Sco Пропуск в рай

1.
Этот говнюк ему сразу не понравился. Есть такие люди, которые по совершенно непонятным причинам считают вправе вести себя, как полные ублюдки. Они ждут, что ты будешь им благоговейно внимать, чужое мнение их совершенно не интересует, и самый приятный на свете звук для них — это звук собственного голоса.

Неприятный тип путешествовал не один, а со слугой, тенью следовавшим за ним. Села эта парочка на «Резвую Мари» не в Лимуте, как сам Дирк, а в одном из континентальных портов. В кают-компании (она же столовая для офицеров и пассажиров) говнюку досталось одно из лучших мест, а Дирку приходилось тесниться у переборки; вчера из-за этого он довольно ощутимо приложился макушкой, и, вполне естественно, у него вырвалось слово, не принятое в порядочном обществе, на что говнюк возмущенно поджал губы и отвернулся.

Звали его Томасом Крейном, но Дирк подозревал, что это ненастоящее имя. По-глиански тот говорил бегло, но чуткое ухо Дирка улавливало интонации, не свойственные его соотечественникам. Нет, этот Крейн никакой не глианчанин. И никакой не Крейн. Как-то ради интереса Дирк окликнул его по имени, но говнюк обернулся только после того, как слуга незаметно тронул его за локоть. Ну, тот думал, что незаметно…

***
Они провели в открытом море уже несколько недель; корабль был не так уж велик, и джентльмену податься на нем особо было некуда: кают-компания да верхняя палуба, исхоженная вдоль и поперек. Дирк все собирался спуститься на нижнюю палубу и посмотреть, как живут матросы, но младший помощник капитана, узнав о его планах, отсоветовал:

— Народ у нас тут в команде случайный, поймают, оприходуют, выбросят за борт, и поминай как звали.

После двух недель штиля подул славный ветерок, обвисшие паруса наполнились жизнью, и корабль набрал приличную скорость — девять узлов.

В тот день Дирк высматривал в подзорную трубу, подаренную дедом, Августовские острова, которые, по словам боцмана, должны были вот-вот появиться. Когда впередсмотрящий крикнул с бака: «Земля по правому борту!», Дирк буквально прилип к фальшборту. Через десять минут он увидел их сам. А еще через десять кто-то встал у него за спиной и выразительно вздохнул. Потом снова. Дирк решил не обращать внимания — пусть себе вздыхает, коли хочется.

— Мистер Маллиган, не будете ли так любезны одолжить мне на пару минут вашу оптику? — послышался голос Крейна. Просьба звучала почти как приказ, и если бы они были на палубе одни, Дирк бы его послал. Но рядом степенно прохаживался мичман Уилкинс, и Дирк, не желая прослыть невежливым, с нехорошим предчувствием протянул трубу говнюку. Тот взял ее, крутанул окуляр, сбивая настройку, установленную Дирком, капризно пожаловался, что все расплывается, и, немного повозившись, навел трубу на острова.

— Держите ее двумя руками! — процедил Дирк, увидев, что Крейн схватился за леер.

Крейн не обратил никакого внимания на просьбу Дирка, словно забыв о его существовании. Тут «Резвая Мари» лихо подпрыгнула на волне, говнюк покачнулся, разжал пальцы, и дедов подарок полетел в воду.

— Какая жалость, — пропел Крейн, — впрочем, она не так уж сильно увеличивала, и стекло какое-то мутноватое. Вот вам, мистер Маллиган, повод купить новую, когда мы в очередной раз зайдем в порт. Эта ни на что не годилась.

С этими словами Крейн развернулся и пошел прочь.

От такой наглости Дирк, который обычно за словом в карман не лез, на секунду онемел. Потом было бросился догонять говнюка, но, как на нож, напоролся на острый предупреждающий взгляд его слуги, дюжего молодца устрашающей наружности. Дирк не мог похвастаться развитой мускулатурой и куда лучше владел языком, чем кулаками, потому решил не связываться. Он рассудил, что Крейн, должно быть, позже пришлет деньги за трубу ему в каюту, и немного успокоился. Конечно, дедов подарок уже не вернешь, но десяток лишних монет в кармане тоже не помешает.

По правде говоря, он всерьёз опасался, что имеющейся у него наличности не хватит, чтобы дождаться отплытия из Льяри, порта, где он должен был пересесть на корабль, идущий в Нидию. Дядя, снаряжавший Дирка в дорогу, средств выделил в обрез и не подумал или не захотел подумать, что племянник может застрять в Льяри надолго, если отплытие задержится.

Его бы воля, он вообще бы не поплыл в колонии… Дирк ненавидел занятие, которым вынужден был зарабатывать себе на жизнь. Дядя, Стивен Маллиган, владел небольшой чайной компанией и из сочувствия к неудачнику-брату пристроил к торговле племянника. Вот так Дирк стал счетоводом. Занятия скучнее не придумаешь. Каждый раз, когда итоговые цифры в подготовленном Дирком отчете говорили, что компания едва сводит концы с концами, дядя злился и смотрел на Дирка волком. И однажды Стивену Маллигану пришла в голову «замечательная» идея: племянник должен отправиться в нидийское отделение, откуда им отгружают чай, пожить там годик-другой и предложить план по повышению прибыльности компании. Дирк возразил, что хоть и умеет быстро считать, в коммерции ничего не смыслит и что-нибудь путное придумать вряд ли способен. Дядя заявил, что только родному племяннику он может довериться в денежных вопросах, а в бизнесе Дирк разберется по ходу дела. Было написано соответствующее письмо мистеру Гэмблу, управляющему отделения, — тому самому мистеру Гэмблу, которого дядя подозревал в махинациях с хозяйским товаром. «Конечно, он примет меня с распростертыми объятьями, зная, что я послан за ним шпионить!» — с тоской думал Дирк, валяясь на койке в душной каюте «Резвой Мари».

Дирк хотел стать моряком, как его дед с отцовской стороны, ветеран Апренского морского сражения. Но родные, узнав о его мечтах, посмеялись над Дирком; отец сказал, что его «соплей перешибешь» и что он в первый же день свалится с рангоута на радость акулам. Ну а если серьезно, против морской карьеры Дирка очень сильно возражала мама, считавшая, что море — самое опасное место на свете. Она имела причины так думать — после того, как ее отец пошел ко дну вместе cо всей командой в триста пятьдесят человек. Компенсация, выплаченная вдове и детям Адмиралтейством, была мизерной.

Ни отец, ни мать не поднимали вопрос его отплытия в колонии, но Дирк понимал, что должен послушаться дядю — тот при всей семье пообещал порвать закладную на их дом в тот день, когда племянник ступит на борт корабля, плывущего в южные широты.

***
Вчера они заходили в очередной порт и разжились провизией, водой и, что немаловажно, свежими газетами. Главной новостью месяца была смерть короля небольшого материкового государства Понали — Фердинанда VII. Но в прессе муссировалась не столько кончина монарха, сколько отсутствие прямого наследника — такое случилось впервые за несколько веков. Закон о престолонаследии был одним из самых древних законов королевства и изобиловал множеством неясных и двусмысленных моментов. Юридические умы еще при жизни Фердинанда VII ломали копья, кто должен стать следующим королём, но к единому мнению так и не пришли. После смерти Фердинанда срочно созвали чрезвычайное заседание коллегии Верховного суда Поналианского королевства, которое продолжалось две недели с перерывами только на сон и еду. В результате было принято постановление, что монархом Понали должен стать сын покойного кузена короля — девятнадцатилетний Филипп Арнезе, по слухам, уединенно проживающий с матерью в поместье где-то на севере Ранции.


Предполагал ли Арнезе, что когда-нибудь станет королем знаменитого Понали? Насколько Дирк понял из газет, права Арнезе на трон были спорными, пока суд не вынес своего решения. Брак, в котором родился другой претендент, официально признали недействительным, поскольку он был заключен протестантским священником, бедняга стал считаться незаконнорожденным и освободил Филиппу Арнезе дорогу к трону. Вот подфартило парню! С самого рождения сидишь в какой-нибудь унылой ранцузской деревушке и скучаешь и вдруг — раз, и в дамки!

***

Прошла пара дней, но денег за утопленную подзорную трубу Дирк так и не получил. Он начал подозревать, что ничего от говнюка не дождется, если не проявит инициативу. Дирк пытался поговорить с Крейном в кают-компании за ужином, но тот вступил с помощником капитана в удивительно нудную беседу о контрапункте. От скуки у Дирка свело челюсти, его злило, что все остальные делают вид, будто им ужасно интересно слушать эту мутотень.

Перед сном говнюк любил совершать променад по квартердеку, и Дирк хотел отловить его там, но на этот раз Крейн нашелся на баке — пришёл послушать морские байки. Это место было чем-то вроде клуба для матросов, и Дирк удивился, обнаружив там Крейна. Иные из историй, рассказываемых на баке, заставляли краснеть даже ко многому привыкшего Дирка, но в этот раз речь шла о морских чудовищах, которых рассказчик, старый Роббинс, конечно же, видел сам. Начал он с сирен, потом вспомнил про левиафанов и кракенов, затем про Фата-Моргану, ну и конечно добрался до пресловутого Летучего Голландца, вот уже сто лет будоражившего умы, склонные к фантазиям. Похоже, Роббинс мог бы вещать до конца собачьей вахты*, были бы слушатели.

