Называй так

Глава 1.
Это была необычная охота. Первая охота такого характера за всю его жизнь. Хотя бы потому, что местом проведения была Земля. Одно из самых опасных для их расы мест. Именно здесь погибли два охотника, считавшиеся одними из лучших. Их имена были запечатлены на памятных досках в самом Святилище, на берегу Вечного Океана. И Великий Жрец благословил их. Трофеи, что остались в кораблях погибших, были поистине... великолепны.
Люди. Непокорные, слабые, но в своей слабости настолько опасные, что сойдясь один на один с представителем сильнейшей расы в галактике, дичь победила охотника. Такого еще не происходило. И оттого Охота становилась все интересней.
Чем сильнее и опаснее дичь, тем ценней трофей и тем больше почета тебя ждет на родине. Так что, когда комиссия предложила выбор, он ни секунды не колебался.
У него было тридцать галактических суток, двадцать восемь из которых прошли. И было двадцать восемь трофеев. По одному на каждые. Такого результата здесь достигнуть не удавалось никому. А ведь все те, кто охотился здесь, уже давно пересекли третий рубеж своего жизненного срока, и давно считались Чистокровными. А ему всего-то восемьдесят, и Чистокровным он стал совсем недавно. Все вело к тому, что по возвращении домой он был бы встречен с почетом и переведен в Элиту. И, может, даже увековечил бы свое имя в камне. Он уже даже представлял в тщеславных мечтаниях, как Верховный Жрец под торжественные удары гонга ведет лазером по камню.
Но сегодня... Сегодня он впервые нарушил кодекс охотника. Ослушался. Такое карается смертью.
Мальчишка. Почти ребенок. Сканер показал, что этой особи всего шестнадцать лет отроду. Хрупкий и... умирающий. Угасающий, правильней было бы сказать. Его тело на фоне неживой природы едва выделялось слабым оранжевым пятном с едва бьющейся красной точкой сердца.
В инструкции было сказано, что это время года здесь зовут зимой. Яутжа не чувствуют холода, их организм обладает мощной терморегуляцией и легко переносит низкие температуры. Но слабое человеческое тело явно не могло выдержать температуру пятнадцатью градусами ниже нуля, по здешнему исчислению, без дополнительной экипировки. Такой у мальчишки не было.
Он умирал.
Пульс становился все слабее, сердце билось все медленней. Этой молодой особи оставался от силы час, опять же по местному исчислению. Оно, как казалось хищнику, было гораздо удобней, чем то, к которому приучали их всех с самого детства.
Он должен был уйти. Мальчишка не был вооружен, а значит, не являлся дичью. Такой трофей не стоил бы ничего, кроме смеха других охотников.
Но вместо того, чтобы отправиться к кораблю, хищник в нерешительности стоял рядом с человеком, включив режим инвиза. Что-то было в запахе, исходящем от существа... Что-то такое, что мешало повернуться и уйти. С подобным хищник сталкивался впервые.
В конце концов, он решился. Привезти помимо мертвых трофеев живую зверушку. Беспрецедентно. Еще один плюс в его биографию охотника. Да и запрета такого не было. Кодекс яутжа запрещал испытывать что-либо к представителю иного вида, а значит, и помогать. Естественно, кроме самок. Их спасать было можно, потому что самка родит новую дичь. Но вот мужские особи... Но здесь иной случай. Это трофей. Последний перед отправкой. Живой самец человека. Что может быть интересней?
Хищник плавно нагнулся над неподвижным телом, осторожно поднял человека на руки, перекинул добычу через плечо и легко полез по трубе на крышу высотного дома – там был надежно спрятан его корабль – маскировка, придуманная умельцами из касты Изобретателей, никогда не давала сбоя.
Да, хищник предпочел для своей охоты город. Человеческие джунгли. Нет ничего прекраснее, чем место, подобное этому.
***
Макс очнулся оттого, что всему телу было тепло. Он лежал на чем-то мягком, странно пружинящем. И именно оттуда, снизу, и шло это волшебное тепло.
Боли не было. Ни в отбитых ребрах, ни в затылке, по которому здорово приложили доской. А ноги и руки, которые абсолютно точно должны были быть отморожены, выглядели совершенно здоровыми.
Мальчишка осторожно сел, привычно взъерошил бесцветные, неопрятно отросшие чуть ниже ушей волосы, огляделся по сторонам и обомлел: он находился в странно полукруглом помещении, облицованном идеально гладкими пластинами. Стены словно светились изнутри холодным голубоватым светом.
Он спустил босые ноги на теплый пол и испуганно вздрогнул, понимая, что абсолютно обнажен. На теле не было даже белья.
Макс закусил губу и в удивлении прижал пальцы ко рту: всегда шелушащиеся и воспаленные от нехватки витаминов и солнца – сейчас его губы были мягкими и абсолютно здоровыми. Исчезла даже привычная болячка в уголке.
А потом тело сковал ледяной ужас. Что-то было здесь. За спиной, совсем рядом.
Мальчишка беспомощно замер, боясь обернуться. Все его существо сотрясала дрожь. Но он не мог двинуться с места. Оставалось только покорно ждать своей участи.
– Человек... – вдруг прозвучало сзади. – Человек... хочет... есть.
Тот, кто говорил, явно с трудом подбирал слова. Голос был слегка скрежещущим, словно механическим. А потом Макс совершил самую, как ему показалось, большую ошибку в своей короткой жизни: он обернулся. И от ужаса не смог даже вскрикнуть.
Напротив него стояло... нечто. Огромное существо почти в два с половиной метра ростом, мускулистое, прикрытое лишь чем-то, похожим на легкую броню. Лицо скрывала маска. Длинные, чудно сплетенные волосы тяжело лежали на плечах. В когтистых длинных пальцах существо сжимало странный серебристый контейнер.
Чудовищем пришедшего назвать не поворачивался язык. Он, скорее, внушал благоговейный страх. Что-то древнее, иррациональное, живущее в каждом человеке с начала времен.
– Есть, – уже уверенней повторило существо. – Это... еда. Для человека... подходит. Бери.
Макс сделал робкий шаг, протягивая трясущуюся руку. Одновременно с ним шаг сделал и пришедший. Мальчишку тут же обдало странным свежим запахом, похожим на запах после грозы. Настолько... осязаемым, что в глазах буквально потемнело. Пол начал уходить из-под ног, но упасть ему не дали. Сильная горячая рука ухватила его за предплечье и легко вернула телу вертикальное положение.
– Есть... надо, – утвердительно отчеканил синтетический голос. – Человек еще слабый.
Едва заметное движение, и контейнер оказался в руках у Макса, а существо развернулось и исчезло за отъехавшей с тихим шипением дверью.
Мальчишка трясущимися пальцами снова взъерошил непривычно чистые волосы и посмотрел на контейнер в своей руке. Покрутил, рассматривая со всех сторон, и, наконец, нашел что-то похожее на то место, где обычно пишут «открывать здесь». Ткнул на пробу пальцем и едва не выронил емкость: серебристое покрытие исчезло, и в руках он теперь держал прямоугольную коробочку с аппетитно пахнущей субстанцией. Мясо.
В животе приветственно заурчало, и Макс, не найдя ничего похожего на ложку или вилку, принялся загребать пюре пальцами. Сильно горячим оно не было, так что неудобств процесс не представлял.
Закончилась еда быстро. Но больше и не хотелось. Сейчас Макс не отказался бы от стакана воды. И желание не замедлило сбыться: контейнер на глазах изменил форму, превратившись во что-то вроде бутылки с чересчур узким горлышком. Макс чуть наклонил «бутылку», проверяя. На пол упали несколько прозрачных капель. Вода. Что же еще. Он с облегчением вздохнул и присосался к горлышку.
Напившись, капнул остатками воды на испачканные в пюре пальцы и отставил емкость в сторону. То есть на пол, потому что ничего, кроме подобия кровати, в помещении не было. Пол в том месте, куда Макс поставил «бутылку», тут же стал словно мягким и... будто всосал ее в себя.
