Дикий маг в своей тарелке-9

Собственно, так оно всё и происходило изо дня в день. Шаман пытался меня утомить хоть немного, заставляя делать разные упражнения с оружием и через день пригоняя откуда-то группы людей, гоблинов, орков и даже не опознаваемых каких-то персонажей, перед которыми ставил всегда одну и ту же задачу. Указывал на меня кривым когтистым пальцем и ревел:

— Убейте его-о-о!!!

Иногда приходилось туго. Очень, например, орки свирепые ребята. Азартно бились, страстно и всегда — до последнего. В прямом смысле: пока не падёт последний, оглушенный плоским ударом меча по темечку.

И давешние достойные охранители рубежей не единожды приезжали, испытывая каждый раз против меня всё более изощрённую и коварную тактику. Тоже с ними не просто бывало. Изобретательные, стервецы, ничего не скажешь! А я им потом по блату здоровье подправлял, залечивая раны, полученные во время стычек на кордоне. Ну и, конечно, те, что сам ненароком наносил.

После каждого такого «группового занятия» Стокул заставлял меня десять раз переплывать небольшое, метров двести в диаметре, озерцо, до которого нужно было пробежать всего пять километров с традиционными утяжелителями на руках, ногах и спине. Если вы думаете, что перед заплывом он разрешал их снимать, то это вы очень хорошо про Стокула думаете. Вода в озере была обжигающе холодная и приятно бодрила моё разгорячённое тело. За неимением душа. Не говоря уж про баню. Кстати, даже с утяжелителями я плавал очень быстро. Олимпийские чемпионы наверняка обзавидовались бы. А если ещё утяжелители снять?

Ну, а меня шаман тоже, можно сказать, вылечил. Хотя и не о здоровье речь. Я ведь по факту являлся магическим инвалидом-неумехой. Даже не знал, как не попадать под воздействие собственной магии и не улетать каждый раз в кусты или ещё куда. Стокул научил меня пользоваться магией осмысленно и точно, помог выработать подсознательный автоматизм, требуемый в некоторых ситуациях. Например, заставил наработать привычку постоянно держать защиту, этакий невидимый кокон, способный отражать как магические удары, так и обыкновенные, в виде тяжёлых летящих предметов или там стреляюще-колюще-режущего чего-нибудь. Теперь эта защита постоянно висела на мне и была практически не осознаваема. Как дыхание.

Он же помог понять, как подпитывать кокон ровно таким количеством силы, которая потребна в каждый текущий момент. Ну и сумел вытащить из меня кое-что, о чём я и не подозревал. Оказывается, вместе с Туманным клинком можно было задействовать Туманный щит! Откуда он взялся — убейте, не знаю. Я же его не подбирал в лавке мастера Анхальма! Просто Стокул на одном из очередных занятий, посмотрев на мои вполне уже убедительные экзерсисы с артефактом, задумался на некоторое время и вдруг сказал:

— А ну-ка, Грух, попробуй призвать на левую руку щит. Представь его там.

Я, пожал плечами — как скажешь, мол, но я ни за что не отвечаю, в случае чего — и представил. Каково же было моё изумление, когда ниоткуда, а вернее, из знакомого мне зелёного марева, окружившего руку, моментально соткался почти невесомый и удобный щит, очень похожий по дизайну на коронный клинок Туманных лесов. Он с одинаковой лёгкостью противостоял как холодному оружию, так и магическим воздействиям. Недурственно, однако. Собственная защита, да плюс новый Туманный артефакт — этак меня и танком не возьмёшь! Наверное…

Надо было экспериментировать. Учиться магическому делу настоящим образом, как сказал на заре советской власти дедушка Ленин. Понятно, что он сказал самую чуточку не так, но смысл-то практически тот же. Ну и с экспериментами за мной не заржавело. Энтузиазм во мне кипел и выплёскивался через край, вследствие чего Стокул немного похудел, стал более поджарым и быстрым, помолодел он даже как-то. Когда я обратил его внимание на данные обстоятельства, он позволил себе криво усмехнуться и заявить с ехидной мудростью:

— Хочешь жить — умей бегать от собственного ученика, который ни в чём меры не знает, а о почтении к наставнику никакого не имеет понятия.

