Cоседи

У Олиных родителей были три дочери, а у их соседей по двухквартирному дому – три сына. По возрасту шестеро детей распределялись так: мальчик, девочка, девочка, мальчик, девочка, мальчик. Младшие девочка и мальчик родились на 10 лет позже своих сестёр и братьев, поэтому в играх бегали
за ними «хвостиками».

Бегать приходилось много, потому что в те далёкие «советские» времена, когда в конторе совхоза имени 40-летия Казахской ССР не было ни одной вычислительной машины, а
бухгалтера сводили дебит и кредит, щёлкая на счётах белыми и чёрными деревянными «костяшками», нанизанными на металлические прутики, упирающиеся в деревянную же рамочку, играть детворе и зимой, и летом, кроме как на улице,
было негде. По домам сидели, только когда на дворе бушевала метель, или стоял мороз под/за 40 градусов Цельсия. В степях северного Казахстане это случалось часто. Холодное время года с дождями и морозами длилось иногда по 8 месяцев в году. Поэтому дети радовались каждому погожему дню и носились после занятий в школе и выученных (или нет) уроков по посёлку до самой темноты. А в летние каникулы (целых) три месяца кряду!) некоторых из них вообще было в дом не загнать.

– Смотри, вооон та маленькая звёздочка на конце ручки Ковша – Полярная звезда! – поднял руку вверх старший из соседских мальчиков. – По ней моряки и путешественники
сверяются, чтобы с дороги не сбиться. А эта перевёрнутая «М» называется «Созвездие Кассиопея». А вон там – «Созвездие Орион». Видишь: три звезды сверху, три – снизу и три – посередине?

Оля кивнула. Они сидели на земле рядышком, уперевшись спинами в забор соседского палисадника и разглядывали усыпанное сверкающими звёздами далёкое летнее небо. Оля не
могла понять, почему люди считали признаком ума высокий лоб: Федин был низким (наполовину ниже, чем её),но он знал так много интересного!

– Хватит уже вам сидеть! Спать пора! – приглушённым голосом сказал дядя Ваня.

Он вышел на крыльцо покурить. Ему Оля тоже удивлялась: каждое утро он до пояса омывался из бочки холодной
водой, стекающей по жёлобу с крыши, подтягивался на самодельном турнике по несколько раз с лёгкостью парня. И в то же время курил! Дядя Ваня работал столяром и смастерить детям такой замечательный письменный, «писательский», стол со множеством ящичков по обеим сторонам, что Оля каждый раз, приходя в гости, с восторгом замирала перед ним. Не
смела даже прикоснуться. Стол был покрыт лаком. Стоял у окна, напротив входной двери в комнату, и сиял.
 
Столярка располагалась прямо напротив их дома, за сараем и гаражами.
Один гараж был металлическим, а другой (с сараем и сеновалом) – деревянным. А рядом со столяркой – большой склад пиломатериалов! Среди штабелей досок, реек, брёвен и прочего стройматериала было удобно играть в прятки. Кто-нибудь из детей становился лицом к воротам металлического гаража, закрывал глаза и начинал громко приговаривать:

 Я считаю до пяти,
 Не могу до десяти!
 Раз, два, три, четыре, пять,
 Я иду искать!
 Кто не спрятался,
 Я не виноват!

Потом водящий начинал искать: нужно было найти и «застукать». Или «застукаться» (стукнуть ладошкой по воротам железного гаража) самому, если успеешь добежать раньше ведущего. А потом помогать остальным игрокам. Так как прятаться можно было в границах склада, то подсказки «подходили по теме»: «Топор, топор, сиди, как вор!», «Пила, пила, лети,
как стрела!»

Однажды Оля так «летела», что обогнала-таки своего ровесника Олежку и успела стукнуть раньше него, но при этом два тонких пальчика её левой ладошки попали в вентиляционную прорезь на воротах гаража и чуть не оторвались.

Каждый вечер в одно и то же время мама соседских мальчиков выходила на крыльцо своей квартиры и звонким голосом на всю округу звала: «Федяяя, Коляяя, домой!» Второй раз
тёте Гале свой клич повторять никогда не приходилось. Мальчики сразу же шли ужинать, игра затихала, и все остальные дети тоже разбредались по домам.

Тётя Галя была родом из Борового, курортного местечка на севере Казахстана. Когда они купили «Жигули», то посадили в машину своих двух мальчиков и двух соседских девочек и повезли их в гости к тёте Галиной маме. Мама жила в домике прямо на берегу озера. Было начало весны, лёд на озере Боровом начал трескаться.
Оля брала в руки его прозрачные кристаллики и смотрела сквозь них на солнышко.

