Земной поклон глава 6

Не специалист я по русскому языку, не филолог, но к словам, выражениям, которые слышал в детстве, а сейчас уж и не слышу совсем, хочу возвратиться, чтобы ещё раз вместе с вами восхититься оригинальностью нашей разговорной речи, её самобытностью. Многое читаю сейчас о том, что это признак дурного тона употреблять слова местячковые в своих рассказах. Категорически не согласен с такими утверждениями, потому как ничего дурного в них не вижу и мне хочется сохранить хотя бы что-то для внуков, чтобы и они повосхищались.

 Проглатывают гласные буквы в окончаниях в наших краях: бегает – бегат, играет – играт, знаем – знам, желаем – желам. Почему-то не любят буквы щ, ч, э и заменяют, либо совсем их убирают: щели – шшели, стащить – сташшить, пощщупать - пошшупать считаем – шшитаем, электричество – лектричество, электричка – лектричка (айда скорее, на лектричку опаздывам), эшелон - шелон. В имени Эдик заменяют букву и говорят- Едик.

Также могут выпадать целые слоги: принимай – примай, сейчас – стяс. Очень часто в речи происходит подмена звонких согласных глухими. В таком случае многие похожие по звучанию, но разные по смыслу слова оказываются неразличимы на слух: рог – рок, код – кот, род – рот, бог – бок. Звук «н» часто произносят как «м»: ныряй – мыряй, букву х заменяют буквой к: характер – карахтер.


Родная речь: ухайдокаться - устать, надорваться на работе, ухайдокал - угробил. ухрялся – ушёл, скрылся, ялкавый - ленивый, взрывать огород – рыть огород, надселся – смеёшься, мохры – старая изношенная, порванная одежда, залить шары – напиться опьянеть, хряпнул стакан – быстро, одним, двумя глотками выпил стакан водки, жахнуть (ударить по башке, быстро пологорода вскопать, полить), дерябнуть - украсть, рыбака – рыбак неудачник, хлобыстнул – выпил, ударил, уханькался - устал, галяшки иссучила – суетиться, лаяться – ругаться, гундеть – говорить невнятно, канючить – капризничать,   хаять – ругать, фырдыбачить – чудить, делать непотребное,    хулить – осквернять, сулить - обещать , отчухвостил – отругал или победил в споре, надразумил – подсказал, убедил, баять – рассказывать, ремодить – что-то строить, конструировать, зеват – громко кричит (обычно ребёнок), прозевал – проморгал, пропустил событие, озатки – зерноотходы, шабры – соседи напротив, вошкаешься – долго возишься, шваркаешь – ногами по полу, калякать – разговаривать непринуждённо, кочевряжиться – изгаляться, издеваться, строить из себя кого-то, всклянь – наполнить, налить до краёв, утрось – утром, вечор – вечером, бабака, бабынька, баушка – бабушка, дедака – дедушка, тятя – папа, ндравица – нравиться, наскрозь – насквозь, проздравил – поздравил, кумекаю – думаю, якшаться – общаться с нехорошим человеком, эт тебе ну хухры-мухры – эт тебе не кое-как сделано. «Он как вружится кашлять – он начал кашлять.  Они  как вружились смеятся – они начали дружно, одновременно смеяться».

Часто употребляется слово «дык». Дык заходи – тогда заходи, дык чё сделашь? – так что сделаешь.

Да, замечу отдельно про «мохры». Это второе, народное, название деревни Ерёминка. По одному сказанию дорогу на деревню заметало зимой – не проехать. Отмечали дорогу палками, к которым привязывали мохры (старые, рваные тряпки) и ездили всегда по твёрдому, накатанному снегу.  – Езжай по мохрам, в деревню и попадёшь. – По другому сказанию будто бы дома заметало по самую крышу зимой и тряпками, мохрами, жители помечали свои дома, прибивая палку с мохрами к коньку крыши. – Видишь мохры? Вот там и деревня. -
 
 Про матерные слова писать не стану: коробят они мой слух и взгляд, да и совесть восстаёт против них. Скажу только, что присутствовали такие слова в разговорной речи, и виртуозы были ещё те, я всегда поражался их умению одним таким словом выразить гамму сложных чувств, обозначить множество действий. Эх, тут бы пример привести, но раз сказал не стану, то так тому и быть, но нормальным языком скажу фразу, а мужики меня поймут о чём я: «Зачем ты так много нагрузил? Выгружай обратно».

 Заметил я, читая «Последний поклон» Виктора Петровича Астафева, что в его родной деревне Овсянка, под Красноярском, говорят похожим на наш говоре, так же проглатывают окончания, да и выражения, в основном, все наши. Вспоминаются сразу отцы-основатели Сакмарска - казаки Ивана Гореванова, которые пришли в наши края из Сибири, хотя, в Овсянке казаков не было. Говорят нашим говором (или мы на их), многие поселенцы вдоль сибирских (только сибирских) рек.

   Ласково называют у нас детей: Коленька, Ванечка, Петенька, Танечка, Аннушка. Встречает меня, приехавшего с очередными расспросами, Наталья Васильевна Пегова, старейшая бабушка в Гребенях: «Ванечка наш приехал! Айда в переднюю». А Ванечка седой и полысевший уже. Так же всегда встречала меня Олюшка моя после любого, даже коротенького, расставания: «О! Ванечка приехал! Быстро ты!»

Заканчивая писать о нашем диалекте, вот о чём поведаю. Вчера двенадцатилетний внук Егор пришёл ко мне с ночёвкой, не забывает деда, старается беречь меня от одиночества. «Ой, дед, ухайдокались сегодня с папой! Целый день газон косили». Вот так! В крови, видать, у нас это.

В основном говор такой только в сёлах и деревнях, основанных казаками, в так называемой Сакмарской зоне: Беловке, Ерёминке, Двориках, Гребенях, Архиповке, Донском, Марьевке, Сакмарске.

В других деревнях такого говора нет, там живут люди другой национальности, русские, татары, украинцы, немцы. Вспоминается старая байка как те же русские, но не казаки, а может и татары, а может и украинцы, ласково подтрунивали (надсмехались, а может и издевались) над стариками-казаками сакмарскими, спрашивая: «Дедушка, а дедушка! Как пройти на улицу Чапаева?» Дедушка в фуражке военной, борода лопатой, шаровары в носки шерстяные, чаще всего белые, заправлены, калоши глубокие на ногах, останавливался, как будто его оглоблей огрели, в глазах ярость загоралась, громко произносил: «Тьфу!», смачно сплёвывал под ноги спрашивающего и убегал молча. Задававшие вопрос громко ржали (смеялись) довольные произведённым эффектом. Нашему поколению смысл этой издёвки понятен, а вот современной молодёжи его, смысл, надо уже разъяснять. Чапаев Василий Иванович, командир дивизии в Красной Армии, победно воевал с белогвардейцами-казаками, но погиб в бою с ними же: раненый утонул в Урале. Вот и вскипала в казачках обида, по их мнению, на несправедливость: «Как же так? Мы его победили, убили, а в родном селе в честь него улица названа!» Поскольку задавать такой вопрос власти было делом опасным, вот и плевались они молча.