Апгрейд убасутэ

Все названия, имена и события в произведении вымышлены. Любые совпадения с реальными организациями и людьми случайны.


Исполнительный директор фонда "Golden Legion" Финн Янсен пребывал в прекрасном настроении. Тому было две веских причины.

Во-первых, утром порадовал стул, который в последнее время отравлял жизнь своей нерегулярностью. И, во - вторых, как только Янсен прибыл в офис, ему позвонили с самого верха и предложили стать основным докладчиком на предстоящей ежегодной конференции организации. В этом был явный знак – на него делали серьезную ставку. Открывались перспективы стать президентом фонда, что было давней заветной мечтой Янсена.

Жизнь в последние годы стремительно продвигала Янсена по ступенькам служебной иерархии. И теперь он был так близок к вершине, как никогда. Ради этого приходилось умело лавировать среди неразберихи мнений и интересов коллег по цеху, чувствовать малейшие изменения мейнстрима и не выпячивать собственное мнение. И постоянно скалиться во все свои тридцать два вставных зуба от швейцарской фирмы Straumann.

Янсен посмотрел на часы. Было около десяти утра - самое время для плодотворной работы. Янсен решительно нажал кнопку вызова секретаря.

- Слушаю вас, Финн! – раздался из динамика волнующий голосок Эммы.

- Позовите, пожалуйста, ко мне советника Бугмана, - Янсен инстинктивно причмокнул, представив на мгновение соблазнительные ножки Эммы, еле прикрытые короткой юбочкой.

Эмма вообще была весьма экстравагантной кралей - эфиопка по рождению, волею судеб заброшенная в Европу и получившая там неплохое образование. В фонде она появилась с год назад по протекции одного из влиятельных спонсоров. Грациозная фигура, голубые бездонные глаза и атласная кожа шоколадного цвета Эммы, как магнит притягивали взгляды мужчин, которые только и искали повод, чтобы лишний разок заглянуть к ней в приемную.

- А он уже здесь, - чуть слышно усмехнулась Эмма.

- Да? – удивился Янсен. - Тогда пусть заходит. И приготовьте пару чашек кофе.

- Хорошо, Финн, - Эмма отключилась.

"Бугман уже в приемной!? Наверно что – то узнал о предстоящих пертурбациях в организации, - подумал Янсен. - Волнуется!".

Размышления Янсена были прерваны появлением Леви Бугмана – советника по коммуникациям со СМИ и общественными структурами.

- Здравствуйте! - Янсен крепко пожал руку Бугмана. – У нас есть, что обсудить, Леви. Присаживайтесь.

- Доброе утро, Финн! - Бугман расплылся в учтивой улыбке и присел на стул.

Янсену в своем советнике всегда нравились строгое соблюдение субординации и беспрекословная исполнительность в сочетании с творческим подходом к делу – комбинация качеств достаточно редкая и поэтому весьма ценная. К тому же Бугман был заряжен на позитив, что весьма ценилось в организации, нацеленной исключительно на решение гуманитарных проблем человечества. Янсен считал Бугмана незаменимым специалистом высочайшего уровня и поручал ему самые сложные задачи.

- Сразу перейдем к делу, - Янсен потер ладошки друг о друга. – Сегодня мне сообщили, что основной доклад на предстоящей конференции поручено …

- …делать вам, - закончил за шефа Бугман.

- Откуда вы об этом узнали, Леви? – Янсен бросил вопросительный взгляд на Бугмана.

- Я, все – таки, ваш советник по коммуникациям! – спокойно отреагировал Бугман.

- Как же я об этом забыл! – делано рассмеялся Янсен, всем видом показывая, что тема об источниках осведомленности Бугмана не будет иметь продолжения. – Так, что вы думаете по поводу конференции, Леви?

- Ничего удивительного, что доклад поручили вам - человеку, вклад которого в развитие фонда трудно переоценить, - Бугман приложил руку к сердцу и кивнул головой в знак признания заслуг Янсена.

- Ну, вы это уж слишком, Леви,- мягко произнес Янсен. – Давайте лучше вместо комплиментов перейдем к обсуждению того, ради чего я вас позвал.

