Осмысливая каждый шаг...

Вед не искал незнакомку. Смысл? Он её толком и не разглядел, не до того было. Да и зачем это делать, спасибо сказать? Советник спокойно списал её появление у колодца на дело случая и, едва отсочав от ушибов-переломов, занялся делами насущными.
Хм... Чую, что не нравится вам такое рациональное поведение мясника. Понятное дело: его спасали, чуть не надорвались, а он... Ну а чего он? Он тоже спасал, если что. Молча спасал, больно и настырно. А искать иголку в стоге сена - занятие для бездельников. Ну не верил мужик во всякие там чудеса, а его имя девушка и запомнить могла, и могла его раньше видеть. Он же не последнее лицо, а второе после Его Величества. Ничего тут чудесного нет, решил Советник, а есть совпадения, какие в жизни случаются сплошь и рядом.
Вот и сейчас, когда что-то неуловимо знакомое мелькнуло в толпе, Вед не понял ни что, ни кто, а всего лишь скользнул взглядом по торговым рядам, какие только что требовал снести, да нечаянно заприметил чумазую девчонку с пышной копной волос. "Ну надо же, какой одуван", - подумал Советник. И всё - небо сузилось до размера колодца и солнце ударило по глазам, и Советник замер на месте, а Миртан, понуро плетущийся позади, едва не воткнулся в спину гневному начальству.
Кстати, Миртан и Рум уже выхватили за слишком разросшийся торговый городок. Выхватили мощно и шли в комендатуру добирать остатки гнева. А вот Вигу и Бругу сильно повезло вовремя слинять в Гайм по делам. Но ещё не вечер, и гневное начальство явно не собиралось ограничиваться разносом оставшихся на посту.
По торговым рядам словно пронёсся ветер. Особенно оживились торговцы всяческой снедью. Действительно, что ещё могло внезапно привлечь внимание высокопоставленного лица, как не лотки с булками-пирожками?
- Вы не завтракали? - пробурчал Миртан, сильно недовольный внезапным визитом начальства да и вообще недовольный. Старый ворчун принципиально отказался лететь в гости к своему бывшему сослуживцу. Он так Вигу и сказал: "Плевать мне на его приглашение. Я с тобой, ты с Его Величеством, а этот прохиндей меня не интересует."
- Завтракал, - машинально ответил Вед, уже не сомневаясь, что это та самая девушка.
Она стояла рядом с продавцами жареной рыбы. Худощавый мужчина, ещё не старый, но с лицом, исполосованным морщинами вдоль и поперёк, что-то недовольно бурчал, а женщина, выпихивая помощницу на передний план, сердито выкрикивала низким каркающим голосом: "Давай-давай, привыкай, болезная. Хлеб нужно отрабатывать!"
Заметив заинтересованный взгляд, торговец первым делом низко склонился, потом что-то сказал каркуше, и та спешно отобрала лоток с рыбой у юной помощницы:
- Снимай рыбу со сковороды! Я сама.
Девушка отдала лоток, счастливо вздохнула, оглянулась, поймала взгляд Советника и вдруг вскинулась. Бирюзовое море в её глазах вздыбилось, пронзительный крик заставил толпу оторопеть:
- Вед!
Она сорвалась с места, как срывается с неба ветер.
- Стоять! - рявкнул на охрану Советник, распахивая объятия.
Она не прижалась, а вжалась в него, и задрожала, затряслась, и никак не хотела поднимать лица. Через тонкий шёлк рубашки Вед чувствовал, как её губы что-то почти беззвучно шепчут. Советник напряг слух.
- Больно...
Вед чертыхнулся. Да, интриган, мясник, продуман и циник высшего полёта не верил в легенды и пророчества, но вот поди ж ты... То Виг со своими камнями-шлюзами, то Марла со своим браслетом, то вот теперь это... хм... чудо. Нафиг, спрашивается, ему сдалась всякая там чудесатая головная боль? И без чудес забот полон рот. Тут вон торгаши скоро в крепость заползут со своими лотками. Наглые, как тараканы. А в гарнизоне недобор мечников. И надо вздрючить Миртана за то, что он одного за другим отбраковывает новобранцев. Конечно, хрыч прав: посредственности бастиону Бот не нужны, но вздрючить всяко надо.
За скалами вздохнула Лея. За спиной - Миртан. Близко-близко наклонившись к Советнику, он прошептал:
- Это та самая девочка, какую ты искал на скале?
