В плену подсказанных идей

Одна из основных задач маркетолога – формировать общественное мнение. Зачем? Чтобы продвигать бренд, чтобы продавать товар\услугу. Маркет в переводе – рынок, так что все маркетологи вне зависимости от типа (а их столько же, сколько типов рынков, будь то рынки виртуальные или физические), по сути, «рыночники», «продажники». Основная задача «продажника» - продавать. Именно с этой целью формируют общественное мнение. Чтобы мнение не мешало обществу покупать.
Политики – это такой тип маркетологов, в задачи которого входит, в том числе, продажа идей. Зачем продают идеи? Живи себе в мире с соседями, плоди детей, добывай свой хлеб насущный в посильном труде, люби-дружи, пей-гуляй, когда есть возможность, болей как можно меньше, уйди без боли и в свой срок — вот и все, что человеку нужно для счастья. Но всегда найдутся те, кто настойчиво предлагают купить какую-нибудь навязчивую идею – религиозную, социальную, гражданскую, национальную, государственную, экономическую, экологическую, философскую, креативную – от идеи коммунизма-альтруизма до идей крайнего эгоизма и личного обогащения.
Идеи стоят дорого. Нередко ценой идеи становятся все твое имущество, полное самоотречение, жизнь твоя или твоих близких. Кто в здравом уме готов заплатить такую цену за пустую абстракцию? Никто. Поэтому возникает необходимость формировать общественное мнение, то есть создавать психологические основания для принятия декларируемой ценности предлагаемого продукта. Референт должен в итоге приобрести неликвид по цене эксклюзива, при этом быть уверенным, что стал счастливым обладателем непреходящего, высшего, вечного, бесценного.
Это уже не реклама. Реклама апеллирует к эмоциям, к разуму, к основным природным инстинктам (потребность в еде и воде, безопасность, социальная реализация). Когда же основным условием приобретения товара становится безумие покупателя, то это уже психокоррекция, «медицина головы». Причем референта до безумия вначале нужно довести, причем до «правильного» безумия, на которое ляжет идея, продаваемая определенной командой политиков-маркетологов, а вот идеи конкурентов будут отринуты с негодованием. Это и называется формированием общественного мнения.
Но есть один секрет: никакого «общественного мнения» не существует, а значит, не существует и его «формирования». В том ракурсе, в котором все привыкли рассматривать эти понятия. И никакой конкуренции идей нет и в помине. В современном обществе роли уже давным-давно распределены. Между этажами ходит социальный лифт, можно взлететь на нем под самую крышу, спуститься на дно, но изменить геометрию самого здания, самой системы невозможно, даже если проникнуться анархическими идеями бунтарства и биться головой о бетонные плиты перекрытия. Зданию это пойдет только на пользу: раз где-то анархист бьет головой о стену, значит, там торчит гвоздь, который нужно было забить.
Идеи распыляются из технических помещений по всем этажам здания через систему вентиляции. Каждый из нас вдыхает именно то, что наиболее гармонично отвечает «химии» мышления. Идея проникает в разум на клеточном уровне, и совершенно не важно, какой флаг в данный момент ты гордо вздымаешь на древке. Срабатывает система балансиров, как в авиалайнере или на грузовом судне. Если ощущается перекос в демократическую диктатуру, то в «дыхательной смеси» увеличивается процент тоталитарного либерализма; стоит распространиться идеям интернациональной изоляции, как тут же впрыскивают газ националистического космополитизма.
Все перемешано – глобализм и автаркия, воинствующий нонконформизм и ортодоксальный традиционализм. Разница между идеями, что наши скудные умы воспринимают как противоположные, заключена в микродозах смысловых ингредиентов, в молекулах абстракций. Мы можем рьяно рвать пасти нашим оппонентам, не замечая, что они орут про то же, что продвигают ту же идею, только в профиль.
Общественное мнение не нужно формировать. Это происходит в автоматическом режиме. Человек - животное социальное, быть частью общества, встраивать свое мнение в общее младенец учится с момента рождения. Мы же не называем «общественным мнением» мурмурацию птиц или слаженное движение рыбьих косяков. Одни летят-плывут влево, другие – вправо, одни – вверх, другие – вниз, в противоположные стороны, но все вместе создают завораживающий единый узор. Общее движение складывается из частных, общественное мнение складывается из личных, индивидуальных.
Но каким бы «протестным» не было твое личное мнение, оно всегда будет оставаться частью мнения общественного. Бегай по улицам с голыми сиськами, прибивай мошонку к брусчатке гвоздями, прыгай на площади, цепляй на голову кастрюлю, матерись в церкви, ходи на парады под радужным флагом, бастуй, бунтуй, проявляй свое несогласие любыми другими способами – все эти безумства останутся частью единого узора и лишь укрепят общую конструкцию. Если ты что-то делаешь – на благо ближним или назло всем – значит, ты просто вдохнул пары определенной идеи, которая, оказавшись на плодородной почве, теперь дает всходы. Любой протест – это такая же фикция, как пресловутое общественное мнение.
Да, все, что мы делаем, мотивированно «сформированным мнением», подсаженными в наши разумы идеями, но это не оправдание нашим поступкам, это предупреждение о том, что:
1. Хорошие дела, совершенные по подсказке, не столько твоя заслуга, сколько заслуга тех, кто подмешал нужную идею в твой дыхательно-мыслительный рацион.
2. Чужое наущение отнюдь не смягчает, а кратно усугубляет твою ответственность за дела дурные, за темные мысли, за глупость, за проступки и преступления.