Светлейший князь Григорий Потёмкин

Светлейший князь Григорий Потёмкин.
 
         Руководил присоединением к Российской империи и первоначальным устройством Крыма, где обладал колоссальными земельными наделами. Основал ряд городов, включая современные областные центры: Екатерино-слав (1776 г.), Херсон (1778 г.), Севастополь (1783 г.), Николаев (1789 г.). Возвысился как фаворит (морганатический супруг) Екатерины II. Первый хозяин Таврического дворца в Петербурге. В 1784 г. пожалован  чином генерал-фельдмаршала. Фактический правитель Молдавского княжества в 1790—1791 годах.
Поступив в Московский университет в 1755 году, через год за успехи в науках удостоен золотой медали, а в июле 1757 года в числе лучших 12 студентов, присланных в С.-Петербург по приглашению И. И. Шувалова, представлен был императрице Елизавете Петровне. Тем не менее в начале 1760 года был исключён из Московского университета, одновременно с Николаем Ивановичем Новиковым, формально за «леность и нехождение в классы». Вышел из университета «недоученным студентом, но с дивным умом. Переводчик „Илиады“ Костров рассказывал, что однажды Потёмкин взял у него несколько частей Естественной истории Бюффона и возвратил ему их через неделю. Костров не верил, чтобы можно было так скоро перечитать все взятые части, а Потёмкин, смеясь, пересказал ему всю сущность прочитанного», свидетельствовал С. Н. Глинка[4].
Военная служба Потёмкина началась заочно. 30 мая ) 1755 г. он был записан одновременно в Московский университет и в Конную гвардию рейтаром с дозволением не являться в полк до окончания наук. 15 августа 1757 г. произведён в капралы конной гвардии по докладу Шувалова, ввиду знаний в эллино-греческом языке и богословии, и до окончания наук оставлен в Московскому Уиверситете.  31 декабря 1758  г. произведён в гефрейт-капра-лы с оставлением вуниверситете. 19 июля 1759 г. произведён в каптенарму-сы с оставлением в университете  (в полк пришла присланная из университета присяга Потёмкина на чин каптенармуса).
         В 1761 году Потёмкин был произведён в вахмистры Конной гвардии, и наконец, явился в полк на службу. В марте 1762 года, при императоре Петре III, взят в ординарцы к полковнику Конной гвардии, генерал-фельдмаршалу, его высочеству принцу Георгу Людвигу, герцогу Шлезвиг-Гольштейнскому[5].
При Екатерине II  участвовал в дворцовом перевороте и  обратил на себя внимание императрицы Екатерины II. Он был представлен от полка, вместе с прочими, к производству из вахмистров в корнеты, но императрица собст-венноручно подписать изволила, возле его фамилии: «быть подпоручиком».  30 ноября (11 декабря) 1762 года назначен ко Двору камер-юнкером с оста-влением в полку, с жалованием камер-юнкера в прибавок к полковому, и получил в собственность 400 душ крестьян. Биографические факты последу-ющих годов известны лишь в общих чертах. Относящиеся к тому времени анекдоты об отношениях Потёмкина к императрице и братьям Орловым, а также о желании его постричься в монахи недостоверны.  13 августа 1763 г.а Потёмкин стал помощником обер-прокурора синода, при этом не покидая военной службы. 19 апреля 1765 г. произведён в поручики Конной гвардии. В 1765 году исполнял казначейскую должность и был назначен в полку для смотрения шитья вновь создававшихся повседневных мундиров.  19  июня  1766 г., за увольнением в отпуск ротмистра Мельгунова, командовал 9-й ротой. В 1767 г. с двумя ротами своего полка был командирован в Москву во время комиссии об «Уложении». 22 сентября 1768 г. пожалован в Её Импе-раторского Величества действительные камергеры с оставлением в полку.  11 ноября 1768 года отчислен от полка по воле императрицы как состоящий при Дворе (имел звание Её Императорского Величества действительного камергера и чин армии генерал-майора). В комиссии 1767 г. он был опекуном

                - 2 -

 депутатов от иноверцев, состоя в то же время и членом духовно-гражданской комиссии, но ничем себя здесь не проявил, и в 1769 году отправился добровольцем на турецкую войну. Он отличился под Хотином, успешно участвовал в сражениях при Фокшанах, Ларге и Кагуле, разбил турок при Ольте, сжёг Цыбры, взяв в плен много турецких судов. 27 июля 1770 г. генерал-майор Григорий Александрович Потёмкин был награждён орденом Святого Георгия 3 степени.