Вед кивнул и теснее прижал к себе трясущегося найдёныша. Он чего-то сильно заволновался. Наверное, вспомнил, как крепко вцепились в него маленькие ручонки и тащили-тащили из водяной могилы.
Пронизывающий холодом взгляд припечатал торговца к месту почище каменной глыбы.
- Дочь?
Интонация с явной претензией тоже ничего хорошего не обещала, потому у мужика язык онемел. На выручку мужу кинулась каркуша.
- Бродяжка она, ничейная. Подобрали вот, заботимся, как можем.
- Понятно, - кивнул Советник и ни разу не удивился.
Беспризорных душ в Сайме наблюдалось великое множество: то эпидемия, то наводнение, то наплодили нечаянно больше возможного и выкинули - живи, как хочешь. А что, сейчас что ль такого нет? Уверены, что нет? Ну-ну...
Да, в Сайме не было рабства, но была эксплуатация по-полной сирот, душевно больных и потеряшек всякого рода. Опять чего-то напоминает? Ну так жизнь - это сказка, а я, вроде как, почти сказку пишу, ага.
Рум тоже помнил, как, едва придя в себя, Вед спросил именно о девочке. Старик поглядывал на чумазейку, поглядывал на Советника, но обратился к торговцу и его жене:
- Нашли, значит? А где?
- Да, нашёл, - кивнул торговец, - у затопленных скал ко мне прибилась. Я там сети ставил, а она на берегу сидела.
Мужчина вздохнул, горестно поморщился, отчего морщины на его лице собрались в кучу:
- Откуда не помнит, как зовут не знает. Поздно было, холодно. Жалко стало...
Он-таки решился вступиться за приёмыша, удивляясь в душе, почему неприкосновенное лицо стоит с каменным лицом и не спешит отдирать от себя прилипшую к нему грязную дурочку. Охранники вон и те на стрёме, а он обнимает её, как родную. Может и правда, родня какая? Хотя вряд ли. Прокашлявшись, ибо голос со страху сел, рыбак просительно сложил руки:
- Она, наверное, услышала Ваше имя и повторила. Она часто повторяет слова, но не все запоминает. Вы простите её. Она чего-то такого натерпелась, что умом тронулась.
Супруга незаметно пихнула муженька в бок локтем, типа не лезь, придурок, а то огребёшь ни за что. Каркуша, то есть законопослушная женщина помнила, что в законе ясно прописано: в общественных, а особенно торговых местах к высокопоставленным лицам близко подходить нельзя, а то быстренько запишут в государственные преступники. Если им - высоким лицам, например, понадобится кусок рыбы купить, так они сами и подойдут, а эта дурочка законов не знает. И чёрт с ней! Но муженёк, отмахнувшись, снова попросил:
- Отпустите её, пожалуйста. Чего с дурочки взять?
Вед приподнял голову девушки за подбородок и напрочь забыл о всех насущных проблемах сразу. Она плакала. Тихо, беззвучно, горько.
Нет, господа читатели, железный Вед не растаял от горючих девичьих слёз и рассказ о глупышке-бродяжке его не умилил. Он вспомнил собственную дочь. Вспомнил, как плакала Яся у гроба матери. Так же плакала, как эта девчушка - тихо и горько, и ничего не могла выговорить, кроме: "Папа... Папа..." Долго не могла.
"Сколько же ей лет? - раздумывал Советник, - Пятнадцать? Тринадцать?" Выглядела незнакомка совсем малёхонькой: хрупкая, маленькая ростом, по-детски угловатая, но в бирюзовых глазах бушевал воистину океан взрослой боли.
Эх, господин Советник... Если бы Вы знали, что лет ей столько же, сколько солнцу. Что она старше моря. Что имя ей Стихия. Но Вы не знаете, а она не помнит.
Девушка прерывисто вздохнула, слегка отстранилась.
- Больно...
И снова солнце ударило по глазам и запахло колодезной гнилью, и вздохнули белые камни: "Вед...", и Советник аж передёрнулся, потому что он их услышал.
- Отлепись от господина Советника, дурища, - прошипела торговка, сделав вывод, что высокопоставленное лицо передёрнуло от запаха бродяжки. Ну ясен пень! От высокопоставленного лица виноградом сладким пахло так, что хоть беги во фруктовые ряды за тем виноградом, а от девульки жареной рыбой несёт и старой одеждой. Куда им до высокопоставленных лиц? Торговка потянулась к девушке, но едва не схлопотала инфаркт, когда схватила за плечо не её, а неприкосновенного Советника - Вед прикрыл девушку.
