Люфик

     Сильно теперь жалеют в Украине об утерянном ядерном щите Родины.
     Но пострадала не только страна в целом, но и отдельные лица.
     Так, пострадал от разоружения Люфик. Вообще, у него гордая польская фамилия Люх, но все называют его Люфиком.
     А может, Люх и не польская фамилия, может он какой-нибудь жидок. Рожа у него какая-то такая. Наверное, польский жидок. Здесь в Житомире это было обычное явление. Конечно, сейчас, когда мы стоим в преддверии Европы, это не важно, но всё-таки. Вообще, жидов осталось очень мало – раз-два и обчёлся. Если где-то и есть, то к нему уже относятся без особой ненависти, а так, как к безобидному иностранцу.
     Ну, неважно. А важно, что Люфик пострадал. Давно это было, в 90-х, но боль той утраты живёт в нём до сих пор.

     Сначала ядерное разоружение показалось делом выгодным и многие пацаны на нём приподнялись. Нужно было только иметь выход на вояк.
     У того же Люфика один знакомый имел выход на одного прапора, своего кума. И вот, под его эгидой… Кстати, об эгиде. Когда Люфик занимался политикой – Лёпа Скачок баллотировался в мэры Новогуйвинска, - он нахватался разных словечек типа «когорта», «эгида» и так далее. Но он тогда ещё не знал, что это значит. Но однажды он сидел в «Берёзке», а за соседним столиком кутила профессура из пединститута. На перекуре разговорились о том, о сём, и Люфик задал давно мучивший его вопрос, и один кандидат ему разжевал, что «эгида» - это козья шкура, со вставленной в неё головой Медузы Горгоны, которую обыкновенно носили Зевс и Афина. Потрясая эгидой, Зевс приводил в трепет как богов, так и людей.
Люфик постеснялся спросить, кто такой Зевс, тем более Афина, но в принципе просёк эту мутку…
     И вот, под эгидой этого прапора-кума, пацаны стали кобурить шахту из-под «СС-20» в глухом лесу под Корниным. Её уже никто не охранял, не было грошей. Вояки все поснимали, но кое-что ещё оставалось. Главное, конечно, кабеля, но были и драгметаллы. Драгметаллы выплавляли из плат и всяких пультов управления.
Под конец из раскуроченной шахты потащили всё подряд. Например, ребристые алюминиевые радиаторы отопления.
     Ими были обделаны стенки пусковой шахты, чтобы поддерживать внутри нужную температуру. Чтобы СС-20 «Сатана» не отказала бы и не подвела в случае чего.
     И вот, эти радиаторы пошли в ход.
     А Люфик вообще был не при делах. Он себе сидел в гостях у Валесика. Сейчас Валесик уже умер десять лет назад из-за проблем с раком, а тогда был ещё как огурчик и у него часто собиралась братва. Валесик отсидел 27 лет в совокупности и тогда как раз откинулся. Кличка его была Граф. Авторитетом он так и не стал, потому что когда напивался, всем рассказывал о готовящихся в городе и области преступлениях.
     Ну, неважно. Сидел Люфик в гостях у Графа. Ну, сели они на кухне, запарили зелёного чаю, набили «штык» и, попивая чаёк, «пыхнули».
     А на этой кухне стоял как раз такой алюминиевый радиатор из ракетной шахты – пацаны подогнали, в знак уважения и преклонения.
     А до этого батареи на кухне не было. Дом старый, дореволюционный, а заниматься батареями Графу не было времени – он всё сидел и сидел. А тут откинулся, старичок уже, 50 лет, зябнет, и Ганчик с Кислым притащили и поставили ему этот агрегат.
     А Люфик вообще не при делах. Он пришёл в гости покурить план.
     Вот сидит он, курит план, слушает зоновские байки и пьёт чай.
И ставит ногу на этот сатанинский обогреватель, ногу в только что купленном замшевом ботинке.
     Конечно, тогда, в 97-м, новые ботинки уже не были такой сенсацией, как в 87-м.
     В 87-м на въезде в город, у кирпичной стелы с надписью «Житомир» останавливались проезжие поляки, венгры с румынами и так далее, и торговали с житомирскими фарцовщиками.
     В основном брали электротовары, золото, коростышевский фарфор, скатерти с льнокомбината – всё, чем богата земля чернобыльская. А отдавали джинсы, батники, куртки из заменителя «Пармалат», косметику «Пупо», польские французские духи и польскую же итальянскую обувь.
     Случалось, что молодой человек, внимательно изучивший лейблы на каких-нибудь «левисах» или «врангелЯх», вдруг оборачивался к лесу передом и стремглав убегал в сосняк, ломая кусты как олень и со штанами в руках.
     Поляк не гнался за вором, но, истощив все польские ругательства, кричал уже по-русски: «зае’бал!.., зае’бал!..», - хлопал дверцей и уезжал, проклиная эту страну, где даже дети знают великую тайну бизнеса…
     Но это в 87-м. Тогда идёшь по Михайловской в куртке «Пармалат», в остроносых «казаках», а прохожие на тебя оборачиваются и девушки отдаются глазами.
     А сейчас Люфик пошёл в магазин Упыря «Мир ботинков» и купил себе фирму за 200 долларов. Он как раз сделал дело в Виннице и деньги у него были.
     Вот сидит он у Валесика на кухне, поставил ногу на радиатор, сёрбает чаёк и дует «план».
     И вдруг спустя короткое время замечает, что в подошву ему сильно печёт. «Какой странный приход!», - подумал Люфик, если перевести его мысли на культурный язык.
     Приподнимает ногу и украдкой смотрит на подошву своего фирмового бота, а она расплавилась и прожглась уже не то что насквозь, а почти до мяса.
     «Е..ть-копать!» - только и успел подумать Люфик, сдергивая свою ногу с батареи.
     Никто этого инцидента не заметил, только Валесик по ходу говорит: «Зацените, какие у Люха колёса новые.»
     - Нет, - говорит Люфик, - они уже не такие и новые.
     Незаметно пальцем подровнял и загладил расплавленную резину и поспешил откланяться.
     Проклиная эту ракетную е**лу и все вместе взятые ядерные технологии, с выветрившимся из головы «планом», Люфик побежал на Восточную к сапожнику Рустаму.      Тот говорит:
     - Слющяй, ты чего им сделал?
     Люфик говорит:
     - Ты не поверишь, пострадал от ядерного разоружения…

