рассвет на закате - десятая глава

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


Вечером этого же дня Андрей доложил своим компаньонам о состоянии дел по реорганизации «общества» и выслушал их отчёты. В
конце разговора Николай спросил: «Мне, может, выехать в Усть

Ишимский район и Фирулёва дня на три подменить?». – «Хорошая мысль. Но
давай поедем к нему дня через три вместе. Я кое-какие здесь дела доделаю и
свободен ненадолго буду», – предложил Андрей. «Добро. Тогда я вентиляторы
пока в телятнике погоняю», – согласился Николай Иванович.

Утром следующего дня Андрей сходил в контору сельской Администрации и забрал у Ольги Ивановны готовые документы. Присутствующая при
этом Рита капризно сложила губки в трубочку и произнесла: «А где обещанный
торт с конфетами?». – «Сейчас прямо от вас еду за всем этим в Ишим», – ответил Андрей. «Да не слушайте вы её, Андрей Фёдорович. Просто наша Рита
так шутит», – решила вмешаться в процесс Ольга Ивановна. «Зато я не шучу.
Вот только подпишу у Юрия Николаевича документы и полечу за сладостями», – произнёс Андрей и посмотрел на Ольгу. Их глаза встретились, и она
нежно ему улыбнулась. У Андрея от этой улыбки даже в груди что-то заныло, а
на душе стало тепло. «Какая удивительная и женственная эта Ольга Ивановна!
В её таинственных карих глазах можно безвозвратно утонуть. Интересно, знает
ли она о магических свойствах своих больших глаз?» – подумал Андрей и вышел из комнаты.

У Бакшеева он задержался тоже недолго. Тот подписал ему необходимые
документы, поставил на своих подписях печати и, возвращая бумаги Андрею,


спросил: «Как же ты смог уговорить Камина на эту сделку?». – «А что, у него
какой-то другой выход есть, чтобы выбраться из долговой ямы? Ему себя нужно спасать, чтобы совсем голым не остаться. Его хозяйству практически уже
весной не на что будет купить ГСМ и семена. Своё пищевое зерно Камин продал полностью по низким ценам, а фуражное особым спросом не пользуется.
Поэтому он ещё благодарить нас должен за то, что мы его выручаем в такой
трудный момент», – ответил Андрей. «Но он ведь иногда помогал нашей Администрации небольшими финансами», – растерянно произнёс Бакшеев. «Не
волнуйся, Юрий Николаевич, мы свою деревенскую власть не забудем», – ответил, улыбаясь, Андрей. «А может, и хорошо, что ты забираешь всю власть в
свои руки», – сказал Глава. «Власть была и будет у сельской Администрации. А
вот хозяйственную политику в деревне будем мы диктовать», – ответил Андрей
и пошёл на выход из конторы. «Да, Андрей Фёдорович, непростой ты, видно,
мужик!» – высказался Бакшеев вдогонку Андрею, но тот уже не слышал его.

Из Администрации Андрей пошёл в контору Камина. А минут через двадцать, взяв все необходимые документы, Камин и он сели в «Волгу» и поехали в сторону города Ишима. После обеда они попали на приём к заместителю начальника Межрайонной регистрационной палаты и, передав по описи
все учредительные и прочие документы, попросили его ускорить прохождение регистрации. Естественно, за дополнительное вознаграждение. Затем им
выписали квитанцию на оплату госпошлины, которую Камин в течение часа
оплатил в сбербанке. Попрощавшись с понятливым заместителем начальника
Палаты, они тронулись в обратный путь. Проезжая мимо центрального гастронома, Андрей попросил Камина остановить на площадке «Волгу» и зашёл
в магазин. Через пятнадцать минут он вышел, держа в обеих руках увесистые
пакеты с покупками. В одном пакете были продукты для дома, а во втором –
торт и конфеты для Ольги Ивановны и Риты.

Дорогой Камин спросил: «Слушай, Андрей Фёдорович, а зачем ты сам
себе наживаешь головную боль и берёшься за сельское хозяйство? Неблагодарная эта работа. Человек ты, как я понимаю, небедный. Большую часть своей
жизни провёл в условиях цивилизации. Ты думаешь, что у тебя хватит сил и
средств, чтобы развернуться по-настоящему здесь? Навряд ли. Неужели твои
ностальгические настроения сильнее реального разума? Никак не пойму я
тебя». – «И не надо тебе меня понимать. Просто я отвечу на все твои вопросы
одной фразой из кинофильма «Белое солнце пустыни» – за державу обидно!» –
произнёс Андрей и улыбнулся. «А себя не жалко? Ты ведь ещё мужик молодой. Зачем тебе терять драгоценные годы в этом захолустье?» – спросил Камин.
«Себя жалеть, значит не жить, а существовать», – коротко ответил Андрей. Че


рез несколько минут он спросил Камина: «Ты сам-то куда собрался уезжать из
деревни?». – «В Павлодар. Я там уже квартиру трёхкомнатную приобрёл. Работу мы с женой в городе найдём, а остальное купим», – с довольным видом ответил казах. «Ну что, мне остаётся только пожелать тебе удачи», – произнёс Андрей, когда Камин остановился у его дома. Он забрал из машины свой пакет с
продуктами, а второй – попросил Камина занести в сельскую Администрацию
и передать Ольге Ивановне.

На следующий день в семь часов утра Андрей заехал на «Жигулях» Петровича за Николаем, и они поехали навещать бригаду лесорубов. Дорога заняла у них не более двух часов времени, и уже около девяти часов утра они
здоровались с «отшельниками». Мужики, включая Виктора, отпустили усы и
бороды и выглядели настоящими партизанами. Но, как отметил Андрей, настроение у них было хорошее. «Ну, как дела идут?» – спросил Андрей у бригадира Козлова Сергея. «Нормально. Больных и хилых нет», – ответил бригадир
и улыбнулся широкой, детской улыбкой. «А вопросы, просьбы какие-нибудь к
нам есть?» – вновь спросил Андрей. «Просьб нет, а вот вопрос у Стольникова
Володьки один есть», – ответил за всех Виктор Васильевич. «Выкладывай, что
там у тебя на сердце наболело», – предложил Андрей. Володю он знал с детских лет, а его отец приходился Андрею троюродным братом. В курсе он был и
того, что Володька в своё время закончил Тобольское речное училище и получил диплом. «Я вот что хотел спросить», – начал тот. «Недавно я узнал у местных мужиков, что недалеко от деревни на реке Ишим стоят небольшой речной буксир и баржа. Два дня назад я наведывался туда и осмотрел брошенную
технику. Состояние её неплохое. Если поработать с ней недельки две, то можно будет к навигации поставить полностью на ход», – закончил он. «А дальше
что с ней делать?» – спросил Андрей, хотя сам уже задумку Володи разгадал.
«Как что? Восстановить документы, оформить регистр и можно будет таскать
баржу с лесом по реке хоть до самого Павлодара. Вот начнётся распутица, и
мы отсюда ни одного бревна не сможем вывезти. А по воде за милое дело всё
пойдёт. Я ведь всё-таки капитан-моторист по специальности», – гордо произнёс Володя. «Молодец, Стольников! Твоё предложение я полностью поддерживаю, а Николай Иванович пока здесь с вами будет, узнает подноготную
буксира и баржи. Если ему всё удастся решить в нашу пользу, то за такое предложение «общество» тебе обязано будет премию выплатить», – произнёс Андрей и пожал Володе руку.

Полюбовавшись результатом работы лесорубов, Андрей забрал с собой Фирулёва, и они отправились в обратный путь. «Очень хорошее предложение Володька высказал. Если нам удастся реализовать эту идею, то остаток сведённого


леса сразу перетаскивай на берег реки, ближе к месту погрузки», – сказал Андрей, ощущая на душе определённую радостную эйфорию. «Он с этой идеей
за последние дни так меня достал, что я даже материться на него стал», – ответил Виктор. Дорогой Андрей рассказал Виктору о событиях, связанных с реорганизацией «общества» и спросил его мнение на этот счёт. «Я думаю, Андрей,
что у нас всё получится. Я вот здесь постоянно с мужиками нахожусь и, глядя
на них, у меня в груди сердце поёт. Как всё-таки они стосковались по настоящей работе! Да с ними горы свернуть можно! Ты только покажи им, в какую
сторону нужно идти, чтобы нормальную жизнь для себя построить», – горячо
произнёс Виктор. «Ты за рабочих рад, а я, мой друг детства, за тебя», – ответил
Андрей, и они заулыбались.

Девятнадцатого марта наконец закончился реорганизационный период и
было получено единое Регистрационное свидетельство. С этого дня на свет
появилась Агропромышленная фирма «Парус», правопреемник колхоза, Крестьянского хозяйства и ООО «Парус». Юридическим адресом и фактическим
местом нахождения фирмы стала бывшая контора колхоза. Андрей и его компаньоны заняли большую комнату с телефоном, а в две поменьше вселились
главный бухгалтер Люда и бывший председатель колхоза Кулагин. Четвёртую
комнату компаньоны оставили в резерве.

