Размышления о марксизме. - 11

ЗАПИСЬ ОДИННАДЦАТАЯ.

Мы знаем, что в начале истории община управляла своей трудовой деятельностью непосредственно. Так же непосредственно управляет своей производственной деятельностью общество при общественной, коммунистической собственности. (Мы пока не будем говорить о способе этого коммунистического управления, который, конечно же, намного сложнее, чем управление в общине.)

Между этими двумя, сходными по непосредственности управления, эпохами лежит огромная, очень долгая эпоха опосредованного управления на основе частной собственности. Необходимое удовлетворение потребностей всего общества продуктами производства, производимыми в рамках множественных частных хозяйств, осуществляется через посредство товарных отношений.

Частная собственность утвердилась как более эффективная по сравнению с общинной вследствие первоначального разделения труда. Первоначальная частная собственность отвергла меньшую эффективность общинной собственности, но вместе с тем утратила и преимущество непосредственного управления трудом. Вся долгая эпоха частнособственничества заключается во всё большей и большей реализации частнособственнической эффективности, во всё большем и большем развитии производительных сил и одновременно во всё большем и большем разделении труда, приведя, в конце концов, к такому громадному уровню производительных сил и такой дробности разделения труда (и как следствие, к такому величайшему количеству необходимых кооперационных связей), что товарность, первоначально довольно сносно выполнявшая свою роль связующего посредника, уже не может выполнять эту роль безупречно, как в самом начале простых товарных отношений.

Таким образом, общественная, коммунистическая собственность устанавливается по той же самой причине, по какой общинная перешла в частную – по причине её большей эффективности по сравнению с частной.

Развитие собственности путём отрицания непосредственности управления совершило диалектический переход опять к непосредственности, но уже на гораздо-гораздо более высоком уровне, и вся история частнособственнической эпохи оказалась необходимой лишь для того, чтобы путём развития и усложнения производительных сил создать этот высочайший уровень. Такова, как видим, историческая роль частнособственнического развития человечества. Единый совокупный Человек (образно говоря, первоначальный Адам), пройдя через долгие века необходимой раздробленности, вновь должен превратиться в единого совокупного Человека.

В этой частнособственнической истории её последняя, капиталистическая, фаза является той фазой, на которой заключительным образом складываются объективные предпосылки для общественного, коммунистического управления. Без этих объективных предпосылок общественный способ управления невозможен. Следовательно, мы можем сказать, что историческая роль именно капитализма как раз и состоит в выработке таких предпосылок.

- - - -

Затягивание перехода к непосредственному управлению через общественную собственность приводит к тому, что создавшееся противоречие между такими производительными силами и таким опосредованным, товарным способом управления оборачивается неизбежными отрицательностями. Периодические кризисы, а то и затяжные кризисные состояния, непреодолимая инфляция, безработица и всё растущее расслоение по материальным доходам, - все эти неустранимые отрицательности ложатся на всё общество, но поскольку все слои общества пытаются сдвинуть их от себя и каждый слой сдвигает их последствия ниже, то главная тяжесть этих отрицательностей накапливается, в конце концов, на самых низших слоях.

Базовая причина этого, как уже сказано, - всё возрастающее противоречие между общественным характером нынешней производительной силы и частным характером управления ею. Ближайшей же, конкретной причиной образования этих отрицательностей в классическом капитализме является "самодействие" системы товарных отношений, её работа по своим и только по своим принципам.

На начальных этапах частнособственнических товарных отношений это имело положительное значение, ведь качественным опосредующим механизмом, связывающим массу частных собственников, может быть только устойчивая, не отходящая от товарно-стоимостных законов система. Но по мере увеличения и усложнения производительных сил и, соответственно, по мере появления всё более сильных и более частых случаев, требующих непосредственного вмешательства в управление всем производством в интересах всего общества, упёртая устойчивость законов товарно-капиталистических отношений оборачивается своей отрицательной стороной, поскольку служит уже не интересам общества, а интересам своих собственных стоимостных законов.

Это очень хорошо видно хотя бы на примере классических кризисов перепроизводства. Для нормальной работы всей экономики, основанной на товарных отношениях, нужно соответствие друг другу объёмов стоимости различных сфер производства. Тот, кто внимательно разобрался со схемой расширенного воспроизводства во 2-ом томе «Капитала», видел необходимость того, чтобы равные объёмы стоимости взаимно находили друг друга в обмене и в конце концов заканчивали весь обменный цикл правильным балансом.

Причиной так называемого кризиса перепроизводства является не производство выше действительных потребностей общества в продукте (эти потребности могут быть ещё очень далеко не удовлетворены) и не низкий уровень зарплат, как считают некоторые упрощающие толкователи, а именно порождаемый капиталистической бесплановостью периодический выход объёмов производства за рамки сбалансированных обменных отношений. Избыток предложения стоимостей, не находящий себе эквивалентного спроса, снижает норму прибыли – главный ориентир капиталистического производства. Именно в этом всё дело. Такое снижение заставляет и производящую, и торговую, и банковскую буржуазию сворачивать свою деятельность, так как продолжение деятельности не только становится невыгодным, но и ведёт ко всё большему и большему снижению средней нормы прибыли.

Маркс об этом говорит так: «Норма прибыли – это движущая сила капиталистического производства. Отсюда – страх экономистов перед понижением нормы прибыли… Капиталистическое производство приостанавливается не тогда, когда этого требует удовлетворённость потребностей, а тогда, когда этой остановки требует производство и реализация прибыли… Расширение или сокращение производства определяется не отношением производства к общественным потребностям, а прибылью и известной высотой нормы прибыли… Понижение нормы прибыли самым резким образом приходит в столкновение с развитием производительной силы труда и потому постоянно должно преодолеваться посредством кризисов.»

Как видим, дело не в плохих субъективных качествах капиталистов, а в закономерностях того экономического механизма, в каком им приходится работать. Они в этом смысле являются, можно сказать, рабами этих объективных законов.

При социалистическом управлении общим хозяйством нестыковок в объёмах различной продукции быть не должно, но даже если они по какой-либо причине возникнут, единому хозяину не составит труда необходимым образом передвинуть ресурсы и внести поправки в последующее планирование, не останавливая производство в целом. Но для этого надо иметь другой – не частный, а общественный – характер собственности и, соответственно, не опосредованный, товарно-стоимостный, а непосредственный механизм управления.

Современные монополисты и современное капиталистическое государство также пытаются избавиться от этих отрицательностей сходным способом, - отойти, хотя бы частично, от обязательного устойчивого "самодействия" законов товарных отношений к непосредственному регулированию дел. Они полагают, что в отличие от классического домонополистического капитализма современная степень монополизации и соединения монополий с государством позволяет дополнить действие свободного механизма товарных отношений необходимым непосредственным вмешательством и тем самым убрать эти отрицательности, не убирая саму частную собственность. Но практика этих мер показывает, что по причине неизбавления от частной собственности и неперехода к полноценной общественной собственности, во-первых, эти проблемы решаются лишь частично, а во-вторых, даже при частичном решении проблем, порождаемых свободным действием стоимостных законов, возникают новые проблемы другого рода, - проблемы, порождаемые именно этим, хоть и непосредственным, но всё же не общественным, а буржуазно-бюрократическим вмешательством.

Об этой теме можно было бы сказать гораздо больше и подробней. Но мне уже приходилось писать об этом более подробно и поэтому я просто дам ссылку на свой давнишний текст, и тот, кто захочет, может его прочитать (http://proza.ru/2013/10/24/937)

(Конец ОДИННАДЦАТОЙ ЗАПИСИ).