Цветок папоротника

Луна сменила свое сумеречное освещение, убывая в начинающем тлеть пылании прорывающегося в мир рассвета, несущего рождение дня. Ласточки притихли и комочками сидели в своих гнёздах, выжидая мгновения полета, которое толкнет их из гнезда в стремительный круговорот жизни.
Грибы упруго делали завязи в грибницах.
Деревья шептали что–то друг другу на языке шелеста и ветра, просыпаясь и волнительно расправляя листья.
Кукушка!!!
Позабыв, как и положено, о продолжении рода, мерно тикала лесным будильником утреннего, плывущего в рассветной мгле, тумана.
Мир жил, мир жив, мир будет жить!
Алый огонек неведомого цветка папоротника неясно проявил свой таинственный облик, являясь душе, принимающей его.
Космические корабли бороздили просторы Вселенной!
Кроты ползли в своих подземельях, прорывая путь к своей жизни.
Проблемы делали мир, без которых он не мог существовать.
Проблемы…
— Проблемы, проблемы, проблемы, проблемы… Где покой? Нет его, не было и не будет.
— Можно думать, что покой что–то бы изменил.
— Да! Да, да, да и да! Покой изменил бы всё. Вон, посмотри, как кошки, собаки, да даже крысы спокойны! Нам до них далеко.
— Они не знают про смерть.
Замолк и стал внимательно глядеть в глаза. Проговорил:
— Вот именно. Жизнь. Эта сука не то что дать что–то во время пребывания в ней, кроме морковки на веревке, убегающей вперед со скоростью приближения к ней, как у запряженного осла, нет, она издевается до самого последнего мгновения, до самой последней секунды общения с ней, внушая надежду, надежду, надежду… Такую же суку, как и она – они и работают на одну руку, в паре: если бы последняя не внушала постоянное враньё, от первой все давно бы слиняли.
— Это ты так о жизни?
— Да. Это я о ней.
— Ты оптимист.
— Конечно! Какой пессимист терпел бы это столько лет! Вокруг только идиоты–оптимисты. Нормальные, разумные и соображающие что к чему пессимисты давно свалили отсюда, а самые мудрые… — Помолчал, внимательно глядя на собеседника и закончил: — Вообще не родились.
Ночные цветы продолжали пылать огнем перемен, встречая новый день и готовясь исчезнуть.