98. Вселенная

       Василий Кузьмич Петелькин потерял пропуск.
    Нет! Он точно помнит, что вошел в проходную, бросил пропуск в ячейку.
    А вечером, когда подходил к табельщице, рука той машинально потянулась в
    в стеллаж с его номерком, пощупала, постучала - пропуска не было.
       - Не задерживай, не задерживай очередь! - толкал его фрезеровщик Егоров             
    со второго станка от проезда.               
       Петелькин с явным недоумением отошел. Надо было бы как-то зафиксировать
    этот момент, в отдел кадров что ли обратиться? Но всё вышло как-то
    неественно. Смена была не его, он задержался из первой во вторую. Да и ночь
    приближалась.
       Какой отдел кадров!
    В общем, он быстро, толкаясь вышел из проходной, показав вахтеру вместо про-
    пуска обрывок картонной карточки. Та, безразлично зевая проглядела его и он
    вышел. Думать было некогда, наутро опять было надо на работу в свою смену.
       Он хлебнул две ложки холодных щей прямо из кастрюли и прыгнул к теплой
    жене в постель. Та приятно хрюкала во сне, что-то снилось и он не стал ее
    будить.

       С ним это было не раз. Но там хоть по-пьянке, когда ничего не помнится.
    А тут глупо как-то и от того и обиднее.
       Утром он позвонил мастеру. Так, мол, и так! Не нашли в ячейке. Тот долго
    мычал в трубку, долго вникал в дело. Но бумажку на разовый в проходную отнес.
       В очереди стояли еще несколько бедолаг. Они тут каждый день встречались.
    Процедура оформления нового режимного пропуска была длительная, в течение
    месяца, скорее в воспитательных целях. Так что за это время они, стоящие
    в очереди, друг с другом были относительно знакомы и хмуро кивали головой
    при встрече.
       Вот грузин Кантария, токарь с пятого станка по проходу. Над ними шутковали
    с Егоровым:
       - Когда опять красный флаг над рейхстагом поднимать будете?
    Но времена были не столь веселыми. ГДР воссоединился с ФРГ, стену берлинскую
    разрушили, да и, вообще, поговаривали, что завод их скоро закроют.
       Егорову шутки рабочего люда уже приелись и он убежал от Кантарии в другую
    смену. А насчет закрытия слухи были отчасти верные, это чувствовалось.
    Заказов становилось всё меньше и меньше, начались перебои с поставками ком-
    плектующих, то и дело вставал конвейер.

       Настроение было вшивое, а тут ещё этот пропуск!
    В перерыве он все ходил к табельщице, спрашивал, не потерялся ли его пропуск
    в столе или в другие гнезда попал?
       Ему находили чьи-то другие, а его не было.
       - Ах, ты!
    Как вошел с разовым так и вышел. Печать только поставил у секретаря Любочки.
       Та сидела расфуфыренная, в облаке печали, вспоминая о вчерашнем принце,
    поливала себя духами, так что к ней было даже неловко подходить в спецовке,
    пахнущей машинным маслом и почему-то луковой шелухой.
       Василий, конечно, подошел, отделавшись гримасой сладострастия и фальшивой
    улыбкой. Вечером предстоял неприятный разговор с женой в эти объяснялки,
    поэтому домой он не торопился, вглядываясь в строчки вывешенных на улице
    газет "Известия" и "Социалистическая индустрия".
       Но домой идти было надо и он пошел.

       Ленка встретила его как всегда недружелюбно и неприятно.
       - Понимаешь! Видишь ли! Пропуск не нашли.
       - Потерял опять, Чебурашка! - съязвила жена.
    Другого он от нее не ожидал услышать.
       - Ешь рассольник! Подогрей, чувырла!
    Василь пожал плечами и неприкаянно, как не у себя дома сел за стол.
       Всё равно он ее любил, а в девках чуть ли не на руках носил. Притерлись,
    пообжились, как буханка хлеба с батоном и про любовь прежнюю вспоминать и
    говорить было как-то неловко и совестно.
       - Что на заводе говорят? Не закрывают ещё?
       - Не-а! - Более веселее ответил он, обжигаясь рассольником.
       - Ты маслом-то хлеб намазывай, не стесняйся, да перца подсыпь!
    Ты же любишь!
       - Ага это! - радостно потянулся он к солонице.

       А дальше начались совсем фантастические события.
    Наверху сидели то ли БОГИ, то ли еще кто выше богов из мифических созданий.
       - Со Вселенной этой № 113 пора заканчивать. Пожили, пожили! Хватит!
       - Что так? - поёжилось создание явно женского пола.
       - Да хватит! Учишь их, учишь. Цивилизацию им даешь, богов придумываешь,
    а им всё воевать и воевать. Ничего святого!
       - Точно! - добавило третье мифическое создание Гефест.
       - Вы как хотите - заметила вторая - Но я еще подсыплю им на планету Земля
    немного живительного порошка.
       - Сердобольная ты уж больно, Андромеда! Ну потрепыхаются они еще век, два,
    а дальше что? Себя же сами и сожгут в ядерной анафеме.
       Это говорил Зевс. Он был отчасти прав.

       Божью благодать Василий Кузьмич почувствовал сразу, как вышел из проход-
    ной. Как будто с неба пошел золотистый дождь, вошел в его нутрь, обволакивая
    теплом и мягкостью.
       Улыбка влезла в его губы, потому что в кармане он обнаружил потерянный
    пропуск.
       - Что такой радостный? - удивилась жена - Заказы пошли? Заготовку привез-
    ли?
       - Нет! Лучше! Хотя металл тоже привезли. Пропуск нашел!
       - Где?
       - В кармане.

       Подумалось. Много ли человеку надо для счастья? Найти потерянное. Чтобы
    работа была, хлеб, масло на столе.
       А он всё воевать и воевать!

       Три мифических создания  посмотрели на Петелькина сверху и кинули зтой
    Вселенной № 113 еще парочку крупиц счастья и жизни.

       Жизнь прошла! Спасибо ей, что была!
                Памяти Вячеслава Добрынина.

                2024 г.
                Октябрь..