        Екатерининский собор в Херсоне, основанный Потёмкиным. В нём же он и был похоронен в 1791 году.
В 1770—1771 годах он был в Санкт-Петербурге, где испросил позволение писать императрице, но большого успеха не добился. В 1774 г. стал генерал-поручиком. Императрица в это время уже переписывалась с ним и в собственноручном письме настаивала на том, чтобы он напрасно не рисковал жизнью. Через месяц после получения этого письма Потёмкин уже был в Санкт-Петербурге, где вскоре стал генерал-адъютантом,  подполковником  лейб-гвардии Преображенского полка и, по отзывам иностранных послов, стал «самым влиятельным лицом в России». По некоторым данным, в 1775 г. Потёмкин и Екатерина даже заключили тайный морганатический брак.
         Участие его в делах выразилось в это время в посылке подкреплений графу Румянцеву, в меньшем стеснении действий последнего, в мерах против Пугачёва и в расформировании Запорожской сечи. Несколько позже Потёмкин был назначен «главным командиром», генерал-губернатором  Ново-российского края. Именным Высочайшим указом, от 10 (21) июля 1775 года, генерал-аншеф, подполковник лейб-гвардии Преображенского полка, Григорий Александрович Потёмкин возведён, с нисходящим его потомством, в графское Российской империи достоинство и получил ряд отличий из-за границы, где влияние его очень скоро стало известно. Датский министр, например, просил его содействовать сохранению дружбы  России с  Дани-ей. 26 ноября 1775 г. генерал-аншеф граф Григорий Александрович Потеем-кин был награждён орденом Святого Георгия 2 степени.
         Однако уже в декабре 1775 г. императрице самим же фаворитом был представлен Завадовский, после чего отношения её к Потёмкину немного охладились. Потёмкин тяжело переживал разрыв и даже писал императрице что «жив не будет, кто его место займёт». Впрочем, Екатерина успокоила его и заверила, что, несмотря на завершение их романа, Потёмкин продолжит оставаться её ближайшим другом и советником:
Какая тебе нужда сказать, что жив не останется тот, кто место твоё займет? Похоже ли на дело, чтоб ты страхом захотел приневолить сердце? Самый мерзкий способ сей непохож вовсе на твой образ мысли, в котором нигде лихо не обитает. А тут бы одна амбиция, а не любовь действовала. Но вычеркни сии строки и истреби о том и мысли, ибо всё это пустошь. <…> Не печалься. Скорее, ты мною скучишь, нежели я. Как бы то ни было, я привещлива и постоянного сложения, и привычка и дружба более и более

                - 3 -

любовь во мне подкрепляют. Опасаться тебе причины никакой нету. Равного тебе нету.
          Письма Екатерины II светлейшему князю Г. А. Потёмкину-Таврическому. Мало влияния на положение Потёмкина оказало и возвышение  Александра Ермолова в 1785 г.  За все это время имеется масса фактов, свидетельствующих о той силе, которая находилась в руках Потёмкина. Переписка его с императрицей не прекращается, наиболее важные государственные бумаги проходят через его руки, путешествия его обставлены «необычайными почестями», императрица часто делает ему ценные подарки. Как видно из докладов Потёмкина, его особенно занимал вопрос о южных границах России и, в связи с этим, судьба Турции. В особой записке, поданной императрице, он начертал целый план, как овладеть Крымом. Программа эта, начиная с 1776 г., практически исполнялась. Событиями в Османской империи Потёмкин очень интересовался и имел во многих местах Балканского полуострова своих агентов. Ещё в 1770-х годах им, по сообщению Герриса, был выработан «греческий проект», предполагавший уничтожить Турцию и возложить корону нового византийского царства на одного из внуков императрицы Екатерины II. В военном деле Потёмкин провёл несколько важных реформ, особенно когда после  присоединения Крыма стал в феврале 1784 г. фельдмаршалом. Он уничтожил  пудру, косички и букли, ввёл лёгкие сапоги. Есть, однако, отзывы, что небрежность Потёмкина привела дела военного ведомства в хаотическое состояние. Чрезвычайно важным делом Потёмкина было создание военно-морского флота на Чёрном море. Флот был построен очень спешно, частью из негодного материала, но в последовавшей войне с Турцией значительная часть успеха была достигнута благодаря флоту и достаточности его боевых качеств.
С 1775 г. он начал реформы в пехоте. Им была введена единая штатная структура частей. Егеря стали сводиться в отдельные батальоны (с 1777 г.) без артиллерии, увеличено число гренадер, сформированы мушкетёрские четырёх-батальонные полки. Причём в основу были положены румянцевские начала устройства пехоты: способность к независимым операциям, умение совершать ускоренные переходы, быстрота, скрытность движения, действия на пересечённой местности, меткость одиночного огня[7]. Большой вклад внёс Потёмкин в гуманизацию взаимоотношений, внутри армии. В его приказах, инструкциях и других документах неоднократно указывалось командирам и начальникам о необходимости большей человечности в отношениях с подчинёнными. Использовать командирами солдат на частных работах стало запрещено под страхом строгого наказания. Потёмкин следил за правильностью снабжения солдат, требовал соблюдения в армии санитарно-гигиенических норм. В вопросах обучения и воспитания он обращал главное внимание не на внешний блеск, а на боевую готовность войск. Потёмкин стремился навести в армии порядок и добиться экономии. Так, в 1786 г. вышло его постановление, в котором были определены все расходы, необходимые для армии: на жалование личному составу, обмундирование, починку оружия, на обоз, на содержание лошадей и т. д. Этим же постановлением указывались, какие суммы выделялись на различные полки.
Особое внимание Потёмкин уделял казачеству. Им были созданы Екатеринославское и Черноморское казачьи войска, произошло более тесное слияние Войска Донского с армией. Он сформировал из казаков регулярные полки и подчинил их армейским уставам. Общие требования армии стала учитывать и организация казачьих войск; увеличилось количество воинов, поставляемых казаками (с 4000 - 5000 человек до 10 000), наконец, казачьи войска


