вдыхая прошлые тревоги

Наткнувшись на стихи вперемешку с эпизодами биографии неизвестного мне автора, читала их с непостижимой радостью печального воспоминания, узнавания и реплицирования в свое прошлое.
Второе здание нашего института когда-то давно было Художественным училищем, и само по себе являло (и пока ещё являет) пример удивительно изысканной архитектурной гармонии как снаружи, так и внутри. Любимым моим времяпровождением вне занятий на первом курсе было пребывание в нем в большой, но вечно пустой, аудитории на первом этаже. Из-за огромных арочных витражных окон она была так светла и уютна, что, покончив с домашними заданиями, я ещё долго оставалась там и просто читала, или рисовала что-нибудь бездумное на обрывках тетрадных листков. Потом, в чуть наметившихся сумерках, шла на тренировку, встречалась с подругами в Лядском саду и возвращалась домой заполночь. В спящем доме пила чай на кухне, не включая свет и стараясь не шуметь, чтобы не потревожить свое одиночество. Как будто уже знала, что оно хрупко и недолговечно, как все, к чему мы слишком привыкаем и чем так сильно дорожим.

ЭЛЕГИЯ

Посвящается комнате № 15 в зоологическом музее 1 М.Г.У. на углу Моховой и Никитской

Часы стоят. Недвижен маятник.
Сталь стрелок смолкла и застыла.
И это все – достойный памятник
Тому, что не было и было.

Диван живет потертым бархатом.
И верно помнит чьи-то руки.
Быть может час ночного страха,
Часы отчаянья и скуки.

Здесь виден оттиск пальцев, судоржно
Впивавших ногти в бархат алый,
Когда тоска вела без удержа
В мерцанье узкого бокала.

И сор на дне старинных пепельниц
Хранит окурки мыслей четких,
Чей призрак, вспыхивая, теплится
На вздохах нервных и коротких.

Здесь жить нельзя. Здесь сладко полниться
Тоской непройденной дороги.
Бледнеть, седеть, устало горбиться
Вдыхая прошлые тревоги.

Но все же – резок грохот улицы,
А голос глухо раздается.
Конечно, прошлое не сбудется,
А будущее не вернется.

22 мая 1924 г.
(Надежда Рот-Левинская)