Земной поклон глава 5

Тимашево ошарашило меня соловьями, чистенькими улицами с подорожником вдоль дорог и у дворов, уютным и глубоким прудом. Начал я там работать летом, дом наш стоял в посадках осиновых. Соловьиное царство - других слов и не нахожу.
Осенью наступило другое царство – грибное. В посадках -  подосиновики, грузди и, даже, синеножки (рядовка лиловоногая по-научному) – грибы из красной книги России.

Поразило и приятно удивило то, что не было в Тимашево повального бегства молодёжи из села в города. На автомашинах, тракторах, комбайнах работали молодые ребята, и видно было, что любят они работу свою, технику берегут, дело своё на совесть делают.
Были, да и, уверен, сейчас остались, тимашевские традиции, которых я нигде не встречал тогда в других сёлах. Проводы призывника в Армию проходят торжественно, у обелиска погибшим в Великой войне землякам. Родители, земляки напутствую паренька, вручают вещевой мешок, в котором предметы первой необходимости, красочную открытку с наказом служить Родине честно. Я потом видел у многих тимашевских парней этот наказ на первой странице дембельского альбома, на последней которого был приказ министра обороны о демобилизации.
А каким запоминающимся событием для молодожёнов становилась регистрация брака. Валентина Дмитриевна Лукьянова на сцене дома культуры превращала регистрацию в сказочное действо, волшебство. Причём, у каждой пары действо такое, волшебство такое были индивидуальными, с учётом семейных особенностей и интересов жениха и невесты. Отмечали всегда ребята День шофёра, прятались то в палатке у родника, то в гараже. Я предложил им отмечать этот день торжественно, официально в колхозной столовой, вместе с жёнами. Форма одежды – парадная.  Вручали шоферам премии денежные, грамоты почётные, благодарили их за труд. Им, по-моему, дело такое понравилось.


Спросил у младшего сына, теперь уже начавшего седеть: «Какие чувства остались у тебя от жизни в Тимашево?» «Много всякого, восемь лет мне было, но первое, что помню – враждебную обстановку вокруг и угодливость: заботу не от любви ко мне, а от того, что отец мой начальник». Мне даже горько стало от таких воспоминаний сына, что только это стало самым сильным воспоминанием; я же в этом виноват, хотя, сомнение шевельнулось в душе - такой маленький был и запомнил?  Но Дима почувствовал это: «Да чего ты? Хорошего и светлого было много!» И мы ударились в это хорошее и светлое, часа на полтора.
Запомнились Диме слова: «У Зимина жена красивая!» - и они с пацанами бегали к их дому и караулили, чтобы посмотреть, а какая она красота?
Многое пережили мы в Тимашево, писал об этом, повторятся не буду, но не один десяток лет уже прошло, а один вечер Тимашевский я забыть не могу. Уезжать я собрался.

Райком партии подсуетился, должность мне в районе подыскали, директором ПМК хотели назначить, даже на смотрины в область успел съездить. Вот этим вечером домой приезжаю, а у меня делегация, человек десять сидят: «Ты не уезжай, мы за тебя, не все же слепые, в Москву вот собрались, к Горбачёву, за тебя хлопотать», - это мне Раиса Ивановна Сапожникова заявила.  Алексей Петрович Лукьянов, Зоя Зитмишевна Умарова и другие дружно закивали, поддерживая. Честно скажу, слёзы у меня на глазах навернулись, и, конечно же, я не уехал, задержался ещё на два года.
Вернусь опять к воспоминанию Димы. Он объяснил, почему в памяти его главным осталось такое горькое воспоминание. «Чё тебе не жить? У тебя батя – пред!» Дима думал, что пред – предатель и объяснял сверстникам, что его отец – Иван Фёдорович, и вовсе он не предатель. А мне потому ещё вспоминается тот вечер, что не даёт покоя мысль, что я предал тех людей и через два года уехал, бросив всё, и людей, - искренних, трудолюбивых, доверчивых, отзывчивых, поверивших в меня. И который уже десяток лет всё ищу себе оправдание, всё молюсь и прошу прощения у Господа и людей тех за тот свой грех. И уже не верю, что бывает такое оправдание-прощение, но надежда на то, что те люди простили меня, всё-таки позволяет ещё жить.