- Я весь во внимании! - между бровей Бугмана обозначилась глубокая складка, говорящая о готовности к серьезному разговору.

– Думаю, - начал Янсен, - что не помешает уже сегодня начать подготовку к конференции и набросать основные тезисы предстоящего доклада, написание которого, надеюсь, вы возьмете на себя.

- Почту за честь! - Бугман достал блокнотик и ручку.

- Отлично! Тогда приступим!

Янсен сделал пару кругов вокруг письменного стола, потом остановился напротив Бугмана и, засунув руки в карманы брюк, произнес:

- Первое, на чем стоит сделать акцент, это увлекательно и образно рассказать о той гуманитарной миссии, которой фонд неизменно придерживался последние годы. Только без всяких занудных канцеляризмов, которыми изобилует устав организации.

- Итак, запишем, - Бугман принялся старательно чиркать в блокнотике, - миссия, последний период, сокращение численности излишнего населения планеты.

- Зачем так грубо, Леви! - Янсен укоризненно покачал головой. – Доклад, я уверен, не пройдет мимо ведущих мировых СМИ. Мы не хотим никого напугать. Подаваемое блюдо должно аппетитно выглядеть.

- И под каким соусом предпочитаете подать? – Бугман, поднял руку с блокнотиком и, ткнув в него ручкой, застыл, как это делают официанты, принимая заказ.

- Никаких острых приправ, которые могут вызвать изжогу у общественности, Леви, - Янсен на мгновение возвёл глаза к потолку, став похожим на проповедника. - Надо показать, что мы своей практической деятельностью способствуем ускорению общественного прогресса и выведению особой породы людей, которые могут противостоять вызовам настоящего и будущего.

- На каких вызовах сфокусироваться? – уважительно поинтересовался Бугман.

Янсен уселся в кресло и принял позу роденовского мыслителя, но, заметив смешинки, мелькнувшие в глазах Бугмана, выпрямился и, закинув по-простецки ногу на ногу, принялся воодушевленно излагать свою мысль:

- Основная проблема, которую сегодня нам подбрасывает жизнь - это ограниченные ресурсные возможности планеты. Энергетики, продовольствия и полезных ископаемых на всех не хватит. Решить эту сверхсложную задачу могут только избранные: самые умные и предприимчивые. Именно их мы и называем "Golden Legion". Но для них нужно создать особые условия на далеко просматриваемой перспективе: обогащенная питательная среда в широком смысле этого слова, свобода мыслей и действий. Поэтому весь остальной мир должен поджаться, уменьшиться в численности и затянуть пояс в своих же интересах.

Усилием воли Бугман подавил предательский зевок, вызванный сентенциями Янсена. За долгие годы работы в организации Бугману изрядно поднадоели подобные мантры, которыми его коллеги фонтанировали направо и налево, стоило им только открыть рот. Но слушать пустословие патрона и зевать – это было уже за пределами корпоративной этики, чего никак нельзя было допускать.

- Как вам мой пассаж? - полюбопытствовал Янсен. – Сумеете творчески развить?

- Нет ничего проще, - уверенно заверил Бугман. - Начнем с того, что большие войны, которые в прошлые века регулировали численность населения планеты, в эпоху ядерного оружия потеряли свою актуальность в силу известных причин. Красиво преподнесем мысль, что "Миру мир" – это наш бренд. Никакой крови, страданий и стенаний.

- Хорошо, что Советы давно распались. А то бы они по судам затаскали нас за нарушение авторских прав! – Янсен рассмеялся и расслабленно откинулся в кресле. – Но в принципе бренд замечательный. Стоит взять на вооружение.

- Для перчинки упомянем о поддержке фондом организаций, продвигающих нетрадиционную сексуальную ориентацию, чайлдфри, ну, и еще пару подобных направлений.

- Все добротно, конечно, и не вызывает возражений. Но беда состоит в том, что все упомянутые вами механизмы прижились в основном в Европе, где коренное население и так катастрофически сокращается. А в остальном, недоразвитом мире, оно неудержимо растет.

- Вы, как всегда правы, Финн, - поддакнул Бугман, пытаясь угадать дальнейший ход мыслей шефа.

- Не хватает чего – то новенького! – Янсен щелкнул пальцами. – Чувствуете, Леви?

