.
   Лет двадцать назад я увидел темное приграничье с Украиной в окопах и надолбах. И понял, что будет затяжная война. Вот уже второй год там бьется российское воинство с нацистами.
   Соседка попросила совета: можно ли ее внуку покупать автомобиль? Очень уж она беспокоилась по поводу его желания обладать машиной. После ночного бдения я ответил ей, что покупать можно, только в горы нельзя ездить. Не послушали, укатили всем семейством в Горный Алтай и там попали в аварию. Катастрофа подорвала ее здоровье, и женщина скоропостижно отошла на тот свет.
   Однажды посмотрел судьбу жены друга, она показалась мне в деревянном ящике. Сказать об этом ему не мог. А открыл другому товарищу. После смерти ее, товарищ признался нашему общему другу, что ее смерть я предвидел пару месяцев назад. Тот обиделся до слез. И порвал со мной всякие отношения.
   Неоднократно приходилось страдать от того, что я проговаривался о своих возможностях, своих действиях в том или ином случае. Один из моих начальников после грубых нападок на меня, вскоре скончался в садовой бочке, где принимал ванну с глубокого похмелья.
   Применив магию, я создал семью с понравившейся женщиной. Понимал, что действие заклятья может неожиданно закончиться. Десять лет прожил с ней, казалось, в дружбе и согласии. Вдруг она заявила, что для нее фазенда дороже меня. Разошлись мирно. Только через неделю по ее участку пронеслась буря, разрушила крышу дома, вырвала несколько яблонь и еще чего-то. В итоге она бросила этот сад, переехала из города в деревню. Слышал, что живет с сыном-алкоголиком, выращивает морковку.
   Другая женщина, предавшая меня в угоду своим меркантильным интересам, заболела падучей, потеряла работу и все «левые» доходы. Во всем винит меня. Но, видит Бог, я этого не хотел.
   На сей раз я решил, что магии больше не будет. Отношения должны строиться на крепкой почве, а не на болоте.
Мои мысли – это семена добра, истины и красоты. С ними я расцветаю душой. И пусть в саду моего разума, божественном саду, будет обильный урожай прекрасных плодов. Я счастлив и преуспеваю во всем отныне и навсегда. Благодарю Тебя, Господи, за новый день, за радость и познание Тебя! Аминь!

   По вечерам я выхожу из дома, сажусь на лавочку. Вскоре подсаживается ко мне и Володя. Разговор наш неторопливый, по душам.
Однажды он спрашивает:
– Ты такой смурной, случилось что-то?
– Да, наши недруги разрушили Каховскую ГЭС. Тысячи домов оказались под водой. А сколько людей могло утонуть! Многих спасли, из оставшихся…
– Там моя сестра жила. Как бы я хотел узнать о ее судьбе!
   Прошу Володю показать ее фото. Он через минуту приносит общий снимок, на котором во втором ряду показывает на миловидную светловолосую женщину.
– Вот Валя, она меня на три года старше, а сфотографировались мы еще до войны.
Какой войны, 2014 или 2022 года, я не уточняю. Это и не важно. Вглядываюсь в фото, учащается сердцебиение, хватаю воздух открытым ртом, будто его не хватает. Успокоившись, говорю: прости, Володя, ее нет в живых. Утонула она или ее убило бревном – не понял. Только вокруг полно воды и песка.
Опустив голову, Владимир отворачивается, вытирает слезы. Произносит: «Я это чувствовал».
   Соболезную ему, выношу из дома начатую бутылку водки, которая у меня осталась с Нового года. Закусываем соленым огурцом. Вскоре с работы приходит Мирослава, дети бегут следом, в ограде становится шумно. Оно и к лучшему, нравится мне их семейство.
Володя рассказывает о сестре, об экстрасенсорном видении. Мирослава качает головой, начинает всхлипывать, потом уходит к себе. А мы допиваем остатки.
  – Папулечка, я научилась играть в шашки, – с радостью сообщает Машенька, – скоро буду выигрывать у всех. Правда, там Мишка самый сильный. Но он толстый.

   Сегодня 22 июня. Посмотрел обзор событий, связанных с этой датой. Не все понравилось. У стен Брестской крепости разыгрывалось сражение с «фашистами», которые впервые столкнулись с ожесточенным сопротивлением советских воинов. Хотя картинка – реставрация героической битвы, однако выстрелы, взрывы, крики сражающихся – не к месту. Зачем тревожить тишину священной земли, развалин, политых святой кровью? Не кощунство ли это не в меру усердных чиновников? Глупо.
   – Согласен полностью, – добавляет Володя к сказанному. – Мне кажется, что это из той оперы, когда танцы устраивают на мемориальных плитах, игрища вблизи кладбищ.
Это вообще дикость, варварство.
   Возле нас появляется Машенька. Ластится к отцу.
– Папуля, давай поиграем, – просит она, – дядя Саша вынесет шашки, правда же, дядечка?
   Конечно, обещаю я, стараюсь вспомнить, где они лежат. Зову с собой девочку: будем шарить вместе по всем полкам и ящикам.
Шашки нашлись в сенях. Протерев их от пыли, выносим на свет Божий. Заодно и три больших пряника, которыми Маша угощает брата и отца. Потом отламывает свою половинку и просит нас подождать, пока сбегает к маме.
   На окне у меня стоят два горшка с кактусами, как сказала сестра, они еще матерью были приобретены. Это лет тридцать назад. Предпочтение им отдаю перед другими растениями, потому что их можно не поливать целую неделю, им ничего не будет. Вдруг замечаю, что один из них зацвел. Через колючки выбился зеленый росток и стал открываться навстречу солнцу. А внутри красный цветок, каких я сроду не видывал.
   Зазываю Владимира к себе и показываю это чудо. Восемь лепестков, против каждого крупная желтая тычинка, а в середине коричневый пестик. Володя тоже впервые видит, как цветет кактус. Удивляется, узнав, что он все тридцать лет не проявлял себя. А тут – пожалуйста.
Вопрос: к чему бы это? Сразу не задумываюсь, лишь к вечеру стало понятно, что цветение кактуса не было случайным. В тот же вечер узнаю о грозном событии для страны, для себя…

                Два потрясных дня.
    Они, наверное, не только мне добавили седых волос. Нельзя остаться равнодушным к событиям, которые близки и понятны несмотря на отдаленность Алтая, Сибири от их эпицентра.
    Сначала не верилось, что мятежный "Вагнер", словно стая воронов, снялся с лагерей, в которых воины отдыхали после кровопролитных боев. Вместе с оружием, боевой техникой вошли в Ростовскую область, в областной центр.
И уже подготовились к скорому походу на Москву.
В столице и ряде областей объявлено военное положение. Президент страны обратился к народу, к воинам. Страшно стало мне, как обывателю, как пенсионеру. Еще недавно я восхищался подвигами "вагнеровцев", о которых крайне мало писали СМИ. Сочувствовал, что воинам не хватало продуктов, боеприпасов, понимая, что Минобороны не поставило на полное довольствие воинов частной компании.
А тут МЯТЕЖ, Смута, Предательство. Так мы с товарищами это и расценили. Ждали и боялись появления новой крови, братоубийственной резни. Ловили каждое сообщение в прессе, в разных источниках. Чеченская республика уже подготовила национальную гвардию, войска для защиты Президента России. В боевую готовность поставлены войсковые части страны, Росгвардии, полиции. Кажется, уже слышно, как гудят моторы боевых машин вдоль дорог в столицу, навешивают бомбы на вертолеты и штурмовики на аэродромах.
   И вот пришел второй день. Замечаю, что с трудом сдерживаю слезы радости. Вмешательство президента Белоруссии пробудило благоразумие, колонны "вагнеровцев" натолкнулись на ее стену, повернули обратно к местам своего отдыха. Чем они займутся в лагерях, в своих штабах, обдумают ли свои ошибки, подпишут ли контракты с Минобороны, чтобы дальше отстаивать свободу и независимость Родины?
  Восхищаюсь Президентом А. Лукашенко, его мудростью, умением подставить дружеское плечо в самый нужный момент для России.
Полагаю, что определенные выводы должен сделать и наш Президент. Перетрясти свой генералитет, министров. Говорят, коней на переправе не меняют, но ситуация требует большей решительности.
   Защитить народ, независимость страны – задача не простая. Корысть, воровство, недальновидность должны уйти из правительства, из кабинетов законодателей. Победа, конечно, будет за нами, за Россией. Только не любой ценой… Крайне больно считать и видеть напрасные жертвы россиян, из-за просчетов военачальников, слабости и нерешительности политической власти.
Володя воспринимает мои размышления о первом дне как свои. Он с работы приходит в подавленном состоянии, узнает о подробностях. Крестится, оживляясь от мирного разрешения конфликта.
   А я тихонечко начинаю напевать: «Полюшко-поле, полюшко широко поле, едут да по полю герои, прошлого времени герои…» Потом спрашиваю: ты же в Бога не веришь, почему крестишься?
  – Побываешь под обстрелом, поверишь. И в Бога, и в черта. Война – это самое страшное, что может быть на земле!
Он рассказывает, как своими глазами видел, что творят «вэсэушники» с мирными жителями Херсонской области. От прямого попадания ракеты разлетается дом на кусочки. Одни щепки во все стороны. И ни спрятаться, ни укрыться.
Кто побывал на грани между жизнью и смертью, у того новое восприятие действительности. Новое отношение к тому, что имеешь и что можешь в одночасье потерять.
   Было время, нож не резал, а сейчас и шило бреет. Создать свое хозяйство на голом месте настолько трудно, что не знаешь, за что хвататься. Хлопот полон рот, а перекусить нечего.
   Он побывал в управлении социальной защиты, пытаясь выяснить, сколько еще ждать, когда ему предложат какое-нибудь жилье. Сказали, что к зиме будет, пусть не отдельная квартира, но комната в общежитии обязательно. А пока выдали 40 тысяч и соцпакет в качестве поддержки.
   Сегодня ночью его разбудил крик Игорька. Он бился на постели, безумными глазами смотрел вокруг, словно чего-то искал по комнате. И только, прижав к себе сына, удалось его успокоить. Он все повторял: «Черная рука, черная рука!» Мальчику приснилась черная рука, которая проявилась из темноты и ухватила его за горло. Душила не сильно, но долго. Ударив ее двумя ногами, он вывернулся и бегал от нее по комнате. А потом в этой руке появился нож, и тогда он закричал.
   Нехороший сон, соглашаюсь я, не заболел ребенок? Кажется нет, но в садик не пошел, отвечает сосед.
   А с ножом следует разобраться. У меня подобное было. Но бабушка тогда сказала, что все ножи вечером надо со стола убирать. Иначе быть беде. У меня никогда на столе ножи не валяются.
   Черныш, нежившийся на крыльце под вечерним солнцем, неожиданно соскакивает на землю, выгнувшись дугой, смотрит под доски. Мышка, наверное, говорит Володя. Нет, что-то серьезнее.
   Беру палку и начинаю шурудить ею под крыльцом. Палка упирается во что-то мягкое, раздается шипение, потом словно кто-то пытается вырвать ее у меня из рук. Продолжаю тыкать под доски. Появляется хвост змеи.
   – Подай тряпку! – кричу Володе, тот крутит головой, хватает коврик с дорожки, бросает мне.
   Еще раз сильно нажав на палку, вытаскиваю змею за хвост наружу. Она не в состоянии сделать бросок, лишь грызет палку, ломая зубы. Накинув на нее половик, ударяю несколько раз по шевелящемуся комку.
  – Вот тебе и сон в руку, – говорю соседу, – не кот бы, укусить могла гадюка. А так, отнесу ее в овраг подальше, муравьи съедят за милую душу.
На крыльце возникает Игорек, в шортиках и в майке. Щурится от солнца. На голове колтун, глаза сонные. Улыбаясь, подходит к отцу. Зовет его ужинать. Мама приготовила яичницу с солеными огурцами.
Пока не ушел, спрашиваю, кем он будет, когда вырастет. Игорь останавливается, подходит ко мне.
  – Сделаю такого робота, который будет лучше человека. Он никогда не будет просить есть.
  – Здорово! – соглашаюсь я, развожу руками в недоумении. Наверное, там, на родине, мальчик долгое время жил впроголодь.
  – Разве человеку-киборгу есть ничего не надо?
 –- Моему не надо! – заявляет малыш.
   Беру на руки Черныша и направляюсь к себе. Пора и нам что-нибудь на ужин сварганить. Кошка белая или черная – без разницы, лишь бы мышей ловила, говорят китайцы. А в смелости моему животному можно позавидовать.
  – Да, Александр Иванович, сможешь узнать, где утонула моя сестра, хотя бы в каком месте? – спрашивает Володя.
  – Ладно, попробую, только фото принеси.
Поработав с фотокарточкой по карте в районе затопления Каховской ГЭС, определяю место гибели Валентины, так звали сестру Владимира Дягилева. Это селеньице под названием Тягинка. В братской могиле еще шестеро неизвестных, чей жизненный путь закончился в волнах разрушенной станции.
  – Как это у тебя получается? Через видения? – Володя внимательно следит за моими манипуляциями.
   Напоминаю, что еще в советские времена целые институты занимались изучением сверхспособностей человека. При Генеральном штабе Вооруженных Сил очень засекреченные специалисты добивались удивительных результатов. Офицеры могли находить подводные лодки противника по картам мирового океана. Указывали караванные тропы, по которым шел наркотрафик. Не нужны были спутники. Отложилось в памяти, что некоторые даже могли улавливать мысли государственных мужей на расстоянии.
   Открыть собеседнику какую-либо тайну не могу. Не буду же рассказывать ему о вспышках перед глазами, о синих линиях, дрожащих горизонтах, покалывании в пальцах. Впрочем, многое мне самому непонятно.
Вот, разогнать тучи – это проще. Высмотрю между ними голубой клочок, и начинаю его растягивать, расчищать. Не пройдет и пяти минут, как подует ветерок, и тучи разойдутся. Смотришь – а над тобой уже солнышко кудрявится.
Планета наша послушная. Хотя и с характером, но, если к ней по-хорошему, она отзывается, словно женщина.
   Почему в нашем крае практически не происходят разные катаклизмы? Потому что мы в основном хлебопашцы, к земле относимся трепетно, с любовью. Таких она привечает, дает силу и терпение, кротость и неповторимость.
Наши усадьбы отличает особый уют, красота грядок и красивый строй камушков, каждый хозяин непременно устраивает из них древние узоры, горки. Везут камни для этих целей Бог весть откуда, насыпают между ними горстки земли. И вот уже на них только Аленьких цветочков не хватает.