— Немного-то уже меру знаю, — не согласился ученик.

— Самую малость как будто и есть что-то такое. Совсем-совсем немного. Да вообще почти ни фтыра не знаешь.

Признаться, я не уловил, когда именно шаман перестал «величать» меня хрындлом косоруким и призывать на мою голову девятерых демонов с раздирающим Хабахом во главе. Но… он ведь и на самом деле перестал. Да. А потом случилось вот что. Крайне неожиданно и… печально как-то.

Было не слишком приветливое утро. Моросил холодный мелкий дождь. Мы с наставником сидели на какой-то коряге под зачарованным шерстяным не промокающим тентом и неторопливо завтракали. Варёное мясо, немного подгоревшие лепёшки и сочные синеватые плоды какого-то местного растения, дивно похожие по вкусу на маринованные помидоры с сахаром. Потом запили еду холодной ключевой водой и встали, намереваясь совершить привычную двадцатикилометровую пробежку до тренировочного полигона. И вдруг прямо у моих ног на мокрой, залитой лужами земле, появилась ярко-зелёная светящаяся стрелка, которая стала удлиняться и заворачивать куда-то вправо.

— Этот день настал, наконец. Твоя учёба кончилась, Грух, — сказал бесстрастно Стокул. — Там, откуда ты сюда явился, посчитали, что я своё дело сделал достойно, а ты кое-чему научился. Самую малость. На первое время хватит. Теперь ты можешь идти.

Нет, я, конечно, знал, что эта ядовитого цвета стрелка когда-нибудь нарисуется передо мной. Но… Я повернулся к шаману, чтобы сказать ему, что…

— Обниматься не будем, — буркнул Стокул. — Иди!
Я сделал несколько шагов вдоль стрелки и оглянулся.
— Спасибо, Наставник. Ты…
— Иди, давай!
— Прощай.

Я развернулся и решительно зашагал прочь, пытаясь проглотить взявшийся откуда-то в горле колючий ком. Что ж так хреново-то?! Не люблю расставаться! К тому же сильно привязался к этому извергу. И тут меня неожиданно настигла еле слышная фраза шамана:

— Ты был моим лучшим учеником.

Я невольно остановился, намереваясь развернуться и броситься к учителю со всеми теми словами благодарности, которые хотел ему сказать. Но тут прилетела следующая фраза. Куда громче:

— Из худших. Из самых худших лучшим.

Это Стокул. И чего ради он изменился бы? Тогда я просто вскинул над головой сжатую в кулак правую руку и слегка качнул ей. Не оборачиваясь. А потом побежал, наращивая скорость. Впрочем, бежал я недолго. Знакомая дверь возникла на моём пути уже через пять минут.

Я вышагнул в коридор собственного моба и… упёрся взглядом в радостно улыбающуюся Машку. Оказывается, жутко по ней соскучился. Беда только, что её-то на радостях тоже не обнимешь. Голограмма!

— О-о-оххх, какой ты стал, кэп! — восхищённо воскликнула моя помощница и каким-то образом крутанула меня на 180 градусов. В результате я опять оказался перед ростовым зеркалом. Только никакой двери рядом с ним уже, как и не бывало никогда.