Крейн зевнул один раз, второй, тихо встал и побрел к себе. Дирк скользнул за ним. По дороге говнюк остановился у фальшборта и, шумно вздохнув, вперился куда-то вдаль, хотя вокруг было темно — сигнальный фонарь на грот-мачте был слишком далеко. Бог его знает, что Крейн там видел и о чём думал… Дирк неподвижно замер, не решаясь разрушить такой момент. Говнюк достал платок, вытер лицо от брызг и двинулся дальше. Корабль качнуло, и Крейн чуть не пропахал носом палубу, но вовремя ухватился за леер. Дальше он уже шел, не отпуская троса. Дирк заметил, что из кармана Крейна выпало что-то белое. Платок.

Будет повод его навестить, подумал Дирк и спрятал платок за отворот манжета. Но это, пожалуй, подождет до завтра — моряцкие сказки и его усыпили. А может, он все еще не привык так много бывать на свежем воздухе — в Нолдоне он по десять-двенадцать часов в день проводил в душной конторе.

***

Утром Дирк проснулся и сразу вспомнил о своей добыче. Он достал платок и повертел в руках. В углу был вышит герб. Ничего себе! Дирк сунул платок в карман, прикинул, может ли позволить себе потратиться на завтрак, и потопал в кают-компанию.

Сегодня кок изобразил оладьи с ежевичным вареньем, и тяготы жизни на время стали казаться не такими уж тяжкими. Расправившись со своей порцией, Дирк еще немного посидел с чашкой кофе. Младший помощник капитана поздоровался с ним и уселся рядом. Кок принес ему двойную порцию оладий. Дирк завистливо заглянул ему в тарелку и спросил:

— Мистер Тибоди, могу ли я воспользоваться корабельной библиотекой?

— Разумеется, — помощник капитана, в кои веки не получив разнос от начальства, пребывал в добродушном настроении.

То, что тут гордо именовалось библиотекой, представляло собой несколько полок, подвешенных над стареньким клавикордом.

…Потрепанный Устав Флота Его Величества, пухлая Энциклопедия Ританника, известный каждому глианскому школьнику Словарь доктора Жонсона и, наконец, то, что нужно: «Гербовник великих родов».

Дирк быстро перелистывал страницы, пробегая глазами по изображениям гербов. Не то, не то, не то… Вот!

Три пурпурных ириса, пчела и меч. Герб герцогов Арнезе. Он уставился на рисунок, не веря своим глазам. Томас Крейн — Филипп Арнезе, наследник Поналианского престола?! Дирк присвистнул: говнюк оказался крут… но деньги за трубу всё равно зажал. А платок-то — неплохая гарантия возмещения убытков. Крейн, то есть Арнезе, наверняка захочет его вернуть.


***
Днём подул ветер, и началась болтанка. Дирк, к счастью, не страдал морской болезнью и чувствовал себя прекрасно. Говнюк же безвылазно сидел в каюте, откуда время от времени выбегал слуга с тазиком в руках. Видать, благородный герцогский организм не выдержал качки. Дирк решил пока не беспокоить Крейна — это было бы негуманно. Да и от слуги схлопотать можно.
На следующее утро «Резвая Мари» вошла в главный порт Айорки, Мальпу. Еще за пару миль до берега корабль окружили юркие лодчонки торговцев. Чего только не предлагали купить: фрукты, вино, птиц, ткани, местные деревянные скульптуры, курительные трубки, бусы от сглаза… Дирк только смотрел — денег у него и так в обрез.
От ярких бликов на воде и резких криков туземцев его замутило. А, может, всё дело было в том, что как только в Мальпе Дирк пересядет на корабль, идущий в Нидию, обратного пути уже не будет.
II
30 марта 2013, 11:06
Мальпа хоть и не Нолдон или Арсель, но всё же путешественников сюда стекается немало. А путь их с причала в город пролегает как раз мимо «Розы и короны» — единственной портовой таверны, куда осмеливается заглядывать приличная публика.

Узнав, что «Резвая Мари», прибытия которой он дожидался уже без малого неделю, наконец пришла в Мальпу, Кайл Хестон сразу же отправился в «Розу и корону». Народу было не то чтобы много, но, по крайней мере, четыре человека по возрасту подходили под описание. Кайл заказал себе здешнего невразумительного, зато дешевого пойла и уселся так, чтобы все четверо находились у него перед глазами. Присмотревшись, первого он отмёл почти сразу — такой разрез глаз и носище его жертва иметь не могла; видно, что этот молодец рожден в здешних краях. С тремя другими было сложнее.

Тут Провидение сжалилось над ним: в таверну влетел мальчишка, по виду юнга, подбежал к одному из фигурантов и, сделав большие глаза, затараторил что-то про капитана и отчет о закупках припасов.

Тот, кого искал Кайл, совершенно точно плыл на «Резвой Мари» пассажиром и перед капитаном не должен был отчитываться, значит, задача существенно упрощалась — выбрать из двоих оставшихся. Но понаблюдав за ними еще некоторое время, Кайл понял, что рано обрадовался. Оба, без сомнения, не из простонародья и примерно одного типа: русые волосы, тонкие черты лица и хрупкое телосложение. Следующие десять минут наблюдения показали, что эти двое не случайно сидели рядом — они были знакомы между собой. Кайл приуныл: ему сообщили, что наследник путешествует со слугой, а эти скорее были похожи на приятелей. Возможно, он ошибся в своих предположениях, и герцог Арнезе, наследник поналийского трона, проявив редкостное для девятнадцатилетнего молодого человека благоразумие, сидит сейчас в каюте «Резвой Мари», решив не высовывать носа наружу, пока не доберется до пункта назначения. Если так, то придется навестить его на корабле. Это будет гораздо хлопотней, и дело не обойдется без потерь и шума. Кайл поморщился — он любил делать работу чисто. В чем бы она ни заключалась.

Один из подозреваемых сидел как-то боком, словно был не уверен, что ему стоит здесь находиться. Пива в кружке, стоявшей перед ним, практически не убавлялось. Он был гораздо бледнее своего разговорчивого товарища. Кайл подивился, как он ухитрился не загореть в ветреную солнечную погоду, стоявшую в этих широтах последний месяц. Его приятель вертел головой по сторонам, успевая при этом что-то рассказывать, размахивая руками. Заметно было, что он чувствует себя вполне свободно и его устраивает и выпивка, и обстановка. До Кайла долетали отдельные слова их разговора: речь шла то ли о сломанной, то ли о потерянной вещи, принадлежащей одному из собеседников, которую он одолжил своему приятелю. Похоже, ребята знакомы давно, еще с Нолдона, откуда вышла «Резвая Мари», раз один доверил другому ценную вещь, а Кайлу было известно, что Филипп Арнезе воспитывался в поместье где-то в Ранции.

Кайл уже настроился на то, что сегодняшний день пройдет впустую, но тут от стола, где сидели Бледный и Загорелый (так он их мысленно окрестил), до него донеслись слова «Резвая Мари», и Кайл воспрял духом. Всё-таки один из них! Теперь надо решить, который. Он сам не заметил, как подался вперед и впился в парочку взглядом. Загорелый поерзал на скамье, продолжая что-то впаривать своему приятелю, потом вдруг поднял голову и, слегка прищурясь, внимательно оглядел Кайла.

Кайл почувствовал, что его терпению приходит конец. Он медленно поднялся со своего места, дав разглядеть себя во всей красе, и направился к подозреваемым. Тот, что побледнее, не обратил на передвижение Кайла никакого внимания — он недовольно рассматривал свои ногти, зато второй уставился на него с нескрываемым интересом. Щенок нарывается, подумал Кайл. Он бесцеремонно брякнулся рядом с тем, кого считал Филиппом Арнезе, по-хозяйски положил руки на стол и рявкнул:

— Ну что, ребятки, сбежали от няньки?

Бледный вздрогнул и спросил, поджав губы:

— Что вам угодно, сударь?

Загорелый тянул шею и ел Кайла глазами. В другое время Кайл был бы не прочь узнать его поближе, но сейчас у него есть дела поважнее.

— Просто интересуюсь, что такие нежные ребятишки делают в таком неподходящем месте, — с ленцой проговорил он.

Загорелый засмеялся, а Бледный вспыхнул, не на шутку задетый словами Кайла. Вот он, Арнезе: болезненное самолюбие родовитого, но вынужденного жить в захолустье человека, разборчивость, замкнутость… Второй парень и держится попроще, и кружка вон уже опустела.
Словно в подтверждение мыслям Кайла Загорелый звонко крикнул:

— Еще пива сюда!

— Как это вообще можно пить?! — брезгливо поморщился Бледный, и это окончательно решило дело в его пользу.

Кайл придвинулся ближе и коротким движением незаметно для окружающих приставил нож к его боку.

Арнезе испуганно сглотнул и побелел как полотно. Его приятель, видно, смекнув, что творится неладное, открыл было рот, но угрожающий взгляд, на которые Кайл был большой мастер, заставил его передумать. В этот момент к столу подошла служанка с заказом. Загорелый задумчиво посмотрел на пиво, потом снова на Кайла и сунул руку в карман, откуда извлек носовой платок и протер им ручку и края кружки, затем небрежно бросил платок на стол и отпил пива.