   Дружок мой закадычный Анатолий у себя в огороде такую горку соорудил, что я часами любовался, как вспыхивают на ней огоньки, маки, желтеют стародубки, голубыми брызгами растекаются душистые нитки чабреца, а еще бархатцы, конский щавель, заячья капуста, кандык, тысячелистник, ромашки и прочее.
У меня такого нет. Может быть, со временем появятся, камней я уже насобирал. А вот чего точно не будет – это кроликов. Пару маленьких ему подарил сосед. Так Толик теперь от них не отходит. Соорудил им клеть, в каждом углу подписал наклейки: «Принцесса», «Граф», «Комната для любви», «Столовая», «Солнечные ванны», «Озеро Надежды», «Туалет». Пальцем постучит по столовой – Граф тут как тут, а Принцесса не выходит долго. «Выкобенивается красавица» – заявляет хозяин.
   Обычно возле горки мы разводим костер, ведем философские разговоры. А тут он бросил несколько щепок и говорит, что боится, как бы соседка не наябедничала. Приводит в пример, когда на другой улице знакомый мужик у себя в ограде развел костер. А кто-то позвонил участковому, тот приехал и оштрафовал. Запрещено разводить открытый огонь из-за высокой пожароопастности.
Ладно, посидим так. Полюбуемся на природу. Внизу за небольшой речкой начинается кустарник, птички разные порхают, чирикают. Лепота!
Речка называется Бобровкой не случайно. Наверное, раньше бобры водились.
– Да они и сейчас встречаются. Как-то с неделю назад я видел, что один здоровенный бобер проплывал вверх, – рассказывает Анатолий. При этом с хрустом потирает ладони. Дай ему ружье – всех бы перестрелял.
– А не жалко?
  – В тот раз я видел, как один полицейский из пистолета укокошил бобра. Зачем? Он застрял в кустах против моего огорода. Жирный оказался.
  – Ты же не голодный.
  – А что, тот полицейский оголодал? Морда такая, словно арбуз наливной.
Каждый себе выбирает путь, какой дорогой идти. Дорогой наслаждений или страданий. Понятно, что страдать никто не желает. Но Христос выбрал страдание. За всех нас живущих. Ты себя считаешь умным, говорю другу, а ведь ум – это врата Божьи. Открыть эти врата – познать себя. Как можно жить, не понимая, зачем ты пришел на эту землю? Каким ты должен быть? Кто ты есть на самом деле? Пустой потребитель, не понявший своего предназначения. Быть «черной дырой», втягивающей в себя все сущее. Или человеком, стремящимся к просветлению. Человеком, несущим душевную доброту, милосердие, любовь.
   Есть у меня в родне племянник, для которого мир – что ваза со всякими вкусностями. Он то одно попробует, то другое, прожигает жизнь по мелочам, как мне кажется. Но он считает, что живет не напрасно, не останавливаясь, не оглядываясь, не задумываясь, что давно остановился в развитии. Душа его остается без движения к своему предназначению.
   Он побывал в десятке стран за рубежом, где-то даже прикупил себе дом из бамбука. У него горные лыжи, боулинг, биллиард, карты. Он тысячи километров летит, чтобы поиграть в покер. Даже на Эверест поднимался.
Верю, что ему хочется приблизиться к истине. Он все ставит под сомнение. Улавливает, что маленькие демоны внутри его все время жаждут чего-то: уважения, ласки, любви, денег, власти и др.
   Приходится растрачивать время, чтобы обрести душевное равновесие, на мнимое развитие, пробовал писать картины, а сам за десять лет ни одной книжки не прочитал. Ему явно не хватает понимания, что пора встать на путь просветления.
   Для этого надо честно признать: зачем живешь? Какой смысл твоей жизни? Очень философские вопросы с неоднозначными ответами. Потому что у каждого человека свой индивидуальный смысл жизни. Но можешь ли ты сказать, что твоя деятельность служит благу мира, и, благодаря твоему труду, твоему нахождению в этом мире, он становится чуточку лучше и счастливее?
   Всё больше людей ощущают Мир не только через голову, но и через такие понятия, как интуиция, эмпатия, чувствование, экстрасенсорика.
  – Нет, я две-три книги в год обязательно прочту, а были бы деньги, тоже бы покатал по свету, – Анатолий смеется, понимая, что все не так просто.
   С годами начинаешь задумываться о своих приоритетах, о важности того или иного действия, поступка. Загородный дом, машина, двое детей, внуки – все есть. А вот чего-то не хватает: стержня в душе, наверное, который бы придавал уверенность в правильности своих действий. Это особенно сказывается на отношении к жене.
   Я ему неоднократно заявлял, чтобы к Людмиле, так ее зовут, надо быть чуть помягче, повнимательнее. Она уже почернела от его недомолвок, придирок, понуканий. Он бурчал в ответ, иногда огрызался: заведи себе жену – тогда учи.
Правильно, мне с женщинами не везет. Были несколько да сплыли. Унесло волнами быта, неустроенности, может и страха. Боялись некоторые, что для меня нет ничего тайного, сокрытого в прошлом, да и в будущем. Иной раз отношения еще продолжаются, а в сердце вдруг заливается холодок. Чувствовал, как рвется связующая нить.
   Сперва в семейной жизни я не был готов встретиться со своим главным страхом: остаться в одиночестве. Потом понял, что в этой жизни есть, за что держаться. Палочкой-выручалочкой стала работа и желание быть востребованным.
С уходом на пенсию писательство остается со мной, как видно, до конца жизни. А желание быть кому-то нужным временами исчезало, потом возникало снова.
Появление у меня семейства беженцев с Донбасса, их детишек, считаю Божьим промыслом…Как чудесно Машенька воркует: «Дядечка Саша, сыграем в шашечки». Я им действительно необходим.
   Теперь у меня в душе не то, что покой, но тишина. А в тишине лучше слышишь Бога. Божественное откровение еще не стало моим до конца, оно уже улавливается струнами души, и тихий звон его проникает все глубже, все сильнее.
   Возле моего дома чаще стали кружить ласточки и стрижи. Они, как черные молнии, пронзают пространство, издавая толи призывные, толи восторженные вопли. А молодые воробьишки, недавно вставшие на крыло, рассядутся на штакетник и попискивают до выхода на сцену кота. Потом разом встрепенутся и исчезают в кустах.

   Вместе с детьми мы высаживаем десятка два тюльпанов, можжевельник, через пару недель они украшают наш двор своим великолепием. Дежурство несет Машенька. Ей нравится поливать цветы.
  Звонит соседка. Что случилось, Раечка?
– Не могу встать, поясница отваливается…
  Она лежит на диване на боку, поджав одну ногу под себя. Халат в крупную розу по голубому полю хорошо отглажен, чуть-чуть видны кружевные плавки. Удлиненные и подсиненные глаза полуприкрыты. Беру табуретку, сажусь к дивану. Прошу рассказать, где болит, какая боль, тянущая, колющая, мне важно знать характер ее, источник. Аппендицит исключаю, почки (от них тоже бывают острые поясничные боли), ставлю градусник.
   Раиса рассказывает, просит поискать в аптечке таблетки: но-шпу или анальгин.
У нее и раньше бывали подобные случаи. Обычно она терпела, ожидала, когда пройдет, принимала таблетки. Химическое обезболивание, как правило, помогало. А тут так скрутило, что пошевелиться невозможно.
   Беру ее за руку, начинаю массировать средний и безымянный пальцы. Самые подушечки. А вслух размышляю о том, что природой человеческий организм задуман как самоисцеляющаяся система. Надо просто больше доверять не лекарствам, а своему организму. Его могучие силы – самая совершенная аптека. Это доказана учеными, по их расчетам человеческий срок жизни 160-180 лет. А мы до ста редко доживаем.
   Слушай свое тело. О чем оно говорит, какое сообщение тебе хочет передать?
Заболела поясница. Это тело передает: не стоит так глубоко переживать из-за отсутствия денег. Переключи свои мысли на что-нибудь другое.
Или стало ныть плечо. Прими рекомендации тела: перестань думать, что тебя никто не любит. А заодно – не сдерживай свою любовь.
Смотрю, у тебя варикоз, синие узлы на ногах. Это тело просит тебя: перестань перегружать себя работой.
– Ага, как же я ее брошу? Прикипела уже, только начальство на нас начихало, все экономят…
– Вот именно, они о себе заботятся, а ты здоровье оставляешь. Но я продолжу. Товарищ у меня катастрофически теряет зрение. Вдали еще немного видит, а вблизи все плывет. Говорю ему: немедленно перестань думать, что твое время ушло, что все хорошее в прошлом.
   Еще один момент. Возьми эти противные бородавки, папилломы, которые вдруг начинают появляться то здесь, то там. Это тело возмущается тем, что ты постоянно хаешь его, находишь какие-либо несовершенство, несуществующие уродства. Если будешь продолжать в том же духе, то всякие кожные наросты будут множиться.
Любые неполадки со здоровьем – это результат работы нашего сознания. Страхи и унылые мысли засоряют сознание. Стоит выдернуть эти корни – проблемы исчезают. Для этого начни слушать свое тело.
   Принимай сигналы, спроси у тела, что они означают, о чем оно тебя просит, и реагируй. Освобождай свой ум от вредного мусора.
   Хорошее здоровье – это наше естественное состояние. А ухудшение самочувствия не списывай на возраст или плохую наследственность. Причины, как правило, в другом.
Массирую тебе пальцы, и ты отмечаешь, что боль из поясницы уходит. Значит, ты идешь по верному пути. Сама себе помогаешь, а моя роль незначительна. Потому что твой организм – это сила!
– Это руки твои замечательные. Я чувствую, как от них идет благодать, уверенность, особая мощь. Они и требовательные, и ласковые. Они вытягивают мою боль, обещают быть добрыми, нежными. Иди ко мне…
– Вижу, что ты выздоравливаешь. Не будем друг друга мучать, дома меня ждут.
И то правда. Зачем морочить девушке голову? Она для меня почти дочь: лет на двадцать моложе. Отдохнет несколько часиков и снова готова приносить прибыль своему благодетелю. Акционерному обществу, думаю, не до проблем какого-то повара. Вот, если она не выйдет на работу, сорвет организацию питания отдыхающих, тогда вспомнят о старом оборудовании на кухне, о поварах и их помощниках, которых по штатному расписанию должно быть в два раза больше.
Она, конечно, проницательный человек, понимает, что насильно мил не будешь. Тепла ей не хватает. Ночь коротать… С нелюбимыми… Желание помочь ей, не переступая определенных границ, для меня не сложно. А внушать ей какие-то надежды пошло. Мы добрые соседи, готовые откликнуться на любую просьбу о помощи.




                Глава 2.
                Зачем бриться на ночь?
                Если чувствуешь, что твое время
                истекает,
                измени стратегию, пересмотри планы.

   Нравится с высокого берега наблюдать, что творится внизу. Особенно река. Ее течение становится к концу дня спокойным и загадочным. Редкая моторка пробороздит зеркало. Вершинки тополей по берегу не шелохнутся, тоже любят тишину. Видимо, подходит время, когда каждая живность вслушивается, вглядывается в себя, готовясь ко сну. Две чайки, сидящие на проплывающей медленно коряжине, с достоинством благородных пассажиров чуть поворачивают головы, заметив кого-то на берегу. А кто там? Притихший рыболов или корсак, появившийся в наших краях недавно.
   Пойду работать. Володя спрашивает: что это я на ночь бреюсь? На свидание с кем собираюсь? И да, и нет. Сажусь писать, вновь меня окружают друзья, мои герои. Свидание с ними – всегда праздник!
   Вот, Михалыч, с виду грузный, угрюмый человек, обремененный болезнями, которые под старость, словно пиявки свисают со всех сторон. В свое время руководил большой партийной организацией, сутками пропадал в командировках по краю. Знал, почти всех руководителей хозяйств, со многими дружил, бывал в семьях.
Во многих районах у него друзья, помощники. Глубоко понимал сельское хозяйство, любил бывать на птицефермах, по секрету скажу, что мог зараз скушать десяток сырых яиц, а то – и более. Но стеснялся просить добавки.
   Однажды едем с ним полем, кругом подсолнечник желтеет. Посмотришь – голова кружиться начинает. Такие стоят нарядные, с крупными шляпками, дух захватывает. И всюду пчелы торопятся, медок собирают в ульи. Пасека на другом краю поля.
– Молодец, Степан, – говорит Михалыч о знакомом пасечнике, – успел привезти сюда свое хозяйство, с медом будет. В прошлом году он почти 60 килограммов с улья взял, нынче поболее будет.
   Останавливает машину. Просит сфотографировать его среди солнечных дисков.
Уж я его тогда помучил, фотосессию устроил знатную. И спереди, и сбоку, и с одним подсолнухом, и в группе, заставлял приседать, размахивать руками, и медленно плыть, кружить на одном месте. Неожиданно он выпрямился, задрал голову в высокое небо и рассмеялся. Получилось забавно, по-детски доверчиво. Вообще у Михалыча душа добрейшая, не всякому открывается, но потом как из рога изобилия – нежность, ласка, шутка. А то и песней отзовется. Любимая его – «виноградную косточку в теплую землю зарою».
   Жди, когда вырастет. У нас в Сибири только саженцы вырастают до плодоношения. Лет десять-пятнадцать, как стали культивировать виноград. Благо свои академики появились. А раньше – ранетки, смородина да крыжовник. Потом повсеместно расплодились облепиха, черноплодка, жимолость. Сейчас лишь у ленивого домохозяина ничего не растет.
   Социолог по академическому образованию Михалыч любит пофилософствовать, обобщать, подвести итог. Со многим соглашаюсь, слушая его в поездках либо у костра.
   Он не может спокойно воспринимать мою задумчивость, тоску в глазах, односложность. Его как будто встряхивает, и он с жаром выплескивает на меня:
– Не хочешь, не говори. Но никогда не зависай в том, что не нравится. Не позволяй своим чувствам господствовать в себе. Конечно, время от времени они всплывают в сознании, просачиваются словно вода. Начинают на тебя жать со всех сторон. Ну и что? Как оно пришло, так и смоется. Услышит твое спокойное и властное: пошло прочь!
    …К примеру, входную дверь твоего дома ты оставляешь нараспашку? Нет. Входя и выходя, ты ее закрываешь, чтобы не шастал, кто попало. Так же и в сознании. Твое сознание – тоже твой дом. В нем должно быть тепло, уютно и красиво. Оно только для тебя… Есть, правда, экстрасенсы. И ты один из них.
Мы хоть над тобой и посмеиваемся. Но, когда ты точно предсказываешь, что там за поворотом, в судьбе или в событиях… Говорят, это «третий глаз». Кто-то верит в него, другие категорически отрицают. Но наука доказала, что предвидение идет от эпифиза. Есть такая шишковидная железа, расположенная в среднем мозге.
Понятно, что раскрытие третьего глаза надо начинать не с тренировки фокусного зрения, а с развития интуиции.
   Скажи, как ты активировал интуитивный канал?
  – Предельно просто. Иду в магазин, думаю: что купить – свининки или курицу? Пока обдумываю, что важнее, кто-то внутри подсказывает: купи курицу. Она и дешевле, и быстрее варится.
– Да ладно, не упрощай.
– Если для логики это трудная задача, то на подсознательном уровне – раз плюнуть. Оно не ищет, а сразу дает правильное решение. Появляется мысль. Ответ ощущается физически и эмоционально. Мышцы лба, глаз расслабляются, а внутри появляется чувство облегчения.
   Конечно, приемов много. В Горном Алтае есть, например, Гейзерное озеро. Туда многие приезжают погадать о судьбе, о правильности решений и тому подобное. Надо постоять на берегу и задумать желание. Вода имеет много разных оттенков, расплывается образами, картинами.
   Мне тогда было очень тоскливо. Озеро подсказало, на кого обратить внимание, и что случится в скором времени. Все сбылось. Девушка только и ждала моих слов, сблизившись, мы расстались друзьями. Теперь перезваниваемся, желаем друг другу и все прочее.