А вот теперь моё отражение обзавелось очень впечатляющим взглядом. Про фигуру, мышцы и ещё сколько-то сантиметров роста говорить не стану. (Хотя уже сказал!) Но взгляд, признаться, слегка морозил. Очень уж жёсткий какой-то. Как у пресловутого Терминатора. Я улыбнулся отражению. Взгляд смягчился немного, потеплел, но продолжал оставаться… Даже не знаю, с чем сравнить. Придётся привыкать или как-то опять тренироваться, чтобы не смотреть на всех зверем, готовым немедленно порвать в клочья любого.
Чёрт, но я же ведь мирный писатель! И никакого бронепоезда на запасном пути. Я лес люблю, птиц кормить обожаю, со своим котом Кузей, как с человеком разговариваю. Я добрый, интеллигентный, не конфликтный. Я…

Астрим я. Боевой архимаг. По факту. Хотя для друзей всё равно…

— Шурик! Хватит уже любоваться!

Вот. Для друзей я всё равно Шурик. Санёк. Ну и, ладно уж, Сашуля. Эх, сейчас бы посидеть на кухне с Серёгой и старым Яковом Астурзендом! Да под горячие пельмешки и ледяную водочку. Похоже, эта моя мысль была столь громкой и яркой, что Машка хихикнула и спросила невинным голоском:

— Ну так что, кэп? Организовать тебе встречу с друзьями на высшем уровне? С пельмешками и водочкой?

— А что, можно?!

— Можно-то оно, конечно, можно. Только ты ведь учитывай то обстоятельство, что вы на самом деле расстались всего лишь час с небольшим назад, относительно их субъективного времени и времени моба. Твои драгоценные брасты, небось, даже не протрезвели ещё.

— Об этом я как-то не подумал. Маш, а тогда относительно лично моего субъективного времени мне сейчас баньку организуй, пожалуйста, хорошую, но обязательно потом пельмешки, водочку и прочие закуски-запивки. Ты наверняка знаешь, какие я люблю.

— Да уж знаю.

— Слушай, Машунь, ну, а домового Петровича ты могла бы сюда выдернуть для компании?

— Шурик, перестань переводить на меня стрелки по любому поводу. Это ты и сам прекрасно сумеешь. Помнишь, как ты меня в режиме унитакта со своей кухни в первый раз призвал? Вот точно так же зови Петровича.

— Слушай, страшновато как-то. Он же не унитакт, он живой! И потом… Мы уже вон сколько отмахали от ЦГР!

— По космическим меркам, считай, почти нисколько. Мы обычным ходом идём, а не через подпространство. И ты не забывай, что Петрович твой живой, конечно, но не человек совсем. Домовой. Магическое древнее существо. Ну… Как и ты теперь — магическое существо. И моб, как ты помнишь, — объект большей частью магический, подсоблю немного в случае необходимости. Кроме того, если Петрович не захочет выдернуться, то даже у тебя ничего не получится, а если же сам захочет, то и возвращение в лавку будет его персональной заботой.

— Ты гигант мысли, Машунь! Я ещё вопрос тебе не задал, а ты на него уже ответила.
— На том стоим!
— Маш, слушай, как ты думаешь, а мой наставник Стокул придёт, если пригласить?
— Слова правильные подберёшь, так и придёт.
— А какие правильные-то?
— Это ты у меня спрашиваешь?
— Но больше-то не у кого.
— У себя спроси.
— Вот всё-таки вредная ты, Машка!
— Прямо стерва, да?
— Да! То есть, нет, конечно. До стервы пока не дотягиваешь.
— А надо?
— Ну-у… Не знаю.
— Вот! Они сами не знают, чего они хочут!

— Хорош тут эрудицией блистать и из моего любимого фильма цитировать. И вообще… Ты старпом или не старпом? Ты мне помогать должна, а сама на меня всё сваливаешь.

— Ой-ё-ёй, посмотрите-ка на него! И чего я на тебя свалила, а?! Прямо замучен тяжёлой неволей.

— Я нервничаю, понятно тебе? От полной неизвестности. Сколько ещё нам до твоего Зелёного Шара телепаться?

— Да практически столько, сколько и было. По МОБильному-то времени. Ты ж вернулся, считай, в ту же минуту, когда и убыл на учёбу.