Из-за своего отита она часто лежала в больнице и возвращалась оттуда каждый раз с новыми «страшилками», которые очень любил слушать Коля, Федин брат.
Они садились на пол в соседском тёмном курятнике, и Коля, затаив дыхание, слушал. Оля рассказывала с упоением: знала уже, что в конце всё будет смешно.
Однажды за ними увязался младший братик:

– Я тоже хочу послушать!
– Ты ещё маленький для таких сказок, испугаешься! – отказала ему Оля.
– Не испугаюсь! Вот увидите!
– Нет! Тебе нельзя это слушать! Уходи отсюда!
– Пожалуйста, можно мне остаться? Я буду тихо сидеть! –начал хныкать Лёша.
– Ну, смотри, потом не жалуйся!
– Не буду!

Оля прислонилась спиной к тёплой стене сараюшки и начала свой рассказ: «В одном тёмном дремучем лесу, среди тёмных-претёмных стволов стоял тёмный-претёмный дом. В этом тём-
ном-претёмном дому, в тёмной-претёмной комнате стоял тёмный-претёмный стол. На этом тёмном-претёмном столе в тёмном-претёмном углу стоял чёрный-пречёрный гроб...»

– Ааааааааа! – раздался вдруг детский крик в тёмном углу,и Оля вздрогнула.
Дверь сарайчика стремительно распахнулась, внутрь ворвался ослепительно яркий солнечный свет. На крыльцо сразу же выскочила тётя Галя и гневно прокричала:
– Ольга, ты что там такое рассказываешь, что Лёша в штаны наложил?!

Лёше вообще не везло с соседскими девчонками. Их младшая в играх так хитро от него убегала (зигзагами), что он никак не мог её поймать. И даже отцу её как-то раз пожаловался: «Дядя Артур, что ваша Оксана от меня туда-сюда бегает?»

Когда детство закончилось, Оля стала замечать, что дядя Ваня терпеть не может её отца. Однажды днём она с папой отнесла вёдра с запаренными отрубями свиньям, а на выходе
из сарая их встретил дядя Ваня. Он явно стоял и ждал их, а
не просто «мимо проходил».
– Кто твою глухую замуж возьмёт? – нарочито громко, чтобы слышала девочка, спросил сосед.

Папа бросился на него с кулаками. Посреди улицы завязалась драка. Оля молча подняла с земли брошенное отцом ведро и пошла домой, не оглядываясь. Наверное, ему просто нравилась её мама, вот и нужен был повод подраться с папой.

А тёте Гале очень нравилась старшая дочь соседей. Когда та приехала из института на свадьбу своей одноклассницы и Феди, мать жениха при всех гостях кинулась ей на шею со
словами:«Вот моя желанная невестка!» Как после такого жить молодым?

Когда много лет спустя Оля приехала в город забирать документы на переселение в Германию, то оказалось, что не хватает одного, но очень важного. За которым нужно ехать в
столицу. Поезд на Астану уходил ранним утром. Оля попросилась на ночлег к землякам, только что получившим квартиру во многоэтажном доме.

– Ты посмотри – какой синяк я получила, пока проталкивалась с сумками в поезд!
Наташа показала Ольге тёмно-лиловый синяк размером почти во всё бедро.
– Что, так много «челночников» ездит за товаром в Алма-Ату?
– Не протолкнуться! А домой приезжаю и вижу, что прямо в зале на полу лужа! Ты представляешь, они без меня собаку даже гулять на улицу не выводили! Три мужика в доме!

Наташа ставила на стол маленькой кухни чай, печенье, булочки, масло и говорила без умолку, стараясь отвлечь Ольгино внимание от шеи Фёдора, на которой из-под воротничка рубашки явно виднелась большая шишка.

– А ты читала последнюю книгу Карнеги? – спросил Федя.
– Нет. А кто это?
– Очень популярный сейчас автор! У нас почти все его книги есть. Пойдём, я покажу тебе нашу библиотечку!

Федя провёл Ольгу в просторный, ещё полупустой, зал и распахнул стеклянные дверцы красивого шкафа цвета вишневого дерева.
– Ух, ты! – воскликнула Ольга с восторгом. – Какие у вас
замечательные книги!
– А вот книги Дейла Карнеги. Неужели ты о нём не слышала и не читала?
– Нет. Мне в последнее время что-то совсем не до книг было...
– Он потрясающе пишет о том, как выработать уверенность в себе, завоевать друзей, получать удовольствие от работы, перестать беспокоиться и начать жить...