Макс с интересом ткнул кончиками пальцев ноги по тому месту, но ощутил только твердое теплое покрытие.
Он немного побродил по помещению, но, не найдя больше ничего интересного, вернулся на кровать. Сон пришел незаметно. Макс просто провалился в забытье, успев только подумать о том, что, похоже, крупно попал. Истощенный организм требовал отдыха.
Пробуждение было резким. Словно безжалостная рука выдернула его из небытия. На него кто-то... смотрел. Тяжелый взгляд ощущался всей кожей. Макс испуганно распахнул глаза и заорал от ужаса: на него смотрела кошмарная морда, с глубоко посаженными, светящимися инфернальным желтым светом глазами.
***
Отдав человеку пищу, хищник вернулся на командный пункт. Хоть у него и была каюта, он предпочитал проводить время здесь.
Шли вторые сутки полета, и все пока было стабильно. До точки входа в гипер-тоннель оставалась одна десятая парсека, а значит тридцать пять суток, если учитывать те двое суток, что уйдут на приготовления к прыжку – оборудование поизносилось, а значит все придется тестировать. К тому же нужно будет послать сигнал домой и выпустить зонд стабилизации. Это тоже займет время, потому что настраивать его приходилось каждый раз заново, в зависимости от того, в каком квадрате находился корабль.
Но сейчас об этом думать было рано, так что хищник просто сел в кресло пилота и бесцельно пробежался пальцами по сенсорам, зачем-то включая камеры наблюдения. И тут же одернул себя: лучше провести это время с пользой, погрузившись в очищающую разум медитацию. Хищник уже хотел выключить камеру, но его внимание привлек пятый экран. Отсек, в который был помещен тот живой трофей.
Хищник прищелкнул, не удержавшись от комментария вслух, и ментальной командой приблизил изображение.
Человек ел принесенную ему пищу. С жадностью, не используя прибор, закрепленный сбоку контейнера. И хищник запоздало подумал, что человеку никто не объяснял, как пользоваться контейнером.
Хотя плевать. Какая ему разница, умеет ли его трофей правильно есть.
Наконец, человек насытился. Выпил воду, что автоматически выделялась из стенок контейнера, после того, как содержимое съедалось. Хищника удивило, что сделал он не несколько глотков, как полагалось, а выпил все. Из этого можно было понять, что потребление воды у людей было очень высоким.
Потом человек отставил контейнер на пол, походил по отсеку, потыкал в стены, зачем-то пнул одну из панелей ногой, издал странный звук, а потом медленно двинулся к ложу. Немного постоял рядом, а потом плюхнулся на живот и замер. Повинуясь мысленной команде, сканер выдал параметры. Сердце билось спокойно, никаких отклонений.
И что-то было в этой спокойной пульсации такое... Словно... Хищник даже не смог подобрать определения этому ощущению. Подобного с ним еще не было. Он всегда знал, как назвать то или иное ощущение. Все они были классифицированы и закачаны в общую базу. Но ничего похожего там не нашлось даже после тщательных поисков.
Но одно чувство распознать удалось. Это называлось возбуждением. Оно нужно было для того, чтобы совокупиться с самкой для воспроизводства потомства. Но самки рядом не было. Да и не в том возрасте он сейчас был, чтобы организм подавал подобные сигналы. Нормальный возраст для воспроизводства потомства начинался с двухсот пятидесяти лет. Никак не с восьмидесяти. Но зато в классификации был подпункт. Половой контакт использовался иногда для того, чтобы упрочить свое положение, показав сопернику свое превосходство, или же, чтобы сделать своей заранее выбранную самку из низшей касты. Такое совокупление служило не для оплодотворения, а для того, чтобы другие яутжа по запаху могли понять, что эту самку уже присвоили. Правда, возбуждение для такого контакта можно было вызвать лишь помогая себе искусственно, но здесь случай совсем другой.
Подобного еще не случалось, а значит, и никто не испытывал того, что он. Скорее всего, эти ощущения – сигнал к тому, что добычу надо пометить. Сделать своей, чтобы никто не присвоил его трофей себе.
Вывод был логичным и напрашивался сам собой. Так что хищник решил, что медлить в подобном деле не стоит. Как знать, когда еще выдастся возможность.
Хищник отключил камеру, поднялся и направился к отсеку с человеком.
Когда он вошел внутрь, человек не отреагировал. Даже не пошевелился. Только странно вздохнул. Хищник подошел ближе, задумчиво коснулся когтями бедра, царапнул кожу, внимательно посмотрел на человека. И это возымело неожиданный эффект: тот дернулся, подскочил с ложа и закричал. Хищник распознал в этом звуке страх. И почему-то это странно царапнуло что-то глубоко внутри. Непонятное ощущение, сродни чувству, что примешивалось к тому, что база классифицировала, как возбуждение.
Хотя сейчас было не до того. Надо выполнить задачу.
Хищник осторожно, рассчитывая силу, чтобы не попортить трофей, опрокинул его обратно на кровать и прошелся ладонью по нежной спине. Кожа была идеально гладкой, и только ягодицы покрывал едва заметный мягкий пушок. Это хищнику почему-то понравилось.
Он провел ладонью еще раз. И еще. Кожа на подушечках пальцев у него всегда была чувствительней, чем полагалось. Но сейчас это шло на пользу.
Хищник положил руку на пах, проверяя. Возбуждение никуда не делось. Оно только усилилось. Он щелкнул магнитными застежками, освобождая плоть.
От этого его движения человек задергался, что-то захныкал, рванул в сторону. Это озадачило хищника. А еще он почувствовал какой-то азарт, схожий с охотничьим. Ведь гораздо приятней обладать непокорной добычей, чем взять готовое. Дело принимало интересный оборот.
Хищник прижал сопротивляющегося человека сильнее и рывком раздвинул его ноги. Нужно было найти отверстие для совокупления. Обнаружилось таковое сразу. Оно было на удивление незащищенным и нежным. Половые органы самок яутжа были надежно защищены кожными складками, и подчинить сопротивляющуюся самку себе было не так уж просто. А у самцов их вида мышцы анального отверстия были настолько сильными, что акт насильственного совокупления превращался в муку для обоих. И если самец, решивший подчинить, отступал, не в силах терпеть боль, то с позором уходил.
А здесь...
Хищник провел пальцем меж ягодиц и чуть надавил на маленькую дырку. Проникнуть будет совсем легко.
От прикосновения мальчишка тонко всхлипнул, его слабые руки заскребли по мягкому покрытию, он попытался повернуться, царапнул руку хищника своими смешными подобиями когтей.
Хищник встал коленями на ложе, вздернул бедра человека вверх, открывая себе доступ, положил ладонь на его лопатки, лишая возможности сопротивляться. Провел ладонью по изнывающему члену, оттянул крайнюю плоть, высвобождая головку. Смазки уже было достаточно и медлить незачем.
Он подтянул сопротивляющегося человека еще чуть ближе, приставил ствол к розовому кольцу мышц и толкнулся бедрами, сразу загоняя член полностью, не чувствуя никакого сопротивления.
Человек под ним дернулся, закричал, рванулся с новой силой. И хищник вдруг подумал, что, возможно, навредил своему трофею – все же весовая категория и габариты мальчишки сильно уступали его собственным. И действительно – в месте соединения их тел все было в крови. Она яркими пятнами выделялась на фоне ровного теплового излучения от тела человека. И пахла... Как же она пахла! Тонкие яркие струйки текли по нежной коже, расписывая ее причудливым рисунком.
Но остановиться хищник уже не мог. Горячие стенки были такими мягкими, так нежно обнимали его плоть, что отказаться от этого было невозможно. Разве может это идти в сравнение с жесткими стенками влагалища самки, испробованной лишь однажды, в день совершеннолетия?
Хищник удовлетворенно зарычал, вбиваясь в податливо принимающее его тело, вцепился когтями в худые плечи, не понимая, что разрывает тонкую нежную кожу. Яркие борозды исполосовали всю спину мальчишки, крови было уже настолько много, что все его тело словно светилось. Человек сжимался, кричал от боли, и это было прекрасно. Добыча сопротивлялась, рвалась. И невероятно возбуждала.
