Sumya Егорино горе

Глава 1.
— Сочувствую, но вы полный импотент и медицина в вашем случае бессильна…

Виктор Георгиевич Горелов замер, услышав первую фразу своего самого злостного конкурента. У него даже сердце биться перестало, а на лбу выступили капельки пота. Откуда узнали? Горелов задержал дыхание при мысли, что про его позор стало известно.

— Это что же, я теперь не смогу заниматься сексом?!!

Мокрухин ехидно щурился, размахивал руками, полностью привлекая к себе внимание сидящих за столиком в кафе, где они так спонтанно сегодня встретились. Уж что за дурацкая была идея согласиться выпить с главным конкурентом, его замом и упущенным недавно клиентом! Мокрухин был счастлив, его зам довольно скалился, а несостоявшийся клиент давил вежливую улыбку.

— Ну почему же, достаточно сменить ориентацию…

Договорив последнюю фразу анекдота, Мокрухин весело заржал, довольно хлопая себя по полным ляжкам. Зам вторил тоненьким хихиканьем, клиент продолжал вежливо улыбаться и кивать. Одному Горелову было не до смеха. Ладони вспотели, и он нервно вытирал их о брюки под столом, кое-как растягивая непослушные губы в подобие дружелюбного оскала.

Хотя немного успокоился: вроде Мокрухин рассказал этот анекдот без каких-либо намеков, так что Горелова отпустило. Но оставаться и дальше в этой компании мочи не было. Виктору хотелось поскорее уйти, оставив конкурента и дальше травить свои тупые анекдоты. Он схватился за стопку водки, опрокинул в себя, натужно крякнул и закинул в рот маленький малосольный огурчик.

«Хорошо пошла!» — подумал традиционно и решительно встал.

— Прошу простить меня, господа, но я должен оставить вас. Дела, — проговорил привычную мажорную фразу, называя присутствующих господами на европейский манер.

Внутри почему-то крутились совсем другие слова, услышав которые представительные конкурент с замом точно бы не обрадовались. Скорее откинули бы наносной налет вежливости и делового этикета, да полезли с кулаками выяснять отношения. Тем более все тут уже хорошенько приняли на грудь, так что море если не по колено, то по пояс точно.

— Конечно, конечно, Виктор Георгич, — добродушно закивал Мокрухин. — Вам же работать нужно. Это мы заключили выгодный контракт, так что можем себе позволить…

Он многозначительно подвигал бровями, намекая, что контракт-то увели у Горелова из-под самого носа.

«Пидор!» — мысленно отозвался Виктор, но вслух ничего не сказал, а только кивнул, держа на лице все ту же «хорошую мину при плохой игре».

Впрочем, расслабляться Виктор уж точно не собирался. Он еще покажет этому Мокрухину почем фунт лиха, так что тот еще будет волосы на себе рвать. Один упущенный контракт ничего не значит по сравнению с тем, насколько Виктор поднял свою фирму за такой короткий срок. Конкуренту бы следовало до сих пор грызть локти, завидуя, что Горелов обошел его уже в тридцать, в то время как самому Мокрухину полтинник будет через несколько лет.

Шагая к массивному джипу, Виктор повыше поднял воротник и спрятал в него нос. Весна вроде, а до сих пор из пальто не вылазит. Мерзкие лужи за ночь подмерзли и теперь неприятно похрустывали под ногами тонкой пленкой льда, под которым все та же грязная вода. Тающий всю неделю снег обнажил горы мусора. Хотя такая вот погода с еще зимней холодцой да мерзкой грязью кругом полностью соответствовала настроению Горелова. Он и сам где-то замер внутри себя, словно время приостановилось. В голове до сих пор крутились те слова заморских врачей и страшное слово — импотенция.

Трагедия всей жизни случилась, когда Виктор отдыхал с очередной любовницей на горном курорте в Австрии. Молоденькая красавица с силиконовой грудью и полным отсутствием мозга настояла на лыжах, желая покрасоваться в новеньком горнолыжном костюме перед многочисленными товарками, которыми так пестрел курорт. Впоследствии Горелов не раз проклинал это ее желание и свою податливость, но тогда равнодушно согласился.

Виктор кататься на лыжах умел. В отличие от силиконовой коровы. Это все могло бы быть смешно, если бы не было так печально.

Любовница врезалась в него на полном ходу, сбивая на землю, отчего они кубарем покатились вниз с горы уже вдвоем. Затормозило их падение только ограждение, в которое Виктор влетел спиной, а Наталья боком, умудрившись при этом сломать себе ногу и заехать ему лыжей в самое святое для любого мужчины место. Боль была непередаваема. Очнулся он уже в больнице, в паху все онемело. Оказалось, добрые доктора приложили туда лед. Смотреть на член было страшно. Виктор в ужасе попытался выяснить, что же теперь с ним будет, но языковой барьер встал между ним и медперсоналом нерушимой стеной. Можно было попросить помощи у Натальи, которая вполне сносно лепетала на английском, но он был так на неё зол, что решительно отбросил эту мысль. Из всего разговора с врачом он понял только два важных слова: "никогда" и "импотенция". Кажется, доктор пытался объяснить ему еще что-то, но разве это было важно? Это был приговор. Получив список лекарств и рекомендаций на немецком, Виктор сразу поехал домой, оставив Наталью долечиваться. Впоследствии он оплатил все счета, но больше ни разу не позвонил ей и не отвечал на звонки. Её личико и адская боль слились в его сознании воедино.

В Москве, когда отек спал и член стал выглядеть как прежде, мелькнула мысль, что теперь все в порядке и заграничные доктора ошиблись, но первый же эксперимент провалился. А за ним второй и третий. Это был конец. Окончательная и безоговорочная капитуляция перед травмой. Можно было пойти к врачу, но Виктор понимал всю бесполезность подобного действия. Никогда — значит никогда. И главное, не дай бог, кто прознает про его позор — засмеют…

Так что через некоторое время Виктор сдался и постарался забыть про секс. Только вот это оказалось не так уж и просто.

Мысль о нетрадиционном сексе пришла не сразу. Далеко не сразу. Да и как только появилась, была тут же изгнана возмущенным сознанием и двумя бутылками «Хеннесси». Но смириться с отсутствием секса в своей жизни все не получалось, а статьи про анальный секс, простату и оргазм лишь подстегивали. И, в конце концов, Горелов дошел до того, что мысленно смирился и пожелал попробовать.

«Один раз не пидорас, — думал он, накручивая себя. — А вдруг получится и я смогу кончить?» Так что к тому моменту, как Виктор услышал этот анекдот, он уже долгое время решался попробовать, правда, до сих пор духа не хватало.

«А, была не была!» — Горелов остановился в двух шагах то своего джипа и кивнул сам себе. Тянуть и дальше было невозможно. Нужно было действовать.

***
Первое время Виктор думал о том, чтобы вызвать мальчика за деньги, даже нашел парочку агентств, предоставляющих подобного рода услуги. Но паранойя на тему постоянной слежки со стороны конкурента давала о себе знать. В принципе, в самом вызове мальчика не было ничего уж такого сверхнеобычного. Многие из бизнесменов, по возвращении из Тайланда, расширяли, так сказать, свой кругозор. Но вот если нанятый проститут начнет болтать и расскажет про то, как он имел известного бизнесмена Горелова в зад… Короче Виктор решил искать разового траха с совершенно незнакомым геем. Встретятся, трахнутся и поминай как звали.

К своему моральному падению он готовился довольно долго. Сначала надо было определиться с местом, для этого Виктор провел не один час на гей-форумах, ужасаясь своей решимости, матеря себя и проклиная тот случай, из-за которого нормальный секс остался в прошлом. Выбор пал на неприметный клуб на окраине со смешным названием "Блюдечко". На сайте значилось: "Наше блюдечко, да с голубой каемочкой". Да и сами геи писали, что это хорошее место. Особенно Виктору понравилось, что оно находилось за чертой города, так меньше шансов, что кто-то знакомый увидит, как он входит в эту «обитель разврата».

Он долго истязал себя, выбирая правильный день, но все же решил, что пятница — это самое то, если что пойдет не так, то будет два дня на отлежаться, не привлекая к себе лишнего внимания. Не ясно было, что делать с одеждой, чтобы сойти за своего. Измучавшись, он решил, что черный свитер и голубые джинсы — это универсальный выбор. В какой-то момент Виктору уже откровенно стало похуй. Уже хотелось, чтобы кто-то его выебал и на этом все закончилось.
День "Х" наступил внезапно. Когда Горелов уже уходил, у него мелькнула мысль, что надо бы сделать себе клизму, как рекомендовали перед анальным сексом. Но…

— Ебись оно конем! — рявкнул Виктор и запер дверь. Уж этой пидорасятиной он точно заниматься не будет.

Внизу ждало такси. Виктор прекрасно понимал, что в клубе он нажрется до невменяемого состояния. В любом другом случае добровольно подставить кому-то задницу у него не выйдет. Можно, конечно, было использовать дежурку из офиса, вот только светить перед водителем эту часть своей личной жизни было глупостью несусветной. Пока они ехали по улицам, Виктор судорожно сжимал кулаки, до последнего не будучи уверенным в том, что не передумает. Но когда показался сам клуб, все сомнения как рукой сняло. Он должен узнать правду, и чем скорее, тем лучше.

На входе его придирчиво осмотрел фэйс-контроль. Огромный лысый детина был чем-то похож на сержанта из той роты, где служил Горелов, вроде все как полагается. И вдруг он улыбнулся. Жуткое было зрелище с учетом нехватки трех зубов:

— В первый раз что ли?

Виктор понял, что спалился, и кивнул.

— Не боись, здесь гомофобов нет, все свои. Если кто обидит — зови меня. Меня кстати Жорик зовут.

— Горе, — представился Виктор армейским прозвищем, не успев переключиться от воспоминаний к действительности.

— Бывай, Горе, — еще раз улыбнулся ему Жорик, пропуская в клуб.

Внутри было… прилично. Никаких кричащих цветов, перьев, блесток и музыки, которую он бы мог счесть пидорастической. Хотя Виктор и сам бы вряд ли смог ответить, какую музыку вообще можно такой назвать. Из динамиков лилась песня «Queen», Фредди Меркури в очередной раз вещал о том, что хочет иметь все и сейчас. Квины Виктору всегда нравились, поэтому он почувствовал себя немного уверенней. Сдав пальто в гардероб, он пошел в зал. Тут было значительно более шумно, но тоже все прилично. Контингент в основном был, против ожиданий, нормальный, одеты как обыкновенные парни, говорили и двигались, тоже как обыкновенные парни, разве что в зале были только они и говорили, двигались только друг с другом. Правда, встречались и "кадры", но их, к счастью, было меньшинство. Виктор замер. Если бы это был обычный клубешник, то пошел бы за столик, будь он с компанией, или в бар, будь один.

«Наверное, правила поведения в гомосексуальных клубах не сильно отличаются от правил поведения в гетеросексуальных», — решил для себя и направился к барной стойке.

Там тоже не было ничего необычного: неоновая подсветка, стеклянные витрины, шустрые бармены.

— Что будем? — спросил один из них, когда Виктор занял место в уголке, чтобы иметь обзор получше.

— Водки со льдом, двойную, сразу, — приступил он к выполнению первой части своего плана.

Бармен смерил его заинтересованным взглядом и отошел за напитком.

"Симпатичный парень, — решил про себя Виктор, — может его склеить? И в подсобку по-быстрому".

Парень и впрямь был приятным на вид. Каштановые волосы, накачанное тело, кокетливая сережка-капля в ухе. Высокий, почти с Виктора ростом — с таким целоваться будет удобно.

"Так, стоп. Какое нафиг целоваться? Лег жопой вверх, получил что хотел и разошлись как в море корабли", — одернул он себя за крамольные мысли.

— Ваш заказ, — бармен поставил перед ним водку и улыбнулся. — В первый раз, да?

Виктор вздохнул.

— Что, так заметно?

— Ну, я просто завсегдатаев всех наперечет знаю, да и вид у вас несколько прибалдевший. Не стоит тушеваться, можно просто посмотреть и решить для себя.

— Что решить? — не понял Виктор.

— Надо оно или нет? Многие приходят, посидят-посидят и уходят, чтобы никогда не вернуться. Это нормально.

Виктору очень хотелось объяснить этому парню, что он как раз не педераст и у него совсем другие проблемы. И если бы не они, он бы в жизни не пришел в это место, но что-то его от этого удержало. Возможно пристальный, недоверчивый взгляд бармена.

— Я вроде решил уже, — буркнул он. — Только вот не знаю с чего начать. Повтори.

Бармен плеснул ему еще водки.

— Можно посидеть тут и когда подойдет кто-нибудь угостить его выпивкой. Тут все как у натуралов. Разговоры, танцы, а дальше как пойдет. Если понравитесь друг другу, будет продолжение, если нет, можно подождать кого-то еще.

Вообще-то часть с разговорами и танцами Виктор при составлении плана как-то упустил из виду. Там было всего две части: в первой он нажирался и выбирал себе подходящего мужика, а во второй его имели в зад. Промежуток не был ничем заполнен.

— Спасибо за совет, — поблагодарил он бармена и достал из кошелька крупную купюру. — Сдачу оставь себе.

— Спасибо, — тот улыбнулся и тряхнул рыжей челкой — Зовите если что. Я Леха.

— Горе. — Прикольный ник.

— Это не ник — это прозвище. Еще с армии…

Виктор тяжело вздохнул, вспомнив армейские годы. Думал ли он тогда, что будет вот так сидеть в таком месте и выбирать ебаря на свою задницу? От этой мысли перекосило и кровь прилила к лицу. Стало стыдно перед собой десятилетней давности.

Леха поглядел на него, пощелкал языком, но потом все же решился и, наклонившись поближе, сказал:

— Это нормально. Нет ничего ужасного в том, чтобы начинать в этом возрасте. Лучше сейчас, чем когда стукнет полтинник, оглянуться назад и понять, что прожил жизнь не так.

— А что, и такие бывают? — удивился Виктор.

— Бывают, — кивнул Леха с важным видом. — Не много, но бывают. И даже они приспосабливаются и находят свое счастье. Так что у вас точно все будет пучком. Ну… и если никого не найдете, моя смена заканчивается в пять…

Подмигнув, он отошел принимать заказ, оставив Горелова смущенным и растерянным.

Виктор решил не терять времени даром и все же присмотреться к тусовке повнимательнее. В принципе, в основном был молодняк, его ровесников — пара человек, не больше.

"Обидно как-то задницу малолетке подставлять", — подумалось Виктору, и он еще раз бросил взгляд на бармена Лешку, все больше склоняясь к мысли о том, чтобы принять его предложение.

Тому, по крайней мере, точно больше восемнадцати, а то некоторые парни, особенно на танцполе, были подозрительно молоды. Не хватало еще статью за этот позор получить. После второй двойной водки Леха стал казаться ему все более привлекательным. А что? Высокий стройный парень, сложен пропорционально, выглядит здоровым. Виктор попытался представить его голым. По всему выходило, что и в обнаженном виде тот был бы вполне приличным кандидатом на его анальную девственность. В голове почему-то упорно вертелось словечко "пропорциональный", давя на психику и заставляя нервничать. Озарение пришло внезапно и сурово въехало по мозгам.

Бля! Член!!! Если Лешка одного с ним роста, то и член должен быть приблизительно как у самого Горелова, то бишь не маленький! Представив себе, как эта махина полезет к нему в задницу, Виктор едва не сверзился со стула. Ни за что! Эта часть плана тоже оказалась не проработанной. О чем он вообще думал все то время, пока готовил себя к этой афере?

Ему нужен кто-то с маленьким членом. А то ведь как пить дать его порвут, и тут уже двумя днями постельного режима не отделаешься. Малолетки на танцполе внезапно стали казаться очень привлекательными.

Виктор выбирал между гибким длинноволосым блондином и короткостриженым брюнетом, когда появился ОН. Идеальный кандидат. Метр с кепкой, темные вихры торчат во все стороны, подвижный. Подошел к другой стороне стойки. Перекинулся парой слов с Лехой, отдал ему свой рюкзак и пошел танцевать. Ни капли не стесняясь, вышел на середину, показал несколько интересных движений, поворотов, на него вообще было приятно смотреть, он будто бы оживил местную тусовку. Горелов и сам не заметил, как залюбовался парнем.
- Хочешь, познакомлю? - Леха оказался рядом тут как тут.
После секундной паузы Виктор ответил:
- Познакомь. И принеси еще водки.
Егор в тот вечер вообще не хотел никуда идти, тем более тратить тридцать рублей из оставшихся ста на маршрутку. Но так получилось, что с работой его еще раз обломали, и тут уже стало не до принципов. Придется все-таки сделать так, как советовал Лешка.

Вообще-то Егор зарабатывал неплохо. Хватало и на съем однушки в десяти минутах от метро и на хлеб с маслом и колбасой. В особо удачные месяцы даже удавалось что-то откладывать. Но тут случился непредвиденный ****ец: он выполнял перевод для одной строительной конторы с немецкого. Объем был большой, заказчик требовал сделать срочно, приходилось работать днями и ночами, даже на учебу забил, надеясь наверстать потом. А когда все было сделано, эти козлы стали тянуть с оплатой.

— Егорушка, — пыталась увещевать его владелица переводческой конторы, где он работал по договору, — ну, они проверить захотели. Это тоже время. Вот проверят и сразу заплатят. Я тебе первому позвоню.

— Заплатят они! — Егор был в бешенстве. И в ужасе. Потому что кроме этой работы никакой другой он не занимался, а за два месяца, пока переводил, деньги кончились совсем.

Аванс ему как сдельщику был не положен, но все же удалось вытрясти немного деньжат, которые очень быстро кончились. И если на еде он мог экономить, не шикуя, то оплачивать дорогу до универа и квартиру все же было как-то надо.

С квартирной хозяйкой удалось договориться об отсрочке на две недели, она была теткой не говнистой и вошла в его положение, тем более, когда её племяннику было надо, он делал переводы совсем бесплатно, за спасибо. Попытки занять денег у друзей успехом не обернулись: такие же студенты, как и он сам, могли подкинуть разве что пару сотен. А ждать окончания проверки нужно было как минимум еще две недели. И дома не отсидишься, потому что преподы отказывались входить в его положение и требовали по полной. Еще одного такого "загула" ему не простят.

И тут друг Леха влез со своим планом.

— Все просто, — говорил он, куря в форточку, — приедешь в клуб, там я тебе подберу мужика. Посмотрю, чтобы не мудак был и не жмот. У меня глаз наметан. Охмуришь его. Это не трудно будет. Поедете к нему, потрахаетесь. А потом ты внезапно вспомнишь, что тебе домой пора, а транспорт-то уже не ходит. Он тебе даст на такси. Возьмешь, отсидишься в подъезде и утром на первом автобусе домой. А деньги оставишь себе.

— Это что ж я как проститутка получается? — возмутился тогда Егор.

— А тебе, блять, любовник никогда за такси не платил? — огрызнулся Лешка. — Да пойми же, я бы дал тебе денег, но у меня кредит за обучение все сжирает, я уже и так дважды просрочил.

— Да не прошу я денег, — тихо ответил Егор. — Просто мерзко это.

— Нормально будет, — заверил Леха. — Я тебе приличного мужика подберу. Поедешь с ним, только если он тебе понравится. Классно потрахаешься. И провернешь трюк с такси.

— Я подумаю, — пообещал Егор, провожая гостя.

Он и правда подумал. Подумал и отказался от этой мысли. Вот только вечером ноут странно пискнул и сдох. Никакие реанимационные мероприятия не помогали. Стало ясно, что без обращения в сервис-центр не обойтись. А на это ста рублей не хватит. Перевод, который он сам выпросил у Тамары Ивановны, чтобы загладить прогулы, надо было сдавать в понедельник. И она точно не поверит в историю про несвоевременную смерть ноута. И тогда точно ****ец: завалит на экзамене как миленького, и попрут его из универа.

Гордость и принципы пришлось засунуть куда подальше. Приведя себя в порядок и одевшись поинтереснее, Егор поехал в клуб. Будь что будет. Даже если ничего не получится, хоть отвлечется.

В клубе он сразу подошел к Лехе и сказал:

— Я согласен.

Тот понятливо кивнул и махнул рукой, намекая, что пока можно расслабиться, чем Егор от души и занялся. Он танцевал и танцевал, почти до упаду. Хотелось выплеснуть всю эту злость на заказчика, обиду из-за ноута и мерзкое чувство собственного бессилия. Деньги, деньги, деньги. Всегда они. Их всегда мало, их всегда на что-то не хватает. Как бы он хотел жить и не париться. Не считать каждую копейку, не вести электронный бумажник, не прогнозировать доходы и расходы на новый месяц. А просто доставать, когда надо и сколько надо, и знать, что есть еще.

Когда, наконец, он почувствовал себя достаточно усталым, Егор вдруг вспомнил, что вообще-то пришел сюда для другого.

— Блять, — шепотом накинулся на него Лешка, — ты что творишь? Чуть было не упустили!

— Кого? — Егор оглянулся по сторонам.

— Справа в самом конце стойки, — как заправский конспиратор, продолжил шептать Леха. — Да не пялься ты! Нормальный мужик. Здесь в первый раз. То ли новых ощущений захотелось, то ли осознал себя нашим. Короче, он ищет с кем бы провести вечер. На тебя все глаза проглядел. Иди, заклей его.

Егор бросил косой взгляд в ту сторону. Мужик был ничего так. Вполне в его вкусе. Высокий, не толстый, не тощий, лицо было не разглядеть, но вроде без отталкивающих черт. Но главное руки. Больше ладони, крупные пальцы. Представив как его этими самыми пальцами будут растягивать, Егор почувствовал прилив крови к паху.

— А вдруг он маньяк какой? — спросил он. — Завезет меня куда.

— Бля, — Лешка закатил глаза, — ты вообще как с девственностью расстался, пугливый мой? По всем статьям должен был в койке от страха окочуриться. Сам он за руль не сядет. Вызовет такси. Не понравится место, куда приедете, из такси за ним не выходи. Давай, он нормальный дядька, я сам на него глаз положил, но тебе нужнее.

Егор подозрительно покосился на друга, мысленно прикидывая, сколько раз тот сам проделывал этот "трюк с такси". Потом вздохнул и решительно пошел знакомиться.

— Привет, — сказал Егор. — Не занято? — он кивком указал на свободный стул рядом с мужиком.

— Нет, — тот покачал головой и нагло принялся пялиться на Егора, как бы оценивая.

Вблизи потенциальная жертва невинного развода выглядела еще внушительней.

"Метр девяносто, — прикинул про себя Егор, — если не выше".

Лицо тоже не подкачало, черты правильные, крупные, орлиный нос, четко очерченный рот, квадратный подбородок с ямочкой. Волосы светлые, чуть волнистые, подстрижены коротко на висках и затылке, а на лоб падает эффектная челка. В принципе, если бы Егор взялся описывать свой идеал, он был бы очень похож на того, кого он видел сейчас перед собой.

Мужик выпил то, что было налито в его рюмке, и уставился в одну точку. Егор мысленно перебирал подходящие темы для беседы, но все не решался завязать разговор.

Рядом, как черт из табакерки, возник Леха.

— Хотите угостить вашего нового знакомого выпивкой? — с нажимом спросил он, в упор глядя на мужика.

— Да, хочу! — встрепенулся он. — Погоди! — внезапно остановил Леху. — Тебе точно восемнадцать есть?

— Есть-есть, — вечно одно и тоже. — Могу паспорт показать!

— Ладно, тогда давай знакомиться, — услышав про паспорт, мужик как-то сразу подобрел.

— Егор.

— Горе.

— Необычное имя, — Егор все же решил говорить хоть о чем-нибудь.

— Это армейская кликуха, — ответил новый знакомый. — А ты служил?

Судя по расфокусированному взгляду и построению фраз, Горе уже успел порядком набраться. Егору стало как-то неуютно — получалось, что он пьяного хочет раскрутить на деньги, это же почти то же самое, что украсть.

— Не служил, — ответил он, — у меня отсрочка, я учусь.

— Образование это хорошо, — Горе кивнул каким-то своим мыслям. — На кого учишься?

— Лингвист, — вздохнул Егор, — подрабатываю переводчиком.

— Языки в наше время нужная вещь. И хорошо говоришь? — Егору вдруг показалось, что Горе не так уж и пьян.

- Да нормально. Практики, конечно, маловато, но я стараюсь компенсировать, как могу.

— А язык какой?

— Немецкий, английский, шведский и норвежский. По-норвежски, правда, с акцентом. Короче индоевропейская семья, германские языки.

— Молодец, — похвалил его Горе, кажется, абсолютно искренне.

Снова повисла пауза. Но тут вовремя вернулся Леха с коктейлем. Он широко раскрывал глаза и косился на Горе, всем своим видом показывая, что пора переходить к решительным действиям.
Егор глотнул голубую жидкость и предложил:

— Может, потанцуем?

Горе посмотрел на него как на идиота, потом перевел взгляд на танцпол и ответил:

— Я не большой умелец, да и желания нет, — он помолчал, постучал пальцами по стойке, покрутил в руках стопку. — Слушай, я не большой мастак клеить парней. С девками у меня на раз, но тут… Короче, поехали ко мне?

"Вот и вся любовь", — грустно резюмировал Егор.

— Ты меня не за того принял, — огрызнулся он вставая.

— Постой, — Горе тоже встал, — блять, я не это хотел сказать. Точнее это, но прозвучало… Тяжело мне здесь, понимаешь? Не могу больше.

В чем-то Егор его очень хорошо понимал, помнил, как самому было стремно в первый раз прийти в гей-клуб, и как казалось, что все смотрят только на него.

— Поехали, — продолжил увещевать Горе, — просто поговорим, выпьем, не захочешь — сам тебе такси вызову и заплачу. Блять…

Он сел обратно и потер лицо рукой.

Заветное словечко "такси" прозвучало. И Егор решил все же рискнуть.

— У меня черный пояс по карате, — на всякий случай соврал он, — так что если зарвешься, сразу огребешь.

— Это значит "да"? — встрепенулся Горе.

— Поехали, — перекрыл себе все пути к отступлению Егор.

— Расскажешь потом, как прошло, — шепнул ему на ухо Леха, когда отдавал рюкзак. — Удачи.

Глава 2

Горелов не чувствовал ни капли уверенности.

От выпитого приятно шумело в голове, но вот желаемого спокойствия почему-то не прибавилось. Беседа с парнем пошла куда-то не туда, так что Виктор сам не заметил, как предложил новому знакомому перебраться на квартиру. Обстановка вокруг уже явно давила на психику, а зад нервно сжимался, словно предчувствуя намерения хозяина.

Горелов еще раз окинул оценивающим взглядом парнишку. Нет, с размером точно не должен был прогадать. Так что, довольно кивнув, Виктор повел спутника к стоянке, на которой виднелась пара машин такси.

— Свободен? — спросил он, заглянув в окошко водителя первой попавшейся желтой тачки с шашечками.

— Садись, — махнул рукой таксист.

Горе было дернулся открыть своему будущему любовнику дверь, но вовремя спохватился. Ведь в их ситуации телка именно — он, Горелов. Так это выходит, Егор ему должен дверь открывать? Пьяный мозг конкретно подвис над решением этого алгоритма. Пидорасятина начинала бесить!

— Так едем? — осторожно спросил парнишка, поправляя лямку рюкзака на плече и осматривая его с подозрением.

— Ага, — кивнул Виктор, сам себе резко распахивая дверь и запрыгивая на переднее сиденье рядом с водителем.

Конкретно охреневший Егор заполз на заднее, разместив рюкзак рядом.

Частью сознания Горелов понимал, что надо бы сесть рядом с парнем, но зад категорически прирос к креслу и никуда сдвигаться не был намерен.

Водитель повернулся к нему, подмигнул до отвращения понимающе и поиграл бровями:

— Так куда рулить?

Виктор только скривился и назвал адрес. С каждым мгновением момент «Х» неумолимо надвигался. Автомобиль скользил по запруженным, не смотря на позднее время, улицам, ловко вклиниваясь в поток. Мимо мелькали яркие огни витрин, но Горелов, хоть и смотрел в окно, ничего не видел.

Все его мысли занимали предстоящие действа. Про Егора на заднем сидении он вообще забыл, поглощенный мысленным диалогом со своим задом, который отговаривал его от непотребства. Однако все аргументы выглядели неубедительно рядом с возможностью еще раз в жизни испытать радость от оргазма во время секса.

— Кхм, приехали, — неожиданно кашлянул таксист, смотря на мужчину подозрительным взглядом.

— А? — Горелов вздрогнул, сообразив, где находится.

А потом пришло осознание, что сейчас они стоят перед его подъездом и стоит подняться наверх, как… Виктор на собственном опыте понял, что чувствуют целки перед своим первым сексом. Хорошо хоть собрался с мужеством и постарался сделать лицо посерьезнее, чтобы сцепленный парнишка не разглядел нотки ужаса на его суровом мужественном лике.

Горелов полез за бумажником, вытащил одну красную банкноту и протянул таксисту. Егор сзади как-то подозрительно крякнул и зашебуршился.

— Спасибо за поездочку, — расплылся в довольной улыбке водитель.

— Да пожалуйста, — парень вдруг подался вперед, налегая руками на оба сидения и высовывая голову между ними. — Только сдачу не забудьте.

Они пока сидели в автомобиле и не думали вылезать, так что недовольно засопевший водитель полез в карман.

Виктор вначале непонятливо заморгал, не понимая, зачем ему сдача, но потом сообразил, что дал пятитысячную купюру. Хмурый таксист протянул кучу бумажек меньшего номинала.

— Ладно, пошли, — буркнул Горе, и они наконец-то выбрались на тротуар.

***
Егор осматривался в квартире, пока ее хозяин шумел водой в ванной. Парень не совсем понимал, почему первым делом Горе заперся там, хотя списывал все на нервозность. То, как нервничал мужчина, было видно невооруженным глазом. Его неуверенность так и витала в воздухе, оседая неприятным вкусом на губах. Егору было жаль мужика, для которого первый раз проходил так тяжело, но с другой стороны не понимал, чего так сильно бояться? Или переживает, что все может пройти плохо?

Егор неуверенно прошелся вперед-назад мимо огромной плазмы во всю стену. Квартирка у его нового знакомого была что надо. В престижном районе, да и видно, что деньги у мужика водятся в достатке.

Чего-то особенного, что выделяло бы Горе из толпы обычных людей, не было. Никакого видимого увлечения, просто куча дорогой техники, да навороченный ремонт, над которым явно поработал дизайнер.

Егор вздохнул и уселся в кресло.

Как только они пришли, Горе предложил кофе, даже еще толком не разувшись. Потом притащил в гостиную и поставил на столик бутылку дорогого коньяка с тарелочкой нарезанного дольками лимона.

— Угощайся, — предложил хозяин квартиры и скрылся в ванной.

Офигевший Егор только и успел, что кивнуть.

Теперь он все-таки налил себе рюмку, настраиваясь на продолжение этого вечера. Не то чтобы он не понимал, зачем сюда пришел. Хотя осадок от ситуации до сих пор был где-то внутри, но все же Егор не был против переспать. Хороший секс как средство успокоения еще никто не отменял. Да и Горе был очень даже.

Егор облизнулся, слизывая с губ кислые капельки лимонного сока. Коньяк оказался действительно хороший, пился легко, оставляя приятное послевкусие, не иначе как из дорогих, марочных. Такой пить одно удовольствие.

Что ж, пока все было прекрасно. Горе на маньяка не тянул. Поднявшись, Егор подошел к полкам с книгами, дисками и маленькими безделушками, что были расставлены в особом порядке. Почти все явно даже не двигали с места, потому что они были покрыты легким, едва заметным налетом пыли, а вот некоторые пару раз перемещали, видно, чтобы облегчить доступ до нужных вещей.

Взгляд привлекли три рамочки с фотографиями. Егор не сразу признал в мужчине на каждой из них Горе. Он выглядел иначе: то представительный, в костюме с какими-то важными мужиками, то только в одних плавках на фоне моря, держа в руках огромную рыбину.

Сейчас Горе выглядел более приземленно в своих свитере и джинсах, да еще и нервничал слишком сильно. На фотках же был уверенный в себе мужчина, от которого снесло крышу бы любому.

Егор взял в руки фотку с моря и внимательно всмотрелся в изображение мужчины. Высокий, атлетически сложенный, такой шикарный пресс, который руки так и тянулись потрогать. Егор даже сглотнул, переведя взгляд на значительно топорщащиеся плавки, в которых помещалось явно нехилое хозяйство. Тут же перед глазами парня предстала картинка, как он стоит на коленях и старательно берет в рот этот член, а те самые большие пальцы, что недавно грезились в клубе, зарылись в волосы и подталкивают вперед, руководя процессом.
В этот момент дверь ванной щелкнула, и Егор поспешно поставил фотографию на место, отходя обратно к креслу. Правда, пришлось разместиться кое-как, чтобы прикрыть немотивированный стояк. Хотя какой же он немотивированный после таких видов?
— Ну как ты тут? — Горе видно все еще был смущен, потому что старался не смотреть в глаза парню.

Хотя и тому самому было не до глаз, он откровенно пялился на представшую оголенную фигуру. Все то же, нигде не наебали. Та же безволосая грудь, пресс, где явно проглядываются кубики, соблазнительная дорожка темно-русых волос от пупка к паху, дальше вид перекрывало полотенце, туго намотанное на бедра.

— Нормально, — Егор силой заставил отвести взгляд, хотя самому уже не терпелось скинуть штаны и приступить к процессу.

Но не стоит забывать о том, что он совсем не планировал сегодня каких-то удовольствий, выход был совершенно спонтанный.

— Эм, ну тогда я тоже быстро в душ? — встал он и шагнул вперед.

Теперь Егору ситуация не казалась такой уж ужасной. Он хотел этого мужика, а все остальное не так уж и важно. Хоть хорошо проведет время. Такие шикарные кандидатуры на совместный отдых появлялись не часто.

— Эм, ну давай, — Горе отступил, пропуская парня вперед и заходя в ванну следом. — Гель, полотенца, если что еще надо, то вон в том шкафчике глянь.

— Хорошо, — Егор передернул плечами от такой заманчивой близости полуголого мужика, с которым он собирался замечательно провести время.

Жизнь, вроде как, начинала налаживаться.

***
Виктор уселся в кресло, где совсем недавно сидел Егор, и налил себе коньяка. Его одолевали тревожные мысли, хотя с большей частью паники справился еще в душе. Он даже дошел до такой пидорасятины, что все-таки подготовил свой поджимающийся от страха зад к анальному сексу. Хотя биться головой о стенку и причитать Горелов не собирался. Он собрано ждал, чего же будет дальше.

В какой-то мере ему было даже интересно — каково это. Так что любопытство в Викторе тоже подняло голову, ожидая предстоящего затаив дыхание.

И, конечно же, самый главный вопрос — даст ли этот секс Виктору то, что он так жаждет?

Горелов опрокинул в себя пару стопок янтарной жидкости, прислушиваясь к шуму воды в ванной. Нужно было повысить градус, а то душ маленько выгнал пары алкоголя из головы, а без него мужество подозрительно отказывало.

Парнишка Виктору понравился. Еще там, в клубе. И не только фигурой да предполагаемо небольшим членом. Паренек сразу повел себя нормально, студент, языки опять же учит, явно не балбес, живущий на родительские деньги. Да и двигается классно, глаза отвести трудно, хорошая у парня пластика. Ну и вроде как не навязчивый, скромный может даже. Такой не завалит Горелова на живот, да не отдерет на скорую руку.

Еще Виктору очень понравилось, что Егор пошел в душ. Чистоплотность ему вообще импонировала в людях. Да и не хотелось, чтобы сзади пыхтел кто-то потный и вонючий.

Горелов представил эту картинку и подвис. Зад вновь начал судорожно сжиматься, словно хотел навсегда срастить половинки. Растерянность накатила с новой силой. Виктор не знал, как быть дальше, что делать, что говорить. Вообще, как оказалось, многие детали остались непроработанными. Погорел его бизнес-план анального удовольствия.

