Лина-lina i love you baby

Глава 1. You're just too good to be true
- Мам, пап, я не приеду, - Том устало зевнул.
- Но, Томми, Крис – очень хороший мальчик. И жаждет с тобой познакомиться.
- Мам, прошу же, не надо. Не надо меня ни с кем знакомить.
- Милый, но тебе уже двадцать шесть… мы внуков хотим.
Том тихо выругался.
- Ты что-то сказал, сынок? – и кто придумал этот скайп? С телефонами было гораздо проще.
- Нет, я ничего не сказал, - вздохнул обреченно.
- Мы ждем тебя в субботу.
- Напрас… - начал он, но родители уже отключились.
Вот черт!
Он не поедет. Конечно, не поедет. Он взрослый мужчина, он в состоянии самостоятельно найти себе партнера. Если пожелает, конечно. Том отставил ноутбук, поднялся с дивана и прошел в ванную, к аптечке: таблетки почти закончились. И не мудрено, при такой-то ударной дозировке. Молодой человек взял ручку и нарисовал маленький крестик на запястье: не забыть купить «Стоп». Свалиться с течкой в разгар зимней сессии не было абсолютно никакого желания.

- Как, нет «Стопа»? – ему отказали уже в четвертой аптеке.
- Закончился, - равнодушно бросила аптекарша.
- А когда будет?
- Понятия не имею. Говорят, на таможне задержали всю партию. Что-то с документами. Может, завтра будет, может, через полгода…
Единая справочная тоже не порадовала – «Стопа» не было нигде. И что прикажете делать одинокому омеге? Да его разорвут на части прямо в университете, если он перестанет маскироваться… а уж когда потечет… сам еще и умолять будет, чтобы трахнул кто-нибудь.
Фу, как же это унизительно!
Собственную природу Том не то, чтобы отрицал, но не мог принять до конца. Умный, блестяще образованный, талантливый и перспективный кандидат исторических наук, доцент кафедры истории зарубежных стран, буквально ненавидел себя дважды в год. Он – человек, личность, с осознанным выбором и развитым интеллектом, а не тупое животное, слепо повинующееся инстинктам. Но дважды в год это было, увы, именно так. И только «Стоп», блокируя гормональные выбросы, стабилизировал состояние до отметки «терпимо».
Том до сих пор с содроганием вспоминал одну из своих первых течек в университете. Одно дело дома – мама с папой все корректно объяснили, сами смущались больше него, купали, кормили с ложки и не подпускали нарезавших круги вокруг дома альф. И совсем другое – студенческое общежитие. После первого и единственного раза он в больнице две недели провалялся. А потом снял квартиру и начал принимать «Стоп». Сначала по одной таблетке, постепенно увеличивая дозировку. Сейчас его норма составляла семь штук в день. И это, к сожалению, не было пределом. Но лучше так, чем с безумными глазами и текущей задницей подставляться любому желающему.
Постоянного партнера у Тома не было. Обычный человек его бы просто не понял и не сумел удовлетворить в такие периоды, а альфа… не встретился еще Тому альфа, с которым захотелось бы создать семью. Он четко представлял себе идеального спутника: тот должен быть умен, хорошо образован, чувствителен, должен любить оперу и хорошую литературу, вести здоровый образ жизни и, конечно, любить его, Тома.
Вроде и не слишком жестки были требования, но, увы, подходящий кандидат все не находился.

Том вновь пересчитал оставшиеся таблетки – если сократить дозу хотя бы до пяти штук в день, должно хватить на две недели. А если «Стоп» так и не привезут? Тогда никакая туалетная вода не сможет скрыть запах готового к вязке омеги. И лучше бы ему к этому времени найти себе страстного альфу.

Сложно передать энтузиазм Тома, когда ему предложили позаниматься со студентами в субботу. В любой другой выходной он бы презрительно поджал тонкие губы и ответил что-нибудь соответствующее случаю. Но только не в этот раз.
- С удовольствием, - улыбнулся искренне, так, что на худых щеках показались очаровательные и совершенно неожиданные ямочки.
А потом с чистой совестью позвонил родителям, на этот раз воспользовавшись телефоном. Потому что довольную улыбку скрыть не было никакой возможности.
- Мам, я не смогу приехать. Работа…
- Как жаль, - печально вздохнула мать. – А к нам заходил Крис. Он такой красавчик. И очень тобой заинтересовался, даже фотографию выпросил.
- Зачем ты дала постороннему человеку мою фотографию? – сил злиться у Тома уже не было.
- Я почти уверена, что он – твоя пара, сынок.
Какой-то Крис Тома совершенно не интересовал.

Всю следующую неделю Том был загружен работой. К обычным семинарам и лекциям добавилась подготовка к ежегодной межвузовской конференции, на которой и он сам должен был выступить с докладом. Времени было в обрез, но Том был уверен, что успеет, что справится. Потому что неудач он не знал: история была его работой, его хобби, его жизнью. И амбиции требовали не останавливаться на кандидатской, садиться за докторскую, возглавить кафедру, потом факультет, а в будущем, возможно, и университет.
После занятий Том остался в аудитории с пачкой работ, которые следовало проверить. Французская революция… один из любимых его периодов. Но неужели он на лекциях говорил весь тот бред, что писали студенты в проверочной? Быть не может!
Дверь аудитории со скрипом распахнулась.
- Привет.
Том поднял глаза от очередного фантазийного опуса на тему одного из самых значимых событий французской истории и равнодушно посмотрел на вошедшего.
- Добрый вечер, - отозвался вежливо. Парень вальяжно подошел к преподавательскому столу и присел на угол.
- Я – Хам, - представился парень.
- Я заметил, - раздраженно ответил Том. – Будьте любезны, слезьте с моего стола.
Гость раскатисто рассмеялся.
- Нет, Хам – это от «хаммер», молот.
- Чудесно. И встаньте вы уже с моего стола.
Том глубоко вздохнул. Альфа… перед ним сидел сильный свободный альфа, и даже ударная доза «Стопа» не могла помешать реагировать на него соответствующе. Черт, до течки еще две недели, а он уже готов. По телу разлилось приятное тепло, внезапная горячая волна ударила в копчик, и Том подпрыгнул на стуле, словно ужаленный.
Такое предательство собственного тела бесило и злило. За что ему все это?
Парень же был совсем не в его вкусе: огромный, под два метра ростом, широкоплечий, с большими сильными руками, крепкими бедрами и беспорядочной копной отросших светлых волос. Синие-пресиние глаза неотрывно следили за ним, словно за мухой на стекле.
- Что вам надо? – градус привычной вежливости неумолимо снижался.
- Хочу предложить позавтракать вместе, - широко улыбнулся тот.
Том ласково улыбнулся. Как идиотику.
- Пошел вон.
Гость не отреагировал должным образом. Более того, даже не обиделся.
- Я тороплюсь? Прости. Ну… - на лице отразился мыслительный процесс. Том заинтересовался. – Давай тогда на свидание сходим. В кино классный боевичок идет.
Преподаватель опешил.
- Боевичок? – вышло как-то жалобно.
- Или ты мелодрамы больше любишь? Я их, конечно, терпеть не могу, но ради тебя…
- Ни к чему такие жертвы, - быстро пробормотал Том, который в кино не ходил вообще. – Уходите, вы мне мешаете работать.
- Детка, ты на часы смотрел? - Том, не задумываясь, посмотрел на висящие над дверью часы: почти восемь вечера. – Вот-вот. Поэтому откладывай эти бесполезные бумажки, - и гость попробовал отнять у Тома проверочные работы, тот же вцепился в них, словно от того, сможет ли он удержать пачку, зависела как минимум его честь. – Откладывай, говорю. И пойдем в кино.


- Я никуда с вами не пойду, - встать Том и в самом деле стеснялся, потому как член его на близость альфы реагировал совершенно определенно.
- Завтра? – огромный мужчина нависал над ним, подавляя волю. Том смотрел затравленно и часто и поверхностно дышал.
- Если соглашусь – уйдете?
- Да. Но завтра ты идешь со мной на свидание.
- Хорошо-хорошо, - покорно закивал молодой человек, стараясь совсем не дышать. Нависшее тело пахло теплом, домом, уютом, защитой, сексом. О, оно очень сильно пахло сексом. Пахло смятыми простынями, страстью, похотью, инстинктами… всем тем, от чего Том всеми силами пытался себя оградить. Видимо, безуспешно.
- Зайду за тобой завтра в шесть, - упрямо повторил здоровяк. – И ты пойдешь со мной.
- Да-да.
Хам, наконец, отодвинулся. Том нервно ослабил узел на галстуке.
- Точно?
- Да точно, точно!
Мужчина радостно улыбнулся, морщинки на лбу разгладились.
"Сколько ему лет", - подумал Том. Сейчас Том дал бы ему не больше двадцати трех. Совсем сопляк, а еще командует!
Хам, тем временем, наклонился к несчастному Тому и принюхался.
- До завтра, сладкий, - шепнул куда-то в шею. – И не прячь свой запах.
После чего разогнулся и, еще раз лучезарно улыбнувшись, ушел.
Том со стоном стукнулся лбом о столешницу. За что ему все это?
«Стопа» осталось на неделю.
А что потом? А потом он сам набросится на альфу.
Глава 2. Can't take my eyes off of you
9 октября 2012?г. в 21:50

Как много придумано слов для простого, дикого, жестокого влечения двух человеческих тел друг к другу (Эрих Мария Ремарк «Триумфальная арка»).