- Назад! - рявкнул охранник и даже наполовину выдернул из ножен меч, но быстро угомонился.
- Спокойнее, - невозмутимо буркнуло неприкосновенное лицо и вежливо поинтересовалось, - Как давно она с Вами?
Хитрющая баба быстро смикитила, что дело пахнет отнюдь не рыбой и уж тем паче не претензиями, а грязный найдёныш, скорее всего, грешок этого самого лица, которого все боятся почище чумы. Ну а чего такого, если и грешок? Ничего человеческое не чуждо и неприкосновенным лицам.
- Да всего-то чуть больше десятка дней. Она не помнит, никто не ищет, потому и оставили у себя. Кормим тем, что сами едим. Не били ни разу, хотя она бутылку с маслом разбила. Большую бутылку!
Рыбак досадливо цыкнул на супружницу и вмешался в беседу:
- Она разговаривает с кем-то во сне на тарабарском языке.
- На каком языке? - поинтересовался Миртан, внимательно вглядывающийся в своего сослуживца.
- На непонятном. Бормочет и плачет, плачет и бормочет.
Нам с вами не помешало бы отметить такой факт, что на начальство Миртан смотрит с привычным тому пренебрежением. Он всё ждёт, когда Советнику надоест изображать участие. И чего, спрашивается, завис? Сунь уже девчонке монету, если есть за что, да тычь пальцем в те торговые ряды, какие надо срочно оттеснить от крепостной стены. Но Советник крепко обнимает девчонку и не замечает ни ехидного взгляда старого хрыча, ни того, что на чёрном шёлке рубашки масляные пятна всё больше становятся.
Да, Вед молчал. Он смотрел на белые камни Ош и вслушивался, но камни тоже молчали.
Утро было прохладным. Море вспоминало холод вселенной, что всю ночь отражалась в его воде. Только девушку трясло не от холода, и старик Рум прекрасно понимал от чего. Он сбросил с плеч плащ и ласково поманил девчушку:
- Иди-ка сюда.
Но она вмиг растеряла всё своё едва наметившееся успокоение, насмерть вцепилась в Веда и отчаянно замотала головой.
- Нет! Нет! Вед...
- О... Как всё плохо-то..., - пробормотал Миртан, - придётся отрывать силой.
Хмыкнув, он кивнул охранникам:
- Оттаскивайте. Прощайтесь с рубашкой, господин Советник.
И сморщился, словно нечаянно съел гнилую виноградину:
- Вот ору-то сейчас будет.
- Не будет, - заявил Вед. Жестом остановив встрепенувшуюся охрану, он провёл ладонью по пушистым волосам и улыбнулся, вдохнув запах прогорклого масла:
- Одуванчик, это не твой запах. Пошли искать твой?
Нет, слёзы не высохли, но она улыбнулась в ответ.
Миртан сощурился, а комендант Рум удовлетворённо покачал головой. Он не удивился метаморфозе, превращающей ледяную маску мясника в человеческое лицо. Не раз навестив Первого Советника в его особняке, Рум понял, почему Виг сказал ему однажды: "У Веда много лиц, но своё истинное он показывает не всегда и не всем." Понятно, что не выражение имел в виду Виг Темнокрылый?
В руки рыбаку лёг увесистый кошель.
- Спасибо за хлопоты. Она пойдёт со мной.
Рум набросил-таки на девушку плащ. Дед, он и в крепости кому отец, а кому дед. Охрана чуть расширила охраняемый круг. Толпа притихла, но особо не удивилась. Было бы чему удивляться. Позавидовать - это вот святое. Надо же, как повезло продавцам рыбы: за то, что приютили бродяжку, отхватили прилично монет. Теперь наверняка купят хорошую рыбацкую лодку.
Подумав, Миртан наклонился к уху Советника:
- Мелкий, а ты умеешь удивить...
На что, ехидно сощурившись, Вед так же на ухо выдал:
- Мне возрадоваться, старпёр?
Старпёр пожал плечами:
- Ну, не знаю... Только если что, я с тобой.
И пошёл в крепость, обоснованно надеясь, что матерные люля на сегодня отменяются.
Девушка шла легко, но переступала маленькими ножками так осторожно и вдумчиво, словно осмысливала каждый шаг...