                -  4 -

получили ряд боевых отличий. Екатеринославские и Черноморские казаки выбрали его своим великим гетманом.
         Под руководством Г. А. Потёмкина с 1779 г. велось интенсивное строи-тельство флота на Чёрном море. 13 августа 1785 г. были утверждены штаты Черноморского адмиралтейства и флота, непосредственно подчинявшиеся Потёмкину, получившему от императрицы право иметь кайзер-флаг. Г. А. Потёмкина можно считать создателем Черноморского флота. Он был его гордостью, и он очень переживал за судьбу своего детища. Деятельность Потёмкина по освоению обширных новоприобретённых территорий на юге страны критиковалась некоторыми современниками. Несмотря на затраты, она не достигла и отдалённого подобия того, что Потёмкин рисовал в своих письмах императрице. Тем не менее, беспристрастные свидетели вроде  Кирилла Разумовского, в 1782 г. посетившего Новороссию, не могли не удивляться достигнутому. Херсон, заложенный в 1778 г., был в то время уже значительным городом, Екатеринослав охарактеризован как «лепоустроенный». На месте прежней степи, служившей путём для набегов крымцев, через каждые 20 -30 вёрст находились деревни. Мысль об университете, консерватории и десятках фабрик в Екатеринославе так и осталась неосуществлённой. Не удалось Потёмкину и сразу создать нечто значительное из Николаева. Из огромного числа деловых бумаг и писем потёмкинской канцелярии, которой ведал Василий Степанович Попов (его «правая рука»), видно, как многогранна была его деятельность по управлению южной Россией. Но, вместе с тем, во всём чувствовалась лихорадочная поспешность, самообольщение, хвастовство и стремление к чрезмерно трудным целям. Приглашение колонистов, закладка городов, разведение лесов и виноградников, поощрение шелководства, учреждение школ, фабрик, типографий, корабельных верфей — всё это предпринималось чрезвычайно размашисто, в больших размерах, причём Потёмкин не щадил ни денег, ни труда, ни людей, ни себя. Многое было начато и брошено, другое с самого начала оставалось на бумаге, осуществилась лишь самая ничтожная часть смелых проектов.
         В 1787 г. было предпринято знаменитое путешествие Екатерины II в Крым, которое обратилось в торжество Потёмкина. Созданная по приказу князя Амазонская рота доставила немалое удовольствие императрице,  Хер-сон, со своей крепостью, удивил даже иностранцев, а вид Севастополь-ского рейда с эскадрой в 15 больших и 20 мелких судов был самым эффектным зрелищем всего путешествия. При прощании с императрицей в Харькове Потёмкин получил почётное прозвание Таврического.
         Многие считают, что во время этого путешествия Потёмкин, не добившийся особых успехов на административном поприще, решил представить себя в лучшем свете и инсценировал результаты деятельности - т. н. «потёмкинские деревни». По мнению академика А. М. Панченко - это миф[11]. Но миф особого рода. Дело в том, что тогда было принято пышно декорировать все придворные мероприятия. Но украшения были настолько роскошными, что даже породили сомнения насчёт реально существующего состояния. И это могло быть не только прихотью Потёмкина - ведь Екатерину сопровождал австрийский император Иосиф II.
         В 1790—1791 г. Григорий Потёмкин являлся фактическим правителем Молдавского государства. Его действия в княжестве выходили далеко за пределы полномочий главы оккупационной администрации и вызывались долгосрочными интересами в Молдавии. Главнокомандующий русскими армиями на юге провёл ротацию членов Дивана (Молдавского правительства) и назначил в качестве его главы бывшего российского вице-консула в Яссах Ивана Селунского. При главной квартире в Молдавии им был создан двор,