                Грехи детей наших

                Предчувствие
                будущего рождается в прошлом.

   Получилось неожиданно для меня: семейство Дягилевых стало едва ли не родным. Мне и утром, и вечером требуется пообщаться с ними. А если кого-то не увижу, начинаю переживать.
Мирославы с работы долго нет, а у меня все из рук валится. Не могу писать, в голове мешанина. Хожу по комнате из угла в угол. Пока не услышу стука калитки, не увижу знакомый силуэт.
   Володя однажды вскользь поинтересовался: почему ко мне дочь ни разу не придет? Помолчав, я ответил: «Мы с ней больше по телефону».
Не стал ему рассказывать о своей беде, о проблемах в отношениях с детьми. Не вчера они начались. И длятся бесконечно долго… Словно камни на дороге, тяжелые, угловатые. Больно по ней ехать, и свернуть не получится. Куда свернешь с собственного пути?
Я звоню дочери: ты бы как-нибудь заехала, проведала меня. А она – хорошо, как-нибудь заеду. И так несколько лет проходит. Сам я, конечно, наведываюсь к ним, но тоже не часто.
Понимаю, что в свое время не достучался до сердца дочери, а теперь стучаться в дверь приходится.
Бесконечные ссоры с бывшей женой наложили отпечаток на отношения с детьми. Мне казалось, что они отдаляются временно, повзрослеют и поймут, что я все-таки отец. Жил с ними, воспитывал, кормил. А мать им вдалбливала, что я ни на что не годен. Все время в каких-то разъездах, на собраниях, на конференциях. А получаю в два раза меньше ее. Она тогда начальником цеха работала на хлопчатобумажном комбинате.
   Однажды, вернувшись с очередной командировки, нахожу у себя на столе листик бумаги, исписанный Аничкиным почерком. Там пунктов десять или пятнадцать с перечнем вещей, которые ей нужны для выпускного бала. Платье, туфли, кофта и тому подобное. Против каждого пункта указана сумма. Прочитал, поскреб в затылке, отродясь у меня таких денег не было. Надо брать кредит. Вскипело все внутри. Она меня последние годы даже папой ни разу не назвала. От прямого разговора ушла, листик подсунула. Закусил губу, повозмущался крепко. Хорошо, что никого дома не было.
   Собрал сумку и уехал куда-то почти на месяц. Впоследствии ни я, ни она об этой записке не вспомнили. На выпускной бал дочь не пошла.
Ругаю себя за то, что не смог преодолеть гордыню свою. Эта метка, как зудящее пятно на мне, большое, темное, не дающее покоя ни днем, ни ночью.
О том, что у меня еще и сын есть, долго соседу не рассказывал. Алешка-поварешка, как его прозвала Аня. Лет двадцать с ним не виделись. Он то в Англии, то в Канаде, сейчас где-то в Москве живет. С ним у меня не только конфликт, а что-то из ряда вон. Сам не пойму, что произошло и почему.
   В одиннадцатом классе он учился. А мне казалось, что еще в пятом или в шестом, когда я был главным в семье. Время слишком быстро промелькнуло. Не заметил, что парень вровень со мной. Друзья у него, какие-то долгие разговоры. Мне отдохнуть надо, а в его комнате шум, гам, музыка. Заглядываю к ним уже в трусах, говорю, мол, ребятки, поздно уже, идите отдыхать.
Наутро встречаюсь с Алешкой на кухне. Этот наглец давай учить меня: зачем грубо ворвался к нему в комнату, прогнал друзей, еще что-то говорил. На меня словно душ холодный накатил. Схватил стул и намахиваюсь со словами: «Я тебя породил, и теперь убивать буду!». Вижу, Алешка стоит кулаки сжал, по лицу тени катятся. Не понял он, что я шутил. Думаю, подсыплю дров в костер, сквозь зубы цежу: «Ты еще на отца с кулаками кинься!»
Театральная сцена: я стул над головой держу, а сын в защитной стойке замер. Гадкая сцена. Она у меня много лет перед глазами. Зачем?
Но я люблю экспериментировать. Всегда интересно, что получится, в конце концов он же должен быть послушным. А тут вдруг выбился из колеи. Пойманную мной рыбу отказался чистить, посуду не помоет, пол не подметет. Мать все сама делает. Эгоист какой-то.
   Два или три дня после той сцены я переживал. Корил себя. Наверное, действительно грубовато получилось.
Стал я отмечать, что Алешку почти не вижу дома. Спрашиваю у Ани: где бывает брат, почему дома не ночует? — Ты у него сам узнай, отвечает она. И скрывается в своей комнате. Ладно, думаю, позже поговорю. А тут меня снова на проверку в район посылают. Опять все закрутилось, завертелось. Думаю, нехорошее легко забудется, рассосется.
Другу своему Юре рассказал о своих сомнениях. Он пожурил, конечно, потом давай меня хлопать по плечам. Что ты меня бьешь? – спрашиваю, он в ответ смеется: – сбрасываю с тебя нечисть, которая сидит на шее и нашептывает, мол, нечего перед сыном унижаться. Порой надо, а то не успеешь.
Действительно, конфликт не исчез совсем, лишь скрылся внутри, через несколько лет он вышел наружу. Сын окончил университет, потом уехал куда-то. Звонок из военкомата заставил меня обратиться к матери. Куда делся Алексей, почему военкомат не может его найти? Он уехал в Москву, писать диссертацию, ответила она. У нас с ней к тому времени отношения висели на волоске. А тут совсем лопнули. Не посоветовались со мной, не сказали…
В общем, остался я без сына. Хорошо, что дочь еще позванивает, поздравления шлет и прочее.
Повозмущался я было, когда узнал, что Аня замуж вышла без ведома моего. Спрашиваю: что же ты меня-отца родного не позвала на свадьбу? Я подарок собирался вручить. Молчит.
 Надеюсь, мать там была? – снова задаю вопрос. Опустив голову, она отвечает: нет.
Развел я руками. Вот они какие сейчас, я бы сказал – убогие.
Всякий раз в вечерних молитвах я прошу прощения у Создателя и за себя, и за детей своих.
– Да, грустную историю Вы рассказали. Мне, надеюсь, далеко еще до того времени, когда придется сожалеть об огрехах воспитания.
Володя встает с лавочки, хочет что-то добавить, потом, махнув рукой, уходит к себе.
Разволновавшись от воспоминаний, долго не могу успокоиться.
   В народе не случайно подмечено: берегите папу своего. Он единственный из мужчин, который будет любить вас бескорыстно до конца жизни. Своей первой жене я однажды это сказал. Не поняла. Наверное, произошло это потому, что мать ее тоже ни во что не ставила своего мужа…
Мучила мужика, сама сохла как яблоня без полива. И две дочери ее счастья в семейной жизни не знали.
Хотя в чем оно счастье? Ждать друг от друга подачки – о себе забыть. Соблюдать этикет. Жить как с тем соседом. Думать: чтоб ты сдох, а в глаза говорить: «Добрый день!».
   Под вечер замечаю, что к дому соседки подъезжает легковая. Из нее выходит незнакомец, вытаскивает из багажника крупный арбуз и сумку. Давно никого не было, да, видно, женщине скучно стало.
Ну и пусть – в сердце грусть. Сама себе хозяйка. Дело молодое. А мне какая разница? Ну я ему устрою, уедет он утром. Почему-то быстро пришло желание насолить приехавшему хахалю.
Когда полностью стемнело, пробираюсь к автомобилю. Протыкаю шилом заднее колесо. Оно с шипением садится на обод. Хотел еще одно колесо порешить, да остановился вовремя. У соседки зажегся свет, кто-то вышел во двор.
Для первого раза хватит. Дома, посмеиваясь, хожу по комнате, размышляя о произошедшем акте мести. Противно стало. Какая месть, зачем? Не я ли отказывался от ласки Раисы, снисходительно похлопывал ее по плечу? Лишь однажды попал по заду, она так на меня взглянула исподлобья, пришлось извиняться.
    Наутро хозяин автомобиля долго копался, меняя колесо. Потом пришла Рая: посмотрела на меня пристально и говорит: «Твоя работа». Не спрашивает, а утверждает. Отворачиваюсь в сторону, иду к печке, пытаясь почистить картошку. Нож валится из рук мимо кастрюли, соскальзывает на пол, втыкаясь у ног.
  – Дурачок ты мой, это брат двоюродный заезжал из деревни.
Хватает меня за руку и тянет на кровать. Я не сопротивляюсь, космический жар заливает меня вместе с поцелуем. Какие крепкие у соседки губы! Сколько энергии в руках!
   Когда она уходит, сажусь за компьютер. Пальцы дрожат, буквы прыгают. Попив чайку, успокаиваюсь. Что нового у «Одноклассников»?
Кто это тут мне сообщение шлет? Люба? Странно, у нас давно связь потеряна. Открываю окно. Но пишет явно не она.
   «Дядя Саша, это Ира – внучка Любови Анатольевны, с которой вы так долго переписывались. Она о вас мне много рассказывала. Сообщаю вам грустную весть: бабушка вчера ночью померла. Заражение крови. Она водила на прогулку нашего Цезаря, и там на них напала стая бродячих собак. Бабушка стала защищать нашего шарпея, но какая-то овчарка прокусила ей руку и ногу. Цезаря они разорвали на части, а бабушка едва вернулась домой. Сильно болела, и только привезли ее из больницы, скончалась. Извините».
Почему все нехорошее случается ночью? Люба, Любаша. Отказалась ты от меня тогда. Осталась без моего защитного экрана. Судьба…
«Где и когда будут похороны?» Посылаю Ирочке запрос. Хочу проводить Любу в последний путь. Но в ответ молчание. Да я и так все знаю. Не хочет она видеть меня. Ладно и на том спасибо.
Немного времени пройдет и доброта, смысл жизни вернутся новыми делами, теплотой сердец окружающих людей. Любовь не исчезает бесследно, как и свет в космическом пространстве стремится в вечность.

                За пределом терпимости.
Вот уже месяц плохо сплю по ночам. Перед глазами сцены бомбежек в секторе Газа и в Израиле. Военный конфликт кажется далеким и близким одновременно. Слишком похоже, как это было у нас в Донецке. Разрушенные многоэтажки, мечущиеся в развалинах люди. Мужчина с одичавшим взглядом держит на руках окровавленного ребенка, не знает, куда бежать, потом устремляется к машине с распахнутой дверкой. Может быть, он успеет до больницы.
И еще одна сценка. Ребенок лет восьми стоит по пояс посреди россыпи кирпичей. Ноги ему придавило плитой, конец которой виден рядом. Группа людей пробуют высвободить ребенка, но не получается, сил не хватает. Один из взрослых, похоже – отец, руками расчищает мелкие камни вокруг ребенка. Смотрю и кричу: ну, хотя бы ломик дайте ему!
Кто виноват в озверении людей? Пусть даже в каске, но воин должен оставаться человеком. И не важно, кто он: палестинец или израильтянин. Убийство детей, женщин должно быть табу для любой армии.
    Вчера колол дрова для бани. Чурки давно напилены, мешались во дворе. Попалась сучковатая. При ударе топором сучок отлетает и бьет по колену, в самую чашечку. От острой боли я, скрючившись, падаю на землю. Надо бы кричать, говорят, легче становится. А я вспоминаю наших пленных солдат в Украине. Нацисты стреляют им по ногам, по коленям. Прежде, чем помереть, ребята испытывают страшные боли.
Зачем эти издевательства? Где предел человеческой терпимости?
Россия держится на подвиге. Товарищ мой Санька Орлов Уехал добровольцем в Донецк. Получилось неожиданно: собирались на рыбалку, и вдруг сообщение: «Нахожусь в разведбате под Белгородом. Прошел подготовку. Дали одну звездочку, автомат и пистолет».
    Обсудил со своими друзьями. Одобрили, Санек у нас самый молодой. Пусть покажет себя в бою. И он показал. Через месяц получаю фото, где он с довольным лицом демонстрирует на груди орден Мужества. А на плечах погоны лейтенанта.
Потом, приехав на побывку, он расскажет нам, как со своей разведротой остановил вражескую колонну бронетехники.
   По каналам ТВ то и дело показывают российских воинов, которые жертвуют собой ради товарищей, ради страны. И, кажется, славой победителей пронизаны окопы, небо, все пространство над древними русскими землями, разрушенными городами.
Ты знаешь: чем больше мы дел откладываем на завтра, тем больше не успеваем. И многое не успеем сделать никогда. Это я к тому, что время становится все стремительнее, а жизнь такая короткая.
   Вспоминаю об утраченных отношениях с сыном. Тоска беспросветная. Сейчас бы я нашел нужные слова.  Вот хочу с ним встретиться - что же мешает? Этот вопрос рождается в голове сам собой. И приходит решение.
Сила мысли и намерения может оказать глубокое влияние на все аспекты нашей жизни.
   Постоянное беспокойство о своем здоровье может вылиться в реальные проблемы со здоровьем. Вместо этого начните представлять себя здоровым и сильным. Поверьте, что вы способны исцелить себя, и наблюдайте, как улучшается ваше здоровье.
Володя, молча слушавший мои откровения, вскидывает голову, задает волновавший его вопрос:
– По-вашему, если я постоянно беспокоюсь о деньгах, то этим только притягиваю финансовые проблемы?
– Конечно, негативная энергия, которая сопровождает вас всюду, только отталкивает. Думайте об изобилии, о процветании. Вскоре увидите, как улучшается ваше финансовое положение. Это я говорю не только для тебя, но и для твоей супруги.
   Мысли играют большую роль в том, как вы относитесь к своей внешности.
Вместо того чтобы зацикливаться на недостатках кожи, пусть сосредоточится на тех качествах, которые нравятся, и наблюдает за тем, как улучшаются ее уверенность в себе и внешний вид. Она же красавица, а ты должен говорить это часто.
Тут нет обмана. Поставь ее перед зеркалом, и скажи: «Я люблю тебя. Я действительно люблю тебя». Повторяй ей это каждый день. Ничего сложного, но пройдет время, и ты увидишь разительные перемены. Наверняка в детстве у нее не все было хорошо. И обижали ее, и унижали, и незаслуженно наказывали. Сколько она слез пролила, подчиняясь разным запретам. А ей порой хотелось, чтобы кто-то ее пожалел, сказал, что она красивая, умная.
Стань ей поддержкой и опорой. При каждом удобном случае говори, что любишь ее, как никто на свете. И любишь безусловно за то, что она есть.
   – Спасибо за науку! Действительно, я думал, что, однажды признавшись ей в любви, можно успокоиться. Тем более, появились дети…Спасибо, еще раз.
Вчера он зашел на речную набережную. Посмотрел, чем там люди занимаются. Сидят, жуют, ходят в обнимочку. Место приятное. Особенно удивился пляске под гармошку, а другой мужик играл на ложках. Класс показывала женщина средних лет. Такие коленца выписывала, что дух захватывало. Давно такого не видывал. Впереди под навесом выступали хоры самодеятельности.
По Ленинскому проспекту, говорят, проходят спортивные соревнования. Бегают разновозрастные школьники, студенты.
   Рассказывая это, Володя с удовольствием вспоминает незнакомых людей, улыбающихся при встрече. Радостные лица молодых пар, задумчивых стариков, носящихся по сторонам детей.
 