Ночью Том долго не мог уснуть. Стоило закрыть глаза, и он вновь видел Хама. И что за имя такое дурацкое? Или прозвище? Видел невероятную синеву глаз, широкие плечи, пухлые губы… Том отчаянно молился, чтобы поскорее привезли «Стоп».
И задремал лишь под утро.

«Я зайду за тобой в шесть»… может, передумает? Том искренне, ну, почти искренне, на это надеялся. Надел темно-серые брюки, светлую рубашку, галстук, пиджак. Взял туалетную воду. И отставил. «Не прячь свой запах»…
К черту! Схватил флакончик и опрыскался весь. Удовлетворенно улыбнулся собственному отражению.
«Стоп» исчезал на глазах, и дозировку вновь пришлось уменьшать. Господи, что он будет делать через неделю? Скажется больным и поедет к родителям, впервые за десять лет. И вновь они будут гонять похотливых альф, купать его и кормить, а он, познавший близость, будет бредить и метаться в горячке. Тома передернуло – жалкая перспектива.

Стрелка часов неуклонно двигалась к отметке «шесть», и Том заметно нервничал. Без десяти заканчивалась его последняя лекция, и времени как раз было достаточно, чтобы успеть сбежать домой. Хам ему не нравился, уверял себя молодой человек: большой, шумный, наглый. Блондин, в конце концов. Альфа… ну да, альфа. Так что теперь? Покорно растечься лужицей у его ног? Отчего-то эта мысль не показалась шокирующей. Том тряхнул головой и крепко зажмурился. Он не животное, он человек, ученый, в конце концов. Он умный, сильный и дисциплинированный. И не станет таять, словно мороженое на июльском солнышке.
- На этом сегодня закончим. Всем спасибо, - Том сложил бумаги аккуратной стопочкой, подравнял ребром ладони. – Темы докладов на семинар я передал вашим старостам. До свидания и приятных выходных, - улыбаясь, обвел взглядом заполненную студентами аудиторию. В ответ раздался нестройный хор голосов – студенты благодарили за лекцию и прощались. Том убрал документы в портфель, щелкнула пряжка, снял с вешалки зимнее пальто и, усердно делая вид, что совершенно не торопится, покинул аудиторию. Впервые раньше студентов. До назначенного времени оставалось восемь минут.
Он смерчем пронесся по начавшим заполняться студентами длинным коридорам, перепрыгивая через ступеньку, спустился на первый этаж, судорожно вздохнул и распахнул массивную входную дверь.
И буквально врезался в большое и горячее тело.
- Приятно, что ты так ко мне торопишься. Но я бы подождал, не стоило так бежать, - на талию легли широкие ладони. – Ты мог упасть.
Том еле слышно застонал.

- Я купил билеты в кино. На мелодраму, как ты любишь, - Хам, похоже, был очень собой доволен.
- Ладно, - Том обреченно вздохнул. – Пошли в кино.
Мелодрама была прескучная, звук – слишком громкий, но вежливый и хорошо воспитанный Том честно пытался уловить смысл метаний героини и понять, почему главный герой такой придурок. Хам сидел рядом, прижимаясь всем телом и, время от времени, робко клал ладонь Тому на бедро. Том руку, конечно, скидывал, но это почему-то только еще больше раззадоривало мужчину. От его тела шел постоянный жар, запах альфы забивал Тому ноздри. Он, казалось, проникал в мозг и оседал там тонкой пленкой, не давая дышать, мешая адекватно воспринимать окружающую действительность.
Том с облегчением выдохнул, когда перипетии персонажей успешно завершились, и можно было встать и покинуть ставший вновь светлым зал.
- Ну и вкусы у тебя, - усмехнулся Хам и почесал макушку.
- У меня? – ахнул Том. – Разве я что-то говорил про кино? – протянул язвительно.
- Сходили и сходили. Но в следующий раз фильм выберу я, - ответил Хам.
Интересно, кто выбирал этот? Уж точно не Том.
И какой еще следующий раз?
- Думаю, стоит поужинать. Как считаешь? – Хам подал Тому пальто.
- Мне домой надо, - вяло возразил тот.
- А потом домой, - Хам развернул Тома лицом к себе и принялся аккуратно застегивать пуговицы на его пальто. Поправил шарфик. – А где твоя шапка?
- Я не ношу шапку, - Том уже даже не сопротивлялся. Если бы только он мог не дышать!
- Зря. На улице мороз, вообще-то. Ты любишь пиццу?
- Пиццу? – пиццу Том не ел с раннего студенчества.
- Ну да. Не в McDonalds же тебя вести.
Это точно.

Пиццерия оказалась на удивление уютной, а пицца – вполне съедобной.
- Ну, рассказывай, - откусив от своего куска и не переставая жевать, сказал Хам.
- Что?
- О себе рассказывай.
- Зачем? – насторожился Том.
- Как это зачем? – в голосе сквозило искреннее удивление. – Затем, что ты мой омега, и мне нужно знать о тебе все.
- Твой омега? – скривившись, прошептал Том. Вот глупость-то!
Правда, предательское тело думало совсем иначе: коварный член больно потерся о ткань трусов и, казалось, был готов прорвать даже плотные штаны, а в копчик вновь, как и вчера, ударила горячая волна. Щеки у Тома раскраснелись.
- С чего ты взял? Ты мне, может, и не нравишься вовсе.
Хам лишь усмехнулся.
- Так «может» или «не нравлюсь»? – и стащил с блюда еще один кусок, откусил, шумно запил колой и прямо посмотрел на Тома.
- Не нравишься, - быстро ответил Том, запивая пиццу горячим чаем. В сидящем напротив альфе не было ничего из того, что Том желал бы видеть в своем партнере. Более того, казалось, он воплощал в себе все то, что Тома раздражало, начиная от комплекции и громкого голоса и заканчивая манерами и возведенным в превосходную степень нахальством. Однако у сущности омеги критерии выбора были совсем иные. Она, эта коварная так внезапно и не вовремя проснувшаяся сущность, резво откликнулась на сильного, молодого и здорового альфу, на альфу, гарантирующего отличное жизнеспособное потомство и сытое безопасное существование.
Том положил ладонь на свой пах, радуясь свисающей почти до пола скатерти, и до боли сжал истекающий смазкой член. Стало только хуже – появился дискомфорт в заднем проходе. Тело уже выбрало. И мозгу оставалось либо признать этот выбор, либо продолжать бессмысленную борьбу с собственной сущностью. Том решил бороться, пусть даже шанс на победу был призрачным.
- Врешь, - хмыкнул Хам. – Ты меня хочешь.
Том судорожно сглотнул. Возразить было нечего.

Хам, разумеется, вызвался провожать Тома домой.
- Спасибо за необычный вечер, - сказал тот тихо. – Я пошел.
- Ты разве не пригласишь меня на чашечку кофе? – спросил Хам и выразительно подвигал бровями.
- Вредно пить кофе на ночь, - отрезал Том.
- Тогда на чай? – не отставал альфа.
- Вредно мешать чай с колой. Понос будет.
- Тогда пригласи меня просто так.
- Вот уж нет, - прошипел Том, прекрасно понимая, чем тогда закончится вечер. Сильный мужской запах альфы соблазнял лучше любых слов, и Том был уверен, что на члене от трения с бельем скоро образуется мозоль, а смазка из задницы уже промочила трусы и подбирается к брюкам. Но он не животное! И в состоянии контролировать собственное тело. Наверное…
Хам подошел совсем близко, притянул к себе Тома и горячо зашептал в ухо.
- Ладно, детка. Сегодня я тебя отпущу. Но только сегодня. Я даже за литром туалетной воды слышу твой запах. Через несколько дней ты потечешь, и я буду рядом. Сам меня попросишь.

Том с силой оттолкнул Хама. Тот сделал шаг назад.
- Да пошел ты. Я не животное.
Развернулся и побежал в сторону подъезда. В спину ему несся громкий задорный смех.

К сожалению, Хам был прав.
Течка неумолимо приближалась, разбушевавшиеся и, казалось, взявшие реванш за годы подавления, гормоны гасили разум. Том в отчаянии грыз собственный кулак. «Стоп» так и не привезли, более того, стало понятно, что не привезут его еще как минимум несколько недель, потому что в новогодние праздники все сидят дома, и им плевать на одинокого озабоченного омегу.
Том вновь уменьшил дозировку, а утром, в душе, подмываясь, как обычно, коснулся пальцем ануса. И со стоном впечатался лбом в стену. Кожа вокруг отверстия стала очень чувствительной и припухла, а из самой дырочки текла белесая полупрозрачная смазка. Палец легко скользнул глубже, вскоре к нему присоединился второй. Том тяжело дышал и с остервенением насаживался на собственные пальцы. И закусил до крови губу, осознав, что на месте пальцев представляет член, причем не просто какой-то абстрактный член, а совершенно конкретный, принадлежащий самому неподходящему альфе.