Сразу после окончания организационного периода Андрей создал комиссию из трёх человек: Людмила, Афанасьевич и Николай, и она приступила к
инвентаризации всего имущества, некогда принадлежащего колхозу и Крестьянскому хозяйству. Сам Камин, получив деньги от Андрея, продал свой
дом, мебель, домашний скот и уехал на новое место жительства. Комиссия за
три дня обследовала все уголки хозяйства, подбила «бабки» и составила акт.
Который Андрей внимательно изучил и пришёл к выводу, что не такое уж и
плохое наследство им оставил Камин. Теперь у их фирмы было всё необходимое для дальнейшего развития: просторные складские помещения, в которых
хранилось почти триста тонн фуражного зерна; электрическая подстанция на
восемьсот киловатт; два уборочных комбайна «Дон»; два колёсных трактора
«Беларусь» и один гусеничный, и прочее оборудование. Посоветовавшись с
компаньонами и с Афанасьевичем, Андрей принял решение весной продать
фуражное зерно комбикормовым заводам, а своё полностью оставить на семена. На этом же совещании он высказал ряд предложений по дальнейшей работе их фирмы. «Первое, уважаемые мои друзья и компаньоны, вы постепенно
должны перейти на режим работы, соответствующий занимаемой вами должности. Если вы забыли, то я напомню: Николай Иванович у нас главный инженер, Михаил Петрович – коммерческий, а Виктор Васильевич – исполни


тельный директора. Подбирайте каждый себе необходимое число людей с соответствующими специальностями и способностями. Принцип отбора и приёма на работу у нас один: безоговорочное соблюдение трудовой дисциплины.
Любое нарушение его будет жестоко караться, а после третьего срыва человек
может на работу не выходить. Поблажек и скидок не будет никому. Без водки
жить не только можно, но и нужно. Это вы испытали на себе. Если мы не решим проблему пьянства, то и не сможем до конца подняться с колен. Эта аксиома неоспорима». Компаньоны слушали Андрея и не перебивали. Они хорошо понимали, какую ответственность на себя возложили, решившись на
укрупнение своего коммерческого предприятия. Единственное, что их успокаивало, это присутствие рядом Андрея. Они верили ему и в него. Ещё недавно влача нищее и бесполезное существование, сегодня они превратились
в ключевые фигуры, решающие судьбу родной деревни и своих односельчан.
Внешне их сложно было узнать. Здоровые, улыбающиеся лица, молодцеватая
выправка и трезвые, умные глаза. Да и думали они теперь категориями грамотных, деловых людей.

В конце марта Николай сообщил о положительном решении вопроса по
приобретению у дорожников Викуловского района буксира и баржи. «Я освободил Стольникова от работы на лесозаготовке и поручил ему восстановление
буксира», – сказал он. «И как Володя воспринял это задание?» – поинтересовался Андрей. «Он теперь даже живёт на буксире. Поставил в каюте железную
печку, которая его греет и на которой он варит себе пищу», – ответил Николай. «Ты почаще его навещай и при необходимости помогай ему», – попросил
Андрей. «Не волнуйся на этот счёт. Всё будет нормально», – ответил Николай.

Однажды на рабочей планёрке Афанасьевич задал вопрос: «Ко мне обращаются жители деревни с просьбой о приобретении у нас фуражного зерна, которым они в бытность колхоза кормили домашний скот. Что им отвечать?». Андрей немного подумал и ответил: «Составляй список желающих и выдавай зерно всем без исключения. Но не за деньги, а под расписку о возврате долга натуральной продукцией из расчёта пятнадцать к одному. Это значит, что если человек берёт у нас сто пятьдесят килограмм фуража, возвращает нам десять килограмм свежего мяса». «А если они не согласятся?» – спросил Николай. «Ну
а если не согласятся, то пусть платят за зерно по рыночным ценам и получают на складе», – ответил Андрей. Но как позже оказалось, деревенским жителям больше понравился натуральный обмен. И в течение десяти дней со склада было ими получено более ста пятидесяти тонн фуражного зерна. А остальное
согласно договорённости вывез Голышмановский комбикормовый завод. Так
что до начала распутицы все складские помещения были зачищены полностью.


После того как Людмила Васильевна вступила в права главного бухгалтера фирмы, Андрей провёл с ней разъяснительную беседу и передал все бухгалтерские документы. Они вместе съездили в филиал банка в Кротово, открыли там расчётный счёт и оформили карточки своих подписей. С этого дня
все деньги, поступающие перечислением от покупателей, стали зачисляться
на расчётный счёт фирмы. В Ишимском коммерческом банке Андрей расчётный счёт закрывать не стал, но большую часть денег, поступивших из Москвы
за поставленную деловую древесину с него он перегнал в Кротово и погасил
долг, оставшийся фирме по наследству от Камина. Всю наличную выручку,
получаемую от реализации пиломатериала, картофеля и даров природы, они
разделили на две категории: белую и чёрную. Белая – поступала в бухгалтерию
и приходовалась, а чёрная – оседала в самодельном сейфе, который хранился
у Виктора Васильевича в доме. Главному бухгалтеру Андрей дал полную самостоятельность и не вмешивался в её работу. Это Людмила Васильевна оценила
и с творческим подходом и вдохновением стала налаживать своё нелёгкое хозяйство. Она взяла к себе в помощницы молодую девушку Чикереву Зою, недавно закончившую среднюю школу, и поручила вести ей кассу и зарплату. Одновременно Зоя исполняла и обязанности делопроизводителя. Так постепенно административный аппарат фирмы стал обретать стандартные очертания.

В начале апреля в гости к Андрею заглянул его двоюродный племянник
Михаил, проживающий с родителями в городе Караганде. Он лет десять назад
закончил медицинский институт, но по специальности не работал. Михаил
уже лет шесть занимался бизнесом, основным направлением которого была
реализация продуктов питания. Андрею нравилась деловая хватка своего племянника и он как-то раз его спросил: «А ты продажей леса не хочешь позаниматься?». Михаил тут же ответил: «Очень для меня интересная тема, но только
вот поставщиков нормальных не найду». – «А что, я тоже на ненормального похожу?» – спросил, улыбаясь, Андрей. «Ну что ты, дядя Андрей, я знаю, что ты
серьёзный человек. А что, у вас есть конкретное предложение на эту тему?» –
ухватился за мысль Михаил. «Есть, и не на один год», – ответил Андрей и рассказал племяннику о работе лесозаготовительной бригады. «А доставлять как
в Казахстан будете?» – спросил Михаил. «Есть вариант водной транспортировки, автомобильной и железнодорожной», – ответил Андрей и добавил: «Ты
изучи вопрос водной и сообщи мне, до какого населённого пункта мы сможем
прогнать баржу. Остальные вопросы мы порешим на месте, в том числе и с таможенной службой. Ну а цену нашего товара мы с тобой потом обговорим отдельно». – «Всё, дядя Андрей, договорились. Через три-четыре дня я тебе отвечу на все вопросы», – произнёс Михаил, обрадованный предложением.


В конце этой же недели он позвонил и сообщил о том, что судоходство
по реке Ишим разрешено до города Петропавловска-Казахского и что это его
вполне устраивает, так как потребителей на деловую древесину в этом регионе очень много. В конце разговора Михаил добавил: «Я сегодня выезжаю к
тебе, чтобы заключить долговременный договор на деловое сотрудничество».
На следующий день в пять часов Михаил появился в конторе фирмы. Андрей
в присутствии коммерческого директора Суворова обсудил с племянником
условия поставок и ценообразование и подписал все необходимые документы. Так, у фирмы появился основной потребитель деловой древесины и пиломатериала. А вскоре лесовоз доставил в Казахстан в адрес Михаила первую
продукцию: двадцать кубометров пиломатериала.

Впервые за много лет приход весны Андрей ощутил по-особому, подетски. Он сколотил своими руками скворечник, прибил его к длинной жердине, поставил в угол заплота с амбаром и стал поджидать новосёлов. Проходя утром рано по деревне до конторы, он с любопытством рассматривал
сосульки льда на крышах домов, слушал журчание весёлых ручейков, пробивающих себе путь в сторону реки, и наблюдал за стайками воробьёв, купающихся в лужах. Андрей наполнял свои лёгкие запахами берёзового сока,
ароматом сухой травы и бархатным теплом весеннего солнца. Весна была его
лучшим периодом года, и он её любил за возрождающуюся силу природы, звон
капели и за веру в хорошее будущее, которую она каждый раз вселяла своим
приходом. А ещё эта весна для Андрея оказалась особенной потому, что он
почувствовал своим сердцем настоящую любовь к женщине. И этой женщиной, естественно, была Ольга Ивановна. В последние месяцы, занимаясь реорганизацией своей фирмы, Андрей часто был вынужден обращаться к ней за
различной помощью и каждый раз она не отказывала в ней. Постепенно Андрей стал замечать, что ему нравится в ней всё: манера говорить, нежная улыбка, чуть грустное выражение карих глаз, сдержанность в эмоциях, плавные и
мягкие движения рук, застенчивая, но ласковая речь. Когда вся организационная работа закончилась и Андрею уже не было необходимости так часто ходить в контору сельской Администрации, он остро почувствовал неодолимую
потребность видеться с этой женщиной. И Андрей стал искать различные предлоги, чтобы хоть изредка побыть рядом с Ольгой Ивановной. Естественно, он
первым делом заходил в кабинет Главы и, обсудив с Бакшеевым надуманные
вопросы, заглядывал в её комнату. Иногда она оказывалась в ней одна, но это
обстоятельство только сковывало волю Андрея и делало его речь бессвязной
и пустой. Он комфортнее себя чувствовал в присутствии Риты, и мог блеснуть в таких случаях своими познаниями жизни. Единственное, чего опасался


Андрей, это навредить своими глупыми, как считал он, поступками Ольге
Ивановне. В его памяти ещё хранился эпизод предновогоднего вечера. И Андрей изо всех сил старался прятать от окружающих истинные причины своего посещения сельской Администрации. Но как бы он ни маскировал свои
чувства, интуицию женщины обмануть ему не удалось. Однажды, случайно
оставшись одни в комнате, Андрей спросил: «Ольга Ивановна, а где вы родились?». Женщина с любопытством посмотрела на него и тихо ответила: «В Тобольске». И немного помолчав, добавила: «Андрей Фёдорович, если можно,
ходите к нам пореже. Мне тяжело становится встречаться с вами. Да и Рита
догадывается об этом». От её слов по сердцу Андрея полоснула молния. Он покраснел, как нашкодивший мальчишка перед учительницей и, промямлив «до
свидания», вышел из комнаты. С этого дня он старался выполнить просьбу
любимой женщины и приходил в их контору только по приглашению Юрия
Николаевича. Но чем реже Андрей стал видеть Ольгу Ивановну, тем сильнее
её образ заполнял его сердце.