                - 5 -

представлявший собой подобие императорского двора в Петербурге. Здесь «азиатская роскошь и европейская утончённость соединялись на праздниках, следовавших один за другим, непрерывной цепью… Лучшие современные артисты стекались тешить светлейшего князя, у которого в гостях толпились важные знаменитые вельможи соседних стран». Потёмкин имел крепкое здоровье и не был подвержен никаким хроническим заболеваниям. Однако, находясь в полевых условиях большую часть времени, Потёмкин нередко подхватывал болезни, распространявшиеся в армии. Об этом упоминается в личной переписке с Екатериной II[13] . В 1791 г., по возвращении в Яссы, Потёмкин деятельно вёл мирные переговоры, но болезнь помешала ему окончить их. О последних днях князя рассказывал Г. Б. Глинка:
В Галаце после погребения принца Виртембергского, в каком-то необычайном раздумье князь Таврический сел на опустелые дроги. Ему заметили это. Он молчал, но угрюмая дума, проявлявшаяся на отуманенном его челе, как будто говорила: «И меня скоро повезут». Заболев с того же дня, переехал он за Днестр в монастырь Гуж. Перемены в образе жизни не было. Музыка гремела, в комнатах всё ликовало, одна рука его отталкивала лекарства, а другая хваталась за все лекарства роскошной природы и все овощи природные; прихотливый его вкус сам не знал, чего хотел в период своего оцепененья. Из-за Прута князь пустился в Яссы. Прощаясь с Поповым, так крепко стиснул ему голову, что любимец невольно вскрикнул. Князь улыбнулся, а Попов с восторгом рассказывал, «что ещё есть надежда, что у князя не пропала сила». В числе провожатых была племянница его, графиня Браницкая. Проехав вёрст шестнадцать, остановились на ночлег. В хате Григорию Александровичу стало душно. Нетерпеливою рукою стал он вырывать оконные пузыри, заменяющие в тамошних местах стёкла. Племянница уговаривала, унимала, дядя продолжал своё дело, ворча сквозь зубы: «Не сердите меня!» На другой день пустились в Яссы, проехали вёрст шесть. Потёмкину сделалось дурно, остановились, снова поднялись и снова поворотили на прежнее место. Смерть была уже в груди князя Таврического. Он приказал высадить себя из кареты. Графиня удерживала. Он проговорил по-прежнему: «Не сердите меня!» Разложили пуховик и уложили князя. Он прижал к персям своим образ, осенился крестом, сказал: «Господи, в руце твои предаю дух мой!»;—;и вздохнул в последний раз.
Императрица была сильно поражена смертью Потёмкина. Отзывы о нём после смерти, как и при жизни, были весьма различны. Одни называли его злым гением императрицы Екатерины, «князем тьмы» (немецкий роман-памфлет 1794 «Pansalvin, F;rst der Finsternis und seine Geliebte»), другие — в том числе сама Екатерина — великим и гениальным человеком. Полемизируя с изданным в Германии памфлетом, писатель С. Н. Глинка указывал: «Потёмкин не был ни князем тьмы, ни ангелом света духовного мира; он был сыном России и трудился, и работал не для своего тщеславия, как будто отчужденный от самого себя. Сочинитель упомянутой книги укоряет Потеем-кина в расхищении достояния нашего отечества: это ложь. Потемкин не грабил достояние народа, подобно Меншикову, Бирону и другим временщикам. Он сыпал за границу червонцы тогда, когда надобно было золотом выкупить неприязненные и тайные замыслы против России: „Деньги - сор, - говорил он, - а люди - всё“». (Л2)
                Литература.
        1.  Википедия.  «Потёмкин, Григорий Александрович».   
        2.  А. Сидорчик «Князь Таврический. Гений и тщеславие Григория
             Потёмкина» (aif.ru).
                Материал подготовил Львов Ю.М.     21.09.2024


Рецензии