- Привет.
Том подпрыгнул и резко развернулся:
- Ты что тут делаешь? – Хам во всей красе стоял возле подъезда.
- Тебя жду. Я провожу тебя до работы, - тон не допускал возражений. – А вечером встречу, - он в два шага вплотную приблизился к Тому и притянул к себе, утыкаясь носом в открытую шею. – Опять ты без шапки.
- Отпусти, - придушенно попросил Том. Хам сделал вид, что не услышал.
- М-м, как же ты пахнешь… с ума меня сводишь, - шептал мужчина. Том замер, его тело тоже однозначно реагировало на альфу. А еще он вспомнил, что забыл воспользоваться туалетной водой, и сейчас его собственный запах омеги накануне течки ничто не перебивало. Хам вжался пахом в его пах, сжал ладонями небольшую задницу. – Может, черт с ней, твоей работой, а?
- Я иду на работу, - резче, чем хотел, ответил Том. Потому что на секунду и вправду задумался о том, чтобы провести день в постели.

К вечеру Том уже был не рад, что не остался дома. Он получил три предложения перепихнуться, одно из которых едва не закончилось изнасилованием в туалете, два – встретиться вечером, и одно – отсосать за зачет по истории. Идея Хама уже не казалась такой абсурдной, идти в темноте в одиночку было элементарно небезопасно.
Вымотанный, в шесть часов он зашел на кафедру, чтобы оставить сданные доклады, оставаться и проверять их сию минуту желания не было. За столом, отвернувшись к стене, ревела секретарша.
- Мария, - тихо окликнул ее Том. – Что случилось?
Девушка подняла на него красные глаза.
- Ох, Том, - и снова зарыдала.
Том присел рядом и положил ей ладонь на плечо.
- Могу я чем-то вам помочь? Расскажите.
- Я с женихом поссорилась, - всхлипывая, ответила девушка. – А мы должны были на «Травиату» сегодня идти. Теперь билеты пропадут.
С минуту Том молчал. А потом тонкие губы растянулись в недоброй улыбке.
- Продайте их мне.
Хам, еще не зная, что его ждет этим вечером, бодро топтался у входа в университет.
Глава 3 You'd be like heaven to touch
10 октября 2012?г. в 12:36
Хочу тебя!
На жизнь… На день… На час…
С приданным неумеренных амбиций…
Хочу, как в первый и последний раз.
Пусть за стеной сосед перекрестИтся…
Пусть дрогнут цепи смертного греха!
Пусть небеса взорвутся звездным джазом!
И захлебнутся Солнцем облака!
Хочу тебя!
Как никого…
Ни разу… (Альванди Маэртис)

- Мы идем слушать оперу, - с места в карьер, вместо приветствия выдал Том.
- Оперу? – опешил Хам.
- Да, - Том был очень собой доволен, озадаченный вид альфы – что бальзам на израненную гордость.
- Утром ты ничего не говорил об опере.
- Утром я туда и не собирался, - хмыкнул. – «Травиата» ждет нас.
Он позволил Хаму взять себя за руку.
- Что-то я не уверен… может, лучше к тебе?
Том наслаждался моментом триумфа, скептически приподнял брови, демонстрируя удивление.
- Ты мне вчера заявил, что я твой омега, так? – Хам кивнул. – Значит, опера.
Мужчина лишь вздохнул, выражение мольбы на лице сменилось обреченностью.
- А что я за это получу?
Том хитро прищурился.
- Ты проведешь со мной вечер. Тебе мало?
- Ночь.
- Что?
- Я хочу провести с тобой ночь!
- Вчера ты говорил о всей жизни… - Тому стало смешно. И отчего-то немного грустно.
- Так надо же с чего-то начинать, - не растерялся Хам. – Кстати, какие планы на новый год?
Какие планы? Чертова течка – вот все его планы…
- Я поеду к родителям.
- Я с тобой.
- К моим родителям?
- А почему нет? Ты разве не хочешь познакомить их с отцом своих будущих детей?
Том поскользнулся и наверняка упал бы, если бы не быстрая реакция Хама.
- Чего? – выглядел он при этом презабавно: уши и щеки раскраснелись от мороза, и так немаленькие глаза от удивления стали огромными, рот приоткрылся. – Какие дети, Хам? Я с тобой знаком всего пару дней… ничего о тебе не знаю.
- Ты спрашивай, я все тебе расскажу, - спокойно ответил тот.
- Где ты работаешь?
- Не важно. Я смогу обеспечить и тебя, и потомство.
Том не сдержался и фыркнул.
- Чем ты занимаешься?
- Машины чиню.
- Понятно…
Разумеется, автомеханик – идеальная пара для будущего ректора.

Том наслаждался бы великолепной оперой, если бы не Хам. Мало того, что тот просто до неприличия возбуждающе пах, так еще и непрерывно ерзал и сопел, тяжело вздыхал, шуршал фантиками от конфет, приставал к Тому, а ближе к антракту вообще уронил голову омеге на плечо и всхрапнул.
Том не знал, куда деться от стыда и возбуждения. Страдали оба, и Том отчего-то совсем не получал удовольствия, истязая Хама оперой.

- Хам… понимаешь, - Том тщательно подбирал слова, стоя перед входом в подъезд. – Мы не подходим друг другу, ты замечательный парень, но…
- Я замечательный, - как ни в чем не бывало улыбнулся Хам. – Ты заметил.
- Заметил, - тяжело вздохнул Том. – Но мы не сможем быть вместе.
- Ты ошибаешься, - медленно проговорил альфа. – Я чувствую, что ты мой.
- Спокойной ночи, - прошептал Том. – Прости, но нет.
Он в последний раз втянул ноздрями кружащий голову аромат и скрылся в подъезде.
Хам печально смотрел ему вслед.

- Мам, я хочу приехать к вам на новый год. Вы не против?
- Конечно, мы только рады тебе, сынок, - не задумываясь, ответила мать.
- Только… - Том замялся. – У меня течка будет.
Мать охнула.
- Когда?
- Двадцать восьмого начнется.
- Бедный мой мальчик. Конечно, мы с папой тебя ждем.

Первая течка у Тома случилась сразу после школьного выпускного. На два года позже, чем у всех омег. Том вообще долго был «гадким утенком» - долговязым, нескладным, неуклюжим. Он и сейчас не считал себя красавцем, компенсируя посредственную, на его взгляд, внешность стильной одеждой, высоким интеллектом и умением себя подать.
Течка… это слово до сих пор вызывало у него оторопь, вгоняло в краску и пугало до безумия. В свой первый раз он оказался абсолютно беспомощным. Нет, теоретически он представлял, чего ждать, однако действительность редко совпадает с теорией. Естественно, партнера у стеснительного паренька не было, поэтому через ад пришлось проходить в одиночку, собственно, именно поэтому и был ад. Все тело зудело, требуя прикосновений, соски набухли и болели, член ломило от напряжения, смазка из задницы заливала простыни, и их приходилось менять каждую пару часов. Он бредил и метался, не мог самостоятельно пить и есть, абсолютно не контролировал себя. Тогда его спасли родители.
Вторая течка оказалась полной противоположностью первой. Она началась накануне нового года, прямо в общежитии, и омега оказался к ней не готов. Сколько альф его тогда переимело, Том не знал. Да и не хотел знать. Помнил только, что сам умолял его трахнуть, сам подставлялся. Его, конечно, кто-то порвал. Одно счастье, хоть успел выпить противозачаточные.
В общежитии после больницы он появился всего раз – забрал вещи.
Все остальные течки проходили по стандартному сценарию – ударная доза «Стопа» отлично помогала. Первые три дня он чувствовал влажность в проходе, был раздражен и излишне чувствителен, однако на альф не кидался, как и те на него. Да, повышенный интерес присутствовал, но Том ни разу не терял контроля. Остальные четыре дня проходили уже в привычном режиме, просто он быстрее утомлялся.
Конечно, в этот раз можно было остаться дома, запереться и переждать. Но Том боялся оставаться один.

Утром Хам не появился, не было его и на следующий день. И Том понял, что скучает, что ему не хватает этого большого и шумного парня, не хватает его подначек и приставаний. Не хватает запаха и чувства защищенности, которое тот дарил. Не хватает его самого.
А у Тома даже номера телефона его не было.
Звонила мать, вновь нахваливала Криса. И умный он, и красивый, и из хорошей семьи.
- Мам, я подумаю, - сдался Том. Надо же, в конце концов, когда-то начинать. Так почему не с умным и красивым, и из хорошей семьи? Тогда отчего, лаская себя, Том представлял Хама, такого неидеального, неподходящего, но искреннего и горячего.