А весна смело набирала темпы и входила в свои права. Вскоре на реке набух лёд и появились первые полыньи. Уходящая зима была очень снежной,
поэтому при резком повышении температуры с лугов и из леса стали выбегать в сторону реки мощные ручьи и поднимать в ней уровень воды. В один из
апрельских дней Андрей по старой детской привычке натянул на ноги резиновые сапоги и пошёл к земляной плотине, чтобы полюбоваться жизнью стихии. Пройдя по плотине с одного берега на другой, он понял, что если вода
такими темпами будет прибывать ещё дня три-четыре, то от этой плотины
останутся только воспоминания. «И кто же так бездарно построил её? Неужели
сложно было воткнуть в тело плотины паводковую трубу?» – подумал Андрей.
«А сейчас помочь ей выстоять перед стихией мы вряд ли чем сможем. Наш
бульдозер на базе трактора ДТ-75 слаб для таких работ, тем более при промороженной на метр земле. Но летом обязательно необходимо будет соорудить
паводковый водосброс», – решил Андрей и направился в контору.

Как он и предполагал, ночью, на четвёртые сутки паводка, вода в реке
обошла плотину по краю и стала её размывать. К утру от плотины осталось
только половина. В реке уровень резко упал, а вода помчалась дальше вниз,
заливая луга, лес и пашни.

На утреннюю планёрку, которую Андрей стал проводить ежедневно, пришёл Бакшеев Юрий Николаевич и высказал просьбу: «Как вы знаете, паводком прорвало земляную плотину, и теперь русло реки вдоль деревни обмелело, а жители лишились возможности выгонять на реку своих гусей и уток. Не


смогут на ней летом отдыхать и дети. Да и мельница ваша не сможет работать. Поэтому я прошу помочь сельской Администрации оказать посильную
помощь в восстановлении плотины». Андрей молча выслушал главу деревни
и, подумав, ответил: «Юрий Николаевич, плотина в первую очередь необходима нам. Поэтому мы посоветуемся отдельно по этому вопросу и в ближайшее
время дадим тебе ответ. Но то, что он будет положительным, можешь не сомневаться. Просто мы вынуждены решить некоторые технические вопросы».
Бакшеев ответом остался доволен и покинул контору «Паруса».

После непродолжительных дебатов компаньоны решили приступить к
восстанавлению плотины сразу после посевной кампании. Руководство проведением этих работ Андрей возложил на себя. «Васильевич, а ты при первой
же возможности подтащи к плотине четыре газовые трубы, которые мы не сдали на металлический лом», – озадачил он исполнительного директора.

Заканчивался апрель. Паводок пошёл на спад, а земля стала отходить
от промерзания. С лесозаготовок вернулись домой мужики за исключением
Стольникова Володи и Козлова Сергея, которые остались заниматься с речной техникой, и включились в работу по подготовке посевной техники и агрегатов. Не снижала темпов и пилорама. Почти весь апрель Крюков Александр
со своим сыном Андреем при активном содействии Петровича выгружали из
погребов населения закупленную с осени картошку и увозили её в уже отработанные торговые точки.

Перед самыми майскими праздниками Андрей собрал расширенную планёрку, в которой, кроме компаньонов, приняли участие Людмила Васильевна,
Афанасьевич и вновь принятый на должность механика старший сын Николая Ивановича Игорь. Андрей вкратце обрисовал хозяйственно-финансовую
ситуацию фирмы и приступил к обсуждению главной темы: о предстоящей в
ближайшее время посевной кампании. Он попросил Афанасьевича доложить
о подготовке к ней и остановиться на имеющихся трудностях, которые необходимо решать всем присутствующим, чтобы провести её успешно. А также
дать полный расклад по наличию семян и по посевным площадям, которые в
этом году «Парус» сможет засеять.

«В основном к весеннему севу мы готовы. ГСМ хватит не только на весну, но и на осеннюю уборку зерновых. Есть трудности с готовностью плугов,
борон и сеялок, но как пообещал Николай Иванович, их ремонт в ближайшие
дни закончат. Своих семян пшеницы нам хватит почти на полторы тысячи гектаров пашни. Льном мы можем засеять только гектаров тридцать, не больше.
Вот и все мои раскладки», – ответил Кулагин. «Есть необходимость в закупке


дополнительных объёмов семян пшеницы?» – спросил Андрей. «Я думаю, что
в этом году не стоит. Мы и так резко увеличили посевные площади по сравнению с прошлым годом. Нам бы их освоить, да урожай выгодно продать, а потом уж и дальше шагать», – ответил бывший председатель колхоза. «У кого-то
из компаньонов есть другое мнение?» – спросил Андрей. «Нет? Ну и у меня
нет. Я полностью согласен с доводами нашего главного агронома», – произнёс
Андрей и посмотрел на Кулагина. Афанасьевич выпрямился, довольно улыбнулся, но ничего не сказал. «Ну раз нет больше к Кулагину вопросов, то мы
передаём власть на всю посевную кампанию в его руки и поступаем все в его распоряжение», – высказался Андрей и на этом завершил расширенную планёрку.

На семь часов вечера восьмого мая Глава сельской Администрации назначил торжественный сбор, посвящённый очередной годовщине Победы
советского народа в Великой Отечественной войне. Накануне Бакшеев сам
пришёл в контору к Андрею и попросил выступить его с обращением к деревенским жителям. «Понимаешь, Андрей Фёдорович, многие в деревне с надеждой смотрят на тебя. Успешная работа вашей фирмы вселяет в них уверенность в возвращении славных времён. Ты сейчас здесь главный авторитет, и
я даже немного завидую тебе. Выступи, пожалуйста, перед своими земляками», – высказался сельский Глава. «Не уговаривай меня, Юрий Николаевич,
я и сам понимаю, что настала пора поговорить по душам с народом. А что из
этого получится, время покажет», – ответил Андрей. «Ну вот и хорошо, что
ты понял меня правильно. Тогда не буду мешать готовиться к завтрашнему
выступлению и с твоего позволения пойду к себе», – произнёс Бакшеев и радостно улыбнулся. После ухода Главы сельской Администрации Андрей ненадолго задумался, а потом взял шариковую ручку и начал набрасывать тезисы
своего выступления.

На торжественное собрание компаньоны пришли все вместе. Вскоре к
ним подошла Ольга Ивановна и, слегка волнуясь, сказала: «Андрей Фёдорович и Николай Иванович, Юрий Николаевич просит, чтобы вы сразу сели в
президиум». Андрей, боясь посмотреть ей в глаза, произнёс: «Хорошо. Мы
сейчас поднимемся на сцену». «Что со мной происходит? Неужели я и правда влюблён в эту замужнюю женщину? Но это же трагедия и катастрофа для
меня», – подумал Андрей, когда Ольга Ивановна отошла от них.

Президиум на этот раз состоял тоже из пяти человек, но только вместо
Камина на стуле скромно восседал Щёлкин Николай Иванович, в далёком
прошлом механик колхоза, а в недавнем – спившийся мужчина. Андрей посмотрел на Людмилу Васильевну, бывшую жену Николая и мать двух его де


тей и заметил её тёплый взгляд, устремлённый на главного инженера фирмы
«Парус». «Немного вам времени осталось, чтобы сделать решительный шаг на
встречу друг другу», – подумал Андрей, и в это время услышал свою фамилию.
Он быстро встал со стула и пошёл к трибуне.

Андрей много в жизни раз выступал перед аудиториями с разной численностью слушателей и никогда особенно не волновался. Но сегодня у него был
особый случай. Ему предстояло высказать не общие заученные фразы, а произнести слова, которые смогли бы зацепить душу каждого из его земляков и поверить во всё сказанное им. «Уважаемые мои земляки, я полностью поддерживаю
слова поздравления, высказанные Главой сельской Администрации в честь
очередной годовщины Победы советского народа в Великой Отечественной
войне и желаю всем вам крепкого здоровья, счастья и достойной, человеческой
жизни. И в связи с этим разрешите мне поделиться с вами своими ближайшими планами, направленными на поднятие благосостояния населения деревни и возвращение его к нормальному образу жизни. Многие из вас уже знают
или слышали о порядках, которые являются для учредителей и работников нашей фирмы неотъемлемой частью и обязательны к исполнению. Это в первую
очередь соблюдение трудовой дисциплины и отказ от употребления спиртных
напитков, в том числе и пива. Я знаю, насколько трудны эти условия, а для некоторых слабых духом людей они невыполнимы, но другого пути у нас с вами
нет. Если мы, конечно, хотим жить, а не существовать, как животные. В течение двух лет наша фирма планирует предоставить хорошо оплачиваемую работу каждому трудоспособному жителю деревни. А если кто-то по каким-то
причинам не сможет работать на производстве, но готов будет заниматься развитием своего подсобного хозяйства, того мы будем обеспечивать кормами, вплоть до заготовки сена. Самым активным, надёжным работникам
мы поможем благоустроить свои жилища. В общем будем делать всё от нас
зависящее, чтобы вернуть деревню к нормальной жизни. Но в любом случае
основной вклад в это остаётся за вами. Вот и подумайте хорошенько над моими словами на досуге. Может, зря я здесь перед вами красноречием занимался? Вам решать. Но в душе я надеюсь на ваш разум и на твёрдость русского характера. Поверьте, никто нам с вами не поможет сделать свою жизнь лучше: ни
Бог, ни Президент России, ни губернатор Тюменской области; ни Глава Кротовского района и ни герой-одиночка», – закончил Андрей своё выступление,
и в зале послышались аплодисменты вперемешку с пьяными выкриками.