Нужно было как-то настроить себя. И поверить, что все будет хорошо. В конце концов, даже если не получится, то что он теряет? Виктор сделал пару вдохов и выдохов. Вроде немного помогло, или это коньяк подействовал? В любом случае, идти сейчас на попятную — глупо. Во второй раз он точно не сможет пройти через всю эту пидорасятину. В конце концов, вариантов всего два: ему либо понравится — и тогда будет смысл продолжать подобное, либо не понравится — и он точно будет знать, что ему уже ни что не поможет. Парнишке хотелось сделать приятное, ведь не побоялся, поехал с первым встречным незнакомым мужиком, не ломался.

Все-таки у геев есть свои положительные стороны. Будь он девкой, небось, сидели бы до сих пор в баре, и она хлебала бы какой-нибудь "Секс на пляже" за счет Виктора, и все равно бы потом не дала. А тут, познакомились, поговорили и поехали трахаться. Все просто, без всяких заморочек.

"Только трахать-то будут нас" — пакостливо напомнила задница, смазанная лубрикантом.

— Резинки, — вспомнил Виктор, игнорируя разговаривающие части тела.

Он пошел в спальню, и кинул несколько презервативов прямо на кровать. Один пакетик почему-то не захотел лететь вместе с остальными и упал между тумбочкой и кроватью.

Горе нагнулся, чтобы подобрать беглеца, полотенце, замотанное на бедрах, подло сползло, выставив его голый зад на обозрение. И именно этот момент выбрал Егор, чтобы появиться в спальне.

***
Ванна у Горя оказалась большая. Санузел совмещенный и, как понял Егор, не единственный в квартире. В комнате были и унитаз, и биде, и раковина, и душ, и даже большая ванна, судя по всему с функцией джакузи. Настолько большая, что в ней при желании можно было поместиться и вдвоем. От этих мыслей у Егора разыгралось воображение. Пена, бурлящая вода, шампанское на бортике и обнаженный Горе. Класс…

— Эй, это разовый трах, — напомнил себе Егор и начал раздеваться.

Просить у хозяина клизму, чтобы привести себя в порядок, было как-то неловко. Тем более, что хозяин бывший натурал. Может он не в курсе таких деталей личной интимной гигиены геев. Хотя в современный век интернета… В любом случае, тщательно вымывшись, Егор уделил некоторое внимание заднице, подмылся как надо и даже немного себя потянул, чисто на всякий случай. Секса у него не было уже чертовски давно, месяца три, не меньше, а "рабочий орган" у Горя, если судить по пляжной фотке, был что надо. Кто их, бывших натуралов, знает? Может они засаживают с разбегу. Такой большой толстый член и сразу в задницу.

При этой мысли собственный член Егора вздрогнул от прилива крови. Это был какой-то внезапный приступ мазохизма, хотя, что скрывать, большие члены нравились Егору всегда, правда встречал он их исключительно в порнухе, неужели в этот раз повезло? В шкафчике обнаружился баллончик со смазкой. Подивившись предусмотрительности и деликатности хозяина дома, Егор не поленился и смазал себя, на всякий случай еще немного позанимавшись растяжкой. Ну, вдруг и прям с разбегу.

Последовав примеру Горя, он обернул бедра полотенцем и пошел искать своего будущего любовника. Тот обнаружился в спальне: раскорячившись, он стоял у кровати, выставив соблазнительную мускулистую пятую точку в воздух. От этого вида захватило дух, член у Егора встал окончательно и бесповоротно. Неплотный узел на полотенце не выдержал напора и развязался — оно соскользнуло вниз, явив миру, а точнее обернувшемуся хозяину квартиры, голого Егора во всей его мужской красе.

***
Как назло рука от инстинктивного резкого движения застряла, так что Горелов оказался словно в ловушке — берите готовенького.

Взгляд сам собой скользнул на член парнишки. Тут все было в принципе ожидаемо, хотя можно было бы быть и поменьше. Но и этот размер радовал, самое то для бедной гореловской задницы, что сейчас паниковала изо всех сил, требуя убрать тылы с обзора.

Кстати, у Егора стоял, а значит, он уже был готов приступить, только вот…

Виктор еще раз попытался выдернуть руку и взять ситуацию под свой контроль. Как назло, та вытаскиваться отказывалась, подвергая Горелова и его зад неожиданной опасности.

— Что-то случилось? — спросил Егор, не отрывая взгляда от туго сжавшейся пятой точки.

— Эм, да не то чтобы. Просто упало тут… — Виктор почувствовал себя полным придурком.

Как ни странно, это помогло успокоиться и все-таки вытащить руку из плена коварной мебели. Горелов уселся на кровать, пряча зад от жадных глаз парнишки. Вся ситуация казалась ему невероятно неловкой. Член, естественно, даже не подавал признаков жизни, позорно "глядя" в пол и демонстрируя полную несостоятельность владельца.

Егор немного расстроился, что Горе был не возбужден, но что поделаешь, у того как-никак первый раз. Да и приласкать такую махину интересно будет. У него никогда такого большого не было. Следует заметить, что Егор был не столь опытен, как сам о себе думал. Партнеров у него было всего пять начиная от одноклассника Толика, с которым они крутили тайную любовь в десятом и одиннадцатом, и заканчивая Максом, с которым они расстались где-то месяца три назад. Между ними было два одноразовых траха со случайными парнями и одни отношения, построенные чисто на сексе, которые длились около года, но встречи были довольно редки.
И все же, на фоне Горя, у которого первый раз, Егор казался себе очень опытным парнем, можно даже сказать умудренным многолетним опытом геем. Он неспешно подошел к будущему любовнику и встал напротив. Погладил еще влажные волосы, коснулся пальцами скулы, провел мизинцем по губам. Горе дернулся, взгляд стал совсем затравленным.

— Не волнуйся, — попробовал успокоить его Егор.

— Просто трахни меня, а? — вдруг взмолился Горе — Не надо этой пидорасятины!

— Э? Что? — не понял Егор. Точнее, отказывался понимать. Он так и замер с протянутой рукой. — Чего не надо?

— Ну, нежностей этих дурацких. Давай ты меня просто по быстрому трахнешь, а потом я вызову тебе такси, и разойдемся как в море корабли, — Виктор с видимым облегчением выложил свой план, но судя по вытянувшемуся лицу Егора, он ему не пришелся по вкусу.

— Я тебя трахну? — на всякий случай уточнил Егор, понимая, что вот сейчас в его жизни происходит ситуация, место которой на башорге для геев, если такой существует. — Ты это серьезно?

Горе кивнул с таким видом, будто бы это было что-то само собой разумеющееся.

— Ты меня видел? — продолжил допытываться Егор. — А себя? Тебя это ни на какие мысли не натолкнуло?

Член у него стоял уже не так уверено. В самом начале своей половой жизни, с тем самым Толиком он пробовал себя в обеих ролях, но пришел к выводу, что пассивом ему нравится в разы больше. С тех пор как-то и не приходилось в постели разбираться кто сверху. Его партнерам было очевидно, что Егор хочет, плюс рост и общая субтильность автоматически отправляли его в разряд принимающих партнеров.

— Я понимаю, — Горе смотрел на него не очень трезвым взглядом, периодически косясь на член Егора — Ты мелкий и тебе не дают. Так что я твой шанс. Бери и пользуйся.

При этом с места он не сдвинулся, задница как будто приросла к кровати.

— Шанс? — Егора аж перекосило. — Ты реально думаешь, что я мечтаю кого-нибудь нагнуть? Знаешь, мне как-то в пассиве больше нравится.

— Ты чего, реальный пидорас? — изумился Горе. — Кто вообще добровольно свою задницу ****ь даст?

— А ты-то кто??? — Егор аж подпрыгнул на месте. Все это походило на какой-то бред. Вот-вот из-за портьеры должен был выскочить ведущий и заорать, что его снимает скрытая камера. Но что-то он не спешил… То ли покурить вышел, то ли ассистенточку ****. — Снял меня в гей-клубе, притащил сюда, хочешь заняться сексом, ну ладно — половой еблей. Ты сам кто после этого?

— Импотент… полный, — тяжело вздохнул Горе. — Ты точно отказываешься меня ****ь?

— Как импотент? — изумился Егор.

Как такое может быть? Нормальный с виду (хотя он уже начал в этом сомневаться) здоровый мужик, такая махина в штанах живет, и — импотент.

— Полный импотент, — Горе почесал голый живот, глаза стали такими печальными. — Катался на лыжах и одна дура в меня въехала. Думал вообще без хозяйства останусь, обошлось. Но больше не стоит. Бля. Зачем я тебе это рассказываю?

— Потому что должен мне кое-что объяснить… Сам сюда притащил, — Егор присел на корточки и потыкал пальцем в висящий член.

— Лапы убери, — возмутился Горе, но как-то вяло.

— Расслабься, — отмахнулся Егор. — У меня чисто научный интерес. И что совсем никак?

— На полшестого. Одну бабу пригласил, опозорился, потом вторую, та же история. Снял ****ь, так она сосала полчаса, а у меня вообще не встало, еще больше скукожилось вроде даже. Полный нестояк.

— Хреново, — как мужик мужика Егор его прекрасно понимал. — А что в геи-то подался?

— Да… прочитал на одном форуме, что если яйца на месте, то оргазм можно от стимуляции простаты словить. Я уже полгода без секса, все из рук валится, работа, сделки. Ну, короче, решил попробовать… — Горе выглядел совсем несчастным, его хотелось пожалеть и приласкать, но предупреждение про руки Егор помнил.

— А чего меня выбрал? Разве по мне не видно, что я пассив?

Тут Горелову стало неловко за свои мысли, и он даже умудрился слегка покраснеть.

— Ну, ты мелкий, я решил, что с таким членом легче пройдет…

— Охуенный комплимент, — Егор резко встал на ноги и обиженно надулся. Оскорбленный в лучших чувствах член, снизил угол своего стояния еще на несколько градусов. — Бля, всю жизнь мечтал что-то подобное услышать!

— Ну, прости, — Горе развел руками. — Зассал я, когда вспомнил, какие агрегаты в порнухе видел. Если тебя это утешит, то я ожидал чего-то менее крупного. Думал, у тебя как у двенадцатилетнего пацана.

— Заткнись! — взвился Егор. — Просто заткнись, бля! Пока я сам импотентом от твоих слов не стал!!!

Егор вцепился пальцами в волосы. Потрахался называется! И денег срубил! Сразу было видно, что что-то тут не чисто. Не бывает таких идеальных встреч. Где-то точно должна была какая-то хрень вылезти. Но чтобы так!..

— Я домой, — предупредил он, подбирая полотенце и заматывая им бедра. — И не вздумай мне помешать.

— Я помню, у тебя черный пояс по карате, — Виктор невесело усмехнулся и встал. — Ша, погоди, денег на такси дам. Поздно уже, нечего по улицам шастать, еще обидит кто.

Вот от этих слов стало как-то совсем противно. Егор чувствовал себя так, будто бы обидел мужика, а потом еще и денег у него собирается взять. Ну, нельзя же так! У Горя горе… хоть это и как-то каламбурно звучит. А так нормальный мужик, красивый, вроде не злой, правда обзывает Егора пидорасом, но в остальном просто мечта.

— Держи, — голый Горе протягивал ему деньги, как-то отстранено на заднем плане мелькнула мысль, что если повезет, этого хватит и на ремонт ноута, и на проезд. — И прости, что так вышло. Дурацкая была затея.

Егор пытался себя пересилить, но рука взять чужое не поднялась.

— Слушай, ну не повезло со мной, повезет с другим. Да и вообще, ты же не знаешь, как это иногда погано, особенно если по простате проехаться жестко. Никаких феерических ощущений, а только ****ец как неприятно, — проговорил он быстро, пряча руки за спину и отступая.

Горе смотрел на него молча, сложив руки на груди.

— Бля… — сам понимая, что роет себе могилу, Егор сделал какой-то неопределенный жест рукой. — Давай попробуем. Но за результат я не отвечаю.

Горе хмыкнул, но тут же нервно покосился на кровать.

— Ты точно этого хочешь? — умоляюще простонал Егор. — Может я лучше оральными подъемными работами займусь? Геи сосут лучше баб. Отвечаю.

— Сам что ли проверял? — хмыкнул Горя, садясь обратно на кровать.

— Друзья рассказывали, — смутился Егор. — Может, попробуем?

— Чувствую, не отвянешь. Фиг с тобой, дерзай.

Горе расставил ноги, и кинул на пол подушку. Наволочка на ней была белоснежной, на такую даже как-то неловко было коленями вставать. Егор переступил с ноги на ногу.

— Тебе особое приглашение нужно? — усмехнулся Горе. — Или выписать доверенность? Прости, нотариальной не получится, нотариусы уже все спят.

- Иди на ***, - огрызнулся Егор, все-таки вставая на подушку и протягивая руки к фронту подъемных работ.

- Так я вроде и сам прошу, а ты не даешь, - хохотнул без пяти минут гей.
Егор во что бы то ни стало решил, что этот член будет стоять. При этом он отчетливо понимал, что как только здесь встанет, его тут же выставят за дверь, но все равно старался, как мог. Руками, языком, губами, он пытался привести этот вялый, индифферентный член в состояние твердого вещества, но не выходило ничего. Вообще ничего, как и предупреждал Горе. Егор сосал, лизал, брал за щеку и проталкивал поглубже, тер, гладил и даже слегка царапал. Минут через пятнадцать он сдался.
— Нездоровый энтузиазм иссяк? — уточнил Горе, снисходительно глядя на него.

Егор тяжело вздохнул.

— По-моему ты должен быть расстроен, что у меня ничего не вышло.

— Я и расстроен, просто уже привык к этому чувству разочарования, — фыркнул импотент-страдалец, — Продолжение будет или ты сбежишь?

— Будет, — Егор встал, — давай на живот, а я за смазкой сгоняю в ванную. Ты кстати в туалет не хочешь? Ну чисто чтобы никаких инцидентов в процессе.

— Расслабься, я процесс изучил подробно. И даже клизму сделал и задницу смазал. Тебе остается только вставить.

"Я тоже смазал, — горестно подумал Егор, — кто бы мне вставил?"

— Смазка лишней не будет, — авторитетно заявил он, и тут же испортил все впечатление, добавив: — Ты меня точно не прикончишь, если тебе не понравится? Может я тебе руки свяжу?

— Мальчик любит играть в игры? — Горе расхохотался. — Нет уж. Не на первом свидании. Не убью я тебя. Дуй за смазкой.

И Егору ничего не оставалось, как пойти в ванну.

Глава 3

Пока Егор бегал за дополнительной смазкой, Виктор пытался заставить себя лечь задом кверху. Все в нем сопротивлялось этой мысли. То есть чисто теоретически он уже почти созрел. Сколько можно бояться траха, пусть и в задницу? Тем более, кажется, парень боится действа гораздо сильнее, чем он. Надо же, любит в пассиве, неужели простата и правда волшебное место, ради которого можно такими вещами заниматься?

Но вот выставить беззащитные тылы, Горелов ну никак не мог. Вернувшийся Егор так и застал его стоящим у кровати.

— В чем дело? — спросил он. — Ты что, передумал?

— Не могу, — вздохнул Виктор. — Хочу и не хочу одновременно. Бля… ломаюсь, прям как баба.

— Это нормально, — попытался успокоить его Егор. Виктор отметил про себя, что видимо эта фраза пользуется у геев особой популярностью, Леха в клубе твердил то же самое. — Давай я свет приглушу, мы только ночник оставим. А потом ты ляжешь на спину.

"Извращенец, — мысленно клял себя Егор, — во что ты ввязываешься? Зачем тебе это надо?"

Горелов посмотрел на пацана с подозрением, но на спину все же лег. Егор выключил свет, оставив только новомодную подсветку у кровати. Комната погрузилась в интимный полумрак.

Горе в этом полумраке казался особенно крупным и опасным. И, что скрывать, желанным. Вот угораздило же его быть таким похожим на идеал Егора.

— У тебя массажный крем есть?

— Зачем крем, вон смазка лежит, — откликнулся Виктор, приподнимаясь на локте.

— Массаж тебе сделаю, — огрызнулся Егор. — Я, конечно, не профи, но надо же тебя как-то расслабить.

— Сейчас дам, — Горелов встал, порылся в шкафу в сумке, с которой ходил в спортзал, и кинул тюбик Егору. — Держи, массажист-любитель.

— Давай на живот, — скомандовал Егор, — я тебе на поясницу сяду и с плеч начну.

Горе замер и как-то нервно передернул плечами.

— Блин, — Егор закатил глаза. — Вот смотри! — он сгреб презервативы и положил их рядом с подушкой. — Ты ложишься на живот и накрываешь их рукой. Я в небезопасный секс не верю. Поэтому, пока ты их держишь, ничего произойти не может. Договорились?

Горелов прикинул, не пытаются ли его наколоть, но подвоха так и не нашел. Он лег, с опаской оглядываясь на Егора через плечо, и сгреб презервативы в горсть, плотно прижимая их рукой к простыне.

Егор же, не теряя времени, забрался ему на спину и, выдавив немного прохладного геля на пальцы, начал аккуратно гладить напряженные плечи. Искусством массажа он и правда не владел, но сейчас было важно настроить Горе на правильный лад, чтобы тот перестал дергаться и зажиматься.

— Гладить ты умеешь, а мять когда начнешь? — подал голос объект мыслей Егора.

— Я тебе не сеанс лечебного массажа даю, а расслабляю перед сексом, — огрызнулся Егор, — так что лежи и думай о приятном. Кошечках и цветочках, например. Или о чем вы там, натуралы, думаете?

— А геи что, о кошечках и цветочках? — встрепенулся Горе.

Егор тем временем уже поглаживал его в области поясницы, сползая все ниже.

— Не знаю, у меня таких проблем не возникало.

— Что, даже в первый раз не страшно было? — не затыкался Виктор, вертясь и устраиваясь поудобнее.

— В первый раз любопытства больше было, да и тискались мы уже пару месяцев. Тут, я думаю, и у геев, и у натуралов схожие чувства. Интересно, каково это, страшно немного, но и любопытство зашкаливает. Да и хотел я его до дрожи в коленках.

— Ясно, — Виктор сравнил свои ощущения: в принципе, он тоже мечтал дорваться до секса и потрахаться. Так что может и нет особой разницы гей ты или нет.

Между тем хитрые пальчики уже кружили по его ягодицам.

Егор с осторожностью вступал на нетронутую другими геями территорию. Все же ему было приятно знать, что здесь он первый. Что от него зависит этот большой, красивый мужчина. Что в его власти подарить объекту вожделения наслаждение и удовольствие. Было обидно, что Виктор не мог быть активом, но что-то лучше, чем ничего. Хотелось позволить себе больше. Покрыть поцелуями плечи, лизнуть между лопатками, поставить парочку засосов на поясницу, но он прекрасно понимал, что Горю все эти ласки не нужны. Пришлось смириться.

— Ноги раздвинь, — скомандовал Егор, — не дергайся ты так, помни, резинки у тебя. Я без них все равно не буду тебя трахать. Просто хочу тебя погладить, посмотреть на реакцию. Может, мы сразу поймем, что это не твое.

Виктор поуговаривал себя немного и все же сумел сделать так, как просил его Егор. Ноги раздвинулись совсем немного, потом еще немного, потом еще и, наконец, Егор смог сесть межу ними, положил руки на симпатичный мускулистый зад.

— В качалку часто ходишь? — спросил он, поглаживая по округлостям и стремясь отвлечь свою жертву от происходящего.

— Не то чтобы, — глухо ответил Горе, — обычно бегаю по утрам и плаваю по выходным. Ну и пару раз в неделю тяжести тягаю. Я без фанатизма.

— Классное тело, — искренне похвалил его Егор, пробираясь указательным пальцем в ложбинку между ягодиц.

Он просто провел линию от копчика до яичек, чуть надавливая, но даже на полсекунды не останавливаясь на анусе. Горе дернулся, но потом улегся обратно. Егор повторил маневр, немного снизив скорость.

— А плаваешь на какие дистанции? — спросил он, разводя ягодицы в стороны и любуясь открывшимся видом. Дырочка, окруженная светлыми волосками, была маленькая, сжавшаяся, соблазнительная. У него опять встало "в полный рост". Даже удивительно: никогда не хотелось быть активом, разве что из любопытства, а сейчас прям потряхивало от желания вломить и покрепче.

Горе беспокойно оглянулся через плечо, Егор рассматривал его зад с таким видом, как будто это было что-то вкусное. Развел ягодицы, как подарок развернул, и этот взгляд. От него стало как-то неуютно.

Егор потянулся к смазке, уговаривая себя не торопиться и делать все медленнее.

— Эй! — возмутился Виктор. — А как же резинки?

— Так я пока и трахаться не собираюсь, — заверил его Егор, — просто поглажу, потяну. Может тебе сразу так не понравится, что на этом все и закончится.

Пришлось смиренно вздохнуть и снова уткнуться носом в подушку.

— Тогда хоть полотенце мне на спину кинь, — буркнул Горе, — а то возишь там своим этим… мокрым…

— Я смотрю, ты умеешь нужное настроение создать, — язвительно заметил Егор. Он был немного зол, потому что очень хотелось трахаться, а приходилось заниматься сексом только в ментальном смысле, причем он чувствовал себя крайне неловко. — «Этот» — это член. Так что смирись и потерпи. Если все пойдет как намечено, то он скоро в тебе окажется.

Разогрев смазку в руке, Егор обмакнул в неё палец и обвел анус будущего любовника по кругу. Очень медленно и нежно, даже не пытаясь нырнуть внутрь. Манящая дырочка судорожно поджималась, и казалось, что она живет своей собственной жизнью.
Убедившись, что спихнуть с кровати его не пытаются, а убить и подавно, Егор продолжил ласки ануса, поглаживая, щекоча и чуть надавливая, вспоминая все, что он так любит сам. Наконец, мышцы немного расслабились, и Егору удалось пропихнуть внутрь самый кончик пальца.
Когда в него вторглись, Виктор запаниковал. Вот он — момент, после которого нет возврата. Его Рубикон. Но ощущения катастрофы не было. Было слегка неловко ощущать что-то там, но ни боли, ни омерзения. Не зря он все-таки клизму делал, иначе точно было бы противно.

Егор аккуратно, миллиметр за миллиметром, продвигался внутрь. Поглаживал, толкался туда-обратно и очень хотел кончить. А ведь это всего лишь ласки пальцем. Но Горе так ерзал, так непосредственно фыркал и хмыкал, это заводило почище стонов и криков. Наконец, он ввел палец на две фаланги и начал поиски простаты. Стараясь действовать бережно, парень прикинул то место, где она должна быть, и принялся слегка надавливать.

— Это и есть простата? — тут же подал голос Горе.

— Что-то чувствуешь? — обрадовался Егор. — Чувствую, но не сказать, чтобы очень приятно. Но ты продолжай…

— Спасибо за разрешение!

И он продолжил, но сначала перехватил свой член у основания, ибо тот крайне настойчиво требовал внимания. Отдышавшись и мысленно посчитав от десяти до одного на норвежском, Егор добавил к первому пальцу второй.

— Блин, а вот это уже давит, — тут же счел нужным оповестить его Горе.

— То ли еще будет, скоро еще три в тебя пихать буду, — язвительно заметил Егор. — Тебе хоть приятно?

— Странно как-то, — отозвался Виктор, переваривая мысль о трех пальцах, — но не сказать, что противно, так что продолжай, может, что из этого и выйдет.

"Или я выйду из себя", — мысленно простонал Егор.

Ситуация — закачаешься. Он в роли актива, растягивает мужика, у которого на него не стоит, а в перспективе еще и трах… И все это при каменном стояке и стиснутых зубах, не считая "замечательных" комментариев Горя.

Когда пальцев стало три, Виктор только поднял зад повыше и закряхтел еще сильнее. Ощущения были странные, но ничего неприятного, разве что чувство натянутости там, но не больно, а от этих движений даже, пожалуй, приятно. Что касается простаты, то она не оправдала его надежд, никаких волшебных ощущений. Он даже не мог определиться до конца: приятны ему прикосновения к ней или нет.

— Давай, вставляй уже, — скомандовал Горелов и кинул Егору презерватив.

— Раскомандовался, — надулся Егор, но упаковку бодренько вскрыл и раскатал кондом по члену. Добавил смазки. — Так, давай-ка поднимайся на колени. Ноги шире, дыши глубоко и не зажимайся.

— Сам знаю, — Горелов встал на четвереньки, морщась от недовольства собой и краснея.

— Поехали, — сказал Егор.

И они поехали. Егор толкнулся внутрь, а Горелов прочь от него. Егор повторил попытку, пытаясь удержать крупного любовника за бедра, но Горе являл миру чудеса гибкости и изворотливости и ловко убирал зад "с линии огня".

Наконец, места для маневра совсем не осталось. Виктор уперся головой в стену.

— Расслабься, — простонал Егор, тяжело дыша ему между лопаток, — просто расслабься.

Почувствовав, что член уперся ему в зад, Горелов вместо того, чтобы расслабиться сжался еще сильнее.

Пришлось идти на решительные меры, если бы у Егора не было такого каменного стояка и все мысли не стекали бы в область паха, он, может быть, и не посмел сделать такое. Размахнувшись, парень со всей силы припечатал Горе по заднице. И, пользуясь его замешательством, все же сумел пропихнуть член внутрь.

— Бля, — сказал Горе.

Егор говорить не мог. Это было так классно. Туго, тесно, жарко, почему он вообще решил, что не любит быть сверху?

— Ты классный! — прошептал он, судорожно целуя любовника в плечо.

— А ты просто огромный! — пожаловался Горе. — Мне это все не нравится. Видимо, простата у меня тоже не работает. Вытаскивай давай!

— Что? — Егор был готов разрыдаться от такой несправедливости. Ему хотелось двигаться, толкаться вперед, вглубь, кончить, в конце концов. В судорожной попытке удержать ситуацию под контролем он скользнул любовнику между ног. — Горе, — изумленно выдохнул, — да у тебя же стоит!

Горелов бросил взгляд вниз. Член действительно стоял, знакомо блестя смазкой и разве что только в пупок не упирался. Как он мог такое не почувствовать? Виктор провел рукой по стволу, погладил головку, наслаждаясь знакомым ощущением.

— Мне вытащить? — прохныкал Егор.

— С ума сошел?! Еби меня давай!!! — и не дожидаясь, когда парень будет выполнять команду, Горелов сам принялся толкаться на его член.

Кончилось все довольно бурно и быстро. Так глупо: они все никак не могли попасть в единый ритм, но и это не помешало Горелову забиться в оргазме, чувствуя, как в руку бьется член, выплескивая сперму. Хотелось заорать от кайфа и от счастья.

Егор кончил, когда ощутил, что любовник стал внутри ритмично сжиматься. Он радостно закричал и вырубился от полноты чувств.

Почувствовав, что ему на спину навалилось мокрое от пота тело, Виктор поморщился, но грубо отпихивать не стал, лишь повел плечом, давая возможность Егору упасть на кровать.

— Вот это было… — сказал многозначительно. — Спасибо, пацан…

Он повернул голову и увидел, что его любовник дрыхнет сном младенца, не сняв даже презерватив, который почти соскользнул с члена, хорошо еще не остался внутри гореловской задницы. Поморщившись, Горе снял с Егора резинку и завязал узлом. Он встал, прислушиваясь к своим ощущениям: зад скорее ныл, чем болел, но завтра явно будет чувствоваться сильнее.

Сходил на кухню, выкинул презерватив, попил воды, поржал глядя на звезды на небе. Казалось бы, просто оргазм, сколько их у него уже было, но вот ведь, блин… Счастья полные штаны.

По идее, пацану надо было вызвать такси и проводить восвояси, но у него рука не поднялась, уж больно измотанным выглядел Егор. Он принял контрастный душ и тоже пошел спать, ибо глаза просто слипались. Не испытывая при этом никакого отвращения, подвинул Егора на правый край, лег слева и, мечтательно причмокнув губами, отправился в объятия Морфея…

Проснулся Виктор часа через полтора, за окном все еще было темно, но он чувствовал себя абсолютно отдохнувшим. И проснулся он не просто так. Ему приснилась одна гениальная схема по использованию оборудования своего партнера, австрийско-норвежского производителя строительной техники, на работах по возведению коттеджного поселка. Он и раньше рассматривал этот вариант, но картина как-то не складывалась. А тут почти как таблица Менделеева. Простая и понятная схема, позволяющая нехило сэкономить, а значит получить хорошую прибыль, плюс натаскать рабочих на незнакомую технику нового поколения. Вдохновленный этой мыслью, Горелов рванул в кабинет, к компьютеру, стремясь записать идею, пока она его не покинула. Перед уходом он прикрыл дрыхнувшего Егора одеялом, уж больно забавно смотрелся тот, свернувшись калачиком.

Егор проснулся, когда уже было светло. Он завозился на кровати, все еще не желая открывать глаза. Организм подсказывал: что-то не так, но что именно, было еще не ясно. Потом понял: кровать была слишком большой, а значит, это не его кровать. Он распахнул глаза и заозирался по сторонам. Воспоминания нахлынули почти сразу: ноут, клуб, Горе, секс…

— Твою мать, — застонал парень, зарываясь в одеяло с головой.

Вчерашняя ночь казалась сюрреалистическим сном. Этого не могло быть, просто потому что быть не могло.

Но все же вечно прятаться было нельзя. Пришлось выбираться из кровати. Его шмотки остались вчера в ванной, а полотенца на полу не наблюдалось. Идти и отсвечивать по незнакомой квартире голой задницей как-то не улыбалось. Егор застонал еще раз. Что за невезение?

Дверь открылась. На пороге стоял Горе, выглядел он вполне дружелюбно.

— Слышу, стонешь, значит проснулся, — мужчина усмехнулся. — Вообще-то, стонать и охать полагается мне, если ты забыл.

— Что, очень плохо? — Егор сел на кровати, позволяя одеялу сползти до пояса.

— Нормально. Думал, хуже будет, — Горе слегка смутился. — В общем, ты вчера умудрился на джинсы пролить смазку, и видимо, не заметил, поэтому я кинул их в стирку. Они уже сохнут, так что ты пока мой гость. Сейчас найду тебе во что переодеться, и надо будет кое-что обсудить.
Егор нервно сглотнул, что-то ему это все не нравилось…

В шкафу Горе рылся довольно долго. Егор в это время восседал на кровати, сложив руки на груди и стараясь придать себе независимый вид.

Виктор прикидывал, что бы из его вещей подошло Егору так, чтобы парень в них не утонул. В самом углу полки он заметил яркую ткань, потянув за неё, извлек на свет китайский халат.

— Издеваешься? — возмутился Егор.

— Твой размер, — хохотнул Горе — Подруга одна забыла.

— Иди, знаешь куда? — продолжил злиться Егор.

— Знаю, — подтвердил Горелов. — Но никак… Ладно тебе, я не специально. Посидишь, пока штаны не высохнут. Нет, если хочешь, ты, конечно, можешь и так ходить, в чем мать родила, полы у меня с подогревом, не замерзнешь…

— Дай сюда, — Егор выхватил халат из рук Горя и принялся его натягивать.

— Пошли завтракать, у меня уже все готово.

Завтрак был отменный. Давненько Егор уже не позволял себе так оттянуться. Еды было много, она была вкусной и можно не перехватывать на бегу бутерброд и запивать его горячим чаем, а спокойно жевать вкусную яичницу и овощной салат, пить апельсиновый сок и примериваться глазом к большому зеленому яблоку.

Перед завтраком он успел помыться и даже побриться выделенной хозяином одноразовой бритвой. Хотя Горе и заявил, что десять волосин на подбородке бородой не считаются.

Радушный хозяин не торопил его, сам тоже наслаждаясь едой. Они обменялись несколькими пустыми фразами о погоде и вкусах.

Когда Егор впился зубами в яблоко, Горе, как бы невзначай, спросил:

— Ты вчера говорил, что с языками работаешь, не врал?

— Не врал, — ответил тот, едва не подавившись яблоком.

— Сможешь мне одно письмецо на немецкий и норвежский перевести? Я по двойной таксе заплачу.

Егор нахмурился.

— Я бы с радостью, но мне еще для универа перевод делать надо, а ноут сдох, так что теперь искать, у кого смогу перекантоваться, чтобы доделать…

Горе задумчиво погладил подбородок.

— А если так: ты мне переводишь письма, а потом комп в твоем распоряжении, можешь свой перевод делать. Документы я от тебя, конечно, закрою, но в остальном: программы, интернет — все, что понадобится, можешь использовать. Ну и еще обедом тебя покормлю.

Егор не верил своим ушам, мало того, что, кажется, он спасен, так еще и денег подзаработать можно.

- Ладно, я согласен.

- Что, и тариф обсуждать не будем? — хитро прищурился Виктор.

- Думаю, что ты не обманешь. Не твой стиль, - Егор встал из-за стола и одернул шелковое безобразие, которое и халатом-то было назвать неловко.

— Думает он. Пошли в кабинет, покажу, что делать будет нужно.

На письмо Егор убил всю первую половину дня. Он старался переводить быстро, но боялся потерять в качестве. Горе заходил пару раз, сначала забрал его ноутбук, который был у Егора в рюкзаке. Потом сказал, что джинсы высохли. Больше он парню ничем не мешал и над душой не стоял.

Когда перевод был закончен, Егор быстро сгонял в ванну и оделся, а потом пошел искать хозяина квартиры.

— Уже? — удивился Горе; он сидел на кухне за другим ноутбуком. — Быстро. Ну пошли, посмотрим, что ты мне там напереводил.

Проверял он быстро; Егор кусал губы, не зная, какой у Горя уровень языка и что он сейчас там себе думает.

— Похоже на правду, — фыркнул тот, и быстро отправил оригинал и переводы на два адреса. — А теперь мое предложение, — мужчина сложил руки на груди и строго посмотрел на стоящего перед ним Егора, — у меня есть вечерний секретарь. Работа непыльная: начинается в шесть, заканчивается в полдесятого, в редких случаях нужно сидеть до моего ухода. Из обязанностей: ответы на звонки, прием факсов, кофе и переводы. В конце работы развозка до дома. Интересует?

- Что, вот так сразу? - Егор отчего-то растерялся, предложение было соблазнительным. - А оформление по трудовой? Зарплата белая?

- Да и да, - Горе смотрел на него, как будто ему было все равно, что Егор ответит.

- А в чем подвох?

- Секс.
- Чего? - Егор изумленно вытаращил глаза.

- Что слышал, - Виктор сложил руки на груди. - Только не думай, что я тебя как секретутку беру. Скорее даю место своей любовнице. За секс я платить не буду. Будешь плохо работать - уволю сразу.