Накануне отъезда Тому приснился сон.
Ему снилось, что течка началась раньше, что он не успел уехать, что остался дома – одинокий, испуганный. Снилось, как выгибался, лаская себя, как стонал и плакал от такого близкого, но отчего-то недостижимого наслаждения. А потом каким-то образом рядом оказался Хам. И взгляд альфы светился любовью и участием.
- Иди ко мне, - кричал, как в бреду, Том.
Хам лег рядом, обнял омегу и прижал к себе.
- Все будет хорошо, ты мой, я чувствую, - шептал исступленно. А потом целовал – то тягуче-медленно, то страстно, кусая губы.
Том, словно со стороны, видел, как становится на колени, приподнимает текущий зад, как умоляет взять его. И Хам берет. Нежно, чувственно, даря долгожданную разрядку, заставляя стонать и кричать от удовольствия, от того, что теперь он не одинок, что любим, что любит…
А потом они лежали рядом, на несколько часов крепко привязанные друг к другу, даже дышали в унисон, словно единый организм. И Хам сказал:
- Я хочу, чтобы наш малыш был похож на тебя.
И Том чувствовал себя самым счастливым на свете.
Тем печальнее было просыпаться. Одному.
Он сел, сильно, до боли укусил себя за ребро ладони и протяжно завыл.
Какой же он дурак!
Глава 4. I wanna hold you so much
11 октября 2012?г. в 22:38
http://www.youtube.com/watch?v=a7M-UQsvrrY&feature=related - для настроения

Sleep, sugar, let your dreams flood in,
Like waves of sweet fire, you're safe within
Sleep, sweetie, let your floods come rushing in,
And carry you over to a new morning (Poets of the Fall – Sleep)


Том считал столбы, просто так. Чтобы отвлечься. Пригородная электричка стремительно везла его навстречу родителям. И Крису.
После сна он так и не смог до конца прийти в себя – настолько тот был ярким и правдоподобным. Настолько желанной оказалась та, другая действительность, настолько желанным оказался Хам. И потому так плохо было сейчас. Оконное стекло опять заледенело, Том подышал на него и потер перчаткой. Сто двенадцать, сто тринадцать… и опять с начала, тяжелые мысли каждый раз сбивали со счета.
Отец встретил Тома на станции и привез домой. Родительский дом пах праздником – пирогами, живой елкой и мандаринами. Родители так искренне ему радовались, даже несмотря на то, что праздник он им, конечно, испортит, и Тому стало стыдно – за то, что не приехал раньше, звонил редко, мало интересовался.
- Как ты, сынок? – спросила мать. Том обнял ее, уткнулся носом в макушку и вздохнул.
- Все хорошо, мам. Все хорошо.
Он поднялся на второй этаж, распахнул дверь в свою комнату. Его комната… на стене над письменным столом в тонких деревянных рамках висели грамоты за победы в олимпиадах по истории и английскому, школьные фотографии. Вот Том в пятом классе – кудрявый мальчишка с широкой улыбкой и веснушками, вот в восьмом – тощий долговязый парень с худой шеей и впалыми щеками, вот в выпускном – немногим лучше, чем в восьмом. Отдельно висели студенческие фотографии – их родители крепили без него. На столе царил идеальный порядок – ручки и карандаши ровно торчали из стаканчика, альбомы для рисования лежали аккуратной стопочкой. Том повернулся – в его комнате ничего не менялось: все та же полуторная кровать, застеленная серым пледом, его рисунки над ней, все тот же шкаф, те же шторы… застывшее время.
И тут внезапно стало очень спокойно – он дома, ему помогут, его защитят. А еще Том подумал, что хотел бы быть здесь с Хамом.
Он выложил на полку заготовленные подарки, распаковал вещи и спустился вниз.

- Думаю, сегодня. Да, на ужин. Завтра… завтра у него течка начнется. Я очень за него волнуюсь. Спасибо. Спасибо большое.
Том застыл за дверью в гостиную. Кому его мать может рассказывать ТАКОЕ? Выдохнул и шагнул в комнату.
- Ох, сынок, - мать вздрогнула.
- С кем ты разговаривала?
Мать посмотрела виновато.
- С Крисом.
- Я же просил…
- Тебя это ни к чему не обяжет, - быстро сказала мать. – Познакомитесь просто. Пообщаетесь. А вдруг он тебе понравится…
Вообще-то, ему уже кое-кто нравился.

На ужин Том принципиально решил не наряжаться, посчитав, что черных брюк и тонкого светлого джемпера будет вполне достаточно. И нарочно на несколько минут опоздал. В камине горел огонь, на одном диване, лицом к лестнице, сидели родители, на другом, спиной, светловолосый мужчина. Сердце забилось чаще.
Он бегом преодолел ступеньки.
- А вот и Том, - радостно воскликнула мать. Мужчина встал с дивана и повернулся.
- Привет, я Крис, - и протянул руку в приветствии.

На Тома невероятно синими глазами смотрел Хам.
- Привет, - рука дрожала, голос тоже. Том весь дрожал. Мужчина уверенно и крепко пожал Тому руку, задержав ее в своей дольше необходимого.
В ноздри ударил знакомый будоражащий аромат сильного свободного альфы, голова закружилась, и Том качнулся.
- Присядь, - альфа помог ему сесть на диван, устроился рядом.
Том был ошарашен, причем ошарашен настолько, что онемел. С одной стороны, очень хотелось начать выяснять отношения – обвинять Хама или, скорее, Криса, во лжи, с другой – наброситься и зацеловать до потери сознания.
В итоге Том остался сидеть, где сидел, и молчал.
- Вы пока немножко пообщайтесь, а мы с папой накроем стол, - мама застенчиво улыбнулась. – Мы вас позовем.

Едва дверь за родителями захлопнулась, Том вскочил с дивана и пересел.
- Ты мне ничего не хочешь сказать? – спросил язвительно. Все-таки он был очень зол.
- Я рад тебя видеть, - хмыкнул тот в ответ.
- Зачем ты мне врал?
- Я не врал, - возразил альфа, поднимаясь. Медленно подошел к сжавшемуся в комок Тому и наклонился, ставя руки по бокам от омеги. – Ни единым словом не врал.
Том отвернулся и поджал губы.
- Я тебе не верю.
Каким же дураком он себя чувствовал! Да, здорово, наверное, Крис повеселился.
Альфа обхватил ладонями голову Тома и поцеловал. Омега брыкался, пинался и пытался укусить, отпихнуть. А потом застонал и расслабился. Крис отстранился и прижался лбом ко лбу.
- Завтра я буду с тобой.
Том прищурился.
- Вот уж нет. Таким, как ты, в моей постели делать нечего.
- Я не врал.
- Да разумеется. Мало посмеялся?
Ответить Крис не успел.
- Мальчики, к столу.

Ужин проходил в тягостном молчании. Том дулся, Крис ухмылялся по одному ему известному поводу, родители недоумевали. Находиться рядом с альфой и не касаться его было настоящим испытанием в любой день, что уж говорить про канун течки. Кусок не лез в горло, член стоял, а в попе было даже уже не влажно, а по-настоящему мокро.
- Крис, ты ведь еще учишься? – спросил отец, стараясь хоть как-то разрядить обстановку. – На экономическом, если я ничего не путаю?
- Да, экономика организации. Летом защищаюсь. Но я уже вполне материально независим, - и подмигнул Тому. Тот презрительно сощурился и демонстративно отвернулся.
- Работаешь у отца? – продолжали допрос родители.
- Да.
- Машины чинишь? – ядовито прошипел Том.
- В том числе, - лучезарно, демонстрируя полный набор зубов, улыбнулся Крис. – Вы не будете возражать, если я стану ухаживать за вашим сыном? – обратился к родителям. Том ахнул. – Уверяю, намерения у меня самые серьезные.
Родители синхронно заулыбались. И закивали, как китайские болванчики.
- Все, - Том вскочил, швырнул на спинку стула тканевую салфетку. – Хватит с меня этого фарса, - и стремительно покинул столовую.
Хлопая дверью, услышал.
- Вы его простите, Крис, он сейчас эмоционально нестабилен. Такой период…

Дверью своей комнаты он хлопнул так, что задрожали стекла. Хотелось рвать и метать, хотелось впиться зубами в одну совершенно конкретную шею и вырвать кусок, хотелось рычать и кидаться на стены. А еще выскочить в ночь и долго-долго не возвращаться.
Ничего из этого Том, конечно, не сделал. Вожделенной шеи рядом не наблюдалось, от стен на теле остались бы синяки, да и радовать окрестных альф одиноким течным омегой, гуляющим по ночам, тоже как-то не хотелось – не дурак же он. Можно было, конечно, порычать…
В итоге Том взял со стола альбом, стаканчик с карандашами и, подтянув повыше подушку, чтобы было удобнее сидеть, бухнулся на кровать. Казалось, бессмысленно водил простым карандашом по альбомному листу, однако совсем скоро с рисунка на него стали пристально смотреть выразительные даже в карандаше до боли знакомые глаза. Том отшвырнул альбом, разделся и забрался под одеяло.
Чтобы проснуться через три часа от жара в паху и заднем проходе, от затрудненного, со свистом дыхания, от жажды….
Глава 5 At long last love has arrived
14 октября 2012?г. в 00:52
Каких бы высот ни достигли новейшие технологии, самым верным, простым и приятным методом воспроизводства человечества всегда будет метод тыка…

Том откинул одеяло и сел. Включил ночник и потер руками лицо – начиналось то, чего он так боялся. Дрожа, поднялся с постели, накинул халат и, тихонько приоткрыв дверь, вышел в коридор. Сильно хотелось пить.
Графин с водой подрагивал в руке, стекло стучало о стекло, и только каким-то чудом он не опрокинул стакан. Дрожала, казалось, каждая мышца, вибрировал каждый нерв. Том тяжело вздохнул и осушил стакан полностью. Посмотрел на блистер с противозачаточными, покрутил в руках и отложил на полку – он переживет эту течку без посторонней помощи.
В гостиной было тихо и темно, только в свете уличного фонаря загадочно переливались елочные игрушки. Дом спал.
Том вернулся в спальню, скинул халат на спинку стула и снова лег в кровать. Но сон не шел. Дыхание вырывалось из легких со свистом, словно омегу одолевал бронхит, лоб покрылся испариной, а возбужденный член прижался к животу. Том сжал плоть рукой. Вверх-вниз, вдох-выдох. Согнул ноги в коленях и коснулся пальцем входа – горячо, влажно. Стеночки набухли, мышцы расслабились, и палец легко вошел до второй фаланги.
Том зажмурился и закусил губу, ритмично двигая обеими руками.
Долгожданная разрядка подарила лишь кратковременное облегчение. А потом Тома скрутило так, что захотелось содрать с себя ставшую сверхчувствительной кожу, выть и тереться членом о простыни, запихать себе в зад что-нибудь большое и подвижное. А лучше всего – потерять сознание и забыться.
Том тихо поскуливал и засовывал в мокрое от смазки отверстие уже четыре пальца – не помогало. На темно-синей простыне оставались белесые разводы, в комнате пахло сексом, спермой и омегой в течке.

