Почему нужно опасаться радикально менять судьбу?

Думал ли Анатолий Борисович Чубайс, в бытность свою всесильным советником у стареющего первого президента России Бориса Ельцина, что именно его поступок, радикально изменит страну? Скорее всего нет или по крайней мере он точно не рассчитывал на результат, когда ему самому придется по сути бежать из России, где на момент принятия рокового для всех решения, он был одним из самых влиятельных чиновников.

Надежда Анатолия Борисовича на то, что вытащив из небытия невзрачного и вороватого питерского экс-чиновника, он будет ему всю жизнь благодарен и не будет иметь собственной политики, не согласованной с ним, рассыпались в прах практически сразу же.

Его ставленник, с первого дня своего в кресле главы государства, вообще не собирался его кому-либо уступать и с самого начала начал делать все возможное, чтобы узурпировать власть над страной и присвоить себе ее богатства и ресурсы.

Всего этого могло и не быть, если бы Чубайс вдруг резко не изменил судьбу, своего питерского коллеги, к тому времени безработного и рассматривавшего для себя вакансию таксиста, как приемлемую.


Вполне возможно, он бы стал обычным питерским или московским таксистом, который бы рассказывал пассажирам о своих связях в ФСБ и правительстве, как многие из них это делают до сих пор.

Тем не менее, если бы Анатолтий Чубайс знал еврейскую религиозную литературу, то в одном из мидрашей, как минимум увидел бы знаки опасности для принятия такого решения.

Эпическая история уводит нас в глубь веков и рассказывает о том времени, когда Моше, или Моисей в европейской традиции, был еще египетским царевичем.

Так вот, во время объезда рабочей площадки при строительстве города-хранилища в дельте Нила, Моше наблюдал страшную картину. Египетские надзиратели в наказание за невыполнение дневного плана евреями по производству глиняных кирпичей и сдачи определенного объема кубатуры по возведению стен, забирали у них маленьких детей и кидали их в глиняную кладку в простенки.

Моше ужаснулся такому наказанию и ему удалось спасти ребенка, уже почти замурованного в стену. Пацана звали Миха и он после своего спасения, почти все время до самого бегства Моше из Мицраима (Египта) в Мидьян, следовал за ним везде.

Через 40 лет, после возвращения Моше из Мидьяна и начале им специальной операции по выводу евреев из Египта, уже взрослый Миха, вновь стал постоянным спутником и помощником Моше.

Как известно из Торы, перед своей смертью еще один еврейский патриарх Йосиф, связал братьев клятвой, что когда они будут уходить из Мицраима, они вынесут из него его кости и перезахоронят вместе с праотцами.

Тут нужно помнить, что Йосиф был египетским вельможей самого высокого ранга. Ввиду этого, хоронили его в саркофаге и в гробнице, которую для надежности поместили на дно Нила, предварительно изменив русло.

На момент выхода евреев из Египта, когда уже были посланы и исполнены все казни египетские, у Моше оставалось только одно незаконченное дело, без которого он не мог вывести народ - эксгумация и изъятие саркофага Йосифа.

Напомним, что евреи пробыли в Египте 210 лет и уже точно не помнили, где проводилось захоронение. Чтобы его обнаружить, Моше пришлось прибегнуть в магии, которой он научился у своего тестя, верховного жреца Итро в Мидьяне. Он бросил в воды Нила деревянную пластину с надписью «Але, шор!» (Восстань, бык!) и воды реки вынесли на поверхность саркофаг с телом Йосефа. Сразу после процедуры Миха, незаметно забрал табличку и унес с собой.

Уже позже, когда евреи вышли из Египта и стояли лагерем у горы Синай, куда Моше уходил за заповедями, в их среде началось восстание против руководителей похода.

Дело в том, что Моше отсутствовал почти 50 дней и некоторые амбициозные люди из общества, посчитали что он уже больше не придет и нужно сделать идол того, кто им помог выйти из рабства.

Оставшиеся за главных в лагере по поручению Моше, его брат Аарон и его зять, муж их сестры Мирьям Хур, пытались противостоять бунтовщикам, но перешедший на сторону восставших Миха, убил Хура. После этого Аарон всячески пытался тянуть время и усложнить процесс изготовления идола, опасаясь и за свою жизнь. Он потребовал от бунтовщиков, принести для этого золото их жен.

В любой другой ситуации, женщины бы отправили подальше своих мужей после такой просьбы отдать украшения, но в тот момент сработала массовая истерия и золото в необходимом объеме было собрано, после чего Аарон кинул его в огонь, в надежде что все превратиться в бесформенное месиво, которому невозможно будет покланяться.

Именно в этот момент, Миха кинул в огонь ту магическую табличку с надписью, и в результате из куска золота получился знаменитый золотой телец, ввергнувший евреев в грех идолопоклонства и стоивший целому поколению, отсутствием возможности прихода в Землю Обетованную.

Кстати, золота у еврейских женщин было очень много, ведь незадолго до исхода, у египтян вдруг немотивированно проснулась резкая приязнь к евреям и они отдавали им в долг золотые и серебрянные вещи без счета. До сих пор существует поверье, что евреи при выходе опустошили Египет.



Миха конечно рассчитывал стать лидером у евреев, но вернувшийся в лагерь Моше, восстановил порядок и после некоторой коррекции договоренностей с евреями, выполнил поставленную перед ним задачу.

Скорее всего он сильно пожалел о том, что более 40 лет назад, спас ребенка по имени Миха, который в финале убил близкого к нему зятя Хура.

Возможно, что и Анатолий Чубайс, в прошлом году убегая из страны, жалел о том, что в свое время имея возможность, пренебрег общественным интересом и вместо Бориса Немцова, протащил на место преемника Владимира Путина, посчитав его своей верной креатурой.


Сейчас о таком решении Анатолия Борисовича, изменившего судьбу потенциального таксиста на узурпатора России, жалеют миллионы людей по всему миру, как когда-то евреи жалели о поступке Моше, изменившего судьбу Михи. Евреи поплатились за это сорокалетним скитанием по пустыне, а вот какую цену заплатят россияне за нездоровые амбиции Анатолия Чубайса, пока точно неизвестно. Однако то, что цена будет высокой, уже не сомневается никто.

Кстати, эпическая история записана в одном из мидрашей на недельную главу Ки-Теце, примерно в тоже время, что и Вавилонский Талмуд во второй половине первого тысячелетия. До этого, история передавалась в устной традиции и в комментариям к Торе