«Однако же крепкие нервы у парня, его дружка в любую секунду могут пырнуть ножом, а он заботится о чистоте посуды», — подумал Кайл и тут же усомнился в своих выводах, глядя на то, как Загорелый вцепился в край столешницы. Тут взгляд Кайла упал на платок, и он обомлел: на платке был вышит герб герцогов Арнезе. Кайл мысленно обругал себя идиотом — он чуть не похитил не того человека!

***
Два часа назад

Дирк одним из первых сошёл на причал и остановился, чтобы оглядеться. За спиной сияло море, а впереди, на фоне живописных гор раскинулась Мальпа. По правде говоря, он нигде, кроме Нолдона никогда и не был.

Дирк оглянулся на «Резвую Мари» и увидел, что по трапу спускается Крейн-Арнезе. Его слуги не было видно, и Дирк решил, что как раз сейчас удобный случай напомнить Арнезе об утопленной подзорной трубе. Кажется, парень даже обрадовался, когда Дирк окликнул его.

Солнце палило немилосердно, и уговорить Арнезе зайти в ближайшую таверну не составило труда. За разговором выяснилось, что тот сам хотел предложить деньги, но боялся «оскорбить мистера Маллигана такой мелочью». Дирк про себя усмехнулся: парень то ли нагло врет, то ли действительно не от мира сего. Да какая разница, подумал он, убирая несколько монет в карман, — главное, отдал. Теперь можно не думать о том, как дотянуть до Нидии. За еду во время плавания приходилось платить, кроме тех случаев, когда капитан приглашал пассажиров на ужин, что, к сожалению, случалось нечасто. Пусть плата за кормежку была и невысокой, но по карману била ощутимо — дядя не слишком расщедрился, провожая племянника в дорогу. Арнезе сразу стал казаться ему неплохим парнем, ну не без придури, конечно, но неплохим. Пиво герцогу не понравилось — он сделал пару глотков и брезгливо поджал губы. Интересно, чего он ожидал от такого места, как это? Дирк невзначай поинтересовался, почему Арнезе сегодня один. Оказалось, что его слуга, попробовав какой-то экзотический фрукт, выбыл из строя по состоянию здоровья. Дирк хихикнул: со стороны казалось, что такой амбал способен переварить даже трехдюймовый гвоздь.


Разговор коснулся цели путешествия, и Дирк посетовал, что впереди у него тропический ад со змеями, плохой водой и жуликом-управляющим, с которого станется запустить Дирку в постель какую-нибудь гадюку или скорпиона: нет человека — нет проблем. При этих словах Арнезе передернуло, и он с сочувствием посмотрел на Дирка. О себе он рассказывал мало и неохотно, и по паузам, то и дело возникавшим в разговоре, было ясно, что он на ходу сочиняет детали своей биографии. Одно Дирк выяснил: Арнезе со слугой сойдут с «Резвой Мари» в Льяри, чтобы пересесть на другой корабль. Куда они отправятся дальше, он не сказал, но из Льяри как раз ходили прямые рейсы до Понали и других портов Атилии.

Дирк искоса наблюдал за Арнезе и думал, что если б какой-нибудь недоброжелатель задался целью помешать герцогу добраться до Понали, разыскать Арнезе ему не составило бы особого труда. Корабли с Ардинии ходили нечасто и только из одного порта — Льяри, а парень слишком выделяется в толпе. Недостаточно придумать себе новую фамилию, надо еще и изменить манеру поведения, а этим Арнезе не озаботился. Или просто не сумел. Для внимательного человека опознать наследника в немногочисленных пассажирах — плёвое дело. Надо бы как-то намекнуть парню, чтобы на Ардинии вел себя осторожнее. Пусть у его бугая-слуги большие кулаки, но если на них нападет сразу несколько человек, это не поможет.

Дирк как раз рассказывал Арнезе про подпольные боксерские бои в Нолдоне, когда почувствовал, что на него кто-то смотрит. Он продолжал говорить, пытаясь не обращать внимания на зуд внутри, вынуждавший его выяснить, у кого это они вызвали такой горячий интерес. Нельзя, сказал Дирк себе, в таких местах, как это, прямой взгляд могут расценить как угодно. Но тут любопытство, источник его самых больших проблем и самых больших удач, окончательно вышло из-под контроля, и Дирк медленно (на это его выдержки еще хватило) повернул голову.

Источник беспокойства сидел напротив, через один незанятый ряд столов от них. Скуластое обветренное лицо и внимательный прищур, нарочито расслабленная поза. «Кого ты хочешь обмануть, приятель, — подумал Дирк, — с таким-то цепким взглядом?» Незнакомец чуть заметно ухмыльнулся и даже не подумал отвести глаза.

Подобных людей Дирку до этого встречать не доводилось. Умный. Жесткий. Опасный. И спокойный. Смотрит так, словно всё о тебе знает, и заранее решил, что ты ему не помеха. Вот за таким человеком Дирк пошел бы хоть на край света: и скучать не придется, и всегда подстрахует, случись что. Такому и подчиняться не зазорно — сразу видно, что прирожденный вожак.

Кажется, незнакомцу не понравилось, что его разглядывают. Он встал, распрямил плечи и вразвалочку пошел к их столу. Расхлябанная походка выдавала в нем моряка. Он, не спросясь, подсел к ним за стол и насмешливо процедил:

— Ну что, ребятки, сбежали от няньки?

Бедняга Арнезе недоуменно нахмурился — небось, не привык к такой бесцеремонности.

— Что вам угодно, сударь? — сухо спросил он.

Незнакомец ухмыльнулся, позабавленный его тоном.

— Просто интересуюсь, что такие нежные ребятишки делают в таком неподходящем месте.

Дирк почувствовал, что над ними сгущаются тучи — слишком уж не вязался легкомысленный тон незнакомца с напряженным выражением его глаз. Он решил сделать вид, что не понял угрозы, и деланно рассмеялся. А герцог, похоже, всерьез обиделся на «нежных ребятишек» — Дирк увидел, как тот заливается краской гнева. Сейчас он снова начет изображать надменного ублюдка, и скандал обеспечен. А скандала очень не хотелось — больно уж силы неравны: герцог вообще не в счет, а Дирк разве что бегает быстро… Как бы их отвлечь?

— Еще пива сюда! — заорал Дирк во всю глотку.

Арнезе покосился на него:

— Как это вообще можно пить?!

Глаза незнакомца радостно вспыхнули, словно он услышал что-то необыкновенно приятное. Он совершенно бесцеремонно облокотился на герцога, словно они были сто лет знакомы. И тут Арнезе поразил Дирка — он вцепился под столом в его коленку. Что это еще за новости? Дирк изумленно уставился на него и увидел ужас в его глазах. Он хотел спросить, что происходит, но осекся, поймав угрожающий взгляд незнакомца.

— Не дергайся! — прошипел незнакомец Арнезе.

И тут до Дирка наконец дошло, что происходит. Наследника все-таки выследили. И раньше, чем предполагал Дирк — не в Льяри, а уже здесь, в Мальпе.

Вот бедолага: можно догадаться, что с ним сделают! Он и сбежать не сумеет, без своего слуги Арнезе совершенно беспомощен. Впрочем, самого Дирка ждет судьба немногим лучше — он был совершенно уверен, что хитрожопый мистер Гэмбл никому не позволит вмешиваться в свои дела. Перед отъездом Дирк вскрыл секретер дяди (лишняя информация никогда не помешает!) и нашел пару интересных бумаг. Оказывается, Дирк был не первым, кого посылали с инспекцией в нидийское отделение «Чайной компании Маллиганов». Письмо к дяде от жены некого Джека Митчела, который без вести пропал, не проведя в Нидии и месяца, заставило Дирка задуматься о том, что его ждет в колонии. Но отказаться ехать он не мог — закладная на дом висела над его семьей как дамоклов меч. В день отплытия дядя и отец проводили его до самой каюты, и тут Стивен Маллиган выполнил своё обещание — он достал из бумажника долговую расписку и торжественно порвал ее. Дирк машинально стрельнул глазами на дверь: пока «Резвая Мари» не отчалила, еще был шанс смыться. Дядя этого взгляда не заметил, а отец покачал головой, мол, ты дал слово, так держи…

…Служанка поставила перед Дирком кружку с пивом. Пить совершенно не хотелось, но надо было вести себя естественно. Он скосил глаза на соседа и увидел, что тот замер, словно отчаянно боялся пошевелиться. По его участившемуся дыханию и побелевшим губам Дирк понял, что Арнезе угрожают оружием. Ножом или заточкой. Но не пускают пока в ход. Значит, еще можно попытаться исправить дело.

Этот тип не знает Филиппа Арнезе в лицо, значит, убивать сразу не будет — сначала убедится, что поймал того, кого нужно. Скорее всего, герцога должны предъявить заказчику.

Прости, папа, но слово мне всё-таки придется нарушить.