     Вообще, с любителями «пыхнуть», «дунуть», «взорвать штык», то есть с курильщиками конопли, - часто происходят разные забавные и поучительные истории.
     Так однажды Люфик тихо и мирно сидел в гостях и курил канабис, когда вдруг опрокинулся и упал на пол вместе со стулом.
     Валесика баба, Томка, которая гладила в это время брюки своему повелителю и была немного подшафе, поглядела на закатившиеся глазки Люфика, побрызгала на него водой из утюга и крикнула:
     - Валерка, Люх отъехал!
     Валесик, набивавший штык, то есть насыпавший в беломорину дурь, рассеянно отозвался:
     - Как он мог отъехать, если он без машины?..
     А один мастер по боксу, напившись на именинах у одной тёлки, взял у Люха из рук папиросу и, пока Люх отвернулся, выкурил её в две тяги. А раньше этот поц никогда плана не курил. А тут хапнул целый штык, да ещё на водку. Он и раньше уже почти не базарил, а тут выкурил всю, вместе с «пяткой».
     Люфик, когда повернулся к этому дурню, чтобы забрать свой сладкий косячок, оценил ситуацию и, глядя на зелёное лицо спортсмена, почему-то вспомнил одну армейскую историю.

     Как-то раз, а дело было в советской армии в 81-м, он, молодой сержант, командовал взводом салабонов на стрельбище.
     Тогда перед присягой боец был обязан пострелять из автомата, завершая этим, так сказать, «курс молодого бойца». Отстрелялся и, пожалуйста, можешь принять присягу.
     Старший лейтенант, злой как собака, и с похмелья, и что баба не дала, говорит:
     - Товарищ младший сержант, проведите занятия по ЗОМП, чтобы взвод не скучал!
     А они ждали своей очереди стрелять.
     А от себя летёха прошипел:
     - Е..ть до поросячьего визга!
     «Есть» - радостно говорит Люфик. Любил он это дело, салабонов мучить.
     Ну, началось – «газы!», «вспышка!», бег на карачках в противогазах и так далее. И, конечно, рукоприкладство, как и положено в советской армии.
     А между прочим, по команде: «вспышка!», солдат обязан упасть на пузо, сомкнутыми ногами к ядерному взрыву, рыло уткнуть в землю, а автомат, как главную ценность, засунуть под себя.
     «Это для того, - учили деды, - чтобы расплавленный металл не затекал за воротник.»
     Ну, неважно. А важно то, что занятия по ЗОМП /защита от оружия массового поражения/ происходили на берегу холодного Балтийского моря, среди дюн, в глубоком мокром песке.
     И к концу всех этих кувырканий автоматы у салабонов оказались забиты песком по самое дуло.
     - Товарищ младший сержант, - несмело говорит самый смелый, - а как же стрелять, у меня затвор не передёргивается…
     Люфик запоздало содрогнулся. Он сразу представил разорванный ствол автомата и чью-нибудь отбитую бошку. И себя в дисбате.
     Страшные слухи и легенды гуляли по Прибалтийскому военному округу о трёх вещах: дисциплинарном батальоне, одной литовской свиноферме и о Рижской окружной гауптвахте, где и офицер-то рисковал не выйти живым, а не то что срочник.
     Мысли вихрем пронеслись в голове у Люфика.
     Пол-года ему в учебке вбивали руками и ногами как действовать в случае ядерной войны, чтобы умереть не сразу, а успеть повоевать. Но как-то не пришлось ему отрабатывать «вспышки» на песке и с оружием.
     «Бля-а-а…», - подумал Люфик.
     И пришлось ему на практике испытать прославленные надёжность и безотказность советского «калаша».