— Рехнёшься с вашими временами… Субъективное, объективное, мобильное, относительное…

— Слушай, кэп, ты, в конце концов, астрим Капустин или маленькая деточка? Чего капризничаешь?

— Уж и покапризничать нельзя. Ладно. Баня-то хоть готова? Простыни там, венички берёзовые да эвкалиптовые. Запаренные, естественно! Квасок забористый холодный, тапки-сланцы, халаты, мыло, полотенца, шляпы войлочные, рукавицы. Бассейн с широким душем-водопадом, и чтобы дно подсвечено было цветными прожекторами. Зелёным и сиреневым. А! И вода чтобы в бассейне не ледяная, а нормальная такая, терпимо холодная… И в предбаннике ещё стол с лавками — всё деревянное. И диванчики мягкие кожаные. И ещё…

— Не извольте беспокоиться, барин! Сей момент всё сделаем-с! Всё будет в лучшем виде-с!
— Откуда ты вот этого-то всего нахваталась? От Астурзенда, да? Нет, чтобы хорошее чего-нибудь перенять!
— Ну скажи, скажи, что я стерва!
— Не дождёшься. И — спасибо.
Потом я от души, с хрустом, потянулся и спросил:
— Как хоть туда пройти-то?
— Следуй за розовой стрелкой.
— Почему за розовой?
— А тебе какую надо?
— Пусть синяя будет.
— Как велишь, о, господин мой!

— Мань, что-то ты чересчур развеселилась. Не к добру. Ты космос сканируешь? Никто там за нами не крадётся, случайно? За астероидами не прячется? Не приковано ли к нам пристальное злонамеренное внимание в магическом спектре? Не плетутся ли сети интриг злокозненных?

— Кэп! Хватит дурака валять! И… Иди ты в баню!

От моих ног потянулась по полу синяя светящаяся стрелка. Дожил! Собственный старпом… в баню посылает.

А шамана я пригласил просто. Представил его сидящим на его любимой обеденной коряге и спросил мысленно:

«Стокул, ты как насчёт того, чтобы в баньке попариться, а потом горячих сочных пельмешков под водочку отведать?»

И получил секунд через тридцать мысленный ответ:

«Девять демонов!!! Гр-р-руххх! Не знаю, что ты там сейчас наговорил, но напугал меня до смерти, Хабах тебя раздери! Ладно, давай уж тащи к себе, если силёнок на то хватит!»

«Ты же подсобишь?»

Выпендриваться и делать вид, что всё для тебя раз плюнуть — это дело хорошее. В некоторых случаях. Но не сейчас. Легко сказать, «тащи к себе». А как? Поэтому я действовал по наитию, на свой страх и риск. Закрыл для чего-то глаза и ясно представил себе, что рядом со мной идёт шаман. Со всеми этими своими амулетами-висюльками-пузырьками, с посохом и в неизменных лохмотьях. Кстати, подобрать бы ему, что ли, поновее, что-нибудь…

— Ну и какого фтыра ты тут в жмурки играешь, Грух, — раздался вдруг слева от меня голос, который я не спутал бы ни с каким другим.

Вот теперь настала моя очередь пугаться. Чуть не подпрыгнул от неожиданности. Ладно, признаюсь: именно что подпрыгнул. Стокул шёл рядом со мной, с любопытством разглядывая синюю стрелку и вообще всё вокруг. А потом вдруг начал громко ругаться словами, которых мне за время обучения слышать ни разу не доводилось. Разве что одно только в самом начале тирады:

— Ты… Ты что сотворил, хрындл косорукий?!! Да ты…! И …! И … …!!! Какого… ты … мою одёжку … …?!! И где все мои амулеты и зелья?!! Да я тебя щас … и … как … какого-нибудь!!!

Ну да, откровенно говоря, Стокул в спецназовском камуфляже выглядел… э-э… странновато. Впрочем, он внезапно заткнулся и остановился, вытаращив глаза до такой степени, что они из раскосых стали круглыми. А-а, вон в чём дело. Это он увидел смеющуюся Машку, нарисовавшуюся перед нами прямо по курсу. Умеет же мой старпом мужиков в состояние эротического ступора вводить!

