Короткий рассказ с невеселым концом

(Эта история пересказана мною, к сожалению, первоисточник не помню).

Посвящаю этот рассказ моей любимой мамочке.

Баба Глаша по праву считалась самой злой и нелюдимой старухой в деревне. Она ни с кем не водила дружбы и жила одна в своей покосившейся, постепенно разваливающейся избе. Ее муж, дед Игнат, давно умер, а дети перебрались в город. Дочь пыталась привозить ей на лето внуков, но, как выяснилось, баба Глаша не любила детей. От их шалостей у нее болела голова и в конце концов она отправила их обратно.

- Никакого покою от них, - сказала она дочери и с тех пор к ней никто не ездил.

Соседи побаивались ее, пытались подружиться, но на их вежливое ,,здравствуйте" она поворачивалась и ворчала что-то сердитое. Когда на нее из-за забора лаяли соседские собаки, она плевалась в них и произносила проклятия, а когда в огород забегали кошки, тут же хваталась за веник и с руганью гнала их прочь.

Пожалуй, единственным, что она любила, были жареные подсолнечные семечки. Они были ее настоящей страстью. Семечки ее успокаивали, без них она чувствовала себя, как курильщик без сигарет. Вечерами она брала большой кулек семечек и садилась перед телевизором. Она никогда не смотрела ни романтических сериалов, ни шоу с песнями и шутками, а лишь одни новости и политические программы. Она могла сидеть у телевизора часами, при этом плевалась и без конца ворчала:

- Мерзавцы, паразиты..... Жируют там, а мы тут мучаемся.

Однажды на рассвете баба Глаша проснулась от ужасной боли в сердце. Она не могла даже пошевелиться. В горле пересохло. Каждый вздох давался ей с огромным трудом. Она попыталась сесть, но ей стало настолько больно, что она со стоном повалилась обратно на постель. Ее охватил страх. Она поняла, что не может даже позвать на помощь. Страх постепенно перерастал в безмерный ужас. Она вдруг с ясностью осознала, что может запросто прямо сейчас умереть.

- Господи...Господи... - посиневшими губами зашептала она.

Она вспомнила, что на ней нет даже крестика и от этого стало еще страшнее. В груди невыносимо болело, боль жгла ее, будто огнем. Вдруг она ясно увидела, как ее комната наполняется какими-то фигурами, прозрачными, как тени. Они столпились возле ее кровати, их становилось все больше и больше. Баба Глаша поняла, что это нечистые духи. Им нужна была ее душа. Они что-то бормотали и она ясно различила слово ,,гнев".

- Гнев, гнев, гнев! - визжали черти, с торжеством прыгая вокруг нее.

Она все поняла. Сейчас они схватят ее несчастную грешную душу и утащат в ад. И они имеют на это полное право, ведь она всю жизнь была злой и сварливой. Какой кошмар! Баба Глаша вдруг так сильно захотела жить, пожить еще хотя бы немного, помириться с соседями, приласкать внуков, погладить и покормить соседских животных. По ее бледному морщинистому лицу потекли слезы.

- Господи! Умоляю, дай мне исправиться! - заплакала баба Глаша, - дай мне еще хоть немного времени! Я стану доброй, я обещаю тебе! Я никогда больше никого не обижу!

Черти продолжали стоять над ней, как неусыпная стража. От боли в груди хотелось кричать во все горло.

- Ну пожалуйста! - рыдала несчастная старушка, - я стану самой доброй, самой ласковой на свете! Я обязательно, обязательно исправлюсь! В церковь завтра же пойду, схожу на исповедь! Ну пощади меня, умоляю!

Слезы ручьем текли по ее лицу. И вдруг она почувствовала, как боль в груди утихает. Она открыла глаза и увидела, что лежит в комнате одна и вокруг нее никого нет.

- Господи, как хорошо... - выдохнула старуха и провалилась в сон.

С утра она проснулась абсолютно здоровой. Казалось, что все произошедшее было просто дурным сном. Баба Глаша встала, убрала постель, позавтракала, взяла кулек семечек и пошла проверить огород. Она вышла на крыльцо и увидела, что соседские мальчишки забрались на ее яблоню и воруют яблоки. Она вновь почувствовала ярость.

- Ах вы, проклятое отродье! - закричала она, хватая палку, - а ну пошли вон с моего огорода, сорванцы!

- Атас, ведьма! - закричал один из мальчишек, они бросились вниз с яблони и перемахнули через забор.

Баба Глаша бросила палку и смутно почувствовала где-то в глубине души чувство раскаяния. Но было уже поздно. Через несколько мгновений она со стоном упала на крыльцо, прижимая руки к груди. Семечки посыпались по ступенькам. Спустя несколько часов она умерла.