И будь что будет! Лучше попробовать потягаться с этим крутым мужиком, чем сгнить в каком-нибудь вонючем нидийском болоте, как Джек Митчел, мир его праху. Только б Арнезе не подвел…

Дирк демонстративно поморщился и достал из кармана носовой платок. Тот самый, что говнюк обронил на палубе «Резвой Мари». Он методично протер ручку и края кружки и брезгливо бросил платок на стол. Получилось удачно — гербом наружу. Если не слепой, должен заметить. Дирк услышал, как рядом поперхнулся воздухом Арнезе.
Дирк сделал вид, что пьет, а сам украдкой взглянул на незнакомца. Тот уставился на платок и недоверчиво покачал головой. Дальше события развивались стремительно: незнакомец вскочил, выдернул Дирка из-за стола и потащил к двери. Дирк только успел оглянуться на ошарашенного Филиппа Арнезе и беззвучно прошептать:
«Помни!»
Вряд ли он доживет до того дня, когда говнюк сможет вернуть ему долг, но чем черт не шутит?
III
30 марта 2013, 11:06
Сейчас главное — не сплоховать, думал Дирк, пока незнакомец тащил его за собой. Надо продержаться до отплытия «Резвой Марии» с Филиппом Арнезе на борту, а там уж можно попытаться сбежать или попробовать убедить своего похитителя, что будет ему полезен — в зависимости от того, как все пойдет. Лучше бы, конечно, второе. Домой Дирк в любом случае возвращаться не собирался. Может быть, когда-нибудь потом, когда он чего-нибудь добьется в жизни. Чтобы не стыдно было за нарушенное слово.

Похититель слегка подтолкнул его в спину, чтобы Дирк шёл быстрее. Ощущение чужой руки между лопатками было неожиданно волнующим, и он, не заметив неровности на дороге, споткнулся.

— Осторожнее, ваша светлость, под ноги смотрите! — фыркнул незнакомец и аккуратно подхватил его под локоть. Отчего-то зачастило сердце. Дирк высвободил руку, хотя ему совсем этого не хотелось.

Соберись, размазня, иначе до утра не доживешь, сказал он себе.
Что делал бы сейчас настоящий Арнезе? Разумеется, всё бы отрицал. Значит, и Дирк должен твердить, что он не тот, за кого его приняли. Вести себя, как сын герцога, который не очень удачно пытается выдать себя за простого человека. Дирк наблюдал за Арнезе целую неделю и кое-чего подметил. Жесты, мелкие привычки. Этого должно хватить. Вряд ли его похититель когда-нибудь видел настоящих аристократов и сумеет отличить подделку.

***

Парень весил не больше девяти стоунов. И к большому облегчению Кайла, не издал ни звука, пока его тащили к двери. Но на улице пришел в себя и даже попытался вырваться.

— Веди себя смирно, если не хочешь досрочно отправиться на небо! — пригрозил Кайл.

Наследник задумчиво посмотрел на него, словно прикидывал, насколько реальна угроза, потом кивнул. Кайл ценил в людях умение не терять присутствие духа, а у этого парня оно было. Жаль, что придется пустить его в расход. Сочетание хрупкости и уверенности в себе произвела на Кайла впечатление. Что значит — порода! К тому же, мальчик был красив — только слепой мог не заметить этого. Живые глаза, выразительная мимика... И вроде бы не глуп. Но зачем тогда вытащил платок с гербом, тем самым выдав себя с головой? Просто неосознанное действие — побрезговал пить из плохо вымытой кружки? Или сделал это намеренно? Не хотел, чтобы вместо него пострадал посторонний человек? Кайл фыркнул: объяснение было слишком невероятным, чтобы всерьез о нем задумываться. Скорее всего, парень просто не понял, что происходит…

— Вы, уважаемый сэр, видимо, обознались, — сказал наследник, избегая смотреть Кайлу в глаза. — Не помню, чтобы я переходил вам дорогу.

— Не мне, ваша светлость, не мне.

— Боюсь, что вы пребываете в заблуждении, сэр: не имею чести носить титул, — правильный и хорошо интонированный глианский Филиппа Арнезе разительно отличался от вульгарной речи простолюдинов. В таверне парень говорил попроще — скорее всего, чтобы не привлекать лишнее внимание к своей персоне. А сейчас нервничает и перешел к привычной манере выражаться.

— Как же прикажешь тебя называть, если «светлость» не устраивает? — насмешливо спросил Кайл.

— Меня зовут Дирк. Дирк… — Арнезе слегка замялся, — Дирк Маллиган.

— Дирк? Не очень-то аристократичекое имя... — ухмыльнулся Кайл.

— Зато подходит внуку матроса. Могу ли я узнать в?ше, сударь?

Ну да, конечно, внук матроса... С такой-то смазливой мордашкой и изящной фигурой!

— Кайл Хестон, — он назвал свое настоящее имя — все равно парень не жилец.

— Что вы собираетесь со мной делать, мистер Хестон? — Арнезе держался молодцом, но Кайл все равно уловил едва заметную дрожь в его голосе.

В голове Кайла сразу же появилось несколько идей, что можно было бы с ним сделать, если бы времени было побольше. Но, к сожалению, его наниматель был исчерпывающе точен в своих пожеланиях и установил определенные сроки. Взгляд Кайла задержался на тонких запястьях Арнезе. На них хорошо будет смотреться веревка. Нет, лучше тот черный шнур, который Кайл держал для особых случаев. Он давно лежит без дела. Да что там говорить об изысках, если Кайл уже несколько недель довольствовался собственной рукой…

А что ему мешает совместить приятное с полезным?

— Иди рядом со мной. И не вздумай попытаться удрать — сильно пожалеешь.

Арнезе молча кивнул, но разрази его гром, если в глазах мальчишки не мелькнуло что-то, очень похожее на веселье.


***

На пристани парень бросил быстрый взгляд на «Резвую Мари», стоявшую где-то в полумиле от них, и нахмурился.

— Они все равно уйдут в Льяри без тебя, так что лучше смотри сюда, — сказал ему Кайл.

Бриг Кайла, «Фиалка», был пришвартован рядом с небольшой фелукой и на ее фоне выглядел внушительно.

— Красивая, — восхищенно присвистнул Арнезе, разглядывая изящные обводы корпуса.

Похвала даже от этого сухопутного щенка была приятна. Да, его девочка была красивой, шустрой (при хорошей постановке парусов и подходящем ветре могла выдать до двенадцати узлов) и далеко не беззащитной: восемнадцать зачехленных длинноствольных пушек ждали своего часа на верхней палубе.

— Хорошо, что она тебе нравится, — усмехнулся Кайл. — Потому что тебе придется провести на ней пару дней.

Пожалуй, Моррисон потерпит до послезавтра, подумал Кайл, глядя на Арнезе. Можно ж иногда и расслабиться… Он улыбнулся в предвкушении: давненько ему так не везло! То, что этот парень предпочитает свой пол, ему стало понятно еще в таверне. Похоже, он даже и не догадывается, что у него все на лице написано.

***

При виде капитана вахтенные матросы вытянулись по стойке смирно. Кайл старался по мере сил поддерживать на своем бриге дисциплину — он несколько лет ходил на военном фрегате и дослужился до звания лейтенант-командора. Ему уже должны были дать в командование собственный шлюп, но он проявил неосторожность, и его нетрадиционные предпочтения стали известны одному из офицеров, который счел нужным довести факты до вышестоящих. Помня о контузии и боевых заслугах Кайла, командование не стало доводить дело до трибунала, но ему пришлось уйти в отставку. Все посвященные считали, что он хорошо отделался — мог бы пойти на корм рыбам, но сам Кайл не мог с ними согласиться: в глубине души он не понимал, какое их собачье дело, с кем он спит, если он исправно несет службу. Сойдя на берег, он отвел душу и чуть не загремел в тюрьму. Он жил то тут, то там, перебиваясь случайными заработками и все больше озлобляясь на жизнь, пока его не нашел Моррисон и от имени Морской гильдии не предложил ходить на «Фиалке» на условиях раздела добычи и с правом последующего выкупа судна. Моррисон был последней сволочью, но сволочью, которая держит слово, поэтому Кайла вполне устраивало такое сотрудничество.

Филипп Арнезе станет его пропуском в рай — деньги за поимку наследника пойдут на выкуп «Фиалки». Кайл Хестен станет независимым человеком и сможет выбирать дела, за которые браться. А что может быть лучше свободы?

«Это будет мое последнее грязное дело», — поклялся себе Кайл, затаскивая Арнезе в каюту.

— Располагайтесь, ваша светлость. Чувствуйте себя как дома.


— Сколько раз можно повторять, что я не тот, за кого вы меня принимаете! Меня Дирк зовут, — наследник брезгливо покосился на ведро для отправления нужды, стаявшее в углу. — И почему вы меня селите в эту конуру?!

Конура? Кайл обиделся: это была его собственная каюта.

— Твое нытье начинает мне надоедать! — угрожающе проговорил он.

На самом деле поведение пленника его не раздражало. Оно заводило. Парень боялся Кайла, но изо всех сил старался не показать этого, пряча свой страх за высокомерием. Когда тебе изо всех сил сопротивляются, победа имеет совсем иной вкус — Кайл знал не понаслышке. Вдобавок, он чувствовал, что физически привлекателен для Арнезе. Последнее обстоятельство, как ароматная приправа к блюду, — вызывала желание немедленно попробовать.

И попробуем. Прямо сейчас.

— Что вы делаете?! — воскликнул Арнезе, когда Кайл припечатал его к стене всем своим немаленьким весом.

Каким наслаждением было чувствовать под собою мужское тело! После длительного воздержания это подзабытое ощущение ударило по мозгам и заставило кипеть кровь. Парень пытался вывернуться из-под него, но Кайл прорычал ему на ухо:

— Если не хочешь, чтобы было больно, не дергайся!

