15. Начать сначала

          
      За месяц до полной выплаты кредита на мебель Татьяна Петровна, облегченно вздохнув, оставила совместительство. Хотя после основной работы на фабрике для уборки помещений ей не надо было специально выезжать из дому, она уставала не столько от труда, сколько от недостатка личного времени, порой некогда было даже с дочерью поговорить. После окончания школы и неудачной попытки поступить в университет Светлана с конца августа тоже работала, и хотя тратила свои деньги больше на себя, все же, прибавка второй зарплаты в скромном семейном бюджете  ощущалась.
       - Пока у нас на заводе не закончилась подписная компания, мне надо еще, кроме «Советского экрана» и «Юности» выписать литературную газету, ведомственную и любую с телепрограммой, – сказала Светлана маме вечером в кухне за ужином. – Деньги бухгалтерия окончательно вычтет из зарплаты в этом месяце, а Настя говорит, в трикотажном ателье появились новые модели платьев, и их не надо будет так часто гладить, как тканевые...
       - А ты знаешь, что у меня до зарплаты остались деньги только на хлеб, да молоко, - прервала ее Татьяна Петровна. – Хорошо еще, что с аванса морозильник загрузила, и пока ничего не надо. Зачем тебе новое платье, если  шерстяное голубое еще неплохое.
      - Да, но после стирки оно так сузилось, что я еле натянула, а у Насти скоро день рождения.
      - Надо было в химчистку сдавать, а не стирать, ты же одеваешь его только по праздникам, и пора уже знать, что натуральные вещи дают усадку. Со следующей зарплаты я хотела начать понемногу откладывать деньги на новый телевизор, за ремонты старого скоро набежит больше, чем он  стоит, так что лишние расходы нам сейчас ни к чему. Вот, закрою в следующем месяце последний кредит, а там посмотрим, - после короткой паузы, вздохнув, добавила Татьяна Петровна.
         Она знала, что Светлана не будет настаивать, и ей не хотелось, чтобы дочь чувствовала себя ущемленной по сравнению с подругами, но в приоритете был домашний уют.
      Свои свободные часы и минуты Татьяна Петровна проводила в кухне или за стиркой, попутно заходя после работы на фабрике в магазины за продуктами или хозяйственными принадлежностями, и когда следующим вечером вернулась домой позже, чем обычно, как только в коридоре зажегся свет, Светлана вышла ей навстречу:
      -  Что случилось?!
      -  Ничего не случилось. Зашла после работы к Кате и подождала, пока она мне юбку дошьет, казалось, мало осталось, а время убежало. Ты же любишь оставаться дома одна, без меня, - улыбнувшись, заметила Татьяна Петровна.
      -  Да, но ты никогда после первой смены не приходила так поздно. 
      Стройный женственный силуэт Татьяны Петровны аккуратно облегал элегантный темно-синий костюм с белой отделкой по воротнику с застежкой, который она одевала в особых случаях. На его фоне и темных, как всегда искусно уложенных в прическу волос на подрумяненном вечерней прохладой лице ее небесно-голубые глаза сияли ярче.
      - Мама, ты посмотри на себя в зеркало! – неожиданно воскликнула Светлана.
      - И что я там увижу? – с удивлением повернулась Татьяна Петровна к стене, на которой оно висело.
      - Да, ты же просто красавица, Наталья Фатеева из «Советского экрана», и  даже лучше, - восхитилась Светлана, словно увидела ее впервые.
     -  Да, неплохо сегодня выгляжу, ветер даже все морщинки разгладил.      
     -  Какие морщинки, тебя хоть сегодня можно замуж выдавать.
     - Отдыхать больше стала, две работы даже с моей привычкой к труду уже было слишком, усталость никого не красит. А вот о замужестве мне и думать нечего, пока тебя не выучу и замуж не отдам, - и, сменив туфли на тапочки, Татьяна Петровна прошла в комнату.
      -  А зачем меня учить? Я и сама выучусь, поступлю же когда-нибудь, - устроилась Светлана на диване с книгой.
      -  Вот именно, когда-нибудь.
      - Я же работаю и могу, как Настя учиться на вечернем, так что я тебе в личной жизни не помеха, - открыла Светлана книгу.
      - Ты сегодня – вся моя личная жизнь, и пока не определишься, другой не будет, - сняла с себя нарядный костюм Татьяна Петровна.
      -  Это почему же? - механически спросила Светлана.
      -  Поймешь, когда повзрослеешь.