Андрей вернулся на своё место в президиуме и, внимательно посмотрев в
зрительный зал, понял, что взоры большинства людей направлены в его сторону. «Значит, заставил я их задуматься, раз стал им интересен!» – подумал он.


После торжественного вступления и короткого перерыва на сцене появились артисты местной художественной самодеятельности. Начался весёлый
концерт, который продлился почти два часа. Андрей сидел рядом со своими
компаньонами, включая жену Михаила Екатерину и с удовольствием хлопал
в ладоши удачно выступившему солисту или чтецу. Но именинником выглядел конечно же Николай Иванович. Он, по-видимому, впервые за много лет
почувствовал гордость за самого себя и за своих товарищей по общему делу.

После концерта художественной самодеятельности большая часть жителей деревни потянулась домой, ну а молодёжь, естественно, осталась продолжать веселье. В актовом зале Дома культуры заиграла музыка и в вихре вальса
закружились пары. Компаньоны тоже не стали торопиться расходиться по домам и стали увлечённо заниматься привычными играми: Андрей взялся за бильярдный кий, Виктор с Николаем сели за стол к доминошникам, а Михаил с
Екатериной решили тряхнуть стариной и влились в круг танцующих.

Прохаживаясь с кием вокруг бильярдного стола, краем глаза Андрей посматривал в сторону танцующих, стараясь отыскать среди них Ольгу Ивановну. Наконец ему это удалось. Она танцевала со своим мужем в противоположном углу от Андрея и выглядела очень печальной и чем-то встревоженной. Её
муж, Евгений Петрович, наоборот, выглядел вполне довольным своей жизнью
человеком. Он что-то весело ей говорил и сам же при этом улыбался. «Счастливый человек. Таким сокровищем обладает!» – позавидовал Андрей. В это
время Ольга Ивановна заметила наблюдающего за ней Андрея и робко улыбнулась. «Пусть будет что будет! Я сегодня обязательно приглашу её на танец», –
подумал Андрей, и от этой мысли у него в груди даже замерло на мгновение
сердце.

Такой случай ему представился уже через три танца. Заиграла пластинка с танго и Андрей, не думая больше ни о чём на свете, смело направился в
угол зала, где находилась Ольга Ивановна со своим мужем. «Можно пригласить вашу даму на танец?» – вежливо спросил разрешение у мужа Андрей. Тот
не успел сообразить, как ему поступить, а Андрей взял легонько Ольгу Ивановну за руку и повёл в круг танцующих. Находясь на приличном расстоянии
друг от друга, тем не менее они были накрыты единым полем чувств. Особенно это ощущал Андрей. «А вы хорошо сегодня выступили», – похвалила его
Ольга Ивановна. «Это я старался вам понравиться», – пошутил Андрей. Ольга
Ивановна прикрыла длинными ресницами красивые глаза и тихо сказала: «Не
нужно, Андрей Фёдорович, говорить об этом. Мы с вами друзья и только». –
«Конечно, друзья. А разве я сказал, что у нас близкие отношения?» – спросил


Андрей и улыбнулся. «Вы простите моего мужа за предновогоднюю выходку.
Это я во всём виновата», – попросила Ольга Ивановна. «А я уже давно забыл
про неё, так как понимаю Евгения, имеющего рядом такую красивую жену», –
ответил Андрей. «Спасибо. А то мне всё это время очень сильно стыдно было
перед вами», – произнесла Ольга Ивановна и нежно посмотрела на Андрея.
«Спасибо вам, Ольга Ивановна, за то что вы есть и за то, что не отказались пойти со мной танцевать», – спокойным голосом высказался Андрей и, как только закончилась музыка, повёл женщину к поджидающему мужу. Тот с презрительной ухмылкой сверху вниз посмотрел на Андрея и повернулся к жене. А
Андрей, не заходя в бильярдную комнату, пошёл на выход из Дома культуры.

Оказавшись на весенней деревенской улице, он набрал полную грудь свежего, прохладного воздуха и задержал дыхание. Потом медленно выпустил из
себя весь воздух и улыбнулся: «Весна! Ты создана Богом для любви, страданий
и переживаний. Когда я отвечал Николаю на вопрос: когда лучше жить – в
детстве или в зрелом возрасте, то я сказал ему не совсем верно. Жить на свете
лучше тогда, когда ты по-настоящему любишь. И пусть даже у тебя безответная любовь, всё равно ты самый счастливый человек. Любовь для сердца, что
бензин для двигателя автомобиля. Нет бензин – нет и движения вперёд. Так
и сердце себя ведёт: нет у него любви, оно стареет и умирает, а полюбило – и
жизнь сразу становится желанной и счастливой», – тихо произнёс вслух Андрей. О Валентине Андрей почти забыл. Он ещё в Москве понял, что сына она
из детского дома не возьмёт и в деревню не приедет. Иногда, когда встречал её
близкую подругу Тоню где-нибудь на улице или в магазине, он невольно вспоминал последние слова, сказанные Валентиной в её адрес, и ему становилось
немного на душе грустно. «Красивая Валентина женщина, умная, вполне могла бы стать успешным человеком, если бы не торопилась жить и не была такой
жестокой», – подумал он.

Но вскоре произошло событие, которое вновь напомнило Андрею о Валентине. Одиннадцатого мая на восемьдесят шестом году скоропостижно
скончалась её бабушка, Евдокия Матвеевна. А на тринадцатое мая были намечены её похороны. Накануне в контору фирмы «Парус» пришла женщина в чёрном платочке, в которой Андрей почти сразу узнал Федосееву Раю. Она заглянула в большой кабинет компаньонов и спросила: «Где я могу увидеть Губина
Андрея?». – «Перед тобой, Раиса Сергеевна, сидит», – ответил Андрей. «Андрюша! А я сразу и не узнала тебя», – произнесла она тихим голосом. «Рая, я
знаю какое постигло тебя горе, поэтому прими от меня лично и от моих товарищей искренние соболезнования. Если есть какие просьбы, высказывай. Мы
обязательно поможем», – сказал Андрей. «Мне подсказали, что ты можешь


помочь с гробом. Если не сложно, дай команду мужикам, пусть сколотят, а я
рассчитаюсь с ними», – попросила Рая. «Платить никому не надо, а команда уже мужикам дана. Так что иди домой и не беспокойся об этом. Часа через
два Виктор Васильевич Фирулёв подвезёт вам его», – сказал Андрей. «Спасибо
тебе за заботу. Приходите проводить мою мамоньку в последний путь», – произнесла Рая и вышла из кабинета.

На следующий день большая часть населения деревни присутствовала на похоронах Федосеевой Евдокии Матвеевны, прожившей всю сознательную жизнь
в Студёном и проработавшей в колхозе. Участвовали в похоронных мероприятиях и Андрей с Николаем. Остальные компаньоны были заняты срочными делами.

На третий день после похорон в контору вновь пришла Рая. Выглядела она
не очень убитой горем, поэтому почти сразу же повела светский разговор. «Андрюша, что могло у тебя произойти такое, что ты бросил столичную, безбедную
жизнь и приехал в это захолустье?» – спросила она. «Это длинный разговор и
давай его не будем начинать», – остановил её Андрей. «Ты лучше о себе расскажи, пенсионерка. Где и как живёшь? Сколько детей и внуков? И когда начнёшь
стариться сама? А то всё ещё такая же красивая, как раньше. Даже мне за себя
обидно становится, что не стал твоим мужем», – шуткой ответил на вызов Андрей. «А что я? Уже девять лет проживаю в городе Перми, а до этого наездилась
по различным гарнизонам. Живу нормально. Муж меня любит. Две дочери у
нас, одну из которых ты очень хорошо знаешь. Младшая дочь недавно подарила нам с мужем внучку. Так что есть ему чем заняться. А я пока всё ещё работаю в школе», – рассказала Рая жизненную историю. «Ну а у тебя всё таки-что
произошло? Неужели с детьми не ужился и сюда прикатил? Не поверю я, чтобы
ты добровольно себя в ссылку сослал?» – вернулась она к своему вопросу. «Рая,
это твоё дело: верить мне или нет. Но у меня на самом деле в жизни всё нормально. Выросли два прекрасных сына, женились, подарили мне двух внуков и
с уважением относятся ко мне. А здесь я нахожусь по зову сердца и по просьбе
друзей», – ответил Андрей. «Ладно, не хочешь отвечать, не отвечай, но скажи
мне: почему у тебя с моей Валентиной разрыв произошёл? Она ведь, как я понимаю, любила тебя», – спросила неожиданно Рая. «Разные мы с ней люди. Не
получилось из нас семейного дуэта», – ответил Андрей и улыбнулся. «А может,
ты просто не узнал её до конца?» – с надеждой в голосе спросила Рая. «Может
быть. Но думаю, что и ты свою дочь не знаешь до конца», – ответил Андрей.
«Что ты имеешь в виду?» – насторожилась женщина. «А ты уверена, что хочешь
услышать от меня об этом?» – спросил Андрей. «Говори. Я сильная, ты знаешь. И любую новость выдержу», – произнесла Рая. Андрей подумал: «Может,
не говорить про сынишку Валентины? Пусть растёт в стенах детского дома», –