***

— Что вы делаете?! — воскликнул Дирк.

Вопрос был явно лишним: жадные взгляды Хестона невозможно было понять неправильно. Особенно когда от этих взглядов внутри все словно плавилось сладким предвкушением… Но сейчас он не Дирк Маллиган, а Филипп Арнезе… Дирк слабо представлял, как ведут себя аристократы, когда их собираются оттрахать на десятой минуте знакомства. Но и этот Хестон, скорее всего, не каждый день имеет наследников престола. Дирк решил, что должен хотя бы немного посопротивляться.

Он попробовал вырываться, но лишь проехался щекой по плохо отструганной доске, которой была обшита каюта. Кожу защипало. Дирк поморщился, закусив губу. И почувствовал, как по его шее скользит мокрый язык. Он слышал тяжелое дыхание своего похитителя, теплый воздух щекотал ему шею. Ноги стали ватными, в низ живота прилила теплая волна. Дирк глубоко вздохнул и закрыл глаза, ожидая, что будет дальше.

***

Кайл не собирался быть ласковым, но этот мальчик чудесно пах: немного потом, немного морской водой, и аромат вишневого табака, что курили в таверне, тоже оставил легкий налет на его коже. Никакие неестественные примеси, вроде туалетной воды, не нарушали этой живой, возбуждающей смеси. Кайл не удержался и провел языком от места, где шея сочленялась с плечом до впадинки под ухом. Мальчик больше не дергался — притих, взволнованно дыша, потом пару раз нерешительно двинул бедрами. Кайлу оказалось достаточно.

Он рванул пуговицы на себе, стащил штаны с Арнезе, с удовольствием обнаружив, что тот не утруждал себя ношением нижнего белья (весьма странно для аристократа), смочил слюною член — сойдет и так! — раздвинул ему ягодицы и резко вошел. Арнезе вскрикнул и забился под ним, но деваться ему, нанизанному на член, как насекомое на булавку, было некуда. Полная беспомощность мальчика кружила Кайлу голову почище рома, к тому же его случайный любовник был не растрахан, и от ощущения этой мягкой тесноты наслаждение сошло на Кайла, словно снежная лавина в горах. Ему хватило четырех толчков, чтобы взорваться. Слишком уж давно у него никого не было.

Его трясло, в голове стоял гул, шкурку саднило. Плохо соображая, он отпустил Арнезе и сел на кровать.

— А я? — услышал он через некоторое время. — Мне что-нибудь перепадет на этом празднике жизни?

Наследник с недовольным видом стоял у стены. Штанины болтались на щиколотках, член торчал, требуя внимания.

Кажется, этот парень любит, когда с ним пожестче…

— Отвали. Не надо было мне так рьяно подмахивать, маленькая шлюшка, — сердито бросил Кайл. Похоть схлынула, и Кайл был недоволен собой, заодно злясь и на Арнезе.

— Я? Подмахивал? — искренне изумился тот. — Да ты меня так прижал, что я и двинуться не мог! Ты всегда так быстро кончаешь?

Кайл клацнул зубами: щенок совершенно обнаглел! Он вскочил с кровати и одним молниеносным движением сшиб наглеца с ног и уронил на постель. — Хочешь долго? Будет тебе долго, — пообещал он. — Лежи тихо!

Арнезе неловко повозился на постели и замер. Он настороженно следил за перемещениями Кайла по каюте, на лице читалось опасливое любопытство.

Кайл глотнул воды из рукомойника, открыл сундук с вещами и, порывшись в нем, достал тонкий витой шнур.

— Сведи руки над головой!

— Зачем? — растерянно спросил Арнезе.

— Узнаешь! Ну же!

— А если я не хочу? — мальчишка попытался сесть.

Кайл размахнулся и влепил Арнезе затрещину такой силы, что его голова мотнулась и ударилась о переборку. Кайлу надоело ждать, когда до некоторых, наконец, дойдет, что трепыхаться уже бесполезно. Он прыгнул на постель и навалился на свою добычу, гася сопротивление. Поймав его руки, Кайл принялся методично обматывать их шнуром, а потом привязал их к изголовью кровати. Арнезе попытался его лягнуть, но это лишь рассмешило Кайла.

— Ну вот, теперь все как надо, — сказал Кайл уже скорее себе, чем ему.

Пленник попробовал испытать свои путы на прочность и зашипел от боли.

— Из чего они? — спросил он, неверяще уставившись на Кайла.

— Туда вплетены тонкие металлические нити. Надежная штука — выдерживает до десяти пудов. — Кайл отбросил штаны парня в дальний угол каюты. — Они тебе еще не скоро понадобятся.

Он окинул Арнезе внимательным взглядом: загорелые руки, перечеркнутые шнуром тонкие запястья, чуть прихваченный солнцем впалый живот, рыжеватый пушок в подмышках и в паху, длинные ровные ноги с еле заметным шрамом под коленкой. И пятки — круглые, гладкие, как у ребенка, пятки.
В паху снова затяжелело. Но он решил немного помучить своего пленника неизвестностью.
— Отдохни пока, а я пойду, проверю вахту, — объявил Кайл, влезая в штаны.
— Развяжи меня! — потребовал Арнезе, сдвинув брови. — Ты не можешь меня тут так оставить!
- Да неужели? - ухмыльнулся Кайл, открывая дверь. - Не скучай, я скоро.
IV
30 марта 2013, 11:07
От мерного покачивания «Фиалки» Дирка клонило в сон, но полная сумятица в голове не давала забыться. Ему было обидно, что ему не дали кончить, немного страшновато — что задумал Хестон? — но и в то же время хотелось, чтобы Кайл поскорее вернулся: зафиксированные в одном положении руки начали неметь.

Если бы Хестон не завел его так умело перед тем, как трахнуть, сейчас бы Дирк превратился в жалкую скулящую тряпку — как тогда, когда его в первый раз взяли силой. В большом городе любопытных мальчиков с нетрадиционными предпочтениями часто подстерегают такого рода неприятности.

«Вот гад, мог бы хотя бы мне отдрочить!» — подумал Дирк, прислушиваясь, не идет ли Хестон.

***

— Не заснул тут без меня? — спросил Кайл, заходя в каюту.

— Нет, — буркнул Арнезе и красноречиво пошевелил связанными руками.

Кайл разделся и лег лицом к мальчишке. Тот затаил дыхание и молчал. Кайл приподнялся и медленно провел рукой по его животу; палец скользнул во впадину пупка и пощекотал там кожу. Арнезе вздрогнул и попытался уйти от прикосновения.

— Щекотно, — прошептал он тихо-тихо, словно оправдываясь. Вся герцогская спесь слетела с него, и он смотрел на Кайла, широко раскрыв глаза, как любопытный ребенок. Таким он нравился Кайлу даже больше.

Рука Кайла сползла ниже — к паху. Пальцы нырнули в завитки жестких лобковых волос, как бы ненароком задев нежную плоть полувозбужденного члена, отчего тот качнулся и встал. Кайл обхватил его ладонью и сдвинул вниз крайнюю плоть, обнажив влажную блестящую головку.

— Ка-а-айл, — выдохнул Арнезе. Слышать свое имя из его уст было неожиданно приятно.

— М-м-м?

— Развяжи — я тоже хочу потрогать тебя, — скулы мальчика порозовели от смущения.

— Это можно делать не только руками, — шепнул ему Кайл. — Хочешь попробовать?

— Да-а-а.

Кайл поднялся и встал на колени так, что его возбужденный член оказался над лицом Арнезе.

— Нравится? — довольно ухмыльнулся Кайл и, не дожидаясь ответа, провел головкой по губам любовника.

Арнезе распахнул глаза. Кайл надавил сильнее, намекая, что ему хочется внимания. Губы Арнезе приоткрылись, и кончик языка, влажно мазнув по головке, попытался забраться в щель, потом снова приласкал багровый конец и прошелся по вене. Кайл втянул в себя воздух и подумал, что вряд ли долго продержится, если парень будет продолжать в том же духе. Он заставил себя отодвинуться.

— Верни обратно! — потребовал Арнезе. Привязанный, голый, со стоящим членом и пытающийся командовать более сильным партнером, он выглядел совершенно неотразимо.

— Тебе придется потрудиться, чтобы получить его обратно, — вкрадчиво сказал Кайл и слегка наклонился. Теперь головку его члена и губы Арнезе разделяло пару дюймов.

— Ближе! — взмолился тот, видя, что не дотянется до желанного даже языком.

— Нет, — отрезал Кайл. — Я же сказал, что придется потрудиться. Попробуй его достать.

Парень обиженно зыркнул на него и попытался подняться. Шнур натянулся до упора. Но этого было мало.

— Кайл, мне не хватит длины — подвинься ближе!

— Поцелуй его и получишь в полное распоряжение, обещаю.

— Но я порежусь!

— Как хочешь, — равнодушно проговорил Кайл. Но в душ? он отчаянно желал, чтобы мальчик сделал правильный выбор. Боль — ничто по сравнению с наслаждением, которое она предваряет. Только через преодоление можно получить что-нибудь стоящее.

Арнезе стиснул зубы и рванулся вперед. На одно мгновение его губы обхватили головку члена Кайла, и он сразу же упал обратно на кровать. Металлические нити шнура как нож в масло вошли в плоть. Кровь притягивающими взгляд багровыми дорожками заструилась по рукам Арнезе. Он молчал, только часто моргал от боли.