- Что-то я ничего не понял, - Егор потер лоб, - давай еще раз. Ты мне предлагаешь стать твоим любовником?
- Я тебе предлагаю работу и трахаться на рабочем месте. Не за деньги, чисто ради взаимного удовольствия, - Горелову казалось, что его предложение простое и щедрое, любой долен был бы уцепиться за него обеими руками.
Егор оказался не любым. Было странно видеть, как он закипает, втягивая воздух и сжимая зубы.
- Я. Не. ****ь! - раздельно произнес Егор. - А ты можешь идти…
Он не договорил и рванул прочь из комнаты, потом остановился.
- Ноут верни!
Горелов удивленно присвистнул: кажется, пацан с трудом сдерживался, чтобы не присовокупить парочку крепких словечек.
- Он в ремонте, будет готов часам к пяти, так что придется тебе подождать. И я не понимаю, от чего ты так завелся? Что тебя не устраивает?
- Все меня не устраивает!!! - заорал Егор. - Ты что там себе возомнил? Думаешь, что я за деньги продаюсь???
- Что ты как баба, - вот теперь Горелов завелся и сам, - это просто трах. Я тебя просто заранее предупреждаю, что буду тебя на работе… ну назовем это домогаться. Если ты против, значит против. Истерику прекрати.
Егору было обидно. А кому бы не было? Мужчина его мечты вместо колечка на палец и жизни до гроба предлагает секс на рабочем месте. Еще, небось, и расписание составит, извращенец!
- Я не согласен, - он попытался взять себя в руки. - Предложение, конечно, очень заманчивое, но не для меня.
- Могу я узнать, в чем проблема? - Горе выглядел очень недовольным, он явно терпеть не мог, когда что-то шло не «по его».
- Я не трахаюсь просто так, - огрызнулся Егор, подумав, он сел на диван и сложил руки на груди. - Для меня секс - это важная составляющая отношений.
- Не, ну ты точно как баба, - Горелов закатил глаза, его идеальная схема разваливалась из-за каких-то надуманных принципов. - Отношения, чувства, еще любовь скажи.
- Да любовь! - слова Горя звучали оскорбительно. - Я хочу найти человека, с которым проведу жизнь. Все хотят! Что в этом плохого?
- Так и ищи себе на здоровье, - Виктор закатил глаза: нет, геи, однозначно, все-таки не нормальные мужики.
- И как я буду искать, если у меня трах на работе? - Егор выдохнул и как-то растекся по дивану, запал прошел, осталась одна только обида. - Встречу кого-нибудь и скажу: прости, дорогой, я тебя очень люблю, но тут такое дело, мы с моим босом трахаемся, но это чисто рабочи отношения… Нормально, да?
- Только посмей кому-нибудь растрепать! - перспектива такого разговора бросила Виктора в холодный пот. - Урою.
- Вот мы все и решили, - Егор почувствовал себя на коне, - не получится у нас работать вместе. Прости, но придется тебе поискать другого ебаря…
- Погоди, - Горелов никогда так просто не сдавался, - а нельзя не говорить? Не обязательно же трепать языком со всеми подряд.
- Нельзя, - огрызнулся Егор, - был у меня один такой. Три месяца назад расстались. Больше года вместе были. Ну как я думал. А оказалось, что у него трое таких как я. Он еще сказал, что наивно было полагать, что он ограничится кем-то одним. И это ведь всего лишь секс. Я даже не основной был, прикинь? Почувствовал себя тогда полным дураком. Не хочу, чтобы кто-то из-за меня так же себя чувствовал.
Виктор никогда с такими проблемами не сталкивался. На несколько любовниц одновременно ему бы просто времени не хватило. Но Егор выглядел очень расстроенным. Похоже, от идеи все-таки придется отказаться.
- А что же ты, такой правильный, вдруг поехал с незнакомым мужиком трахаться? Явно же не думал, что мы здесь чаи пить будем.
Егор покраснел и отвел взгляд. Хотел что-то сказать, но не смог. Выглядело это очень подозрительно.
- Рассказывай, - припечатал Горелов.
- Денег хотел срубить, - тихо признался Егор.
- Обчистить меня что ли? - изумился Виктор. - Тогда нефиг было вырубаться, когда кончил…
- Я не вор, - Егор смотрел в пол и чувствовал себя ужасно. - Просто денег нет от слова совсем. И ноут сдох. А тут еще этот перевод. Ну, короче решил, что мы переспим, а ты мне потом денег на такси дашь. Я их возьму, но поеду на общественном. Разница мне.
- Махинатор, - заржал Виктор, развеселившись от глупости финансовой схемы. - А если бы я не дал денег?
Егор пожал плечами.
- Тогда бы просто потрахались.
- А я ведь давал тебе вчера… - вспомнил Горелов. - Чего же ты не взял и не свалил?
- Пожалел, - честно признался Егор.
Сказал и понял, что попал. Испуганно зажмурился и быстро заговорил.
- В смысле… Подумал, а если бы со мной так было… И вообще… Решил помочь как один гей, другому… натуралу.
В комнате повисла тишина. Егор приоткрыл один глаз и скосился на Горе. Тот все еще сидел за столом, но лицо у него было очень злое.
Горелов пытался успокоиться и взять себя в руки. А чего он хотел, в конце концов? Ради чего Егор должен был оставаться? Из научного интереса или любви к искусству? Или чтобы нести гомосексуализм в широкие массы? Но как же неприятно осознавать, что тебя жалеют, что ты жалок, что твоя беда вызывает в людях именно жалость. Жалость. Жалость. Жалость. Сквозь марево обиды и злости, он даже не сразу понял, что услышал.
- А еще ты мне понравился… очень. Мне всегда такие нравились. Мой типаж.
Виктор выдохнул. Егор сидел с несчастным выражением на бледном лице.
- Проехали, не извиняйся. Все и так ясно. А с деньгами-то что за беда? Неужели работы не найти?
Обрадованный тем, что катастрофы не случилось, Егор решил поделиться несчастьем, надеясь, что это не будет выглядеть в глазах Горя по-бабски.
- Да работаю я. Просто оплату затянули. А я все силы только на этот проект бросил. И остался на бобах. В холодильнике шаром покати. Да еще и ноут. И переводы в универе все нужно в распечатанном виде сдавать. Знаешь, сколько стоит одну страницу распечатать? А когда этих страниц каждый месяц по сто? А у меня вообще только сотня осталась. Я, можно сказать, финансовый импотент.
Горелов хмыкнул, потом заржал: шутка получилась очень многогранной.
- Я вот над твоей бедой не смеялся, - насупился Егор.
- Прости, жалеть не буду. Денег нет? Иди вагоны разгружай. Там всегда лишние руки нужны.
- Ты меня-то видел? Где я и где физический труд?
Виктор смерил парня оценивающим взглядом и хмыкнул.
- А родители что, совсем не помогают?
- Нет у меня родителей, - горько ответил Егор.
- Сирота? Прости, я не знал.
- Не сирота, - даже спустя два года, произошедшее все еще отдавало болью в сердце. - Просто у моих родителей нет сына-гея. А у меня нет, соответственно, родителей.
- Понятно, - Горелов покачал головой, - не вынесли твоего камминг-аута? - припомнил он словечко. - Может еще отойдут.
- Нет, - Егор устало вздохнул, - отец своих решений не меняет. И сын пидорас ему не нужен.
- Зачем сказал? Ведь знал, что будет.
= Да не говорил я! - выкрикнул Егор. — Я вообще ничего не хотел говорить!!! Так получилось, — добавил он уже тише.
- Как так? - Горелов испытал нездоровый интерес к этой истории, хотелось послушать, как же на самом деле происходят камминг-ауты в России.
— Приехал домой после первого курса на каникулы. Мать сказала, что мы приглашены на свадьбу к Толику. А Толик этот — моя школьная любовь. Мы где-то со второй четверти десятого начали встречаться, тайком, конечно… Но все по-настоящему. Планы строили, как закончим школу и поедем в Москву. Будем квартиру снимать вместе, и можно будет не прятаться. Вот только после того как закончили, никуда Толик ехать не захотел. Отмазки какие-то тупые были. Я тогда еще все понял. Обидно было, но что поделаешь. А тут через год он женится, да еще и невеста беременна. Одноклассница наша бывшая. Честно, не хотел идти. Но городок у нас маленький, не пойдешь — потом разговоров не оберешься. Решил, посижу пару часов, а когда все наберутся, слиняю. Короче говоря, оделись мы с родителями в самое лучшее, как положено, и пошли на праздник.
Отсидеться не удалось, Толик как меня увидел, бросил молодую жену и повел за угол разговоры разговаривать. Нес такую фигню. Что я вернулся, чтобы все разрушить, что он меня убьет, если я кому скажу, что я сбил его с правильного пути, но у него уже все в порядке. А сам за руки меня держит и гладит, отойти не дает.
Ну я и сказал, что все в прошлом, хорошо поебались, а теперь все забыто и что у меня в Москве другой есть. Не знаю, что бы дальше было, но Людка - жена, как выскочит ниоткуда, как заорет, что я в Москве стал педерастом, а теперь и её мужа хочу запедерасить.
Мы оба обомлели. Пока догадались ей рот заткнуть, уже толпа набежала. А он все еще за руки меня держит. И тут её мать тоже заорет, что Толик и есть педераст, потому что Людка ей говорила, что он её к аналу склонял. И другие бабы начали орать, оказывается он много кого успел склонить… В общем, сумасшедший дом. Я руки освободил и пошел прочь, пускай он сам во всем разбирается.
А дома, когда родители пришли, отец меня в лоб спросил, правда ли что его сын… И лицо у него было при этом такое, что он уже все для себя решил. Я и сказал, что правда. Вот с тех пор у меня и нет родителей.
Егор не выдержал и всхлипнул.
- Вот только я у них один сын. Кто им помогать будет, когда они на пенсию выйдут? А они даже трубку вешают, когда я звоню, только услышат мой голос…
- Тихо-тихо, - Виктор подошел и сел рядом. - Не реви, мужики не плачут.
- Я не мужик - я гей, - возразил Егор, размазывая слезы по лицу.
- Ты мужик, - заверил его Горелов, - я в этом разбираюсь.
Виктору было жалко парня. С одной стороны, он сам всегда считал, что геи - это что-то ненормальное, подлежащее если не уничтожению, то изоляции от нормальных людей. С другой - оказалось, что геи такие же люди, как и он сам. Смеются, плачут, страдают и рыдают. Стало стыдно за себя.
- Слушай, давай ты все-таки пойдешь ко мне секретарем? А если встретишь свою любовь настоящую, тогда и уволишься. Сам же говоришь, деньги нужны. Неужели тебе совсем активом быть не понравилось?
И все же Горелов очень переживал за свою вернувшуюся мужскую состоятельность. Кто ж знал, что в анекдоте том все правда. Сменил ориентацию - и вот они радости секса вернулись в его жизнь. Можно было бы и другого найти, но хотелось остановиться именно на Егоре. Хороший, чистоплотный пацан, честный до глупости, деликатный. Где гарантии, что Виктору повезет так во второй раз? А доверять свой зад кому попало он был не намерен!
- Понравилось! - успокаиваясь, всхлипнул Егор. - Но все равно это как-то…
- А ты рассматривай это как помощь одного гея другому натуралу, - подсказал Виктор. - У тебя сейчас никого, у меня никого. Дружеский секс для поддержания формы. Что скажешь?
Егор молчал долго. С одной стороны очень хотелось согласиться, с другой выглядело все это как настоящая проституция. И как только женщины на такое идут? А еще Горе ему нравился, действительно нравился. Так почему же он должен ломаться и отказываться от возможности быть рядом с предметом своего интереса?
- Ладно, - сказал он, - давай попробуем, но если не получится, то никто не в претензии!
- Отлично, - Горелов подскочил с дивана и, схватив Егора за руку, потянул за собой. - Пошли.
- Куда? - опешил Егор.
- В спальню, закрепим достигнутую договоренность.
Глава 4
- Эй, Егор! - сзади неожиданно подлетел Леха и хлопнул по плечу. - Ну, ты и задница!
— С чего это вдруг? — возмутился парень, останавливаясь и поворачиваясь к другу.
Они договорились встретиться сегодня после универа, но такого обращения Егор точно не ожидал. Да, все выходные они с Горе не вылазили из кровати, трахаясь напропалую, так что позвонить Лехе было некогда, да и не хотелось, если честно. В тот момент Егора больше волновала сексуальная задница Горе и его член, который, к сожалению, твердел только если загнать поглубже. А ведь Егор хотел, чтобы загнали ему. Именно Горе загнал.
Парень уже весь извелся. Конечно, трахаться с Гореловым оказалось неожиданно классно и крышесносяще, но все равно к воскресенью стало чего-то не хватать. А именно члена в собственной заднице.
- Да потому что от тебя все выходные ни слуху ни духу! Как ушел с тем мужиком, так и пропал, - огрызнулся Леха. - Я, между прочим, парился, чтобы с тобой ничего не случилось. А ты, мудак, звонишь вчера, как ни в чем не бывало. И хоть бы слово, молчишь как рыба.
- Ну не по телефону же это обсуждать! - набычился Егор. - Я же еще вчера объяснил, что мобильник сел, не мог позвонить раньше.
Вчера он поставил на подзарядку телефон, когда добрался домой под самый вечер. На такси причем. И первым делом позвонил Лехе, договорившись о сегодняшней встрече. Егору совершенно не хотелось говорить о том, что произошло, да и о самом договоре точно распространяться не стоило, но и промолчать было нельзя. Леха ведь будет трясти, пока не доберется до самых кишок. И ведь стервец же будет знать, что Егор продолжает встречаться с Горе. И про работу может пронюхать. Так что определено, нужна какая-то красивая сказочка.
- Ладно, ладно, - примирительно махнул руками Леха. - Все равно ты задница. Но допускаю, что ты так сильно увлекся чьим-то членом, что перепутал его с трубкой мобильного. Итак… Рассказывай давай. Как тебе тот мужик?
- Нормально, - буркнул Егор и зашагал вперед.
- Что значит нормально? Эй! И это все? - Леха пошел рядом и стал пихать локтем. - Давай рассказывай, не ломайся как целка.
- Да говорю же нормально, - огрызнулся Егор. - Классно потрахались. Все здорово. Спасибо, ты мне посоветовал здоровского чувака. Все.
- А как же подробности? - возмутился парень. - Я жажду узнать как он тебе. Мне, между прочим, он самому приглянулся. Может он зайдет к нам еще. Должен же я знать каков он в постели.
«Обломишься!» - мысленно дал ему затрещину Егор.
Делиться Гореловым совершенно не хотелось. И пусть он не мог дать парню того, о чем он мечтал, но даже в активе с ним Егору очень понравилось.
«А ведь Горе мог и с ним пойти, но выбрал меня, потому что я меньше, и член у меня… Блять!»
Егор зло сверкнул глазами на ничего не подозревающего Леху. Напоминание о члене было очень болезненным для его гордости. И как он только остался Горе трахать после этих слов? Из мужской солидарности что ли? Или просто так сильно хотелось поебаться? Иногда Егор сам себя не понимал.
- Да ладно тебе, - насмешливо улыбнулся Леха, не так истолковав выражение лица друга. - Не ревнуй уже.
«Прикалывайся, прикалывайся, - Егор еле удержался, чтобы злорадно не заржать. - Вот бы я посмотрел на твою рожу, когда Горе подставил бы свой зад и заявил его ****ь».
- Слушай, - возмутился он. - Я же тебя не спрашиваю где, как и с кем ты ночи проводишь. Вот и ты не допытывайся. Склеишь его - сам узнаешь.
Правда после последней фразы Егор не выдержал и заскрежетал зубами. Ему совсем не хотелось, чтобы Горелова заарканил кто-нибудь другой.
- Понял, молчу! - Леха примирительно поднял руки и подмигнул. - Так может пойдем отпразднуем? Как у тебя с финансами? Или все еще туго?
- Нормально, - буркнул Егор, вновь ступая на зыбкую почву. - Только некогда мне сегодня. Мне еще в одну фирму нужно зайти. Решить вопросы с отделом кадров.
- Отдел кадров? Зачем? - удивился друг.
- Так, на работу устроился, - Егор постарался сказать это как ни в чем не бывало.
- Ого! Крут. Поздравляю, - Леха вроде не заметил напряга и одобрительно хлопнул по плечу. - Тогда с тебя простава с первой зарплаты. Иди, работяга.
- Пока, - Егор вздохнул с облегчением, когда отделался от друга и быстрее пошагал к остановке.
Ему еще предстояло много дел.
***
Привыкнуть к хорошему оказалось легко и просто.
Теперь Виктор получал свой секс так часто как хотел. Да, смириться со всей этой херней получилось не совсем быстро, но регулярный трах сказывался положительно на всем его общем состоянии, так что постепенно Горелову стало казаться это не таким уж и страшным. Подумаешь, пидорасятина. Зато у него теперь дела в бизнесе шли в гору, идеи сыпали как из рога изобилия. А стоило-то всего пару раз подставить задницу Егору, прочувствовать свой каменный стояк и кончить.
Парнишка, кстати, оказался действительно хорошим переводчиком, да и остальные поручения выполнял правильно и быстро. Жаловаться не приходилось. А уж жалеть о чем-то и подавно.
Рядом с Егором было спокойно. А главное, Виктор был уверен, что паренек не проболтается о том, что происходит за закрытыми дверями его кабинета. Одно дело самому ****ь парней, другое - когда ебут тебя. Горелов знал, что его авторитет значительно пошатнется, если кто узнает подробности отношений с Егором.
«Раньше надо было думать», - ехидно отзывалась задница, когда приступы паранойи атаковали Виктора.
Впрочем, данный орган уже привык ко всему и не зажимался так, как раньше. Горелов научился расслабляться и легко принимать в себя член. Хотя с размером Егора не приходилось жаловаться. При мысли о члене парнишки на лицо сама собой выползла ухмылка. Любовник, видимо, слишком эмоционально реагировал на эту тему. А вот Горелов наоборот был счастлив, что того так одарила природа: не слишком щедро, но в самый раз для него, Горелова.
За месяц совместной «работы» Виктор стал относиться ко всей этой похабени проще и уже не так зацикливался. Главное - член исправно вставал, стоило Егору загнать ему поглубже. Теперь уже Горелов и не думал, что мог бы найти кого-то лучше этого паренька. Привычка - вторая натура. В голове Егор занял привычное место его любовницы. И Виктор не раз ловил себя на мысли, что неплохо было бы сводить «девушку» в какой-нибудь ресторан или купить милую безделушку из золота. Потом, конечно, соображал, что отношения с парнишкой совсем другие, чем были с многочисленными девушками, и успокаивался.
У них с Егором и так взаимовыгодное сотрудничество. У парня есть работа, секс, а про свою великую настоящую любовь он ни разу не заикался. Вообще, Горелов скептически относился к этой байке. Ну какой нормальный мужик будет мечтать о второй половинке, да еще и на всю жизнь? Потом, правда, Виктор вспоминал, что Егор не просто мужик, а гей. «Такой будет», - сразу же кивал он своим мыслям и успокаивался на этом.
Но Горе не слишком волновало, что это случится скоро и паренек уйдет. Честно говоря, тому очень сильно не везло на любовников. Конечно, было немного жалко его, но вот для Виктора это, наоборот, был плюс. Гарантия, что Егор будет и дальше рядом, когда нужно. Искать кого-то другого категорически не хотелось. Виктор даже не замечал эгоизма своих рассуждений, гораздо важнее была привычка и регулярный трах.
Знал бы он, какие мысли в это время гуляли в голове у Егора.
В то время как Виктор что-то печатал на компе, с улыбкой подумывая, а не пригласить бы своего вечернего секретаря для сеанса лечебного секса, после которого настрой сразу шел в гору, а энергия била ключом, Егор сидел за своим столом и грузился.
У парня еще никогда не было отношений с таким мужчиной. Это было совсем не похоже на бывшего или Толика. Горе был старше, мудрее, сильнее. Он давал советы, когда было нужно, и просто излучал уверенность, глядя на которую Егор и сам успокаивался. Ну и давал в задницу, конечно.
Егор восхищался Горем: как тот вел свой бизнес, как фонтанировал идеями, буквально сминал конкурентов, проезжая по ним с мощью броневика. Правда, маленько бесил эгоизм, но на фоне других достоинств этот незначительный изъян прощался. В конце концов, Горе не был похож ни на кого из его бывших.
И все бы было классно, если б не одно но…
И этим «но» были, конечно же, их роли в постели. Трахать такого сильного и мощного мужика оказалось на удивление классно, но то чувство нехватки чего-то важного с каждым разом становилось все сильнее и сильнее.
Егор спал и видел, как Горе швырнет его на кровать и хорошенько отдерет, так что он будет орать от восторга. Такие эротические сны не заканчивались ничем кроме каменного стояка и дикой тоски по пассивной роли, уже подзабытому чувству растянутости и незабываемому ощущению от стимуляции простаты.
Хотелось уже, наконец, не трахать, а наоборот.
Вот с какой стороны не посмотри, Горе мог бы быть идеальным, но его нестояк… Егор в некоторые моменты готов был побиться головой о стену. Но вместо этого приходилось напяливать кондом, раздвигать мускулистые ягодицы и пытаться насладиться активным сексом. Наслаждаться с каждым разом получалось все хуже и хуже. Егору до зуда в заднице хотелось разнообразия, хотелось смены ролей. Только вот с Горем это было недоступно.
Из-за своих принципов парень не мог пойти в клуб и расслабиться одноразовым трахом. Изменять Горю совершенно не хотелось. Вот вроде они друг другу ничего не обещали, ни о чем таком не договаривались, но Егор считал это подлым поступком. Так что в голове появилась другая идея. После работы он собирался не сразу ехать домой, а попросить дежурку высадить возле торгового центра. Благо зарплата была совсем недавно, так что в средствах Егор не был стеснен.
Решив для себя все, парень успокоился, улыбнулся и глянул на часы. До конца рабочего дня оставалось еще полчаса.
Внезапно телефон звякнул.
- Принеси, пожалуйста, кофе со сливками, - попросил Виктор, стоило снять трубку.
Егор оглянулся по сторонам. Естественно, в приемной никого не было.
- Сливки кончились, - улыбнулся парень.
Они оба знали, что это означает.
- Так в чем проблема? Приди и возьми у меня.
- Сейчас, - голос от предвкушения даже немного сел.
Теперь, когда Егор придумал способ получить желаемое, он пошел в кабинет к начальнику с большим энтузиазмом. Постучал в дверь и зашел, закрывая ее за собой на ключ, который предусмотрительно торчал из замка.
Стоило повернуться к дивану, стоящему тут же, как дыхание перехватило. Виктор уже стоял в одной рубашке, коленями на диване, а руками опираясь на спинку.
- Давай скорее, - поторопил он Егора, нетерпеливо оглядываясь.
- Дааааа, - парень это чуть ли не выстонал, дергая ремень на брюках.
Почему-то эта картинка отпечаталась в мозгу и заводила сверх обыкновенного. А может так сказалось предвкушение сегодняшней покупки. Но Егору хотелось поскорее почувствовать прикосновение кожи к коже.
Стоило приблизиться, как парень заметил, что анус Горя уже призывно блестит смазкой и развратно раскрыт, готовый к вторжению. Член Егора уже был каменный и так и просился оказаться там, в ней.
- Вставь мне уже! - потребовал Виктор, кидая взгляд на его член и облизываясь.
В голове тут же замелькали тысячи картинок, как он перевернется, сядет на диван, притянет его к себе ближе. Так, чтобы член оказался прямо напротив лица, и вберет в рот, скользя языком по уздечке, перекатывая яйца в ладони, а пальцами второй руки проникая в анус, дразняще дотрагиваясь до простаты.
Такие фантазии не раз посещали Егора, это уже был его личный бзик. Хотелось до одурения быть оттраханным. Но ни о пассивной роли, ни о минете заговаривать не приходилось. Виктор бы точно не взял в рот, а назвал бы это пидорасятиной. Вот и еще один недостаток в копилочку. Все-таки как бы там ни было, Горе оставался натуралом, который спит с ним только от безысходности. Если бы у него резко встал без Егора, то парень точно был бы послан в первое же мгновение.
Наконец, брюки и боксеры были спущены, а презерватив надет.
- Медленно только, - проговорил Горе, упираясь лбом в скрещенные на спинке ладони. - Хочу почувствовать, как он встает.
Это тоже была его любимая забава: следить, как член поднимается и твердеет, стоит только начать двигаться в узкой и жаркой заднице. Хотя Егора даже не бесило это, ну переживает мужик, чего уж тут. Нравится ему - пускай. От него не убудет.
Он ухватился ладонями за ягодицы, растянул их в разные стороны, с удовольствием наблюдая, как дырочка тоже натягивается. В такие моменты хотелось засадить резко по самые яйца. Егора даже потряхивать начало.

— Вставляй, давай, — простонал Горе, ерзая задом.

— Ага, — Егор приставил член к анусу и надавил, чувствуя обволакивающую тесноту даже сквозь тонкие стенки презерватива. — Ты такой классный.

— Еби, а не болтай, — приказал Виктор, подаваясь назад.

Его рука тут же начала двигаться впереди между ног, видно член находился в полной боевой готовности. Егору самому хотелось почувствовать в руке эту каменную тяжесть, очертить пальцем влажную головку. А еще лучше бы взять в рот, но Горе не позволит, он боится, что если член уйдет из задницы, его собственный тут же упадет.

Так что парень покрепче ухватился за бедра, подаваясь вперед и засаживая до упора.

— Резче! — отозвался Виктор хриплым голосом.

Он дышал тяжело, периодически постанывая и чертыхаясь сквозь зубы.

Егор тут же стал двигаться быстрее, да еще и руками помогая насаживаться, дергая бедра в резком темпе. Теснота задницы Горя сводила с ума, хотелось еще больше и еще быстрее.

— Такой классный, ты такой классный, — пробормотал парень, начиная покрывать мокрую от пота спину поцелуями через ткань рубашки.

Виктор хрипел что-то впереди, понукал его к чему-то, но Егор уже не слышал ни слова. Он отключился, звуки не достигали его, а все ощущения сконцентрировались только на члене.

— Не вздумай спускать! — вдруг донесся до него голос Горе. — Еще давай!

— Даю… — простонал Егор, готовый в любой момент кончить.

Он сдерживался так долго, как мог. И стоило только услышать довольное кряхтение любовника, как тут же сам спустил, крепко впиваясь пальцами в бедра Горя и подрагивая, пока член исторгал в презерватив сперму.

— Ох, — выдохнул Егор, осторожно выходя и снимая кондом.

Тело размякло, хотелось завалиться полежать или хотя бы выкурить сигаретку. Двигаться совершенно не получалось. Так что Егор присел на диван, все еще держа использованный презерватив в руке.

— Выкинь ты его и одевайся, — потребовал Горе. — Можешь уйти сегодня пораньше, а я еще поработаю.

Он чему-то довольно улыбнулся, уже застегивая брюки.

У Егора даже обидеться не получилось, он наоборот обрадовался, что сегодня может пораньше освободиться. Секс-шоп ждал его.

***
Выходя из магазина с неприметным пакетом, Егор раздумывал, стоит ли ждать маршрутку или же лучше вызвать такси. Парню не терпелось попасть домой и распробовать свою новую покупку. Специальный вибростимулятор простаты. Небольшой, всего десять сантиметров. На них были большие скидки, да и Егор боялся после такого перерыва покупать что-то длинное и большое. А эта розовая силиконовая штука в самый раз была для начала. А дальше можно было уже подумать о чем-то другом. Правда, все мысли все равно скатывались на член Горя. Это было какое-то наваждение!

Стоило Егору отойди от секс-шопа на десять метров, как зазвонил мобильный.

— Алло, — ответил парень, с удивлением опознав номер своего босса.

— Егор, у нас тут срочные телефонные переговоры с Зальцбургом. Вернись. Сейчас за тобой пришлю служебку. Ты дома?

— Нет, я тут… Эм… В магазин заходил, — кое-как выкрутился парень, начиная нервничать и запихивать небольшой пакетик в рюкзак. — Я просил тут меня высадить и…

- Стой там и жди, - коротко приказал Горе и отключился.
Егор нервно повел плечами, понимая, что расслабиться с вибратором поскорее не получится.
Машина появилась минут через пять. Егору пришлось сесть и поехать обратно. Да, он понимал, что переговоры важные. Если Зальцбург, то это значит Альбин Эггер-Линц, приятный мужик. Около сорока лет, но весь такой из себя спортивный и подтянутый. Говорит быстро, часто поправляет себя, чем здорово усложняет процесс перевода, не говоря уже о несколько специфическом произношении, видимо типичном для того городка, где он родился. А вот Олаф Лунден, норвежский партнер Эггер-Линца, наоборот, говорит всегда медленно, с расстановкой, любые цифры задиктовывает дважды и обязательно дублирует в письме, чтобы не было разночтений. Его переводить одно удовольствие.
Леночка, дневной секретарь, тоже так считает. Они иногда сплетничают немного, когда Лена передает Егору дела. Отношения наладились быстро. Друг друга они не подставляют. Леночка иногда просит его что-то отсканировать, если за день не успела. А Егор в свою очередь может ей оставить незарегистрированные письма, если втихаря занимался учебой на работе. Все без обид, по-доброму. Особенно приятным оказалось открытие, что у Леночки есть любовь всей её жизни. И на Горелова она никаким боком не претендует, наоборот, была крайне недовольна предыдущим вечерним секретарем, которая строила глазки всем подряд и, не стесняясь, говорила, что пошла на эту работу только ради устройства личной жизни.

"Хорошо, что тебя взяли, — говорила Леночка Егору, — а то неправильно это, когда у босса отношения с секретарем. Такая пошлость. Да и работе мешает".

"Интересно, что бы она сказала, если бы узнала правду?" — невесело подумал Егор, выбираясь из машины и спеша в офис.

— А быстрее никак было нельзя? — Горе встретил его уже в приемной, держа в руках трубку. — Я уж думал, ты сюда через Северный полюс решил доехать.

— Простите, Виктор Георгиевич, — задыхаясь, пробормотал Егор, на ходу стаскивая куртку, — пробки.

— Потом разденешься! Давай уже в кабинет, — и Горелов чуть ли не за шкирку втащил Егора внутрь.

Ноутбук уже был включен — экономные иностранцы приучили Горелова к скайпу. Егор кинул на пол рюкзак, пригладил волосы, снял, наконец, куртку, поправил галстук — дресс-код в офисе был обязателен — и сел рядом с шефом на заранее приготовленный стул.

Как оказалось, в Зальцбурге сейчас находились оба партнера: и нервный, подвижный Альбин Эггер-Линц и спокойный, уравновешенный Олаф Лунден. После коротких приветствий и извинений за поздний звонок они углубились в переговоры. Все шло не очень хорошо: партнеры почему-то решили изменить схему взаимодействия, да еще хотели, чтобы платежи шли по-другому, большими частями, плюс предоплата. Горе упирался руками и ногами, дело грозило перерасти в полный разрыв отношений. Эггер-Линц переходил на ультразвук, Лунден наоборот начинал говорить еще более короткими фразами с еще большими паузами.

Иностранцы, наконец, не выдержали давления Горелова и попросили пятнадцатиминутную паузу.

— Фух, — выдохнул Виктор, откидываясь на спинку стула, — умотали. И что им в прошлой схеме не нравилось? Вот вечно они так: пока контракт подпишем, всю душу вымотают. В горле пересохло.

— Ага, — согласился Егор, который говорил в три раза больше остальных.

— Он потянулся к рюкзаку — там еще с лекций должна была остаться бутылка воды. Вытащил черный пакет, поставил его на пол рядом с рюкзаком, достал вожделенную бутылку и начал жадно пить. Как человеку надо мало для счастья.

— Кофе бы, — начал было Горелов, но натолкнувшись на злой взгляд Егора замолчал. Оно и понятно, времени уже почти одиннадцать, завтра парню к первой паре, а переговорам конца и края нет. И что этим двоим утра не терпелось? — Ладно, пойду тоже водички попью.

Он встал из-за стола и споткнулся о тот самый неприметный черный пакет.

— Твою мать! — из пакета вывалилась коробка розового цвета.

Горелов присел на корочки и взял её в руки, не обращая внимания на протестующий возглас Егора. Повертел в руках, рассмотрел за прозрачным пластиком странный предмет, прочитал надпись и отбросил в сторону, как будто обжегшись.

— Что это за херня? — возмущенно спросил он у Егора.

— Ну, понимаешь, — щеки у парня покраснели, как будто он сделал что-то плохое, — я просто подумал…

— Подумал, что тебе все надоело и купил мне вместо себя эту дрянь?! — Горелов был в бешенстве, ничего более мерзкого он в жизни не видел.

Мужской анальный стимулятор — верх пидорасятничества! Хуже просто быть не может!!!

— Отдай, пожалуйста, — Егор умоляюще смотрел на свою покупку, боясь, что она сейчас отправится в мусорное ведро, если не в окно, — это не тебе.

— А кому?! — продолжил изображать из себя извергающийся вулкан Горе. — Не тебе же!

И как после такого признаваться, что, вообще-то, ему? Егор как наяву видел, что Горе воспримет это как вызов и окончательно его заездит. Не то чтобы это была какая-то пытка, но секса хотелось и в пассиве. Пришлось выкручиваться.

— Это… другу одному, — начал мямлить он, — он тоже гей. Подарок…

— Вы, геи, что, такими подарками обмениваетесь? — кажется, мировоззрение Горелова было жестоко попрано. — Нет, ну точно как бабы.

Егор был не в курсе, обмениваются ли геи такими подарками, сам он бы постыдился дарить такое, даже Лешке, в худшем случае купил бы подарочную карту, но пути назад уже не было, поэтому он кивнул. Вышло не очень уверено, и он кивнул еще раз, пытаясь заодно убедить и себя.

— Просто у него давно никого не было, — "месяца четыре этак", — вот я и решил, что ему надо, — "очень надо, а то скоро все зарастет", — ну знаешь, чтобы он не чувствовал себя одиноким…

— А ты не подумал, что он может обидеться на такой подарок? — поверив, что стимулятор не был попыткой его оскорбить, Горелов снова взял коробку в руки и с интересом принялся изучать.

— Не подумал, — признался Егор, ложь оказалась крайне неудачной.

— Хм, — Виктор увлекся описанием. — А сам пробовал? И правда неземное удовольствие?

Егор был готов провалиться под землю. Он узнал этот гореловский взгляд. Ну почему все так получилось?

— Пробовал, — признался он, посчитав, что ложью сделает себе только хуже, — у меня был один… ему такие игры нравились. У него целая коллекция была.

— Еще один? — удивился Горе. — Это между Толиком и Максом что ли?

— А ты думал, что у меня только Толик с Максом были? — возмутился Егор, особенно потому, что это почти так и было. — Я, знаешь ли, веду активную половую жизнь. Вел, до встречи с тобой. В смысле… на мою задницу всегда желающие находились!

Горелов усмехнулся. Ему нравилось поддевать Егора, он всегда так легко велся и тут же бросался в бой. Щеки раскраснелись, глаза сверкали. Забавный.

— Ты не ответил, ощущения как?

— Прикольно, но только если без фанатизма, а то больно может быть, — Егор вздохнул, не спуская глаз с вожделенной коробочки. — Отдай, а?

— Не отдам! — отрезал Горелов и положил коробку на стол за ноут.

— Почему? — расстроился Егор.

— Ну, ты уже сам понял, что твоему другу такой подарок, как серпом по яйцам, а мне интересно попробовать… может и впрямь непрекращающийся восторг, — Горелов многозначительно усмехнулся. — Так что давай-ка ты ко мне приедешь в выходные, тогда и обкатаем новинку.

Возразить Егор не успел, иностранные партнеры видимо пришли к какому-то решению и снова вызывали Горелова по скайпу.

Глава 5

Домой Егор попал уже за полночь. Он мечтал только о том, чтобы завалиться в кровать и отключиться. А завтра еще предстояло идти на пары.

Только вот мечтам не суждено было сбыться. Стоило открыть дверь и сделать пару шагов, как под ногами мерзко захлюпало.

— Какого? — Егор моментально сбросил оковы дремы и ринулся к выключателю.

Тот щелкнул, и прихожую залил желтый свет. Открывшаяся взгляду картинка била наповал. Весь пол был залит тонким слоем воды, плавали тапочки, обрывки какой-то расползшейся бумаги, линолеум местами вспучило. А ведь потолок был полностью сухим, значит, прорвало не тут.
В ужасе Егор кинулся дальше по коридору, заглядывая в кухню. Тот же самый кошмар, только еще и потемневший потолок, с которого то и дело срывались крупные капли.
— ****ец! — прокомментировал увиденное Егор, не в силах сдержаться.

Что делать дальше он совершенно не представлял. За всю свою жизнь Егор ни разу не встречался с таким явлением как «затопили». Они с семьей часто переезжали с квартиры на квартиру, потому что отец Егора был военным. Нет, как-то раз случился и затоп, но сам Егор этот период не застал, потому что был в то время в летнем лагере. Вот и сейчас совершенно не знал, как быть.

За окном ночь, а парень с ужасом таращился на лужи воды под ногами. Паника достигла такого предела, что Егор не мог сдвинуться с места, так и таращился как болван на журчащий потолок. Потом ногам все-таки стало мокро, потому что вода пробралась в обувь, моментально промочив носки. Вот и Егор тут же отмер, резко кинувшись в ванную за половой тряпкой и полотенцами. Там же стояло и ведро, в которое парень планировал отжимать воду.

Борьба с образовавшимся болотцем длилась около часа. Егор возил тряпкой по полу, собирая воду и выжимая в ведро.

«Заодно и пол помою», — попытался пошутить он, хотя было совсем не весело.