но, вспомнив своё сиротское детство, посмотрел Рае в глаза и спросил: «А ты
знаешь о том, что у Валентины есть шестилетний сынишка?». – «Какой сынишка? О чём ты сейчас говоришь? Где этот сынишка живёт? Ты, Андрей, наверное, решил мне так за детскую любовь отомстить», – сделала она вымученную улыбку. «Да нет, Рая, мстить мне тебе не за что. А вот внук у тебя на самом
деле есть, и находится он в каком-то подмосковном детском доме. Если хочешь
точно узнать, то я дам телефон моей бывшей сотрудницы Царьковой Татьяны
Ивановны, и она тебе обо всём подробно расскажет», – предложил Андрей. «А
в деревне кто-то ещё знает об этом?» – почти шёпотом спросила Рая. «Нет. По
крайней мере я об этом никому не говорил», – успокоил её Андрей и спросил:
«А Валентина почему на похороны своей бабушки не приехала?». – «В Таиланд
она по туристической путёвке улетела. На солнце погреться решила», – почти
автоматически ответила Рая. И, немного помолчав, попросила: «Андрей, напиши мне на листе телефон той женщины, которая может сказать, где находится
мой внук. И ещё прошу как своего старинного друга – не говори об этом никому. У Вальки и так не очень хорошо жизнь складывается. Когда узнала от неё,
что в её судьбе ты появился, то я даже обрадовалась этому. А теперь у неё вновь
всё пошло наперекосяк. Если мы с мужем найдём внука, то обязательно заберём из детского дома. Мы ещё молодые, потихонечку вырастим его». После
этих слов Рая дождалась, когда Андрей закончит писать номер телефона, взяла
у него листок и, не попрощавшись, вышла из кабинета.

Девятнадцатого мая Николай сообщил о готовности буксира к выходу в
первый рейс. Долго не думая, Андрей сел с ним в машину и поехал в УстьИшимский район, чтобы лично принять участие в этом коммерческом плавании. Когда они с Николаем прибыли в деревню Орехово к месту швартовки
баржи, гружённой лесом, Стольников Володя заканчивал прицепку к ней своего буксира. «Ну что, готов к походу?» – спросил его Андрей. «Так точно, товарищ адмирал!» – весело произнёс Володя. «Имей в виду, я сам с тобой в рейс
выйду. Чем во время пути кормить будешь?» – спросил Андрей. «Не волнуйся,
Андрей Фёдорович, голодным не останешься», – успокоил Стольников и добавил: «Мы с Сергеем запаслись продуктами недели на три».

Андрей выдал Николаю необходимые указания по поводу подготовки в
Ишиме документов на вывоз древесины и перебрался с берега на палубу буксира. Минут через тридцать катер усиленно зарычал и стал потихонечку отходить от самодельного причала. А вскоре берега и вода в реке Ишим стали
медленно двигаться навстречу каравану. Андрей устроился удобно на носу
буксира и с удовольствием рассматривал красоту местной природы. До города
Петропавловска-Казахского им предстояло идти не менее четырёх суток.


Но это его не пугало, а наоборот, вызывало повышенный интерес и желание
пройти это расстояние до конца.

Любуясь местным колоритным пейзажем, Андрей мыслями уходил далеко от них. То он размышлял об итогах своей деятельности на своей родине и её
перспективах, то вдруг снова с нежностью вспоминал свою последнюю встречу с Ольгой Ивановной. «Так горячо и трепетно я влюблялся только в молодости. В последние годы, когда жена уже болела, и после её кончины не одна
женщина не западала мне в сердце так глубоко, как Ольга. Все, с кем я имел
физические связи, не заполняли мою душу и не притягивали к себе. Мне они
просто нравились, и не больше этого. Я мог на второй день их забыть и больше не вспоминать. А ведь они тоже были красивые и нежные. Что же со мной
случилось? Неужели встреча с Валентиной разбудила во мне молодость, и желание вновь любить сердцем? А может, потому, что в Москве меня окружало
много достойных женщин, и я просто не успевал по-настоящему разглядеть и
почувствовать их? Неужели ограниченный выбор по особому концентрирует
внимание и способствует сердцу выбирать из того, что есть? Нет, не верю. С
первой встречи с Ольгой моё сердце стало биться в учащённом ритме. И только понимание того, что она несвободный человек, сдерживало мои эмоции.
Но что мне дальше делать со своими чувствами? Забыть её, зная что она рядом, я не смогу. Навязываться ей со своей любовью тоже не по-мужски. Однако и скрывать свои чувства к ней мне будет всё труднее и труднее. Что делать?
Может, плюнуть на всё и уехать в Москву? Друзья без меня теперь с голоду не
помрут, а деревня окончательно не погибнет. Нет, так поступить я не имею
права. Это будет выглядеть трусостью и малодушием. За такой поступок Ольга
навряд ли подумает обо мне хорошо. Нужно взять себя в руки и довести дело
до конца. По крайней мере, пять лет я прожить здесь должен. И не просто прожить, а оставить добрую память о себе у своих земляков. А Ольга пусть будет
моим таинственным путеводителем и моим счастливым талисманом», – пришёл Андрей к окончательному решению.

«Андрей Фёдорович, кушать хочешь?» – услышал он голос Сергея Козлова. «А что ты предложить собрался мне?» – спросил, улыбаясь, Андрей. «Рыбный суп, пшённая каша с мясом и крепкий чай», – с готовностью ответил тот.
«Ну давай поедим. Где мне пристроиться на обед?» – спросил Андрей. «А прямо сюда я и принесу всё», – ответил Сергей и направился в каюту. Через пять
минут Андрей уже с удовольствием уплетал предложенные судовым «коком»
блюда. «Ты где так хорошо научился готовить?» – спросил его Андрей. «В Чечне», – коротко ответил Козлов. Андрей ещё что-то хотел спросить Сергея, но
передумал. «Впереди много у нас времени, наговоримся ещё», – подумал он.


Сытно пообедав, Андрей продолжил свои наблюдения. Справа по ходу, на
берегу, он увидел пасущихся лошадей, а за ними проглядывались серые крыши деревенских домов. «Интересно, где мы уже находимся?» – подумал Андрей и попросил у Стольникова лоцманскую карту. Потратив несколько минут на изучение её, он произнёс: «Деревня Красноярка. Здесь проходит граница Омской области с Тюменской. Дальше пойдём по водам Викуловского района». – «Андрей Фёдорович, из тебя хороший штурман получится, если подучить немного», – произнёс капитан-моторист и улыбнулся.

Когда они подходили к районному центру Викулово, на улице стало смеркаться. «Может, пришвартуешься у пристани? Отдохнёшь до утра, а часов в
пять дальше двинемся», – предложил Андрей Стольникову. «Да нет. Река в
этих местах широкая и глубокая, поэтому останавливаться нам нет смысла.
А завтра днём Сергей меня подменит часа на четыре», – ответил Володя. «Ну
смотри. Ты капитан, ты и решение принимаешь», – согласился Андрей и стал
любоваться закатом солнца.

Стольников всю ночь простоял за штурвалом буксира, но выглядел бодрым.
«Видно, сильно соскучился по воде и никак не может налюбоваться ею», – подумал Андрей, когда вылез из спального мешка и заглянул в рубку. «Доброе утро,
Андрей Фёдорович. Как спалось на палубе?» – спросил, улыбаясь, капитан. «Отлично! Я давно так крепко и спокойно не спал. А ты как себя чувствуешь?» –
спросил Андрей. «Нормально. К большой деревне Ощепково подходим. От неё
до нашего Студёного всего десять километров, но только по суше», – ответил капитан Стольников. Потом он немного помолчал и добавил: «К вечеру село Абатское должно показаться на горизонте, а там и до Ишима рукой подать.

Позавтракав в компании Козлова, Андрей вновь удобно устроился на
носу буксира, а Сергей пошёл менять у штурвала Стольникова. Передав Сергею управление буксиром, Володя ещё около часа стоял с ним рядом и выдавал
наставления. Решив, что Сергей понял его и способен обойтись без его опеки,
Стольников позавтракал и залез в спальный мешок. Через пять минут оттуда
уже зазвучали первые громкие храпы.

Конечно, сидеть без дела в ограниченном пространстве Андрею не очень
хотелось, но так как другого варианта не было, он стал заниматься разработкой перспективного плана развития Агропромышленной фирмы «Парус». Андрей взял в каюте ученическую тетрадь и шариковую ручку, вернулся на палубу и приступил к штабной работе. Вскоре она захватила его так, что он не
заметил, как пролетели четыре часа и проснулся Стольников. «Ну как у
вас здесь дела обстоят? На мель ещё не сели?» – спросил он, вылезая из


спального мешка. «Да нет. Пока никаких происшествий не произошло», – на
полном серьёзе ответил Андрей. «Это хорошо. Значит, у меня ещё есть время,
чтобы пообедать и перекурить», – произнёс капитан-моторист. «Слушай, Володя, а почему такая пустынная река стала? Раньше по ней много различных
судов ходило», – поинтересовался Андрей. «СССР развалился, и сразу все межреспубликанские связи прекратились. А потом ещё и железную дорогу на Север пустили в эксплуатацию. Вот теперь и не выгодно стало грузы туда водой
доставлять. Сколько хороших судов в портах и на пристанях ржавеет», – с горечью в голосе произнёс Володя. «Это значит, что мы с тобой первыми решились на такой эксперимент?». – спросил Андрей. «Не исключено», – коротко
ответил капитан-моторист. «Какая у нас сейчас примерно скорость?» – спросил Андрей. Стольников посмотрел за борт, потом на берег и задумчиво произнёс: «Километров восемь-девять, не больше». – «А с топливом у нас как?» – поинтересовался Андрей. «В баки залили тонну солярки, и в бочках на барже стоит
ещё столько же. Должно хватить туда и обратно», – ответил капитан и добавил:
«Главное, чтобы двигатель не подвёл. Лет пять, наверное, клапанами не стучал».