 – У нас такое часто бывает. На День города целые состязания танцоров, плясунов устраивают. Народищу не протолкнешься.

                Говорите больше о России.
   Как-то получилось, что выпало свободное время, и я вернулся к своим «Одноклассникам». Давно собирался проанализировать выступления в интернете, чтобы понять тенденции в общественной жизни, настроения, мнение народа. Работа знакомая, раньше приходилось проводить социологические исследования по самым разным проблемам. Мода была или усложнившаяся ситуация в стране заставляли обращаться к таким исследованиям.
   Просмотрел более тысячи выступлений, опубликованных за осенние три месяца. Срез достаточный для выявления тенденций. Прежде исключил из своего обзора материалы рекламы и саморекламы, поздравления. Среди них песни, фото о природе, ролики об отношениях человека и животных, птиц, стихи, рассказы и другие литературные произведения. Значительную часть занимают полезные советы для дачи, для дома и т.п. Размышления о возрасте, о старости, о любви к внукам. «Не стареем, а мудреем. И морщинки есть, да это же пустяк. Главное – чтоб в душу не забрался холод, пустота или сквозняк»
   Интересовали содержание, эмоциональная сторона выступлений, адресность, предложения. Обратил внимание на то, что критические выступления иногда маскировались за «спиной» нейтральных фото, юмористических роликов, рецептов кухни, цветов и проч., а затем изливались желчью на читателей по самым злободневным вопросам.
У человека есть потребность в глубоких переживаниях, и это использовалось во многих случаях. Применялись психологические приемы к подаче информации.  Критика, обвинения для достоверности строились вокруг подкрепляющих фото, речей, документов.
Часто негатив идет с Урала, Екатеринбурга, Челябинской области, Краснодарского края, Поволжья, Закавказья, Дальнего Востока, Москвы, из ближнего зарубежья (Молдавии, Украины, Казахстана).
   Первое место (40%). Примерно на одном уровне по количеству негативных высказываний находятся оценки состояния дел в промышленности и сельском хозяйстве страны, а также слабого влияния руководства государства на повышение благосостояния граждан. Низких пенсиях и безответственности депутатов Госдумы за положение дел в стране.
   Второе место (30%). О попранных правах россиян и антинародных законах, принятых партией «Единая Россия». Заметки о мошеннических схемах в ЖКХ, против вакцинации, чипизации, введения цифрового рубля. О якобы сионистах, фашистах во властных структурах страны. О нарушениях в ГИБДД, Таможне, МВД, судах страны (чаще всего – фейки). О попустительстве к правонарушителям-мигрантам.
   Третье место (20%). Против двойных стандартов у руководства страны. Критика А. Чубайса, Г. Грефа, В. Матвиенко, Д. Пескова и некоторых других за якобы несоответствие расходов доходам, хищения бюджетных средств и др.
В этом же блоке презрение к российскому народу за его глупость, неподвижность, забитость, нежелание немедленно начать революционную борьбу. Унижение советских военачальников, советского прошлого. Против осквернения памятников и памяти советского прошлого.
   Из оставшихся десяти процентов можно выделить критические высказывания по поводу путей развития страны, укрепления ее обороноспособности. Чтобы Россию не только побаивались, но и уважали. Презрение к предателям, покинувшим Родину, к артистам, допустившим резкие высказывания против России, и др.
Сравнительно редка критика израильского руководства, всех сторон, участвующих в палестино-израильском конфликте.
   Критика существующей образовательной системы в России соседствует с предложениями – вернуться к советскому школьному образованию. Аналогично – с медициной. Платная медицина все более не по карману пенсионерам.
В особом ряду предсказания будущего. Большинство предсказателей древности и современности видят Россию сильной и благополучной, хотя в ближайшие год-два ей придется претерпеть большие сложности.
Анализируя высказывания «одноклассников», нередко подмечаю их нетерпимость к иному мнению. Хочется напомнить, что умение договариваться продлевает жизнь. И ничто так не сближает людей, как пережитые вместе трудности.

