18 съезд партии

   Время летело. Шел 1938 год жизнь спокойно текла своим руслом. Страна давно встала на ноги – заработали новые заводы, и, конечно, стали рентабельными колхозы. В Покровке рыболовецкий колхоз «Моряк» процветал.
    После ухода на пенсию первого председателя Навожилова, колхозники решили выбрать ему на смену молодого энергичного рыбака Алексея Гурова. За год до избрания, новый претендент вступил в партию. Надежды сельчан оправдались – он ни разу не подвёл колхоз и, конечно, план перевыполнял.  Но не всем нравился этот выбор, как и не нравился многим священник Григорий…
    Сентябрь позолотил, а где и подкрасил багрянцем флору села и травы побережья Амура. На улице стоял аромат плодовых деревьев, но перебивал больше  грушевый, так как они росли в каждом саду.
    Покровка готовилась к путине, стали появляться по руслу Пемзы первые гонцы  кеты. Неожиданно ранним утром в правлении появился парторг, приехавший  из районного центра. Рыбаки только что вернулись из ночного заплыва. Раннее появление парторга насторожило мужчин. Его слова удивили рыбаков:
    – Сейчас страна готовится к  мартовскому съезду партии и ждёт делегатов – передовиков-колхозников. Из всех рыболовецких колхозов нашего района, по выполнению плана, вы числитесь первыми. Вам нужно выбрать своего, желательно партийного делегата. Мне нужно подготовить документы и командировочные. В конце января или начале февраля  надо будет отправляться в Москву.
            
Рыбаки от такого сообщения  заволновались ещё больше, стали раздаваться торжественные возгласы – для села это было важное событие – о них узнает Москва!
    – Записывайте Алексея! Он артельный парень, порядочный, коммунист, тем более председатель! – предложил кандидатуру бригадир.
    – Ну, на этом и порешим, я и не сомневался. Готовь документы, Алексей, – улыбнулся парторг, похлопав по плечу молодого председателя, которого хорошо знал. Марья радовалась за Алексея, он был любимчиком в семье, ему всегда  везло, за что бы он не брался …
    Наступил январь, зима 1939 года оказалась очень холодной, как в 22-м  году.  Но рыбаки все равно продолжали подлёдный лов. В выходной день, к вечеру, у Алексея собрались братья и два зятя.
    – Ну, что братишка, – обратился к Алексею Фёдор, – Будем тебя собирать в дорогу. Добираться будешь поездом. Колхозники приготовили бочонок красной икры на 5 килограммов – передашь Сталину, как гостинец, от нашего колхоза. Затем к Алексею, держа в руках кожаное пальто, подошел Арефий:
    –  А это тебе от  всех нас, купили ещё по осени в Хабаровске. Негоже ехать в Москву в старой овчине…   
    Алексея провожала жена и брат Арефий. У  женщины на глазах появились слёзы.
    – Чувствую, не увижу тебя, пуговица оторвалась.
    – Дорогая, не верь глупым приметам, я обязательно вернусь. Он крепко обнял свою любимою красавицу жену...
      В конце марта Покровка ждала возвращение Алексея  . Как-то вечером, после рыбалки Арефий пришёл домой взволнованный.
    – Марья, из района приезжал парторг, но в управление не заезжал, а был у Федора. Разговор был с ним короткий, буквально минут двадцать.  В общем, пришёл донос на Алексея от нашего соседа - обосновав его тем, что делегат потомок казака и старовер . Его жене надо срочно уезжать, иначе ссылка предстоит в Анадырь, а у неё двое маленьких детей.
    Алексея сняли с поезда  по дороге из Москвы, домой он не вернулся. Без суда и следствия, как потом стало известно,   его расстреляли. Но, беда пришла в Покровку не одна. Доносы участились и принесли горе не одной семье. Большая часть колхозников, не понимающие за что, была арестована, многие были расстреляны и сосланы на Север на поселение.                                                Вернулось в поселок всего несколько  человек. Ни доносчик-сосед, ни его родня, не пострадали.
 Колхоз «Моряк» в одночасье распался, как будто его и не было. Здание поссовета разобрали на брёвна. Лодки и сети исчезли. Остался один магазин, который стоял до перестройки. Покровку окутала депрессия. Реабилитировали Алексея Гурова   и остальных членов колхоза в 1989 году  за отсутствием преступления.