Но двигатель их не подвёл. Часов в семь вечера, как и предполагал Стольников, на горизонте показалось большое село районного значения Абатское.
Караван и в нём не стал останавливаться, а проследовал дальше. До Ишима
оставалось по воде около ста километров, поэтому в его окрестностях они появились уже под утро, когда на востоке стало медленно подниматься солнце.

Первая остановка, которую они вынуждены были совершить, чтобы забрать проездные документы на груз у Николая, была пристань в селе Лариха
Ишимского района. Но и там караван с лесом задержался недолго. Забрав таможенную декларацию у Щёлкина, они тут же отошли от пристани. Всё пока у
них складывалось нормально, что радовало Стольникова и настораживало Андрея. Но он своего беспокойства не высказывал и продолжал разглядывать прибрежную местность. Чем они ближе подходили к казахстанской границе, тем
уже становилось русло реки Ишим и тем просторнее становились поля, постепенно превращаясь в степи. К часу ночи караван подошёл к границе с Казахстаном, а ещё через минут тридцать Володя пришвартовался к пристани Красный
Яр, где располагались российские пограничный и таможенный посты. Бюрократическая процедура заняла не менее пяти часов. Получив наконец добро на
продолжение пути, отшвартовались и стали пересекать Государственную границу. Буквально через час Стольников вновь причалил к пристани, но уже на
казахской стороне. Здесь им пришлось задержаться подольше. И только после
того, как пограничники и таможенники у них проверили личные паспорта, документы на груз, его соответствие и объём, им разрешили двигаться дальше.


Солнце на западе стало быстро скрываться за горизонт, когда впереди
показался город Петропавловск-Казахский. «Ну вот и подходим к конечной
цели», – обрадовался Андрей и стал вглядываться вдаль. «Где там Михаил?
Ждёт ли он нас? Сможем ли мы быстро разгрузить баржу?» – стали возникать
у него сомнения. Уже поравнявшись с грузовым причалом, Андрей заметил
стоящий на берегу автокран и идущего в их сторону племянника. «Молодец
парень! Настоящий бизнесмен!» – подумал Андрей и помахал Михаилу рукой.

Пришвартовавшись вдоль грузового причала и закрепив буксир и баржу
канатами к бетонным столбам, Стольников первым сошёл на берег. За капитаном последовали и его попутчики. Андрей поздоровался с племянником и обвёл глазами прилегающую к причалу территорию. «Где будешь складировать?»

– спросил он Михаила. «На берег, рядом с причалом», – ответил тот и спросил: «Тяжело досталась дорога?». – «Да вроде не очень», – ответил капитанмоторист. «Ну что, тогда приступим к разгрузке леса?» – спросил Михаил и
показал рукой крановщику, куда необходимо складывать деловую древесину.
Тот завёл свой МАЗ, подъехал поближе к реке и стал устанавливать упоры.
Разгрузка баржи продолжалась часа четыре. Почти сто пятьдесят кубометров шестиметровых хлыстов были аккуратно складированы на одной площадке. Закончив работы уже под утро, путешественники решили отдохнуть.
Плотно поев и напившись чаю, они залезли в спальные мешки и улеглись на
палубе буксира. Михаил, обсудив с Андреем все дальнейшие действия, сел в
свою легковушку и тоже поехал отдыхать, но в городскую гостиницу.

Разбудил Андрея и его спутников громкий мужской голос: «Эй, мужики!
С кем-нибудь из вас можно поговорить?». Андрей вылез из спального мешка
и спросил: «О чём ты с нами хочешь поговорить?». – «Вы сюда пришли со стороны города Ишим?» – спросил тот. «Угадал», – ответил Андрей, не очень понимая, к чему клонит незнакомец. «А обратно пустыми собираетесь идти?» –
спросил незнакомец. «А что тебя это так интересует?» – спросил Стольников,
тоже проснувшийся и выглядывающий из спального мешка. «Я могу вашу баржу загрузить речным песком. Мне нужно доставить его с местного карьера до
Омской автомобильной трассы и выгрузить в районе села Абатское. Возьмёте
такой груз? Оплачу хорошо и сразу наличными», – сказал мужчина. «Нужно подумать», – ответил Андрей. «Думайте, а я подожду», – согласился незнакомец.

«Ну что, Володя, есть смысл нам с песком связываться?» – спросил Андрей своего капитана. «А почему бы и нет? Сейчас ведь мы по течению пойдём.
Скорость не очень-то от груза потеряем. Часа на три всего дольше до Абатского пройдём. А вообще решай сам. Ты хозяин – тебе виднее». – ответил


Стольников. «Сколько платишь?» – обратился Андрей к незнакомому мужчине. «Пятьдесят рублей за километр устроит?» – спросил мужчина. Андрей
быстро прикинул в голове, сколько это может составить в целом, и ответил:
«Восемьдесят пять, не меньше». – «Молодец, знаешь, видно, ты цену своим
услугам. Пусть будет по-твоему. Двадцать пять тысяч я вам в Абатском отдам», –
согласился незнакомец. «В Абатском ты пятнадцать отдашь. А десять, как
только загрузим баржу», – произнёс Андрей. «Хорошо. Договорились», – сказал мужчина и перебрался с причала на буксир.

Через два часа Стольников подтянул баржу к песчаному карьеру, и мощный экскаватор стал её загружать. «Володя, ты смотри не перегрузи. А то гденибудь сядешь на мель», – предостерёг капитана Андрей. «Не переживай,
Андрей Фёдорович, в жизни мне такого песочка пришлось ой сколько перевезти!» – ответил Стольников и улыбнулся. «Ну смотри. Ты капитан судна,
тебе виднее», – произнёс Андрей, и они оба засмеялись.

Загрузив баржу до понятной только ему отметки, капитан-моторист дал
отмашку крановщику, и они с Сергеем стали готовиться к отходу от карьера.
А Андрей в это время оформил с клиентом финансовые отношения и сразу же
обговорил с ним возможное партнёрство на будущее.

Закончив все подготовительные дела, Стольников спросил: «Андрей Фёдорович, обратно с нами пойдёшь или на автобусе до Ишима поедешь?». «Было бы свободное время, Володя, я бы обязательно ещё
позагорал на вашей барже. Но у меня этого времени нет, так как
началась посевная кампания. Поэтому вы давайте без меня продолжайте осваивать уже проторенную дорожку. Заберёшь в Абатском у клиента деньги и передашь Виктору Васильевичу. И если пройдёт всё нормально, этот клиент нам в дальнейшем пригодится», – ответил Андрей и,
попрощавшись со своими парнями, пошёл в сторону автобусной остановки. Добравшись до автовокзала Петропавловска-Казахского, он купил
билет на рейсовый автобус и в пять часов вечера выехал в сторону Ишима.

«Вполне удачное мероприятие я провёл со своими «капитанами». Теперь
пусть «ползают» потихонечку, пока глубины реки позволят им это делать. Но
после посевной Козлова с буксира придётся снимать и заменять кем-то другим. А он пусть со своей бригадой продолжает заниматься лесозаготовкой. Ну
а Стольникова обязательно нужно премировать за это эффективное предложение. Кто знает, может, подберём ещё где-нибудь буксир и баржу и пустим
его в одной связке с этим», – размышлял Андрей, трясясь в автобусе по ухабистой дороге Казахстана.


В Ишим автобус прибыл в девять часов вечера. Андрей вышел из него на
привокзальную площадь и, сев в такси, поехал в деревню Студёное, где его
ждали мягкая постель и ароматный чай.

Проснувшись на следующий день рано утром, он быстро умылся, позавтракал и вышел на улицу. «Какой тёплый и ласковый ветер! Неужели подходит к концу весна и скоро наступает лето?» – подумал Андрей и пошёл в сторону своей конторы. Не доходя «штаба» фирмы «Парус», он заметил УАЗ-469,
из которого вышел Афанасьевич и направился в контору. Андрей прибавил
шаг и догнал его. «Как идёт посевная? Срывов никаких нет?» – спросил Андрей главного агронома. «Пока всё идёт нормально. Девятьсот гектаров засеяли уже», – ответил тот. «Ты сейчас в поле собираешься ехать?» – спросил
Андрей. «Хотел сначала с Николаем поговорить о дополнительных сеялках, а
потом сразу в бригаду механизаторов отправляться», – ответил Афанасьевич.
«Я с тобой поеду. Возьмёшь?» – спросил, улыбаясь, Андрей. «Куда от тебя деваться, придётся взять», – пошутил Афанасьевич.

Подождав, когда соберутся все компаньоны, Андрей доложил им о своём прохождении на буксире до Петропавловска-Казахского и о впечатлениях, которые он испытал при этом. Затем, поговорив минут тридцать о текущих делах, он сел к Афанасьевичу в машину, и они поехали к сеяльщикам.
«Сколько сейчас человек у тебя занято на полевых работах?» – спросил Андрей. «Два звена сеяльщиков по четыре человека в смену и шесть человек заняты на пахотных работах. А кроме них – четыре водителя на грузовых машинах», – ответил главный агроном. «И таким образом, всего трудятся под твоим
началом двадцать шесть человек. Не мало? Или хватает рабочих рук?» – спросил Андрей. «Если завтра, как обещал Николай, он выпустит из ремонта ещё
одну сцепку сеялок, то посевную мы закончим в короткий срок и качественно», – ответил Афанасьевич. «Имей в виду, до Сабантуя осталось всего семь
дней. Успеешь к этому времени?» – спросил, улыбаясь, Андрей. «Через шесть
дней вся техника будет стоять на территории механического цеха», – серьёзным голосом произнёс главный агроном.