   Вновь обращаюсь к Одноклассникам: «Прежде, чем поставить материал на широкое обсуждение, подумайте – будет ли он служить сплочению народов России, приближать Победу российскому воинству в Донбассе или наоборот – раскачивать лодку, вносить в общество раздрай, смуту и т.д. Не надо уподобляться тем курицам, которые бросаются на пшено, обгоняя друг друга. Хватит трещать по поводу "калош, которые производились в СССР и больше ничего". Сегодня Президент несет большую нагрузку и пусть не всегда поступает правильно и решительно (с нашей точки зрения), но ему конкретно трудно. И дай Бог ему здоровья – сделать все, как настоящему руководителю в минуты испытаний!
Говорите больше о России! Говорите громче о стране, о реке ее, об озере, о силе и любви народа, о себе».
Подводя итоги исследования, решил провести аналогичную работу через три зимних месяца. Кажется, новый год будет более насыщен событиями, которые коснутся едва ли не каждого гражданина страны.
   К вечеру, встретившись с соседом, предлагаю ему съездить с нами на рыбалку. Товарищ мой Сергей будет утром. И мы помчим в луга в Шелаболихинский район. Там я знаю пару мест, где ловится щука, крепкий окунь, а лещ и чебак вообще ходят стаями.
   Володя улыбается, разводит руки, мол, никаких снастей у него для рыбалки нет. Я успокаиваю: спиннинги и удочки дам, у меня их, как в магазине – навалом.
Серега подъезжает вовремя, когда, казалось, весь мир спит, и только одна сторона неба начинает стряхивать темноту. До рассвета еще далеко, а наша «Нива» уже из деревни спускается в приобские луга. От высокого берега дорога устремляется в кустарник, затем в широкое поле с канавами и подъемами. Дважды приходится выходить из машины, чтобы обследовать глубину поперечных ручьев.
Я не зря сказал про тёмную ночь, ведь опасности подстерегают за каждым углом и способны ударить буквально когда угодно. И самое худшее – это их непредсказуемый, неконтролируемый характер.
Возле березы машину тряхнуло, Сергей резко жмет на тормоза. Хлопают дверки, мы со всех сторон высыпаем из салона, заглядываем под колеса. Под передними замечаем металлический блеск трезубцев.
– Йе -мое! Оба колеса! Как же теперь быть? – причитает наш водитель, схватившись за голову, – я еще подумал, зачем в колее травка насыпана? Хорошо, что газ сбросил, а то бы хана.
Рыбаки вопросительно смотрят на меня.
А я что могу сказать? Кто-то сильно не желает, чтобы мы туда ехали. Впереди на берегу реки база рыбацкая стоит. Может это его козни, кто докажет?
И вот мы два часа возимся с колесами. Начинает припекать солнце, предлагаю перекусить и двигать дальше. Сергей категорически возражает. Дорога эта ему заказана. Он решительно разворачивает машину и останавливается возле кустарника черемухи, рвет горстями ежевику. Мы тоже устремляемся к нему.
– Ты там осторожно, – предупреждаю Сергея, – в кустах и самострел может стоять.
Товарищ замирает, оглядывается по сторонам.
– Ладно, шучу. Не бандиты же были здесь. Но негодяи порядочные. А эти трезубцы ковали и сваривали, скорее всего, в местной мастерской. Распутать бы это дело.
Возвращаясь знакомой дорогой, замечаем свороток к протоке. На обрывистом берегу находим открытое пространство для заброса удочек.
Рыбачим недолго, у каждого по десятку окуней да крупных сорожек. После очередного зацепа, отрываю блесну. Громко зову всех сматывать удочки. Серега хотел бы посидеть до вечера, однако я ему объясняю, что надо заехать в мастерскую, попробовать выяснить, кто капканы на дороге ставит.
Ремонтную мастерскую находим легко. От деревенских домов она отличается добротным кирпичом одноэтажного здания и большой территорией, заставленной различной техникой. Два комбайна, один колесный трактор, несколько сеялок и плугов. Хозяйство, видно, не крупное.
– Негусто, конечно, – поясняет сопровождающий нас пожилой мужчина в замасленной куртке, заведующий мастерской, которого мы нашли возле трактора, – сейчас приступаем к ремонту, благо уборочную закончили. С запчастями туго, денег тоже нет, зерно еще не продали. Но держимся.
Рассказываем, что нас привело в его мастерскую. Он крутит в руках трезубец, крепко матюгается, познакомившись, приглашает к себе в конторку.
– Разберемся, – заверяет Николай Петрович, как представился он. Записал наши фамилии, адреса. – Мы с того гаденыша спросим! А потом вам доложим.
В конторку заходят две девушки. Поздоровавшись и метнув в нашу сторону синий взгляд, одна из них в большом цветастом платке спрашивает:
 – Пап, скоро поедем?
– Скоро-скоро, вот с рыбаками разберусь и поедем, – отвечает Николай Петрович, – приспичило ей в райцентр…
А девушка, пристально посмотрев на меня, восклицает:
– Вы – Александр Седов!  У меня ваша книжка есть про Донбасс. У нас там Пашка воюет, брат мой.
– Во как! – вырывается у Николая Петровича, – давай-ка, Синичка, сваргань нам чайку, попотчуем гостей.
Сам достает из сейфа бутылку коньяка, три стопки. Поясняет, что ему за руль садиться, пить не будет. Сергей тоже отказывается – водитель. А кому же третья: может, девчонки будут? Те мнутся, переглядываются. Нет, малы еще, отмахивается хозяин.
– Ладно, – говорю, – поднимаю этот бокал за вас, за хлеборобов, за тех, кто не только дает для родины продовольствие, но растит сыновей-защитников, героев наших!
Опрокинув рюмку, представляю своего товарища – Володю Дягилева, как мужественного человека, который вывез из-под обстрела в Донецкой республике свою семью. И сейчас временно живет в моей усадьбе.
Девушки почтительно поглядывают на Владимира. В моей поношенной штормовке, в резиновых сапогах и в глубокой брезентовой фуражке – вид у него далеко не геройский. Впрочем, у меня такой же: помятый, заляпанный глиной. Сергей прячет замасленные руки под стол. Ему досталось больше всех. Колесо перебортовать в поле без нужных приспособлений – надо крепко потрудиться.
Николай Петрович нажимает на тумблер, вызывает одного из слесарей.
– Валентин, пока мы тут сидим, помоги гостям наладить запаску.
Наш водитель выходит из кабинета, чтобы вместе с Валентином заняться восстановлением запасного колеса.
Мы обмениваемся мнениями по ситуации в Донбассе, Украина для нас не кажется далекой, в отличие от Ближнего Востока. Хотя гибель гражданского населения, где бы ни была, противоестественна.
Одна из девушек, подруга Синички, смущенно обращается хозяину:
– Дядя Коля, можно я спрошу? – тот кивает головой. – У меня вопрос к писателю Александру Седову. Мы с подругой Светланой учимся в педуниверситете. У вас такие интересные книги. Хотелось бы узнать, где вы берете сюжеты для своих романов?
– Спасибо, вопрос такой мне часто задают на встречах с читателями. Обычно отвечаю: все из жизни. Вот, к примеру, предпоследний мой роман, как его, вспомню – скажу. Тоже о войне, о наших защитниках …
Рассказываю о той встрече на Аллее героев, что среди деревьев на улице Малахова. Была зима, а из сугроба светится портрет, дальше – другой, третий, девяносто портретов молодых ребят шестой роты десантников, погибших в Чечне. Меня это так взволновало, что я долго не находил себе места. Все думал, как и где мне брать материал о таких людях. И тут неожиданная попутчица в трамвае.
Девушка обмолвилась, что она из Башкирии, бежала от младшего брата, который ее продал за дозу наркотика сокамернику в тюрьме. А старший брат ее был десантником, погиб в Чечне. Она в Барнауле училась. Дома давно не была, скучает по матери. Но боится, чтобы кто-нибудь не узнал ее адреса. А то бандиты могут убить.
Третий факт. В ста километрах от Барнаула есть небольшая деревушка Барсуково. Главой поселковой администрации там интересный мужчина. Меня с ним познакомил товарищ, у которого в той деревне дом рыбака и охотника. Он рассказал, что глава села зимой чистит улицы на захудалом тракторе, ежегодно его ремонтирует. Бесплатно возит в соседнее село в школу девочку, у которой все кроме бабушки умерли от ковида. Патриот села, страны, собирался добровольцем на Донбасс, но по возрасту не прошел.
Эта девчушка ведет дневник, в котором описывает свою жизнь, одноклассников, раскрывает свои мечты. Личный дневник какой-то школьницы я нашел в одном из отвалов в городе, а потом долго раздумывал, как использовать ее записи в своем романе.
Еще в книге есть две героини, с которыми несколько лет довелось мне работать. Рассказывать о них было одно удовольствие.
Конечно, не обошлось без изучения дополнительной информации из интернета, воспоминаний товарищей, побывавших в горячих точках.
Так что – все из жизни. Моя задача сводилась к тому, чтобы этот материал собрать в одну кучу, домыслить что-то и выдать читателю готовой книгой. Скажу, что было нелегко, но, если долго мучиться, что-нибудь получится. Говорят, получилось неплохо.
   В итоге мне удалось показать образ российского воина, соединить две войны с террористами в Чечне и в Украине, выявить любовную связь представителей двух национальностей: башкирки и чеченца. Удалось заглянуть во внутренний мир сельской школьницы, показать красоту природы, человеческих отношений.
Ответил я на ваш вопрос, сударыня? – спрашиваю у девушки. Она, не сдержавшись, хлопает в ладоши, ее поддерживает подруга. Хозяин тоже улыбается, с удовольствием слушал меня, говорит. Подливает мне и Владимиру коньяку. Мы не отказываемся.
В дверях появляется Сергей. Он готов ехать. Мы прощаемся. Хозяин, возле ворот показывает на новую конуру, возле которой сидит небольшой коричневый пес. На его морде ярко выраженная улыбка, короткий хвост часто дрожит.
– Боцман, продемонстрируй гостям полный комплекс своего уважения! – требует Николай Петрович.
   Пес кивает головой, ложится на землю, ползет в нашу сторону, через пару метров переворачивается на спину и елозит в сторону, подняв густую пыль. Затем делает кувырок, другой, подскакивает на кульбит, вновь ложится на землю, разбрасывая лапы в стороны.
Молодец! Мы хлопаем в ладоши. А хозяин рассказывает:
– Прибился к нам неизвестно откуда. Мы его подкармливали. Я сделал конуру, кинул туда свою старую фуфайку. И сказал: твой дом, живи! Он не поверил такому счастью, долго обнюхивал конуру, спал возле нее. Пришлось силой заталкивать его внутрь. И только после этого он понял, что это его дом.
– В благодатном возбуждении дается ему вкусить сладость добра…
– Это факт. Тогда мы впервые заметили, что он стал улыбаться.
По асфальту и машина бежит шустрее, и мысли уже о доме, о работе. Выехав из лога, я прошу остановиться. Предлагаю перекусить, друзья не возражают. Трясем свои авоськи.
  Сергей достает из сумки хлеб, яйца. Предупреждает, что яйца всмятку.
У меня пирожки с капустой, в термосе крепкий кофе. Начинаю чистить предложенное яйцо, чувствую, как дрожит белок, лопается, и желтая жидкость стекает по пальцам. Мне кажется, это лапки, крылышки недоваренного цыпленка стали гибкими, текучими, только головы не хватает. Я с остервенением вытираю руки о платок, вываливаюсь из салона. Все, думаю, яйца теперь не для меня. Пора переходить на вегетарианскую пищу.
   Переведя дух, бросаю взгляд вдоль трассы. Впереди мелькают всполохи, очевидно, гроза катит из лугов на скошенные поля. Не успеем, пожалуй, проскочить.
С таким прогнозом сажусь в кабину. Торопиться не будем, говорю, что-то мне подсказывает, что надо съехать на обочину. Пожалуйста, Сережа!
Тот с недоумением смотрит на меня. Подумаешь – дождь, мы же в кабине. Не впервые в такой ситуации.
Он, конечно, прав. Но в данном случае я настаиваю подождать.
– Что-то из подсознания выплыло? – спрашивает, косясь на меня, Володя.
Выплыло и кольнуло, на дороге кто-то пьяный, – успеваю ответить, как вдалеке появляется грузовик. Он странно виляет, потом устремляется прямо к нам, а метров за десять перед нами сваливается в кювет и переворачивается.
Мы оторопело глядим на рассыпанные мешки, картошку, небольшой холодильник, несколько стульев, разноцветные горшки. Потом дружно выскакиваем из салона, бежим к грузовику.
   Из помятой кабины вываливается ошалевший мужик, ползет в нашу сторону. Что-то бормочет, вытирая лицо рукавом куртки.
Видно, что он крепко пьян. Ему порядка пятидесяти лет, грузовику, наверное, столько же.
– Хоть и кудрявый ты, мог натворить еще больше, попадись тебе на дороге, – говорю задумчиво. – Зубы-то целые? – спрашиваю.
– Вроде, целые, – отвечает горе-водила, сплевывает кровь. Глянув на разбросанное имущество, начинает рыдать.
– Поздно, дорогой. Самогонка сладкая попалась, раз не мог оторваться, – мне его совсем не жаль, но помочь хочется. Предлагаю Сергею довезти его до деревни, пусть там все организует, а мы подождем у «газика».
Оставшись с Володей, стаскиваем разбросанные вещи в кучу.
Неожиданно возле нас тормозит «Камаз». Водитель, открыв дверцу, кричит: «Помощь нужна?». Приходит мысль: попробовать поставить на колеса грузовик. Все равно его так оставлять нельзя. Да и тому бедолаге приятно будет.
– Нужна! – отвечаю, – на ноги поставить, треба.
   Водитель, паренек лет тридцати с загорелым лицом и светлой шевелюрой, обходит вокруг перевернутой машины. Качает головой.
– Боюсь, потянем его – а он рассыплется. Старье, одним словом.
– Это не наш, – поясняю, – хозяина в деревню повезли на освидетельствование.
– Понятно. Я оттуда зерно на элеватор вожу. Ладно, будем пробовать, сказал отец, заводя сноху в дом.
   Мы смеемся. Помогаем протаскивать трос, веревки, цепляем за борта, раму, оси, не понимая, как эта конструкция сработает.
Вскоре наш помощник садится за свою баранку и начинает натягивать крепежи. «Газик» поскрипывает, наклоняется и, качнувшись, встает на колеса.
– Ну, вот и все. А вы говорили – худо, нет – любо, братцы, любо!  А с Пашки я потом стребую.
Пожимаем друг другу руки, прощаясь, спрашиваю, как зовут водителя.
– Митрохин я, значит – Митроха. А вас?
– А мы рыбаки, были тут в ваших краях.
– Поймали чо?
– Поймали. Трезубцы под оба колеса. Вашему хозяину в мастерской все рассказали, не хочу об этом вспоминать.
   Немного проходит времени после того, как «Камаз» скрывается в вечерней полумгле, возвращается Серега. Рассказывает, что поручение выполнил. Довез бедолагу до мастерской, видел, как хозяин провел сеанс воспитания. Ждать не стал, домой еще столько ехать.
Выслушав наш рассказ о проделанной работе, порадовался:
– Не перевелись еще добрые парни на селе, да и вы – молодцы. Только одно мне непонятно: пьяного на дороге заметил черт знает где, а трезубцы в колее пропустил. Под носом были…
 Что же, он прав, расслабился, размечтался о скорой рыбалке. Люблю это дело! Надоедает все время быть настороже. А на трассе как в бою – зри в оба. И хорошо, если есть ангел-хранитель.
В город мы вернулись, когда всюду горели огни. Даже на нашей улице света было столько, что рыбу решили чистить в дворе. Часть улова поджарили на двух сковородках, не заходя в дом. А потом расселись на лавочках, и только косточки захрустели.
– Хорошая была щука, – говорит Игорек, – мы уже изголодались, ждали-ждали, а вас все нет. Тетя Рая покормила нас пирожками.
Молодец, соседка! Я гляжу на Раю, которая в это время разевает рот и показывает на горло. Начинает кашлять. Неужели подавилась? Она кивает, на лице слезы, сопли, она отворачивается, идет к ограде.
   Подожди, я же самый лучший в округе мастер по вытаскиванию костей. Пойдем в дом, нужен хороший свет.
Мы уходим, а вдогонку слышу: «Дети, быстро спать, иначе будете костями давиться!» Семейство Дягилевых отправляется отдыхать. А Володя добавляет: «Горло сначала смажьте маслом!» Это уже нам.
   Понятно, карябать не будем. У меня есть тоненький пинцет, который решает проблему легко. Откройте ротик, глазки закрыть, чтобы я на них не натыкался всякий раз. Еще шире! Вот молодец! Все – я показываю Раечке тоненькую вилочку, которую извлек из ее удивительного горлышка.
   Она облизывает губы, алые, сочные, просто произведения искусства. Помады, конечно, нет. Изобразив сердечко, соседка целует мою руку.
Мне нравится, когда волосы подруги спускаются на лицо волнами, щекочут, захватывают, уносят куда-то вдаль. И только ее глаза. Удивленные, близкие, кажется, лизни – и достанешь их языком, уткнешься в колючие ресницы. А если она их прикроет, то обожжешься о горячие веки.
  – Какой ты хитрый, хочешь властвовать надо мной. Пожалуйста, я не возражаю. А еще ты любишь, чтобы тебя хвалили. Ты деятелен и трудолюбив, только жизнь твоя проходит в пустой суете. Потому что ты слишком много времени и сил отдаешь другим людям, а они этого не ценят.  Рассуждаешь ты здраво, и сложности тебя не пугают, и тебе кажется, что уже достиг счастья, которое вдруг оказывается эфемерным, ты будешь до последнего цепляться за него. Наверное, поэтому ты подвержен болезням. Меня возбуждает твоя нерешительность в житейских вопросах. Почему ты копишь у себя всякое барахло?  В комнате у тебя плазменный телевизор, а на шкафу наверху еще один, по-моему, старинный, из черно-белых. Ни слава, ни деньги тебя не прельщают, как других. Не знаю, почему я от тебя без ума.
   Мы лежим в темноте, кровать слегка поскрипывает. Надо бы смазать. Слушаю умозаключения Раисы, все точно, никогда не задумывался, что меня так можно прочитать! И когда она успела?
   Интересно, что она скажет, узнав о моем решении уехать на Донбасс.  Скажу, что хочу помочь восстанавливать жилье. Или строить, ремонтировать тамошние предприятия. Все разрушено, и как людям жить после войны. Надо помогать.
Наутро приглашаю всех во двор, чтобы сообщить о своем скором отъезде. Правда, еще два месяца до срока. Встретим Новый год и простимся на некоторое время. В доме моем будет жить семья Дягилевых, а Раисе Ивановне я поручаю общее руководство, до моего возвращения.
   Сказав это, улавливаю тишину во дворе, покалывание в сердце, даже ребятишки сидят смирно, поглядывая в землю, усыпанную листвой.
Встает Володя: «У меня не хватало мужества признаться, что я тоже готов отправиться на Донбасс. Для этого есть две причины: надо перезахоронить сестру и взять в руки оружие, чтобы громить врага за смерть моих родных, за сына, за Родину».
   Подхожу к нему, крепко жму руку. Поддерживаю, говорю, как лейтенант лейтенанту. А два дома мы объединим в один: «Раиса Ивановна, согласна?».
У нее на лице красные пятна от волнения, глаза, как противотуманные фары, горят. На самом деле глаза у нее голубые, из-под рыжих волос не сразу заметишь.
– Даже не знаю, в каком доме теперь жить, – говорит она задумчиво, - не могу спать в общежитии. Там, кажется, у каждого есть свой «ежик в тумане», и они бродят в тишине, натыкаясь друг на друга.
– Ежик в тумане, – со смехом повторяет Машенька, – я люблю его.
– Ладно, что-нибудь придумаем. Хорошо, что сегодня выходной, мысли торопить не будем, – Раиса улыбается, подмигивая мне.
Достает из кармана листик бумаги.
   – Ты мне советовал мысли переносить на бумагу, составлять планы на день, на неделю, а я даже на ночь писала. Вот листик мне попался такой, план на ночь: 1 – прогнать кота из комнаты, потому что мешает спать. 2 – не переживать, что кот обидится. 3 – запустить кота обратно.
Посмеявшись, мы расходимся по своим делам. Продолжаю размышлять над словами соседки. Когда мысли переносим на бумагу, мы совершаем важный шаг. Желания становятся намерениями, а потом они начинают осуществляться. Мы говорим – чудо! Но этого мы сами добились.
    Удивительная женщина, думаю о Раисе, раскрывается все более, чем чаще встречаю ее. Говорят, красивый человек радует глаз, интеллигентный – впечатляет разум, а добрый – размягчает душу. Похоже, приклеился я крепко за ее доброту, не говоря ни о чем другом.
   Вечером она снова у меня. Глаза темные, серьезные. Снимая кофточку, присаживается к столу. Я весь внимание, боюсь ее вопросов.
  – Саша, скажи мне: в качестве кого ты меня здесь оставляешь? – спрашивает и опускает голову.
   Вопрос правильный, думаю, шуткой не отделаться. Может обидеться. Я-то уеду, а ей здесь жить, встречаться с соседями, подругами. И для собственного уважения нужна ясная позиция.
  – Предложил бы я тебе за меня замуж выйти, но боюсь… Не хочу тебе жизнь ломать. Вот встретится тебе молодой человек, что тогда? Опять же, еду я не на курорт, там стреляют, ненароком останешься вдовой. Надо тебе это?
Раечка качает головой, а слезы в два ручья текут.
  – Люблю тебя, – шепчет.
  И стало мне жарко, волнами накатывает, перехватывает дыхание. Чувствую: теряю почву под ногами. Чем я привлек эту женщину?  Жизнь к финишу катится.  Уже и не надеялся, что кто-нибудь полюбит меня. А тут хоть снова начинай. Любви все возрасты покорны. Так-то так, но в погоне за звездой как бы в лужу не попасть.
Я уже знал, что пойдет она за меня замуж безропотно.
   Видение было, сидим мы вперемежку: соседи, родственники, мои жильцы на длинных лавочках в ограде. День солнечный, дети на радостях прыгают, конфеты со стола таскают. А сосед Григорий на гармони наяривает. И целуемся мы, как новобрачные. Только фата у невесты вдруг слетает с головы и медленно уплывает под откос. Ветерок незначительный, но колючий, непослушный. Никак не хочет возвращать белое кружево, сколько его не ловили ребятишки.
– Пусть, – говорит Григорий, – будет наш подарок природе. Уж больно денек сегодня ладный.
Не всем это понравилось. Мирослава даже всплакнула. Нельзя ронять фату с головы.
Рассказываю Раечке, как все будет. Она соглашается. Много не будем приглашать, говорит, человек десять-пятнадцать.

                Глава 3.
                Опасность всюду.
                Вспомни,
                какие мысли приходили к тебе
               
                перед происшествием.