— Это кто такая?! — отмер шаман, мигом забыв про трансформацию собственной одежды.

— Её зовут Маша, она мой друг и помощница. И — обращаю особое внимание — сильная волшебница. Очень сильная.

— Таких волшебниц не бывает, — отрывисто буркнул Стокул, не отводя глаз от феноменально реалистичной голограммы.

— И тем не менее, — провокационно пожал я плечами. — Что же касается твоих погремушек, которые раньше свисали с твоих лохмотьев, то все они по-прежнему с тобой. В этой новой одежде. Разберёшься потом. Кстати, в ней тебя очень трудно будет разглядеть в лесу. И это, заметь, без всякой магии.

Шаман мрачно зыркнул на меня. А потом вернулся к созерцанию Машуни, которая откровенно наслаждалась спектаклем. Стокул скептически хмыкнул и… повёл себя, как его же собственные конструкты, коих я взорвал в начале обучения.

— Волше-эбница… А то кто ж ещё! Глянешь и сразу поймёшь: ну-у, уж эта-то щас намаги-и-ичит! А ну-к, раздери её Хабах, пусть сотворит чего-нито!

Я открыл было рот, чтобы пресечь на корню недопустимый стёб в отношении старпома, но Машуня вдруг лихо крутанулась вокруг своей оси и превратилась в…

Шаман замер с раскрытым ртом, а потом с грохотом рухнул на колени и уткнулся любом в пол, глухо подвывая. Даже у меня, знающего, на что способен мой старпом, и то перемкнуло, что называется.

Перед нами вместо стройной безобидной мэрилинки Машки, облачённой в провокационную псевдо-капитанскую форму, стояла теперь высокая, статная, мускулистая воительница в чёрных кожаных доспехах, усеянных квадратными медными бляшками. Над широкими плечами виднелись рукояти мечей. Огненно-рыжие длинные волосы были перехвачены на лбу кожаным ремешком, украшенным в середине рельефным изображением оскаленной морды какого-то чудовища. Во всяком случае, мне его идентифицировать не удалось. Из голенищ сапог торчали рукоятки кинжалов. Широкий красный пояс также изобиловал золотыми анималистическими украшениями. К нему на кольцах крепились снизу несколько разных по размерам и назначению ножей в изукрашенных золотыми накладками ножнах. В левой руке красотка непринуждённо держала устрашающих размеров шипастую палицу, в правой сжимала короткое копьё с необычайно широким страховидным острием.

Между прочим, эта «амазонка» была ещё и по-своему красива — хищной и грозной экзотической красотой. Ярко-зелёные большие глаза её сверкали, выражая необузданный нрав. Полные вишнёвые губы высокомерно кривились. Теперь добавьте к этому чистую и как будто даже немного светящуюся голубовато-серую кожу, высокую грудь, рыжие беличьи кисточки на изящно заострённых ушах, и вы поймёте, почему скосило Стокула.

— Что это за хрындл и почему он валяется на полу? — вопросила моя помощница звучным низким голосом такого тембра, что у меня аж что-то засвербело в груди. Во даёт Машка! Некоторые заслуженные артистки просто отдыхают и нервно курят в гримёрках.

— А это, видите ли, вовсе не хрындл. Это сильно могучий шаман Стокул. Он просто от радости упал.

— Ладно, многоуважаемый шаман, — сказала Машуня своим обычным голосом, — поднимайтесь. Я вовсе не маг-королева троглов Окейны. Вы просили меня чего-нито сотворить, вот я и обернулась Карамной.

Мой бывший учитель мгновенно вскочил, сделал вид, что отряхивает одежду, после чего коротко, с достоинством, поклонился и сказал:

— Девять демонов! Истинную королеву явила ты мне, не отличишь. Прости, волшебница, что усомнился в силе твоей.