А ведь хозяйка квартиры по голове не погладит. Еще ремонт заставит делать. Егор осмотрел кухню и застонал от отчаяния. А ведь он помнил, что такое же зрелище ждет его и в прихожей, где линолеум точно не пережил встречи с водяной атакой.

Руки опускались что-то делать. Егор в раздражении откинул тряпку и кинулся к рюкзаку, вытаскивая мобильник. Он оказался совершенно несостоятельным в борьбе с потопами, так что придется обратиться к кому-то более сведущему.

Наверное, правильнее всего было позвонить Лешке или кому-нибудь из группы, но пальцы сами собой набрали знакомый номер, словно спасение можно было найти только у одного единственного человека.

И, кажется, парня совсем не волновало, что на часах уже было два часа ночи. А может Егор просто забыл об этом, угнетенный борьбой с водой. Но гудки пошли. Трубку сняли только после шестого.

— Слушаю, — бодро отозвался Виктор.

Видно он даже и не думал пока спать.

— Эм, привет, — неуверенно начал Егор.

Он, в общем-то, не знал, как сообщить свою проблему. Да и почему звонит с ней именно Горю, тоже не знал.

— Привет, — удивленно откликнулся начальник.

Видно для него такой поздний звонок стал неожиданностью. Неизвестно, что там крутилось в черепушке Виктора, но Егор начал нервничать, как тот воспримет такой несвоевременный звонок. Несмотря на то, что они уже месяц мало того что работали вместе, так еще и трахались напропалую каждый день, ну кроме выходных, когда совсем не виделись, Горе все еще оставался таким же далеким и непонятным. Конечно же, это гнобило парня, но поделать с такой ситуацией он ничего не мог.

— Я собственно… — Егору невыносимо хотелось, чтобы о нем позаботился кто-то, а именно сильный и уверенный в себе Горе, но как это сказать самому Горелову? — А меня тут затопило. Сильно.

Сказал и замолчал, не зная как продолжать дальше.

— И что ты сделал? — Виктор же легко и просто воспринял эти слова, словно его спрашивали хорошая ли сегодня погода.

Даже не ругался, что Егор звонит ему среди ночи.

— Тряпкой пытался вытереть, не помогло, — пробормотал Егор, краснея и неуверенно оглядываясь по сторонам.

Там все так же хлюпало.

— К соседям ходил?

— Нет, а надо?

— Ясно. Сиди, жди меня. Скоро буду, — сказал Горе и отключился.

Вот так просто. И никаких заморочек.

— Ахренеть, — выдавил от широты души Егор и вернулся к своему потопу.

Тряпкой на этот раз не орудовал, а просто стал собирать плавающие вещи.

Виктор приехал довольно быстро. Хорошо, что адрес знал, получилось, что он как-то забирал Егора с дома сам. Приспичило ему как-то срочно потрахаться. Егор только открыл дверь и впустил своего начальника-любовника, отступая в сторону.

— Поняяяятно, — протянул тот, окинув прихожую цепким взглядом.

Потом творилось что-то непонятное. Виктор кому-то звонил, ругался, орал в полный голос, да еще чуть ли не матерился. Потребовал номер хозяйки квартиры, вызвонил ее, что-то доходчиво объясняя. После сбегал к соседям сверху, разобрался и там.

Егору ничего не оставалось, как тихо стоять в сторонке и офигевать. А еще восхищаться. Вот он, его идеал в действии! На такого можно было положиться в любой ситуации, переложить часть проблем, когда совсем невмоготу, да и наблюдать за тем, как Виктор всех строит, доставляло невероятное удовольствие. Егор готов был любоваться им денно и нощно.

А Горе просто заставил собрать вещи на первое время, взял его за руку и усадил в свою машину. Потом еще раз ушел куда-то ненадолго, забрав ключи от квартиры.

Когда они подъехали к квартире Горелова, то глаза бедного студента уже не просто слипались, а намертво склеились и не желали открываться. Егор даже задремал в пути, опершись лбом о стекло.

Вот такого сонного его вначале растолкали, а потом завели в знакомую уже квартиру. Егор не сразу сообразил, что ему выделили полотенце и впихнули в ванную. Там он кое-как принял горячий душ, что разморило еще больше. О сексе речи уже даже не шло. Он и на пары-то уже был не в состоянии идти, так что придется прогулять.

Когда выполз из ванной комнаты, намереваясь залезть под одеяло и свернуться компактным клубочком под теплым гореловским боком, то вообще зевал на ходу. Но мечтам не суждено было сбыться. Вернее, сбылись они лишь наполовину. Конечно же, Виктор тут же предложил ему лечь спать. Только вот совсем не в свою уютную постельку.

Оказывается, пока он плескался в душе, Горелов постелил ему в гостевой спальне. Вот так вот безжалостно, жестоко и равнодушно.

Наверное, если бы Егор не вымотался так сильно, то возмутился бы. Обиделся, оскорбился и вообще… Но его уже качало от усталости, так что парень пока что махнул рукой и рухнул на выделенную кровать, решив обдумать это завтра. Но червячок мерзкого разочарования и обиды все равно точил его. Даже во сне Егору привиделась какая-то муть, что он проваливается в зыбучие пески, тянет к Виктору руки, а тот равнодушно отворачивается и обнимает какую-то грудастую красотку.

Еще никогда Егор не просыпался с желанием, чтобы у его любовника и дальше не стоял.

***
Звонок Егора застал Горе все еще не спящим. Процесс активных переговоров пусть и по скайпу, заставил его взбодриться как хорошая драка. Кровь побежала по венам быстрее, и уже в самом конце он был готов развести своего любовника-секретаря на еще один сеанс лечебного секса, но посмотрел в его уставшие глаза, на синяки под глазами и решил, что перетопчется.

Вообще из Егора вышел неплохой секретарь. Да и Горелов к нему привязался, в некотором роде. Правда, парень был немного не от мира сего. Вот что могло заставить его раз за разом, с невероятным упорством, предлагать сделать Виктору минет? Как вообще можно по своей доброй воле хотеть сосать чужой член? Или тот раз, когда он предложил римминг, прости господи. Хорошо еще Виктор понятия не имел что это, а то бы убил на месте. Но Егор был упорным, он все очень доходчиво объяснил. Убивать единственного человека, с которым кончаешь, было как-то глупо, поэтому Горелов ограничился тем, что просто на него наорал и отвесил профилактический подзатыльник. Это надо было выдумать? Римминг. Задницу лизать! Нет, геи все-таки положительно извращенцы. И если уж оправдать активный секс можно было при помощи приятных ощущений от тугости заднего прохода, а пассивный прекрасно объяснялся отзывчивостью простаты, то все эти отлизы и отсосы Горелов отказывался понимать.

Он сидел дома, трезвый. С тех пор как у него появился регулярный секс, желание выпивать по вечерам пропало напрочь. Сидел и рассматривал ту самую эротическую игрушку, которую отобрал у Егора. В байку про друга, у которого никого нет, он, конечно, не поверил, но решил не показывать парню, что видит его насквозь. Егору не особо нравилась его верхняя роль, и, испытав в полной мере, каким бывает оргазм от стимуляции простаты, Горелов его в чем-то даже понимал. Но даже со всем этим пониманием он не собирался отпускать Егора и уж тем более позволить пацану подменить теплый, живой член на это изделие. И все же очень жаль, что после переговоров не удалось потрахаться, а пришлось сразу отпустить Егора домой. Виктор вытащил игрушку из коробки и крутил в руках, размышляя, стоит ли её испробовать или не рисковать и дождаться выходных с Егором. Склонялся он все же ко второму варианту. С Егором однозначно было бы лучше. Как ответ на его пространные размышления и раздался расстроенный и даже панический звонок любовника. Вспомнив о том, какой парнишка вежливый и нерешительный, Горелов кинул силиконовое извращение на стол и поехал спасать своего… а вот кого, он и сам не знал.
Как и ожидалось, Егор разве что не плавал по квартире. Растерянно хлопал глазами и зябко ежился.

"Как бы не заболел", — обеспокоенно нахмурился Виктор.

И понеслось: он от души наехал на соседей Егора сверху, в зачатке подавив все их неуместные мявки о том, что они, мол, не виноваты. Позвонил хозяйке квартиры, рассказал о случившемся, на корню пресек попытку наезда, сбегал в диспетчерскую и договорился о составлении акта. Оценил масштабы бедствия непосредственно для Егора, да и плюнул. В квартире без ремонта все равно будет жить нельзя. Вещи пострадали, но не сильно, ноут цел, большинство шмоток тоже. Смысла разводить локальную войну и ломать копья не было. Он попросту забрал Егора к себе, решив потом подыскать ему другое место жительства.

Все складывалось довольно удачно, пока Егор будет жить у него, они и игрушку опробуют и натрахаются вдоволь. Запихнув парня в ванну, Виктор постелил ему в свободной спальне. На секунду мелькнула мысль разделить с ним постель, как в первую ночь, но Горелов отмел её как неуместную пидорасятину. Трах трахом, а спать по раздельности.

Так они и зажили. Егор по утрам перекусывал на скорую руку и мчался в свой универ, Виктор вставал около девяти, совершал пробежку в парке, принимал душ, завтракал плотно и ехал в офис. К шести появлялся Егор, сменял Леночку на секретарском месте. Вечером они ехали домой вместе.

Горелов решил, что нападение — лучшая защита, поэтому сам рассказал Леночке, что Егора залили, с квартиры тому пришлось съехать, и шеф милостиво разрешил ему пожить у себя. Леночка тут же разнесла эту новость по офису, и Виктор обзавелся виртуальным нимбом в глазах некоторых сотрудников. Мысли о том, что между вечерним секретарем и начальником может быть что-то еще, даже не возникло.

Ужились они отлично, не мешали друг другу, чему немало сопутствовали размеры квартиры, иногда разговаривали обо всем, иногда кто-нибудь готовил ужин на двоих. Сексом занимались регулярно, но после Горе всегда выставлял Егора спать к себе. Тому было очень обидно, но возразить было нечего.

Замечательную силиконовую игрушку опробовали в первый же выходной.

Егор тогда уже начал подготовку к зачету, но Горелов оторвал его от конспектов и они заказали пиццу. Пока её везли, Виктор, как бы невзначай, спросил:

— Ты не против сегодня попробовать ту штуку, розовую?

Егор покраснел и опустил глаза в пол.

— Не против, — буркнул он, сожалея о своей потере. Теперь, когда они жили с Горем в одной квартире, покупать новую не представлялось возможным, а то его ведь и еще раз запалить могут, придется дождаться пока съедет.

Виктор тоже замолчал. Тишина повисла малоприятная.

— А если она во мне застрянет? — наконец высказал свой главный страх Горелов.

— Не застрянет, — отмахнулся Егор, — ты уже растянут как надо, побольше смазки и все пройдет на ура. Если, конечно, у тебя не будет мышечного спазма… — припомнил он истории, вычитанные в интернете.

— Какого спазма? — Виктор нервно сглотнул, что-то ему как-то расхотелось экспериментировать.

— Обыкновенного, — отмахнулся Егор, который и сам не особо знал, что за спазмы такие бывают, — не будет у тебя. В худшем случае скорую вызовем или в травму поедем, — хихикнул он, глядя как вытягивается лицо у Горя.

— Э… — Горелов уже подыскивал возможности пойти на попятную, когда Егор на выдержал и заржал в голос.

— Прикалываться надо мной вздумал! — взревел Горе и кинулся к парню.

Инстинкт самосохранения сработал как надо, и Егор, повизгивая от смеха, бросился прочь. Гонка по квартире заняла минут пять. На стороне Егора были маневренность и желание выжить, но Горелов лучше ориентировался на местности и жаждал реванша за издевательства. Поэтому он отловил Егора и накинулся на него, не совсем понимая, что делать. Вроде и бить его не хотелось, но проучить было надо.

— Горе, — подал голос Егор, чья голова была зажата у Горелова подмышкой, — мы же оба — взрослые люди, отпусти меня. Я всего лишь прикололся.

— Ах, взрослые! — Горелов придумал, что делать. — Сейчас и я приколюсь. Поржать хотел, значит, ну так вперед.

И он начал щекотать Егора. Тот визжал как резанный, извивался, пищал, молил о пощаде и хохотал до упаду. Его спасло только появление разносчика пиццы, иначе Горелов, увлекшийся процессом "воздаяния", мог бы и не остановиться.

Пиццу они ели молча, но теперь это уже было другое, приятное молчание. Егор продолжал икать, хотя старательно использовал все народные средства, какие знал, чтобы с этим справиться. Виктор поглядывал на его мучения краем глаза и невольно расплывался в довольной улыбке. Пусть мелочь знает свое место и не зарывается, а то выдумал издеваться над ним. На душе было легко и весело, давненько он так не дурачился, наверное, со времен службы.

Доев пиццу, Егор демонстративно облизал пальцы и, многозначительно поигрывая бровями, стараясь придать себе зловещий вид, сказал:

— Ну что, ты готов? Твоя задница и наш силиконовый друг вот-вот встретятся и сольются в экстазе.

— Надо было тебя выдрать, — Горе подавился пиццей и закашлялся. Егор подскочил к нему и от души постучал кулаком по спине. — Хватит. Кхе, хватит…

— Ладно, где игрушка, пойду, вымою её.

— Зачем? — удивился Горелов.

— А тебя мама в детстве не приучала любить чистоту? — фыркнул Егор. — Короче, где?

— В кабинете, в верхнем ящике, — Виктор усиленно принялся пережевывать недоеденный кусок. Эксперимент попахивал авантюрой, но с другой стороны все же хотелось попробовать и узнать, каково это?

Егор был рад свалить с глаз Горя, потому что он не был столь уж уверен в себе, как стремился показать. Игрушка и правда нашлась в верхнем ящике уже без упаковки. Егор прикрыл глаза и представил, как Горе берет стимулятор в руки и гладит его своими крупными пальцами, обводя все изгибы. От этой фантазии прошила дрожь, в любовном романе её назвали бы сладкой. В реальности все было намного грустнее, это он будет сжимать игрушку в руках, и он же будет ласкать ею Горе. Ну что же за несправедливость?

Егор пошел в ванну, тщательно вымыл стимулятор, стараясь не задеть отсек для батареек, вытер его пушистым махровым полотенцем и пошел в спальню хозяина квартиры. Горя там не было, но судя по тому, что он слышал шум воды во второй ванной, его любовник активно готовился к предстоящему эксперименту.

Егор еще немного повздыхал над своей тяжелой активной судьбой, достал смазку и презервативы, все это сложил на прикроватный столик и сам пошел принимать душ. Горе нравилось, когда он приходил в постель совсем чистым. Егору тоже это нравилось. Тот же Толик наоборот любил тяжелый запах пота и секса, а Егор терпел ради него. Сейчас он нашел того, с кем ему комфортно в быту и по жизни. Человека со схожими привычками и предпочтениями. Вот только одно "но" — импотенция Горя. Если бы не это, они бы никогда не познакомились и не стали так близки, если бы не это, он бы не страдал так.

Вернувшись из душа, парень увидел обнаженного любовника сидящего на постели и крутящего в руках стимулятор, почти как в его фантазии.

— Не передумал? — спросил Егор, подходя и вставая между расставленных ног Горелова.

- Вот еще, - фыркнул тот, - готов к получению неземных ощущений.
Егор грустно усмехнулся и вздохнул, забирая игрушку из рук Горя. Очень хотелось поцеловать его, хоть чуть-чуть, в уголок губ, на секунду прижаться губами, просто чтобы узнать, на что это похоже. Но нельзя, ничего нельзя - целовать, ласкать, трогать. Для Горелова он просто вибратор на двух ногах, отличающийся от этой игрушки только тем, что умеет ходить и говорить, ну и еще сам моется.
— Ты что? — Горе чуть подался вперед и заглянул Егору в глаза, придерживая его за подбородок.

— Ничего, — улыбнулся Егор, надеясь, что губы не дрожат. Истерику Горе точно не оценит, — давай ложись, под задницу подушку подпихни.

Горелов еще секунду вглядывался в его лицо, но, пожав плечами, сделал, как велели. За то время пока они были любовниками, он привык к своей пассивной роли, стал раскованней, иногда даже предлагал попробовать новые позы. Один раз, он чуть не раздавил Егора будучи "наездником", а потом еще имел наглость жаловаться, что у него бедра болят от непривычной нагрузки.

Натянув на стимулятор презерватив и нанеся смазку, Егор пристроился между раздвинутых ног Горелова.

— Согни в коленях, — скомандовал он, — и задницу еще немного вперед сдвинь.

Горелов послушно все выполнил. Егор прикинул, что можно было бы предложить ему закинуть ноги ему на плечи, но вовремя одумался — ноги у Горя весили немало, а объяснять в травме причину поломки ключицы как-то не очень хотелось. Размазав немного смазки по анусу любовника, он приставил стимулятор и одним неспешным движением пропихнул его внутрь.

Горелов поморщился и повел бедрами, то ли пытаясь соскочить, то ли привыкнуть. Член не встал.

— Как ощущения? — решился спросить Егор.

— Как будто мне засунули какую-то херню в задницу, — огрызнулся Горе. — Вытаскивай давай!

— Погоди, надо попробовать с вибрацией, — Егор нажал на кнопку, и игрушка отдалась приятным жужжанием. — Чувствуешь что-нибудь?

— Да, — сквозь зубы откликнулся Горелов, — мне в задницу запихнули какую-то хрень и она теперь трясется и дрожит.

— Закрой глаза! — взвился Егор. — Расслабься и прислушайся к ощущениям. Давай же! — выкрикнул он, видя, что Горе не спешит следовать его указаниям.

Виктор уже был готов послать наглого любовника в эротический пеший тур, но сдержался. Один раз. Один единственный раз он сделает все, как ему говорят, и потом сможет всегда говорить, что это не для него, и они все попробовали. Он прикрыл глаза, звук вибратора или как там его? Стимулятора? Этот звук стал как будто громче. В заднице разливалось странное щекотное ощущение. Не неприятное, но и не похожее на настоящее удовольствие. Егор стал двигать игрушкой туда-сюда, сначала по чуть-чуть, потом более активно. Задевая простату и даже излишне агрессивно давя на неё. Это возымело свои плоды, член Горя стал понемногу наливаться кровью и подниматься. Но явно не достаточно быстро по сравнению с настоящим сексом.

И вот уже когда Горелов решил прервать это издевательство, его член накрыли губы. Он изумленно распахнул глаза. Егор стоял на коленях, изогнувшись и выставив пятую точку вверх. Видеть, как ему сосут, Горелову было не впервой. Даже тот же Егор в начале их отношений порывался обеспечить ему стояк при помощи минета, но тогда Виктор остался абсолютно равнодушен. А сейчас… Он приподнялся на локтях, чтобы лучше видеть. Егор сосал ему, не отрывая взгляда от лица Горя. Это было даже не эротично — порочно… Игрушка жужжала в заднице, задевая простату, член поблескивал от слюны, Егор двигал головой, помогал себе языком и губами и, кажется, стонал. Все, что смог сделать Горелов — это не вцепиться в шевелюру парня, когда начал кончать, хотя очень хотелось насадить его на свой член и выплеснуться куда-то глубоко внутрь…

А вместо этого пришлось сжимать одеяло и стонать, глядя в потолок, извиваться и бросать бедра вверх. Он пришел в себя не сразу, на периферии сознания отложилось, что игрушку выключили и вытащили, член вылизали и поцеловали на прощание. Егор прилег рядом, дроча себе одной рукой, а другой гладя Горелова по груди и лицу. Запретить ему делать это или выгнать из постели прямо сейчас язык не повернулся. Виктор открыл глаза и всосал палец, скользнувший по губам. Зачем он это сделал, Горе и сам не знал, но одного этого хватило, чтобы Егор бурно, с громкими стонами, кончил, выкрикивая его прозвище. Когда он отдышался, то смущенно посмотрел на Горелова и молча смылся из комнаты к себе. Вот такой вот эротический эксперимент, вроде бы все понятно и выводы сделаны, но вопросов стало больше, чем было получено ответов. Сходив в душ, Горелов поменял постельное и лег спать. Сон не шел, надо было что-то сделать или сказать, но он не знал, что. Проворочавшись полночи, он уснул только под утро.

Судя по мешкам под глазами у Егора за завтраком, у парня были если не те же, то схожие проблемы. Но оба сделали вид, что все в порядке.

После того как перекусили, Виктор скрылся в кабинете, планируя поработать над какой-то документацией, а Егор был предоставлен самому себе. Если бы это был не выходной, то он с удовольствием сбежал бы в универ, а так…

Парень залег в гостиной на диване. Забив на подготовку к зачету, щелкал пультом, перебирая передачи одна за другой, но никак не мог остановиться на чем-то конкретном. Егор выглядел задумчивым, словно ничего не видел перед глазами, полностью погруженный в свои мысли. И по выражению лица… Эти мысли были какими-то безрадостными.

Горе прятался в кабинете до обеда. А ничем иным, кроме как прятками, это назвать просто нельзя было. Он пытался заглушить работой непонятное чувство внутри. Какое-то некомфортное, словно он чего-то не сделал, что-то невероятно важное. Так что Горелов вновь и вновь просматривал цифры, подбивал их, что-то прикидывал в уме и печатал, печатал, печатал. До обеда он так и не выполз из своего укрытия, предпочитая сделать вид, что ничего не происходит.

Наверное, Виктор бы так и до вечера сидел, закопавшись по уши в работу, но Егор позвал его обедать. Вначале за столом царило неловкое молчание, но потом Егор стал рассказывать что-то глупое и совсем неважное, постаравшись убрать задумчивость со своего лица. После этого и Горелов ожил, стал поддакивать. Вроде бы вся неловкость ушла, и дальше они вели себя, как и прежде, словно никакого напряга и не было.

Правда, следующие три дня они почему-то совсем не трахались. Егор оправдывал это подготовкой к сессии, обложившись книжками и просиживая все время в своей комнате, а Горелов навалившейся вдруг работой. Виктор не хотел признаваться, что работа не работалась, идеи не приходили в голову, а постоянное напряжение и нервозность никак не уходили. И все это из-за отсутствия нормального траха!

Но, несмотря на это, Горе почему-то не настаивал и особо сам не предлагал.

Он все еще не мог понять, чего ж такого не сделал, или может, повел себя как-то не так. Стоило немного об этом задуматься, как что-то такое начинало мелькать, и он уже почти ловил эту мысль, но потом психовал и бесился, не желая еще глубже погружаться в эту пидорасятину!

Егор же вел себя тише мыши. Зубрил конспекты, что-то постоянно строчил на своем ноуте и смотрел с печалью во взгляде. Виктор пару раз хотел засветить ему по роже, чтобы не напоминал печальную тургеневскую барышню, но потом любовника становилось жалко и Горелов просто махал рукой. Что с мелкого возьмешь?

Так они и дожили до Егоровой сессии. К тому моменту незримое напряжение между ними достигло такой точки, что возврата в мирное русло просто не могло быть. В этот день Егор просто не пришел на работу. Горе, конечно, обеспокоился, разозлился вдобавок. Чего это мелкий прогульщик не соизволил его даже известить? Если что случилось, Горелов бы и сам отпустил, а тут ни слова, ни полслова. К тому моменту Егор давно должен был сдать свой первый экзамен и прийти довольный и счастливый.

В том, что парень сдаст, Виктор ни капли не сомневался. Все-таки его любовник действительно смышленый малый, да и столько зубрил. Горелов звонить и добиваться оправданий не стал, отложив все это на вечер. Вот придет домой и узнает чего да как. В конце концов, Егор уже не маленький мальчик, а мужик, и должен отвечать за свои действия. Горе ему нянькой не нанимался, да и вообще особого отношения не имеет. Ну, трахаются вместе, так это еще ничего не значит. Ну, живут, так это сугубо благотворительная деятельность Горелова, связанная с облегчением получения оргазма. Больше ж их ничего не связывает!
лава 6

Домой Виктор попал только к десяти. Голодный как волк и такой же злой.

Он залетел в квартиру, захлопнул дверь со всей силы, быстро разулся и направился в кухню, по пути забросив портфель в кабинет. Благо на кухне его дожидался ужин, который приготовил Егор по доброте душевной. Только вот самого парня в квартире не наблюдалось.

Горелов быстро поел, скинул посуду в посудомоечную машинку, но любовника так и не обнаружил. Приготовленный ужин говорил о том, что он недавно был тут. Ну как недавно, может днем. Просто после универа парень явно заходил сюда и додумался приготовить пожрать. Настроения отсутствие Егора не прибавляло.

Где-то под ложечкой начало зудеть, что парнишка сорвался и пошел искать того, кто б его хорошенько выеб. Горелову, конечно, было плевать, они ж друг другу ничего не обещали, да и это просто трах, но все равно почему-то бесился. Может, боялся, что Егор притащит какую-нибудь болячку на своем конце? Хотя скорей уж в заднице тогда. Они, естественно, никогда не забывали про защиту, Виктор чуть ли не пол-аптеки скупил, затариваясь резиновыми изделиями и специальной анальной смазкой. Егор еще тогда ржал над ним и шутил, что Горе разорится на презиках. Так что вроде опасаться заболеть не стоило, но в их прогрессивный век мало ли какая зараза гуляет!

И когда уже Виктор готов был все-таки позвонить и хорошенько наорать, чтоб Егор тащил домой свой недотраханный зад, в дверь тихонько поскреблись и зазвенели ключом. Горе вскочил и застыл перед ней как ангел мщения, размышляя, что любовники нынче пошли какие-то бракованные, мало того, что пидорасятины им не хватает, так еще и на стороне ищут. Ну, конечно же, он не хотел потом ходить по кожникам и объяснять что к чему.

Дверь открылась, и в квартиру зашел Егор. Увидев перед собой Виктора, парень замер и нервно передернул плечами:

— Что?

— Ничего, — скривился Горелов, развернулся и скрылся в своей спальне.

Воспитывать перехотелось. Мало того, что он не хотел, чтобы Егор подумал чего-нибудь пидорасятического про его несуществующую ревность, так еще и парень к тому же выглядел слишком несчастным и каким-то потерянным. Не сдал что ли?

Через десять минут в ванной зашумела вода. Виктор уже сходил в душ, так что просто валялся на постели, а сон так и не приходил. Он раздумывал над странным поведением любовника, его прогулом, непонятным шастанием где-то. И больше всего не давала покоя мысль: трахался ли с кем Егор?

А что если он нашел того самого принца, о котором мечтал? А сейчас не знает, как послать нынешнего любовника-импотента? Горелова пробрал холодный пот. Искать кого-то другого категорически не хотелось. И этого нашел с трудом.

Или все-таки парень переживает так из-за отсутствия пассивного секса? Виктор скрипнул зубами. И откуда только в Егоре эта пидорасятина? Вот понятно он, импотент, выбора нет. А тут все в порядке, исправно подставляют зад, но тот еще и недоволен. Да любой другой радовался бы, что наконец-то кто-то такому тощему да слабенькому стал давать. А Егор с каждым днем все меньше и меньше энтузиазма проявляет.

Ему что там в своей заднице намазано что ли?

Конечно, Виктор теперь уже допускал, что пассивного секса может хотеться, зная, как оно бывает. Но если бы перед ним стоял выбор: подставить свой зад или самому отодрать, то он бы выбрал последнее. Он же не гей все-таки!

Горелов вдруг подумал, что очень давно уже не фантазировал о женских титьках. Попервой сильно не хватало мягкой и нежной груди, которую так приятно мять в руках, а теперь ничего — привык.

Поток мыслей прервало внезапное появление объекта размышлений. Егор зашел в спальню в одном полотенце на бедрах и подошел к кровати.

— Мне б попросить кое-что, — вздохнул паренек, присаживаясь на самый край.

Горелов краем сознания отметил, как тот хорошо смотрится в одном полотенце: весь такой голый, смущенный и покорный. Было в нем что-то такое неуловимо-привлекательное, как будто природа попыталась облегчить ему поиск партнера и наделила неподвластной пониманию дополнительной харизмой.

Кивнув, Виктор молча приготовился ждать просьбу. Чего только парню в голову стукнуло?

— Слушай, — Егор еще раз вздохнул и почесал коленку. — Трахни меня пальцами, а?

И пока Горелов пучил глаза, добавил:

— Пожалуйста.

Парнишка смотрел проникновенным взглядом, в котором смешались непонятные тоска, печаль и мольба. На Горе так еще никто не смотрел. Даже бывшие любовницы, выпрашивая какое-нибудь украшение, хуже отрабатывали. Почему-то где-то под ложечкой екнуло. Виктора затопила невольная жалость к такому несчастному любовнику. Захотелось вдруг по-пидорасячески его обнять и погладить по голове.

Конечно, Виктор не гей. И он бы никогда на такое не согласился. Но чисто по-человечески он понимал парня. Если тому так хотелось, что аж искры из глаз, то…

— Ты вообще себе это представляешь? — нахмурившись, спросил Горе.

Егор закивал часто-часто и принялся тараторить:

— Ну, ты пальцами просто. Я ж ничего такого. Ну как будто растягиваешь, погладишь там. Мне и этого уже хватит, честно. Очень надо, Горе. Не могу я так, загибаюсь, как хочу…

Горелов видел этот проникновенный взгляд и потихоньку сдавался. Он неуверенно пожал плечами, переводя взгляд на свою ладонь: крупную, мужскую, с большими пальцами и короткострижеными ногтями. Егор тоже перевел взгляд на его ладонь и как-то восторженно вздохнул, облизывая ее взглядом.

И Горе сдался.

«Разок можно», — подумал он, решив думать об этом как о награде парня за долгое «активное» трудолюбие.

— Хорошо, ложись.

Егор радостно пискнул, тут же скинул полотенце и улегся на спину, широко расставив ноги. Его член уже ободрился. Парень только обхватил его, пару раз проведя рукой вверх-вниз, как тот затвердел и был готов к свершениям. Горелов вздохнул, жалея, что сегодня ебли ему не светит.

Сомневаться в парне не приходилось. Егор всегда был чистоплотным, а раз пришел с такой просьбой, то наверняка уже и подготовился в надежде на лучший исход. Виктор еще раз вздохнул и взял в руки смазку.

— Дрочить сам себе будешь, — предупредил он, косясь на торчащий член любовника.

— Да, да, — закивал тот, прикусывая губу.

По глазам было видно, что парню не терпится. В них было полно желания и какой-то томности.

Горелов выдавил на пальцы немного смазки и растер по колечку мышц между ног любовника, касаясь пока что несмело и легко. Егор вздрогнул и зажмурился, начиная дышать чаще и тяжелее.

«Его что, уже и от этого плющит?» — оторопел Горе.

Внимательно вглядываясь в лицо парня, Виктор покружил пальцами там же, надавливая уже сильнее. Реакция не заставила себя ждать — Егор облизнулся и застонал, слегка дергаясь и подавая зад ближе.

Теперь уже пальцы двигались смело и раскованно. Горелову было интересно наблюдать, как чувствительный любовник кусает губы, стонет, подается вперед, насаживаясь сильнее. Виктор гладил его одной рукой, вторую положив на бедро. Палец уже наполовину был внутри, загибаясь и проходя по стенкам заднего прохода в поисках простаты.

Егор все это время медленно подрачивал, проводя рукой по члену, лаская головку большим пальцем, размазывая по ней выступающую смазку.

Горе тут же припомнил прошлый раз, когда любовник с энтузиазмом принялся сосать ему. Тогда лицо Егора выражало восторг. Виктор никак не мог взять в толк: неужели сосать так классно? Почему парнишка так стремится к этой пидорасятине?

Тем временем рука на члене стала двигаться быстрее, да и бедра Егора то и дело взлетали вверх, требуя большего. Так что Горелов присоединил и второй палец, теперь уже целенаправленно поглаживая простату.
Виктор поймал себя на ощущении, что ему нравится наблюдать за таким Егором: чувственном, молящем о большем, покорно откликающемся на каждое его действие. Горелов хотел было разозлиться на себя за пидорасятину, но потом решил, что ему просто нравится зависимость парня. Ведь сейчас только от Горя зависело: кончит Егор или нет. Виктор всегда был очень властным, не зря пошел в бизнесмены.
Горелов хотел было добавить и третий палец, но Егор неожиданно застонал громче, подался вперед резче и замер. Рукой еще пару раз провел по члену так, чтобы вся сперма осталась в кулаке и медленно поднялся. Виктор вытащил пальцы, с любопытством наблюдая за любовником.

Тот был запыхавшийся, раскрасневшийся и невероятно счастливый.

— Спасибо, — широко улыбнулся Егор и, все еще пошатываясь, побрел в ванну.

Горелов смотрел ему вслед и то чувство, что грызло его все это время, стало еще сильнее. Это был первый раз за последнее время, когда Егор выглядел по-настоящему счастливым.

«Вот же ****ство!» — подумал Виктор, вытер пальцы о салфетку и упал лицом в подушку, стараясь побыстрее уснуть.

Горелов честно думал, что с того дня будет еще хуже, но ситуация неожиданно выправилась. Егор, занятый подготовкой к сессии, взял учебный отпуск и проводил дни дома. Вопросов о том, что пацан должен был бы найти другое жилье, между ними как-то не возникало, оба понимали, что так удобнее. Теперь Егор провожал и встречал Горелова с работы, готовил ему завтраки и обеды и обеспечивал классным сексом по ночам.

— Скучаешь по мне, небось, в своем офисе, — шутил он, когда Виктор недвусмысленно тянул его в свою спальню.

— Безумно, — рычал Горе, — Ленка-то не дает. А скоро и в дверь входить не будет.

Известие о беременности верной секретарши, с которой он проработал больше пяти лет, повергло Горелова в шок. Он не знал, где и как будет искать замену толковой, исполнительной девочке, которой, как внезапно выяснилось, уже почти тридцать. Если к череде вечерних секретарей он как-то привык, то Лена была с ним всегда: придя через год после создания фирмы, она так и осталась. Отношения сразу сложились хорошие, рабочие, может немного флирта, но ни одна сторона не пыталась перевести дело на постель. И вот теперь такая засада.

Леночка обещала доработать до конца лета и только потом уйти в декрет. Горе попытался было уговорить Егора перейти на место дневного секретаря, но был послан в жесткой форме. На вечернем отсрочки от армии не дают. И как он не пытался, Егор твердо стоял на своем. Нет и все. Надо было успеть кого-то найти до начала осени.

В то время, пока Горелов решал свой важнейший кадровый вопрос — кто будет ему варить кофе и сообщать о посетителях, — Егор мучился совсем другими проблемами. Во-первых, он, наконец, признался Лешке в том, что живет с любовником.

— И давно? — философски спросил тот, выпуская струю дыма во все еще прохладный майский воздух.

— Пару месяцев, — Егор неловко пожал плечами.

— Я его знаю? — Лешка не выказал своего недовольства тем, что приятель умолчал о такой важной детали своей личной жизни, чему Егор был очень рад.

— Ну, это тот… из клуба.

Вот теперь Леха остановился и пристально посмотрел на него.

— Тот самый? Натурал?

— Ну, да… — Егор вздохнул, — натурал.

— Ну и влип ты, Самохин, — Лешка еще раз затянулся и, притушив сигарету пальцами, выкинул её в урну. — Сам-то понимаешь, как влип?

Егор засопел и помотал головой.

— Все не так. У нас… отношения, — он и сам особо не верил в то, что говорил. — Я у него работаю секретарем вечерним. Оформили по трудовой, отпуск оплачиваемый на время сессии дают. Зарплату платят хорошую, а не как с переводами от заказа до заказа. И живу я у него. Короче…

— Короче влип, — резюмировал Леха. — Он же, небось, супер-натурал. В губы не целуется, руками не мацает, языком тем более. Чистый секс. Слышал я о таких. Еще и работой тебя привязал, чтобы ты не дернулся никуда. Завязывай с этим, говорю тебе. Ты же привыкнешь к нему, а ему когда вожжа под хвост ударит, пофигу будет. Выкинет тебя на улицу и из дома и с работы.

— Горе не такой! — вступился за любовника Егор.