    День-другой пролетают как самолеты на старте. Только умоешься, два-три упражнения и уже надо куда-то бежать. Утрясать документы, добывать продукты, снаряжение. Как только вспомню о свадьбе, начинается обильное потоотделение. Володя считает, что все из-за стрессовой ситуации, в которую я себя вогнал, спрессовав время. Рекомендовал дезодорант. Не успокаивает, но неприятные запахи исчезли.
    Спрашиваю Раечку: какой подарок купить ей на свадьбу? Удивил ответ: хочет в боулинг сыграть и в биллиард. Пришлось выяснить, где в городе самый лучший зал боулинга, заказать дорожку. Там же оказался и биллиард.
На другое утро читаю письмо из Краснодара от Анастасии. Она считает себя моим личным астрологом, и вот уже лет десять держит со мною связь, присылает свои прогнозы, которые зачастую оказываются очень кстати.
    «Новый год Вам придется жить под влиянием Черной Луны – Лилит. Это хитрая и крайне опасная злодейка. Она будет вредить не напрямую через Ваше окружение, а через потакание Вашим слабостям, провокационным мыслям и желаниям.
Она постарается измотать и буквально высосать из Вас всю энергию. Ее задача не просто стравить Вас с другими людьми, или вызвать гнев. Она точно знает, что гораздо эффективнее зародить сомнения и неуверенность внутри Вас. И потом просто смотреть, как эти червоточины разрастаются и отравляют Вашу жизнь.
Обращайте внимание в первую очередь на такие ситуации, когда обстоятельства буквально заставляют вас бросить все и сосредоточить силы на решение внезапно возникшей проблемы. В 99 случаях из 100 эта срочная необходимость как раз и будет происходить от Лилит.
    Помните, что главная ее цель – вытянуть из Вас все ресурсы, ослабить Вас и лишить возможности защищаться. Поэтому уклоняйтесь от ее искушений, тщательно планируйте распределение сил и ресурсов. Верьте в себя и чаще восстанавливайте баланс в кругу родных и близких людей.
Надеюсь, Вы сможете противостоять любым уловкам Черной Луны. Делюсь с Вами этим как с близким другом, жизнь и судьба которого мне небезразличны. Знайте об этом всегда, как об этом знаю я».
Спасибо, Настя! Хороший Вы человек, по-моему, самый лучший из всех Небожителей.
Почему я отношу ее к Небожителям? Во-первых, потому что она знает обо всем, что творится на небосводе, во-вторых – никогда не жалуется на жизнь, умеет летать как птица, часто перемещается по России в поисках лучшего места. Чтобы рядом было много воды и воздуха…

                Танцующая у воды.
    Мы встретились на берегу моря, кажется, Азовского.
На закате по береговой кромке моря ходила девушка. Я не видел, кто она, солнце било прямо в глаза. Потом заметил, что она танцует. Прыжки, повороты, зависания были удивительной грации, нежности и мастерства. Не иначе, как балерина, подумал я, вскочил на песчаную кочку и вновь сел, боясь спугнуть откровения молодого тела. Его язык мне понятен, я тоже танцевал с нею, упиваясь легким ветерком, заходящими лучами.
    Я не видел ее лица, но верил, что оно также красиво, как ее тело и все движения. Весь мир, все окружающее пространство сосредоточились на ее хрупкой, но выразительной фигуре.
Сколько это длилось – не помню. Время затормозилось где-то на очередном повороте ее головы, взмахе рук, прыжке. И я рядом кружусь с ней по песку, цепляю воду, и тысячи брызг в золотом сиянии лучей рассыпаются вокруг.

    Мне казалось, что танец только начался, а она уже устает. Прыжки потеряли высоту, резвость. И уже не бегает она по песку, а только ходит, раздвигая небосвод тонкими руками.  Вскоре она останавливается совсем, внимательно смотрит на меня, поднявшегося из сухой травы.
– Как Вас зовут, сударыня? – спрашиваю я, приветливо улыбающуюся девушку.
– Анастасия. Что-то вы долго подсматривали за мной?
– Чудо-танец я готов наблюдать часами. Очень красиво!
   Примерно такой разговор состоялся у нас, недолгий и ни о чем. Представившись, попросил позвонить мне.
Она согласилась. И тут же побежала от меня вдоль кромки воды. Некоторое время я смотрел вслед, потом снова на закат. На миг отвернулся от Насти, только не девушку уже увидел, а чайку. Как это произошло, не понял. Замахала крыльями, подпрыгнула, взлетев на метр-два от земли, крикнула: «Прощай» и скрылась за бугром.



    Сколько ни искал ее впоследствии, ни опрашивал всех отдыхающих, никто девушку-птицу в тех краях не видел. И только через несколько месяцев она откликнулась, позвонила сама.
Призналась, что стала астрологом. Попросила оценить мою натан-карту, составленную ею. Никто раньше астрологических прогнозов мне не делал, и это было интересно. Так началась наша дружба.
Опасность всюду, считает она. Откупиться или скрыться куда-либо не получится. Злодейка Лилит найдет всюду.
    Меня это не особо страшит. Потому что на земле все может оказаться не таким, как в мире созвездий.
    Помнится, Настя никак не хотела отпускать меня во Вьетнам. По линии «Спутника» дали мне туристическую поездку в эту страну. Предложили возглавить группу из числа лучших передовиков Алтая. Мне так хотелось побывать в Индии, на худой конец – во Вьетнаме. Я сразу же согласился, а тут – Настя, ее табу меня не смутило. В воду не полезу, коли там опасно, решил я.
   В группе 18 женщин и двое мужчин, включая меня. Днем глазеем на разные достопримечательности, слонов, пагоды, пробуем диковинные плоды. А по вечерам купаемся в море. Пляж был только наш. Вода для местных уже прохладная, а нашим самый раз, градусов 18-20.
   Группа в воде, а я и человек тридцать пришлых, иногда больше, смотрим с берега. Наши бабоньки крепкие, здоровенные, лифчик пузырит, что голова вьетнамца. Мария, штукатур-маляр, подхватила пару вьетнамских парней и с ними – в море. Они верещат, а наши девки смеются. Окунула в воду, как малых ребят, и отпустила на дно. Они хлебают воду, а ей только по грудь.
С тех пор больше никто к русским не приближался.
   Женщины и меня хотели искупнуть. Едва вырвался. Хожу по песку вдоль кромки воды, рассматриваю дары моря. Вдруг что-то кольнуло в ногу. Так было однажды, когда я наступил на гвоздь. Выдернул из воды – медуза, маленькая, желтая, приклеилась выше тапочка к ноге. И сразу боль, опухоль. Дома меня лечили, отпаивали, уколы ставили, таблетки. Короче, до самого отъезда я не выходил из павильона. Устраивал шахматные турниры. Со всей округи приходили ко мне игроки. Скучно не было.
   Сейчас для нашей страны ориентир на Восток. Не к природе восточной, а к людям, мировоззрению. Потому что поняли: Запад – это зло, мировое зло. Запад сходит с ума. Запрет русской культуры, русского языка, однополые браки и прочее, прочее.
Русский народ наивный. Пока до нас не дошло, что во всех исторических эпохах Запад стремился уничтожить Россию. За нами правда. Она должна быть сильной.
И нынешняя война на Украине – это схватка за будущее России, за ее духовность. Задача – чтобы страна жила так, как хочет наш народ. Во-вторых, чтобы никто не плясал на могилах наших предков. И в-третьих, чтобы никто не изменял наши сказки, наши заветы.
   Каждый здравомыслящий человек понимает, что победить будет трудно. Пока в стране есть два класса: один – с либерально-буржуазной идеологией, другой – с народной, в основе которой коллективизм и справедливость, надеяться на легкую победу бесполезно. Так и будем видеть бабушку с красным знаменем, встречающую наши войска, и задрапированный Мавзолей.


                Мое кредо.
Разделяешь ли ты мою точку зрения – не знаю. Но, Володя, сегодня идет война, мы в другом состоянии, чем вчера. Надо менять все: идеологию, экономику, общественные и государственные институты.
   Выжить – значит победить. Отказаться от розового тумана в голове, от разгильдяйства. Тридцать лет либеральной идеологии дали нам сначала, пробуксовку, потом провалы в экономике. Пока мы не поняли, что надо менять.
Военно-промышленный комплекс показал нам яркие примеры, куда и как надо двигаться. Наша армия и флот воспряли почти из небытия, дали возможность стране встать на ноги. И теперь защитить Русский мир в Донбассе – святая задача нашего воинства, каждого россиянина.
Правильное решение твое – хотя бы чем-то помочь родной земле – я как старший благословляю. Сам под пули не рвись, думай головой прежде, чем сделать шаг. Там всюду опасность, всюду смерть.
    Такое напутствие даю Владимиру Дягилеву, отбывающему в команде контрактников с Алтая. В аэропорту провожаем всем семейством. Жена его долго не отпускает, повиснув на шее. Не волнуйся, вернется он, успокаиваю плачущую Мирославу. Мне верят, потому что доказал свою особость, умение знать будущее. 
Когда просыпаешься первого января, на улице тихо и пусто, кажется, будто наступивший год еще никем не заселен. Пытаешься понять, что же в мире произошло со сменой календаря? Потом осознаешь, что – ничего, все по-прежнему. А ты здесь для того, чтобы улучшить этот мир, как-то изменить его, чтобы каждому жилось лучше, чем вчера. Пусть для этого надо совершить чудо, подвиг.
Верится, что Новый год стирает все прошлые огорчения, неудачи. И сейчас с каждой минутой нового тебе открываются успех и благополучие. Зарождаются новые планы и надежды. Рождаются мечты.
   А чудо? Оно здесь рядом. Я обнимаю податливые плечи жены. Заглядываю ей в глаза. Она такая близкая, родная. Она знает мое прошлое и настоящее, размышляет о будущем.
  – Ты же не будешь там долго? Вернешься и мы поедем в горы, пусть на неделю, на денек, правда? – она умоляюще произносит это, ласково гладит по моей небритой щеке. Щетина, как и в прошлом году, растет стремительно. При свечке вчера ее не было. А сегодня придется вставать, наводить марафет.
Кто-то стучится в дверь. Это Мирослава. Садится на табуретку, вытирает слезы. Что случилось? Целый месяц от Володи нет звонка. Раньше каждую неделю звонил.
Объясняю, что раньше на полигоне был, а сейчас ему не до звонков. Наверняка, на передовой. А там, как телефон – так наводка для врага. Успокоившись, она уходит. Мы опять устремляемся в новый день. Раечка, поставив что-то варить, убегает в свой дом. А я скребу бороду, глажу брюки и рубашку: за столом надо выглядеть цивильно, особенно с молодой женой.
   Вскоре заходит Машенька, спрашивает, где мама? Предполагаю, что она пошла с Раей в другой дом. Достаю мешочек с конфетами и мандаринами. Это Новогодний подарок! Девочка с восторгом благодарит, целует меня в чисто выбритую щеку. Ей и мне это нравится, она целует еще раз в другую.
Достаю из тумбочки такой же подарок. Для Игорька, говорю, прошу передать ему. Машенька пробует подарки на вес. Одинаковые, говорит с удовлетворением. Смеясь, подтверждаю, что они одинаковые. В ответ она заявляет, что девочке надо больше. Тогда я со стола беру мандаринку и кладу в мешочек Маше. Тихо сказав «спасибо!», она исчезает за дверью.
   По комнате разносится запах жареного. В большой сковороде запекается утка, огромная, жирная. Последний раз я целую утку пробовал в деревне, где работал учителем. Но те были раза в два меньше: дикие. По вечерам они повадились летать на соседнее болото через кромку села. А я как раз с зарплаты купил двустволку. Чтобы далеко не ходить, пошел на перелет. Надо было подальше отойти, но я спрятался за прясло. И как только показался табунок уток, сдуплетил. Из стайки выпала парочка чирков.
Конечно, возле огорода стрелять нельзя. Хозяин, с засученными рукавами, хотел мне это объяснить популярно. Но, узнав во мне школьного учителя, лишь плюнул под ноги. Я извинился, отдал ему одного чирка, он в свою очередь вынес мне шматок копченого сала.
В другой раз я охотиться уходил за бугор, где меня не было видно. Попадались разные утки: серые, чернеть, огарь, крякаш. Самые крупные – это кряковые, а самые жирные – чирки. Северные утки нашу деревню облетали стороной, их стаи были огромными, но летели они так высоко, что никаким ружьем их не достать.
У меня была норма: пара уток, одну я отдавал хозяйке, у которой квартировал, другую поджаривал в несколько этапов. Косточки перепадали рыжему коту и такого же цвета собачонке.
Две утки – два патрона. Местные мужики говорили про меня, что каждый день с топором тренируюсь, бросаю в пень – потому и меткий. А я просто дрова рубил на растопку.
   Раечка с мороза лезет целоваться. Надо будет в дорогу что-то собрать, говорит она. До моего отъезда еще неделя, а она уже думает о том, что я буду кушать в дороге, во что одеваться. Возьмешь теплую куртку, она еще очень хороша с виду.
   Милая, украшает человека не одежда, а молитва. Вот ее я возьму непременно. Еще надо погадать на Рождество. Будущее открывается не каждый день.
Жизнь наша долгая, успеем нацелуемся.  – Сам собираешься уезжать, а что потом? – Потом суп с котом. Давай-ка, в уголки сыграем. Прошлый раз ты меня на пять ходов опередила. – Я уже сомневаюсь, что ты шахматист прекрасный. – Это я тебе фору давал.
   Шашки расставлены. И вот думай, Саша, думай. Раечка на три хода вперед видит всю картину сражения. Играет блестяще! Похоже, что я снова отстаю, весь центр захвачен, а мне окольными путями пробираться придется…
Пробую отвлечь ее от игры, показываю на две горки монет на тумбочке. Видишь деньги, говорю, в большой куче те, которыми нас дурят. Рубли, пятерки, десятки, особенно много по два рубля – эти все из железа, только сверху покрыты цветным металлом. А в маленькой кучке – настоящие из меди, цинка, олова. Для казны они самые дорогие. Значит, и для нас то же.
Поэтому ты их побереги, они еще пригодятся. В лихую годину.
Как я их определил? С помощью магнита, железо он сразу выберет. Ты поняла? Вот из этой горки не расходовать.
   Рая соглашается, вновь склоняется над доской. Спрашивает, какими она играет: черными или белыми? Я молчу, пусть сама разбирается. Делает ошибочный ход, и я выравниваю позицию. Она что-то недовольно шипит, а мне смешно.
   Что завтра ей в пять утра на работу идти, сообщает под вечер. Начальство вызывает: работать некому. Куда бы ее устроить, чтобы избавить от этой кухни – не знаю. Но уходить оттуда надо – факт. Чувствую, что вскоре так и случится.
Рождественская ночь со свечами. Две женщины, двое детей. И тазик с водой на столе. Тишина.
– Я вижу папу возле пушки, – шепчет Машенька. – Я тоже вижу, – вторит ей Игорек, – у него толстые перчатки и шапка круглая. Он машет нам рукой.
У женщин полные глаза слез. Крестятся. Боже, милостивый и всемогущий, спаси и сохрани!
Мне кажется, слышна его команда: «Орудие, огонь!»
   Гляжу на Раечку, киваю: как тебе? Она показывает на живот: девочка будет и добавляет – Наталья Александровна. – Ага, учительница у меня была по математике.