Он подсунул ладонь под живот человека, а другой надавил на поясницу, прогибая. Теперь толкаться в горячую нежную тесноту было еще приятней.
Хищник потерял счет времени, и только когда брызнула струя горячего семени, заполняя затихшего мальчишку изнутри, он, наконец, опомнился. Подался назад, покидая неподвижное тело, провел пальцами по разорванному влажному отверстию, проник ими внутрь, оценивая повреждения. Ему явно нужно было действовать осторожней.
Человек что-то пискнул, но не шевельнулся. Сканер определил серьезную потерю крови. А еще от человека исходили волны боли. И хищник почувствовал, что это ему не нравится. Ему... не хотелось, чтобы трофей испытывал боль.
Это озадачивало.
В любом случае, кровь нужно было остановить. Не мудрствуя лукаво, хищник прокусил палец и мазнул своей кровью по кровоточащему анальному отверстию человека. Кровь представителей их расы была целебна почти для всех биологических форм жизни. И хищник справедливо полагал, что и для людей тоже.
Так и вышло. Разрывы затягивались на глазах.
Подумав, хищник прокусил палец глубже и принялся смазывать раны на спине своего трофея. Они затянулись так же быстро.
Мальчишка тихо скулил уткнувшись в подушку. Странно. Боли уже не было, хищник специально проверил показатели. Он со странным чувством снова провел ладонью по гладкой спине человека и, с трудом вспоминая слова человеческого языка, выстроил фразу:
– Ты... стал мой. Теперь никто не заберет.
И, с чувством выполненного долга, покинул отсек.
***
Оставшись один, Макс долго лежал в прострации. Так, как оставил его насильник: лицом вниз, безвольно вытянув руки вдоль тела.
Боль ушла. Просто исчезла. Осталось только неприятное ощущение липкой влаги меж ягодиц. Ее было много. Вязкая субстанция стекала по бедрам, неприятно холодя кожу.
Макс зачем-то провел пальцами меж ягодиц, размазывая сперму, поднес руку к лицу, разглядывая зеленоватую субстанцию. И здесь его, наконец, вырвало. На полу оказалось все небогатое содержимое желудка. Он еще долго корчился в сухих спазмах, а потом пришла истерика.
Мальчишка обхватил себя руками за плечи и горько зарыдал.
***
Гипер-прыжок удалось совершить без особых проблем, даже несмотря на небольшие проблемы с генератором. Их хищник устранил в разумный срок, и был собой весьма доволен. Потому что не каждый из касты Охотников еще и разбирается в технике.
Хищник вообще был честолюбив. А теперь его честолюбие было еще и подогрето удачной охотой на Земле. Еще никто не возвращался с таким количеством трофеев оттуда. Тем более на Земле, согласно информации, что удалось считать из памяти погибших, явно что-то изменилось.
Атмосфера стала насыщена вредными элементами и радиацией, не опасной для хищников, но губительной для людей. Кстати, именно следы ее воздействия хищник обнаружил на теле мальчишки. Аппаратура медблока высчитала, что без вмешательства извне жить человеку осталось не более года. Но хищнику, напротив, нужно было увеличить срок жизни трофея. Хотя бы до трехсот лет, чтобы человек не умер раньше его самого. Так он и поступил. Кровь их Расы творит поистине чудесные вещи с другими видами.
Что до изменившихся условий охоты, то теперь почти каждый человек стал воином. То там, то здесь вспыхивали небольшие, но кровавые стычки, и, наблюдая за ними, хищник вычислял лучшего воина, чтобы пополнить свою коллекцию новым трофеем.
Правда, и поймать человека становилось все сложнее. Их оружие стало совершенней, механизмы защиты продуманней, а поведение агрессивней. Но тем лучше. Больше почестей он примет на Родине.
Лететь оставалось уже совсем недолго. О живом трофее хищник почти не вспоминал. Еда в отсек подавалась автоматически, отходы утилизировались. Никаких проблем.
Но иногда хищнику хотелось полюбоваться. Тогда он включал камеру и подолгу наблюдал за тем, как бьется сердце человека. Наблюдал за хрупким силуэтом, все чаще неподвижно лежащим на ложе.
Это даже начинало волновать. Не заболел ли трофей? А ведь доставить его нужно в целости. Труп такого человека не будет нести никакой ценности. Мальчишка далеко не воин.
Значит, нужно проверить самому.
Хищник завершил процесс приема пищи, отставил контейнер в сторону, поднялся с сидения и направился к отсеку с живым трофеем.
Дверь плавно ушла в стену, и хищник ступил в помещение. Обвел его глазами и направился к ложу. Остановился рядом с неподвижно лежащим человеком, помедлил с минуту и ткнул когтем в обнаженное хрупкое плечо. И вот тут произошло то, что привело хищника буквально в экстаз: человек вскочил и бросился на него с каким-то смешным подобием оружия, явно сделанным из контейнера с едой.
Таким материалом можно было поранить тонкую кожу человека, но никак не причинить вред хищнику.
Но дело было совсем в другом. Трофей все же был воином! Слабым, но отважным. Кинуться на существо настолько превосходящее в размере и физической силе... Сколько же мужества в хрупком человеческом теле!
Хищник легко отскочил в сторону и бросил человеку один из своих ножей. Тот неожиданно ловко поймал его и встал в боевую стойку. А хищник едва не заскулил от удовольствия. Он вынул клинок, чуть поиграл им и приглашающе поманил человека пальцем. Но тот снова удивил. Он совершенно необдуманно и неожиданно бросился в лобовую атаку, но в последний момент упал на пол и кубарем покатился под ноги хищника, явно намереваясь повредить либо пах, либо сухожилия.
Правда, пользы это не принесло. Возможно, такой прием сработал бы против человека, но скорость реакции хищника была гораздо выше. Он перехватил человека за руку и снова отшвырнул от себя. И с трудом вспомнил слово похвалы:
– Молодец.
Синтезатор речи был встроен в шлем, а его с собой не было, так что похвалу хищник транслировал напрямую в мозг человека.
Тот вздрогнул и вдруг прямо посмотрел в глаза хищника. И что-то произнес. По интонации было понятно, что это насмешка или что-то в этом роде. Это еще больше понравилось хищнику. Его трофей не жертва. Совсем нет.
Хорошо. Очень хорошо.
Он оставит нож человеку. Это будет подарком за попытку.
***
После этого странного спарринга с мутантом, как окрестил его Макс, прошло трое суток. В сутки полагался, как он уже понял, один контейнер с едой. Контейнера было уже три. Значит – трое суток. Отличный способ считать время. Контейнерами.
И вот на исходе третьих суток в дверь вошел тот самый мутант. В маске, в полном боевом облачении, при оружии. Особенно впечатлило Макса висящее за его плечами копье. Оружие выглядело смертоносным произведением искусства. На груди мутанта были закреплены какие-то черепа. Правда, не человеческие. Видимо, это являлось частью экипировки.
– Пора, – прозвучал в голове голос. Похоже, мутант понял, что мысленно общаться удобней.
– Я не одет, – медленно проговорил Макс, провел руками по своему телу и указал на набедренную повязку мутанта. – Одежда. Холодно.
– Одежда... – задумчиво прозвучало в голове. Мутант словно размышлял над значением слова. Потеребил свою повязку, а потом кивнул: – Хорошо. Идем.
Шли недолго. Но Макс успел закоченеть – коридоры явно не обогревались. Наконец, мутант остановился у едва заметного светящегося контура на стене, и часть ее словно растворилась.
Макс обомлел: помещение представляло собой огромную оружейную. Мутант шагнул внутрь, жестко перехватил парня за предплечье и толкнул к стеллажу. Подцепил когтистыми пальцами какую-то тряпку, оценивающе глянул на Макса, оторвал половину и странным плавным жестом протянул.
Повязать ткань пришлось на манер полотенца. Только закреплялась она с помощью странной бляшки, с которой Макс провозился минут десять, пока понял, как она застегивается.