Он и сам сотню раз повторял себе этот грустный сценарий, но верить в него не хотелось. Иногда по ночам ему снилось, что Горелов вылечился от импотенции и забавляется в спальне с какой-то грудастой красоткой. Егор просыпался в холодном поту, долго лежал, пялясь в потолок, и уговаривая себя не делать глупостей, а потом все равно на цыпочках крался в спальню Горелова, чтобы убедиться, что он там один.

— Ладно, — тяжело вздохнул Леха и снова закурил. — Я уже понял, что мужиков ты выбирать не умеешь. Что Макс — уебок мелкий, что горе твое. И как ты их только находишь на свою задницу? Точно, кстати, с Максом что? Отвял, наконец?

— Горе разобрался, — Егор пнул ногой камешек.

Лешка вытаращил глаза и открыл рот.

С Максом история получилась очень неприятная. После того как Егор выяснил, что ему мало того что в наглую изменяли, так еще и не считали себя виноватым, он твердо сказал, что все кончено. Вот только Макс слова "нет" услышать не пожелал. И продолжал подкатывать к Егору, с которым они учились на одном потоке, пользуясь тем, что, будучи сыночком декана, в морду не получит. Портить отношения с руководством универа Егору решительно не хотелось. Макс даже пробовал его шантажировать, что пожалуется папе, на что Егор отрезал и сказал, что сам пойдет к декану и все ему расскажет про его голубого сыночка, в подробностях. Макс окрысился, но отвалил. Правда ненадолго, если им случалось остаться наедине или вне зоны слышимости других, он продолжал напирать на Егора.

Особенно обидно звучали слова о том, что Егору все равно трахаться не с кем. Так что однажды он не выдержал и сказал, что ему есть с кем, и чтобы Макс уже отвалил нафиг. И вот тут совсем жизни не стало. На потоке все знали, что Егор гей, он и не скрывал этого. Открыто не выставлялся, пищавым голосом не говорил, но и не скрывал ориентации, не хотелось, чтобы с ним было как с Толиком. Пацанов у них было раза в три меньше, чем девчонок, да и не возбухали они особо по поводу Егора, то ли столица действительно либеральнее провинции, то ли ему просто повезло.

А вот Макс в отличие от Егора ориентацию тщательно скрывал. Был один слушок, который Егор зацепил краем уха, что он оставался на второй год в десятом классе, потому что папочка на год упек его в дорогую клинику, где его лечили от альтернативной ориентации. Егор в это не особо верил, считал байкой. Макс на потоке был из себя весь такой мачо. Раньше его маскировка казалась Егору забавной, потом мерзкой.

После тех слов о другом парне, Макс начал подкалывать Егора уже на парах, подзуживая сокурсников, чтобы и они просили предъявить им его парня. Всем было интересно посмотреть, с кем встречается Егор. Шутки заходили уже слишком далеко.

Когда у Егора появился Горелов, он и не подумал показывать его фотки или что-то в этом роде, справедливо полагая, что Горе ему за такое может и яйца оторвать.

Но однажды придя на работу после четырех пар, вымотанный и злой после очередной стычки с Максом и его подначек, на вопрос Виктора, что это он нос повесил, Егор выложил все как на духу.

Горелов поржал, сказал, что все пидоры редкостные мудаки, даже хуже баб-дур, и потащил его к себе в кабинет трахаться на своем шикарном столе для совещаний. Егор потом этот стол раз сто протер, боясь, что их может запалить уборщица.

Было обидно. Конечно, Горю его проблемы кажутся мелкими и несущественными, но он мог бы и проявить сочувствие.

На следующий день у него было три пары. После немецкого две из четырех групп вывалились из универа вместе. У входа стоял шикарный джип. Егор не мог его не узнать. И даже если бы не узнал, Горе, стоявший привалившись к машине и сложив руки на груди, не оставлял сомнений в том, чья это машина. Опешив, Егор даже не сразу решился подойти. Сокурсники замерли у него за спиной. Замерли и затихли.

Егор подошел. Ничего умнее, как сказать "привет", не придумал.

— И тебе привет, — усмехнулся Горелов и чмокнул его в щеку.

Девчонки издали изумленный «ах».

— Поехали, — Горелов распахнул перед ним дверцу автомобиля, потом захлопнул её и пошел садиться на водительское место.

Когда они отъезжали, Егор видел в зеркале заднего вида ошеломленное и расстроенное лицо Макса.
"Так ему и надо", -подумал он.
- Спасибо, - это уже вслух.
— Надеюсь, этого хватит, чтобы ты приходил на работу в нормальном настроении, — отмахнулся Горелов и повез его сначала обедать, а потом в офис.

Эту историю Егор вкратце изложил Лехе. Тот оценил эффектность, а главное эффективность жеста, ибо Макс после того случая отстал раз и навсегда. Подумал, покурил и сказал:

— Я знаю, как узнать, чувствует он к тебе что-то на самом деле или нет!

— Как? — заинтересовался Егор.

— Нужно предложить поменяться местами в постели. Если он даст тебе себя трахнуть — значит точно у вас серьезно. Если пойдут тупые отмазы, то бздит он насчет своих чувств.

— А… Э… Ум! — Егор чуть не прокололся. Он и забыл, что вынужден хранить самую важную тайну любовника. Поэтому он просто кивнул, как бы соглашаясь со сказанным, а в душе тяжело и обреченно вздохнул. Давать-то Горе давал, но вот легче от этого не становилось.

Пару дней спустя Горелов окончательно взвыл. Леночка не пришла на работу и не брала трубку, много позже позвонила сама и сказала, что попала в больницу, придется лежать на сохранении пока непонятно сколько. Виктор заверил её, что все будет хорошо, пожелал здоровья и накинулся на отдел кадров с требованием срочно найти хоть какую-то замену. Егор приезжал в офис на несколько часов, но нормально готовиться к экзаменам, постоянно отвечая на телефонные звонки, обрабатывая почту и прочее, было невозможно. Через пару дней взвыл и он.

— Да что это такое? — возмущался Егор, трахая Горе у него в кабинете. — Неужели так трудно найти секретаршу?

Горелов подмахивал ему и, не теряя темпа, возражал:

— Секретаршу не трудно, а вот грамотного секретаря.

— Я так сессию не сдам, — Егор впился пальцами в мускулистые бедра Виктора и активнее задвигал тазом.

— Не сдашь, я куплюууу, — Горелов кончил, простонав букву "у". Егор сделал еще пару десятков фрикций и последовал за боссом в мир удовольствий.

Долго приходить в себя после произошедшего было нельзя, на девять была назначена встреча с несколькими бизнесменами. Какие-то там переговоры. А Егору еще предстояло наварить на эту ораву кофе.

На скорую руку сполоснувшись в личной ванной Горя, он оправил одежду и вернулся в приемную. А там уже сидел один из гостей. Крайне неприятный тип — Мокрухин Михаил Ильич. Еще Леночка отзывалась о нем не лучшими словами, да и Егор его недолюбливал за сальные взгляды и пошлые шуточки.

— Что, шлюшка, — Мокрухин покрутил головой, проверяя, что их никто не слышит, но продолжил так же шепотом: — сосешь шефу на рабочем месте, пидорок?

Егор опешил, раньше этот Мокрухин себе такого не позволял. Надо было брать себя в руки и срочно что-то сказать.

— Да с чего вы взяли… — начал он.

— Видно по тебе, весь такой тонкий — звонкий, а губы ****ские. Сразу понятно, что ты ими делаешь, — Мокрухин сложил руки на груди, наслаждаясь произведенным эффектом.

— Видно значит, — Егор усмехнулся и пошел загружать кофеварку, — тогда понятно. Рыбак рыбака…

— Что??? — Мокрухин подскочил на месте. — Да как ты, пидор..?

— А что? — Егор невинно похлопал глазками. — Думаете, что хорошо скрываться умеете? А если я среди наших вопросы нужные правильным людям задам, неужто никто не запалит? Думаете, хорошо скрываться умеете?

Поджилки тряслись, пока он все это вываливал, потому что если он не угадал, то сейчас ему здорово начистят морду. Но Мокрухин как-то сдулся, опал и рухнул обратно в кресло.

— Я тебе это, сучонок, еще припомню, — пообещал он сквозь зубы.

Больше ничего не успел, Горелов видимо услышал шум, вышел в приемную и увел того к себе в кабинет, попросив у Егора два кофе. Никогда еще парню так не хотелось плюнуть в чью-то чашку, но он сдержал себя, чем очень гордился.

Но все же гадость Мокрухину сделать хотелось. Егора эта мысль гнобила и мучила несколько дней, существенно отвлекая от подготовки к экзаменам и исполнения своих неофициальных обязанностей. Горе даже решил, что у него нестояк от нервов и предложил отложить секс до окончания сессии, Егор гордо отказался. Два экзамена он уже сдал на хорошо и отлично, оставалось еще два: один пустяковый, а вот ко второму требовалось выучить все наизусть. Препод там был суровый, шпаргалки чуял чуть ли не когда студент в аудиторию входил. Зато тех, кто действительно знал предмет, он никогда не валил и оценок не принижал, по крайней мере, именно такие байки ходили между студентами, и в них очень хотелось верить. Поэтому Егор упорно учил и думал, как отомстить Мокрухину. Учил и думал…

Решение появилось не то, чтобы внезапно. Оно-то было как раз логично, но вот глаза на это простое решение и правда открылись как-то неожиданно. Егор позвонил в офис Мокрухина, следующий раунд переговоров должен был проходить на его территории. Разговаривал он, конечно, не с самим шефом, а с его секретарем Светланой Анатольевной. Женщина она была интересная. Работу свою знала хорошо, но при этом менее приветливой и менее отзывчивой секретарши Егор за свою карьеру не встречал.

Леночка о ней отзывалась хорошо, указывая на профессионализм и здравый подход. Но Егор эту даму слегка побаивался. И тут во время звонка он услышал, как на заднем плане орет Мокрухин, причем на Светлану. Он сыпал такими эпитетами, что у самого Егора уши покраснели. Женщина извинилась и повесила трубку, пообещав перезвонить.

Егор сидел шокированный, понимая, что вряд ли это было первое такое выступление Мокрухина. Почему же Светлана терпит? Почесав в затылке, он принялся звонить Леночке. Она все еще была в больнице, но это скорее из-за перестраховки. Как только ей полегчало, Леночка начала неимоверно скучать, доставая всех хорошо и плохо знакомых людей по телефону. Егор пришелся как нельзя кстати. Задав несколько хитрых вопросов и направив их разговор в нужное русло, через час он уже составлял план действий.

На следующий день, провожая Горелова на деловую встречу, и надеясь в его отсутствие нормально поучить часа два-три, Егор как бы невзначай бросил:

— А ты не думал переманить секретаршу у Мокрухина?

Горе, поправлявший в этот момент галстук, чуть себя им не придушил.

— С ума сошел? Зачем мне этот крокодил в приемной?

Егор никогда Светлану не видел, так что возразить ему было нечего.

— Почему же сразу крокодил? — начал он с другой стороны. — Разве она бы не устроила тебя с профессиональной точки зрения? У тебя есть какие-то претензии по её работе?

Горелов задумался, вообще кроме неприятного взгляда и вечно поджатых губ у Светланы других недостатков не было.

— Все равно, у меня в приемной должна сидеть молодая приветливая женщина, а не эта… ммм… почти пенсионерка!

— Горе, ты офигел? — Егор даже забылся от возмущения. — Ей всего тридцать пять. Себя ты тоже в пенсионеры записал?

— Тридцать пять? — Горелов присвистнул от удивления.

— Короче, твоя задача её переманить, а улыбаться и всему остальному я её научу, — Егор сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что разговор окончен и обсуждать тут нечего.

— А что мне за это будет? — хитро улыбнулся Горелов.

— Я с тобой и так сплю по первому требованию, — Егор закатил глаза, — что тебе еще-то надо? Будет у нас нормальный дневной секретарь, так у меня проблем на порядок уменьшится, сам-то ты не видишь в этом выгоду?

— Ладно, — Виктор потрепал Егора по волосам, безнадежно испортив прическу, — твои указания понял и принял к сведению. Буду переманивать, до вечера.

— Пока, — Егор махнул в спину любовнику рукой и замер.

У нас? Он сказал, у нас? Точно сказал. А Горелов не поправил. Бля… Как же он влип…

Переманить секретаршу оказалось не такой уж и проблемой. Пять минут разговора наедине в приемной и вот уже она кладет заявление на стол своему начальнику, с которым проработала не один год. Так что через две недели у него в приемной был нормальный дневной секретарь, а не Егор с заспанными глазами и обложенный конспектами.

Правда, если быть до конца честным, то сессию Егор сдал еще неделю назад и теперь работал нормально, без судорожной подготовки между звонками и кофе, но все же, Горелову нравилось видеть Егора дома по утрам, расслабленного, пьющего кофе или взъерошенного, шляющегося по квартире. Это гораздо лучше, чем дрожащие руки и нездоровый блеск в глазах. Теперь они вернулись к прежнему графику работы, Егор появлялся в офисе в шесть, перенимал дела у Светланы, работал до тех пор, пока Горелов не считал что хватит, и они вместе ехали домой.
С первого же дня как Светлана вышла на работу, Горелов заметил, что Егор её пилит. Вот прям пилит и все тут, иначе и не сказать. Он все время что-то ей говорил, доказывал и грозил пальцем. Вскоре секретарь стала лучше одеваться, поменяла прическу, и вообще оказалось, что у неё милая, хоть и немного застенчивая улыбка.

— Ну, ты мужик, — сказал как-то Горе, когда они ехали домой, в конце трудового дня.

— В смысле? — не понял Егор.

— Сказал, что научишь её улыбаться, и сделал.

— А, ты об этом, — парень вздохнул, — к любой женщине подход нужен. Тут главное знать, где давить, а где стелиться.

— А с мужиками? — уточнил Горелов, искренне забавляясь серьезным видом Егора.

— А тут все проще простого, хорошие секс и еда — самый короткий путь к сердцу любого. Ну и хорошо бы еще болеть за одну и ту же команду…

Горе ржал как конь, они чуть было в столб не въехали.

— И что же у нас на ужин, мудрый ты мой?

— Еда, вкусная еда с мясом, гарниром и вином. А на десерт качественный трах. Как тебе?

— Ты покорил мое сердце, о мудрейший! — снова заржал Горе и прибавил газу, спеша попасть домой.

Глава 7

Набрался он как-то слишком быстро. Не стоило столь активно праздновать победу. Но ведь с другой стороны, контракт подписан! С шикарными условиями! Если все пойдет, как планируется, то прибыль будет такой, что позволит выйти на новые рынки, открыть филиалы. Такое горизонты, такие планы!

Ну и, конечно же, особо грела душу победа над вечным конкурентом — Мокрухиным. Горелов все-таки дожал его, раздавил под ноль. Мокрухин не выдержал борьбы, продал фирму, пытаясь расплатиться с долгами, и укатил к дочери в Испанию.

Виктор даже сам удивлялся, что разорить конкурента оказалось так легко. Мокрухин словно сорвался с цепи, кидался в рисковые авантюры, строил какие-то козни, но в результате сам и попался.

Классное ощущение.

Надо было ехать домой, Горелов принялся шарить по карманам в поисках ключей.

— Они у меня, — Егор появился перед ним откуда-то справа и помахал ключами перед носом.

— Отдай! — Горелов потянулся, но не смог поймать.

— Сам тебя отвезу, — фыркнул Егор, подставляя плечо. — И не спорь.

— У тебя права-то есть? — спросил Горелов, соображалось как-то медленно.

— Есть у меня все, — заверил его Егор, пригибаясь под тяжестью навалившегося тела.

До машины они кое-как добрели. Запихнув Горелова на пассажирское сидение, Егор пристегнул его ремнем и пошел садиться за руль.

В последний раз он водил, когда сдавал на права, еще там, дома. С тех пор как-то не доводилось. Да и коробка там была механическая, а здесь автомат. Пару раз вздохнув, он перестроил сидение под себя и завел мотор.

Горелов был расслаблен и счастлив. Егор вел машину очень аккуратно, даже более того, предельно осторожно, часто поглядывал в его сторону и бормотал себе под нос что-то про развязных пьянчуг без тормозов. Виктор даже подумал, что он как ворчливая жена, везущая мужа после праздника домой.

По сути, так оно и было. Его любовник вез его в тот дом, где они жили вместе. Чем не семейная пара? Когда-нибудь кому-нибудь очень с Егором повезет. Мысль скользнула по краю сознания, но внезапно стала центральной. Егору всего двадцать, он молод, у него вся жизнь впереди, рано или поздно он встретит хорошего парня и уйдет к нему. И Горелову придется его отпустить. Сначала он, конечно, проверит этого "хорошего парня", а то Егор как-то не отличался разборчивостью, но, в конце концов, парень от него уйдет. И что тогда он будет делать? Как искать нового любовника? Где гарантия, что с ним удастся так же легко договориться как с Егором? Видимо придется идти на подкуп… или возможно на какие-то уступки. Если он, конечно, захочет связаться с каким-то нормальным геем, а не с проституткой по вызову. Какие уступки могут быть гею? Первым в голову пришел почему-то минет. Егор рвался делать его по поводу и без, геи видимо очень его любят…

Значит, придется… надо бы сначала попрактиковаться что ли? Вот на том же Егоре, пока он не ушел.

А Егор вел себе машину и думать не знал о том, какие "чудесатые" мысли водятся в голове у его любовника. Он был сосредоточен на дороге, вцепился в руль изо всех сил и мысленно тысячу раз порадовался, что ночью движение такое неплотное. Еще он очень боялся, что их остановят гаишники и придется давать им взятку. Этого он делать никогда не умел, а датый Горелов мог запросто и в драку влезть.

До дома они доехали без приключений, что само по себе было достижением. Кое-как припарковавшись, он выскочил из машины и ноги чуть не подогнулись. Отдышался и пошел вытаскивать придремавшего Горелова. Тот, оказалось, и не спал вовсе, а был как-то задумчив и тих. Пиликнув сигнализацией, Егор поднырнул под руку Горя и повел его домой.

— Отлично, — похвалил он сам себя, закрыв входную дверь. — Теперь быстренько в душ и спать.

— Нет, — возразил Горелов.

— Что "нет"? — не понял Егор: что-то подсказывало, что ответ не придется по душе.

— Ты идешь в душ, а потом ко мне, — Горе поводил у него перед носом указательным пальцем, хотел что-то добавить, но махнул рукой. — Иди!

— А мое мнение в этом вопросе не учитывается? — возмутился Егор, упирая руки в бока. — Я, знаешь ли, не твой сексуальный раб!

— Иди, тебе понравится, — заверил его пошатывающийся Горелов и подтолкнул к ближайшей ванной.

Егор тяжело вздохнул, но помня, что с пьяным лучше не спорить, особенно если этот пьяный под два метра ростом и около ста килограмм весом, пошел в душ. Его грызло какое-то очень неприятное предчувствие. В чем-то даже оправданное, ведь в последний раз, когда Горе хотел его осчастливить, Егору пришлось сменить постельные предпочтения. Радикально так сменить.

Мылся он нарочито долго, надеясь, что, может быть, за это время пьяный Горелов сомлеет и уснет. Разумеется, по закону подлости, Горелов был бодр и свеж. Мало того, он приперся барабанить ему в дверь и принуждать выйти. Делать было нечего, пришлось покинуть обитель из кафеля, чтобы пойти навстречу судьбе.

Не будь Егор геем, он бы сказал, что жопой чувствовал надвигающиеся неприятности и сгущающиеся тучи. Но он был геем и знал, что без дополнительных стимуляций этот орган вообще малочувствителен к окружающим раздражителям. Это член может вставать от фантазий, а к мягкому месту совсем другой подход нужен. Но сейчас, практически ощущая, как сжимается его анус при взгляде на напряженную спину Горелова, до Егора, наконец, дошло, что смысл у выражения был несколько иной, чем он себе представлял.

Пошли они почему-то не в спальню, а в кабинет. Его теперь делили на двоих: у Егора был свой стол, не такой большой, как у Горелова, но ему хватало. Иногда в выходные они даже вместе работали, стуча по клавиатуре, изредка обмениваясь короткими фразами и совсем уж редко прерываясь на секс.

В кабинете Горелов торжественно выкатил из-за своего стола кресло, хорошее красивое кресло, большое, обтянутое черной кожей, и насильно усадил в него Егора.

— Полотенце из-под себя не убирай, — сосредоточенно предупредил он, нависая над любовником и глядя ему в глаза, — прилипнешь.

— Это что вообще? — рискнул подать голос ошеломленный Егор, — Только не говори, что хочешь опробовать новую позу. Я камасутрой в кресле заниматься не согласен!!!

— Заткнись и получай удовольствие, — Горелов тяжело облокотился на подлокотник кресла, отчего оно сильно перекосилось, и начал опускаться на колени.

- Ты чего? — пискнул Егор, делая жалкую попытку слинять.
Горе тем временем покряхтел, переступая коленками по полу, то садясь на пятки, то поднимаясь обратно.
— Сейчас будет невъебенное! — сказал он Егору и с любопытством уставился на его член.

Егор тоже посмотрел на свой член, тот, как и полагается, скромно лежал чуть на левую сторону и, кажется, немного сжался он оказанного ему внимания. Егор почесал лобок. Волосы опять отрастали и доставляли неприятности. Многие его друзья-геи ходили в салоны на интимную эпиляцию воском, но Егор как-то стеснялся, предпочитая брить по старинке.

Была, конечно, среди геев и категория тех, что выбирали для себя вид а-ля-натюрель, но Егор, насмотревшись порнухи, решил для себя, что он предпочитает быть гладеньким.

Горе тем временем взял его член двумя пальцами и, кажется, попытался потереть, получилось больно, силу он явно не соизмерял.

— Горелов, — Егор осторожно попытался высвободить жизненно важный для него орган из этих огромных пальцев, — если ты мне его оторвешь, трахать тебя мне будет нечем…

— Замолкни, — Горелов пристально рассматривал его член и даже сподобился его понюхать, как если бы собрался его есть.

— Горе, — до Егора медленно, но верно начал доходить весь ужас ситуации, — ты же не собираешься… мне… сосать?

Последнее слово он произнес очень тихим шепотом, обмирая от страха.

— Собираюсь, — заверил его Виктор, сопроводив свои слова кивком, — еще как собираюсь… Так что заткнись и получай удовольствие!

— Нет! — Егор судорожно прикрыл пах руками. — Не надо!!!

Руки были отодвинуты прочь.

— Минет очень важен для геев, — заверил его Горелов, — поэтому не выпердивайся… выпредивайся… выпер… короче не мешай мне, — и он снова наклонился к паху Егора.

— Но я жить хочу, — всхлипнул Егор, снова прикрываясь руками.

— Так живи, — недовольство Горя росло. — Я тебе что, мешаю?

— Да ты же пьян! Утром протрезвеешь и пришибешь меня!

— Что у трезвого на уме — то у пьяного на языке, — хихикнул Горе, видимо посчитав эту шутку очень актуальной.

Он снова развел руки Егора в стороны, и в этот раз не тратя время, наклонился и лизнул головку вялого члена.

Горелов прислушался к внутренним ощущениям. На вкус член Егора оказался вполне приемлемым, недаром же он отправлял парня мыться. То что он делал никакого отторжения не вызывало, скорее было любопытно. Минетов он испытал в своей жизни немало: и добровольных, и за деньги, и даже один от Егора, неплохой, кстати сказать. Но до сегодняшнего дня и мысли не возникало взять чей-то член в рот. Виктор придержал вялое хозяйство любовника пальцами и попытался пропихнуть его себе между губ.

— Ай! — всхлипнул Егор и впился пальцами в короткостриженую шевелюру Горелова.

— Ну что опять?

— Зубы спрячь! — рыкнул на него Егор. — А то никакого секса, пока у меня все не заживет!

— Куда, бля, я их спрячу? — возмутился Горелов, садясь на пятки. Одной рукой он все еще держал член Егора. — Выну и на полку положу?

— Иди ты нахуй, с такими приколами! — похоже, Егор разозлился не на шутку. — У меня второй не вырастет, если ты мне этот своими экспериментами покорежишь! Тебе самому, бля, никогда, не минетили что ли? И что, все девки челюсти на полки клали или через одну?

Горелов начал злиться. С одной стороны Егор дело говорил, с другой выбранный тон был явно неподобающим.

— Либо заглохни, либо нормально говори что делать, — рявкнул он.

Егор тут же смутился, кажется, осознавая свою ошибку.

— Зубы прикрой губами, — попросил он, — и постарайся вспомнить, как тебе самому нравилось. Вот так и делай. А как тебе не нравилось — не делай.

Совет был дельный. Горе окинул мысленным взглядом свое бурное прошлое и решил попробовать еще раз. Теперь он действительно старался прятать зубы и двигал головой медленно, давая себе привыкнуть. К слову сказать, реакции со стороны Егора не было никакой, член как лежал, так и продолжал лежать, что вызывало у Горелова подозрения, что не так уж он хорош в минете, как думал. Казалось бы, чего тут сложного: наделся и соси, но кроме рта у него были и другие органы. Коленки, например, которым было больно от стояния в непривычной позе на полу. Или шея, которая начинала почему-то болеть. А еще Горелов вспомнил, как девушки жаловались на затекшую челюсть и онемевшие губы, и понял, что его это тоже ждет. И чего тогда Егора вечно тянет ртом к его члену? Это ж пытка какая-то. Может он мазохист?

— Ты случаем не мазохист? — решил разобраться во всем Горелов, используя это желание как предлог, чтобы выпустить член изо рта и дать себе отдых.

— Не мазохист, — заверил его Егор. — С чего ты вообще это взял?

— Да минет этот дурацкий. Ты же вечно губы ко мне тянешь. А это жутко неудобно, прям как будто сам себя пытаешь.

Егор улыбнулся, этакой загадочной улыбкой, как будто знал что-то, что пониманию Горя недоступно.

— Это с непривычки. Навык иметь надо… ну и желание сделать приятно. Горе, давай завяжем, а? Тебе не нравится, получается хреново, а я расслабиться не могу, потому что боюсь, что ты еще можешь выкинуть. Пожалуйста, давай закончим.

Горелов задумался, алкогольные пары здорово мешали прямому ходу мыслей, те как-то странно, то разбегались, то собирались вместе, и картина начинала проясняться. Егор сказал: сделать приятно. Хотел ли он сделать ему приятно? Похоже, что нет; он рассматривал любовника как некий манекен для тренировки своих навыков. Нехорошо по отношению к парню… стыдно. Надо сделать так, чтобы Егору понравилось. А что он любит в сексе? Горелов задумался: как-то получалось, что за то время, пока они были вместе, он не особо задумывался о предпочтениях Егора. Трахал его парень регулярно, а больше и не надо. Хотя вот! Он пальцы в заднице любит! Никак от этих пидарских замашек его не отучить.

— У меня смазка в верхнем ящике стола, — сказал Горелов прищурившись. — Иди, возьми.

Егор хотел спросить, зачем Горю смазка, но напомнил себе, что с пьяными не спорят, принес требуемое и с тоской опустился на свой стул для пыток.

— К краю ближе сядь, — скомандовал Горелов, — и ноги на подлокотники закинь.

— В гинеколога играть надумал? — фыркнул Егор, выполняя требуемое. — У меня, прости конечно, совсем не бабская физиология.

— Физиология у тебя может и не бабская, — Виктор за бедра сдвинул любовника еще вперед, — но вот желание повсюду вставить свои пять копеек, как раз очень. Не ерзай.

Теперь Егор был весь перед ним раскрыт. Гладенький, бритый, хотя кое-где уже начали пробиваться волоски. Горелов по себе знал, что они очень жесткие и здорово царапают кожу ягодиц, когда Егор его трахает, создавая дополнительные ощущения, скорее приятные, чем нет. Выдавив немного смазки Егору прямо на анус, он принялся вводить указательный палец. Парень зажимался и здорово мешал ему.

— Да расслабься ты, — рыкнул Горелов, колени уже не просто ныли — болели — поэтому он сел на корточки. — Пока не кончишь ты, не кончу я… В смысле… э.

— Да понял я, — Егор смотрел в потолок и понимал, что завтра ему не жить, так что решил, если уж помирать, то хоть с приятными воспоминаниями, поэтому послушался любовника и расслабился.

— Вот так, — похвалил его Горелов, повторно забирая член в рот.

Теперь дело пошло значительно лучше: член начал наливаться, увеличиваясь в размерах, он ощутил на языке странный вкус, смутно догадываясь, что это может быть, к первому пальцу добавился второй. Нащупав то, что он посчитал простатой, Виктор принялся ритмично надавливать на это место, припоминая, как делал это в прошлый раз.

Горелов ни хрена не понимал в ласках, Егор искренне сочувствовал всем его предыдущим любовницам. Действия Горя были слишком прямолинейны, жестки, никакой деликатности в столь нежном месте. Но все равно, эти топорные ласки нравились Егору, потому что они были искренними. Он опустил руку на затылок Горелова, но не для того, чтобы задать темп, а просто, чтобы погладить его по голове, ощущая под пальцами мягкость его волос. Горелов одновременно ласкал его член языком, не забирая слишком глубоко в рот, видимо, боясь подавиться, и давил ему на простату. Ритм несколько не совпадал, но Егора заводила сама мысль, что и кто с ним делает.
Сил сдерживать почти не было, он ерзал задницей по сидению, вскидывал бедра и что-то жалобно лепетал. Единственное на что его хватило — это предупреждающе выкрикнуть "кончаю" в нужный момент.

Горелов предупреждению не внял и голову не убрал. Только когда сперма забила ему в рот, он дернулся прочь, позволяя остаткам семени упасть на пол. Подумал, перекатил то, что попало, на язык и тоже сплюнул.

— И как только девки это глотают? — спросил он у Егора.

Тот лежал совсем прибалдевший, прикрыв глаза и улыбаясь. Горелов самодовольно усмехнулся: он бог минета!

— Эй, — Виктор пихнул Егора в ногу, — я спросил и как только это глотают?

— Отвали, — вяло фыркнул Егор, не открывая глаз. — Так и глотают, тоже привычка нужна.

Горелов прикинул, что ему такая привычка нафиг не сдалась. Лучше он курить начнет, чем глотать такое.

— А за сколько раз формируется эта привычка? — уточнил он у эксперта.

— Я не считал, — Егор все же открыл глаза и теперь снимал свои конечности с подлокотников, пытаясь сесть нормально, — просто однажды перестаешь париться на эту тему и все.

— И что теперь? — Горелов помнил, что он начинал это ради какой-то великой цели, но вот ради какой — оставалось для него загадкой.

— Ничего, — пожал плечами Егор. — Ответной любезности ты от меня не ждешь, я так понимаю, потому иди спать, а я тут приберусь, оденусь во все новое и пойду писать завещание.

Вторую часть фразы Егора Виктор пропустил мимо ушей и послушно пошел к себе спать. Уже раздеваясь, он подумал, что как-то странно ощущал себя во время минета, как будто бы у него самого вставало. Мысль была интересная, её надо было обдумать, но не сейчас, а завтра. Все завтра.

Только вот утром было совсем не до каких-то там размышлений.

Горе проснулся и сразу же пожалел, что сделал это. Голова не просто болела, она раскалывалась на мелкие кусочки. Странно, ведь обычно похмелье у Горелова проходило вполне терпимо. А тут такая какофония в мозгах.

Виктор что-то жалобно простонал и перекатил головой по подушке. От этого звука стало еще хуже. Мало того, что в голове зазвенело, так еще и голос показался каким-то чужим: слишком охрипшим и грубым. Словно он всю ночь орал.

Горелов немного поднапряг память, но ничего такого не припомнил. Нет, что-то с сексом было вчера, но он явно ощущал, что зад его не трогали. Так что же такое-то было?

Не в силах терпеть головную боль и гадкий привкус во рту, Виктор все-таки поднялся и зашагал в ванную, придерживая одной рукой голову, чтобы не упала, а второй опираясь на стену. Давненько с ним не было такого аншлага. Стареет видать, что от простой попойки чувствует себя полутрупом.

В окна настойчиво пробивался свет, отчего Виктор только зажмурился сильнее. Глаза слезились от полуденного солнца так сильно, что хотелось или надеть очки, или позадергивать все шторы, или наорать на Егора, чтобы он позадергивал все шторы и притащил ему очки.

Упоминание любовника почему-то отозвалось чем-то приятным в груди, а пальцы странно зачесались. Хм, как они трахались-то вчера вообще, что у него болит горло, но не болит зад? Горелов на секунду подумал, что горло могло бы болеть и из-за минета, но потом весело заржал от такой нелепости. Хотя тут же заткнулся: голова отозвалась болью, а в шее что-то стрельнуло.

До ванны он как-то добрался. И первым делом открыл кран и начал жадно хлебать льющуюся из него воду. Горло приятно смочилось и перестало так драть. Виктор блаженно застонал, жмуря глаза и плеская себе в лицо. Он бы еще и совсем под воду сунулся, да решил оставить это до душа. Успеется еще, а сейчас нужно сделать другую вещь, которую организм настойчиво побуждал ускорить.

Этот санузел у Горелова был совместный. Мог себе позволить, собственно, все равно жил один. Ну… раньше, да. Да и в квартире была вторая ванная и туалет для гостей. А в этом, хозяйском, так классно стянуть трусы, помочиться в унитаз и тут же шагнуть в душевую кабинку, не заморачиваясь переходами из одного помещения в другое.

Завершив все свои дела, Виктор нажал на слив и приступил к регулировке воды в душевой кабинке. Она у него была одной из новомодных сейчас, когда струи бьют не только сверху, но и с боков. Температуру можно было настроить самому изначально. Вообще, Горелов никогда этим не заморачивался, выставив по умолчанию любимую летнюю воду, но с появлением Егора в этой квартире пришлось каждый раз перепроверять настройки, потому что рисковал получить водопад кипятка на свои бока. Было у них такое уже разок, после чего Горелов зарекся не смотреть на индикатор температуры. Просто Егор любил сразу погорячее, а Виктор наоборот начинал с едва теплой, постепенно прибавляя градусы. А запретить Егору мыться тут и отправить в другую ванную совесть не позволяла.

Кстати, что-то не слышно парнишку. Обычно в выходные, когда Горелов, соизволив выползти из кровати, заседал в ванной, из кухни доносилось шкворчание жарящейся яичницы, мяса или еще какие звуки, когда пацан, на радость Виктора, выготавливал что-то другое. А тут тихо так. Может, ушел в магазин?

На голову полилась прохладная вода, а Горелов даже замычал от удовольствия. Ему казалось, что с водой в сток утекает вся боль, а тело становится таким легким и расслабленным.

Полчаса блаженствования, когда мысли лениво перетекали в черепушке из одного угла в другой, и Горелов таки выбрался из заплыва.

— Егор, ты тут? — не слишком громко крикнул он в тишину квартиры.

Голова все еще не успокоилась, и тревожить ее слишком громкими звуками не хотелось. Пацан не отозвался, так что Виктор только пожал плечами и пошел одеваться. Значит все-таки ушел куда-то.

Память Горелову все еще отказывала, и он никак не мог вспомнить вчерашнее. Наверное, это была защитная реакция организма. Но что-то такое уже мельтешило где-то на краю сознания. И оставалось всего ничего, когда он бы осознал и вспомнил.

Напялив хлопковые спортивные штаны на завязках и почесывая подтянутый живот, Виктор все-таки выбрался на кухню на предмет чего-нибудь пожрать. Еда нашлась. Оказывается, Егор перед уходом предусмотрительно поджарил куриные окорочка и сделал салат. Правда, последний Горелову не очень нравился: огурцы и помидоры были тепличными и какими-то ненастоящими. То ли дело в разгар лета — да еще домашние с рынка, сочные и вкусные. Не то, что эта безвкусная мерзость. Но выбирать не приходилось.

Жевал Виктор с неохотой. Еда не очень-то лезла после вчерашнего, но перед тем как жрать таблетки нужно было хоть чего-нибудь поесть нормального и сытного. Да и на голодный желудок его снова могло бы повести, если просто хлебнуть воды.

