Прогноз погоды на завтра 3

Капитан среднего рыболовного траулера «Осведомленный» Владимир Левашов проснулся от легкого толчка — судно ткнулось бортом в пирс рыбозавода. Он взглянул на часы — было без четверти двенадцать. Несколько минут лежал без движения. Приглушенные переборками, до него доносились далекие звуки выгрузки: голоса, топот, стук трюмных крышек, металлический скрежет и подвывание лебедки, а над всем этим надрывный, заполошный крик чаек.
 
Левашов любил эти безмятежные минуты в конце короткого утреннего сна. Свою работу он сделал ночью: точно вышел на косяк, поставил восемь ловушек. Приход, выгрузка, получение льда и прочие береговые дела — забота старшего помощника. У него надежный старпом, исполнительный и умелый. Он почти десять лет ходил в старпомах и, наверное, уже не станет капитаном. Потому что не умеет главного — брать на себя ответственность.

В дверь постучали, и вошел старший механик Авдеев, невысокий, плотный, пропахший машинным маслом.

-Доброго здоровьица! - почтительно кивнул он с порога.

-Здрассте, Алексей Нилыч! - Левашов обернулся к стармеху, не прекращая бриться. - Садитесь, слушаю вас.

Авдеев присел на кожаный диванчик, положил на колени большие руки с толстыми, желтыми ногтями, руки, знающие, что такое работа с металлом.

-Да вот я жужжалку услыхал… Проснулись, значит… - невнятно проговорил он, без интереса разглядывая давно знакомую ему полногрудую красавицу на стене. Картинка осталась от прежнего хозяина каюты, и Левашов все раздумывал — снять или пусть висит?

-Я слушаю, - повторил капитан.

-Я чего пришел, Владимир Андреич, - вздохнул Авдеев. - Сегодня мы план месячный сделали…

-То ли сделали, то ли нет. Справку еще не получили. Вдруг пару центнеров не добрали?

-Сделали, чего уж там! - уверенно возразил Авдеев. - У меня глаз — алмаз, с гарантией. Слава Богу, пятнадцатый год на рыбалке!

-Ну, сделали, так и что?

-Отдохнуть бы людям надо: выспаться и все такое. Досрочно, все-таки первыми в экспедиции…

Левашов кончил мучить бритву, выдернул из розетки шнур и в упор взглянул на механика. Тот сидел неподвижно, смотрел на него желтыми немигающими глазами, привыкшими к полумраку машинного отделения. Этакий старый, мудрый кот!

-У вас все? - сухо спросил Левашов. - Если все, займитесь работой согласно судовому расписанию. Разгар путины — о каком отдыхе может идти речь?

Авдеев снова вздохнул:

-Владимир Анлреич, вы, конечно, человек сильный, с характером. Народ вас уважает. Когда на День рыбака вы сказали: «Идем на лов!», разве кто возразил? Мы ни одного хвоста не взяли в ту ночь. Разве кто упрекнул вас?

-Зато в следующую ночь взяли двадцать центнеров. Первыми открыли путину.

-Открыли, - согласился Авдеев. - Только вы и это дело запретили отметить.
 
-С пьянством на борту буду бороться беспощадно! - чеканя слова, произнес Левашов, придавая лицу непреклонное выражение. - Мне нужны рыбаки, а не клиенты наркологического диспансера.

-Это, конечно, правильно, спору нет. Только людям обидно: у всех был праздник, а у них, передовиков, не было. Несправедливость! Человек не только работой живет.

Желтые глаза стармеха смотрели по-прежнему не мигая, и капитану почудилось, что в глубине кошачьих зрачков мерцает зеленоватое, вот-вот готовое разогреться, пламя. «А может, он прав? - подумал Левашов. - Всю рыбу не переловишь. Команду тоже слишком круто гнуть нельзя. Отец что говорил? Самое трудное в жизни — не зарываться, чувствовать меру. Только как ее понять, эту меру? И может ли быть одна мера на всех?..»

-А если я не разрешу? - спросил он.

-Если не разрешите? - невозмутимо переспросил Авдеев. - Тогда все равно придется эту ночь стоять — движок у меня чего-то барахлит.

«Вот чертов «дед»! - усмехнулся Левашов. - Ведь действительно устроит маленький саботажник...»

-Ладно, - сказал он. - Ребята заслужили выходной. Но если вы думаете, что меня всякий раз можно будет уговорить…

-Владимир Андреич! - Авдеев энергично изобразил обиду. - Я что, не вижу, с кем дело имею? До конца путины гарантирую ударный труд. И не волнуйтесь, все будет пристойно.

Он вышел и мягко притворил за собой дверь
.
««Гарантирую!» - Левашов в раздумье покрутил головой. - Силен мужик, ничего не скажешь».

Через полтора часа Левашов шагал по поселку, непринужденно помахивая никелированным «дипломатом».

Зеленые округлые сопки прятались в низких облаках, ветер бросал в лицо холодную липкую морось. Влага сочилась над островом почти непрерывно — весной, летом и осенью, а бетон и асфальт еще не добрались до этого кусочка суши, и единственным средством, с помощью которого цивилизация противостояла первозданной грязи, были деревянные тротуары и деревянные же лестницы, повисшие гармошками на крутых склонах сопок. По этим скрипучим сооружениям островитяне ходили на работу, в гости, в кино.