А мутанту словно не было дела. Он неподвижно стоял у двери, чуть опустив голову. Шлем скрывал кошмарную морду, но Макс вдруг подумал, что у мутанта интересные глаза. Было в них что-то гипнотическое, притягивающее.
Когда с «одеждой» было покончено, а нож закреплен на поясе, мутант «ожил», скользящими шагами подошел к Максу, оглядел с головы до ног, а потом взял с соседнего стеллажа какой-то контейнер. Вскрыл и протянул парню... его старые кроссовки.
Макс осторожно принял их, случайно коснувшись пальцами ладони мутанта. Тут же обдало холодом. Ярко вспомнилось, как эта шершавая ладонь касалась спины. А потом...
В глазах потемнело, в висках запульсировало. И Макс почувствовал, как захлестывает отчаяние. Лучше бы он сдох там, у бетонной стены, чем оказался в лапах мутанта-извращенца!
– Идем, – прозвучало в голове. – Ждут. Надо быстро.
Макс покорно кивнул и поплелся следом. Накатила апатия. Что он может против этого существа? Любая попытка сопротивления будет пресечена. Он не представляет никакой угрозы для мутанта. Если бы на его месте был обученный боец, то шанс еще можно было бы рассматривать, как реальный. А так...
– Идти... сзади, – мутант жестом указал на место за своей спиной.
Парень понуро кивнул и подчинился. Впрочем, иного выбора у него не было.
Когда открылся внешний шлюз, Макс едва не вскрикнул: корабль находился перед исполинским зданием, словно парящим в воздухе. Никакой растительности. Только голый камень и серый прах.
Мутант ступил на землю, благоговейно преклонил колени, каким-то явно ритуальным жестом коснулся сначала поверхности, затем груди, лба. А потом напротив него словно из воздуха одновременно материализовались шесть существ в чем-то, напоминающем балахоны. Все они были в масках, испещренных метками, странного вида иероглифами.
Один из них вышел чуть вперед, и мутант почтительно склонил голову. Толстые косы мазнули по земле.
Главный подошел совсем близко и опустил на его склоненную голову когтистую ладонь. Все замерли. Было слышно только тихое жужжание двигателей корабля.
Так прошло около получаса, как показалось Максу. Никто так и не пошевелился. Только его мутант иногда конвульсивно вздрагивал, скребя когтями землю.
Наконец, Главный, как окрестил его про себя Макс, отошел, а мутант поднялся и коротким жестом подозвал Макса. Указал на него обеими руками и снова склонился.
По ряду безмолвных существ в балахонах словно прошел неодобрительный шепоток. Главный склонил голову набок, а потом сделал шаг. Макс сжался, стискивая трясущиеся пальцы в кулаки. Страшно было настолько, что он не смог бы издать ни звука, даже если бы очень захотел.
Тяжелая ладонь опустилась на макушку, придавливая к земле. Колени инстинктивно подогнулись, и Макс упал на камень, припорошенный прахом. Все тело скрутило болью, перед глазами понеслись разрозненные кадры. Самые жуткие моменты, что он пережил. Словно кто-то нарочно выцеплял их из памяти.
Время исчезло. Остались только боль и память. Потом все резко прервалось. Словно выключили. А он так и остался на коленях, хватая ртом воздух. С трудом поднял голову и вдруг понял, что все взгляды обращены на него.
Макс тяжело поднялся и медленно шагнул назад. К единственному существу, к которому привык хоть немного.
Главный шагнул вперед и что-то резко проклекотал. И тут же все шестеро существ активировали боевое оружие. И тут произошло то, чего Макс потом так и не смог себе объяснить: мутант грубо схватил его за предплечье, резким толчком отправил обратно внутрь корабля, что-то грохнуло, поднялась пыль, заволакивая все вокруг, шлюз захлопнулся и корабль страшно тряхнуло. Макс понял, что они взлетают.
***
Члены комиссии ждали их у самого входа в Святилище. Все шестеро, во главе с председателем.
Хищнику предстояло сканирование памяти. Болезненная процедура, основанная на полном вверении своего разума Председателю. Нужно было заставить себя отключить природные механизмы защиты от чужого проникновения и открыться полностью. Только так комиссия могла решить, присваивать ли ему еще одну завершенную охоту и награждать ли.
Процедура была болезненной, но хищник проходил ее уже много раз, и страха не было. Только предвкушение. Он был уверен, что заслужил, чтобы его имя увековечили в камне.
Но все пошло наперекосяк. Когда Председатель дошел до того момента, где хищник увидел умирающего человека, тот буквально ощутил его сомнение, переходящее в недовольство.
Проявление чувств к дичи. Самооправдание. Оснований брать мальчишку с собой не было никаких. Хищник вдруг понял это и сам. Но выдавать себя было нельзя.
Он только почтительно предложил Председателю исследовать живой трофей, надеясь на то, что это отсрочит кару хотя бы ненадолго. Он понимал, что происходящее – это начало конца. Он будет изгнан из клана и приговорен к смерти.
Но самое главное, что он чувствовал протест. Хищник не был согласен с приговором. И пока Председатель считывал информацию из мозга человека, хищник лихорадочно перебирал пути отхода. В конце концов, он остановился на простом и действенном варианте: забрать мальчишку, отвлечь членов комиссии и рвануть отсюда как можно дальше. На ту безымянную планету, где он охотился лет десять назад. Ничего опасного там не было, да и ее координаты были известны только ему одному. О подобной охоте сообщать он не хотел никому, слишком уж провальной она была. Как теперь оказалось, к лучшему.
Хищник никогда не жалел о произошедшем, воспринимая все как данность. И если ему суждено стать Зло-Кровным, то пусть будет так. Ничего не изменить. Да он и не стремился.
Так что, когда Председатель вынес вердикт, хищник уже был готов. Один отвлекающий выстрел, ментальная команда кораблю, и корпус сотрясся от экстренного старта. А хищник инстинктивно прикрыл свой хрупкий трофей, не давая ему удариться об стену. Мальчишка затрепыхался, но быстро успокоился и затих, прижимаясь спиной к защитным пластинам на его груди. А хищник вдруг ощутил то самое возбуждение. И это уже не было знаком к тому, что добычу нужно сделать своей. Здесь явно было что-то... иное.
Но думать об этом сейчас было не с руки.
Хищник схватил человека за предплечье и потащил за собой, к пульту управления, потому что не знал, куда еще пристроить, а до отсека, в котором он держал человека раньше, было, в сложившейся ситуации, слишком далеко.
Запрограммировать корабль на гипер-прыжок на такое расстояние за столь короткое время оказалось довольно тяжело. Но хищник на то и являлся одним из лучших охотников в своем бывшем клане.
Оборудование, естественно, придется чинить, и чинить капитально, возможно, даже что-то заменять, но в данный момент было не до того.
Хищник быстро перепроверил данные и коснулся сенсора. И закрыл глаза, прекрасно зная, что сейчас произойдет.
Ускорение вжало его в кресло, рядом закашлялся человек. Вселенная схлопнулась в точку, а потом все завертелось в сумасшедшем калейдоскопе. И, наконец, успокоилось. Стук сердца человека напоминал набат.
– Что произошло? – донесся до слуха хищника слабый голос.
Шлем был при нем, так что проблем с переводом не возникло. Синтезатор уже адаптировал переводчик к человеческому языку.
– Изгнание, – пояснил хищник. – Приговор. Теперь нельзя вернуться.
– Из-за меня? – мальчишка ощутимо вздрогнул.
– Нет, – хищнику стало смешно. – Из-за меня. Я нарушил кодекс. Подобрал тебя. Нельзя было.
– Но зачем? – в голосе человека зазвучало удивление.
– Захотел, – хищник проверил навигатор и зло рыкнул: прыжок вышел крайне неудачным. Нужен еще один. Но его посудине уже явно пора в ремонт. Корабль был старше его самого раза в три. На ремонт уйдут сутки. Хотя был еще один вариант: поблизости на карте значилась планета Е-243 – захолустье то еще. Но именно там можно было по дешевке отремонтировать все что угодно. Это было гораздо выгодней, чем возиться самому. К тому же это поможет запутать следы.