Воительница на долю секунды укрылась дрожащим маревом и опять стала Машей, улыбающейся не обидно и весело.

— И правильно усомнился. Всё подвергай сомнению! Так однажды сказал какой-то мудрец одного из народов галактики. Ну, вы в баню идёте или нет?

— Идём, конечно, какой разговор! — это я. Жизнерадостно, в нетерпеливом предвкушении.

— Знать бы ещё, что такое эта ваша баня! — это Стокул. Настороженно, сварливо, с опаской. — И куда, Хабах вас задери, делась моя старая одёжа?!

…Напаренные, намытые, разомлевшие и блаженствующие, завёрнутые в прохладные простыни, аки римские цезари в тоги, мы сидели за столом в светлом уютном предбаннике. Вкусно пахло берёзовым листом, деревом и чуть-чуть свежим хлебом, поскольку плескали мы на каменку пивом. Домашним. Бочонок его мне сюда Петрович перекинул в ответ на моё приглашение. И записку.

«Благодарствую за приглашение, а токмо, Александр, принять его ныне никак не выходит. В лавке нашей, как мастер Анхальм и предсказывал, несусветное деется. Уйма народу желает глянуть на то место, где Великий астрим Капустин поднял артефакт. Ну и покупают многое из того, что рядом выставлено. Уже мы табличку золотую прикрутили на стеллаже. Ведал бы ты, как желаю я попариться по-нашему, по-русски, да пивка с тобой попить! Ан, вишь, как оно оборотилось-то всё. Однако, сдаётся мне, через две-три седмицы народ угомонится и схлынет. Но и ты к тому времени далёко будешь. Али сможешь меня перекинуть? Ежели сможешь, так я — со всем удовольствием! И мастер Анхальм был бы не прочь отдохнуть от торговых и прочих дел. Зачаровали б лавку, да и маханули к тебе на которое-то время. То-то славно было б! Почитай, лет пятьдесят уж без красного дня в поте лица трудимся. Непотребно оно. А засим письму моему конец. Удачи тебе в дороге! С тем и остаюсь, земляк твой, а також потомственный домовой — Петрович».

— Страшная штука — эта твоя баня, Хабах её раздери… Думал, без ушей останусь. И кто вас надоумил вениками хлестаться?! Как могло такое в голову прийти?! И расслабило меня что-то, подобрел, а так быть никак не должно. Невместно шаману и воину, — бухтел Стокул, отдуваясь и отхлёбывая пиво из деревянной наборной кружки литрового достоинства. — Но пиво отменное.

— Ты на него особо не налегай. Нам сейчас пельмешки горячие подадут и водочки ледяной под закуски холодные. Оценишь, думаю! О, слушай, а как же ты раньше мылся? Был вроде всегда чистый, а я что-то ни разу не видел, чтоб ты хотя бы в озере плескался.

— Пфе! — фыркнул шаман. — Заклинание чистоты, чего другое-то? Подходящее оно. Сразу и тело, и одёжка чистыми делаются.

— О! Я тоже его случайно освоил. Удобно.
— А то!
— Но против бани — не катит. Признайся.

Стокул минуту молчал с непроницаемым лицом, потом сделал громадный глоток пива, отдышался и подтвердил скупо:

— Не катит.

А потом я подарил ему кружку. Тёмно-зелёную. С золотой светящейся ручкой и золотым же светящимся ободком вокруг донца. То есть — цветов моего моба. Ну вы поняли, да? Я сделал вольным стритом трогла Стокула из мира Кундуштург. После чего, под пельмешки, солёные грибочки, квашенную капустку и водочку, я рассказывал шаману всё, что на тот момент мне самому было известно о стрит-сообществе. Поведал и то, как «поселить» на обретённом мобе старпома Карамну. Тем временем Машуня, исподволь воздействуя на трогла, сделала моему бывшему наставнику полный апгрейд. Как у меня. Каким образом мобы это делают, я не понял ни на своём примере, ни теперь. Да и ладно, чего голову зря забивать?