                Что задумано, то исполнится.
   Путь к свету указывает душа, а не посох…Когда душа теряет связь с Богом, этим пользуются темные силы, затягивая нас в мир материальных иллюзий.
Человек, отказавшийся от любви, боится признаться, что победу в нем одерживают алчность, гордыня. Не поймет, что он всегда на поверхности, никогда не постигнет мира, его глубины, его величия. Он не из числа победителей. Пасует перед неудачами, бедами, любыми преградами.
   Уходя от общих размышлений, говорю двум милым женщинам за столом. Открылось мне, что война на Украине будет долгой: и не год, и не два, и не пять. Страны НАТО будут все увеличивать натиск на Россию. А мы, как пружина, которую ни сжать-ни сломать невозможно, наберемся сил и мужества, вырвемся из этих тисков. Много крови прольется, много земли будет испорчено. Радиация, бактериологическое заражение будут бушевать по некогда злачным полям, выжигая все.
Российские управленцы не могут понять, почему наша экономика никак не встанет на рельсы эффективного развития. Почему нужно то и дело пихать и пинать разные блоки, чтобы ускорить движение страны? И лишь отдельные руководители признают, что и государство, и отрасли его, являясь капиталистическими в основе, стали тормозами дальнейшего развития.
   Нас ожидают большие структурные изменения. Страна, как тот поезд без крепких колес, без доброго двигателя, будет лишь ползти по намеченному пути. Пройдет пять-семь лет, когда общество встрепенется и скажет: «Доколе?».
   А война на Украине – это тот катализатор, который сначала выявит все «узкие» места в производстве, в обществе, а потом потребует их изменения.
Я говорю «спасибо» всем, кто приближает это время, кто сейчас воюет на Украине, и кто делает необходимое для фронта.
   Раечка встает рано, на работу собирается быстро. Представляю, как она бредет по снегу вдоль забора, выходит на тротуар, после вчерашней оттепели всюду лед, того и гляди кувыркнешься. А если на бок или на спину, то ой – косточки мои, косточки! Не спеши, девушка, будь осторожна.
Сколько сегодня отдыхающих в санатории – не все же двести? Часть, наверное, уехала по домам. Пусть сто пятьдесят остались, все равно много. Каждому первое, второе приготовить, да еще булочки или пирожки. Пусть лучше будут булочки – с ними проще.
Когда три повара, легче работается. Но вдруг один заболеет, начинается запарка. Да, если в смене Светлана, неповоротливая, вечно что-нибудь забывающая, то – караул! Прошлый раз нож свой пришлось отдать, ее оказался тупой до невозможности. Пообещала – наточит.
   Подушка в кровати, мягкая и располагающая к размышлениям. Под подушку жена положила мешочек с мятой, и теперь, когда повернешься, запах из него успокаивает, не отпускает. Вставать не хочется. Еще минутка – и ты на краю бора, на лесной опушке. Всюду цветы, неторопливо порхающие бабочки, деловые пчелы, муравьи. Над поляной заливает небо неистовый жаворонок. Под его песню вспоминаю, что надо перед крыльцом почистить снег, не то замерзнет ледяным горбом, спотыкаться будем.
Еще минутку полежать невредно. А нашим парням в окопах каково? Теперь каждый день, каждую минуту, прожитые здесь вдали от войны, я буду соотносить с тем, как бьются насмерть русские солдаты. Чтобы нам в тылу не сиделось и не спалось, если мы вдруг забудем о них.
   Россия в огне. Вся западная часть страны полыхает под канонаду взрывов, выстрелов артиллерии. Натовские войска ведут жестокие обстрелы, словно причесывают российские укрепления на многометровую глубину. Стонет родная земля от таких ударов, падают щепой деревянные дома, а многоэтажки рассыпаются кирпичами и пылью по несуществующим улицам.
Горе и смерть рыскают по городам и селам, выискивая тех, кто не спрятался, кто не виноват.
   А с северной стороны, вспарывая лед, поднимаются вражеские подлодки, их каждый залп ракет по сибирским городам отзывается новой болью в сердце моем.
Восточная часть страны тоже в огне. Тихоокеанская армада США и их союзников превращают в руины небольшие поселения россиян, обескровливают одинокие города. Горит тайга. И не различишь, отчего больше дыма и горечи: от горящих деревьев или от редких производств военно-промышленного комплекса страны.
   А с Юга, из-за гор и пустынь, из-за моря затаенно взирают на исходящую жаром российскую сторону некогда наши друзья, соседи. Так бывает, когда медведь задерет сохатого, а волки и лисы, ждут своего часа, чтобы урвать кусочек.
Россия в огненном кольце, разорвать его выпало нашему поколению. Для этого есть все: оружие, крепкие руки, память предков.
   Отец мой говорил: когда тебя окружают враги, бей первым. В детстве он любил играть в бабки. Это специально подобранные кости для бросания в круг, в цель. Среди игроков обязательно кто-то хитрил. Того выгоняли из игры, просто били. А отец часто выигрывал, очень меткий был. Видя, что у него накапливалось много бабок, игроки накидывались на отца, трясли его карманы. Отец вырывался, но бежать не мог из-за хромоты. Становился спиной к стенке, скидывал валенок и бил первым. Если сваливал с ног одним ударом, его прощали, но вновь в игру не принимали.
Не буду далеко заглядывать вперед. Без меня предсказателей много. Пена всплывет и уйдет, настоящее останется.  Президент такое сказал о части российской элиты, которая скрылась за рубежом или спряталась в своих особняках от проблем всяких. Отсидеться не придется. Колокол зовет всех.
Набатом гудит по России. «Вставайте, люди русские, на славный бой, на смертный бой!» Лишь глухой этого не услышит да тупой этого не поймет.
Надо собираться: Донбасс ждет меня. С собой возьму большой ящик, туда войдет необходимый инструмент. Ножовки по дереву и по металлу, в запас ножовочное полотно. Напильники, молоток, топор, рубанок, уровень, отвес, гвоздей по килограмму 50 мм и 100 мм, еще горстку по 150 мм. Не забыть бинты, йод, желудочные таблетки.
   На первый раз хватит, а там видно будет. Знал, конечно, что другого раза не будет. Но жене не стал объяснять: все могло пойти иначе, не так, как открылось при рождественском гадании.
–  Зачем тебе аптечка? – спрашивает Рая, она попробовала поднять ящик – тяжелый.
– В строительном деле может пригодиться. А взять где – не к солдатам же идти?
Жена сомневается: точно ли я буду строить, не воевать, не убивать никого? Заглядывает мне в глаза, а сама чуть не плачет – не стреляй, поберегись. Мол, у тебя же крестик на шее.
Зря волнуется, стрелять не придется. Я уже созвонился, в мэрии города Мариуполя берут меня в ремонтно-строительную бригаду.
   Перед отъездом решил зайти к Сергею Белому. Раньше мы в товарищах слыли, на рыбалку, на встречи вместе. Я ему на развитие бизнеса давал деньжонок. А потом он разбогател, и между нами пролегла борозда. Все же думаю, зайду, попрошу ссуду. Надо немного жене оставить.
   Магазин у него небольшой: шесть торговых мест. Но в приемной, как положено, длинноногая секретарша, кофе.
Серега раздобрел, округлился. Рассказывает сквозь зубы о том, что местные бандиты отжали у него металлобазу, оставили лишь продуктовый магазинчик. Но и отсюда приходится отстегивать им ежемесячно. Жаловаться куда-то бесполезно, пообещали семью порешить, если что. Успел в деревне двухэтажный дом построить, в городе квартиру сыну приобрел. В чужеземье бывал раза два, только в Таиланде. Думает пойти на пенсию.
   Когда узнал, что я собираюсь на Донбасс, покрутил возле виска: ты что, мол, белены объелся? Там же стреляют.
Объясняю, что хочу помочь русским людям пережить невзгоды, войну. Прошу взаймы штук пять на проезд и прочее. В Мариуполе уже договорился о работе.
 – А я хотел тебя на рыбалку пригласить, – в глазах у него появляется мечтательное выражение, – давненько мы рыбку не таскали из-под льда.
– Теперь уж как вернусь, – отвечаю, а сам маячу пальцами о деньгах. Он хмурится, вызывает секретаршу:
– В сейфе у нас там сколько?
– Сергей Леонидович, практически пусто. Вчера последние отдала.
– Из своих дай нам тысячу.
Секретарша роется в сумке, достает банкноту. Сергей передает ее мне, извиняется, якобы, вчера были поездки на базу, закупили товар.
Ладно, говорю, бежать надо. Будьте здоровы, живите богато!
Знал я, конечно, о его прижимистости, скупости духовной и прочее. Не было жалости к его потерям, неудачам. Давно, помнится, на рыбалку мы с товарищами наберем всего, а Сергей пустой едет, нашего накушается от пуза и доволен. Бог ему судья!
Дома рассказываю про эту встречу жене, она хохочет.
– Не беспокойся ты обо мне, – говорит, – проживем! Лишь бы с тобой ничего не случилось.
   – Раечка, не помнишь, откуда в нашей стране появилось слово «нищеброды»? Кажется, одна чиновница из министерства назвала так пенсионеров, низкооплачиваемых работников, заявив, что нечего поддерживать их, то есть – нас, мол, только средства у государства отбираем.
– Я вообще такое слово не слышала. С чиновниками не общаюсь.
– И слава Богу! Какое тут единство, единение в стране, когда всюду сплошное расслоение! Богатый от бедного хоронится, а слово бедняка ничего не значит.
Бандитизм, коррупция и другие язвы этого мира потребления доведут страну до ручки. Революцию надо делать, а мы – строить, ремонтировать, пепел разгребать… 
Молодежь наша, патриоты России кровь за страну проливают, а «позолоченная часть», «отстой», «пена» жирком покрываются. Историческая правда за первыми, они будут творить справедливость.
   Мариуполь – как огромная строительная площадка. Много техники, рабочих, идет расчистка улиц, заливаются бетоном фундаменты, новые здания растут сразу в окружении всей социальной структуры: водопроводы, электрические, газовые сети. В каждом микрорайоне школы, детские сады, магазины, стадионы. Тысячи строителей из разных городов России, военные со своим технопарком. К началу прошлого учебного года восстановлено 40 школ. Военные строители заканчивают строительство многофункционального медицинского центра, который будет одним из лучших в ДНР. Ставится задача ускорить запуск промышленных предприятий. Прежде всего – завода имени Ильича.
Это короткая справка о городе, где мне довелось работать.