От размышлений оторвал голос человека:
 Не скажешь, как тебя зовут? – мальчишка стоял совсем рядом.
– Зовут? – переводчик не понял смысла фразы. – Куда?
– Имя, – человек забавно наморщил полоски коротких волосков над глазами. – Я, – он коснулся ладонью своей груди, – Макс. А ты?
И тонкая ладонь внезапно легла поверх его руки. Пальцы человека были теплыми, нежными и хрупкими. Хищник невольно залюбовался.
– Имя, – тупо повторил он, привычно копируя интонацию. И вдруг понял, что перевести свое имя на язык людей не сможет. Тогда он прикоснулся ладонью к своей груди и коротко сказал: – Хищник. Называй так.
Глава 2.
После всего произошедшего Максу была предоставлена полная свобода передвижений. Хищнику явно было не до незадачливого человека, он часами торчал в техническом отсеке или у пульта управления.
Как Макс понял из скупых объяснений, через двое суток они должны выйти на орбиту планеты Е-243. Но чтобы сесть, кораблю требовался какой-то ремонт, которым Хищник как раз и занимался.
Еще удалось выудить информацию о том, что раса Хищника носит название Яутжа, а сам он состоял до данного момента в клане, название которого на человеческий язык перевести нельзя, и происходит из касты Охотников.
Больше узнать не удалось ничего. Было ли это следствием языкового барьера, или Хищнику просто наскучила беседа – Макс не понял. На его вопросы просто перестали отвечать. Так что ничего не оставалось, как заткнуться и убраться от греха подальше.
Он бесцельно слонялся по огромному кораблю, заглядывал во все отсеки подряд, расшиб коленку, свалившись в вентиляционную шахту, а еще наткнулся на смотровую комнату – панорамное окно там было от пола до потолка.
Сюда явно давно никто не заходил: пол был покрыт толстым слоем пыли, а дверь долго не хотела открываться – заклинило привод. Макс провозился с ней больше половины дня, но в итоге открыл.
Вид открылся такой, что подогнулись колени, а в груди замерло сердце: бесконечный, бескрайний космос, испещренный точками далеких звезд.
Такого Максу видеть не доводилось ни разу.
Ему рассказывали, что до войны космическим путешествием удивить было нельзя никого, но после нее измученному человечеству было уже не до космоса. Все пришло в упадок: в городах царил беспредел, централизованной власти больше не существовало, ее заменили кланы, поделившие оставшиеся пригодные для жизни территории на «зоны влияния».
Сам Макс, сколько себя помнил, жил в Чикаго. Домом его был провонявший тухлятиной подвал полуразрушенного жилого дома в южной части города. Но Макс радовался и такому – иметь свой угол было роскошью.
Родителей своих он не знал совсем. А старый Маркус умер, когда Максу было двенадцать. С тех пор мальчишка жил совсем один. И до недавнего времени сравнительно неплохо.
Все беды начались с полгода назад. Сначала Макс просто начал плохо себя чувствовать. По утрам донимала противная слабость во всем теле, и все труднее было вставать с драного матраса, чтобы в очередной раз отправиться на поиски хоть какого-нибудь пропитания.
Но Макс уже знал, что происходит. Радиация не щадила никого. Дед Маркус еще давно рассказал ему о том, что жить в этом городе нельзя. Но идти Максу было некуда, так что он остался. И результат был предсказуемым.
И вот сейчас, сидя на полу перед огромным панорамным окном смотровой комнаты, Макс размышлял о превратностях судьбы.
Что бы произошло с ним, если бы не прихоть пришельца с далекой неизвестной планеты? Он так бы и замерз у той стены, а его окоченевший труп сожрали вечно голодные бродячие собаки, охочие до мертвечины.
Так выиграл ли он или проиграл, оказавшись здесь?
В любом случае: он пока жив, сыт и здоров. Пусть и на корабле кошмарного инопланетянина. Так что Макс все же склонялся к тому, что роль живого трофея не так уж и плоха... Если исключить изнасилование.
Мальчишка истерично хихикнул, обнимая руками прижатые к груди колени. Его трахнул инопланетянин, а он вот так вот спокойно рассуждает о том, что все вроде бы как и в норме.
Он решительно ничего не понимал. Ни того, что чувствует, ни происходящего. Откуда взялась благодарность к насильнику? Почему исчез леденящий ужас, сковывавший все тело от одного только взгляда на Хищника?
Макс почему-то вспомнил, как коснулся его когтистой горячей руки. Кожа была чуть шершавой, испещренной пятнами... Словно змеиной. И только сейчас вдруг осознал, что сделал. И чем это могло закончиться. Он ведь запросто мог лишиться руки!
Но Хищник не сделал даже попытки оттолкнуть, не то что причинить боль.
А потом раздался скрежет, шипение привода, дверь отъехала в сторону, и в проеме появилась мощная высокая фигура, облаченная в боевой доспех. Макс вскочил, отступая на шаг.
– Человек далеко забрался, – синтетический голос звучал без выражения, но мальчишке почудилось что-то похожее на незлую насмешку.
– Здесь очень красиво, – зачем-то сказал он. – Никогда не видел ничего подобного.
Последовала долгая пауза: похоже, переводчик анализировал произнесенные слова. И Макс подумал, что нужно строить предложения короче и проще, чтобы не возникало таких заминок.
Хищник склонил голову набок и шагнул ближе к окну, а заодно и к мальчишке. Сделал еще шаг, и еще... Теперь они стояли почти рядом.
– Красиво, – наконец повторил механический голос. – Это значит... Нравится? Удовольствие?
– Да, – Макс кивнул. – Все вместе. Значит красиво.
– Значит ты – красиво, – желтые глаза за прорезями маски смотрели в упор. – Для меня.
Во рту разом пересохло. Макс смотрел в эти нечеловечески-яркие глаза и не мог сказать ни слова. Хищник тоже не делал попыток нарушить тишину. Так и стоял неподвижно, кажется, не испытывая никакого неудобства от неприлично затянувшейся паузы.
– Скоро садимся, – безо всякого перехода проинформировал он. – Ты должен идти со мной. Посадка тяжелая. Нужно зафиксировать твое тело. – И, развернувшись, пошел к выходу.
Мальчишка кивнул и поплелся следом. В голове крутились сотни разрозненных мыслей. Он отчаянно не понимал происходящего. И это пугало до холодного пота, мелкими каплями стекающего по голой спине.
***
Посадить корабль более-менее ровно не удалось. Гравитационная подушка работала только одна, так что тряхнуло при посадке знатно. Мальчишка сидел в кресле, сжавшись в комок, его сердце колотилось, словно сумасшедшее. И на секунду Хищник ощутил желание успокоить. Возможно, даже провести ладонью по острому плечу. Но сейчас было не до этого. Он коснулся пальцами сенсора, запуская диагностику. И недовольно зашипел: повреждений было на сорок три процента. Ремонт грозил затянуться. На замену одной только подушки уйдет весь световой день. Ядро в генераторе также подлежало срочной замене. А ищейки из клана вычислят местонахождение не больше чем за трое суток. Искать мастерскую нужно было как можно скорее.
Хищник заглушил двигатели, отстегнул ремень и встал. Глянул оценивающе на вид, открывшийся из окна, потом на полуобнаженного человека. Зной опалит его тонкую кожу, прежде чем пройдет час.
Он жестом велел мальчишке следовать за собой и быстро зашагал к оружейному отсеку. Тонкий маскировочный плащ, хранимый на случай утери экипировки, сегодня, наконец, пригодится.
***
В плаще Макс утонул, так что полы пришлось обрезать. Но парень все равно был благодарен – здешнее светило было явно горячее и ярче земного солнца. Пришлось поглубже натянуть капюшон и опустить глаза к земле.