Он вяло пережевывал куриное мясо и пытался вспомнить, что же вчера такого произошло. Они ехали в его машине, и за рулем был Егор, что в какой-то мере даже было приятно. Теперь можно было спокойно нажраться и знать, что машину оставлять не придется. Собственный водитель, бля! Горелов фыркнул от удовольствия: ему нравилось находить в своем любовнике все больше и больше плюсов. В такие моменты он был особенно рад, что все-таки решился связаться со всей этой пидорасятиной. Сплошная польза от парнишки: и член в заднице, и еда на столе, и переводы в кабинет вместе с кофе. Теперь вот еще и за руль можно посадить.

Так вот что-то ему такое в этот момент стукнуло в голову… Горелов нахмурился, переставая жевать. Что-то такое… Про то, что геи очень любят сосать и… И…

Вначале глаза Виктора стали по пять копеек, потом он закашлялся, усеивая крошкой пережеванной курицы стол.

МЛЯТЬ!

Перед глазами как живой встал член. Егоров член, между прочим. И самое ужасное, что теперь Горелов ЗНАЛ каков он на вкус, ЗНАЛ какая из него выплескивается сперма, ЗНАЛ какой этот самый член шелковистый и гладкий. Он все это ЗНАЛ.

Виктор схватился за сердце, понимая, что еще немного и его не откачают.

— Самохин, еб твою мать! — заорал Горелов во всю мощь своих легких. — Пиши завещание, паскуда!

Только вот Егора в квартире не было, на чем он счастливо и спасся. Вначале Горелов бегал по квартире и готов был крушить все подряд. Потом все-таки немного поуспокоился и засел в кабинете, остервенело раскладывая на компьютере пасьянс, а под нос себе размышляя как дальше быть.
— Член. Я сосал член. Поздравляю вас, Горелов Виктор Георгиевич, теперь вы полноценный пидорас!

Пасьянс не сходился. От этого желчи у Горелова становилось еще больше.

— Минет, млять, минет! Я теперь долбанный членосос!

На этом слове Виктор как-то особенно злобно булькнул, а компьютер нагло пипикнул, показывая, что все ходы исчерпаны.

Горелов зарычал и отбросил от себя мышку.

— Так. Успокоиться. Мне нужно успокоиться. Просто-напросто спокойствие.

Мужчина сделал пару вдохов-выдохов и попытался рассуждать здраво:

— Ну и что тут такого? Егор же меня и так в жопу ****. Это ли не верх пидорасятины?

Внутренний Горелов осуждающе покачал головой, напоминая, что у него безвыходное положение — полный нестояк.

— Ну, отсосал я ему разок. Так, когда Егор уйдет к другому, у меня еще и не такого могут потребовать. Значит, я правильно поступил?

Внутренний Горелов возмущенно округлил глаза и погрозил кулаком, предупреждая, что никакой такой пидорасятиной больше заниматься не намерен.

— А парнишка кончил, — вдруг ухмыльнулся Виктор. — Значит даже в минете я мастер!

Внутренний Горелов только печально вздохнул и пошел рыть себе могилку.

К возращению Егора мироощущение Горелова более-менее пришло в норму. Самовнушение здорово работало, так что теперь Виктор уже спокойно воспринимал произошедшее, что явно обезопасило жизнь Егора.

Тот кстати в квартире чуть ли не крался, открывая замок так тихо, как только возможно, следя за тем, чтобы ничего нигде не скрипнуло. И прежде чем входить открыл дверь и долго вслушивался, видно, надеясь различить громкие маты любовника. Тот на удивление не орал, так что на душе у парня стало полегче, и он смело шагнул в квартиру, решив, что будет, то будет.

Горелов в это время уже спокойно работал над бумагами, возвратив многострадальную мышку на положенное место. Та почему-то стала немного заедать и тормозить. Полет за правое дело не прошел для нее даром.

— Привет, — Егор смело заглянул в кабинет, ожидая, что его тут же скрутят и придушат к чертям собачьим.

Но Горелов только кивнул, не отвлекаясь от какого-то документа, что читал с экрана. Никаких признаков агрессии мужчина не проявлял, что для приготовившего отдать богу душу Егора было ну очень странно. Нет, это конечно мог бы быть заговор Горелова и компьютера по усыплению бдительности, но вот Егор точно знал, что его любовник — «как бы натурал», слишком прямолинеен. Если дело не касается бизнеса, конечно же.

Парень потерянно потоптался на пороге, не зная как себя вести дальше.

— Как ты себя чувствуешь? — разродился он, наконец, на продолжение беседы.

— Ничего так, — промычал Горелов, правда отчего-то поморщился и инстинктивно потер лоб.

— А, ну понятно, — парень кивнул и попятился, не желая навлекать на свой зад лишние неприятности.

Причем исключительно в переносном смысле, к его большому сожалению.

— Егор, — окликнул его Горе, когда тот был уже за порогом.

— Дааааа? — парнишка с подозрением оглянулся, опасаясь увидеть признаки приближающейся расправы.

— Завари зеленого чая, пожалуйста, — попросил его Виктор.

— Ладно, — Егор только непонимающе моргнул и пошел на кухню.

Такое поведение любовника настораживало. Почему-то он ожидал от Горелова поутру как минимум скандала, а как максимум смертоубийства, после которого пришлось бы прятать труп. Его труп, между прочим.

Глава 8

Горелов про тот самый минет ни разу не заикнулся, ни вечером, ни на следующий день, ни через неделю. Они продолжали жить как раньше. Постепенно Егор расслабился и перестал ждать расправы.

Только вот с каждым прожитым днем рядом с любовником Егору становилось все тоскливее и тоскливее. И дело даже не в отсутствии такого желанного пассивного секса. Это-то парень мог и пережить. В конце концов, он хорошо наловчился трахать себя пальцами в душе, когда совсем уж припирало. Конечно, это совсем не то, что почувствовать чужой член или те же гореловские пальцы, но нужно было как-то скидывать напряжение. А пойти налево Егор уже точно не мог. Потому что… Ну не мог и все!

Ему и раньше совесть не позволяла, а в последнее время сама мысль об этом была противной и какой-то мерзкой. Егор уже настолько привык к своему любовнику, что о других даже думать не хотелось. Да, Горе был практичным эгоистом, обожал командовать и запрещал ему такую желаемую «пидорасятину», как выражался сам Горелов. Но в то же время Виктор был добрым и заботливым. Отличный любовник, хоть и вынужденный пассив с таким пропадающим добром. Егор восхищался его хваткой в бизнесе, силой воли и железным характером. Одно то, что мужчина переборол свою натуральность, чтобы не потерять радость секса, уже много значило. Горелов пер напролом, добиваясь своего. Однозначно, Егор восхищался им.

Но жизнь не состоит только из траха, работы и совместных обедо-завтрако-ужинов. Егору хотелось простого человеческого тепла. Ласки, нежности. Этого Горелов точно не мог ему дать. Да он даже его не целовал, называя все это пидорасятиной. И нашел же, млять, словечко!

Раньше Егора забавляло такое отношение Виктора ко всему кроме анального секса. Он считал это в каком-то роде лицемерием. Подставить жопу и воротить нос от другого? Ну не глупо ли? Может быть, Егор просто надеялся, что Горелов со временем привыкнет и придет к остальному? В какой-то мере минет это подтверждал. Но вот после него ничего грандиозного, переворачивающего мир с ног на голову не произошло. Все так же Егор шел спать в свою спальню сразу же после секса. Все так же лишь мечтал о поцелуях или какой-то другой ласке. Все так же продолжал трахать Горе, с тоской поглядывая на его мощный член. Не изменилось ни-че-го!

Это заставляло думать о том, что же будет дальше. Как долго Егор сможет жить на положении вибратора?

Ответа парень не знал, но с каждым днем загонялся все больше и больше.

А вот Горелов не загонялся совсем. В его жизни все было ясно и понятно. А на Егора вообще были далеко идущие планы. Вначале Виктор думал, что легко отпустит парня, когда тот найдет себе там кого-то. Но вот после минета призадумался. Парнишка его устраивал всем. Да и привык к нему Горелов. Отдавать уже своего, почти родного любовника не хотелось.

Горелов даже был согласен еще отсосать парню столько раз, сколько нужно, чтобы тот остался. Другого гея искать не хотелось, ведь он определенно будет хуже Егора. Изредка Виктор даже почитывал статьи на тему «Что нужно гею?». Статьи были либо абсурдными, либо слишком пошлыми. Но Горелов не сдавался и продолжал свои интернет-поиски.

Теперь частенько можно было услышать из Гореловских уст такие слова как «мы», «нам». И вылетало это из Горя совершенно непреднамеренно, он даже не замечал за собой такой перемены. Впрочем, не замечал этого и Егор, зациклившийся на своих страхах.

Такими темпами они дожили до дня рождения Лешки.

Поначалу Егор совсем не планировал приглашать Горелова с собой. Об этом даже речи не шло. Леха, правда, заикнулся раз, но Егор категорично отказался. Тащить Горе в гей-клуб, где они и познакомились, совершенно не хотелось. Во-первых, парень опасался, что его любовник сболтнет чего-нибудь не того про их отношения. Леха-то точно допытывался бы. А во-вторых, где-то внутри свербела мысль, что Горелов может найти себе там другого гея, который будет с удовольствием его трахать. Вот такая безотчетная ревность.

Настаивать друг не стал, и Егор был приглашен один.

Подарок он купил давно: дорогой парфюм был упакован и ждал своего часа. В общем, все было готово, оставалось только доработать рабочий день и поспешить на тусовку.
Горелов в этот день сильно не напрягал, дел было немного, так что Егор сидел за компом, на автомате переводя какую-то ерунду, и раздумывал, стоит ли объяснять любовнику, куда он уходит или же отделаться общим «к другу»?
Только Горелов все решил за него. Закончив рабочий день раньше обычного на час, Виктор вышел из кабинета весь какой-то довольный и веселый.

— Давай заедем в бар какой-нибудь сегодня? — предложил Горе, опираясь бедром о стол Егора.

Тот даже замер, пораженно смотря на любовника.

— С чего вдруг? — только и захлопал он глазами.

— Настроение хорошее, — пожал плечами Горелов. — Давай собирайся быстрее и поедем.

— Я не могу, — выпалил Егор, косясь на верхнюю полку стола, где лежал Лехин подарок.

— Почему? — опешил Виктор.

— Ну… У меня у друга днюха, — Егор все-таки признался, врать совершенно не хотелось, да и глупо это. Не будет же Горелов ему запрещать ходить к друзьям.

Горе почему-то крякнул и почесал подбородок.

— Мы идем к твоему другу, а я не побрился, — с огорчением констатировал он. — Тогда заедем домой, я еще и переоденусь. Собирайся шустрее, время не ждет.

Глаза у Егора стали огромными и идеально круглыми. Он даже поверить не мог в то, что услышал.

— Это в клубе! В том самом! — зашипел парень, понизив голос, хотя рядом никого и не было.

Горелов только пожал плечами, словно ему плевать, что там за клуб такой и посмотрел грозным взглядом.

— Будешь рассусоливать — пойдем ко мне в кабинет трахаться, — пригрозил он, но уголки гореловских губ почему-то дрогнули и поползли вверх. — Давай быстрее, Егор.

— Угу, — только и оставалось обреченно вздохнуть парню, да выключить комп.

После времени, проведенного с Егором, клуб теперь воспринимался иначе.

Извращенцы — пидорасы куда-то неожиданно пропали, оставив после себя нормальных ребят, с которыми и выпить не грех.

Леха сегодня не стоял за стойкой, как обычно, а сидел на почетном месте именинника. Вот честное слово, если бы у парня сегодня не был день рождения, то Горелов пару раз хорошенько съездил ему бы по физиономии. Не то чтобы он сделал что-то из ряда вон, просто достал своими подколками до печенок. Горелов держался исключительно ради Егора, с которым доставучий засранец хорошо дружил.

Кстати Егор тоже сегодня изрядно бесил подвыпившего Горелова. Бесил тем, что слишком близко терся рядом с Лехой, заразительно смеялся на шутки лысого качка в красной майке, слишком долго смотрел на смазливого высокого придурка в белых кроссовках. Последнего Горелов уж было приложил пару раз смазливой же мордой об стол, но сдержался, сетуя на то, что со своим уставом в чужой гей-клуб не ходят. Но Егор непозволительно долго на него пялился!

Егор же сверлил взглядом Жоржика Запоркина или, как он сам себя называет, Жоржа, бесясь внутри, что тот в открытую строит глазки его Горю. Да и тот тоже отвечал, подмигивал еще вон. Или это нервный тик? Нет, точно подмигивает!

Егор уже сотню раз пожалел, что согласился взять сюда своего Горелова. Ему-то ведь плевать с кем трахаться, лишь бы постоянный секс был. Ну чем ему этот Запоркин понравился? Ведь ярко выраженный пассив!

«Такой же каким я был», — зло констатировал Егор.

Он хорошо знал, что Жоржик был только по части подставить зад. А ведь его Горелов — тот еще альфа-самец. Не знал бы его обстоятельств, уже истекал бы смазкой, и вилял рядом чешущейся жопой.

Егор вздохнул и опрокинул в себя стопку.

Надо было поскорее тащить Горелова домой и не подставлять жадным взглядом других. Обойдутся! Самому мало.

Еще и Леха как сговорился с остальными. Весь вечер лезет к Горю со своими шуточками про «натуралов не бывает» и остальным. Смешливый, бля!

И где-то глубоко внутри у Егора скреблась нехорошая мысль, что друг запал на его любовника. Он же еще тогда себе его хотел забрать, да уступил безденежному Егору. А что если он захотел попробовать счастья сейчас?

Потом парень, конечно, мысленно пинал себя. Друг не стал бы зариться на чужое, особенно если знает, насколько Егор попал с Гореловым. Но внимательно следить за всеми оттирающимися рядом не переставал.

Леху в клубе все знали и любили, он ведь был отличным парнем: добрый, общительный, всегда выслушает, подбодрит. Это конечно было частью его работы бармена, но не многие вспоминали об этом. Вот и хозяин клуба расщедрился и устроил из личного праздника развлечение для всех посетителей. Шарики, танцоры, ведущий. Много разных тостов. Было на самом деле весело, если бы не снедавшая Егора ревность.

И тут в клубе начались конкурсы. Беспардонный ведущий вытаскивал гостей на сцену, разбивал их на пары и предлагал то засунуть карандаш на веревочке в узкое горлышко бутылки, то постучать половником по сковородке. Все развлечения носили исключительно пошлый характер. Простой конкурс с карандашом и бутылкой усложнили завязанными глазами. Один из партнеров диктовал другому как двигаться, когда приседать — получалось очень забавно. Особенно если учесть, что карандаши ведущий старался навесить на пассивов, а командовать предлагал активам. Народ ухохатывался до слез.

Победителям досталась пачка светящихся в темноте презервативов, а проигравшим утешительный приз — морковка.

Следующий конкурс был с половником и сковородой. Ведущий вытащил на сцену две парочки: одному из каждой пары он привязал на талию сковородку за ручку, а второму половник. У каждой пары в запасе была одна минута, им по очереди предстояло «настучать» без рук как можно большее количество раз. Со стороны их движения бедрами друг другу навстречу выглядели крайне смешно. И снова победителям достались резинки, а проигравшим морковка.

На третий конкурс, который ведущий назвал «Конкурсом для настоящих мужиков», подлый Леха вытолкнул Горелова с Егором, с другой стороны на сцену ведущий вывел Жоржика и одного из завсегдатаев клуба — Вовчика.

— Господа, господа! — ведущий и сам ржал как конь. — Поаплодируем нашим конкурсантам! — Народ послушно захлопал. — А теперь я попрошу вас и вас, — он ткнул изящным пальчиком в Горе и Вовчика, — лечь на сцене на спину, не волнуйтесь, у меня есть простынка.

Роль простынки выполняла какая-то сомнительного вида тряпка, почему-то в красный горошек. Виктор и Вовчик поморщились, но оба легли.

— А теперь вы молодые люди, — ведущий поманил к себе Егора с Жоржиком, — будьте любезны, примите упор лежа над вашими партнерами по команде!

Егор мысленно застонал, показал зубоскалящему Лехе кулак и покорно замер над Горем на вытянутых руках.

— Ничего для нас нового, да? — тихо произнес Горелов и пьяно хихикнул.

У Егора волосы встали дыбом, даже те, которые он сбривал регулярно. Не дай бог пьяный Горе проболтается о специфике их интимных отношений, вот тогда всех геев Москвы точно ожидает тотальный геноцид, потому что Горелов не успокоится, пока не изведет всех потенциальных разносчиков сплетни.

— Молчи, — шепнул Егор.

— Готовы? — ведущий разве что не попискивал от удовольствия. — Тогда можете начинать отжиматься, а мы посчитаем. Начали! Один!

Егор начал отжиматься, стараясь не до конца ложиться на Горелова и жутко смущаясь, что делает такое на людях. Каждый раз, когда он сгибал руки, его губы почти касались губ Виктора. Он чувствовал запах любовника, видел каждую черту его лица, едва заметно заросший подбородок, морщинку в уголках улыбающихся глаз, нестерпимо хотелось позволить себе поцелуй, но было нельзя.

Егор чувствовал, что сможет продержаться как минимум семьдесят, а то и все сто отжиманий, но ему не пришлось демонстрировать свою подготовку, потому что после десятого жима Жоржик под смех и улюлюкание не выдержал и свалился на Вовчика.

— Отлично, — ведущий захлопал, — счет пока один-ноль, теперь меняемся местами. Верхи становятся низами, а низы верхами! И, господа, не порвите простынку — это очень дорогой моему сердцу реквизит! Она еще советскую власть помнит!

Егор послушно лег под Горелова на спину, Вовчик устроился над Жоржиком.
— Готовы? Начали! Один! Два! Три!
Горелов отжимался мощно и на вид очень легко. Его лицо то нависало над Егором, то отдалялось, дыхание было ровным, только сильно пахло алкоголем, хотя и не очень противно. Для Егора вообще в любовнике не было ничего противного.
Счет перевалил за десять, потом за двадцать, потом за тридцать.

— Вот они — настоящие мужчины!!! — восхищенно верещал ведущий на заднем плане.

— Много. Ты. Понимаешь! — прошипел Горелов, не прекращая отжиматься.

Егор повернул голову: с Вовчика уже вовсю валил пот, и он явно недостаточно низко опускался.

Сорок превратились в пятьдесят, а потом и в шестьдесят. Горелов так и не сбил дыхание и даже самодовольно улыбался Егору и подмигивал, намекая, что победа за ними.

Раздался крик. Это Вовчик не выдержал и всей своей стокилограммовой массой рухнул на Жоржика.

— А! Ты!!! Шкаф трехстворчатый!!! Слезь с меня! Раздавишь!!! Спасите! Помогите!!!

Жоржик орал как резаный. Вовчик тяжело дышал, но никак не мог с него сползти. Горелов встал и, подхватив конкурента подмышки, легко поставил его в вертикальное положение.

— Вот это сила! — восхитился ведущий. — Вот это мужик!!! Хлопаем, господа, завидуем и хлопаем!

Аплодисменты не стихали целую минуту.

В качестве приза, Егору с Гореловым достались все те же светящееся кондомы. Жоржик выхватил у Вовчика из-под носа морковку и рванул вслед за сошедшими со сцены победителями.

Горелов выглядел самодовольным.

— Круто мы их, — улыбнулся он Егору. — Пойду, отолью.

— Ага, — кивнул Егор, убирая в карман приз.

— Классного ты себе мужика отхватил, — завистливо зашептал ему на ухо Жорка, когда Горе отчалил в туалет по нужде. — Где таких только берут?

— Где отхватил, там таких уже нет, — огрызнулся порядком выпивший Егор.

Еще и Леха тоже подхватился и покурсировал по стопам его любовника. Хотелось сорваться и проверить чем они там собрались заниматься. И вот ведь верит другу, да и Горелов вел себя смирно, но все равно хочется пойти и убедиться, что все хорошо.

Это отдавало какой-то противной бабской истеричностью, но Егор не мог ничего с собой поделать. Хотелось от души кому-нибудь врезать или же натянуть Горе по самые гланды, вбиваясь со всей силы в это сильное и огромное тело. От такой картинки низ живота повело, а член неожиданно затвердел, стиснутый узкими джинсами.

— А насколько у вас все серьезно? — продолжил капать на мозг Жора.

— Любим мы друг друга, — ляпнул первое попавшееся в голову Егор, желая отвадить навязчивого парня, и поднялся, шагая в том же направлении, что и Горе с Лехой.

В голове уже вовсю буйствовала фантазия, как он приходует своего Горелова в туалете, нагнув над раковиной. Алкоголь мешал сообразить, что Виктор никогда не позволил бы поступить так с собой. Любой их секс всегда сопровождался Гореловскими командами и условиями. То он так хочет, то эдак. А Егор уже только подстраивался и трахал в нужном ракурсе.

Горелов застегнул ширинку и подошел к раковине помыть руки.

Почему-то все расплывалось перед глазами. С водкой пора было уже завязывать, а то он рискует так заснуть где-нибудь под столом. А для его авторитета это совершенно недопустимо. Нажраться и отрубиться в гей-клубе, вот бы конкуренты посмеялись.

Виктор ненадолго вышел из реальности, тупо наблюдая, как вода льется на подставленные ковшиком ладони.

Хотелось забить на все, забрать Егора и поехать домой. Только вот веселье в самом разгаре, довольный Леха травит свои анекдоты, а остальные весело хлещут алкоголь. Ну и где тут та самая пидорасятина? Обыкновенная попойка.

Дверь сзади хлопнула, пропуская в туалет именинника. Это и привело Горелова в чувство. Он поплескал себе в лицо ледяной воды, пытаясь прийти в себя. Нельзя сдаваться так рано. Он тут единственный нормальный мужик на неизвестно сколько геев. Нужно показать им как умеют пить натуралы!

«Ну еще и Егор нормальный», — вдруг решил Виктор.

Своего любовника он искренне уважал и ценил, хоть и в своеобразной форме.

«С пидорасятской придурью, но у каждого свои недостатки», — довольно фыркнул Горелов, тряся мокрым лицом.

Крутанув вентиль крана, Виктор перекрыл воду и поискал взглядом салфетки или сушилку.

— Вот скажи мне, как бы ты воспринял человека, который бросил тебя ради призрачной мечты разбогатеть в Америке, а потом заявляется ни с того ни с сего и думает, что я его обратно приму? — вдруг спросил Леха.

Горелов обернулся, с удивлением глядя на именинника. Парень стоял возле кабинок и грузно опирался на одну из них плечом. Причем вид у него был какой-то несчастный, совсем неподходящий для праздника.

Горе нахмурился, пытаясь вникнуть в слова Лехи. Тот и сам уже видно не соображал, кому что говорит, потому что смотрел расфокусированным и откровенно пьяным взглядом.

— Послал бы его нахуй, — попробовал ответить правильно Горелов, но голос у него звучал как-то неуверенно.

Откуда ему знать, как нужно поступать в такой пидорасятской ситуации?

— Вот и я послал, — довольно заулыбался Леха, а потом разом как-то сник и начал долбиться головой в ту самую кабинку.

— Эй, ты чего? — оторопел Горелов, смотря в шоке на парня.

— Все равно козла этого люблю, — несчастно простонал Лешка. — Но и простить не могу. Променял меня, паскуда, на долбанные Штаты.

Виктор вообще завис. Ну какая может быть любовь? Вот у кого его Егор дури набрался! Сами себе проблем напридумывали. Только как-то поддержать парня все равно нужно было.

Горелов шагнул вперед и неловко потрепал Леху по плечу, выражая сочувствие и поддержку в деле с пидорасом из США. Причем это он не об ориентации.

Мерфи не зря придумал свой закон подлости. Вот и сейчас, случилась та самая неприятность: в туалет с весьма решительным видом зашел Егор. А вслед за ним почти сразу еще какой-то незнакомый парень.

Егор, кстати, уже не думал ни о каком сексе. Он просто на подходе к общественному месту уединения увидел того, кого точно здесь быть не могло.

Стаса Егор знал, и даже очень неплохо. Слишком бурная у них с Лехой была связь. Да и друг долго парился в депрясняке, когда довольно талантливый танцор Станислав Родин отправился покорять американские просторы. Это была любовь, а честолюбивый Стас умудрился ее просрать, улетев в Штаты.

Помня, что сейчас в толчке находятся его Горелов и Леха, Егор поторопился, спеша выцепить оттуда своего любовника и дать парням поговорить наедине, решить все свои проблемы. Зачем-то же Родин вернулся сюда и приперся на днюху Леши.

Но когда перед глазами предстал Горе, нагло лапающий его друга, мысли резко сменили направление. Егор как чувствовал, что его любовничек польстится на кого-то другого, стоит только отойти ненадолго. Горелову ведь на чувства плевать, у него своя политика импотентского секса. И в этой самой стратегии Егор — совсем не постоянная величина.

Егор уже было открыл рот, собираясь обматерить свое Горе с головы до ног, но его нагло опередили.

— Ты, бугай, это мой парень! — возмущенно вышел вперед Стас, смотря на Горелова весьма недобрым взглядом.

Виктор оторопело уставился на нарывающегося парня, соображая пьяным мозгом что ответить. Но Леха опередил его. Он выскочил вперед, вырывая плечо из железной хватки Горелова, и просто смазал Стасу по роже, отправляя того в полет к стенке:

— Я больше не твой парень!

Гордо задрав голову, Лешка просто-напросто пошел к двери.

Горелов и Егор только пораженно таращились, а Стас схватился за скулу, по которой так щедро съездил Леха.

Тот, кстати, дошел до двери и замер, что-то соображая. А потом развернулся и подошел к писсуару. В воцарившейся тишине звякнула ширинка. Никто не сдвинулся с места и не проронил ни слова, пока Леха не закончил свои дела и все-таки не вышел из туалета.

Стас вообще сидел у стены какой-то пришибленный.

— Вот тебе и пидорасятина, — многозначительно выдал Горелов и пожал плечами.

Нет, он никогда не поймет этих геев с их любовями.

***
До дома они ехали в молчании. Да и наличие водителя такси не располагало к откровенным беседам.
Горе без палива привалился плечом к Егору и откинул голову ему на плечо, пьяно посапывая в шею. Хотя таксист знал, кого подбирает у клуба. Гей-клуба, если говорить начистоту.
Егор не мог отвести взгляд от макушки любовника. Хотелось зарыться в его волосы ладонями и нежно поглаживать, ласково перебирая пряди. Но его как всегда останавливало то, что Горелов не поймет, а только разозлится.

А так хотелось подарить немного нежности этому великолепному образчику мужчины. Но нельзя.

— Говорил мне Леха не влюбляться в натуралов, пусть даже и импотентов, — себе под нос вздохнул Егор, слегка нагибая голову и потираясь носом о макушку Горелова.

Тот только шумно вздохнул и прижался ближе, возя носом по шее парня.

Когда они подъехали к дому, Горелов резко подскочил, оглядываясь по сторонам и не узнавая где он. Но родной подъезд успокоил мужчину. Виктор расплатился с водителем и выбрался из машины вслед за Егором.

После инцидента в туалете они быстренько закруглились с визитом и свалили от греха подальше. Уже уходя, Горелов еще успел заметить, что тот пацан, которому съездил Леха, не внял предупреждению и вновь пошел на штурм баррикад. Он уже вообще ничего не понимал в психике геев, так что просто махнул рукой и решил не заморачиваться. Вон у него Егор нормальный. Не грузится совсем, в последнее время даже по поводу любви не загоняется, а раньше так настойчиво талдычил, что ждет принца своего. Молодой еще, глупый. Надо знать, что принцы — невоспитанные хамы, а их жеребцы любят оставлять после себя горы конского навоза. Вот мать Горелова это поняла в свое время, когда осталась одна на улице с семилетним Горем на руках. А до этого все надрывалась: ах, люблю, жить без него не могу. Какая любовь нахер? Нету ее.

Горелов это знал точно. Вот и Егор со временем поймет да забудет про свои сказки.

Есть только жизнь. И тебе очень повезет, если в этой самой жизни ты найдешь партнера, которого будешь уважать, и который будет уважать тебя. А еще ты должен верить ему на сто процентов. Твердо знать, что не предаст и не кинет. Которому зад свой подставишь безбоязненно…

Горелов мысленно заржал. Да уж, с задом тут немного промашка вышла. Уже от пидорасятины и вовек теперь не отвертишься.

В квартиру зашли тоже молча.

Настроение у Горя было какое-то слишком добродушное и немного лирическое. Он бросил косой взгляд на любовника и усмехнулся. По пьяни всегда хотелось сделать чего-нибудь хорошее.

— Если сходишь сейчас в душ, я могу тебе еще раз отсосать, — предложил он, наступая на задники и стаскивая туфли.

Причем сказал это так обыденно, словно минет был для них в порядке вещей. Егор даже не сразу понял, о чем талдычит любовник. А вот когда дошло…

Это было словно размахом об стенку.

— Что? — вытаращился он, резко повернувшись и задев плечом шкаф в прихожей.

— Ну, если не хочешь… — равнодушно пожал плечами Горелов и прошел мимо.

Хватило двух шагов, чтобы вслед ему раздалось громкое «ХОЧУ!»

— Тогда знаешь что делать, — ухмыльнулся в ответ Виктор и продолжил путь в свою спальню.

Егору хватило десяти минут, чтобы забраться в душ, хорошенько вымыться, да еще и растянуть себя на всякий случай. Авось немного пальцами перепадет. Парень готов был брать от жизни все. Пока дают.

Когда Егор заходил в спальню любовника, член уже вовсю стоял, топорща полотенце, замотанное на бедрах. Только вот… Одного взгляда хватило, чтобы понять, что никакого минета не обломится. Горелов в одежде развалился поперек кровати на животе и нагло храпел, уткнувшись лицом в локоть.

— Вот падла! — от души произнес Егор, руки которого моментально опустились.

А вот член нет.

Только делать было нечего. Егор вздохнул и подошел к любовнику, с трудом переворачивая его на спину и начиная раздевать. Стаскивать одежду с огромного тяжелого бессознательного тела — работа не из легких. Зато где-то в середине процесса, парень понял, что может позволить себе немного вольностей.

Расстегивая рубашку, он прошелся ладонями по широкой груди, наслаждаясь видом гладкой кожи под пальцами, темными бусинами сосков, которые хотелось вобрать в рот и перекатывать языком, обводить по кругу, чувствуя, как они твердеют. Правда храпящему Горелову откровенно было похуй, кто там лижет его грудь, так что соски как-то вяло скукожились, не желая откликаться на откровенные ласки Егора.

Но когда это останавливало разохотившегося, бурлящего гормонами парня?

Егор уже занимался ремнем и ширинкой Гореловских брюк. Потираться членом о бедро храпящего любовника было невыносимо приятно. Особенно манила вседозволенность.

Когда брюки и боксеры были отброшены в сторону, Егор наклонился и взял в рот вялый член Виктора. Он до сих пор не мог пережить то, что такое добро пропадает зря. А еще парень хорошо помнил, каким твердым был член любовника во время их игры с вибратором. Тогда языком можно было нащупать каждую венку, облизать головку, смакуя легкую горькость выступившей смазки. Определенно, Егор хотел вновь почувствовать член Горелова у себя во рту. Вставший член.

Только мало того, что лежащий перед ним мужчина был импотентом, так еще и пьяно храпел сейчас, совсем не обращая внимания, что ему сосут.

«Минет, бля, сделаю тебе, — подумал Егор, выпуская не реагирующий член изо рта и яростно себе надрачивая. — Говнюк ты, Горелов».

Несмотря на большую дозу алкоголя в крови, кончить получилось довольно быстро. А может это оттого, что в приступе невыносимого желания, уже перед самой разрядкой, Егор прижался к губам Горя своими, легонько раздвигая их и проникая внутрь языком.

Запретный поцелуй оказался сладким, несмотря на привкус спиртного.

Егор простонал прямо в рот любовнику, содрогаясь и изливаясь в руку. На Горелова, кстати, тоже попало пару капель, но тому все было по барабану, настолько крепко он отрубился.

Сегодняшний день был такой тяжелый, что Егор решил махнуть рукой на все и будь что будет. Он вытер руку о полотенце и отбросил его в сторону. Горелова развернуть и уложить правильно оказалось труднее, но и с этим парень справился.

А потом просто погасил свет и улегся рядом, накрывая их двоих одеялом.

«А материться будешь завтра, — улыбнулся Егор, не удержавшись и еще раз прикоснувшись к губам любовника. — Спокойной ночи, горе мое».

Глава 9

Утро для Горелова однозначно не было добрым. Потому что кто-то отлежал ему левую руку. Немилосердно спихнув мешающую тяжесть, он принялся разминать плечо. Глаза открывать не хотелось, потому как покалывание в висках намекало на похмелье, а внутренние часы говорили, что сейчас никак не меньше полудня, а значит, спальня залита светом. Если глаза открыть, то будет очень больно. Почти так же как больно его отлежанной руке. Кровь начала приливать, и теперь противное, почти нестерпимое покалывание причиняло кучу неприятных ощущений. Горелов перебрал в памяти вчерашний день, а точнее вечер. Начало он помнил неплохо. Клуб, выпивка, геи разных мастей, улыбающийся Леха, подарки, потом снова была выпивка. Дальше было уже хуже: ревность к Егору, конкурс и какие-то идиотские разборки в туалете. Потом такси, дом и… твою мать! Он опять это сделал! Нет, однозначно, пидорасятина передается по воздуху. Надо же было самому, блять, предложить минет Егору. Однозначно с алкоголем пора завязывать раз и навсегда! Приятное ощущение опьянения не стоит тех последствий, которыми это все оборачивается. Теперь Горелова мучил другой вопрос: было или не было? Сосал он или не сосал? Один глаз все-таки пришлось приоткрыть. На краю кровати, свернувшись в клубочек, спал лишенный одеяла Егор.

Вопрос о минете как-то отошел на второй план. Теперь Горелов пытался вспомнить, а не трахнули ли его бесчувственного минувшей ночью? Иного объяснения пребыванию любовника в его кровати он не находил.

Горелов почесал живот и прикинул, какие факты есть в наличии. Вчера он, будучи полным идиотом, пообещал Егору минет. Сегодня они оба в одной постели, голые, спят. Воображение подкидывало сотни идей относительно того, что могло произойти за тот промежуток времени, который он не помнил. Нет, однозначно, пора бросать пить. С другой стороны, ну отымел Егор его бессознательную тушку по пьяни, ну что с того? Он сотни раз трахал его трезвого. Одним разом больше, одним меньше. От Горелова и его задницы не убудет. Другой вопрос, почему мелкий нахал к себе не свалил? Горе хотел уже было разбудить его и предъявить претензии, но потом пожалел парня, прикрыл одеялом, а сам, кряхтя как старик и жмурясь, побрел в ванну, принимать контрастный душ. И все же вопрос с минетом следовало прояснить!
Егор проснулся от запаха кофе. Голова побаливала, но не то чтобы совсем уж нестерпимо. Он с легкостью вспомнил вчерашний день, а точнее вечер и ночь, и боязливо покосился на вторую половину кровати. Горе, ожидаемо, отсутствовал. Сбежал. Да еще небось и злится, что Егор нарушил неприкосновенность его территории. Тяжело вздохнув, Егор пошел мыться, а потом к себе одеваться.

На кухню он входил с некоторой опаской. Все же любовник у него был жесткий, темпераментный, мог и врезать за вчерашнее самовольство.

— Скажи мне, — вместо приветствия бросил Горелов, сурово сдвигая брови, — я тебе вчера сосал или нет? А то я ничего не помню.

Егор запнулся и чуть не упал, хорошо еще Горе успел поддержать его за локоть.

— И тебе доброе утро, — язвительно сказал Егор, когда испуг от возможного падения схлынул. — Не сосал. Ты вчера как последний гад вырубился мордой в подушку, и мне пришлось помогать себе самому. Я тебя раздел, умаялся и вырубился нафиг.

Эта относительная правда была единственной, что Егор смог придумать за пятнадцать минут в душе.

— Эх, — Горелов тяжело вздохнул, — не сосал значит? А я так надеялся…

— В смысле? — в этот раз Егор чуть не ошпарил себе самое ценное горячим кофе. Решительно — присутствие Горелова в его жизни подвергает эту самую жизнь серьезным опасностям.

— Обещания надо держать, — Горе слегка покраснел, — так что завтракай и я буду… ну это… минетить, короче.