Побывав у сеяльщиков и пахарей и осмотрев всходы озимой ржи, они
вернулись в контору. Уже в кабинете Андрей спросил главного агронома: «Семена наши не подведут? Хватит у них силы на дружные всходы?». – «Не должны. Из районированных фондов были приобретены», – ответил Афанасьевич.

После обеда Андрей пошёл на реку к месту разрыва плотины и стал обследовать прилегающий к ней земельный участок. Он прошёл метров на пятьсот ниже её и затем снова вернулся. «Старую восстанавливать нет смысла. Мы


сделаем новую и не здесь, а ниже. Это, во-первых, увеличит площадь водоёма,
а во-вторых, позволит построить надёжное перепускное сооружение. В первых числах июня к земляным и сварочным работам необходимо приступать.
А то до начала уборки ржи можем не успеть», – решил Андрей. И, придя в
контору, стал производить расчёты объёмов внеплановой стройки.

На следующий день к нему пришёл Глава сельской Администрации и сообщил о намеченном Администрацией района на тридцать первое мая празднике Сабантуй. «Ты обязательно на нём должен присутствовать. И вообще,
Глава района очень удивлён тем, что до сих пор ты не появлялся у него. Ты
бы, Андрей Фёдорович, как-нибудь съездил к нему. Всё-таки твоя фирма на
его территории коммерческой деятельностью занимается», – произнёс Бакшеев. «Юрий Николаевич, если честно, то я не горю желанием с ним встречаться. Вот уже скоро полтора года, как я живу в Студёном, и ни разу ваш Глава не
приезжал сюда. А здесь ни много ни мало, а человек девятьсот живёт его «подданных». Да и помощи я от него никакой не жду. Но если ты говоришь, что мне
пора с ним познакомиться, то я отброшу все к нему претензии и обязательно
съезжу. Не волнуйся, Глава деревни, я тебя не подведу», – пообещал, улыбаясь,
Андрей и чтобы не откладывать выполнение обещания на потом, взял телефонный справочник и набрал номер приёмной главы Кротовского района. На втором конце провода послышался приятный женский голос: «Слушаю вас?». –
«Вас беспокоит директор Агропромышленной фирмы «Парус» Губин Андрей
Фёдорович. Я хотел бы поговорить с Геннадием Петровичем», – сообщил Андрей. «Одну минуточку. Сейчас я вас соединю с ним», – произнёс женский голос, и в трубке стало тихо. «Сердюков слушает», – пробасил голос. «Геннадий
Петрович, моя фамилия Губин. Зовут меня Андрей Фёдорович. Я являюсь директором фирмы «Парус», которая недавно создана в деревне Студёное. Хотелось бы с вами познакомиться и подробнее рассказать о нашей деятельности», –
сказал Андрей. «Наслышан, наслышан о вашей фирме. Давно назрела необходимость нам встретиться. Приезжай завтра ко мне прямо с утра», – пробасил
голос, и трубка замолчала. Андрею этот разговор не понравился, однако делиться своими впечатлениями с Бакшеевым он не стал. Но тот, по-видимому,
понял это по выражению его лица и спросил: «Барин?». – «Завтра посмотрим,
кого он из себя представляет», – ответил нехотя Андрей, и они расстались.

Когда Юрий Николаевич вышел из кабинета, Андрей с тоской подумал: «С
Ольгой Ивановной бы повидаться. Хоть издалека посмотреть на неё».

Но в этот день ему не удалось этого сделать. Не увидел он её близко и
на следующий день, так как с утра уехал в Кротово и вернулся оттуда только


вечером. Правда, в здании районной Администрации Андрей видел чем-то
озабоченного её мужа, Евгения Петровича, но удовольствия от этого не испытал. Окончательно ему не понравился и Глава района. Крупный, разбухший от сладкой жизни и бюджетных денег, охамевший провинциал с замашками Наполеона. «Ты что это, господин Губин, уже больше года топчешь мою землю и не показываешь в Администрацию свой нос? Непорядок
это. Так себя сибиряки у нас не ведут. Даже если они бывшие. Я слышал, что
ты под себя подмял Камина и теперь стал владельцем его наследства? Много этому казаху денег отвалил? Или полюбовно разошлись?» – градом посыпались на Андрея из уст Главы района вопросы. «Интересно, а если бы
он знал, что перед ним сидит хоть и бывший, но советский начальник крупнейшего Главка отраслевого Министерства, он так же себя вёл? Не думаю.
Такие, как он, восемь лет назад при встрече со мной даже рта не смели открывать. Они больше в мой заглядывали, словно искали в нём что-то драгоценное для себя», – подумал Андрей, а вслух спокойно произнёс: «Видно,
вы, Геннадий Петрович, непроверенной информацией пользуетесь. Агропромышленная фирма «Парус» была создана всего три месяца назад на базе
обанкротившегося Крестьянского хозяйства и ООО «Парус». Подминать
или покупать Камина никто даже не пытался. Просто пришлось закрыть за
него кредитный долг и проценты по ним. А топчу, как вы выразились, не
вашу, а свою землю. На которой я родился, учился, а теперь вот ещё и приехал помочь ей выжить в условиях тяжелейшего кризиса. В этой земле лежат
мои предки до седьмого колена и с этой земли на войну ушли двадцать человек моих родственников, двенадцать из которых домой не вернулись». Не
ожидавший спокойного, но жёсткого ответа от Андрея, Глава заметно растерялся и тут же перешёл к разговору о Сабантуе: «Мы ежегодно после посевной проводим праздник весны и труда. На это мероприятие, будь то хозяйство, предприниматель или фирма, вносят деньгами посильный вклад.
Камин, к примеру, ежегодно привозил в Администрацию по тридцать тысяч рублей. Поэтому и от вашей фирмы мы такую сумму ждём». – «Я не знаю,
сколько Камин вам ежегодно привозил, поэтому мы готовы перечислить на
расчётный счёт районной Администрации двадцать тысяч рублей. Неучтенных наличных денег у нас нет», – ответил Андрей. «Хорошо, мы вам выпишем счёт», – произнёс унылым голосом Геннадий Петрович и добавил: «Жду
на торжественном открытии праздника». Выходя из приёмной Главы, Андрей
досадно подумал: «Ни о посевных работах, ни о настроении людей и ни о перспективе нашей фирмы он даже не спросил. Видно, сбор денег на праздник
ему дороже всего этого».


От здания Администрации района Андрей поехал на сельское кладбище,
где покоились его предки по отцовской и материнской линии. По дороге он
заскочил в магазин ритуальных принадлежностей и купил несколько венков
из искусственных цветов. Андрей давно не был на погосте, поэтому, подойдя
к могилкам своей мамы и деда, он стал тихо ругать себя: «Ты невежда, Андрей!
Разве можно так долго не появляться здесь? Смотри, как всё вокруг заросло?
Даже памятников не видно! И краска на оградках вся облупилась! Необходимо
срочно найти время, брать с собой племянников и приезжать наводить здесь
порядок. А то соседи подумают, что совсем обескровел род Губиных». Постояв молча у могилок минут тридцать, Андрей поклонился им и пошёл на выход
с территории кладбища. «И памятники пришло время заменить всем», – подумал он, садясь в машину.

Перед тем, как ехать в своё Студёное, Андрей зашёл в филиал Кротовского банка и повстречался с управляющим. «Я смотрю, вы без кредита обходитесь. А в дальнейшем собираетесь брать?» – спросил молодой банкир. «Пока
точно не скажу, однако не исключаю, что осенью он может потребоваться. Но
потребуется большой и не короткий, а лет на пять», – ответил Андрей и посмотрел на управляющего. «Таким кредитом мы навряд ли сможем вас обеспечить. Если только пойдёт на это головной наш банк», – ответил тот. «Ну а
вы поддержете нас в случае возникновения такой проблемы?» – спросил Андрей. «Конечно, поддержим», – пообещал банкир. «Вот и договорились, значит, есть надежда на лучшее будущее», – произнёс Андрей и улыбнулся.

«Ну что, Андрей Фёдорович, пора домой возвращаться?» – спросил он
сам у себя и ответил: «Пора, брат, пора».

Вырулив на центральную улицу, Андрей повернул направо и поехал на
выезд из районного центра, в сторону Ишима. Проезжая мимо автостанции,
он вдруг увидел садящуюся в автобус Ольгу Ивановну. Андрей резко затормозил и собирался уже подвернуть к автобусу, чтобы пригласить женщину к себе
в машину, но, заметив появившегося рядом с автобусом Евгения Петровича, отпустил тормоза и поехал дальше. «Что это они вместе сегодня в Кротово
приехали?» – задал дурацкий вопрос сам себе Андрей. И вновь его сердце стало предательски учащённо биться в груди. «Эх, Андрей, Андрей! И надо было
тебе под старость лет так серьёзно заболеть юношеской болезнью!?» – подумал он и тяжело вздохнул.

Заскочив домой пообедать, Андрей застал там Яковлевну, занимающуюся
приготовлением пищи. «Ты сегодня что-то на обед припозднился?» – спросила она. «Ездил в Кротово знакомиться с вашим Главой района», – ответил он.