Они шли по огромной площади, плотно застроенной разнообразными навесами и крытыми павильонами. Но главным было не это. Все здесь кишело представителями инопланетных цивилизаций. И Максу, до недавнего момента только мельком слышавшему о существовании жизни на других планетах, было не по себе. Он жался к Хищнику, едва удерживая себя от того, чтобы не вцепиться пальцами в его предплечье.
– Пришли, – вдруг прозвучало в голове. – Ты будешь ждать здесь. Ты не должен никуда уходить.
Макс кивнул и, проводив взглядом мускулистую фигуру, отошел к стене. Глаза немного привыкли к яркому свету, и он уже мог поднять их от земли. Таким шансом было грех не воспользоваться, и Макс принялся рассматривать все подряд. Проходящих мимо инопланетян, строения, палатки... Так прошло около сорока минут. Внезапно в узком проходе меж двумя навесами, находящимися через улицу, что-то блеснуло. Словно небольшая стеклянная сфера.
Мальчишка с интересом шагнул вперед, приглядываясь. И точно: на песке лежал прозрачный, поблескивающий на свету шар.
Это ведь совсем недалеко, всего метрах в двадцати. Ничего же страшного не случится, если он просто перейдет улицу и взглянет на странный предмет?
Макс кивнул самому себе и, воровато оглянувшись, пошел к навесам. Присел на корточки у непонятного предмета, осторожно коснулся пальцем. Поверхность была теплой и гладкой. Как обычное стекло, нагретое на солнце. Мальчишка поднял сферу, выпрямился и в испуге замер: напротив него стояло мерзкого вида злобно скалящееся существо. Оно без каких-либо предупреждений схватило его за руку и потащило за собой. Предплечье ожгло словно огнем.
Макс извернулся, одновременно сдергивая с пояса нож. Полоснул существо по руке, кожа которой была покрыта странной слизью, отскочил в сторону. И с отчаянием понял, что попал: его окружили четыре фигуры, замотанные в какое-то тряпье. У всех в руках было оружие.
Чертов придурок! Ведь велено же было стоять на месте!
Парень беспомощно оглянулся и крепче сжал в руке рукоять клинка. Просто так он не сдастся.
Существа стали медленно подступать, что-то шипя. А тот, которого Макс ранил, куда-то исчез. По крайней мере, видно его нигде не было.
Дальше действия развивались стремительно: все четверо одновременно кинулись на Макса, отчаянно выставившего перед собой нож. Он взмахнул клинком, парируя удар, сзади подставили подножку, опрокидывая мальчишку на землю. Он неуклюже повалился на спину и заорал от ужаса: грудь одного из нападавших пронзили два чуть загнутых, зазубренных лезвия, появившиеся словно из воздуха. Резкий рывок – и тело существа, практически рассеченное надвое, повалилось наземь, прямо на Макса. Обдало вонью, а лицо залила горячая густая кровь. Мальчишка захрипел, бестолково затрепыхался, пытаясь оттолкнуть от себя тяжелый труп. А происходящее между тем принимало кровавый оборот. Оставшиеся в живых нападавшие бросились было бежать, но на пути у них внезапно материализовалась мощная фигура в броне. Едва заметное движение – и когти буквально разодрали грудную клетку существа, бежавшего первым. Остальные, поняв, что без боя не уйти, попятились, выставив свои массивные копья.
Но хищник спешил. А поэтому развлекаться сейчас было не с руки. Он сдернул с пояса метательный диск и резким движением отправил в цель. Два тела с глухим стуком рухнули на песок. Под ними тут же начала разливаться лужа коричневой, отвратительно пахнущей крови.
Хищник поймал диск, стряхнул с лезвия капли крови, закрепил оружие и пошел к трепыхающемуся на песке человеку. Отодвинул тяжелый труп, с интересом ковырнул когтем во внутренностях, направил сканер. Ничего интересного или полезного. А трофеями эту падаль Хищник делать не хотел.
Он прихватил мальчишку за плечи, поднял на ноги. Счистил с его плаща ошметки и вздрогнул: человек вцепился своими тонкими пальцами в его руку и внезапно подался вперед, прижимаясь всем телом.
Хищник впервые в своей жизни растерялся. Он не знал, что делать с обхватившим его обеими руками человеком. А тот вдруг поднял голову и выговорил непонятное:
– Спасибо.
***
Когда сильные руки подняли его с земли, Макс что было силы вцепился в своего спасителя. Он становился свидетелем кровавых разборок много раз, но такого кошмара не видел никогда. Его мутило, перед глазами плыло. А обожженная слизью правая рука, за которую схватило то существо, притащившее его сюда, болела.
Он прижимался к горячему телу, обтянутому сеткой, и не смел шевельнуться, вдруг осознав ситуацию. Как Хищник отреагирует на нежданные объятия?
Макс прикусил губу, заставляя себя выйти из оцепенения, поднял голову и еле слышно выговорил:
– Спасибо.
– Спасибо, – с той же интонацией повторил механический голос. – Что значит?
– Ну... – Макс замялся и, наконец, отлепился от неподвижно стоящего Хищника. – Благодарность. Ты спас меня.
– Благодарность и спасибо – одно и то же? – тот склонил голову набок. – Непонятные слова.
– Это чувство, – Макс приложил руку к груди. – Я это чувствую к тебе. Ты сделал для меня хорошее. И за это я... Черт! – он прикусил губу, не понимая, как должен объяснить. – Они бы убили меня, если бы не ты.
Хищник медленно, зеркальным движением, приложил руку к собственной груди, когти задели металлическую пластину брони. Но больше ничего не произошло. Хищник молчал.
– Зачем они напали на меня? – Макс кивнул на трупы. Стоять в тишине не хотелось.
– Ты слабый. Они должны жрать. Выбрали тебя, – коротко пояснил Хищник. – Ждали момента.
– Я не хочу больше быть слабым, – мальчишка поднял голову, заглядывая в желтые глаза. – Ты должен научить меня.
А потом перед глазами потемнело, колени подогнулись, и Макс понял, что падает. Его подхватили под спину, не давая повалиться на землю. Он поднял онемевшую правую руку, поднося ее к лицу, и его едва не стошнило: кожи на предплечье уже почти не было, а остатки неприятно пузырились.
Это было последним, что он запомнил, перед тем, как провалиться в небытие.
***
Когда мальчишка внезапно начал оседать на землю, Хищник сначала не понял, в чем дело. Подхватил человека под спину, удерживая от падения, но потом, когда тот поднес к лицу обожженную руку, все стало понятно в одно мгновение.
Трусливые ублюдки наняли себе помощника, надеявшегося на кусок мяса с добычи. Но тот, поняв, что дело провалено, почел за лучшее сбежать.
Хищник был знаком с расой этих ядовитых инсектов. Из желез на кончиках их многосуставчатых пальцев выделялась жидкость, подобная слабой кислоте, не представляющая, впрочем, для яутжа никакой опасности. Хищник и не думал, что эта слабо щиплющаяся жидкость может причинить такой вред человеку.
С мерзким насекомым, как презрительно именовали их среди Охотников, следовало разобраться. Но для начала нужно было устранить причиненный им ущерб.
Хищник провел ладонью по лезвию закрепленного на поясе метательного диска, рассекая кожу, подождал несколько секунд, чтобы крови выделилось больше, и принялся водить окровавленной ладонью по изуродованному предплечью мальчишки.
Яд попал в кровеносную систему, отравив организм. Кровь яутжа поможет только затянуть рану и немного смягчит последствия интоксикации. Мальчишке придется тяжело. Что до медикаментозного вмешательства – то Хищник банально не знал, как подействуют на организм человека препараты, разработанные для другой расы.
Был, конечно, сканер, но и он мог ошибиться, так как не был предназначен для определения совместимости лекарств с метаболизмом.
Естественно, если организм человека не сможет справиться, то придется действовать на свой страх и риск, применив универсальный антидот, но, насколько Хищник смог убедиться, раса людей крайне живуча. Так что он все же надеялся, что все обойдется.