Левашов предусмотрительно обулся в резиновые сапоги, что давало неограниченную свободу передвижения. Сначала он прошелся к киоску «Союзпечати». Свежих газет не было: теплоход с материка придет только завтра. Он купил пару прошлогодних номеров журнала «Памир», неведомо как попавших на остров, и направился в книжный магазин. Пустые полки были стыдливо прикрыты какими-то брошюрами, и лишь в застекленном шкафу пестрели привлекательные , глянцевые обложки книг, выставленных на обмен. И где это люди берут такие книги?

В промтоварном магазине, который из-за массивности стен, окованной железом двери и крошечных зарешеченных окон больше походил на пароховой склад, Левашов купил себе льняную рубашку, маме — янтарный кулон, отцу — модный галстук. В хозяйственном отделе выбрал для младшего брата великолепный нож с двенадцатью приборами, подумал и взял еще один — для себя.

В Доме культуры ему повезло — подошел как раз к дневному сеансу. Показывали «Частного детектива». Зал был полон, Бельмондо творил чудеса… Фильм закончился, и Левашов очутился на серой, унылой улице, по которой кучками расходился народ. Он опустился на сырую скамью перед Домом культуры и представил себе отца — в просторном, кольчужной вязки, свитере, с насмешливым прищуром глаз на грубоватом лице, иссеченном всеми ветрами.

«Ну что отец? - моя первая путина началась не так уж плохо! Месячный план я сделал за две недели, раньше всех».

«А ведь ты загордился, парень!» - словно бы услышал он в ответ знакомый хрипловатый голос.

«Не понял! Разве ты не учил меня, что человек должен быть гордым?»

«Своей работой. Разве много твоей заслуги в том, что ты сделал план?»

«А разве мало? Ловушек я ставлю больше всех!»

«Не ты — твои парни! Это они выбирают дель.»

«У каждого своя работа. Мое дело — найти косяк.»

«Ты что, лучше других капитанов знаешь, где рыба? Поделись опытом. Может и мне пригодится...»

От этого мысленного разговора Левашову стало не по себе. «А ведь действительно рыбак я еще никакой, - признался он себе. - Что бы я делал без прогнозов? Сидел бы в глубокой яме». И он понял, что у него есть важное и неотложное дело на берегу: сходить в лагерь «научников» к Анатолию Костецкому, который двое суток на пути от Сахалина был его гостем и пассажиром и много рассказывал о том, как делается оперативный прогноз промысла. Левашов тогда почти ничего не понял, но сама идея поставить рыбалку на научную основу ему понравилась. А то ведь несуразица получается: живем в век НТР, в космос летаем, а рыбу ищем по старинке, на глаз. Он охотно согласился принять участие в эксперименте. Правда, ему не слишком нравилось скрывать от других капитанов координаты лова, но если так нужно для науки… И потом — у него прогноз, зато у всех остальных опыт, значит, шансы примерно равные. О том, чтобы выйти в передовики, он тогда, конечно, и не помышлял.

Левашов поднялся со скамейки. «Пойду! - сказал он себе решительно. - Надо хоть спасибо сказать человеку, а то как-то не по-русски получается… Заодно посмотрю, как это ЭВМ прогноз составляет».

По пути он завернул в гастроном и выбрал самый дорогой коньяк, без звездочек с труднопроизносимым грузинским названием. «Увидел бы меня сейчас «дед»! - невольно усмехнулся Левашов. - Другим запрещаю, а сам — туда же! Но не идти же в гости с пустыми руками?»

Пройдя большую часть пути, он подумал, что Костецкого может и не быть в лагере: мало ли у него какие дела в поселке или на комбинате. Тогда — увы! - придется возвращаться не солоно хлебавши, как обычно и бывает с незваными гостями. Однако ему повезло: Костецкий оказался на месте, и его даже не пришлось разыскивать по лагерю. Раздетый до плавок «научник» стоял на небольшой, вытоптанной в траве площадке близ одной из палаток и легко перебрасывал из руки в руку пудовую гирю. Разгоряченное, дымящееся на холоде тело играло рельефными, упругими мышцами.

Левашов невольно залюбовался. Еще на траулере, деля с Анатолием каюту, он обратил внимание на его завидную мускулатуру.

Заметив капитана, Костецкий мягко опустил гирю на землю и шагнул ему на встречу с широкой улыбкой:

-Кого я вижу! Капитан Левашов собственной персоной! Какими ветрами?

-Да вот решил повидаться… - смущенно проговорил Левашов, пожимая протянутую руку. - А то мы все по радио да по радио… Команде я выходной дал, месячный план сделали, - добавил он для ясности.

-Месячный? В самом деле? Поздравляю! Ради такого случая не грех и по чашке чаю пропустить…

Костецкий натянул синий тренировочный костюм, висевший неподалеку на растяжке палатки, и повел гостя по лагерю: показал радиоцентр, ЭВМ- «самовар», знакомил с ребятами, что-то объяснял… Левашов кивал, улыбался, пожимал руки и почти ничего не понимал из объяснений. Впрочем, это было не так уж важно. Самое главное он понял: своим делом «научники» занимаются всерьез, им можно доверять. Да и как не доверять! Ведь это по их прогнозам он вышел в передовики.