       - Я уже взрослая, - отложила Светлана книгу. - Или ты хочешь сказать, что в твоем возрасте все нормальные женихи уже женаты, – ей хотелось добавить, что бывают и одинокие хорошие, как ее отец, он же женился во второй раз, после того, как они развелись, но не решилась.
      - Сватался ко мне хороший и одинокий, - неожиданно ответила Татьяна Петровна. - Уже пять лет, как вдовец.
      -  И что ты ему сказала?.. – встревожилась Светлана
     –  Не пора.
     –  А он что?
     – «Подожду», говорит. Из вежливости сказал, или пошутил. Катя меня с ним знакомила, только зря старалась, кто ж в таком возрасте ждать будет. Спасибо, хоть юбку мне дошила, а то моя черная совсем уже вид потеряла. И ткань покупать не пришлось, из моего серого шерстяного платья получилась, верх износился, а низ еще крепкий был. Как новенькая! – удовлетворенно развернула и повесила ее Татьяна Петровна в шкаф.
     - Мама, а почему тетя Катя шьет, а ты нет, кроме мелочей, конечно? Ведь, вы же с одной фабрики.
     - Она техникум окончила и мастером работает, а не простой швеей, как я, и у нее немецкая швейная машинка есть, которая любую ткань берет. А мне не до этого было. Да, и нет у меня особого расположения к шитью, - присела Татьяна Петровна на диван.
    - Так зачем же ты на швейную фабрику шла?
    - Где нужны были рабочие руки, туда и пошла. Надо же было где-то деньги зарабатывать. А потом привыкла. Но больше к людям. Вот, и Катя юбку мне сшила, а денег не взяла. Разве мы не подруги, говорит.   
    -  А кем бы ты стала, если бы начать сначала?
    - В том-то и дело, что ничего нельзя начать сначала, - слегка улыбнулась  Татьяна Петровна, - можно только продолжить с умом. А кем бы я стала? Некогда было думать, когда за младшими сестрами присматривала. Родители работали с утра до ночи. А я к их приходу успевала еще картошки накопать, и пока чистила и полы мыла, песни пела. А еще любила клубнику собирать, она у нас под окном сплошным ковром росла. Ягоды с куста не сравнить с теми, что в ведре. Но мы ее продавали, денег всегда не хватало. Плохо, что не выучилась в свое время, замуж поспешила, может артисткой или певицей могла бы стать, им говорят, хорошо платят.
    - Да, ты красивая, но я никогда не слышала, чтобы ты пела, - улыбнулась Светлана.
    - А от такой жизни разве запоешь? Но лучше быть хорошей швеей, чем плохой певицей, - и голос Татьяны Петровны обрел уверенность. - Я работы никакой не боюсь, выполняю все аккуратно, и меня на фабрике уважают. Аккуратность в любом деле сильней любви. А если бы выучилась, могла бы  агрономом стать, я в посевах толк знаю, но кто ж меня без образования к ним допустит. Вот, я и говорю - за учебу денег не берут, за работу платят, со специальностью не пропадешь, и не будешь мыкаться по трем работам, как я, и выбирать, что лучше купить – платье, или квартиру обставить.
   -  А как моя бабушка, твоя мама, в свое время учительницей стала?
   - Твоя бабушка до революции росла в зажиточной купеческой семье, и ей не надо было специальное образование, чтобы учить других. Она нам после всех работ в школе, колхозе и дома, когда добиралась до печи,  еще романсы пела, из той жизни, когда на пианино играла. А твой дедушка из простой крестьянской семьи, закончил четыре класса, но по тем временам это было немало. Красавец, статный, руки золотые, за что ни возьмется, все у него получалось. Твоя бабушка хорошо о нем сказала - природа одолевает науку.
   -  Они, наверное, очень любили друг друга.
   - Трудно жили, но дружно, - и с этими словами Татьяна Петровна быстро встала с дивана и, набросив на себя фланелевый халат, вышла из комнаты.
       Светлана любила разговоры с мамой о прошлом, но она всегда спешила к кухне, стирке и больше заостряла внимание на ней самой. Помощи от нее она не требовала, за исключением поддержки порядка в квартире, раз в неделю влажной уборки и ухода за личными вещами, но однажды сказала: «Как же ты будешь, когда замуж выйдешь, готовить, если ничему у меня по кухне не учишься. Вы же в школе на уроках домоводства только наряды себе шили». «И лучшие демонстрировали со сцены на праздничных вечерах, - улыбнулась Светлана, - но не только, еще салаты готовили, сладкий хворост и учились вязать. Но если я в школе выпускные экзамены на пятерки сдала, то и борщам как-нибудь научусь». Этот ответ, похоже, удовлетворил Татьяну Петровну и она больше подобных вопросов дочери не задавала. Говорить о себе Светлана не любила, и, как только мама вышла из комнаты, разложила диван, достала из его нижнего ящика две постели, и, укутавшись в одно из одеял в выстиранном и выглаженном Татьяной Петровной пододеяльнике, коснувшись мягкой подушки в белоснежной наволочке, уснула.