- Тихо, детка. Все хорошо, - на лоб положили что-то холодное. Том резко распахнул глаза.
- Мама…
- Да, сынок. Попить дать?
Том кивнул, густо заливаясь краской. Покраснели даже уши и шея – перед матерью было очень стыдно.
- Совсем плохо? – она присела на край кровати.
- Совсем, - прохрипел Том. – Прости.
- Дурачок, - печально улыбнулась мать. – За что прощать?
Тяжелый вздох.
- Мне остаться?
- Да… - присутствие матери помогло немножко отвлечься.
Женщина взяла прохладное влажное полотенце, обтерла лицо, шею, плечи.
- Я консультировалась с доктором, - начала несмело. – По поводу тебя. Все-таки омег в нашей семье уже три поколения не было… доктор сказал, что секс облегчает течку.
Если бы можно было краснеть гуще, Том бы обязательно покраснел. Мать смущенно продолжила.
- Более того, доктор сказал, что пары этого даже ждут. Не только ради детишек, но и просто ради удовольствия. Потому что все ощущения обостряются, увеличивается выносливость…
- Мама… я не могу это слушать, - на выдохе прошептал Том.
- К чему я? – мать прополоскала в тазу полотенце. – Может, Криса позвать?
Том застонал и демонстративно укрылся одеялом с головой. Долго, впрочем, так не просидел – любой контакт с кожей заставлял дрожать.
Женщина подошла к окну.
- Он сидит на нашем крыльце.
- Что? – Том замер с открытым ртом.
- А ты думал. Странно только, что он сидит там один.
Том глупо хлопал глазами.
- В твою первую течку несколько альф драку на газоне устроили. Хотя, Крис ясно дал понять, что хочет тебя и никому не отдаст, потому, наверное, никто и не суется.
Том закрыл лицо руками – его сдержанная, добрая и очень интеллигентная мать иногда поражала неожиданным подбором выражений. Вот как сейчас.
- Томми… если будет совсем плохо…
А Том знал, что вполне может быть «совсем плохо» - просто годами подавляемое вырвется наружу, словно ураган, сметая все на своем пути.
- Мам, я скажу. А он там что, всю ночь будет сидеть? - Не то, чтобы Тому было очень жалко альфу, но конец декабря – не самое теплое время.
- Всю неделю.
- Ох…
Мать подошла, невесомо поцеловала в мокрый лоб.
- Попробуй поспать.

Поспать не получилось.
Сбывался его самый страшный кошмар. К утру Том уже мало что соображал, метался по постели, искусанные губы кровили, все тело зудело. И с каждым часом становилось только хуже. Похоже, его сущность решила отомстить за годы пренебрежения. Мысль позвать Криса уже не казалась настолько абсурдной. Но сам омега никогда бы на это не решился.
К вечеру поднялась температура. А кости ломило так, словно по ним проехался асфальтоукладчик. Том начал бредить.

- Крис, он запретил вас звать. Но ему очень плохо, - Том замер и прислушался.
- Я спрошу у него сам, хорошо? – Крис? Нет, точно кажется.
- Хорошо.
Мужчина распахнул дверь и в несколько шагов пересек комнату, встал рядом с кроватью. Замер, вздохнул и потянулся к пряжке на штанах.
- Том… да?
- Хам? – голос был совсем слабый.
Крис быстро разделся.
- Все будет хорошо, - шепнул, ложась рядом.
- Хам… я…
- Я все знаю. Иди ко мне.
И Том пошел.
- Доверься мне.
И Том доверился.
Позволил Крису поцеловать себя, сначала медленно, потом все более и более страстно, позволил чужим рукам касаться себя везде, выгибался, подставляясь под ласку, стонал, умоляя взять, царапался и кусался.
- Том… - представляя себе их первую близость, Крис фантазировал, как не торопясь оближет любовника, как найдет каждую эрогенную зону, как заставит кричать и умолять, как возьмет – нежно и неторопливо. В реальности все получилось немного иначе. Том умолял, но ни о какой неторопливости не могло быть и речи. Наоборот.
Крис лизнул набухший сосок, втянул его в рот, и Том моментально отозвался глухим стоном и стиснул ладонями голову, притягивая к себе еще ближе. Рука накрыла сочащийся смазкой член, и омега стал лихорадочно толкаться в кулак, хватая воздух открытым ртом.
- Пожалуйста… - тихий шепот.
- Сейчас, Томми, разведи ножки, - Крис встал на колени между длинных ног и тронул пальцем отверстие – выделявшаяся смазка, казалось, заливала простыни. Том шумно выдохнул. – Давай, подтяни коленки, раскройся, - бешено прошептал Крис.
Только не торопиться, только не порвать, молился про себя, понимая, что еще секунда, и самоконтроль скажет ему «до свидания». Том согнул ноги в коленях и, обхватив их руками, подтянул к груди, разводя их еще шире, бесстыже раскрываясь. Крис перенес вес на руки и медленно вошел.
- А-ах…
- Да, малыш, так, - Крис остановился и уткнулся омеге в шею, переводя дыхание. Перед глазами все плыло и пылало. Но как же было хорошо!
Омега под ним застонал и подался бедрами навстречу. И Крис сорвался.

Том потерялся в ощущениях, потерялся во времени и пространстве – не существовало больше Тома и Криса, не было спальни и кровати, была лишь неутолимая животная страсть, нашедшая, наконец-то, выход. Том не знал, сколько времени прошло – час, день? Да и имело ли это хоть какое-то значение? Наверное, нет.
- Ляг на живот, - скомандовал спустя вечность Крис. Том безропотно повернулся, приподнял зад.
- Да-а…
То, что творил с ним Крис, было феерично. И Том стонал и подмахивал, позволяя делать с собой все, что было угодно альфе.
Крис с силой сжал зубы и повернул Тома на бок. Ничего не соображавший от долгого оглушающего оргазма омега позволил крутить себя, как куклу. Крис обнял Тома за талию, прижал к себе и расслабился, почувствовав, как растет узел. Дальше от него ничего не зависело. Через полчаса можно будет принять душ и позавтракать. А потом все начнется сначала. И, говоря откровенно, Крис не мог сказать, что ему это не нравилось.
Том отдышался и попытался вырваться, вытолкнуть из себя чужую набухшую плоть.
- Т-шшшш, ты мне член оторвешь, - и сжал еще крепче. – Полежи немножко.
Том уткнулся лбом в подушку и затих.
Медленно наваливалось осознание произошедшего.
Глава 6 And I thank God I'm alive
14 октября 2012?г. в 21:21
vkusvill.ru
Есть люди, которые умом создают себе сердце, другие — сердцем создают себе ум: последние успевают больше первых, потому что в чувстве гораздо больше разума, чем в разуме чувств (П.Я. Чаадаев)
.
- Пойдем в душ? – Крис уткнулся носом за Томовым ухом. – Ты как?
- Иди первым, - спокойно ответил Том. Не знал альфа, как тяжело ему далось это видимое спокойствие.
Крис натянул джинсы на голое тело, взял футболку и вышел в коридор. Том проводил его взглядом – мужчина качнулся у двери, тоже вымотался.
Устало потянулся, чувствуя блаженную негу во всем теле. Ничего не чесалось и не зудело. Да, он знал, что желание скоро вернется, но сейчас… как же хорошо было сейчас. Первым порывом было поблагодарить Криса за участие и выпроводить, после пришло понимание, что течка еще не закончилась, и его еще скрутит, если рядом не будет альфы. Все-таки, что ни говори, а с его приходом стало гораздо легче. Но стыдно… сейчас, когда эйфория немножко спала, Тому стало ужасно стыдно – он вел себя, как животное, похотливое животное. Злился ли он на Криса? Нет… у того были инстинкты, вполне логичные и оправданные реакции, естественное, заложенное природой желание свободного альфы совокупиться со свободным омегой, пометить, сделать своим. Это нормально. А вот себя Том ненавидел за слабость, за глупость. Он читал, что постоянное подавление сущности может вылиться в бесплодие и ряд заболеваний, в том числе и нервных. И за то, что он не подавил эту течку, организм, вполне возможно, еще скажет ему спасибо.
Главное, чтобы эта неделя не нанесла непоправимого ущерба. Том на секунду замер, охнул и со стоном уткнулся носом в подушку. Не нужны ему противозачаточные? Сам справится, да? И это во время марафона на пике фертильности… поразительная беспечность!
В дверь постучали. Том укрылся одеялом и разрешил войти.
- Доброе утро, - мать несла в руках стопку постельного белья. – Как себя чувствуешь? – Том покраснел.
- Гораздо лучше. Мам, мне так стыдно…
- Глупости, - твердо сказала мать. - Я рада, что ты согласился принять помощь.
Том вздрогнул: в том состоянии он был готов принять помощь от кого угодно. Как тогда, в общежитии… там не было любви, не было симпатии, элементарного уважения тоже не было – ничего из того, на чем строятся отношения. Было лишь сводящее с ума всепоглощающее желание, ничего общего не имевшее с означенными чувствами. Желание, которое, объективно говоря, мог удовлетворить любой свободный альфа. Изменилось ли что-то сейчас? Только то, что у них с Хамом все-таки была пара свиданий. И Том симпатизировал ему в глубине души, хоть и боялся себе в этом признаться.
- Ванная свободна, - крикнул из коридора Крис.
Том встал и накинул халат.
- Я вам завтрак оставила. Омлет, тосты, кофе в кофеварке – все, как ты любишь.
- Спасибо, мам.
- Сынок… - мать смотрела виновато. – Прости меня…
Том замер.
- Ты запретил его звать, но… ты так страдал.
Том обнял мать, поцеловал в макушку.
- Все в порядке, я не обижаюсь.
- Просто… доктор сказал, что у омеги может случиться нервный срыв. Что последствия могут быть необратимы, ты столько времени на таблетках... Я испугалась. Ты метался, бредил. Прости.
- Все хорошо. Ты поступила правильно.
Мать печально улыбнулась – подкладывать сына под чужака было очень больно, хоть и необходимо для него самого. Она была противна сама себе, чувствуя себя предательницей, пошедшей по пути наименьшего сопротивления ради собственного спокойствия.
Мать перестелила постель, открыла окна, чтобы хоть немножко выветрился стойкий запах вязки. Скрестила пальцы и зажмурилась – хоть бы у ее ребенка все сложилось.

