Семейка Адамсон Личинка

Вот вы смеётесь, но если мысленно превращать болванов в друзей, это снимает боль. И даже проходит огорчение за всё человечество в целом.
Теперь останавливаю себя от мысленного называния своего коллектива "террариумом". Tолько "октябрят"!

Cкользкого коллегу, которому дала кличку "Хрен"; переименовала в "Гладиолус".
Остался сосед "по парте". Я о нём вам ещё не рассказывала, и много деталей здесь придётся опустить, ведь все мои истории - плод нездоровых фантазий, накатывающих вместе с меланхолией осенней поры. Никаких параллелей с реальностью.

Так вот Грэм - это некая личинка, которая завелась в нашей компании сорок лет назад и теперь является её неотъемлемым атрибутом. Ибо встроилась в несущую конструкцию непонятным ни для кого образом.

Вынуть Грэма никто не пытается, все привыкли. И некоторые даже обязаны его всё время чему-то учить, занимать, кормить и ухаживать за ним.
Жрёт Грэм всё (это его слова). И не толстеет. Скажите мне после этого, что он не личинка!

В результате карантинных перетрубаций судьба бросила меня в соседство к Грэму по рабочeму столу.
Нет, не в результате перетрубаций: для отработки кармы, это не шутка.

Стол нашего героя завален чертежами образца сорокалетней давности, компакт-дисками, любой канцелярией, какую можете себе представить, чашками с кофе и чаем, плитой, строительным мусором, коробками из-под еды, конечно же.

Это при том, что вся документация уже лет десять переведена в электронные версии. А он продолжает прилежно распечатывать что-нибудь каждый часок другой. И это облако его, местами запылённых, местами в жирных пятнах бумаг постоянно стремится в мою сторону, вытесняя пространство и циркуляцию положительных энергий из моей ауры.

Вкрадчиво, чтобы не разозлить личинку, я начала говорить о ненарушении границ.
Мера оказалась абсолютно бесполезной.

Следующим этапом в присутствии начальников пришлось применять весёлые и немного язвитлельные шуточки на предмет уважения чужого пространства.
Яд не действовал.

Тайное отодвигание грэмовского мусора с моей стороны стола было почти невозможным: он редко покидает свою нору.

Но однажды, вернувшись из отпуска, я обнаружила лиловую пустую папку для бумаг вставленную аккурат в щель между нашими столами в виде перегородки.

Я чуть не бросилась на шею соседу от радости (сама я себе позволить такую вольность никогда бы не смогла).
- Граница?!! - крикнула я Грэму. - Ты обозначил границу??

Он сидел очень довольный, даже гордый, и ни разу не обиженный (что по-моему убеждению архиважно: не обидеть Грэма в целях поддержания позитивной атмосферы в районе наших столов, сохранения мира и чистой кармы).

Это происшествие изменило немногое: бурная и бесполезнай активность личинки не прекратилась, а следовательно она не перестала меня бесить.
Напряжённая работа над собой продолжалась. Вибрации из-за "границы" доставали меня то любовью, то ненавистью.

Например, выяснилось, что русские женщины самые красивые в мире. И у моего соседа есть верное тому доказательство - я.
Предположения моего Совета Министров подтвердились: он влюблён в тебя. Но ведь это только усугубляет ситуацию!

Скачок вибраций вниз знаменовался сначала просьбой о помощи, на которую я согласилась, бросив все дела, а затем негодованием на повышенных тонах о том, что я не понимаю вопроса. На личиночном я только учусь, дюд!

Последнее потепление в "международных"отношениях наступило, конечно же, после того, как я намеренно собрала остатки суши после собрания своего отдела и вручила их Грэму.
Такую оргазмическую радость от еды испытываю лишь я после двухдневного голодания.

Чтобы закрепить успех, я поинтересовалась у Константина, не могу ли я отдать своему поклоннику часть его голубцов.
По недоброму блеску любимых глаз было понятно, что идея не очень: после такого он женится на тебе. Hе годится.

Пока работаю над теорией: мысленно зову соседа "другом" и напоминаю себе, что я не желаю ему ничего плохого и хочу, чтобы он был счастлив.

А бесит меня не он, нет. Это назойливый гнев, всплывающий из глубин моего мозга в наказание.
За какую-то херню, совершённую по недоумию мною в одной из прошлых жизней.