   Лежу на лавке у двери. В другом углу строительного вагончика печка-буржуйка. Горячая топка в сторону таких же четырех кроватей. Не люблю, когда жарко. И по этому поводу в бригаде разногласия. Когда сильно натопят, выхожу в сени, дремлю, закутавшись в чью-то большую шубу.
   Сегодня чистили четвертый этаж жилого дома. Его разбомбили два года назад, четырем жильцам, оставшихся в живых, дали квартиры в новом, а этот решили восстановить. Два подъезда уже готовы, а еще два поручили нашей бригаде подвести под крышу.
  Прораб сказал, что каждому из нас в этом доме будет квартира. А мне зачем? Живу в Сибири, там и помирать буду. Деньгами возьмешь, ответил прораб.
  Из головы не выходит последний разговор с Раей. Спросил ее: зачем ей ребенок? Она посмотрела на меня, как на дурочка, потом привела три серьезных довода, после чего я встал перед ней на колени, глубоко покаявшись.
Во-первых, это Бог дал ей возможность забеременеть.
Во-вторых, если есть в мире реинкарнация души, то нельзя одной из них не дать права воплотиться в нашей девочке.
И в-третьих, ребенок будет помощником, опорой в старости…
  В тот же вечер я передал Раечке записку, в которой наметил меры, которые позволят родить здорового ребенка.
  «На третьем месяце беременности тебе будет хотеться кислого и острого, не отказывай себе в этом. Ты находишься под управлением Марса. А он может быть и жестоким, воинственным, а в другом случае духовным, глубоким. Никогда не сожалей о своей беременности. Ребенок все слышит. Из камней и минералов предпочтительны зеленые: малахит, жадеит, нефрит. Из одежды придерживайся оттенков красного, розового цветов.
  На четвертом месяце помни, что ты находишься под управлением Меркурия. Это месяц, когда решается судьба ребенка: будет ли он постоянен, усидчив или переменчив, с ветром в голове. В это время закладывается интерес к творчеству, литературе, искусству. Для тебя предпочтительны будут камни: сердолик, горный хрусталь, топаз, голубой агат. В одежде придерживайся светлых тонов.
Пятым месяцем управляет Юпитер. У будущего ребенка закладываются основы душевной красоты, щедрости, справедливости. Читай высоконравственную литературу, библейские законы. У плода формируются печень, артериальные системы. Носи украшения из дерева: бусы, серьги, браслеты. В одежде пусть будут оттенки фиолетового, сиреневого, пурпурного цветов.
Шестой месяц целиком принадлежит Венере, многое связано с ней. Думаю, что к этому времени вернусь домой и сделаю все необходимое. Откроем для себя красоту и гармонию чувств, кротость и доброту».
   Вспоминаю, как она рассмеялась, прочитав мои наставления. Сказала, что с одеждой она как-нибудь разберется, но где же взять столько драгоценностей, камней для всех месяцев?
  Тогда я ответил, что без них можно обойтись, а вот над душой следует поработать.
Раечка надула губы: чем же она не удалась?
   А вот тем, что пора перестать обижаться на людей, на погоду, на пыль в углу дома. В мире все идет так, как и должно быть. Не зацикливаться на чем-то одном, и помнить, что за черной полосой всегда придет белая.
   Когда засыпаю, кажется, что ее голова лежит на моей подушке и сопит мне под ухо.
Телефонный звонок срывает дрему. Встревоженный голос жены: «Сашенька! Ты живой?»
Я молчу, через минутку отзываюсь: пощупал себя – вроде, живой. Смотрю на будильник – девять часов, а у вас, значит, час ночи. Почему не спишь?
– Мне приснилось, что ты лежишь в крови с оторванной головой и ногой. Вся дрожу, успокоиться не могу.
Не могу поднять ногу, говорю. Завтра рано на работу, а ты дрожишь, как курица в желе. Я только что вспоминал тебя, записку, как вести себя во время беременности – помнишь?
– Да. Но я прочитала сообщение в интернете, что вчера вооруженные формирования Украины за полчаса выпустили только по Донецку 24 снаряда натовского калибра.
Объясняю, что от Донецка до места, где я отдыхаю после работы, расстояние, как от Барнаула до Алейска. Немного пожурил и пожелал спокойной ночи. Она отключилась, наверное, деньги на телефоне закончились. Надо будет забросить ей тысчонку на переговоры.
   Женская интуиция, конечно, имеет место в нашем мире. Причем они, женщины, оказываются чаще правы, чем мужчины. В себе я уверен: опасность действительно существует. Но не смертельная. Значит – переживем.
   Наутро мы узнаем, что нас в числе трех бригад перебрасывают на пригород. Там срочно будем возводить общежитие для большой группы приглашенных специалистов из Волгограда.
Надо, так надо, не впервой. На трех объектах уже работали. В бригаде полный набор специалистов: два электрика, они же и цемент заливают, сваривают арматуру, два мастера штукатура, они и каменщики, я взял на себя слесарные, деревянные и кровельные работы, двери, стеклопакеты на окна вставляем все вместе.
Много времени отнимает расчистка. Битый кирпич носилками, на улице бульдозер, подъемник – помогают смежники. Стройматериала в достатке. Обед – по расписанию, подвозят в термосах.
   Как говорит наш старшой Анатолий Петрович: «Не успеешь попросить, а оно уже здесь. Никогда такого на стройках не было».
После ужина все в теплушке, идет разбор выполненных работ. Потом слышу хохот до потолка. В приоткрытую дверь доносится рассказ Юры, электрика, он лежит в тельняшке, в одних трусах.
   «Представьте себе такую сцену возле магазина. Там табличка: «С собаками не обслуживаем». Привязываю своего Барсика к стойке у двери, с другой стороны тоже чья-то собака привязана. Ошейничек такой розовый, девочка, значит. Захожу в магазин. А мой фокстерьер, увидев сучку, о которой всю жизнь мечтал, враз перекусил ремешок и пристроился сзади. И вот уже любовь. Из магазина выходит хозяйка, намахивается на моего кобеля. Я тоже на улице, кричу: мою собаку не бить! Она сумкой машет, пытаясь согнать моего кобеля. Да куда там – поздно.
Объясняю, что мой Барсик не виноват, коли сука забеременеть желает. В это время собаки образовали двухголового монстра, и на нас ноль внимания. Постояли мы, познакомились, оказалось, нам в одну сторону. Вот с тех пор и живем, две пары, дети, щенки пошли, отбоя нет.
   – А как Петрович, познакомился со своей? – спрашивает Андрей, он чуть помоложе Юрия, так же из Рязани. А Петрович из Костромы, на все руки мастер, без него бригада бы просто развалилась. Так мне кажется, поэтому слушаю внимательно и удивляюсь теплоте в его голосе.
  – Я свою Ниночку на трассе нашел.
Он делает паузу, и в комнате становится тихо. Слушатели готовятся, чтобы разразиться смехом, кто-то даже хихикает. А Петрович продолжает:
– В ту пору в нашем политехе была мощная команда велосипедистов. Человек двадцать, девушки, парни с разных курсов. Я многих и не знал, как зовут. Но меня всякий раз при заездах ставили замыкающим, чтобы кого-нибудь не потерять. Тренировки были серьезные, команда в числе лучших в области.
Однажды смотрю, все укатили, а одна возится со своим велосипедом. Подъезжаю, что такое? Цепь слетела, в глазах слезы. Помог ей и с тех пор больше сорока лет все ей что-нибудь ремонтирую: то замок, то утюг, то плиту, то руки, то ноги.
Звучит непродолжительный смех, потому что Петрович добавляет:
  – А тут, помнится, она возле плиты плачет. Купила куриный окорочок, хотела и суп сварить, и пожарить. Большой он ей показался. Стала размораживать – целый стакан воды натаял. Как можно в куриный окорочок столько воды закачать – не знаю! Это что же у нас за торгаши такие?
 – Может он деньги собирает на помощь Донбассу? – высказывает мысль Андрей из Вологды. Сам он приехал сюда на заработки, чтобы рассчитаться с банком. Мужики возражают. Кто ворует за прилавком, тот не расщедрится. У таких свой карман глубокий, не сразу достанешь.
  – А что сибиряк нам расскажет, где он нашел свою половинку? – спрашивает Петрович, и все поворачиваются ко мне.
   – В соседнем доме, – говорю я, – наши дома рядом. Когда мы с сестрой купили себе небольшой дом, Раечка еще в девках гуляла, а моею стала недавно. Родит скоро. Говорит, что любит. Мне бы гордиться надо, да, кажется, не достоин я ее.
  – Э-е, брат, не собой гордись, а ею. Пламенное сердце не потушишь, костер словами не зальешь.
  – Знаю, знаю так же, что здесь воюет мой сын, и приехал я сюда, чтобы повидаться. Попросить прощения за давно нанесенную обиду.
  – Это правильно! Обида между отцом и сыном, что лишняя стена в доме – никому не нужна.
   Мудрый все-таки Анатолий Петрович. В этом я убеждался много раз. Только куда скрылись его опыт, знания на другой день? Уморились, отошли на задний план после сытного обеда. Было слишком тепло, едва ли не жарко в наших робах, телогрейках.
Мы чистим второй этаж, пьем свежую газировку, еще больше потеем, курим. Выносим вторую кучу битого кирпича, стекла, каких-то тряпок, детских игрушек. И вдруг раздается взрыв. Осколками мины-лепестка задевает Юру, Петровича и меня.
Андрей, стоявший рядом с лопатой, ошалело смотрит на меня, упавшего на мусорную кучу. Говорю ему: принеси из моего ящика бинты, вату, показываю на окровавленную голову. Да мужикам перевязку сделай.
Юра ранен в бедро, а у Петровича раздроблена правая кисть. Вскоре к нам прибегают человек пять строителей. Действуют организованно, меня спускают вниз на носилках, из которых до конца не высыпан мусор.
Один глаз у меня заплыл кровью, другим вижу подъезжающую машину с красным крестом.
   В себя прихожу уже в операционной палате. Пожилой хирург улыбается: «Вот, с двумя глазами вы вполне симпатичный молодой человек». Я не могу сдержать смех, говорю, что слышимость плохая, а так вполне.
  – Ну, извини, брат, не все в моих силах! Ползи в палату!
Я пробую подняться со стола. А он хлопает меня по плечу: «Да ладно, сейчас увезут». Потом выясняется, что у меня нет половины уха, а на череп поставили титановую пластину. Могло быть хуже, объясняет сестра, перевязывая меня, оставив щелку для глаз.
  Два дня отлеживался в палате, а сегодня, держась за стенку, выхожу в коридор. Больных и увечных немного, в основном гражданские. Только два молодых парня, похоже, из служивых. Один, как и я, весь в бинтах, а другой на костылях без ноги по колено.
  Глянул я на этого, с одной ногой, – туманом заволокло глаза, Алешка!
Крикнул я, кажется, громко, а получилось хрипло, смотрит он на меня, никак не реагирует. О чем-то разговаривает с товарищем. Тогда я маячу руками: это же я, сынок, распахиваю халат, на груди у меня под правым соском большая родинка. Он должен вспомнить. Снова шепчу: Алексей!
Вижу, как костыли у него разъезжаются, и он падает на бок и ползет в мою сторону, а губами шлепает: «Папа, папа!». Я ему в детстве не разрешал называть меня «батей» или еще как – только «папа».
   Сижу у стенки, он подползает ко мне, целует мои ноги в тапочках. Слезы в глазах. «Прости, папочка! Прости» – слышу его далекий едва узнаваемый голос. Слова, которые я хотел услышать все двадцать лет. «И ты меня, сынок, прости». Обнимаю его за шею, крепкая стала шея, и плечи настоящего мужика. Столько лет разлуки.
   К вечеру он заходит ко мне в палату, присаживается на кровать. Рассказывает, что воевал в роте штурмовиков. Стал лейтенантом, дважды ходил ночью под Авдеевку. А не уберегся от мины. Трое из его роты погибли.
Стал расспрашивать: где я и что делаю? – Помогаю восстанавливать городское хозяйство, говорю. Два месяца скоро. А теперь, видно, все – домой надо отправляться. Тебя встретил, поедем вместе.
   – Нет, папа, – отвечает он, – я еще на реабилитации, буду дожидаться своего протеза. А на Алтай не скоро попаду, в Москве у меня дом, жена. Детей пока нет. Ты же пожелал, чтобы на мне твой род закончился…
   – Сынок, это было сказано вгорячах, я тебя давно простил, и у Создателя просил прощения за нас двоих.
   – Спасибо. Как там мама, сестра, живы-здоровы?
Помолчал я, раздумывая, все ли рассказать ему? Решил не тянуть резину: пусть знает и о моей женитьбе, и что скоро у него появится еще одна сестра. Слушает внимательно, без вопросов. А в завершение говорю, что у нас у каждого своя жизнь, своя судьба. И то, что судьба Родины для него оказалась близкой, переплелась с его личной жизнью – не наносное, это корневое. Как отец, буду этим гордиться до конца своих дней!
Крепко пожав руку, он уходит к себе в палату. Знаю, завтра снова придет. И мы будем вспоминать то, что нас объединяет.
   Ему было лет пять или шесть. Пошли мы на рыбалку. Взяли удочки, лодку резиновую, два рюкзака. Зачем второй – чтобы рыбу складывать, вдруг много поймаем. Спустились под яр, накачали лодку. Вода уже затопила все низинки, деревья вокруг. Они стоят нахохлившись, опустив ветви. Мелкие кустарники все в цвету, а крупные в два обхвата ветлы цветут только сверху. Пчелы, мухи, гул от насекомых стоит неимоверный. А комары еще не вывелись. Благодатная пора для рыбалки.
   Сын сидит в лодке, а я рядом по колено в воде стою, раскинув удочки. Рыбу наши червячки, похоже, не интересуют. Клева нет. Передвигаю лодку поглубже за разлапистый ствол. И сразу же поклевка. Вытаскиваю – гальян. Рыбешка маленькая, но приятная. У Алешки тоже гальян. Два – не один, на жареху наловим, думаю. Вдруг у сына удилище кто-то вырывает из рук. И оно плывет в сторону. Я за ним, насилу угнался. Подвожу к лодке. Подлещик на полкилограмма. Сын держит его в руках, долго рассматривает. Никаких эмоций на лице. Не рыбак, наверное, думаю. И действительно, больше он со мной ни разу на речку не ходил.
   И так, вытащил я этого гиганта, и все – как обрезало. Не клевало, не клевало, и совсем перестало. Закидываю удочку влево, вправо, напеваю знакомый мотивчик из «Фауста» - «Сатана там правит бал, там правит бал».
Алешка спрашивает: «А кто такой сатана?» – О! Это такой зверь из подземного мира, который нам мешает жить, отвечаю и задумываюсь. Мешает жить честно и добросовестно, добавляю.
  – Ту рыбалку я не помню, – говорит Алексей. – А вот этот мотивчик теперь понял, откуда у меня он. Из детства.
Вглядываюсь в его лицо, карие глаза достались от матери, а нос, губы мои. Сынок, сынок, не оказалось меня рядом, не уберег. Спрашиваю: «А у тебя из человеческих способностей есть какие-нибудь выдающиеся, сверхспособности?»
– Нет, – отвечает, – кроме математических, расчеты делаю моментально, программы составляю. На гражданке был начальником отдела программирования.
Через пару дней меня выписывают, как же его тут оставлю, думаю? Есть, кому за мной присмотреть, отвечает он, угадывая мои мысли. Улыбаюсь, не во всем мне признался, хитрец. Еще и мысли собеседника улавливает. Будешь звонить жене, от меня ей привет, говорит. Ты – то же.


                Эпилог
   Рассказываю Раечке о встрече с сыном. Не хотел упоминать о госпитале, но она выпытала, давай рыдать. Говорю, о прошлом не жалей. Будущее у нас прекрасное. Получил кучу денег, правда, половина уйдет на дорогу. Спрашиваю, что ей привезти? А она слова вымолвить не может, отключается.
Набираю снова. Может, бусы жемчужные хочешь? А она – дурачок! И снова в слезы.
Понятно, тебе Аленький цветочек надо! Потерпи, милая, через неделю приеду, там и в лес пойдем. Люблю апрельский лес. Возле каждого дерева белая юбочка, сугробик из остатков снега, он влажный, обсыпан словно украшениями сосновой хвоей, старыми листиками, палочками. А на тропинках в ямках светлые лужицы. По ночам там загораются звезды, в каждой по одной или по две звезды. Они там ночуют, а к утру вновь улетают куда-то.
   В мире гармонии, равновесия стихий всегда присутствуют два начала: мужское и женское. Лишь демонические силы все время пытаются разрушить это единство. Добрыми намерениями, любовью мы укрепляем мир, боремся со злом в меру своих способностей, опыта и знаний. Остаться в стороне от этой борьбы – значит, проиграть, не выполнить своего предназначения. Можно сказать, что зря появился на этой земле, попусту прожил и ушел в никуда.
   Наталья Александровна, благополучно появившись на свет, гукает и переворачивается на спину. В ее мире нет войны, нет смертей. Мои друзья: Толик, Михалыч, Санек, и еще пара молодых обмывали новорожденную. А потом заезжал Анатолий Петрович, с которым мы пострадали от вражеской мины. Да еще неделю гостила сестра. Ей так понравилась Наташка, что, если бы не рассада, которую надо поливать, она бы месяц прожила здесь.
   В семье Дягилевых тоже недавно был праздник, Володя прибыл на побывку. У него три государственных награды. Все вместе ходили, смотрели дом, в котором им обещана трехкомнатная квартира. А по правде сказать, Володя намерен вернуться жить в свою Дубровку в ДНР, ведь победа не за горами.
Спешить не надо, говорю ему. Немало воды утечет, прежде чем потеплеет на улице. Не стал он спрашивать, что я имел ввиду. Самому понятно, что гремит над головой далеко не гром.
   Наш Президент, воодушевленный широкой поддержкой народа, в этот раз не обещает хорошую жизнь. У многих граждан хорошее ассоциируется с легкой жизнью, с легкими деньгами. А тут оказывается, что их еще надо заработать. Далеко не все хотят трудиться с полной отдачей сил. Многим кажется, что у соседа денег больше. На советский опыт тем, кто хаял его до последнего времени, переходить смерти подобно. И это тормозит добрые замыслы, начинания, рвущихся вперед.
   Не думаю, что мы будем спокойно существовать рядом с теми, кто находится на разных ступенях деградации из-за непохожести с нами. Эта непохожесть возникла от эгоизма, ненависти тех, кто отказывает Отчизне в поддержке. Их дворцы, дачи, построенные на песке, сползают в зловонную грязь, в болото вчерашнего дня.
Новая элита страны придет из окопов, из-за столов с макетами многоцелевых беспилотников, со строительных площадок прорывных технологий.
  Из-за травмы головы мне стало труднее всматриваться в будущее. Да это и не суть важно, потому что влиять на него эффективно можно лишь сообща, всем миром.
Ловлю себя на мысли, что со спокойной душой я готов поделиться своими знаниями, способностями с теми, кто хочет постоять за Родину, за свободу, за Русский мир. С благодарностью принимаю предложение трех средних школ выступить у них с лекциями о патриотизме.

    Об авторе
Виктор Иванович Тишков родился в 1948 году в селе Старая Белокуриха Алтайского района в семье учителя. Окончил Барнаульский машиностроительный техникум, Алтайский государственный университет, курсы Новосибирской ВПШ, Академии общественных наук в Москве. Член Союза журналистов СССР, РФ.
Активно занимается фотографией, провел 12 персональных фотовыставок. Его работы публиковались в краевой и республиканской прессе, в интернете. Рассказы и стихи – в районных и краевых СМИ. Первое значительное произведение (роман «Сиреневое небо») вышло в свет в 2018 году. С тех пор написано еще 6 книг. В двух последних романах «Очищение огнем. Перезагрузка» и «В потоке желаний» автор поднимает тему войны, поддерживает российское воинство в СВО. 
Увлекается шахматами, туризмом и рыбалкой.