Кайл втянул носом пьянящий железистый аромат, крепко поцеловал любовника и встал с кровати, чтобы достать бинты и кровоостанавливающее снадобье. Теперь он знал, что парень действительно подходит ему. Иногда он сам удивлялся изощренности своих желаний, с тоской понимая, что вероятность найти того, кто их разделит, крайне мала. Сейчас забрезжила надежда.

Он осторожно освободил руки Арнезе, лаская кожу губами и слизывая тёплую кровь, щедро смазал лечебной кашицей раны и забинтовал запястья.

— Что мне для тебя сделать? — спросил он, целуя Арнезе в губы — ему хотелось, чтобы мальчик смог разделить с ним вкус своей крови.

— Значит так... — заявил наследник с самым решительным видом. — Сейчас ты меня трахнешь и сделаешь это медленно, никуда не торопясь, и потом не сбежишь проверять вахту, а будешь тут, со мной. Договорились?

Вместо ответа Кайл набросился на него. Он пробовал на вкус соски, гладил ключицы, вдыхал запах подмышек, ласкал живот... Арнезе тоже перестал сдерживаться: он стонал, извивался под ним, тянулся к Кайлу и страстно отвечал на каждое его движение. Кайл забросил его ноги себе на плечи, осторожно надавил на сморщенное, чуть красноватое колечко ануса, которое еще не совсем закрылось после их первого раза, и вошел. Арнезе всхлипнул, напрягся и закрыл глаза. Кайл поклялся себе, что в этот раз не станет спешить; он двигался медленно, не выходя полностью. Через несколько толчков он изменил угол и увидел, как лицо Арнезе исказилось от удовольствия.

***

— Вот так, Кайл, да, вот так! — бормотал Дирк, подаваясь навстречу Хестону. Он чувствовал, что они перешли какую-то черту; по восхищенному взгляду Кайла он понял, что выдержал какую-то проверку. Или первый этап проверки, сказал он себе. И это было последнее, что он успел подумать, прежде чем Кайл сделал особо точное движение, от которого у Дирка внутри все взорвалось блаженством, и он выплеснулся себе на живот, ощущая, как последними хаотичными толчками содрогается внутри него Кайл.

Глаза слипались, и не было сил даже привести себя в порядок. Он подкатился под бок Кайлу, тот обнял его, и через три минуты оба уже спали.

***

Кайл проснулся первым. Рядом, безмятежно раскинувшись, спал Арнезе. Кайл лег на бок, одной рукой подперев голову, чтобы было лучше видно его вчерашнее приобретение. Бинты, опоясывающие запястья мальчика, заманчиво белели на загорелой коже. На правой руке марлевая повязка ослабла и прилегала неплотно. Кайл потянулся и осторожно, чтобы не разбудить, передвинул бинт выше. Просто чтобы посмотреть, не загноились ли раны, сказал он себе. Порезы затянулись тонкой неровной бурой корочкой, пересекающей запястья словно пунктир, окруженный нежно-розовой припухлостью. У Кайла сладко сжалось в груди, и он, даже не осознавая, что делает, погладил пальцем заживающие ранки. Арнезе слабо хныкнул, не просыпаясь, подгреб подушку под щеку и тихо засопел.

Кайл улыбнулся, пододвинулся ближе и провел языком вдоль пореза. Шероховатая корочка приятно царапала язык и пахла свернувшейся кровью — аромат более тонкий и вкрадчивый, нежели у свежей, но не менее влекущий. Кайл лизнул еще раз и еще, чувствуя, как нарастает нетерпение. Вскоре корочка пропиталась его слюной и расползлась, порез снова закровоточил. Возбуждение стало болезненным. Уже не заботясь о том, чтобы не разбудить любовника, Кайл принялся покрывать его руку мелкими поцелуями-укусами, время от времени слизывая выступившую кровь и чуть ли не урча от удовольствия.


— Кайл, — сонно пробормотал Арнезе, — тебе никто не говорил, что ты псих? — но даже не сделал и попытки убрать руку.

— Но тебе это нравится, — с долей удивления заметил Кайл и скомандовал: — Переворачивайтесь на живот, ваша светлость!

— Никакая я не светлость! — пробубнил Арнезе в подушку. — Кайл?!

***

Дирк время от времени фантазировал, чтобы кто-нибудь сделал ему так. Удовольствие, которое подкатывало после подобных мечтаний, мешалось с горечью: в его мире проще было оказаться в сточной канаве с перерезанным горлом и с разбитой бутылкой, торчащей из очка, чем найти хоть каплю нежности и терпения.

Язык Кайла был ласков, неутомим и настойчив, своими касаниями он словно замаливал вчерашнюю грубость. Когда его кончик раздвинул мышцы сфинктера и скользнул внутрь, горячий и шершавый, Дирк смог только промычать. Пальцы сами собой заскребли по простыне. В голове осталась всего одна мысль: он угадал — там, в таверне, он угадал!

— Приподнимись, — велел Кайл, стиснув его бедро. Дирк с готовностью послушался. Да что там — прикажи ему сейчас Хестон, Дирк спрыгнул бы с верхнего рея грот-мачты.

***

Рука Кайла скользнула любовнику под живот и стиснула изнывающий член. Двигая рукой, он синхронно двигал языком, наслаждаясь тем, как отзывается на его действия Арнезе. Кайл мог бы заниматься этим часами, но собственный каменный член настойчиво требовал его куда-нибудь загнать. Еще раз облизав складку между ягодицами, Кайл отстранился и приставил головку к отверстию. Но ему даже делать ничего не пришлось — Арнезе сам подался навстречу, шипя от боли.

— Тише, тише! — прошептал Кайл, уговаривая то ли его, то ли себя.

Они быстро нашли нужный ритм и кончили почти одновременно. Кайл, не выходя, упал на Арнезе и лежал неподвижно, вдыхая слабый грязноватый запах, идущий от свалявшихся волос мальчишки. Думать ни о чем не хотелось. Всё потом.

Через некоторое время мальчик зашевелился, пытаясь выбраться из-под Кайла. Тот лениво откатился — послеоргазменная истома никак не желала уходить. В голове было восхитительно пусто.

— Кайл, я есть хочу! И отлить, — подал голос Арнезе. — Вернее, наоборот.

— И помыться, — строго сказал Кайл и поцеловал любовника в макушку.

***

Кайл обливал визжащего Арнезе из бочки — за ночь вода остыла. Тот вертелся, поджимал пальцы, подпрыгивал и хотел было сбежать, но Кайл не дал. Высушив его простыней, Кайл перебинтовал ему руку и отконвоировал в каюту, потом принес завтрак и оставил одного, решив, что смотрины можно отложить на завтра.

Вернувшись часа через четыре, он застал Арнезе за изучением бухгалтерской книги «Фиалки». Кайл два дня назад взял ее у корабельного счетовода, намереваясь хотя бы попытаться разобраться в записях, но руки так и не дошли. Книгой занимался мистер Деверо, которого ему когда-то настоятельно порекомендовал Моррисон, дав понять, что гильдия желает иметь своего человека на судне. Первое время Кайл ежемесячно проверял расчеты Деверо и не имел к счетоводу никаких претензий — всё было четко, но потом другие заботы отодвинули это дело на задний план — перевооружение брига, постоянный добор людей в абордажную команду, не говоря уже об основной его обязанности во время плаванья — прокладывания и корректировки курса. Вникать еще и в хозяйственные записи не хватало времени.

Арнезе что-то увлеченно выписывал на лист бумаги и даже не заметил, что в каюте уже не один.

— Не помню, чтобы я разрешал тебе чего-нибудь здесь трогать, — сказал Кайл.

Парень обернулся. Вид у него был сосредоточенный.

— Привет, — улыбнулся он. — Кайл, без обид, но тот, кто писал все это, — он ткнул пальцем в страницу, — тебя здорово наебывает.

Стоило только один раз засунуть кое-кому в задницу язык, как этот «кто-то» сразу начал наглеть, подумал Кайл, стряхивая мальчишку со стула. Тот шмякнулся на пол и, судя по шипению, отбил себе коленку.

— С капитаном так не разговаривают, — назидательно сказал Кайл. — Даже герцоги.

— Но это слово тут подходит идеально! — буркнул Арнезе, обиженно потирая коленку. — Тебя методично и бессовестно обкрадывают. Спорим, что твой счетовод работает на того, кому ты платишь фрахт за «Фиалку»?

— С чего ты это взял?

— Износ судна списывается только с твоей доли добычи, причем по прогрессивной шкале. Остальные убытки тоже вычитаются из твоей прибыли. Ты думаешь, что платишь за аренду шестьдесят процентов?

— Да, шестьдесят, — подтвердил Кайл.

— На самом деле два года назад тебе досталось только тридцать пять процентов прибыли, в прошлом году они забрали уже семьдесят пять... Но это еще не все, — Арнезе поднялся с пола и подошел к столу. — Можно?

Кайл кивнул. Арнезе стал рядом и принялся листать книгу. — Вот здесь, здесь и здесь по два раза учтен портовый сбор. Твой счетовод и про себя не забывает.

— Наша светлость еще и считать умеет? — спросил Кайл, ловя его руку.

— Не знаю, как какая-то там светлость, но я — умею.