«А я сама его ещё не видела, хоть и руководит он районом уже второй срок», –
сказала Шура. «Так, видно, руководит, что его никто не видит», – произнёс
Андрей. «Вот это ты правильно сказал. При советской власти первый секретарь райкома за посевную раз по пять в деревню прилетал на машине, не говоря уже об уборке урожая, а этот и носа сюда не показывает. Народа что ли
боится он?» – подхватила Яковлевна. «А это потому, что он не знает, о чём с
вами говорить и что вам пообещать. Да и взять с вас нечего. Нищета, порождённая диким капитализмом», – ответил ей Андрей.

После обеда он пришёл в контору и сразу же зашёл в бухгалтерию. «Людмила Васильевна, свяжись по телефону с бухгалтерией районной Администрации и узнай, на какой счёт им перечислить двадцать тысяч рублей. А завтра отвезёшь платёжку в банк на оплату», – сказал Андрей. «Андрей Фёдорович, они
сами мне перед обедом звонили и выдали команду, чтобы я срочно привезла
эту сумму наличными», – ответила главный бухгалтер. «Значит так, Людмила
Васильевна, тебе, кроме меня, никто больше не имеет права выдавать команды. Если им срочно нужны наличные деньги, пусть приезжают и получают их
у тебя по расходному ордеру. В противном случае они вообще ничего не получат», – твёрдым голосом произнёс Андрей и пошёл в свой кабинет. А через
час из Кротова приехала на «Волге» девушка-кассир, и Любовь Васильевна ей
официально оформила двадцать тысяч рублей.

К семи часам вечера в конторе собрались все компаньоны и Афанасьевич. Последний доложил о завершении посевной кампании и попросил предоставить всем, кто был занят на полевых работах, два выходных дня. «В отношении выходных я не возражаю, но пусть они сначала приведут в порядок
всю технику и агрегаты, на которых работали», – произнёс Николай. «Я согласен с Щёлкиным», – сказал Андрей и продолжил: «В это воскресенье Администрация района проводит очередной раз Сабантуй. Сегодня я был на
приёме у Главы района и, наконец, познакомился с ним. По его просьбе, не
согласовывая с вами, мы с главным бухгалтером выделили на праздник
двадцать тысяч рублей. Так что можете на меня ругаться, но по-другому я
поступить не мог. А теперь о наших ближайших планах. Так как мы на территории бывшего колхоза являемся главной силой, то в воскресенье нам придётся организовывать доставку деревенских жителей в Кротово на праздник.
Ответственный за выполнение этого мероприятия Николай Иванович. А сразу
после Сабантуя Виктор Васильевич со своей бригадой приступит к возобновлению работ на лесосеке. Стольников с Козловым сегодня должны были
загрузить баржу и выйти во второй рейс. Поэтому леса на берегу останется
только на одну ходку. В понедельник я поеду с тобой в город Усть-Ишим,


чтобы перезаключить договор с лесничеством. Николаю Ивановичу необходимо будет приступить к профилактическому ремонту скрепера, бульдозера и
экскаватора и перетащить на берег Яузяка все оставшиеся металлические трубы. Начнём восстанавливать на реке плотину. А вернее, строить заново. Этим
процессом руководить буду я. Михаилу Петровичу предстоит изучить вопрос
организации на рынках Ишима и Кротова своих торговых точек или даже открытия своих продовольственных магазинчиков. Я думаю, что ближе к осени
они уже потребуются. Ну а у Афанасьевича задача одна – сделать всё, чтобы
в этом году завалить зерном склады под самую завязку», – произнёс Андрей
и, посмотрев на бывшего председателя колхоза, улыбнулся. «Куда потом зерно девать будете?» – спросил Афанасьевич. «А ты дай нам его, а дальше уже не
твоя головная боль», – ответил Михаил Петрович.

Когда закончился деловой разговор, Николай Иванович, немного смущаясь, произнёс: «Мужики, мы с Людмилой Васильевной в следующую субботу
решили тоже обвенчаться. Но беда в том, что мы оба не крещёные». В комнате
наступила минутная тишина, а затем раздались хлопания в ладони и радостные
возгласы. «Наконец вы разродились! Вот гульнём!» – громче всех кричал Фирулёв. Андрей посмотрел вначале на сияющего в улыбке Николая, затем перевёл
глаза на заметно смутившуюся от реакции друзей на сообщение её мужа Люду
и произнёс: «Я давно ждал этого известия, так как всегда был уверен в том,
что вы любите друг друга. И, наконец, дождался. А крещёными и обвенчанными вы станете за один день, это я вам обещаю». И, немного подумав, добавил:
«Значит, сделаем так: я решаю вопрос с церковью; Михаил со своей Катериной
закупают продукты и организуют праздничный стол; а Васильевич готовится
стать свидетелем со стороны невесты. Вопросы есть? Вопросов нету. Тогда будем считать, что обо всём договорились и будем расходиться по домам».

На следующий день, не откладывая в долгий ящик, Андрей выехал в
Ишим, чтобы утрясти церковные вопросы и побывать в банке, где ещё существовал расчётный счёт их фирмы. В церкви его выслушал сам батюшка и
подсказал, что и как необходимо делать «молодожёнам», чтобы осуществить
двойной обряд в один день. Андрей внимательно выслушал священнослужителя, поблагодарил и поехал в банк. Там он тоже долго не задержался и, отоварившись в центральном гастрономе продуктами, направился в сторону своей деревни. По пути он заскочил к жене своего брата, пообедал у неё и уже
сытый поехал дальше.

Во второй половине дня они с Афанасьевичем объехали все засеянные
поля, осмотрели луга, на которых подрастала мягкая трава, и часов в пять вер


нулись в контору. По дороге в деревню Андрей спросил: «Афанасьевич, когда можно будет начать сенокос и сколько мы можем заготовить этим летом
сена?». – «А нужно нам затевать эту работу?» – спросил Кулагин. «Думаю,
нужно. Пусть люди вновь вернутся к выращиванию домашнего скота и в любом количестве. А мы им поможем реализовать их продукцию на взаимовыгодных условиях», – ответил Андрей. «Понял. К понедельнику такие расчёты
я подготовлю», – пообещал Кулагин.

Оказавшись в конторе, Андрей приступил к работе с документами. Он
раскрыл свою кожаную папку и стал вытаскивать из неё необходимые бумаги.
Окно кабинета, напротив которого Андрей сидел, выходило на улицу деревни.
Он машинально посмотрел в него и увидел проходивших мимо Ольгу Ивановну и Риту. От неожиданности Андрей даже пригнулся, словно прячась от них.
«Я ведь только сейчас о ней подумал! Что со мной происходит? Может, это наказание за мои грехи перед женой? Нет, так больше нельзя себя вести. Мне необходимо набраться силы воли и выбросить её из головы, иначе придётся уехать из деревни», – пронеслось в сознании Андрея.

Но работать с документами он уже не мог. И, посидев около часа без дела
один в комнате, встал со стула и пошёл домой.

В воскресенье в восемь утра за ним заехал Петрович и повёз в Кротово. Кроме Михаила с Катериной, в машине сидели и Николай с Людой. «Как
хорошо, что мои друзья вновь вернулись к нормальной, человеческой жизни», –
подумал Андрей и улыбнулся. «Ты что так подозрительно улыбаешься?» –
спросила Люда. «Не подозрительно, а радостно. И радуюсь я за вас всех», – ответил Андрей. «А мы с Николаем сегодня решили дуэтом спеть на празднике.
В молодости у нас с ним хорошо это получалось», – сообщила Люда. «Я помню ваши совместные выступления. Самой красивой парой тогда вы были», –
сказал Андрей. «А мы и сейчас никому не уступим в нашей возрастной группе.
Правильно я говорю, Люда?» – спросил Николай и широко по-детски улыбнулся. «Конечно, правильно. Кто же ещё может сравниться с моей красотой!» –
воскликнула та, и все сидящие в салоне машины рассмеялись.

Праздник Сабантуй прошёл в привычном для себя режиме: весело, шумно
и интересно. Выполнили своё обещание и Николай с Людой. Они спели под
аккомпанемент баяниста три задушевные народные песни и получили бурю
оваций. Доставленные на грузовой машине Клюева Александра жители деревни Студёное также участвовали во всех праздничных мероприятиях. Андрей
был включён в состав районного президиума и вынужден был присутствовать
на торжественных встречах, посвященных этому событию. В том числе и на


праздничном обеде, организованном для узкого круга людей. Сам он ни на открытии праздника и ни во время званого обеда с речью не выступал. Старался
больше слушать тех, кто лучше его знал жизнь района.

Домой Андрей вернулся вместе со своими компаньонами. И сразу по
прибытии стал топить баню, пригласив друзей заглянуть к нему часа через три,
чтобы попарить старые кости.

Часов в семь вечера первыми пошли в баню мужики. Хорошо прогревшись и до скрипа кожи помывшись, они вернулись в дом и стали пить чай. А
на смену им в баню отправились Люда, Катерина и Яковлевна.

После банных процедур к ним присоединились женщины. Но не только
пить чай, а кое-что покрепче. Андрей выставил им на стол красивую бутылку
красного вина. «Это дорогим женщинам от мужчин в честь праздника», – объявил он. «Так одной нам, пожалуй, мало будет?» – произнесла Яковлевна и
засмеялась. «Понял», – отреагировал на её слова Андрей и выставил на стол
ещё две бутылки. «А теперь хватит?» – спросил он у Яковлевны. «По ходу дела
видно будет», – ответила Шура, и теперь уже засмеялись все присутствующие
в комнате.

Разошлась компания по домам уже ближе к ночи и в очень хорошем настроении.