     Вспомнив чьи-то пьяные россказни, он скомандовал:
     - Передёрнуть затвор! А если у какого-то муллы не получается, ударить по нему сапогом!
     Бойцы послушно упёрли автоматы прикладами в землю и стали бить каблуками по ручке затвора, как будто заводили старый мопед.
     Наконец, затворы разработались.
     Никто не видел этих манипуляций с оружием, потому что младший сержант Люфик отвёл взвод подальше за дюны.
     До самого последнего выстрела он вздрагивал всем телом.
     И что же бы вы думали?! Ни один автомат не только не разорвало, но даже не переклинило! В натуре прочными и надёжными оказались русские «калаши»!
То-то америкосы во Вьетнаме старались зацепить трофейный «АК-47»! Шарили, черножопые!

     Вот такие пироги! Так, а к чему всё это было сказано? Ах, да – смотрит Люфик на зелёное лицо «обсаженного» боксёра и думает: «План, конечно, лёгкий наркотик, но ты, дружочек, часом, здесь сейчас не крякнешь?»
     И, представьте себе, нет, не крякнул и к утру отошёл, в хорошем смысле. Но наркотиков потом больше никогда уже в жизни не курил.
     Все думали, что он ничего не помнит, но он помнил прекрасно и запомнил на всю оставшуюся жизнь, как ровно в полночь переговариваются инопланетяне, незаметно захватившие нашу голубую планету.
     Это звучит смешно, но на самом деле боксёру было так страшно, что не передать.
     В-общем, спортсмен убедился на собственном опыте, что наркотики – не его стихия, и в дальнейшем просто пил водку и курил обычные, табачные, сигареты, пока не разбился на машине. Кличка его была Фуцан.

     Вообще, жизнь хитрая штука, вроде «русской рулетки».
     Так, один плановой, Тимоша Маяков, художник из драмтеатра, мечтал продать за четыре тысячи двести семьдесят пять долларов свою хату, однокомнатную «сталинку», и уехать навсегда в Голландию, но не доехал до земли обетованной, а помер.
Но он заклеил ласты не из-за плана, а из-за застарелого перитонита, так что план здесь был ни при чем.
     Другой, тамада на сельских свадьбах, Дима Лебедев, наоборот, плана никогда не нюхал, но сильно пил и попал в наркодиспансер, в «горячий цех», откуда уже не вышел.
     Так что, как ни крути, итог один и тот же. Никогда не угадаешь, где соломки подложить. Это жизнь. Каждому – своё. Сколько кому отмеряно, тому так и будет. Это уж как Бог даст. Чему быть, тому не миновать.
     Один бегает по стадиону и умирает от рака лёгких. Другой пьёт как конь и живёт до ста лет, а когда его потом вскроешь, у него печень, как у непьющего младенца.
     Люфик уже немолодой пацан – 56 катит, но всё ещё душою молод, любит потусоваться, приколотить папироску, потрещать, посмеяться.
     - План, - рассказывает он молодым пацанам, - это единственный наркотик, который не причиняет ни малейшего вреда и совершенно не ведёт к привыканию.
     Его послушать, так канабис не наркота, а эликсир здоровья и долголетия.
     Хотя по Люху это и не скажешь.
     Недавно он попал на «дурку» на улице Сосновой. Попал совершенно случайно, после попытки суицида, но уже вышел, с геройским шрамом на лбу и выбитыми передними зубами. А знаете, почему в наркодиспансере одна палата называется «горячий цех»? Это когда вам вколют серу…
     Впрочем, как говорит майор Томин, это уже совсем другая история…


         2018 г.