— Отлично, — сказал Кайл, усаживая мальчишку себе на колени, — тогда покажи мне записи, подтверждающие твои слова — насчет списания износа и остального.

Через полчаса он убедился, что Арнезе прав. Прекрасно — значит, Кайл должен гильдии гораздо меньше, чем думал. Он подхватил Арнезе за талию и развернул к себе лицом. Тот, не зная, чего от него ждать, во все глаза уставился на Кайла.

— Ты испачкался чернилами. Вот тут, — Кайл коснулся пальцем уголка рта Арнезе и погладил нижнюю губу.

Арнезе мягко прихватил палец зубами, а потом втянул в рот, не отводя глаз от Кайла. В паху полыхнуло огнем. Кайл поднял любовника на руки и бросил на постель.

— Полежи, я вернусь через десять минут. Срочное дело.

***

Дверь каюты, которую занимал корабельный счетовод, с грохотом отлетела в сторону.

— День добрый, мистер Деверо, — Кайл улыбался во все тридцать два зуба. — Имею удовольствие сообщить, что у нас намечаются небольшие кадровые перестановки.

… Через две минуты истошно вопящий мистер Деверо летел за борт. Ничего, берег близко — доплывет. А не доплывет — тоже беда небольшая, подумал Кайл Хестон и пошел к себе в каюту. Его ждало еще одно дело.

***

Лежать щекой на чужом животе было удивительно приятно.

— Кайл, а что там были за крики?

— Это я счетовода увольнял, — пояснил Кайл и потерся носом о гладкую кожу.

Арнезе поерзал, не решаясь что-то спросить. Кайл ободряюще поцеловал его в пупок.

— Кайл?

— М-м-м?

— Тебе же со мной… нормально, да? — тихо спросил Арнезе.

— Нормально, — подтвердил Кайл, забавляясь формулировкой.

— И мне с тобой нормально, — довольный вздох.

— Значит, ты такой же псих, как и я, — констатировал Кайл. — Только псих может считать, что это, — он поднял голову и дотронулся до поврежденных запястий Арнезе, — что это нормально.
- Они заживут, - пожал плечами тот. - Скажи, ты же не собираешься… от меня избавиться?
Кайл искоса посмотрел на него. Боится, но все равно льнет к нему, как вьюнок.
- Не собираюсь. Но в Понали ты не попадешь, это точно. Во всяком случае, не в этой жизни, малыш.
Дирк Маллиган спрятал улыбку: предполагалось, что это должно его расстроить. Да кому он нужен, этот Понали! На свете много других городов, где он никогда не был... И Кайл. Он хотел бы остаться с Кайлом. Конечно, Хенсен больной на всю голову, но если знать, как с ним себя вести, то жить можно, и очень даже неплохо.
IV
30 марта 2013, 11:07
От мерного покачивания «Фиалки» Дирка клонило в сон, но полная сумятица в голове не давала забыться. Ему было обидно, что ему не дали кончить, немного страшновато — что задумал Хестон? — но и в то же время хотелось, чтобы Кайл поскорее вернулся: зафиксированные в одном положении руки начали неметь.

Если бы Хестон не завел его так умело перед тем, как трахнуть, сейчас бы Дирк превратился в жалкую скулящую тряпку — как тогда, когда его в первый раз взяли силой. В большом городе любопытных мальчиков с нетрадиционными предпочтениями часто подстерегают такого рода неприятности.

«Вот гад, мог бы хотя бы мне отдрочить!» — подумал Дирк, прислушиваясь, не идет ли Хестон.

***

— Не заснул тут без меня? — спросил Кайл, заходя в каюту.

— Нет, — буркнул Арнезе и красноречиво пошевелил связанными руками.

Кайл разделся и лег лицом к мальчишке. Тот затаил дыхание и молчал. Кайл приподнялся и медленно провел рукой по его животу; палец скользнул во впадину пупка и пощекотал там кожу. Арнезе вздрогнул и попытался уйти от прикосновения.

— Щекотно, — прошептал он тихо-тихо, словно оправдываясь. Вся герцогская спесь слетела с него, и он смотрел на Кайла, широко раскрыв глаза, как любопытный ребенок. Таким он нравился Кайлу даже больше.

Рука Кайла сползла ниже — к паху. Пальцы нырнули в завитки жестких лобковых волос, как бы ненароком задев нежную плоть полувозбужденного члена, отчего тот качнулся и встал. Кайл обхватил его ладонью и сдвинул вниз крайнюю плоть, обнажив влажную блестящую головку.

— Ка-а-айл, — выдохнул Арнезе. Слышать свое имя из его уст было неожиданно приятно.

— М-м-м?

— Развяжи — я тоже хочу потрогать тебя, — скулы мальчика порозовели от смущения.

— Это можно делать не только руками, — шепнул ему Кайл. — Хочешь попробовать?

— Да-а-а.

Кайл поднялся и встал на колени так, что его возбужденный член оказался над лицом Арнезе.

— Нравится? — довольно ухмыльнулся Кайл и, не дожидаясь ответа, провел головкой по губам любовника.

Арнезе распахнул глаза. Кайл надавил сильнее, намекая, что ему хочется внимания. Губы Арнезе приоткрылись, и кончик языка, влажно мазнув по головке, попытался забраться в щель, потом снова приласкал багровый конец и прошелся по вене. Кайл втянул в себя воздух и подумал, что вряд ли долго продержится, если парень будет продолжать в том же духе. Он заставил себя отодвинуться.

— Верни обратно! — потребовал Арнезе. Привязанный, голый, со стоящим членом и пытающийся командовать более сильным партнером, он выглядел совершенно неотразимо.

— Тебе придется потрудиться, чтобы получить его обратно, — вкрадчиво сказал Кайл и слегка наклонился. Теперь головку его члена и губы Арнезе разделяло пару дюймов.

— Ближе! — взмолился тот, видя, что не дотянется до желанного даже языком.

— Нет, — отрезал Кайл. — Я же сказал, что придется потрудиться. Попробуй его достать.

Парень обиженно зыркнул на него и попытался подняться. Шнур натянулся до упора. Но этого было мало.

— Кайл, мне не хватит длины — подвинься ближе!

— Поцелуй его и получишь в полное распоряжение, обещаю.

— Но я порежусь!

— Как хочешь, — равнодушно проговорил Кайл. Но в душ? он отчаянно желал, чтобы мальчик сделал правильный выбор. Боль — ничто по сравнению с наслаждением, которое она предваряет. Только через преодоление можно получить что-нибудь стоящее.

Арнезе стиснул зубы и рванулся вперед. На одно мгновение его губы обхватили головку члена Кайла, и он сразу же упал обратно на кровать. Металлические нити шнура как нож в масло вошли в плоть. Кровь притягивающими взгляд багровыми дорожками заструилась по рукам Арнезе. Он молчал, только часто моргал от боли.

Кайл втянул носом пьянящий железистый аромат, крепко поцеловал любовника и встал с кровати, чтобы достать бинты и кровоостанавливающее снадобье. Теперь он знал, что парень действительно подходит ему. Иногда он сам удивлялся изощренности своих желаний, с тоской понимая, что вероятность найти того, кто их разделит, крайне мала. Сейчас забрезжила надежда.

Он осторожно освободил руки Арнезе, лаская кожу губами и слизывая тёплую кровь, щедро смазал лечебной кашицей раны и забинтовал запястья.

— Что мне для тебя сделать? — спросил он, целуя Арнезе в губы — ему хотелось, чтобы мальчик смог разделить с ним вкус своей крови.

— Значит так... — заявил наследник с самым решительным видом. — Сейчас ты меня трахнешь и сделаешь это медленно, никуда не торопясь, и потом не сбежишь проверять вахту, а будешь тут, со мной. Договорились?

Вместо ответа Кайл набросился на него. Он пробовал на вкус соски, гладил ключицы, вдыхал запах подмышек, ласкал живот... Арнезе тоже перестал сдерживаться: он стонал, извивался под ним, тянулся к Кайлу и страстно отвечал на каждое его движение. Кайл забросил его ноги себе на плечи, осторожно надавил на сморщенное, чуть красноватое колечко ануса, которое еще не совсем закрылось после их первого раза, и вошел. Арнезе всхлипнул, напрягся и закрыл глаза. Кайл поклялся себе, что в этот раз не станет спешить; он двигался медленно, не выходя полностью. Через несколько толчков он изменил угол и увидел, как лицо Арнезе исказилось от удовольствия.

***

— Вот так, Кайл, да, вот так! — бормотал Дирк, подаваясь навстречу Хестону. Он чувствовал, что они перешли какую-то черту; по восхищенному взгляду Кайла он понял, что выдержал какую-то проверку. Или первый этап проверки, сказал он себе. И это было последнее, что он успел подумать, прежде чем Кайл сделал особо точное движение, от которого у Дирка внутри все взорвалось блаженством, и он выплеснулся себе на живот, ощущая, как последними хаотичными толчками содрогается внутри него Кайл.

Глаза слипались, и не было сил даже привести себя в порядок. Он подкатился под бок Кайлу, тот обнял его, и через три минуты оба уже спали.

