Варя

   
     Последние годы для него оказались самые сложные - болезнь жены после  ее  инсульта и 13 лет напряженного лечения, для удержания любимого человека. Но, несмотря на пережитые потрясения, здоровье  вроде бы не подводило и это  радовало. Все – таки 87 лет. Но… Болезнь подкралась незаметно. Наверное, так же исподволь наступает старость, или смена погоды, или настроение человека от каких-то внешних воздействий. Не известно, что лучше–«вдруг», или «лихо» потихоньку наплывает на человека, как дождевое облако на ясном небосклоне. Относительное недомогание он почувствовал где-то осенью, и заключалось оно в  небольшой одышке. В начале подумал: «Ну, вот, вернулась, наверное, астма!» Купил в аптеке спрей, который помогал  в свое время. Вроде бы легче стало, но уверенности не было, что в этом причина. И закрались  нехорошие мысли. Он всегда в жизни был самостоятелен, и все вопросы решал сам. А тут, непонятная ситуация и к ней надо как то приспосабливаться.

     В такие моменты понимаешь, что в этой жизни все когда-то кончается и человек понемногу лишается того, что было доступно ему ранее, в более молодом возрасте, а там уж, глядишь, все позади и впереди ничего нет и это конец!

Относился к себе я беспечно всегда,
С докторами встречался не часто.
Пил из рога вино, как велит тамада,
И не пил никакого лекарства.

Но как раненый всадник, упавший с седла,
Я схватился за грудь поневоле:
Словно сердце мое прострелила  стрела
И слова задохнулись от боли.

И, казалось, погиб я в далекой стране,
Но когда уже сердце не билось,
Не безгрешная жизнь, словно чудом ко мне
У последней черты возвратилась.

Но такое создавшееся положение было ему не совсем привычно. По жизни он был борец, почти всегда чувствовал себя вполне здоровым.  Всегда рассчитывал только на свои силы, а тут, вдруг,  растерялся - компьютерная томография показала, что у него тромбоз легких.   Здрасте!    И вот он  в больнице.   Когда его привезли в больницу, то в приемном покое на руку прицепили пластмассовый браслет с ФИО и годом рождения. В начале, он не совсем понял, зачем это. Позднее, когда он увидел, как на каталке провозят умерших (наверно в морг?), то понял - чтобы легче было идентифицировать больного, если он умрет.

       В палате их было четверо. Один из них был высокий, худой с каким -то землистым лицом и постоянно кашлял, при этом в разные стороны, не прикрывая рта, как будто хотел одарить всех присутствующих своими бактериями. Про себя он ему сразу же дал кличку «Худой». Он был настолько худ, что к нему можно было применить термин «теловычитание», а не телосложение. При поселении в палату «худой» встретил словами: «А меня уже несколько недель лечат, и вылечить не могут!» Ему очень часто носили передачи в виде пятилитровых баллонов какой то воды. Он матерился, отказывался, но бутыли с передачами рядами стояли около его кровати. Его близкие, наверное, считали, что выпивая эту воду, он вымоет всю заразу из себя и выздоровеет. Второй был довольно молодой парень, очень молчаливый, замкнутый и, как правило, лежал или спал, отвернувшись к стенке. Третьим был пожилой человек кавказского обличия, с ухоженной седой бородой. В положенное для мусульман время он расстилал около кровати небольшой коврик, становился на колени и молился. Порядок в больнице был определенный. Утро, как  правило, начиналось с отбора крови на анализ. Наш «худой» постоялец встречал медсестру со словами: «Ну, вот и вампир прилетел. Всю кровь из меня выпили!» А ему почему- то вспоминалась, прочитанная где-то фраза: «Старость – это когда половина мочи и крови уходит на анализ». После крови ставили капельницу, иногда длительную до 4 –х часов. Если «зажимал» мочевой пузырь, то приходилось пользоваться «уткой».

     Иногда дежурила санитарка, которая привлекла его внимание. Это была невысокого роста женщина, лет 30, очень миниатюрная. Когда начиналось ее дежурство, она заходила в палату, становилась посреди и, подперев руки в боки, говорила: «Ну, что мальчики, опять нахулиганили! Что это у Вас весь подоконник заставлен вещами? Зайду через пять минут, чтобы все было убрано». Но мы ее любили и называли «Чистюля», и она не обижалась. Кормили, в принципе, неплохо, но все было почти не соленое и особенно он  не мог есть гарниры. Для него они  без соли были абсолютно несъедобны. С детства он был приучен к соленой пище. И сейчас, лежа в безделье, он понял, почему у мамы все было соленое. С солью в России в старые времена иногда появлялись трудности. Бывали даже «соленые»  народные бунты. И когда у хозяина на столе была соль в избытке, то это указывало на его хорошее благосостояние. Врожденное на генетическом уровне и у мамы  это чувство, наверное,  присутствовало.    Недаром при лихолетье в первую очередь старались запастись солью. 