Осталось у меня от Тимашево два земельных пая, Олин и мой, 34 гектара, и чувство вины перед народом тимашевским, но не только это. Осталось светлое воспоминание о счастливых годах жизни, бьющей через края. Человек не сияет добродетелями. Запрятаны они глубоко в нём, но если есть они у него, то обязательно проявятся, иногда только блеснут, но, бывает, и засияют. И твоя радость, и твоё счастье – увидеть это сияние, или, хотя бы, проблески его. Я это видел в Тимашево!  И счастье, и радость такую познал там. Назову лишь нескольких тимашевцев, которые познанию такому способствовали.

Белов Виктор Васильевич, Лукьянов Алексей Петрович, Коваленко Игнат Лаврентьевич и Мария Афонасьевна, Круговы Тамара Павловна и Николай Александрович, Синцова Алла Николаевна, Сундук Иван Васильевич и Раиса Викторовна, Юдина Анна Павловна, Полуектов Николай Яковлевич, Яшникова Анна Фёдоровна, Умарова Зоя Зитмишовна, Сапожникова Раиса Ивановна, Бондаренко Анна Ивановна и Алексей Иванович, Иргизбаевы Калья Маликовна и Бауржан Бегежанович, Селянин Николай Иванович, Коваленко Александр Давидович, Миловы Олег Викторович и Елена Ивановна, Шабельник Виктор Дмитриевич, Батраков Владимир Петрович, Батраков Александр Егорович, Ильины Геннадий Анатольевич, Михаил Анатольевич, Питецкий Владимир Ильич, Питецкие Алексей Владимирович и Светлана Ивановна, Питецкая тётя Катя, Качура Виктор Иванович, Бабанин Григорий Демьянович, Бабанин Сергей Васильевич, Сариева тётя Феня, Бережной Владимир Николаевич, Победа Николай Петрович.
Поклон вам, дорогие сердцу моему люди! От меня и от Ольги Ивановны.

Хочу поразмышлять о будущем Тимашево. Сельскохозяйственное производство там не прекратится: слишком плодородная земля. Но я о другом. Тимашевский песчаный карьер. В своё время я привлекал кандидата геологических наук из нашего политеха для изучения свойств песка из карьера. Вывод: из тимашевского песка можно изготавливать керамическую плитку по качеству превосходящую итальянскую плитку. Мы с ним даже расчёты делали по производству плитки, и тот ангар, что близко к карьеру построили при мне, был рассчитан на производство плитки, оборудование мы там хотели установить. А кандидат наук (жаль, фамилию уже не помню) привозил мне штук 50 плиток из песка тимашевского, изготовленных в лаборатории политехнического института: очень даже красивые и прочные были плитки.
 Но это ещё не всё. Под залежами песка расположены большие запасы бетонитовых глин, их кандидат наук тоже исследовал.

Применяют бетонитовую глину практически во всех сферах жизни. Ее широко используют в косметологии, металлургическом производстве, экологичность материала позволяет использовать его в медицине и сельском хозяйстве. Емкости, где храниться бензин на автозаправочных станциях тоже строят с использование бетонита. Применяется глина и при металлургическом производстве.
При строительстве дорог на слабом грунте тоже применяют бетонитовую глину, т.к. она обеспечивает высокое сцепление пластов грунта. И самое неожиданное применение глины – производство вин, так, многие используют ее даже для очистки браги от мутности. Процесс бурения скважин тоже сложно представить без бетонита. Из него изготавливают раствор, которым промывают скважины, находящиеся в полости горных пород.

Да, я знаю, чтобы открыть производство из того, что лежит в недрах России, нужно пройти трудный путь, рискам многим подверженный, но перспективы какие! И я верю, что ещё найдётся инвестор, и производства такие будут в Тимашево.
А ещё, как говорят в Тимашево, есть «тухлая» вода. Давно пора исследовать свойства такой воды и организовать либо розлив её в тару, либо лечебные свойства её использовать прямо на месте – лечебницы построить, чтобы ванны принимать. Она же сама течет из-под земли. Я пил такую воду и пищеварение моё очень здорово улучшалось. Найдётся со временем и тут инвестор. Организация таких производств заметно улучшит жизнь деревни Тимашево. Обидятся тимашевцы: «Что ты всё заладил – деревня да деревня. А почему не село?» Вот когда церковь построите, тогда и будет село.