— Не стоит, — как бы глубоко в душе Егор не мечтал о таком, пихать свой член Горелову в рот, боясь, что того может стошнить — удовольствие ниже среднего. — Давай отложим? Вот нажрешься в следующий раз и…

— Долго ждать будешь, — хохотнул разом повеселевший Горелов, — я с утра еще решил завязать с бухлом. А то на здоровье может негативно сказаться.

Егор гнусно хихикнул.

— Посмотрим, насколько тебя хватит. Нарушишь сухой закон — припомню тебе обещание…

— Мелкий засранец, — усмехнулся Горелов, — завтракай давай, разговор важный есть.

Многозначительное гореловское "есть разговор" как-то разом лишило Егора аппетита, он съел пару небольших бутербродов с сыром, но без масла, допил кофе и пошел узнавать, что за новая беда его ждет.

Горе выглядел все лучше с каждой минутой, видимо, кофе и антипохмелин творили чудеса.

— Садись, — бросил он Егору, что-то бодро допечатывая за компьютером.

Через минуту он откинулся на кресле и повернулся к любовнику.

— У тебя загранпаспорт есть? — спросил он улыбаясь.

— Есть, — кивнул Егор: прошлым летом они с ребятами ездили в автобусный тур по странам Балтии, тогда он его и сделал.

— А виза Шенгенская? — продолжил допытываться Горелов.

— Закончилась, — признался Егор.

— Напряги кадры, чтобы сделали, — Горе улыбнулся еще шире. — Нет желания съездить со мной в Зальцбург?

В первую секунду сердце радостно забилось, но потом пришло понимание.

— Тебе переводчик нужен? — плечи у Егора поникли. Было иррационально обидно от того, что его звали с собой как сотрудника, а не как любовника.

— Да нафига он мне? — удивился Горелов. — Переводчиком обеспечивает принимающая сторона.

— Тогда ебарь для поддержания тонуса, — настроение у Егора окончательно испортилось. Он опять вспомнил, что для Горелова он не более чем удобный вибратор на ножках.

— Да что с тобой сегодня такое? — Горе нахмурился, глядя на любовника. — Я тебе предлагаю поехать за границу, развеяться. Не хочешь — оставайся! Отдохнешь от моего общества недельку. Я думал, тебе интересно будет. Все. Разговор окончен. Мне работать надо.

Егор почувствовал себя совсем ужасно. Кажется, ему удалось обидеть любовника, хотя он не понимал чем. С другой стороны, сердце приятно грели мысли о том, что Горелов хотел просто взять его с собой, как если бы они были настоящими возлюбленными.

— Извини, — Егор сморщил нос и постарался сделать извиняющуюся мордочку, — я глупости несу. У меня похмелье, мне простительно… Возьми меня с собой, пожалуйста.

Горелов хмуро посмотрел на него, и Егору показалось, что сейчас ему укажут на дверь. Но взгляд любовника смягчился.

— Ладно, балбесина, возьму. В понедельник озаботься визой, остальное секретарь организует. Только в горы на лыжи не просись, ладно? А то у меня не самые приятные воспоминания…

— Да кому они нужны, эти лыжи? — радостно воскликнул Егор и, подскочив к Горелову, чмокнул его в щеку. — Спасибо! Пойду вещи собирать!!!

— Какие вещи? — возмутился Горе. — До поездки почти три недели!

Но Егор уже унесся к себе.

Виктор задумчиво потер щеку, то самое место, куда ткнулись губы Егора, и улыбнулся. Теперь, по крайней мере, он не будет умирать по вечерам от скуки, с Егором не соскучишься. И как только он раньше жил без этой смешной пидорасятины?

Подготовка к поездке была полностью возложена на плечи Светланы, дневного секретаря. Она организовывала билеты, снимала гостиницу, собирала нужный пакет документов. Егору было даже немного обидно, что ему практически не удалось поучаствовать в таком интересном деле.

Один момент смутил его до чертиков, когда она, передавая дела вечером, бросила как будто невзначай:

— Я вам заказала один номер на двоих, с двумя спальнями. В бухгалтерии сказала, что других не осталось, они поверили.

Егор замер, кровь сначала отхлынула от щек, а потом он покраснел и в ужасе уставился на неё.

Света смущенно улыбнулась.

— Что я, не человек что ли? Проведете время вместе, развеетесь…

— И давно ты знаешь? — прошептал он, косясь на дверь в кабинет генерального.

Она как-то неопределенно пожала плечами.

— Почти с самого начала догадалась. Просто у меня глаз наметанный… Ой! В смысле… — теперь уже и она смутилась и стала прятать взгляд.

— Дельянидис знает? — сухо спросил Егор.

Роман с начальником транспортного участка, наполовину греком, у Светы закрутился очень быстро. Он был хорошим мужиком, около сорока лет, в разводе, с двумя детьми-подростками. Жена снова вышла замуж и уехала с мужем в Америку, пообещав, как только устроится, забрать детей к себе, но видимо за пять лет так и не устроилась. Роман Светы и Леонидаса Дельянидиса развивался быстро и бурно. Кажется, его дети с легкостью приняли новую женщину в жизни отца. По крайне мере, судя по тому, что Егору удавалось зацепить краем уха, выходные они проводили вчетвером на даче у родителей Светы. Видимо дело неотвратимо шло к тому, что они вот-вот окончательно съедутся.

— Что ты? — испуганно захлопала глазами Света. — Никто не знает. И от меня не узнает никогда. Правда.

Егор помолчал, взвесил факты и кивнул:

— Я тебе верю. Спасибо.

— Тебе спасибо, — улыбнулась Света. — Если бы не ты, я бы так на Мокрухина и горбатилась, без выходных, отпусков и личной жизни. Ты мне другой мир открыл.

Егор тоже улыбнулся, чуть самодовольно.

— Ладно, — Света повесила на плечо сумочку и накинула на шею тонкий шарфик, — меня, наверное, уже Лео ждет. Пока!

— До завтра, — махнул ей вслед Егор.

Зазвонил телефон.

— Да, Виктор Георгиевич, — бодро ответил он, глядя на высветившийся номер.

— Егор, принеси мне кофе со сливками, пожалуйста, — тон у Горя был на редкость похабный.

— Простите, Виктор Георгиевич, — губы против воли расползались в счастливую улыбку, — но сливки кончились, совсем.

— У меня немного есть, — хохотнул Горелов, — зайди и возьми.

День отъезда выдался жарким, как и все лето, последние дни июля были просто невыносимы. Егору было физически трудно вытащить себя из квартиры с кондиционером, чтобы потом по жаре тащиться в офис с кондиционером. Он с ужасом думал о тех, у кого этих кондиционеров нет. В его понятии такие люди заслуживали как минимум медали великомучеников. При этом он почему-то не вспоминал, что прошлым летом и сам принадлежал к этим великомученикам, спасаясь открытыми окнами, вентилятором и частым принятием душа. И как-то выжил. К хорошему привыкаешь быстро.
В аэропорт они приехали заранее. У каждого с собой был небольшой чемодан. Егору как ребенку было интересно катить свой, новенький, с блестящими углами, и озираться по сторонам на разномастные группы прилетающих и улетающих.

— А мы не опоздали? — в сотый раз спросил он у Горя.

Тот только неопределенно хмыкнул и попытался отвесить Егору подзатыльник, от которого пришлось уворачиваться.

— Вылет через три часа, еще даже регистрация не началась, прекрати панику, пошли в кафе посидим, — настроение у Горелова было хорошее. Впереди их ждала целая неделя вдали от родины, один номер на двоих и прогулки по вечернему Зальцбургу.

Для Егора все было в новинку, все в первый раз. Раньше он никогда не летал, передвигаясь по стране поездом. Его единственный визит за границу был автобусным туром из Питера. И вот теперь он с интересом наблюдал и принимал участие в разных процедурах: регистрация на рейс (они с Горем летели бизнес-классом), прохождение досмотра, таможни, ожидание самолета. Горелов затащил его в дьюти-фри, хотел прикупить пару бутылок водки, но Егор тихим шепотом напомнил ему о последствиях, связанных с нарушением сухого закона, и Горе ограничился шоколадкой, обиженно поглядывая в сторону любовника.

Потом была посадка, вип-кар до самолета, трап и большие удобные кресла в начале кабины. Егору по просьбе Горелова при регистрации дали место у окна, он с любопытством наблюдал за взлетом. Было очень интересно.

Когда они набрали высоту и зажегся свет, Горелов достал из кейса какую-то распечатку с цифрами и углубился в чтение, а Егору стало нечего делать. Он полистал журнал, еще посмотрел в окно, но теперь все было слишком далеко внизу и непонятно. Повертелся, поглядел по сторонам и принялся теребить любовника.

— Что, вот так и будем лететь три часа молча?

— Скоро чай принесут, — отмахнулся Горелов.

— А потом?

— Поиграй во что-нибудь на телефоне, не мешай мне.

Егор надулся. Сидеть долго на одном месте было очень скучно, и даже чай с печеньем его не порадовал.

Горелов пил кофе и снисходительно поглядывал на поникшего любовника. Какой же он еще ребенок.

— Ладно, черт с тобой, давай поговорим.

Егор воспрянул духом и засиял улыбкой.

— А о чем?

— Не знаю я, — фыркнул Виктор. — Как там у Лехи твоего дела? Избавился он, наконец, от своего американского хахаля?

— Ага, как же, — довольно улыбнулся Егор. — От Стасика избавишься. Такой до печенок достанет.

Хотя по лицу было видно, что парень рад, что доставучий американец не исчез с горизонта Лехи.

— Я так и не понял их отношений, — пожал плечами Горелов, аккуратно укладывая распечатки, которые читал, в папку.

— Ну… Это любовь! — с придыханием выдал Егор.

Виктор покосился на него, но промолчал. Далась парню эта любовь.

— Так что у них там? — осторожно спросил Горелов, обдумывая как бы увести разговор на другую тему.

Даже пожалел, что спросил. Теперь Егор вновь будет распрягать о чувствах и идеальном принце. Напоминание о каких-то левых мужиках, что могут связать свою жизнь с парнем, бесило Горелова.

— Ну что… — Егор пожал плечами. — Пока непонятно. Стас вроде бы навсегда вернулся. Понял, что родной город ему милее дурацкой заграницы. Да и Леха тут… У них реально любовь была до его отъезда. Правда и Лешка простить не может, что тот, придурок, его бросил ради карьеры. Вот сейчас и мучаются. И хочется и колется. Но я думаю, сойдутся все-таки. Мне позавчера Леха звонил, хвастался, что у них там что-то пошло в правильном направлении. Да и секс как всегда классный. Но он не особо в деталях рассказывал. Сам понимаешь.

Горелов не понимал. Не понимал, как вообще можно серьезно говорить обо всех этих чувствах. Любовь-морковь. Вот про секс он понимал! И если секс классный, то тут можно только поздравить. Но, с другой стороны, он бы не простил и не принял назад, если бы Егор, например, его кинул ради какого-то залетного гея. Любовь ему подавай, бля.

Пока Виктор хмуро обдумывал глупые идеи Егора про любовь, тот распинался о том, как все у Лехи и Стаса раньше было классно и как они это умудрились просрать. Вернее Стас умудрился. Потом он стал рассказывать еще о чем-то, но Горелов слушал в пол-уха. Голова почему-то неуклонно стремилась к плечу Егора. А ведь лететь то всего ничего.

Так что когда три часа прошли, Виктор был какой-то сонный и дерганный, а вот Егор светился довольством и энтузиазмом.

Посадка Егору понравилась не меньше взлета, следить за приближающейся землей в иллюминатор было интересно и захватывающе. Потом опять была таможня и получение багажа. На выходе из аэропорта их уже ждал трансфер до отеля, умница Светочка обо всем позаботилась.

В отеле их разместили быстро. Горелов тут же позвонил партнерам по бизнесу, и они договорились о деловом обеде через два часа в центре города, гостиница была всего в паре кварталов оттуда.

— Сейчас в душ, — сказал Виктор, — а потом можно будет потихоньку собираться. Хочешь со мной? Они притащат своего переводчика, но вдруг тебе любопытно посмотреть, на что это похоже?

Егор согласился не раздумывая, ему очень хотелось посмотреть вживую на Альбина Эггер-Линца и Олафа Лундена и сравнить свои ощущения с теми, что у него сложились по скайпу.

Пока Горелов плескался, он разложил свои вещи в шкаф, оставив на кровати то, в чем планировал пойти — рубашку с коротким рукавом и светлые брюки. Потом пришла его очередь идти мыться.

Поселиться, кстати, решили в одной комнате, оставив вторую спальню пустой. Егор до сих пор не мог поверить в то, что и спать они будут в одной кровати.

Наконец оба были готовы, закрыв дверь и сдав ключ на ресепшине, они неторопливым шагом пошли в сторону нужного ресторана. Горелов был в Зальцбурге не в первый раз, поэтому неплохо ориентировался в городе.

— Днем я буду занят, — предупредил он, — но тут есть на что посмотреть: музеи, дворцы, центр города интересный, так что найдешь, чем себя развлечь, я думаю. Из старого города до крепости Хоэнзальцбург ходит фуникулер, прикольно. Зато вечера и ночи наши.

Егор смущенно улыбнулся.

— Если все пойдет по плану, и мы подпишем этот договор, как я рассчитываю, то можно будет на недельку или даже на две рвануть на отдых. Как ты на это смотришь?

— Вместе? — ахнул Егор.

— Нет, по отдельности, — огрызнулся Горелов. — Ты что, в облаках витаешь? Сосредоточься. Подумай, куда хочешь. Египет, Турция, Тунис, Греция, Испания, а хочешь в Тайланд или в Индию? Можем даже на Тибет или в Австралию, только на дожди бы не попасть. Короче выбирай, что душе угодно, как раз перед началом занятий должны будем успеть вернуться.

Егор закивал. Было так тепло и приятно от мысли, что Горелов включает его в свои планы. Вместе на отдых. Так классно.

Эггер-Линц и Лунден оказались именно такими, какими они виделись Егору с экрана гореловского ноутбука. Переводчик, нанятый ими, запаздывал, поэтому появление Егора пришлось кстати.

— Господин Горелов, — Эггер-Линц недоверчиво прищуривался, — не предупреждал нас, что приедет на переговоры не один.

— Да ладно тебе, — насмешливо улыбался Лунден, — какая разница. Это ни на что не влияет.

Егор послушно переводил, стараясь скрыть свое раздражение по отношению к неприятному австрийцу.

Горелов усмехнулся:

- Скажи им, что поскольку ты непосредственно присутствовал почти на всех этапах переговоров, то я счел твое присутствие на конечном этапе уместным.
Егор только диву давался, как легко Виктор переходил с простой речи на сухие деловые фразы, практически не меняя тона.
Они немного поговорили о погоде, о мировом климате и о том какой может быть зима, сделали заказ, когда, наконец, подошел долгожданный переводчик.

Егор смотрел на работу коллеги и отмечал все его недостатки, в том числе и русский язык с сильным акцентом. Он перевирал слова, использовал упрощения и синонимы. Кроме того, не говорил по-норвежски, и Эггер-Линц был вынужден сам переводить Лундену, что существенно затягивало разговор. Но, с другой стороны, за этим обедом ничего принципиально важного не обсуждалось, так что, наверное, ничего страшного в присутствии слабого переводчика не было.

— У вас всегда такой перевод? — чуть надменно спросил Егор, когда они шли обратно в отель.

— Да нет, — Горелов неопределенно пожал плечами, — обычно девочка переводит, Рейна. Не знаю, почему сегодня этот шкет. С ним тяжело будет.

Егор с довольным видом кивнул.

— Может, по городу погуляем? — предложил он.

— Можно, если не долго, — согласился Горелов, — сам слышал завтра в восемь утра уже надо быть в офисе у Эггер-Линца. Ох, чувствую, высосут они мне на пару всю кровушку, пока мы хоть что-то подпишем.

Егор улыбнулся и дотронулся до руки Горя.

— Да ладно тебе. Мне кажется, они тебя боятся. Ты же необузданный русский мужик, не то что они — цивилизованные европейцы.

Виктор хмыкнул и улыбнулся, кажется, Егору удалось найти правильные слова, чтобы его подбодрить.

Они пару часов погуляли по Зальцбургу, посмотрели на старый город, прокатились на автобусе и вернулись в отель. Каково же было их удивление, когда оказалось, что в том же отеле остановились и Эггер-Линц с Лунденом. Казалось, эта встреча несколько смутила всех четверых. Норвежец не слишком радушно предложил поужинать вместе. Но Виктор отказался под предлогом того, что они устали из-за перелета и ужинать будут в номере.

В номере же Егор в ужасе уставился на любовника.

— Нам срочно надо что-то придумать!

— Зачем? — Горелов не спеша развязывал галстук. — Они, конечно, не самая приятная компания в мире, но можно нормально существовать бок о бок и не сталкиваться.

— Ты что, правда, не понимаешь? — Егор запустил пальцы в волосы. — Они не твоя бухгалтерия! Думаешь, поверят в байку про то, что номеров не было? Как мы оправдываться будем?

Руки Виктора замерли, он так и сжимал концы галстука, на щеках ходили желваки.

— А ну и хер с ними! — решительно бросил он и сдернул галстук.

Глава 10

Егор тяжело дышал, как будто пробежал несколько километров, и весь покрылся холодным потом от страха. Не за себя, нет. В конце концов, что такого ужасного могло с ним произойти? За Виктора. Загубить репутацию — раз плюнуть. И хотя Европа либерально настроена по отношению к представителям секс-меньшинств, совершенно очевидно, что такая брюзга и педант как Эггер-Линц абсолютно точно гомофоб.

А на Горелова напало какое-то разнузданное и безотчетное состояние. Узнают, ну и пусть узнают! С его импотенцией бабы у него все равно никогда не будет, и в любом случае все рано или поздно догадаются, что Егор у него отнюдь не в качестве жеста доброй воли живет. Выкусите! Похуй! Что вы сделаете? Общаться перестанете? Контракты разорвете? Да подавитесь. Он уже сейчас заработал столько, что сможет безбедно прожить до конца жизни с Егором. Да и вообще в бизнесе деньги больше сплетен любят. Кого ебут чужие предпочтения в койке? Горелов решительно тряхнул шевелюрой, снимая рубашку. Решено, вернется в Россию и перестанет дрожать над каждым косым взглядом. Пора дать Егору официальный статус любовника. И будь что будет.

Одного не хотелось, чтобы кто-то прознал, что он снизу. Вот уж это извращение ему бы точно не простили: еще бы, потерять статус настоящего мужика. Горелов задумался на секунду, какой была бы его реакция, если бы ему еще полгода назад кто-нибудь сказал, что среди его партнеров есть гей-пассив. Как минимум брезгливость и отвращение. А вот теперь и сам он пассив. И, пожалуй, даже гей. На баб он с начала лета не засматривался, все больше погружаясь в дела и жизнь Егора и пуская его в свою. Отмечая то красивое тело парня, то лучик солнца, запутавшийся в его шевелюре, забавную привычку выдавливать пасту обязательно с самого конца тюбика и то, как он любит прикусывать ноготь на мизинце, когда раздумывает.

Кажется, избежать пидорасятины ему все же не удалось. Пусть и без единого поцелуя в губы, пусть с постоянным предохранением, она все же проникла в его кровь и сделала иным.

Егор тем временем усиленно проклинал себя за то, что согласился поехать с Гореловым, вот так глупо и бессмысленно спалиться перед его иностранными партнерами. И что теперь будет? Не дай бог один из них решил поинтересоваться на стойке ресепшина о том, в каком номере поселился господин Горелов! Это будет началом конца.

Он автоматически переоделся в простые джинсовые шорты до колен и майку. Горелов ограничился вообще одними джинсами на голое тело, так что соблазнительно проглядывала дорожка светлых волос. Он взял в руки меню с прикроватного столика и принялся его изучать.

— Давай и правда в номере поедим. Как на счет венской кухни? Тафельшпиц просто обалденный.

— Давай, — Егор слушал любовника в пол-уха.

— Тогда звони и заказывай! — приказал Горелов, сунув ему в одну руку меню, а во вторую местный телефон. — Два тафельшпица, жареный картофель, бутылку красного и по яблочному штруделю с горячим шоколадом! За границей всегда надо пробовать местную пищу, она тебе в сто раз больше расскажет о народе, чем любой учебник!

— Язык тоже, — Егор набрал указанный номер, — язык, его ритм, построение фраз тоже очень много может рассказать о народе… Гутен абент.

Он сделал заказ и, попрощавшись, повесил трубку. На душе было неспокойно.

— Ну что ты нос повесил? — Горелов присел рядом и растрепал ему волосы. — Где наша не пропадала? Справимся с любой бедой.

— Может, мне переехать? — спросил Егор, поднимая глаза. — В другой отель, еще же не поздно. Или в этом снять другой номер?

— Вот еще, глупость какая, — отмахнулся Горе, гладя кончиками пальцев плечи Егора. — Кого нам бояться? Эггер-Линц мелкий австрийский жмот, позволю ему накинуть цену на пару процентов и он сам у меня сосать будет просить. А Лунден все же не говнистый мужик, думаю, ему похер, с кем я там ебусь. Не парься.

Егор тяжело вздохнул, хоть Горелов и говорил, что все в порядке, уже одна его речь показывала, как он волнуется. Матерился он исключительно в пьяном виде или когда нервничал. Сейчас он был трезв, но мат сыпался, чуть ли не через слово, значит и его задело, значит и ему неспокойно за их будущее. От этого почему-то иррационально стало легче. Егору, оказалось, нужно было получить подтверждение тому, что Горелов тоже живой человек, а не андроид с программой на трах и бизнес.

— Еду, сказали, принесут через двадцать пять минут, — он улыбнулся и погладил волосы на виске у Горя, — а это значит, у нас осталось всего двадцать.

Дважды намекать не понадобилось, Горелов быстренько сорвал с себя и Егора одежду и завалил парня на спину.

— Резинки и смазка в чемодане! — напомнил ему Егор, наслаждаясь ощущением сильного тела, прижимающего его к кровати.

— А я вино заказал, — усмехнулся Горелов и облизнулся очень многозначительно.

То, что трезвый Горелов может собирается, а главное, хочет сделать ему минет, не укладывалось у Егора в голове.

— Нет! — пискнул он, выворачиваясь. — Я же душ не принял!!!

— Твоя чистоплотность меня иногда убивает, — Виктор закатил глаза, — сам же сказал, что у нас двадцать минут осталось.

Егор заметался. С одной стороны, очень хотелось минета в исполнении Горелова, особенно если он сподобится на то, чтобы засунуть ему пару пальцев в задний проход. С другой, мысль о том, что Горелов возьмет в рот его немытый член и с отвращением выпустит, пугала еще больше. Егор не знал, что же делать.
- Пойдем вместе в душ! — взмолился он.
Горе ржал над ним, громко и искренне, откинувшись на спину и трепыхая в воздухе ногами.
— Пошли.

Ванная комната была не очень большой. И в ней была только ванна, никакого душа. Днем это не принесло им проблем, но вот вдвоем забираться в относительно небольшое изделие из чугуна было странно и потенциально опасно. Егор включил и отрегулировал воду. Горелов встал у него за спиной и провел руками от плеч вниз до ладоней. Это даже не ласка, просто касание, никакой нежности, всего лишь… Что? Обозначение внимания, намек на продолжение, демонстрация силы? Но даже это было больше, чем Егор получал за все время их отношений. Он позволил себе откинуться назад и упереться Виктору в плечо, надеясь, что его не оттолкнут.

— Ну что за телячьи нежности? — шепнул ему Горелов в ухо. В ответ член дернулся и встал как по команде.

— Пожалуйста, — прошептал Егор, боясь, что сейчас Горе очнется и оттолкнет его.

Но Горелов и не думал отталкивать, кажется, последние барьеры были сметены. Да, он гей, и что? В конце концов, и в этом можно найти свои положительные стороны. Например, можно подробно изучить тело Егора руками, как давно хотелось, или губами, если хватит смелости. Парень перед ним извивался от нетерпения, и член у него уже стоял. Горелов подумал и ущипнул Егора за сосок, с интересом наблюдая за яркой реакцией. Егор ойкнул, выгнулся и задышал тяжело. Прикинув, что еще можно попробовать, Горе погладил пацана по заднице. Попка у него была приятная на ощупь, он и раньше это знал, когда впивался в неё пальцами, стараясь вжать парня в себя сильнее. Но вот сейчас было особенно интересно. Помять упругие ягодицы, подразнить ложбинку между ними, скользнуть пальцами ниже, до самых бритых яичек, сжать их в ладони, не сильно, но и не слабо. Егор уже вовсю пищал, извивался и твердил как заведенный "пожалуйста, пожалуйста". Горелов усмехнулся — жалко, что времени было мало, а то ему очень понравилось это баловство. Он перевел руки вперед и принялся дрочить Егору, одновременно толкаясь бедрами, как будто его трахая. Склонив голову, он выбрал момент и прикусил Егору кожу на шее у самой ключицы. Парень взвизгнул, выгнулся и кончил, забрызгав спермой стену. Горелов еле успел его удержать, а то Егор мог сверзиться на дно ванной, а то и вовсе выпасть на пол. Он аккуратно усадил Егора на дно ванной.

— Давай-ка приходи в себя, там уже стучат, наверное, еду привезли.

Накинув на себя халат, он вышел из ванной в спальню, а оттуда в гостиную. На предложение накрыть на балконе ответил благосклонно и дал официантам щедрые чаевые. Егор появился, когда они уже ушли.

— И все-таки ты слабак, — поддразнил его Горелов, — кончил и чуть не вырубился.

— А ты мне все еще минет должен, — не остался в долгу Егор, — но это уже после ужина. Я такой голодный, что могу быка целиком съесть!

— Нахал и проглот, — сказал Горелов.

— Я сейчас и твою порцию съем, — с угрозой в голосе ответил Егор, беря в руки нож и вилку. — Ну-ка что тут у нас?

— Я тебе дам — мою порцию! — возмутился Виктор и поспешил на балкон.

Еда была вкусной, на балконе было не жарко и не шумно, но не в этом была причина радости Егора. Кажется, хоть в это верилось с трудом, Горелов все-таки начинал оттаивать. Укус в плечо, это, конечно, не поцелуй, но что-то же он значит. Егор с удовольствием умял и говядину с яблочным хреном и картошку и, урча от удовольствия, перешел к горячему шоколаду с яблочным штруделем.

— Все, — сказал он, откладывая вилку, — я колобок, ходить не могу, тебе придется меня катить.

Горелов рассмеялся.

— Ты прям как с голодного острова, все умял, ни крошки врагу не оставил!

— Как тут оставишь, — Егор расстегнул два верхних болта на шортах, — когда так вкусно. Если меня разнесет — это ты будешь виноват!

Горелов снова рассмеялся.

— Ничего, завтра с утречка разбужу тебя в шесть утра, и пойдем вместе в спортзал лишний вес сгонять.

Егору идея совсем не понравилась, он от природы был худой, так что по спортзалам особо не ходил, потому что от этого болели мышцы и вообще оно того не стоит.

Зато тот же Леха или Стас, чуть ли не каждый день бегали в качалку. А у Егора как-то само собой получалось не полнеть, плюс минимум утренней зарядки.

— А после тренировки в сауну, — продолжил строить планы Горелов.

— Здесь и сауна есть? — удивился Егор.

— Ага, не горячие источники, но нормальная сауна с сухим паром. Хочешь, можем и сегодня сходить.

— Сегодня я хочу лечь и умереть, — отозвался Егор, пытаясь заставить себя подняться с кресла.

— Это ты сейчас так говоришь, — Виктор подошел к нему и помог подняться, — поспишь, а через часик проснешься опять голодным.

— А минет? — вспомнил Егор, когда его уже укладывали на кровать.

— Да будет тебе минет, не волнуйся, никуда он от тебя не денется.

Егор заснул почти сразу; снились ему шоколадные реки и берега из сливочного мороженного, во сне он причмокивал губами и часто сглатывал набегающую слюну. А потом приснилось, как они с Гореловым в ванной тискались, вот только что-то никак не давало покоя. Какая-то важная деталь. Мороженое и шоколад были забыты, Егор перебирал детали произошедшего и, наконец, понял — у Горелова стояло. То, что прижималось ему к пояснице, было не локтем и не коленкой, а стоящим членом. С этой мыслью он проснулся и сел на кровати.

Горелов нашелся в гостиной, он опять изучал распечатки.

— У тебя в ванной встал! — начал Егор с обвинений.

— И что? — удивился Горелов.

— Какой же ты импотент, если у тебя стоит? — Егор метался по комнате, придерживая сползающие шорты за пояс.

— Как встал, так и упал, — отмахнулся Виктор, — у него иногда случается.

— Горе, а ты уверен, что ты импотент? — Егор боялся ответа, но хотел знать правду.

— Еще бы, — Виктор нахмурился, тема была все еще болезненной, — доктор четко сказал: никогда и импотенция, эти два слова я на немецком знаю.

— А в России ты к врачу ходил? — у Егора волосы встали дыбом.

— Нафига, если у меня не стоит? Чтобы денег кучу за бесполезное лечение содрали. Ты еще к бабке предложи сходить. Я импотент. Точка.

Понимая, что дальнейшие расспросы только разозлят любовника, Егор решил, вернувшись на родину, вплотную изучить данный вопрос, а пока счел за благо перевести разговор на другую тему.

— Мы в сауну идем? — смущенно шаркнув ножкой, спросил Егор. — А то я уже не колобок и даже хуже — хочу снова есть, надо как-то отвлечься.

— Идем, — Горелов отложил бумаги и встал. — Не кормить же тебя на ночь глядя, а то разъешься и раздавить меня во время траха. А я еще пожить хочу!

Сауна находилась на первом этаже в дальней части здания. Егор и Горелов разделись и обернули бедра полотенцами. К сауне прилагался совсем небольшой бассейн с прохладной водой. Кроме них там никого не было.

— А почему мы одни? — удивился Егор.

— Потому что уже почти полночь и приличные бюргеры давно спят, а неприличные тусуются по клубам, — Горелов притиснул его к себе одной рукой, а другой стал пробираться под полотенце, желая снова "наложить лапу" на мягкое место.

— Ты что! — пискнул Егор. — А если кто-нибудь войдет?

— Какие мы стеснительные, — Горе ущипнул парня за задницу, — пошли в сауну, если что, мы услышим, как кто-то идет.

Егор взвизгнул тихонечко и припустил к деревянной двери. Открыв её, они с Гореловым замерли: в клубах пара были сплетены два тела. И если судить по волосатости задниц, тела были мужские.

— А здесь звукоизоляция гораздо лучше, чем я думал, — сказал прибалдевший Горелов.

— Пойдем отсюда, — подергал его за руку Егор.

Горелов кивнул и уже собирался прикрыть дверь, как парочка, наконец, поняла, что они не одни. Вскочив и похватав полотенца, они лишились последней защиты в виде пара. Перед Горем и Егором предстали Эггер-Линц и Лунден.

— А я думал он гомофоб, — тихо сказал Егор себе под нос.

— Так вот ты какой, внезапный камминг-аут, — присвистнул Горе.
Немая сцена длилась несколько минут. Егору было неловко смотреть на двух голых мужиков, прикрывающихся полотенцами, а Горелов прикидывал какую бы выгоду извлечь из сложившейся ситуации.
— Может, мы все-таки пойдем отсюда? — тихо спросил его Егор умоляющим тоном. Он все время представлял, каково было бы ему, если бы их с Горем вот так застали.

— Ну вот еще, — отмахнулся Виктор, — если мы сейчас уйдем, они уже до утра из гостиницы слиняют, и плакал мой контракт. Нет уж, будем налаживать межгейскую дружбу народов. Вперед.

Легким толчком он впихнул Егора внутрь и прикрыл за собой дверь.

Даже в легкой дымке и с учетом раскрасневшихся лиц, было видно, как побледнели застуканные иностранцы.

Егор неловко мялся у самой дверь, но Горе решительно подтолкнул его к лавке и заставил сесть, сам он пристроился рядом с наглым видом хозяина жизни.

— Дас ист фантастишь! — усмехнулся он.

— Это все, что ты знаешь по-немецки? — возмутился Егор, оборачиваясь.

— Ну почему? Еще кое-что из старых советских фильмов про войну и общие слова, типа "данке", "битте". А что? — Горелов одним глазом поглядывал на австрийца с норвежцем, они явно находились в сильном напряжении относительно происходящего. Ничего. Им полезно. Как ему нервы мотать с контрактом, так они первые, теперь пускай сами попсихуют.

— Горе, зачем мы здесь? — Егор потер рукой взмокший лоб. — Чего ты пытаешься добиться?

— Не хочу терять контракт. Не с отечественным же оборудованием мне работать. Ты себе даже не представляешь, какое дерьмо у нас сейчас делают, а стоит в два раза дороже, чем у них. Так что надо объяснить этим голубкам, что все в порядке и подписать уже тот долбанный договор, а то он мне поперек всех планов стоит. Давай скажи им уже, что все в порядке и что их половые предпочтения ни на что не влияют.

Егор сглотнул, нервно посмотрел на любовника и перевел.

Эггер-Линц тут же по петушиному задрал подбородок, всем видом показывая, что ему все равно, что себе там возомнил этот русский. Но когда Горелов пересел поудобнее, он тут же дернулся и нырнул за спину более крупного Лундена. Норвежец вздохнул и заговорил.

Егор выслушал его внимательно и повернулся к любовнику.

— Он говорит, что знает, как в России относятся к представителям сексуальных меньшинств, и они оба прекрасно понимают, что это конец ваших деловых отношений.

Горелов закатил глаза: так он и знал, что эти придурки напридумывают себе невесть что, а ему потом искать других поставщиков. Нет уж! У него уже объемы под их оборудование набраны, и договора все заключены. Сорвется что-либо и реестр недобросовестных поставщиков ему обеспечен. Надо их дожать, во что бы то ни стало.

— Скажи, что я деловые отношения на личную жизнь не переношу. Что все еще хочу заключить с ними договор. И что абсолютно точно не являюсь гомофобом.

Егор послушно перевел. Кислые и недоверчивые лица иностранцев были понятнее всяких слов. Оставалось только одно; Горелов понимал, что по-хорошему надо было бы спросить на это разрешение у любовника, но ему захотелось немного похулиганить.

Он взял Егора за плечи и развернул его боком к удивленным мужчинам, демонстрируя след от укуса, который уже успел приобрести темно-красный с фиолетовым оттенок. След не оставлял сомнений ни в происхождении, отдельные отпечатки зубов были отчетливо видны, ни в том, что кусали Егора сзади.

Эггер-Линц издал изумленный возглас. Лунден просто вытаращил глаза, хватая воздух открытым ртом как рыба, Егор залился краской смущения.

Горелов вовсю наслаждался произведенным эффектом. И почему в интернете писали, что камминг-аут вещь постыдная и неприятная? Это ж весело.

Егор зашипел и принялся вырываться.

— А меня ты спросить не хотел? Или хотя бы предупредить?

Было до жути обидно, что Горе вот так выставляет их отношения напоказ, ради какого-то оборудования.

— Не парься, — Виктор чмокнул насупившегося любовника в лоб, — я так понимаю, что здесь все свои.

Егор обиженно надул губы.

Иностранцы переглянулись и, заметно расслабившись, тоже сели на лавки, наконец повязав полотенца вокруг бедер и перестав выставлять их перед собой как щиты.

Первым заговорил Лунден.

— Он сказал, что никогда бы не подумал, что ты можешь быть геем. Они столько раз видели тебя в обществе соблазнительных женщин.

— Никаких геев, — притворно возмутился Горелов, — только с ним, — он приобнял Егора за плечи, лукаво улыбаясь.

Все рассмеялись.

Они еще немного посидели в парилке, поговорили на тему камминг-аута, стараясь обходить все острые углы. Лунден и Эггер-Линц признались, что номер у них тоже один на двоих, и они жутко испугались, что Горелов может про это узнать. Репутация у России среди иностранных геев была не самая лучшая. Те фотографии с гей-парада обошли интернет и оставили негативное впечатление. Они были уверены, если Горелов узнает, что его партнеры геи — в лучшем случае сделке конец, а в худшем — он их еще и убьет из сексуальной нетерпимости.