Он вдруг поймал себя на мысли, что не хочет, чтобы с этим хрупким человеком что-то случилось. Чувство было снова непонятным, как и многое в последнее время. И Хищник подумал, что ему стоит повнимательней изучить общую базу. Она существовала уже много веков, и Хищнику казалось, что более достоверного и полного источника быть не может. Но все это потом.
Он поднял мальчишку на руки, осторожно устроил его пострадавшую руку на его же груди и зашагал по серому песку. Корабль уже оттранспортировали для починки и нужно было где-то переждать местные сутки, в которых было двадцать восемь часов.
Будь Хищник один, он бы включил инвиз, устроился на какой-нибудь крыше или меж строениями и, настроив сканер на максимальную дальность, погрузился в сон. Но с человеком оставаться на открытом воздухе было нельзя никак. Температура воздуха ночью падала слишком сильно и мальчишка банально бы замерз. Тем более, учитывая его состояние.
Так что оставался один вариант: длинный барак на окраине города. В нем останавливались торговцы победнее, путешественники, контрабандисты и просто всякое отребье. Но там, по крайней мере, можно будет уложить мальчишку, тело которого уже била дрожь.
Хищник зло прищелкнул и ускорил шаг. До барака нужно было дойти до начала ночи.
***
Макс очнулся от ломоты во всем теле. Болело абсолютно все, начиная от головы, заканчивая кончиками пальцев ног. Он попытался было привстать, но со стоном откинулся обратно на жесткую лежанку.
Беспокойно завертел головой, пытаясь игнорировать боль, от которой темнело в глазах. И тут же наткнулся взглядом на неподвижно сидящую на полу фигуру Хищника. Маски на нем не было, и Макс с нездоровым интересом впился воспаленным взглядом в его... лицо. Мордой назвать не поворачивался язык, слишком яркой была мысль в желтых светящихся глазах.
Хищник сидел совсем близко, так что мальчишка видел все в подробностях. На лбу охотника был странный шрам, в виде непонятного иероглифа.
Видно, полубредовое состояние лишило Макса всякого страха. Он протянул плохо слушающуюся руку, пытаясь дотянуться до Хищника и коснуться заинтересовавшего шрама. Но был пойман за запястье и награжден непонимающим взглядом. По крайней мере так его интерпретировал Макс.
– Что это? – голоса своего Макс не узнал, и это почему-то рассмешило. Он глупо хихикнул и едва успел перегнуться через край кровати, выблевывая дурно пахнущую массу.
– Интоксикация, – голос в голове был спокоен. – В тебе яд.
– Нет... – мальчишка вытер губы и замотал головой. – Не то. Это я знаю. У тебя... на лице. Шрам. Откуда он?
Без переводчика общение было серьезно затруднено, и Хищник размышлял над значением фразы довольно долго. В конце концов, он коснулся когтем метки, и в голове у Макса прозвучало:
– Первая охота. Знак. Кровью Чужого.
Макс снова потянулся к метке. В этот раз Хищник не остановил его руку, и мальчишка беспрепятственно коснулся шрама. Провел пальцами, прослеживая линию. Шрам был грубым, глубоким и старым.
***
Чтобы человеку было удобней, Хищник склонил голову, позволяя тонким пальцам касаться. Это было на удивление... приятно. Сравнить было не с чем, но ощущение определенно нравилось.
Хищник прикрыл глаза, прислушиваясь к себе. И с удивлением различил среди всего прочего возбуждение. Уже третий раз. Аномалия? Болезнь?
А потом, прерывая размышления, на запястье завибрировал компьютер. Хищник вздрогнул. Он был уверен, что как отступника, его давно отключили от общего компьютера. Но вызов был. И был он из самого святилища.
Хищник резко встал и коснулся сенсоров, принимая вызов.
Сообщение было коротким и информативным: решение пересмотрено, дана возможность понести наказание Изоляцией. Планета В-135. Трофей – голова Королевы. Срок – 365 суток.
Глава 3.
Если бы кто-то сказал Хищнику, что он стоит перед выбором, то тот просто не понял бы, о чем речь. Он и не рассматривал возможность отказа от искупления.
Вообще, сам факт того, что решение было пересмотрено, являлся исключением из правил. На памяти Хищника ничего подобного не происходило ни разу. Приговор не отменяли никому.
Почему исключение было сделано для него, Хищник не знал. Но в глубине души ему хотелось верить, что результаты последней Охоты сыграли не последнюю роль в произошедшем.
Но анализировать было ни к чему. Даже узнай он, чем мотивирован пересмотр, ничего бы не изменилось. Так что Хищнику оставалось только благодарить Вселенную за предоставленный шанс.
Медлить в сложившейся ситуации было нельзя. Отсчет пошел, а Комиссии плевать на обстоятельства. Поэтому Хищник подхватил горящее от жара тело человека, провел ладонью по сенсору у двери, усилием мысли перечисляя со встроенного в компьютер чипа на счет гостиницы несколько денежных единиц, и зашагал по коридору к выходу. По расчетам, до окончания ремонтных работ оставалось всего четыре часа. Но если доплатить и нанять еще одну бригаду, то срок можно сократить вдвое, а то и втрое. На это Хищник и надеялся.
***
Макс словно плыл в душном мареве. Дышать удавалось с трудом, глаза слезились, и он чувствовал, как по щекам медленно ползут прохладные капли. Или это только казалось?
В любом случае, Максу было хреново. Настолько, что ему было даже плевать на то, что его куда-то несут. Он устроил тяжелую голову на твердом плече Хищника, и занимался тем что вдыхал и выдыхал, пытаясь не подавиться ставшим каким-то вязким воздухом.
Резко похолодало, Макс попытался спрятать руки под плащ, но смог только слабо дернуться. Тело не слушалось. И это было страшно. В груди глухо екнуло сердце, воздуха резко стало не хватать, и Макс задергался, пытаясь вдохнуть хоть немного живительного кислорода.
А потом сбившийся плащ вдруг осторожно запахнули, и Макс почувствовал, как Хищник крепче прижал его к груди, словно... согревая?
Проанализировать Макс не мог все равно – соображалось с трудом. Так что он просто закрыл глаза и замер.
Некоторое время он просто отрешенно вслушивался, как шуршит песок под ногами Хищника, потом тишину нарушил какой-то отдаленный шум. Что-то вроде низкого гула и металлического лязга. Шум все приближался и игнорировать его стало сложно.
Макс разлепил веки и опешил, насколько это, конечно, было возможно в его состоянии: они приближались к огромному строению из полупрозрачного материала, похожего на покрытое странным напылением стекло. Внутри угадывались очертания корабля Хищника.
– Мы... куда? – прохрипел мальчишка, едва шевеля пересохшими губами.
– Я получил сигнал... сообщение, – кажется, Хищник был не против ответить. – Нужно быстро лететь.
– Прятаться? – Макс инстинктивно втянул голову в плечи.
– Охотиться, – когтистые пальцы осторожно подцепили край плаща и поправили. – Если достану Королеву – вернусь.
***
Ремонт прошел удачно. Настолько, что перед входом в гиперпространство исчезла привычная тряска. Хищник был доволен.
К тому же человек оправился и теперь снова лазил по кораблю, суя свой любопытный нос во все щели. Наблюдать за этим было интересно. Но по мере приближения к В-135 Хищник все чаще задумывался о том, что будет с мальчишкой дальше.
Чужие, которых на этой маленькой холодной планетке целая тьма – опасные твари. Защищать человека будет сложно. Хищник прекрасно понимал, что шансов на успех мало. На В-135 не совались в одиночку даже самые уважаемые охотники. Велика вероятность, что назад он не вернется.
Есть только один выход – оставить человека на корабле. Маскировка не даст тварям учуять тепловое излучение, и мальчишка будет в безопасности.
Хищник привычно согласился с собой и коснулся сенсора, разворачивая интерактивную карту поверхности. Картина не радовала. Ландшафт изобиловал глубокими впадинами, скалами, расселинами, над которыми клубились ядовитые испарения. Но это было не самым неприятным. Проблема заключалась в катакомбах. «Гнезда» чужих были под землей. И охотнику не было известно даже примерное местоположение главного из них. Он мог только предполагать.