***

Кайл проснулся первым. Рядом, безмятежно раскинувшись, спал Арнезе. Кайл лег на бок, одной рукой подперев голову, чтобы было лучше видно его вчерашнее приобретение. Бинты, опоясывающие запястья мальчика, заманчиво белели на загорелой коже. На правой руке марлевая повязка ослабла и прилегала неплотно. Кайл потянулся и осторожно, чтобы не разбудить, передвинул бинт выше. Просто чтобы посмотреть, не загноились ли раны, сказал он себе. Порезы затянулись тонкой неровной бурой корочкой, пересекающей запястья словно пунктир, окруженный нежно-розовой припухлостью. У Кайла сладко сжалось в груди, и он, даже не осознавая, что делает, погладил пальцем заживающие ранки. Арнезе слабо хныкнул, не просыпаясь, подгреб подушку под щеку и тихо засопел.

Кайл улыбнулся, пододвинулся ближе и провел языком вдоль пореза. Шероховатая корочка приятно царапала язык и пахла свернувшейся кровью — аромат более тонкий и вкрадчивый, нежели у свежей, но не менее влекущий. Кайл лизнул еще раз и еще, чувствуя, как нарастает нетерпение. Вскоре корочка пропиталась его слюной и расползлась, порез снова закровоточил. Возбуждение стало болезненным. Уже не заботясь о том, чтобы не разбудить любовника, Кайл принялся покрывать его руку мелкими поцелуями-укусами, время от времени слизывая выступившую кровь и чуть ли не урча от удовольствия.


— Кайл, — сонно пробормотал Арнезе, — тебе никто не говорил, что ты псих? — но даже не сделал и попытки убрать руку.

— Но тебе это нравится, — с долей удивления заметил Кайл и скомандовал: — Переворачивайтесь на живот, ваша светлость!

— Никакая я не светлость! — пробубнил Арнезе в подушку. — Кайл?!

***

Дирк время от времени фантазировал, чтобы кто-нибудь сделал ему так. Удовольствие, которое подкатывало после подобных мечтаний, мешалось с горечью: в его мире проще было оказаться в сточной канаве с перерезанным горлом и с разбитой бутылкой, торчащей из очка, чем найти хоть каплю нежности и терпения.

Язык Кайла был ласков, неутомим и настойчив, своими касаниями он словно замаливал вчерашнюю грубость. Когда его кончик раздвинул мышцы сфинктера и скользнул внутрь, горячий и шершавый, Дирк смог только промычать. Пальцы сами собой заскребли по простыне. В голове осталась всего одна мысль: он угадал — там, в таверне, он угадал!

— Приподнимись, — велел Кайл, стиснув его бедро. Дирк с готовностью послушался. Да что там — прикажи ему сейчас Хестон, Дирк спрыгнул бы с верхнего рея грот-мачты.

***

Рука Кайла скользнула любовнику под живот и стиснула изнывающий член. Двигая рукой, он синхронно двигал языком, наслаждаясь тем, как отзывается на его действия Арнезе. Кайл мог бы заниматься этим часами, но собственный каменный член настойчиво требовал его куда-нибудь загнать. Еще раз облизав складку между ягодицами, Кайл отстранился и приставил головку к отверстию. Но ему даже делать ничего не пришлось — Арнезе сам подался навстречу, шипя от боли.

— Тише, тише! — прошептал Кайл, уговаривая то ли его, то ли себя.

Они быстро нашли нужный ритм и кончили почти одновременно. Кайл, не выходя, упал на Арнезе и лежал неподвижно, вдыхая слабый грязноватый запах, идущий от свалявшихся волос мальчишки. Думать ни о чем не хотелось. Всё потом.

Через некоторое время мальчик зашевелился, пытаясь выбраться из-под Кайла. Тот лениво откатился — послеоргазменная истома никак не желала уходить. В голове было восхитительно пусто.

— Кайл, я есть хочу! И отлить, — подал голос Арнезе. — Вернее, наоборот.

— И помыться, — строго сказал Кайл и поцеловал любовника в макушку.

***

Кайл обливал визжащего Арнезе из бочки — за ночь вода остыла. Тот вертелся, поджимал пальцы, подпрыгивал и хотел было сбежать, но Кайл не дал. Высушив его простыней, Кайл перебинтовал ему руку и отконвоировал в каюту, потом принес завтрак и оставил одного, решив, что смотрины можно отложить на завтра.

Вернувшись часа через четыре, он застал Арнезе за изучением бухгалтерской книги «Фиалки». Кайл два дня назад взял ее у корабельного счетовода, намереваясь хотя бы попытаться разобраться в записях, но руки так и не дошли. Книгой занимался мистер Деверо, которого ему когда-то настоятельно порекомендовал Моррисон, дав понять, что гильдия желает иметь своего человека на судне. Первое время Кайл ежемесячно проверял расчеты Деверо и не имел к счетоводу никаких претензий — всё было четко, но потом другие заботы отодвинули это дело на задний план — перевооружение брига, постоянный добор людей в абордажную команду, не говоря уже об основной его обязанности во время плаванья — прокладывания и корректировки курса. Вникать еще и в хозяйственные записи не хватало времени.

Арнезе что-то увлеченно выписывал на лист бумаги и даже не заметил, что в каюте уже не один.

— Не помню, чтобы я разрешал тебе чего-нибудь здесь трогать, — сказал Кайл.

Парень обернулся. Вид у него был сосредоточенный.

— Привет, — улыбнулся он. — Кайл, без обид, но тот, кто писал все это, — он ткнул пальцем в страницу, — тебя здорово наебывает.

Стоило только один раз засунуть кое-кому в задницу язык, как этот «кто-то» сразу начал наглеть, подумал Кайл, стряхивая мальчишку со стула. Тот шмякнулся на пол и, судя по шипению, отбил себе коленку.

— С капитаном так не разговаривают, — назидательно сказал Кайл. — Даже герцоги.

— Но это слово тут подходит идеально! — буркнул Арнезе, обиженно потирая коленку. — Тебя методично и бессовестно обкрадывают. Спорим, что твой счетовод работает на того, кому ты платишь фрахт за «Фиалку»?

— С чего ты это взял?

— Износ судна списывается только с твоей доли добычи, причем по прогрессивной шкале. Остальные убытки тоже вычитаются из твоей прибыли. Ты думаешь, что платишь за аренду шестьдесят процентов?

— Да, шестьдесят, — подтвердил Кайл.

— На самом деле два года назад тебе досталось только тридцать пять процентов прибыли, в прошлом году они забрали уже семьдесят пять... Но это еще не все, — Арнезе поднялся с пола и подошел к столу. — Можно?

Кайл кивнул. Арнезе стал рядом и принялся листать книгу. — Вот здесь, здесь и здесь по два раза учтен портовый сбор. Твой счетовод и про себя не забывает.

— Наша светлость еще и считать умеет? — спросил Кайл, ловя его руку.

— Не знаю, как какая-то там светлость, но я — умею.

— Отлично, — сказал Кайл, усаживая мальчишку себе на колени, — тогда покажи мне записи, подтверждающие твои слова — насчет списания износа и остального.

Через полчаса он убедился, что Арнезе прав. Прекрасно — значит, Кайл должен гильдии гораздо меньше, чем думал. Он подхватил Арнезе за талию и развернул к себе лицом. Тот, не зная, чего от него ждать, во все глаза уставился на Кайла.

— Ты испачкался чернилами. Вот тут, — Кайл коснулся пальцем уголка рта Арнезе и погладил нижнюю губу.

Арнезе мягко прихватил палец зубами, а потом втянул в рот, не отводя глаз от Кайла. В паху полыхнуло огнем. Кайл поднял любовника на руки и бросил на постель.

— Полежи, я вернусь через десять минут. Срочное дело.

***

Дверь каюты, которую занимал корабельный счетовод, с грохотом отлетела в сторону.

— День добрый, мистер Деверо, — Кайл улыбался во все тридцать два зуба. — Имею удовольствие сообщить, что у нас намечаются небольшие кадровые перестановки.

… Через две минуты истошно вопящий мистер Деверо летел за борт. Ничего, берег близко — доплывет. А не доплывет — тоже беда небольшая, подумал Кайл Хестон и пошел к себе в каюту. Его ждало еще одно дело.

***

Лежать щекой на чужом животе было удивительно приятно.

— Кайл, а что там были за крики?

— Это я счетовода увольнял, — пояснил Кайл и потерся носом о гладкую кожу.

Арнезе поерзал, не решаясь что-то спросить. Кайл ободряюще поцеловал его в пупок.

— Кайл?

— М-м-м?

— Тебе же со мной… нормально, да? — тихо спросил Арнезе.

— Нормально, — подтвердил Кайл, забавляясь формулировкой.

— И мне с тобой нормально, — довольный вздох.

— Значит, ты такой же псих, как и я, — констатировал Кайл. — Только псих может считать, что это, — он поднял голову и дотронулся до поврежденных запястий Арнезе, — что это нормально.

— Они заживут, - пожал плечами тот. - Скажи, ты же не собираешься… от меня избавиться?

Кайл искоса посмотрел на него. Боится, но все равно льнет к нему, как вьюнок.

— Не собираюсь. Но в Понали ты не попадешь, это точно. Во всяком случае, не в этой жизни, малыш.
Дирк Маллиган спрятал улыбку: предполагалось, что это должно его расстроить. Да кому он нужен, этот Понали! На свете много других городов, где он никогда не был... И Кайл. Он хотел бы остаться с Кайлом. Конечно, Хенсен больной на всю голову, но если знать, как с ним себя вести, то жить можно, и очень даже неплохо.