— Стокул, я сейчас лечу, чтобы… ну… э-э… кое-что сделать на планете Зелёный Шар.

— Что именно сделать-то? Говори яснее, Хабах тебя!

— Хотел бы я яснее… Знаю только, что должен туда лететь, поскольку меч, который ты у меня видел, оттуда исчез больше тысячи лет назад.

— Ты, что ли, свои кривые руки приложил?! Уворовал?! Ах ты, хрындл несчастный!!!

— Стокул… Я понимаю… Баня, пиво, водка… Но ты мозги-то включи! Мне всего 42 года, как бы я его уворовал?

— Не вижу сорока двух лет! — покосившись на меня, непримиримо отрезал шаман. — Тридцати даже не вижу. Так многие могут, кто сильной магией владеет. Не стареют они.

— А глянь-ка ты, любезнейший мой наставник в зеркало, что слева от тебя на стене висит. Кого ты там зришь?

— Ну и кого я могу узреть, кроме… Да какого фтыра у тебя тут творится??!!! — взревел Стокул, разглядев в отражении молодого плечистого трогла, похожего на кого-то очень хорошо знакомого. А потом до шамана дошло.

— Это… я, что ли?!

— Ты, ты, браст, и не кто иной, — невольно вспомнилось, каким обалдевшим выглядел сам, когда впервые увидел в зеркале своё новое обличье. — Работа моего моба, между прочим.

— Мне же сто тридцать семь вёсен… Кто меня теперь в Окейне узнает? Кто станет уважать, как прежде?

— А тебе туда так уж надо? И какого, спрашивается, фтыра тебе там делать? Ты же сам однажды проговорился, что один живёшь. Ни семьи, ни друзей. Шаманишь помаленьку, это я помню. Так ведь ты ж не единственный там шаман. К тому же отныне ты вольный стрит, Стокул. Вольный, понимаешь?! Полетели со мной, а? Чую, засиделся ты в своей Окейне.

Знаете, думал, что придётся долго уговаривать новообращённого браста. Но трогл совершенно по-человечески кивнул и:

— Засиделся. Полетели. А у тебя ещё пельмени остались? А грузди солёные? Больно хороши они под водку-то, ядрёна кочерыжка!

Надо же, а браст мой тоже, оказывается, от меня кой-чего перенял.

Почему-то именно в этот момент я вспомнил, что вообще-то должен проходить испытание исключительно «в одиночном плавании». Но что ж мне теперь… Своё приглашение отменять? Так не делается, ребята. Ну и, значит, всё. Тема закрыта.
И мы посидели ещё немного, потом ещё, пока совсем ничего не сталось. Два Винни-Пуха, ей-богу, разве что стройнее гораздо. Кончилась баня.

Кстати, из предбанника двери, помимо выхода, вели не только в бассейн, но и в туалет. И вот именно он почему-то привёл Стокула в полнейший восторг:

— А у меня такой будет? — допытывался новый член стрит-сообщества.
— Скажешь своей Карамне, она тебе и баню такую же сделает с туалетом, и всё, что захочешь.
— А она откуда будет знать, как надо делать, если её ещё даже нет?
— Но моб-то у тебя есть, он сразу начал накапливать опыт и информацию. И ему уже известно то, что знает и умеет мой.
— Заковыристо. Не свыкнусь никак. Жил себе, железками махал, неуков разных гонял, а вон как всё повернулось. Девять демонов!
— Ничего, браст. Я, честно говоря, и сам до сих пор не совсем осознал перемены в своей судьбе. Тоже, понимаешь, жил, как все. А теперь я, говорят, архимаг и должен лететь на Зелёный Шар.
— Не поверишь, браст, — расплылся вдруг в широкой ухмылке Стокул. — Я как раз тоже туда лечу!