– Оля, – позвала Наташа из спальни, – иди сюда, я покажу тебе свитера, которые привезла на продажу!

Наташа, педагог по образованию, в перестройку ушла торговать на базар одеждой. Дела у неё шли так успешно, что Федя бросил работу на заводе и заочное обучение в институте и начал помогать супруге: ездить с большими китайскими сумками на оптовые рынки, стоять в торговой палатке на открытом воздухе зимой и летом.

– Ты представляешь, – рассказывала одноклассница старшей сестры, доставая из клетчатых сумок один пуловер за другим, – старшего нашего, Ваньку, так ругала, что вечно
грязный со школы приходит, не успевала ему джинсы фирменные стирать! Понятно, мол, вокруг дома территория ещё не облагорожена, дом только что сдан в эксплуатацию, грязища кругом, но ведь можно же быть немного аккуратнее! Вон, говорю ему, посмотри на своего младшего брата Костю: всегда чистенький домой приходит! И что ты думаешь? Вызывают нас с Федей в школу и говорят, что наш Костя две недели в школу не ходит!
– Как это? – не поняла Ольга.
– А вот так! Выйдет первым из дома, завернёт за угол, подождёт, пока мы все по делам уйдём и в квартиру назад возвращается. Вот и чистеньким потому всё время был! А я Ваньку
ругала за то, что он честно в школу ходил! Косте такого нагоняю дала! Ты в селе только никому не рассказывай, не хочу лишнего шума, – шепнула Ольге на ухо, настилая на диване
постель, – но у Феди завтра пункцию брать будут.

Когда стало совсем плохо, Федя жил у родителей. Друзья приходили попрощаться.
– Он всем говорит, что поправится, что нужно только пережить этот кризис, а потом будет легче, – рассказывала Ольге подруга детства. – Все соглашаются с ним.

Ольга не ходила к соседям. Только однажды, уходя от своих родителей, оглянулась и встретилась с Федей взглядами.
Он стоял на крыльце совсем худой и смотрел на неё спокойно и грустно. Она молча отвернулась и пошла дальше: хватало своего горя.

– За что мне это? – тётя Галя сидела в открытом кузове грузовика рядом с гробом своего старшего сына и смотрела на идущих в первом ряду соседок.
Сёстры в траурных платьях и косынках молча ещё теснее прижались друг к другу.
         *. *. *

– Так давно тебя не видела!
– Пять лет...
– Точно! Надо же, как быстро годы пролетели!

Заведующая столовой разглядывала Ольгину, расплывшуюся после третьей дочери, фигуру со спины. Та стояла у плиты, пекла блины на поминки Феди и вспоминала, как стояла у афиши кино возле столовой в демисезонном чёрном пальто из тонкой натуральной шерсти, купленном родителями в богатом дорогостоящими товарами шахтёрском посёлке Шантюбе, в сапогах в обтяжку, на высоченных тонких каблуках.
Красные «Жигули» остановились резко. Из машины вышел бывший одноклассник.
– Здравствуй, Оля!
– Здравствуй, Олег!
– Приехала в гости?
– Да, дочку к родителям привезла на недельку.
– Кем ты в городе работаешь?
– Инженером производственного отдела.
– И какая у инженера зарплата?
– 120 рублей в месяц.
– И стоило ради этих денег пять лет учиться? Я на заводе 200 получаю.

Ольга видела краем глаза, как по посёлку РТС к ним бежала грузная женщина.

– Мне моя работа нравится. Хотя на такую шикарную машину, как у тебя, долго деньги копить придётся! – Ольга повернулась лицом к машине и спиной к посёлку.
– Сынок, поехали домой! – Женщина опёрлась на забор и тяжело дышала.
– Здравствуйте, Надежда Петровна!
– Поехали домой, сынок!
– До свидания, Олег!
       
Ольга допекла стопку блинов и потихоньку ушла из столовой через служебный вход.
– Оля! Оля, подожди! Возьми хоть детям немного конфет Федю помянуть!

Ольга обернулась и взяла из рук запыхавшейся тёти Гали кулёчек шоколадных конфет.

Потом в той же столовой гуляли свадьбу младшей сестры.
Её жених был городским, но свадьбу на День космонавтики решили справить в селе: больше места и дешевле.
Дядя Ваня подхватил на руки закутанную в шаль большеглазую вторую дочку Ольги и закружил её по залу. Поднял второй рукой третью и ходил с двумя малышками на руках по столовой, пока все гости не уселись за длинный праздничный стол.