      Публикации в ведомственной газете увеличивали шансы Светланы  поступить на факультет журналистики, но преимущество оставалось, как и в прошлом году за абитуриентами со стажем работы не менее 2-х лет, и снизившийся конкурс с 25 до 20-ти человек на место большей уверенности не вселял.
      - Мечты, на то и мечты, что редко сбываются, и если витать в облаках, ничего хорошего не получится. Бухгалтерия – подходящее место для девушки, - пыталась Татьяна Петровна вразумить дочь.
      - Я подготовилась, и буду поступать на факультет журналистики, - с долей раздражения ответила Светлана.
      - Но тебе до льготного конкурса не хватает года. Ты уверена, что все экзамены сдашь на пятерки? - напомнила ей мама прошлую ситуацию и, ощущая в ее словах жесткую правду жизни, Светлана испытывала невольную тревогу.
      Сочинение и литературу она, как в прошлом году, сдала на высшие баллы - пятерки, на экзамене по истории, перепутала одну из дат и получила четыре, и когда оценка на экзамене по иностранному языку с тем же баллом повторилась, результат стал предсказуем.
      - Еще не поздно подать документы на вечернее отделение в институт, я узнавала, там еще принимают, если, конечно, не хочешь потерять еще один  год после школы, - недовольно добавила Татьяна Петровна.
      Осознавая реальность и неутешительную перспективу, Светлана, не дожидаясь итогов в университете, забрала документы и отвезла в институт. Времени на подготовку к экзаменам по математике и географии, которые там требовалось сдавать при поступлении на специальность «бухгалтерский учет в промышленности», кроме русского языка и истории, в которых была вполне уверена, у нее почти не осталось, и надеяться можно было только на не утраченные школьные знания. Но, выдержав конкурс - пять человек на место, и, увидев свою фамилию в списках зачисленных, она не испытала радости.
      - Не поступила? – спросила Татьяна Петровна, когда она с хмурым лицом вошла в квартиру.
      - Поступила.
      - Вот и хорошо, переодевайся и иди кушать, - радостно засуетилась Татьяна Петровна.
      - Если только это можно назвать успехом, - вздохнула Светлана, отвечая самой себе, мама словно не слышала ее, а из кухни доносились аппетитные ароматы любимых ими блинчиков с яичницей.    
      После обеда, складывая в письменный стол конспекты и учебники, Светлана коснулась рукой писем Алексея и вспомнила фразу одного из них: «Поэзия неразрывно связана с прозой, и если предположить, что проза – это жизнь, без нее не может быть и поэзии». А, ведь, он прав, умный добрый Алексей. Она потеряла его, но с ней остались его теплые слова и мысли. Любая специальность даст ей опору в жизни, а стихи и рассказы она сможет писать в свободное время. И словно сбросив с себя груз тяжести, она аккуратно закрыла стол со сложенной стопкой писем, от которых, казалось, исходила так нужная ей сейчас уверенность.
      - Навела порядок? - зашла в комнату Татьяна Петровна. – После всех волнений тебе нужно хорошо отдохнуть, - сказала она, присев на диван. - Я договорилась с Наташей, чтобы взяла тебя с собой в Крым. Она собирается с семьей туда в отпуск, и племянница ей не помешает, даже наоборот, легче будет присматривать за детьми. Расходы я с ней уже обсудила. Добавлю к твоим отпускным немного отложенных денег на новый телевизор. Лучше, конечно, было бы взять путевку через профсоюз в дом отдыха или санаторий с частичной и даже полной компенсацией, мне на фабрике такую дали бы, но я не поеду, а ты еще не заработала. Путевок немного, учитывается трудовой стаж, общественные заслуги, приближенность к руководству, и как говорит Наташа, многие объективные и субъективные факторы. Она каждый год с  семьей ездит к морю «дикарем» и довольна. Говорит, снять комнату там нет проблем, хозяева предлагают в своих частных и жильцы многоэтажных домов прямо с вокзала, оплата зависит от удобств, расстояния до пляжа и, как договоришься, Наташа все знает, ты ее слушай.