Том быстро ополоснулся и побежал в кухню – следующий виток мог наступить в любой момент, надо было успеть принять таблетки и хотя бы кофе выпить. Крис сидел за столом и с видимым удовольствием поглощал омлет. Увидев Тома, широко улыбнулся.
- Я уже собирался нести тебе завтрак в постель, - Том подошел к плите, снял крышку со сковородки. М-да….
- Да уж, если к концу твоей трапезы здесь осталось бы хоть что-нибудь съедобное.
- Ну, я проголодался, - без тени раскаяния ответил Крис. – Все-таки, знаешь, выматывает…
- Я тебя вообще-то не звал, - резко ответил Том. – Не нравлюсь – вали отсюда.
Крис фыркнул.
- Не нравился бы – давно бы свалил. Но теперь ты мой, я за тебя отвечаю.
Том лишь презрительно фыркнул и демонстративно повернулся спиной. Придумал ерунду! Его он… да ничего подобного! Однако по телу разлилось приятное тепло, член слабо дернулся, как от ласки. Да когда же это кончится!
Том налил себе кофе, намазал тосты джемом и подошел к полке. Та была пуста.
- Крис?
- М-м? Твоя мама отлично готовит, - сообщил тот, в одиночку доедая приготовленный на двоих омлет.
- Ты не видел здесь таблетки?
- Не-а.
Накатила паника. Где же они?
- Что за таблетки-то?
- Противозачаточные, - буркнул Том, осматривая полку за полкой. Резко повернулся и посмотрел Крису в глаза. – Испугался? – тот сидел, ошарашенный, даже жевать перестал.
- Нет, не испугался, - ответил, медленно проговаривая слова. – Просто рано, нет? Но если будет, я не отказываюсь. Я только рад.
- Не будет, - сквозь зубы процедил Том. Крис внезапно вскочил с места, схватил Тома за запястья и притянул к себе. Синие глаза бешено сверкали.
- Ты ничего с ним не сделаешь! – толкнул омегу к стене. – Ты понял меня? – от запаха разъяренного альфы у Тома подогнулись колени, и он бы, наверное, упал, если бы Крис не держал. – Понял?
Том кивнул.
- Я бы не смог убить своего ребенка, - ответил тихо. – Помоги найти таблетки.
Крис провел носом по щеке Тома, лизнул ушную раковину.
- Может, к черту их, - зашептал страстно. Том растекался лужицей от голоса, от прикосновений, внутри вновь тугой спиралью закручивалось желание.
Он резко выдохнул и оттолкнул альфу.
- Хам, ищи таблетки. Мне еще поесть надо успеть.
Крис не без труда оторвался от такого желанного омеги и окинул взглядом полки.
- Они? – протянул Тому блистер.
- Да-а, - выдохнул с облегчением тот.
- Мысль иметь от меня ребенка так тебе противна? – хмыкнул, но шутливый тон никак не вязался с тяжелым испытующим взглядом.
- Я не хочу связывать свою жизнь с тем, кого не знаю, - ответил Том, устраиваясь на стуле. Зад саднило. – С тем, кто начал отношения с вранья.
- Да не врал я! Малыш…
- Хам, - Том сделал глоток кофе. – Я не малыш. А также не котик, не зайчик и не рыбка. Я Том. У меня не ножки, не коленочки и не губки.
Том в полной тишине допил кофе.
- Ладно, я понял, - ответил Крис. – Ты идешь, Том?
Том выпил на всякий случай двойную дозу таблеток и поднялся. Тело окатило жаром. Началось…
Крис обернулся и, подхватив омегу на руки, понес в спальню.

Это были странные дни для Тома. В нем словно одновременно жили два абсолютно разных человека. Первый – тот самый Том, каким он себя считал – умный, рассудительный, язвительный. Правда, эта сторона его сущности проявлялась всего на несколько часов в сутки. Второй же – сексуально озабоченный и очень чувственный молодой мужчина, которому чужды стеснительность и зажатость. Который готов на все ради удовольствия. Такого себя Том не знал и боялся. Потому что не знал, как себя вести и не умел контролировать.
vkusvill.ru

Однако все – и хорошее, и плохое – рано или поздно заканчивается. Так и Том, проснувшись первого января, почувствовал себя «Томом номер один». Крис тихо сопел в ухо, его тяжелая рука прижимала Тома к постели, не давая пошевелиться. Омега взял ее обеими руками и переложил рядом, тихо поднялся, накинул халат и пошел к выходу.
- Ты куда? – сонно спросил Крис.
- Спи. Рано еще.
Крис растянулся на постели, занимая собой все пространство и, всхрапнув, замер. Том постоял минуту, рассматривая любовника. Красив, отлично сложен, дети от него и в самом деле получились бы замечательные, особенно если сочетали бы внешность Криса и интеллект Тома. Он мысленно отвесил себе подзатыльник и спустился в кухню.
Вот и все.
Как же приятно было в одиночестве выпить кофе, посмотреть новости, почитать поздравления от коллег и приятелей. Как же приятно было вновь все держать под контролем.
Теперь нужно было придумать, как выпроводить Криса. Его намеки на совместное будущее Тома не вдохновляли. Тело телом, но у него, к счастью, еще и голова в наличии.
Глава 7 Pardon the way that I stare
18 октября 2012?г. в 17:21
Мы выбираем не случайно друг друга… Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании. Сначала мы рисуем человека в своём воображении и только потом встречаем его в реальной жизни (Зигмунд Фрейд).

Спустя несколько часов Том вновь сидел за тем же кухонным столом. Теперь не один.
- Хам, пойми…
- Не понимаю.
Том вздохнул.
- Хам… Крис, я не могу вот так сразу изменить свою жизнь.
- Почему? – разговор слепого с глухим какой-то.
- Потому что у меня отлаженный быт, работа… студенты, докторская.
- Все равно не понимаю, - нахмурился Крис.
- Ты предлагаешь жить вместе. А я не могу.
- Да почему?
- Потому что совсем тебя не знаю. Я никогда не начинал отношения с постели. То, что между нами произошло в эти дни, было… феерично, но…
- Я рад, что тебе понравилось, - перебил Крис, довольно ухмыляясь. – И, когда мы будем жить вместе, сможем спать вместе каждую ночь, - это было, конечно, заманчиво.
- Нет, - выдохнул Том.
- То есть я тебе все еще не подхожу? – спросил серьезно. С губ уже почти сорвалось громкое «да», но что-то помешало произнести слово, которое могло перечеркнуть для них будущее.
- Я слишком мало тебя знаю, чтобы делать такие выводы, - дипломатично выкрутился Том.
- Отлично, - Крис хлопнул ладонями по столу. Отодвинулся и встал. – Я все понял.
И, не говоря больше ни слова, пошел на выход.
- Крис? – Том подскочил.
- Я все понял, Том, - повторил. Через несколько секунд глухо хлопнула входная дверь.
Том медленно и осторожно опустился на стул и закрыл лицо ладонями. Не совершил ли он только что ошибку, о которой будет жалеть всю жизнь?