— Это бред, — заржал Горе, — даже если бы я не был геем, я бы не стал терять интересующий меня контракт просто потому, что кому-то нравится, когда его пялят в задницу. Гей или не гей, главное чтобы не пидорас!

— Непереводимая игра слов, — перевел Егор.

Разошлись они уже далеко за полночь, перенеся время начала переговоров на десять утра.

— Ты все еще должен мне минет, — напомнил Егор, когда они ложились спать.

— Отвали, — отмахнулся Горелов, — мне выспаться надо, у меня завтра важные переговоры с двумя геями. Отложим твой минет до вечера. Кстати, как ты думаешь, кто из них кого?

— Откуда я знаю, — Егор пожал плечами, — может они универсалы.

— А спрашивать о таком неприлично, да? — Горелов подгреб парня к себе и, повернув спиной, крепко обнял.

— Не тискай меня так! Ребра сломаешь! — возмутился Егор. — Конечно неприлично. И в случае чего придется быть готовым к тому, что тебе этот вопрос вернут. Оно тебе надо?

— Понял. Заткнулся, — ответил Горе и уснул почти сразу.

А Егор еще какое-то время лежал и пялился в темноту. Кажется, жизнь наконец-то налаживается. Теперь они не просто секс-партнеры, а почти настоящие любовники. Интересно, сколько у него уйдет времени на то, чтобы развести Горелова на поцелуй?

Утром Горе решил не будить любовника, пускай выспится, вчерашний день и так был полон впечатлений. Оставив ему наличность на тумбочке, он покинул номер, насвистывая, потом замер в коридоре, вернулся и чмокнул Егора куда-то в висок. Все-таки в том, чтобы признать себя геем, были свои преимущества, можно было делать, что хочешь, и не париться на эту тему.

Егор с трудом дождался, когда же Горелов уйдет. Вчерашний вечерний сон видимо сделал свое черное дело, а может, он просто жил еще по московскому времени, но проснулся он задолго до будильника и позволил себе понежиться в объятых Горя, хотя было немного жарко. Хорошее настроение испортил стояк. Не его стояк, а гореловский. Опять. Егор твердо решил, что должен выяснить, что это за странная импотенция такая со стояком. Едва за Гореловым закрылась дверь, как он вскочил с постели и рванул к ноутбуку, но тут он услышал, как дверь опять открылась, и пришлось нестись обратно под одеяло, проклиная забывчивого любовника и боясь, что он может забрать с собой ноут.

Но оказалось, что Горелов вернулся подарить ему утренний поцелуй. Это было так трогательно, так приятно, что Егору даже малодушно захотелось не искать ничего в сети, а закрыть глаза на эти странности и продолжать жить, как живется. Но он подавил в себе этот низменный порыв. Горелов достоин того, чтобы знать правду, и если есть хоть один шанс поправить его здоровье, Егор лично на аркане потащит его к врачу! Он перетащил ноутбук на кровать, подключился к бесплатному вайфаю и полез просвещаться.

Через два часа Егор выключил ноутбук и лег на кровать, бессмысленно пялясь в потолок. По всему выходило, что импотенции у Горелова никакой нет. Точнее есть, но психогенная (спасибо википедии за новое слово в его лексиконе), то есть Горе здоров, а проблему он сам себе придумал. От этой мысли бросало в дрожь. Потому что как только его догадка получит подтверждение, Горелов тут же бросит так ненавистную ему пидорасятину с Егором заодно, и поминай как звали. В душе была, конечно, надежда на то, что он не врач и мог что-то неправильно понять, но верилось в это мало. Как сказать об этом Горелову? Какие слова найти? А главное, где в себе найти силы на то, чтобы собственноручно выкопать себе могилу? Грустные мысли были прерваны телефонным звонком.
— Привет, — голос Виктора был весел, — ты где сейчас?

— Дома, — вяло откликнулся Егор, — в смысле в номере.

— Ну ты и соня, — хохотнул Горелов, — давай дуй в душ и пулей сюда, не могу больше этого Йонаса слушать, хочу нормальный перевод.

— А как же Эггер-Линц и Лунден? — Егор сел на кровати, комкая одной рукой одеяло.

— Альбин с Олафом согласны, им тоже этот недоучка встал поперек горла, так что бери такси и давай к нам. Записывай адрес.

Пребывая в некотором шоке от того, что Горелов начал называть своих партнеров по именам, Егор автоматически записал адрес и пошел в душ. Уже через сорок минут он был в офисе у Эггер-Линца. Переводчик бросил на него недовольный взгляд и гордо удалился прочь.

— Иди сюда, — махнул ему Горелов, отпивая из чашки. — Ты завтракал?

Егор отрицательно покачал головой.

— Тогда пей кофе и вот печенье.

Егор в шоке обвел взглядом всех троих мужчин. Они сняли галстуки и пиджаки, закатали рукава на рубашках и выглядели скорее на пикнике, чем как на серьезной деловой встрече.

— Что я пропустил? — тихо спросил он у Горя.

— Ничего, — отмахнулся тот, — просто оказывается у нас много общего и даже языковой барьер тут не при чем. Знал бы я, что в бизнесе так выгодно быть голубым, подался бы в геи раньше.

Егор закатил глаза.

— То есть у вас тут международная гей-дружба?

— Ага, — Горелов потер руки и отпил еще кофе, — переговоры идут как по маслу. А этот олух царя небесного всю малину портит. И где они такого нашли? Кстати, спроси у Альбина.

Егор прожевал печенье и задал вопрос.

Эггер-Линц слегка покраснел и ответил, что предыдущий переводчик непомерно поднял цены, и он взял на это место племянника мужа своей сестры, который утверждал, что знает русский в совершенстве.

— Австрийская прижимистость, — неожиданно одобрил Горелов, — ценю.

Остаток дня, с перерывом на обед, они провели в офисе. Переговоры, и правда, стали в разы легче, обе стороны с готовностью шли на уступки. Такими темпами договор можно было бы подписывать уже завтра, максимум послезавтра.

Вечером Лунден пригласил их на ужин, и они согласились. Умаявшийся Егор, говоривший в этот день в три раза больше, чем все остальные, чувствовал себя вымотанным до невозможности.

— Я сейчас сдохну, — пообещал он Горелову и рухнул на кровать.

— Это вряд ли, — Горе бодренько разделся и принялся раздевать его, — сейчас контрастный душик, одеваемся и идем ужинать. Утром ты почувствуешь себя значительно лучше.

— Я так город вообще не посмотрю, — тихо пожаловался Егор, когда с него стаскивали брюки.

— Посмотришь, закончим переговоры и вместе будем по городу гулять, командировка все равно оформлена на неделю.

Егор издал страдальческий стон, когда его повели в ванну. А потом и страдальческий крик, когда выяснилось, что контрастный душ в исполнении Горелова, ну очень контрастный.

На ужине Егор откровенно клевал носом, Горелов только и успевал отодвигать его бокал с вином, да подхватывать вилку.

— А вот и отец Йонаса, — Альбин, они с норвежцем сумели настоять, чтобы Егор тоже называл их по имени, приветливо махнул рукой. — Это ресторан его жены, я рассказал им о том, как меня подвел их сын, так что этот ужин за счет заведения, в качестве извинения.

— Австрийская прижимистость, — вспомнил Егор то, что днем сказал Горе.

— А я его знаю, — удивился Горелов, — это же тот врач, который меня лечил, ну после…

Мужчина подошел к ним, пожал всем руки, спросил все ли в порядке. Извинился за сына. И что-то спросил у Егора. Тот вздрогнул, отрицательно покачал головой. В ответ австриец рассмеялся, добавил несколько слов и пошел дальше.

— Что он сказал? — с любопытством уточнил Горелов.

— Спросил, собираемся ли мы кататься на лыжах. Обрадовался, когда узнал, что нет, сказал, что в прошлый раз ты из-за лыж чуть не перестал быть мужчиной.

— Чуть? — нахмурился Горелов.

— Чуть, — подтвердил Егор.

— Ты уверен, что правильно все понял? — Виктор встал из-за стола, не обращая внимания на удивленные взгляды партнеров по бизнесу.

— Правильно, — ответил Егор совсем убитым голосом.

— Тогда пойдем-ка его догоним, разговор есть.

Поймать доктора удалось рядом с кухней. Отведя его в тихое место, Егор перевел ему несколько вопросов Горелова. Оказалось, что его утренние догадки были верны. Ни о какой импотенции и речи ни шло. Врач припомнил, что сказал русскому никогда не брать на трассу неопытных лыжников, и добавил, что ему еще повезло, еще немного и он мог бы повредить член настолько, что его ждала неминуемая импотенция.

На Горелова было жалко смотреть, он был в шоке. Когда Егор спросил, с чем могла быть связана потеря эрекции, доктор объяснил, что это скорее всего смесь страха и сила самовнушения, и посоветовал сходить к психиатру, но сначала все же пройти полное обследование в России или здесь в его клинике. После этих слов Горелов пробормотал что-то про то, что он, оказывается, нормальный, и ушел не прощаясь. Егор извинился и бросился вслед за любовником, но того и след простыл.

Прощаться с Эггер-Линцем и Лунденом ему тоже пришлось за двоих. В номере Горелов также не обнаружился.

— Ну где же он? — Егор схватился за мобильник, но телефон сначала никто не брал, а потом и вовсе оказался выключен. Это была катастрофа.

Егор сел на кровать. Похоже, что его странному роману пришел конец. Сейчас Горе придет в себя и осознает, что он натуральнее некуда и вся эта пидорасятина ему нафиг не сдалась. Потом он поднимется в номер и скажет ему съезжать на все четыре стороны. Или еще хуже, приведет с собой женщину, чтобы отпраздновать возвращение в стан натуралов.
На глаза навернулись злые слезы. Почему сейчас? Когда у них все начало налаживаться? Егор прождал любовника в номере почти два часа. Стало ясно, что Горелов ночевать не придет. Ждать дальше было бессмысленно. Все, что он мог сделать — это спасти свою гордость. Егор собрал вещи, написал короткую записку, что уезжает обратно в Россию, вызвал такси и поехал в аэропорт, надеясь, что имеющихся у него денег хватит, чтобы поменять тот билет, что у него был на вылет на ближайшее время.
Сердце разрывалось от тоски. Потерять все, когда счастье было так близко. Он и сам не помнил, как оказался в Москве, как забрал свои вещи из гореловской квартиры и переехал к Леше, как писал заявление на увольнение в кадрах. Эти два дня слились для него воедино. Сплошная серая масса бессмысленных действий. Лешка со Стасом не отходили от него ни на шаг, боясь, что он может что-то с собой сделать. Глупые, самое страшное с ним уже произошло. Он влюбился в натурала и разбил свое глупое сердце. Жить, и правда, не хотелось.
Глава 11
Горелов же совершенно не думал о том, чтобы тащить в номер какую-то бабу или еще чего-то подобного. Он вообще о бабах не думал.
Виктор просто брел по улицам красивого города и никак не мог понять, как же он мог так лопухнуться. Кто ж знал, что он внушаемый как собака Павлова? Сам себя импотентом сделал силой мысли. Но особо расстраиваться по этому поводу у него не получалось, в голове раз за разом вспыхивало одно единственное слово: «Могу!». Он не импотент! Его член стоит и ничего с ним не случилось!
Вначале это просто был шок, когда Горелов не мог вымолвить и слова. Он ушел, чтобы подумать об этом самому. Без партнеров, которым совсем не обязательно знать о нем такие подробности. Без Егора, который будет пытаться его утешить. Нет, потом. Сейчас Горю совсем не хотелось всех этих разговоров. Нужно было все переосмыслить, решить, как быть дальше.
Он не импотент!
Когда мозги хоть немного прочистились, Горелов обнаружил себя на лавочке в каком-то сквере. На улице уже стояла ночь, и неизвестно, сколько он вот так вот сидел. Задница так точно затекла и по форме теперь идеально подходила лавке из неплотно сбитых трех досок.
Виктор встал, потер пятую точку и огляделся.
Местности он не знал совершенно. И как угораздило сюда забрести?
А потом мысли вновь резко перекинулись на то, что терзало его до сих пор. Он не импотент! Он может полноценно трахаться, то есть трахать сам!
И это была радость. Безграничное счастье, затопившее Горелова с головой. Чудо какое-то! Горелову хотелось пойти в церковь и поставить свечку, что все обошлось, что его член все еще жизнеспособен и может многое.
Окрыленный Горелов двинулся к ближайшему повороту. Нужно было хотя бы узнать название улицы и дома, а там можно было уже как-то сориентироваться. Похлопав себя по карманам, Горе почему-то не обнаружил мобильника. Видно выпал, когда он шел в полной прострации по улицам.
Ладно. Не жалко. Мобильник - фигня, главное - член!
Горелов не выдержал и пощупал рукой свое достоинство, приговаривая про себя то же самое «могу». Неожиданно вспомнился Егор. Вот ведь, наверное, парень обрадуется. Теперь-то уж точно его задница получит свое удовольствие. Горелов хотел поскорее добраться домой и оттрахать любовника так, чтобы тот запросил пощады. От мыслей о голом, сексуальном Егоре, его Егоре, который, наверное, ждет, волнуется, член сам по себе ожил, налился и затвердел.
- Вот оно! - с восхищением протянул Горелов, счастливо щупая данный орган. - Вот оно что, родимый!
Теперь хотелось еще больше и сильнее в гостиницу, в койку к Егору.
Пусть даже не рассчитывает спать. Быть парню оттраханым, как только Горелов найдет дорогу домой.
Странно, но он сейчас ни о чем не жалел, не хотел ничего изменить. Зачем? Ему и так хорошо. Ну, может разве что теперь они поменяются в постели ролями. Горелову нестерпимо хотелось почувствовать так завлекательно описываемые интернетом жар и тесноту чужого зада. Хотя нет, не чужого - Егоровского.
Только вот стоило Виктору добраться до гостиницы, прилично поплутав по улицам Зальцбурга, как там ждала неожиданная новость - Егор собрал все свои вещи и съехал. Новость была неприятная и какая-то обидная. Чего еще там в голову пришло этому гею недоделанному?
Читая оставленную любовником записку, Горелов откровенно охреневал. Вот тебе и на! Оказалось, что тараканы в голове парня завелись жирные и толстые.
Горе огорченно почесал затылок, не зная как поступить. А делать что-то надо было. И перво - наперво разобраться-таки с контрактом и гомосексуальными партнерами по бизнесу. А с Егором уже позже будет все решать, когда вернется в Россию.
По правде говоря, Горелов еще и сам не осознал все, что случилось, да и долго еще собирался осознавать. Но одно знал точно - Егора кидать не собирался. Хреновый из него теперь натурал!
Было обидно, что парень сам все решил за него, не соизволив даже дождаться какого-то объяснения от Горелова. Да и сосало где-то под ложечкой, когда Виктор думал, что больше не увидит своего любовника. Терять Егора для него теперь было почему-то сродни вновь стать импотентом. Вот так и никак иначе.
Так что нужно было действовать.
Но прежде чем что-то делать, нужно было дождаться утра. Горе залез в душ, желая смыть с себя липкий пот, что пробрал его в тот момент, когда он разговаривал с врачом. Да и вообще, волнения лучше всего смывать водой, горячим душем, под котором легко расслабиться.
Стоя под теплыми струями, Горелов думал о Егоре, а рука сама собой легла на член. Вставший член.
«Ну вот, дрочу тут при живом любовнике», = хмыкнул Виктор, упираясь рукой в кафельную стенку, закрывая глаза и принимаясь действовать активнее.
На мысли о Егоре дрочилось хорошо. Член стоял без вопросов. Большой, налитый, с краснеющей головкой.
В голову начали лезть мысли, как Егор становится перед ним на колени и берет в рот, посасывает, облизывает, перебирает в руках яички.
О да! Горелов знал, что парню нравится делать минет. И уж точно Горе не будет разочарован. Сам собой вспомнился тот раз с игрушкой, когда Егор довел его до оргазма. Как же прекрасно было видеть этот рот на своем достоинстве.
Горелов зажмурился крепче и спустил, заляпывая стенку спермой.
Однозначно, хотелось поскорее решить все вопросы с Егором и поставить его на колени перед собой.
- Обожаю его рот, - хмыкнул Виктор.
Горелову было смешно, что он кончил только от одних воспоминаний, но это ничуть его не расстроило. У мужчины теперь все было нормально, так что переживать он не собирался.
Переждав ночь, Горелов заявился к партнерам и в ударных темпах добился от них подписания договора. В другой ситуации так бы не получилось, но Горелов надавил, переживая, чтобы его Егор не натворил без него глупостей, так что ошарашенные Эггер-Линц и Лунден подписали все нужные бумаги.
Уже вечером Горелов садился на самолет. Где-то в обед до него по электронной почте дошло сообщение от Светланы, что Егор написал заявление об уходе.
- Вот же пидорасятина! - в сердцах воскликнул Горе, отстучав ответ, чтобы без него никто ничего не подписывал.
Вернулся Горелов в Москву, готовясь к маленькой войне. Оказалось, что Егор не просто слинял, он буквально вычеркнул его из своей жизни: на телефонные звонки не отвечал, из квартиры съехал, на работе не появлялся. Можно было бы нанять детектива для поиска струсившего засранца, но Горелов решил пока попытать счастье сам. Единственный, кого он знал и кто был связан с Егором - это бармен Леха. Поэтому вечером злой, накрутивший себя Виктор поехал в уже знакомый клуб, искренне надеясь, что сегодня смена Лешки, иначе надо быть готовым к тому, что придется вытрясать из администратора его адрес и номер телефона. Какими словами он будет выбивать из Лехи признание о том, куда делся Егор, Горе уже приблизительно догадывался. Главное, старался гнать от себя мысль о том, что будет делать, если и бармен окажется не в курсе, где парень. Вот тогда будет действительно страшно.
Памятный по первому визиту секьюрити Жорик, проводил его каким-то странным взглядом. Пройдя в зал, Виктор понял, что с Лехой говорить даже не придется. За барной стойкой сидел Егор и, судя по всему, методично напивался под неодобрительным взглядом друга. Горе хотел было уже подойти к нему, когда дорогу ему преградил Стас.
***
Егор напивался; дома ему сегодня отсидеться не дали, потому что у Лехи была смена, а у Стаса три выхода на сцену с танцевальными номерами. Кажется, за время его отсутствия эти двое сумели не только помириться, но и съехаться. Егор был очень рад за друга, но мечтал, чтобы от него отвяли и оставили в покое. Больше всего на свете, он хотел лечь на раскладной уголок на кухне у Лехи, завернуться в одеяло с головой и тихо жалеть себя и свою несчастную судьбу. Но раз уж сделать этого было нельзя - парни наотрез отказывались оставлять его одного - он решил залить свое горе водкой, вспоминая про себя другое Горе, блондинистое и натуральное.
- Нет в жизни счастья для мальчиков-геев, - хлюпнул он носом.
- Хватит бухать, размазня, - если первый день Лешка ему сочувствовал, то уже на второй он изменил политику и принялся больно его пинать, - на одном пидорасе-натурале свет клином не сошелся. Возьми себя в руки, сколько можно ныть? Ну, бросил он тебя, что теперь в петлю лезть? Другого найдешь. И лучше, и голубого.
- Это я его бросил, - икнув, возразил Егор, на все расспросы он отмалчивался, считая свою беду слишком личной, чтобы ей делиться, сказал только, что Горелов вернулся в стан натуралов, - и не хочу другого голубого. Я хочу Гореее.
***
Горелов удивленно посмотрел на парня из туалета, именно под этим кодовым именем он запомнил Стаса.
- Тебе чего надо? - набычился он.
- Это тебе чего надо? - не остался в долгу Стас, хоть он был ниже ростом и субтильнее, с дороги уходить все равно не собирался.
- С Егором поговорить, - Горелов попытался обойти его справа.
- Да вы, похоже, уже поговорили, так что ему теперь плохо, - Стас встал в стойку и, кажется, был готов ввязаться в драку.
- В том-то и дело, что не поговорили! - в сердцах бросил Виктор. - Он взял и слинял, молча. Не слушая меня. Сам все решил за обоих. Но ничего, я ему мозги вправлю, будет знать, как от меня бегать!
- Так ты его не бросал ради бабы? - растерялся Стас.
- Это он сказал?
- Ну, он сказал, что ты обратно стал натуралом, и ему нет места в твоей жизни. И что-то там про призрачное счастье. Судьба бьет в морду. И… не помню, короче. Мы с Лехой подумали, что ты ему с бабой изменил. Ты же натурал… бывший… - теперь Стас выглядел совсем неуверенно, то и дело, оглядываясь в сторону бара.
- Маленькая, пафосная, трусливая сволочь! - возмутился Горелов и ударил кулаком по раскрытой ладони. - Когда я с ним закончу, он неделю сесть не сможет из-за своих выкрутасов. Отвали в сторону, мне надо с любовником разобраться.
И не найдя что ответить, Стас молча отвалил.
***
- Чувствую, получишь ты сейчас свое горе, - язвительно заметил Леша, отходя в другую сторону стойки.
- Ну, здравствуй, пропажа, - на соседний с Егором стул сел Горелов.
- Ой, Горе! - обрадовался Егор в первую секунду. - А что ты здесь делаешь?
- Тебя ищу, - рыкнул Горелов. - Ничего умнее не придумал, кроме как свалить по-английски?
- Неправда, - возразил Егор и так дернулся, что чуть не свалился со стула, - я попрощался! Я записку написал!
- Угу, хорошая записка, - Виктор достал лист из кармана. - "Я все понимаю, прощай". Более содержательного текста я в жизни не встречал!
- Я старался, - смутился Егор, затуманенный алкоголем мозг отказывался воспринимать гореловскую иронию, -семь раз переписывал.
Горелов хлопнул себя рукой по лбу.
- Твою мать.
- А зачем ты меня искал? - наконец, вспомнил о причине своего побега Егор. - Ты же теперь нормальный! И я тебе не нужен.
- Должок вернуть, - язвительно бросил Горе, - я тебе все еще минет должен.
- Оставь себе, - благородно отказался Егор.
- Так, - Горелов стукнул рукой по стойке, - мне это порядком надоело. Поехали домой, там разберемся!
- Никуда я с тобой не поеду! - Егор еще раз чуть не сверзился на пол, но был пойман и водружен на место крепкой рукой Горелова. - Ты теперь натурал, а я себе найду другого, голубого. И лучше, и дешевле! - внезапно возникший в голове рекламный слоган, показался Егору очень актуальным. - Мне Леха так сказал, - доверительно поделился он, наклонившись к Виктору.
- Меня только в свои разборки не вмешивайте, - взмолился бармен.
Оказалось, что ушел он недалеко и вовсю подслушивал ссору любовников. Как и Стас, присевший через два стула от них и превратившийся в одно сплошное ухо. Как и многие посетители клуба, кто тайно, а кто и явно поглядывавшие на разборки колоритной парочки.
- Егор, - попробовал еще раз воззвать к его разуму Горелов, - поехали домой, а? Поговорим по-человечески, все выясним.
- Неа, - убитым тоном ответил Егор, поднося ко рту пустую стопку и разочарованно глядя на дно, - ты теперь натурал и у нас не может быть ничего общего.
- Блять, - не выдержал Горелов, рванул парня за шкирку и впился в губы злым, жестким поцелуем. Егор только и успел, что пискнуть.
Когда поцелуй закончился, так же резко и неожиданно как начался, Горелов посмотрел в мутные глаза любовника и спросил:
- Это было очень по-натуральному?
- Ты меня поцеловал, - удивленно ответил Егор, проводя дрожащей рукой по дрожащим же губам.
- Ага, - подтвердил Виктор и, подсев, взвалил шокированного парня себе на плечо, - ну, мы пошли.
- За вещами его можете завтра заехать, - намекнул Леха.
- Насчет завтра не уверен, скорее уж послезавтра, - усмехнулся Горелов. - Он тебе позвонит. Бывайте.
- Стой! Ты куда?! - очнулся Егор. - Я с тобой не пойду! У меня с натуралами не может быть ничего общего!
- Твоего мнения никто не спрашивал, - ответил Горелов, добавив для убедительности хороший шлепок по упругой попке, - ты временно лишен права голоса, пока не протрезвеешь!
- Что? Да как ты смеешь? Думаешь большой и сильный - значит справился, да?!
Горелов еще пару раз врезал любовнику по заднице, но добился только того, что Егор обнаглел окончательно и стал звать милицию, людей и армию спасения.
Жорик сам поймал им такси и пожелал счастливого пути, полностью игнорируя вопли Егора о помощи.
Устроились они на заднем сидении. Горелов крепко держал Егора, не давая ему даже рыпнуться. Он назвал адрес и пообещал хороший бонус, если доедут быстро. Таксист хмыкнул и поехал. Егор продолжал возмущаться и вопить, поэтому Виктору пришлось заткнуть его наиболее простым и доступным способом. Он опять его поцеловал. Губы у Егора были нежными, приятными, ласкать их было одно удовольствие, как и тискать упругое тело под одеждой. Горелов с трудом сдерживался от того, чтобы не завалить его прямо там, на заднем сидении такси, и не оттрахать по полной программе. Останавливало его только одно: перед тем как предаться страсти, следовало расставить все точки над "ё", чтобы в будущем к этому потом не возвращаться.
Щедро заплатив таксисту, Горелов оттащил Егора в квартиру, все так же на плече. Теперь парень был неожиданно тих и молчалив, беспомощно свисая с его плеча и не сопротивляясь. Горе думал сначала отнести его в спальню, но решил, что там точно не сдержится, и понес Егора в кабинет. Там усадил в кресло и присел напротив него на корточки. Егор голову так и не поднял, а когда Горелов взял его за подбородок, то ощутил на пальцах влагу, Егор тихо плакал.
- Ты чего? - изумился он.
- Зачем ты надо мной издеваешься? - жалобно спросил Егор. - Это потому что я уехал не попрощавшись?
- Совсем ****утый, - закатил глаза Горелов, - только пьяной истерики мне здесь не хватало. Пойдем-ка в душ, ты у меня быстро протрезвеешь.
Вначале Егор и не думал сопротивляться, когда с него снимали одежду и вместе с ним вставали под душ, прижимая к горячему телу. Но вот когда начался сам контрастный душ по-гореловски, он вспомнил, что умеет вопить и сопротивляться. Но куда уж там, из захвата Горелова было не вывернуться и не сбежать. Пришлось терпеть эту пытку, единственной отдушиной была возможность кричать Горю прямо в ухо. Но тот терпеливо сносил эту неприятность и дожидался, пока последние признаки опьянения не покинут Егора.
- Вот теперь можно нормально поговорить, - констатировал он, вытирая любовника пушистым полотенцем.
В этот раз он без разговоров потащил Егора в спальню.
- А теперь объясни мне, придурок юный, какого лешего ты решил, что я тебя бросаю? Что ты успел там себе такого напридумывать, что я уже два дня дрочу на твой светлый образ вместо нормального полноценного секса?
- Дрочишь на мой образ? - смутился протрезвевший и притихший Егор. - Зачем? Снял бы себе кого-нибудь. Ты же теперь нормальный, легко сможешь себе найти какую-нибудь красотку.
- А если я не хочу красотку? - Горелов многозначительно сложил руки на груди. - Если я тебя хочу, что мне с этим прикажешь делать?
- Так не бывает, - покачал головой Егор, - натуралы геев не хотят. Обычно наоборот, глупые геи влюбляются в натуралов, а потом живут и мучаются.
- Это ты мне сейчас в глубоком чувстве что ли признался? - уточнил на всякий случай Горелов, на сердце неожиданно стало приятно. И даже не потому, что если Егор влюбился в него, то к другому не уйдет. А потому что Егор в него влюбился. Маленький глупый мальчишка.
Егор обиженно хлюпнул носом.
- А если да, то что? Выставишь меня теперь за дверь со всей этой пидорасятиной?
- Придурок, - Горелов подошел ближе и потрепал парня по волосам, - какой же ты придурок. Ладно, можешь считать, что я тебе в том же признался. Только не проси меня это вслух произносить, ладно?
- Что? - непонимающе захлопал глазами Егор.
Он и хотел поверить в то, что услышал, и боялся.
- Уши на что, - буркнул Горелов. - Сказал же, вслух говорить не буду.
Отчего-то Виктору было не по себе. Вроде бы уже не подросток, а выразить словами, что чувствует, не может. Да и каково сказать те самые три слова, если всю жизнь упрямо твердил, что любви нет?
- Горееееее, - счастливо протянул Егор, кидаясь ему на шею и беспорядочно осыпая мокрыми поцелуями лицо. - Я тебя так люблю, Горе ты мое! Так люблю!
То ли не весь алкоголь выветрился, то ли парня так опьянили слова любовника, но он был неимоверно счастлив. А еще хотелось… Хотелось того самого. Подтверждения гореловского желания именно в отношении него, а не каких-то левых баб.
За все это время Егор только и мечтал о том, как в него войдет этот член - толстый и большой.
«Главное, чтобы не с разбегу», - хихикнул он про себя, припоминая их первый раз.
- Я в душ! - подпрыгнул Егор, сверкая в предвкушении глазами.
- Ты только оттуда, - насмешливо хмыкнул Горелов, но отпустил любовника по направлению к ванной.
Член парня так зазывно приподнялся и набух, мелькнув перед глазами, когда Егор пролетел мимо. Горелов инстинктивно облизнулся.
«Пидорасятина атакует!» - мысленно заржал он, словив себя на мысли, что хочет довести Егора до безумия, облизав его член. В конце концов, Горелову хотелось доставить ему удовольствие. А еще было бы классно, чтобы и Егор отсосал ему.
Но, конечно же, больше всего хотелось трахнуть любовника. Не самому подставиться, не отделаться минетами, а именно хорошенько выебать ненормального, но такого теперь родного придурка, который там сейчас себя активно готовит.
Стоило представить, как Егор стоит в ванной и с сосредоточенным видом засовывает в себя пальцы, растягивая для немаленького гореловского размера, как в паху у Горя потянуло, а член чуть ли не прижался к животу.
Виктор быстро приготовил презервативы и смазку. Причем додумался достать ту, которую готовил для первого своего анального секса. С анестезирующим и противовоспалительным эффектом. Просто как-то вдруг в голове мелькнуло, что все это время у Егора в заднице только и были, что его пальцы. Опустив взгляд вниз, Горелов с гордостью констатировал, что будет тяжело.
Егор управился быстро. Ему не терпелось все-таки попасть в объятия своего любимого «натурала».
- Горе, - проговорил он, входя в спальню.
И чуть не застонал, увидев, как Виктор раскинулся на кровати и слегка подрачивает себе, широко расставив ноги. Член стоял вопиющим образом и просто требовал, чтобы на него насадились. У Егора даже во рту пересохло, так захотелось почувствовать, наконец, растянутость там внутри.
- Гореееее, - выдавил он еще раз, подходя к кровати и усаживаясь между ног Горелова.
- А мы тебя заждались, - хохотнул Горелов, весьма довольный своей шуткой.
Егор не стал ничего отвечать, просто наклонился, поставив руки по обе стороны от бедер любовника, и взял этот долгожданный член в рот, не стараясь даже медлить. Стоило члену скользнуть по горлу, как Горелов застонал, еле сдерживая себя, чтобы не дернуться, вбиваясь глубже в рот отсасывающего Егора.
- Как же, блять, классно! - простонал он, закрывая глаза и перекатывая головой по подушке.
Егор бы самодовольно усмехнулся, но рот был занят. Так что пришлось с энтузиазмом посасывать, наслаждаясь грудными стонами любовника.
Когда он выпустил мокрый от слюны член изо рта, Горелов готов был лезть на стену от желания наконец-то заняться тем, чего был лишен столько времени по собственной глупости.
- У меня там никого не было уже восемь месяцев, - напомнил Егор, но безропотно взял баночку смазки, что валялась рядом с рукой Горелова. Там же лежали и кондомы.
- Помню я, мать его, - прошипел Виктор, следя за его движениями с горящими глазами.
У Егора тоже слегка тряслись руки, когда он натягивал на член Горя презерватив, а потом размазывал по нему смазку. Задница то дергалась от страха, то, наоборот, от предвкушения.
- Давай уже, - попросил Виктор, протянув руку и погладив Егора по бедру.
Слишком послушно и спокойно, давая любовнику самому выбрать время, когда же начать насаживаться. Егор это оценил. Особенно помня, как Горе обожает командовать во время секса.
Пристроившись и направив член Горелова рукой, Егор начал потихоньку опускаться, делая это медленно и осторожно. Конечно же, было больно. После такого-то перерыва, да на такой-то член! Но парень упрямо опускался, терпя легкую боль и жжение. Очень помогали ненавязчивые поглаживания Виктора. Он то касался его груди, задевая пальцами соски, то принимался за бедра, оглаживая их нежно и почти невесомо. Так непривычно для Горелова, но так офигенно!
Но наконец-то ягодицы коснулись паха, так что Егор вздохнул с облегчением и попытался расслабиться. Он не двигался, как и Горе. Эта минута передышки была необходима как воздух.
- Ты такой классный, - вдруг выдал Горелов, протянув руки и погладив его по щеке.
Для этого мужчине пришлось облокотиться на локоть и слегка привстать. Но зато он был вознагражден легкой улыбкой Егора.
- Ты тоже, - выдохнул парень, начиная легонько покачиваться.
Смазка немного холодила, а чувство натянутости доставляло невообразимое удовольствие. Хотелось уже двигаться, но Егор медлил, давая себе чуть больше времени. И еще ему было приятно, что Горелов не спешит, а предоставляет ему самому выбирать, что и как делать. В будущем, зная гореловский характер, на такое рассчитывать не приходилось.
Егор мысленно улыбнулся, осознав, что уже планирует, какое же у них будет будущее. Но после всего, что произошло, почему-то все сомнения покинули парня.
Он немного привстал и резко опустился, закусывая губу. Горелов издал стон, судорожно напрягая бедра и поддаваясь навстречу.
- Твою мать! - вновь ругнулся Горелов, вцепляясь пальцами в его бедра. - Этого мне и не хватало!
- Да! - согласно воскликнул Егор, оказавшийся, наконец, там, где и мечтал с первых дней их знакомства.
А дальше он просто стал безостановочно приподниматься и опускаться, не снижая темпа. Оба постанывали и двигались резкими толчками, приближаясь к оргазму.
Кончили как ни странно одновременно. Егор жалобно пискнул, забрызгивая спермой гореловский живот, и рухнул сверху, не в силах держать свое тело в вертикальном положении.
На то, чтобы отдышаться, ушло не так много времени. Горелов избавился от презерватива, а Егор тихо млел, прикрыв глаза.
- Как же я по этому скучал, - тихо заметил он.
- По члену в заднице? - уточнил Горе, перетаскивая любовника повыше и целуя в ушко.
- Ага, - не открывая глаз, ответил Егор, - только теперь задница ноет. Ты все-таки просто огромный.
Горелов самодовольно хохотнул.
- Дня два теперь нам точно не трахаться, - прикинул Егор.
- Как не трахаться? - вообще-то у Виктора были определенные планы, направленные именно в сторону койки.
- Пока не заживет, - фыркнул парень, наконец приоткрыл глаза и чмокнул Горелова в губы.
- Бля, - разочарованно протянул тот, - а может, того, поменяемся?
Не то чтобы он очень жаждал возвратиться к пассивному сексу, но ведь это лучше, чем ничего.
- У тебя когда день рождения? - уточнил Егор.
- В феврале, - Горелов был несколько удивлен таким резким переходом.
- Вот тогда и вернемся к этому вопросу. Будешь хорошим мальчиком, так и быть, оттрахаю тебя в честь праздника. А пока и думать забудь. Ты мне должен компенсировать все те месяцы "активных" мучений, которые у меня были по твоей вине. Это ж надо так, блять, врачей бояться, что самому себя в импотента превратить.
- Да, глупо получилось, - Горелов даже немного смутился, - и как я буду тебе мучения компенсировать, если ты сам сказал, что о сексе на два дня придется забыть?
- Я имел ввиду анальный секс, - самодовольно пояснил Егор, - а так… ты мне, между прочим, все еще минет должен!