- Есть, конечно, - согласился Бугман. – Вы хотите предложить какую – то новацию?

Янсен прищурился и внезапно спросил:

- Вы знакомы с японской культурой, Леви?

- Не очень, - чистосердечно признался Леви.

- А зря! - в глазах Янсена вспыхнул задорный огонек. - У японцев есть забавная древняя практика. Называется убасутэ.

- На слух звучит, как угроза, - Бугман поежился.

Янсен восторженно захлопал в ладоши:

- Леви, вы почти угадали суть незнакомого слова! Ведь оно переводится с японского, как "бросание старухи". Дряхлые люди, неспособные заботиться о себе, оставлялись родственниками в отдалённых диких местах, где вскоре умирали от голода и холода. Иногда их пожирали хищные звери.

- Я всегда знал, что японцы безжалостны, - по лицу Янсена пробежала брезгливая гримаса.

- Вот здесь вы не правы! Эта самая убасутэ есть вершина проявления человеческой любви и сострадания.

- Да? – изумился Бугман. - Я бы не хотел оказаться на такой вершине. Настоящая живодёрня!

- В своем чисто японском варианте – несомненно. Но при некотором творческом подходе…, - Янсен плавно взмахнул рукой, как дирижер, настраивающий оркестр к началу исполнения музыкальной пьесы, - Внимательно следите за ходом моих мыслей.

Бугман слегка напрягся, стараясь ничего не пропустить мимо ушей. Было очевидно, что Янсен приготовил какую – то вишенку на торте, точнее для доклада.

- Итак, - воодушевляясь, продолжил Янсен, - немощный пожилой человек страдает от множества заболеваний. Каждое из них причиняет ему физическую боль. Лекарства от старости нет, и не будет никогда. Человек согласен на все, чтобы боль оставила его тело. И семья готова в этом помочь. Ему дают малюсенькую таблетку, которую он кладет в бокал с шампанским и произносит последний в своей жизни тост, прощаясь с близкими. Приятный сон утяжеляет веки и через пять минут ни боли, ни страданий. Ничего! Родственники вытирают слезы и вызывают похоронную команду. На этом хлопоты заканчиваются. Все в плюсе! Государство экономит на пенсиях, дети освобождены от необходимости тратить свое драгоценное время на бесполезный патронаж, внукам не докучают старческие бредни. Семья очищается от всего ненужного и способна снова полноценно трудиться на благо общества, которое делает еще один малюсенький шажок вперед.

- Гениально! – воскликнул Бугман, угадавший дальнейший ход мыслей патрона. – Вы предлагаете внедрить современный апгрейд убасутэ в жизненную практику, как реальный механизм оптимизации численности населения!

- Точно! Но это очень сложная, системная и долгая работа, которая до настоящего времени почему – то выпадала из внимания нашего фонда. Хотя в весьма ограниченном ряде стран и разрешена эвтаназия, но она никоим образом не сказывается на человеческой популяции. Просто тяжелобольные покидают этот бренный мир чуть раньше, чем им предначертано небесами.

- Но как приучить людей к такому ритуалу? – Бугман недоуменно покачал головой.

- Сделать доброй традицией, как, например, празднование нового года, который отмечают практически по всему миру.

- Даже отдаленно не понимаю, с чего можно начать, - выражение лица Бугмана стало напряженно сосредоточенным.

- С эксперимента в Африке! – Янсен сильно хлопнул по своим коленям и вставал с кресла. - Там население интенсивно размножается, не особенно образовано, общественное сознание склонно к оккультизму. Самое место для внедрения инновационных обычаев.

- На такую грандиозную работу потребуется не один десяток лет! – озадачился Бугман.

- А кто говорит, что мы торопимся? – Янсен лукаво посмотрел на Бугмана. - Главное, Леви, это получить под это уникальное направление щедрое финансирование от спонсоров. Поэтому на конференции мы должны ярко заявить об открытии нового проекта. Я даже придумал ему название "Манифест милосердия".

- Слова, достойные будущего президента " Golden Legion", - Бугман энергично вскочил со стула. – Я восхищен вашим стратегическим подходом, Финн.