Он пробыл у родителей еще несколько дней, но, лишь вернувшись к себе, в свою холостяцкую маленькую квартирку, осознал, насколько соскучился по одиночеству. Однако эйфория от привычного ритма жизни улетучилась спустя неделю. Том отчаянно скучал. По альфе. Тот мерещился ему везде – на улице, в университете, в кофейне, где Том обедал и читал. А еще у него изменился запах – не сильно и не резко, но тело без парфюма, который почему-то стал вызывать тошноту, пахло иначе. И Тому казалось, что он пахнет альфой, своим альфой. Прятать запах почему-то не хотелось.
Он ловил на себе заинтересованные взгляды, но ни один альфа к нему так и не подошел. Словно кто-то закутал его в покрывало, накрыл прозрачным куполом, даровавшим неприкосновенность. И Том знал, кто.
Он все сделал правильно, убеждал себя. Увы, с каждым днем обманываться становилось все сложнее.

К концу третьей недели Том перестал ждать. Теперь все пережитые за это время эмоции казались смешными – сначала он боялся встречи и надеялся, что альфа не придет, постепенно желание не видеть сменилось надеждой на встречу, которая переросла в настоящую потребность. И Том уже готов был отдать что угодно, чтобы вновь утонуть в синих глазах. Но Крис не появлялся. Одинокими зимними ночами, лежа в постели, он вспоминал… и жалел, что так просто отпустил. Да что там отпустил – фактически прогнал.

Чудо случилось, как это бывает, внезапно. Том закончил работу, собрался и, не торопясь, пошел домой. Легкий морозец румянил щеки, снег отражал свет фонарей, придавая городу сказочный вид.
- Привет, - раздалось над ухом. Том едва не подпрыгнул. Повернулся резко.
- Привет, - а глаза у Криса и вправду такие синие, как Том запомнил.
- Ты иди, как шел. Я рядом пойду, - омега кивнул. – Меня зовут Крис. Мне двадцать три, и я альфа, - Том остановился. – Иди. А я буду говорить.
Том хлопал ресницами, не скрывая удивления. Первым порывом было броситься на шею, уткнуться носом за ухом, вдохнуть неповторимый аромат альфы, своего альфы. Сейчас, стоя посреди тротуара, Том смог себе признаться, что счастлив, по-настоящему счастлив вновь видеть Криса. Но тот сделал шаг назад, ясно давая понять, что обниматься не собирается.
- Иди, Том, - и Том, не сумев сдержать разочарованного вздоха, пошел. – У меня два отца, - Крис тепло улыбнулся. – Крейг – альфа, он управляет сетью станций постгарантийного обслуживания автомобилей. Я ему помогаю. Леони – омега, - в голосе Криса слышалась такая любовь, что Том невольно позавидовал его родителям. – На самом деле, что бы там ни думал Крейг, главный у нас – Леони. Он практикующий врач, а еще преподает в медицинском университете. У меня два брата, - Том слушал, затаив дыхание. – Старший, Люк – омега, он педиатр, но сейчас сидит дома с маленьким сыном, а младший - Лиам – альфа, он еще школьник. Правда, такой кривляка, что родители уверены в его светлом актерском будущем, - Том не удержался и хмыкнул. – В июне я защищаю диплом.
Вот так, незаметно, они дошли до подъезда Тома. Крис рассказывал о своей семье, о себе, и Том с упоением слушал, неприкрыто наслаждаясь его обществом. И таким правильным казалось идти рядом, быть вместе. Крис оказался отличным рассказчиком. А Том – благодарным слушателем.
Перед входом в подъезд Крис остановился. Стоял и смотрел чуть прищурившись.
- Я скучал, - тихо сказал Том.
Крис подошел вплотную, на мгновение коснулся губами Томовых губ и сразу отстранился.
- Я тоже. Тогда до завтра.
- Ты не зайдешь разве?
Крис улыбнулся.
- До завтра, Том.

Том, казалось, совсем перестал что-либо понимать. Но никак не мог перестать думать. Нравился ли ему такой Крис? Однозначно. Хотя, если бы Том не боялся сказать себе правду, понял бы, что нагловатым и самоуверенным он ему тоже нравился. Да, Крис был совершенно не похож на партнера его мечты. Но являлось ли это в конечном итоге недостатком?
Следующей встречи Том ждал. Пожалуй, Крис при всем желании не смог бы заинтриговать его больше.
- Сегодня ветрено. Как насчет кофе? – спросил Том, убежденный, что альфа попытается напроситься в гости. Том еще не был уверен на сто процентов, но вероятность, что не откажет, была велика.
- Я видел где-то здесь кофейню, - отозвался Крис.
- И там подают совершенно фантастический латте, - стараясь скрыть разочарование, ответил Том.
Глава 8 There's nothing else to compare
22 октября 2012?г. в 10:36
…когда бесконечное «почему» превращается наконец в определенное «ты»… (Эрих Мария Ремарк «Триумфальная арка»).

Почти две недели они виделись ежедневно. Том с головой ушел в необычные отношения, жил от свидания к свиданию. Свидания проходили практически по одному сценарию – Крис встречал его с работы и провожал до дома, иногда они сидели в кофейне напротив университета. И все. Альфа ни на чем не настаивал, в душу не лез, рук не распускал. Крис за ним… ухаживал. Словно они только познакомились. Как-то раз принес цветы, на следующий день – конфеты, потом – книгу по истории, которую Том на днях разглядывал в витрине, но из-за высокой цены отложил покупку до зарплаты.
Том каждый раз смущался и пытался отказаться, однако с Крисом это не проходило. И цветы стояли в вазе на его прикроватной тумбочке, ополовиненная коробка с конфетами поселилась там же, а с книгой Том спал, выделив ей почетное место на соседней подушке.

- А я ведь за тебя дрался, - сидя напротив с чашкой сладкого капучино, сказал Крис.
- Как? – Том непонимающе моргнул.
- Мне было лет четырнадцать или пятнадцать вроде. Мы с родителями приехали в гости. Люк тогда признался, что нашел альфу, и мы наносили его семье ответный визит. Твой запах меня даже с соседней улицы звал.
- Не бывает такого, - краснея и смущаясь, ответил Том.
- А как иначе объяснить, что я в абсолютно незнакомом месте пришел именно к твоему дому? Отлупили меня тогда знатно, - хмыкнул.
- Отлупили? – шокировано переспросил Том.
- Ага. Думаешь, я там один сидел? Ты оказался очень востребованным мальчиком…
Том закашлялся.
- Ты очень красивый, Том.
- Глупости… - казалось, покраснеть еще больше было просто невозможно. Но Том покраснел. Крис робко накрыл его ладонь своей.
– И умный.
Том, не моргая, смотрел на переплетенные пальцы. От ладони исходило покалывающее тепло.
- Ты мне нравишься, - Крис поднес вторую ладонь к лицу и большим пальцем провел по верхней губе. – Пенка молочная, - сказал хрипло.
Том, казалось, забыл, как дышать. Приоткрыл рот и лизнул палец. Крис шумно выдохнул. Горячая волна ударила в пах. Казалось бы, после всего, что между ними было, такая простая и безыскусная ласка не должна была никак на них повлиять. Но произвела эффект разорвавшейся бомбы.
- Ох, Том…
- Ты мне тоже нравишься…

Снег валил крупными хлопьями, лез за шиворот, хрустел под ногами – белый, пушистый, липкий. Они вновь шли рядом, только в этот раз Том не стал, как обычно, прятать руки в карманах зимнего пальто. Он уверенно взял Криса за руку и широко улыбнулся, почувствовав крепкое ответное пожатие.
- Как получилось, что ты пришел к моим родителям?
- Так у меня же брат живет на соседней улице, - тепло улыбнулся альфа. - И маленький племянник. Мы пошли гулять с ребенком, и я увидел твой дом. Ностальгия одолела.
Том рассмеялся.
- По побоям?
- Ну да, тебя-то я тогда и не видел еще. Твоя мама убирала снег. Мы поздоровались…
- Ясно. Вы поздоровались, а у мамы дефицит общения…
- Да, ей так понравился мелкий…
Что она тем же вечером отчетливо намекнула на свое желание иметь внуков. И возжелала познакомить его с Крисом. Том усмехнулся.
- Крис, я хочу, чтобы ты зашел…