      Получив от знакомых по прошлогоднему сезону ответ на свое письмо, сестра Татьяны Петровны отправилась с семьей и племянницей на одном из курсировавших с вокзала Симферополя троллейбусов в Ялту. По периметру приготовленной для отдыха комнаты с побеленными стенами, небольшими окнами и отдельным входом стояли кровати, стол, два стула и шкаф. Общие удобства - рукомойник, душевая кабинка с нагреваемой от солнца водой в подвесном бочке и туалет были во дворе. Хозяйский дом с постройками и прилегающей территорией располагался на возвышенности, к пляжу вела извилистая асфальтовая дорога, единая для пешеходов и машин, время ходьбы до оживленной набережной составляло 20-30 минут, но поскольку пребывание под крышей сезонного жилья приходилось в основном на ночь, особой комфортности от этого экономичного отдыха никто не ждал. В столовой самообслуживания приходилось постоять порой в очереди более получаса, и у совместно отдыхающих было преимущество отправлять одного из компаньонов в удобное время к точке общепита, а с утра занять лучшее место на пляже. Доступный недорогой отдых привлекал на южное побережье массы трудящихся, а теплое море и сезонные фрукты, не изобиловавшие в краях с менее щедрым климатом, скрашивали эти казавшиеся мелкими и естественными неудобства.
      Если на пляже кто-нибудь из детей по соседству бросал косточку, сестра Татьяны Петровны, приподнимаясь, вежливо говорила: «Для мусора можно использовать кулечки, - и, сворачивая листы от старого журнала, презентовала окружающим. – А у выхода есть урны, где можно выбросить». Своим детям она делала замечания в более доходчивой форме, чтобы могли слышать все, кого это касалось. Светлана была солидарна с ней – засорять уникальный подарок природы, словно специально созданный для свободного отдыха, казалось недопустимым кощунством.
      Любуясь загадочными изгибами гор на фоне ясно голубого и с легкой белоснежностью неба, серебрящейся россыпью волн вдоль прогулочного катера, упорядоченно высаженными у дороги и хаотично разбросанными на возвышенностях кипарисами, широколистными пальмами и благоухающими клумбами роз благоустроенной набережной, Светлана словно пребывала в волшебной сказке. А величавое, то спокойное, то взволнованное море усиливало очарование окружающего великолепия. Она не умела плавать, но с наслаждением шла по отшлифованным природой камням к ласковой и пенящейся волне, охлаждающей ее разгоряченное и загорелое  на солнце тело.
      В пределах выделенных мамой денег она купила себе билеты на две экскурсии: в Ялтинский ботанический сад с уникальными растениями, многие из которых были завезены из других жарких континентов, и в Бахчисарай с великолепными восточными дворцами и поэтически воспетым  фонтаном, заворожено погружаясь в исторические события и легенды прошлых веков. На память об этом увлекательном путешествии в указанное время она получила на набережной Ялты коллективные фотографии и купила набор открыток, а чтобы запечатлеть себя индивидуально, в конце отдыха  нарядившись, спустилась по извилистой асфальтовой дороге к оживленным городским местам.
      - Смотри, какая прелесть! – воскликнул один из встретившейся на ее пути  компании мужчин.
     – Не задерживайся, она слишком молода для тебя, – поторопил его другой, - опоздаем.
      Получив подтверждение, что выглядит достаточно хорошо, в бодром  настроении Светлана свернула к стенду с образцами снимков. Фотограф выбрал для нее фон из широколистных пальм с ярко  пышущими клумбами, и она восхитительно дополнила южный пейзаж в своей модной, длинной, вьющейся колокольчиком двухцветной юбке и белой, оттеняющей ровный загар блузке с кружевным вырезом и рукавами фонариком. А весь ее облик, словно говорил - жизнь прекрасна!
     В гармонии с природой и восторженным восприятием окружающего мира, Светлана наполнялась спокойствием и уверенностью. Море и солнце, словно зарядили ее своей силой и энергией. С поступлением в институт исчезла тревожащая неопределенность, на заводе ждали подруги и другие хорошие люди. Свернув к извилистой дороге с тремя экземплярами яркого глянцевого снимка, она приостановилась, словно чего-то не хватало для полного счастья и, вспомнив, как в одном из писем Алексей просил ее выслать фото, а у нее не было достойного, не задумываясь, нужен ли ему этот запоздалый подарок, направилась к почте.
Конверт с фото ушел без слов. Ответа на него не последовало.
(Из повести "Дорогами любви" в продолжение последовательных рассказов: "Развод"..."Начать сначала")