Хоть мы вовсе не были пьяными, а всего лишь слегка подшофе, но это заявление показалось нам ужасно смешным. И минут пять мы просто давились от хохота. А потом перед столом нарисовалась Машка, нимало не смущаясь тем обстоятельством, что она к мужикам в баню зашла. Которые почти что голые, между прочим, если не считать простыней!

— В каком месте голые-то? — ехидно осведомилась мэрилинка, как всегда прочитав мои поверхностные мысли. — Посмотрите на себя, вояки.

Как же она всё-таки проделывает подобные штуки?! Высший пилотаж. Я совершенно не заметил, когда простыня превратилась в удобный, просторный и очень приятный к телу лёгкий спортивный костюм. Тёмно-зелёный. Новёхонький! Слева на груди были вышиты золотом мои инициалы. И плавки я почувствовал. Интересно, на них тоже вензель СК имеется? Стокул восседал рядом в синем с золотым узором шёлковом халате. Именно восседал, как хан какой-нибудь.

— О своих вещах, уважаемые брасты, можете не беспокоиться, — сообщила Машуня. — Как я понимаю, вы отныне напарники. Я рада, что Капустин на Шаре не один будет! Стокул, если пожелаешь, я прямо сейчас могу вызвать тебе твою Карамну.

— О-о, вызови! Вызови, волшебница! Только… Пусть она будет немного подобрее к старому шаману и не смотрит так грозно. И не рычит подобно степной арахаре. Пусть голос у неё будет, как у тебя.

— Он будет не как у меня, но тебе понравится, молодой шаман, — хихикнула моя помощница. — Закрой глаза!

Ох, и забавное же лицо сделалось у браста Стокула! Вы бы только видели! Зажмурился изо всех сил, разулыбался, весь в предвкушении. Засмотревшись на шамана, я пропустил момент, когда появилась Карамна. Ну хороша-а-а-а, ничего не скажешь. Знает своё дело мой старпом. Версия Карамны 2.0 мне понравилась гораздо больше, чем первый вариант.

Ростом она теперь была чуть ниже новообращённого стрита, черты лица заметно смягчились, глаза подобрели, в них появился лукавый блеск, фигура обрела истинно женские пропорции, лишившись рельефной мускулатуры. А вместо доспехов на помощнице жителя Окейны красовалось облегающее элегантное платье из тонкой коричневой кожи с красным пояском, расшитым золотой сканью. Ну и никакого оружия, кроме небольшого кривого кинжала в золочёных ножнах, закреплённых на предплечье левой руки. Помимо всего прочего, стройные ножки девушки оказались босыми, что делало новый образ завершённым и трогательным. Шедеврально!

— Стокул, — радостно двинул я друга в бок, — можешь смотреть!

Шаман посмотрел, и его рот открылся в немом восторге, а глаза расширились до анимэшных размеров.

— Хо-о-оххх… Карррррамна-а… — выдавил трогл и больше сказать ничего не смог.

— Это надо понимать, как одобрение? — невинно поинтересовалась Машуня.

— А? Уххх… Да! Волшебница, ты… Ты великая волшебница! — Стокул встал и церемонно поклонился, прижав руку к середине груди.

Старпом профессиональным жестом кинула ладонь под козырёк своей лихо заломленной фуражки:

— Обращайся, если что.

Словом, и банька удалась, и вообще всё удалось лучше некуда. Шаман на удивление быстро постигал премудрости в деле освоения стриттера, который он, кстати, не мудрствуя, назвал Карамной. Должен заметить, девица из бывшей воительницы вышла, по моему ощущению, ещё ехиднее, чем Машуня. И они, понятное дело, момнтально спелись. Тем не менее, Стокулу жутко нравилось общаться с обеими по вопросам прикладной магии. Я от него не отставал, поскольку визуализированные Искины оказались в них весьма сведущими. Ну, а чему в данном случае удивляться? Мобы — они и есть мобы.