- Уютно у тебя, - Крис прошел в гостиную, сел на диван и взял в руку пульт от телевизора. – О, сейчас же футбол начнется.
- Ты любишь футбол? – крикнул Том с кухни.
- Люблю. На стадионе оно, конечно, веселее, но и так неплохо. А пиво у тебя есть?
- Пиво? – улыбка с лица Тома медленно сползала, действительность вновь стучала в дверь. Кажется, зря он себе столько всего напридумывал. – И часто ты так, с пивом у телевизора? – спросил, держа на подносе две чашки с ароматным черным чаем. От чашек шел пар.
- Нет, конечно, - Том с облегчением вздохнул. – Лучше на стадионе. Я тебя как-нибудь с собой возьму. Только не зимой – отморозишь себе еще что-нибудь важное.
- А если ты себе отморозишь? – Том поставил поднос на журнальный столик. Громко. Чашки зазвенели, качнулись, но устояли.
Крис хохотнул.
- Мне детей не вынашивать! – посмотрел на фарфоровые чашечки, сахарницу, сливочник, аккуратно расправленные салфетки… - Так пива, я так понял, нет?
- Нет. Пиво вредно.
- Да от него волосы блестят! – кинулся на защиту любимого напитка альфа.
- Это при наружном применении, вообще-то.
- Да? – Том прикрыл глаза ладонью.
- Боже мой… - и рассмеялся.
Крис притворно тяжело вздохнул.
- Зря я про пиво раскололся, да?
Том кивнул.
- И оперу я, оказывается, ненавижу…
- Крис… - начал Том.
- Зато я верный и надежный. И я готов терпеть твою оперу. Раз в полгода. И пиво буду пить не чаще раза в неделю.
- Крис… - Том подошел вплотную, нос сидящего альфы уперся ему в живот. – Не думай об опере и пиве.
- Почему?
- Неважно это…
Крис усадил омегу к себе на колени.
- А что важно?
- Мы.
Том обхватил руками голову Криса, притянул к себе и скользнул языком по губам. Крис страстно ответил, крупные ладони оглаживали бока, спину, шею, касались ремня на брюках, перемещались на живот, гладили грудь, легонько царапали соски. Том ерзал, подставляясь под ласку, стонал Крису в рот. Пряжка ремня оказалась расстегнута, горячие ладони, забравшись за пояс, мяли ягодицы, палец смело коснулся входа, и Том томно двинул задницей, пытаясь насадиться на него.
- Хочу… - прошептал исступленно. – Плевать, что потом. Хочу… сейчас…
Зрачок, казалось, поглотил радужку, зацелованные губы алели. Крис тяжело вздохнул и ссадил с себя омегу, заставив того подняться.
- Нет.
- Нет? – так Тома еще никто никогда не удивлял. – Ты ведь шутишь?
Крис покачал головой. Его тоже мелко трясло от возбуждения, но голос был тверд.
- Не шучу. Ты мне нужен не на одну ночь. Ты мне нужен навсегда. Позвони мне, когда решишься.
Том стоял, раскрыв рот, не в силах произнести ни слова. А Крис мягко поцеловал его и вышел. Хлопнула дверь.
- Навсегда? – удивленно и как-то жалобно пробормотал Том.
Глава 9 The sight of you leaves me weak
26 октября 2012?г. в 11:10
Каждый день мне кажется, что еще вчера я нисколько не любил тебя, настолько более сильное и полное чувство овладевает мной; и каждый день я думаю, что сейчас не может быть никакого «Больше!», но завтра я тем не менее опять буду думать, что сегодня я тебя даже отдаленно не люблю так, как полюблю завтра, если завтра наступит сегодня (Эрих Мария Ремарк «Скажи мне, что ты меня любишь»).

Том стоял перед главным входом уже минут пятнадцать. И боялся войти. Казалось бы, что такого в том, чтобы войти в здание станции техобслуживания? Тем более что она больше напоминала неплохой автосалон, нежели дворовый автосервис. Сквозь панорамные окна были хорошо видны суетящиеся менеджеры в костюмах и при галстуках, симпатичная девушка за стойкой информации вежливо отвечала на вопросы клиентов. Все выглядело мирно и цивилизованно.
Том глубоко вздохнул и вошел.
- Добрый день, - поздоровалась вежливая девушка. Том кивнул. – Могу я вам помочь?
- Да, мне нужен мистер Хэмсворт, - ровно ответил Том. Внутренности скручивало в узел от волнения, но он слишком уважал себя, чтобы демонстрировать свое состояние посторонним. Ему и так нелегко далось решение прийти сюда, но трубку Крис не брал второй день. А вдруг он ее специально не брал? Вдруг передумал? И не нужен ему капризный омега?
- Мистер Хэмсворт? – девушка улыбнулась, показав ровные белые зубы. – А вот и он. Смотрите, по лестнице спускается.
Том посмотрел в указанном направлении – по лестнице неторопливо спускался абсолютно незнакомый мужчина.
- Вы уверены?
- Конечно, - и как она не устает столько улыбаться, вяло подумал Том. – Это наш владелец – мистер Крейг Хэмсворт.
- Крейг? – Том не смог скрыть облегчения. – А Крис?
- А, вам нужен Крис? У вас назначено?
- Нет, я по личному вопросу. Сообщите ему, что его здесь ждут.
- Как вас представить?
Крейг, тем временем, подошел к стойке с чашкой кофе в руках.
Том назвал себя.
- Том? – мужчина повернулся к нему и цепко оглядел с головы до ног. Хмыкнул. – Пришел все-таки, - и протянул руку. Пожатие вышло крепким и каким-то теплым. – Он наверху, кабинет с табличкой «директор».
Том смущенно улыбнулся.
- Спасибо.
Нужная дверь отыскалась без труда. Том постучал и, дождавшись сдержанного «войдите», распахнул дверь.
- Привет… - пробормотал смущенно.
Крис поднял голову от бумаг и посмотрел пристально, без улыбки.
- Привет.
Том сделал несколько шагов, остановился напротив.
- Я подумал. Решил. Я хочу быть с тобой. Всегда.
- Да? - Крис прищурился. – Уверен?
Сглотнул нервно, прямо посмотрел в глаза и твердо сказал:
- Уверен!
Лицо альфы озарила улыбка.
- Иди ко мне, - и Том пошел. Поцелуй получился томительно-нежным и чувственным. – Я так тебя ждал… - прошептал горячо.
- Почему тогда трубку не брал?
- Потерял.
- А я подумал, что не нужен…
- Глупый. Поехали отсюда.

Руки у Тома дрожали, ключ отказывался попадать в замочную скважину.
- Дай мне, - Крис, одной рукой обнимая омегу, второй оперативно открыл дверь. – Хороший мой, - прижал Тома к стене, поцеловал страстно. Том, казалось, плавился в его объятиях. – Так мы до кровати не дойдем, - хмыкнул. - Я быстро в душ.
Крис отпустил Тома и рывком распахнул дверь в ванную. Справился он действительно быстро, Том едва успел перестелить белье на кровати и сварить кофе. Его мелко потряхивало от волнения, но он не сомневался, больше не сомневался.
- Ты пока кофе попей, я быстро, - и ужом проскочил в ванную.

Крис сидел на кровати и, услышав, как щелкнул замок в ванной (да, Том не мог не запереться), поднял взгляд от листа в руке.
- Это что?
Тот окаменел: вот дурак, забыл спрятать. Краска стыда постепенно заливала щеки, уши, шею.
- Крис: за и против, - процитировал альфа. – Минусы: нахальный, не любит оперу, мало читает, курит, пьет пиво, смотрит телевизор…
- Хватит…
- Я еще не закончил. На чем остановился? Да, на телевизоре. Громко смеется, не умеет себя вести… хм… а плюсы где?
- На обороте, - прошептал сдавленно.
Крис, глядя Тому в глаза, перевернул лист. Прочитал, улыбнулся.
- Иди сюда.
Том подошел, сел рядом, Крис обнял, притягивая к себе.
- Что, плюс у меня всего один? – жарко прошептал в ухо.
Том спрятал горящее лицо на груди альфы.
- Я… привык все анализировать. Я должен был написать. У меня никогда не было отношений, даже на время, а тут ты со своим «навсегда». Мне было страшно.
- Не тараторь, - перебил Крис, нежно поглаживая по голой спине. – Это правда?
- Что?
- То, что ты написал на обороте. Мой плюс единственный.
- Правда, - выдохнул Том. – И не единственный он, я просто понял, что нет смысла расписывать, и так выбрал уже. Ты красивый, надежный, нежный…
Крис, внезапно опрокинув Тома на постель, устроился сверху, провел языком по шее, куснул ухо.
- Я тоже тебя люблю.
А потом Крис заставил Тома отбросить последние сомнения, целуя, лаская. И Том раскрылся, отдал себя всего. Да, будет непросто, они все же слишком разные, да, Крис совсем не похож на идеального партнера, нарисованного его воображением. Он лучше, гораздо лучше.
Эпилог. There are no words left to speak
26 октября 2012?г. в 11:13

Полгода спустя.
Воздух со свистом вырывался из легких. Том сел на кровати и взял стакан с водой.
- Началось? – сонно спросил альфа.
- Похоже на то. Таблетки принесешь? – Крис встал на колени позади Тома, крупные ладони сдавили плечи.
- Томми… как ты пахнешь…
- Крис, я не простил тебя за балаган, что ты вчера устроил у своего брата, - передернул плечами.
- Я должен был показать, что ты мой, только мой.
- Можно подумать, еще кто-то претендовал, - буркнул Том.
- Ну, прости. Я больше не буду.
- Врешь.
- Вру.
- Неси таблетки.
- Не понесу, - от теплого дыхания альфы по телу расползались мурашки. – Давай без таблеток.
- Как без таблеток? Это ведь…
- А я хочу, очень хочу.
Признаться, Том тоже хотел. Очень.
- Давай, - выдохнул. Крис улыбнулся.
- Я хочу, чтобы наш малыш был похож на тебя.
И Том почувствовал себя самым счастливым на свете.