      Что его удивило и обрадовало, так это участие в его сегодняшнем состоянии окружающих его близких и не столь близких людей. Его стали заваливать передачами, которые большей частью он был вынужден сплавлять нянечкам. Особенно близких у него рядом не было – сын и внук в Питере, кто-то в Москве, брат  в Уфе, но соседи по дому, коллеги по работе регулярно его навещали. И это грело душу!

        В целом, наверное, его  положение усугублялось тремя причинами: первоначальной болезнью «тромбоз легких», короновирусной инфекцией и, конечно, возрастом. То есть он попал в очень серьезное положение.       В целом чувствовал, мягко говоря,  себя неважно. Частые позывы в туалет. Ходил в основном, держась за стены, его шатало и бросало из стороны в сторону, как на корабле во время шторма.  Перестал узнавать свое тело. Лежит и исследует свои руки – вздувшиеся вены, но особенно поразила тыльная сторона ладони. Кожа почему- то стала как тонкий пергамент коричневого цвета. Казалось, ткни пальцем и кожа прорвется. На ногах и руках обвисла кожа и это тоже  удивило. Потом выяснилось, что одной из причин  было его похудение на 10 кг. В принципе, жизнь его  в это время висела на волоске.       Рядом находилась «тревожная» кнопка для срочного вызова врача. Постоянно подавался кислород и даже во сне он дышал им. Постоянно была слабость, головокружение, сонливое состояние. Много спал и был как бы в бреду. Как хорошо передают его состояние стихи Николая Гумилева.

В моем бреду одна меня томит
Каких-то острых линий бесконечность,
И непрерывно колокол звонит,
Как  бой часов отзванивал бы вечность.
Но в океане первозданной мглы
Нет голосов и нет травы зеленой,
А только куб, ромбы, да углы,
Да злые нескончаемые звоны.
………………………………….
О, хоть бы сон настиг меня скорей!

       Почему то вспомнилось, как умирал Тургенев. У него что- то тоже было с дыханием, и умирал он тяжело, постоянно ощущал нехватку воздуха, пытался вздохнуть полной грудью, но это ему не удавалось.     И вспомнились стихи Блока очень верно передают ощущение удушья и нехватки воздуха.

Как душно мне! Открой окно…
Дитя, ты также нездорова?
Искать обоим суждено
Потоки воздуха ночного!..
Дитя, мне душно…Что со мною?!
Взгляни: звезда моя пошла
Искать…дышать…как мы с тобою…
О! боже!.. ночь бы провести,
Один бы раз вздохнуть свободно!..
О, дай дышать!..
……………………………
Смотри: звезда моя ушла!!..
Мне душно, душно!........

         Думал ли он в это время о смерти? Да, нет как -то его сознание было затуманено и таких мыслей не было. Как течет, так пусть и будет. А в целом он решил, что эти болячки ему дадены Богом для испытаний. Видимо, того испытания, что он прошел  при болезни жены Бог посчитал недостаточными. Наверное, грехов у него накопилось много. Поэтому у людей в зависимости от их грешности  разный набор испытаний и количество! Недаром говорят: «Было бы здоровье, а грехи будут!»
               
      Мест в больнице для всех болящих не хватало и поэтому некоторых, особенно первые дни их пребывания, поселяли прямо в коридоре. Дверь в  палату была постоянно открыта, и он мог наблюдать часть коридора и жизнь, что текла рядом. Рядом с  дверью их палаты также стояла раскладушка, на которой разместилась очень симпатичная и приветливая молодая женщина. Среднего роста с круглым русским лицом, серыми большими глазами и светлыми цвета льна волосами. Неизвестно, чем она страдала, но вела себя активно, много передвигалась, помогала палатным сестрам, общалась и помогала  многим больным. Не далеко от нее лежала старенькая бабушка и почему то постоянно плакала и женщина часто сидела около, что-то говорила и бабушка переставала плакать.

        Он спросил, как ее звать и    женщина ответила  - ВАРЯ. Он почему-то умилился, давно не слышал такого настоящего русского имени, а может быть  был в таком экзальтированном состоянии. Кто знает. Но эта женщина Варя произвела на него сильное впечатление. Он вдруг ощутил жажду жизни и борьбы за нее. Вроде бы как то даже вышел из прострации и сонливого состояния. Не все еще потеряно, если он так реагирует вроде бы неожиданно на женщину с редким именем Варя.        Надо жить!

    И уже после того, как он вышел из больницы он вспоминал эту женщину, как ангела, который вдохнул в него жажду жизни. Часто думал, что с ней, выздоровела ли она, какова ее личная жизнь. Вот так в жизни бывают случайные, почти мимолетные встречи, но так благотворно влияющие на человека.