- Значит, вы одобряете, Леви? – Янсен подошел к Бугману и по-дружески похлопал его по плечу.

В этот момент бесшумно открылась дверь, и вошла сияющая Эмма, держа на подносе две дымящиеся чашки кофе, аромат которого мгновенно распространился по кабинету.

- А вот и Эмма! – обрадовался Янсен, любуясь своим секретарем. – Она большая мастерица готовить великолепный кофе по-эфиопски с мускатным орехом, перцем чили и медом. Пара глотков, и ощущение, что ты заново родился. Составите мне компанию, Леви?

- Не откажусь, - Бугман скользнул взглядом по умопомрачительным формам Эммы. – Тем более, насколько мне известно, в Эфиопии кофейная церемония имеет почти сакральный смысл.

- И доставляет большое удовольствие! – добавил Янсен. - Не то, что эта ужасная японская убасутэ! – Янсен расхохотался.

Эмма осторожно поставила поднос с кофе на изящный сервировочный столик, терпеливо выждала, пока шеф успокоится, и кротко произнесла:

- Что – нибудь еще, Финн?

- Нет, спасибо, Эмма! Можете быть свободны.

Эмма сделала несколько шагов назад и тихо растворилась в проеме двери.

- Хороша! Не правда ли? – Янсен озорно посмотрел на Бугмана.

- Не то слово! – Бугман игриво облизнулся.

- Согласитесь, Леви, что рядом с такой женщиной, как Эмма, как-то не особенно тянет поддерживать лиц нетрадиционной сексуальной ориентации. Да и чайлдфри выглядит глуповато. Но это только между нами, надеюсь.

Мужчины рассмеялись и придвинули стулья к сервировочному столику. Сакральная кофейная церемония по-эфиопски началась.

ххх

В приемной улыбка мгновенно сползла с лица Эммы. Надо было торопиться. Её действия были предельно выверены. Минимум вещей был уже давно собран в дамской сумочке: паспорт на имя некоей Фрайи Йоргенсен, билет на самолет, и несколько банковских карточек. Времени было в обрез. Цианид, который она щедро подсыпала в кофе, должен был начать действовать по её расчетам через пару минут.

Эмма в последний раз обвела взглядом приемную, в которой проработала последний год, Отогнав от себя неприятную мысль о мучениях своего шефа и его советника, в принципе не сделавших ей лично ничего плохого, она вышла в коридор и закрыла за собой дверь на ключ. "Главное, - холодно рассуждала Эмма, - что задание исполкома боевого крыла "Black Trillion" выполнено. И теперь никто не посмеет возражать против её вхождения в состав высшего совета организации. Пусть только попробуют!".

ххх

На парковке около офиса фонда Эмму ждал старенький Nissan Almera, за рулем которого сидел Нуру - её напарник, обеспечивающий прикрытие операции. Плюхнувшись на заднее сиденье и захлопнув дверь, Эмма почувствовала себя в относительной безопасности и облегченно вздохнула.

- Всё окей? – безразличным тоном спросил Нуру, не поворачивая головы.

- Да! Гони в аэропорт!

Эмме не терпелось поскорее покинуть место преступления.

- Нам некуда торопиться!

Нуру повернулся к Эмме, и последнее, что она увидела, был направленный на неё пистолет Glock 17 с глушителем. Хлопок, болезненный удар в лоб, и Эмма мгновенно обмякла, медленно заваливаясь набок.

ххх

Нуру, как ни в чем не бывало, вышел из машины и направился в хорошо ему знакомую кофейню, расположенную в ста шагах от парковки. Здесь они частенько встречались с Эммой и, разыгрывая влюбленных, обменивались оперативной информацией. Заодно и развлекались, посмеиваясь над безвкусным местным кофе. Нуру вспомнил, как однажды Эмма пригласила его к себе домой и угостила кофе по-эфиопски. Такого удовольствия Нуру никогда еще не испытывал. "Без Эммы теперь настоящий кофе нигде и не попьешь, - с досадой рассуждал Нуру, входя в кофейню. – Надо было сначала заехать к ней домой и попросить приготовить чашечку кофе. Зря я поторопился с исполнением приказа. Но, дело уже сделано, и Эмму не вернешь. Придется довольствоваться местной бурдой".