Место посадки нужно было выбирать с умом.
Подходило сразу два места. Квадрат 4918-2 и квадрат 4918-5. В первом случае это была глубокая, полузаваленная валунами впадина, сочащаяся ядовитыми парами, а во втором – неширокое ущелье, с одной стороны перекрытое завалом. Пролететь туда с трудом, но представлялось возможным.
Хищник бы еще колебался, но нашлось в квадрате 4918-2 нечто, перевесившее чашу весов в свою пользу. Небольшой источник с пресной, судя по данным со сканера, водой. Чужие ненавидели воду. И, значит, шанс, что они в большом количестве появятся на месте посадки, был меньше, чем где-либо.
А потом за спиной послышались шаги. Все вокруг наполнил знакомый теплый запах, и Хищник так и замер перед картой, с несвойственным себе удивлением ощущая, как снова появляется это странное, неуместное возбуждение.
– Можно сюда? – мальчишка остановился за спиной, и это нервировало.
– Садись, – подумав, велел Хищник. Во время посадки может всякое произойти, лучше держать человека на виду.
– Мы садимся, да? – человек как всегда не мог молчать и болтал без умолку. – А на кого ты будешь охотиться? Эти твари очень опасные?
Мальчишка боялся. Охотник учуял этот терпкий запах почему-то только что. Не обращал внимания? Просто не почувствовал? Или запах появился только сейчас?
– Не нужно страха, – Хищник коротким движением «свернул» карту и обернулся. – Еще рано.
Впервые механический голос переводчика раздражал. Хотелось, чтобы слова прозвучали успокаивающе. Так, как звучал собственный внутренний голос в минуты опасности.
– Я и не боюсь, – мальчишка гордо вскинул голову. – С чего ты взял?
– Пахнет, – охотник коснулся сенсоров, выполняя комбинацию команд: пора было заходить на посадку.
– Пахнет? – человек почему-то съежился в кресле. – Чем?
– Страхом, – терпеливо пояснил Хищник. Иногда непонятливость человека удивляла. – Пристегнись. Садимся.
Мальчишка торопливо щелкнул магнитными креплениями и затих.
Посадка прошла почти мягко. Если бы не проклятые валуны, один из которых корабль цепанул брюхом. Тряхнуло неслабо. Но не более. Мягко спружинили амортизаторы, «проглатывая» неровности, и все замерло. Только слышался тихий гул двигателей и тяжелое дыхание человека.
Наверное, стоило объяснить ему ситуацию и правила поведения.
– Макс, – произносить имя было странно, но человек вздрогнул и подался вперед всем корпусом. Плеснуло волной эмоций, ни одной из которых Хищник не знал названия.
– Что? – голос у мальчишки звучал странно. Не так, как обычно.
– Нужно объяснить, – Хищник снова развернул карту и усилием мысли «подсветил» несколько важных участков. – Мы здесь сейчас, – он коснулся пальцем подсвеченного участка в квадрате 4918. – Выделены точки предположительных «гнезд». Под землей. Я должен буду проверить их все.
– Пятнадцать штук?! – человек возмущенно вскинулся. – Но там же...
– Есть триста шестьдесят пять суток, – в другое время Хищник и позлословил бы о председателе Комиссии, но сейчас отвлекаться было нельзя. – В сутках на час меньше, чем на твоей планете. Но световой день короче. Планета опасная. Тебе нельзя. Будешь на корабле. Не выходи, иначе учуют. Я буду возвращаться. Ты должен отслеживать мой сигнал, – он коснулся пальцем маски. – Если долго на одном месте и квадратный – улетаешь. Запустишь аварийный старт. Маршрут запрограммирован на твою планету.
– Долго – это сколько? – мальчишка заметно сник и теперь сидел, опустив голову.
– Важно не сколько времени, а форма, – Хищник скребанул когтем по панели, заставляя себя забыть о навязчивом желании успокоить человека. – Если круг – хорошо, треугольный – сильно ранен, квадрат – мертвый.
– А если сигнала не будет? – человек упорно смотрел в пол. – Так же может произойти.
– Ждешь по возможности, – охотнику еще ни разу не приходилось объяснять подобные вещи кому-либо.
– Но это ведь все на крайний случай? С тобой ничего не случится?
Звучало это странно. Человек словно просил, а не спрашивал.
– Один здесь никто не выживал, – честно ответил Хищник. – Моя смерть не удивит.
– Но ты же не один, – мальчишка зачем-то поднялся и подошел почти вплотную. – Значит, все будет нормально.
Слишком близко. Хищник автоматически проверил собственные ощущения. Возбуждение было одним из самых ярких. Уже не похоже на случайность, скорее, на закономерность.
– Нужно проверить периметр, – Хищник тоже встал. – Расставить ловушки, метки для сканера. Могу взять с собой. Одно условие.
– Какое? – человек аж подскочил. Кажется, предложение ему понравилось.
– Должен быть рядом. Если что – сразу обратно. Не возражать.
– Конечно! – мальчишка бросился к выходу из отсека. – Мы идем?
– Глупый, – позволил себе выразить отношение охотник. – Ты не сможешь дышать там. Нужна маска.
***
Собирались долго. Хищник тщательно подгонял экипировку, иногда отвлекаясь на то, чтобы помочь Максу: нужно было одеться так, чтобы не было открытых участков кожи. В дополнение к ножу, Макс получил почти такое же копье, как и у самого Хищника. Длину можно было регулировать с помощью едва заметного сенсора. Причем работал он так хитро, что от случайного касания сработать не мог. Максу понравилось. И он едва не пробил стену отсека, экспериментируя. Но, вопреки ожиданиям, наказан за это не был. Наоборот, заслужил поощрительный взгляд и пару уроков.
Материал, из которого было сделано копье, оказался на удивление легким, но прочным, и управляться с оружием было легко.
Еще Макс получил странный «пистолет», который раньше видел у Хищника над плечом. Стрелял он плазменными зарядами. После каждого выстрела полагалось выждать полторы секунды, пока произойдет подзарядка. Почему охотник отдал свое оружие, оставалось загадкой.
Потом Хищник выдал ему маску: небольшое устройство, похожее на респиратор, крепилось к вискам и шее четырьмя фиксаторами. К поясу от него шел тонкий полупрозрачный шланг, в свою очередь прикрепленный к небольшому преобразователю. Конструкция была легкой и очень удобной. Как понял Макс, такие респираторы использовались при утере или поломке основной маски.
Когда сборы были закончены, уже перед самым выходом, Хищник вдруг притянул мальчишку к себе и быстро прошелся ладонями по одежде, проверяя. Коснулся сенсора на преобразователе и велел на будущее запомнить, что включать его надо заранее.
А Максу вдруг приспичило коснуться кончиками пальцев «кос» охотника, чуть мазнувших по лицу, когда он наклонился, чтобы проверить тот самый злосчастный преобразователь.
На ощупь они были теплыми. И на человеческие волосы не походили. А вот металлическое украшение оказалось холодным. Всего таких колец на каждой «косе» было два.
Хищник издал странный гортанный звук, сдавил в железной хватке запястье мальчишки. Глаз охотника за затемненным стеклом в прорезях маски Макс не видел, но прекрасно слышал, как он непривычно тяжело дышит.
– Сколько их? – спросил Макс первое, что пришло в голову.
– Сорок, – мальчишка чувствовал на себе внимательный взгляд. – Бывает больше. Но у меня – сорок.
– Ты чувствуешь, как я прикасаюсь, да? – Максу невозможно хотелось еще раз провести пальцами по теплой гладкой поверхности.
– Есть нервные окончания, – подтвердил Хищник. – Помогает терморегуляции.
– Красиво, – хватка чуть ослабла, и Макс не преминул воспользоваться этим, снова касаясь пальцами «косы».
– Пора, – Хищник выпрямился, и сам коснулся «косы» кончиками пальцев. – Потом обсудим. Идешь сзади.
Макс кивнул, и едва удержал себя от того, чтобы вжать голову в плечи, когда тихо загудел привод и открылся внешний шлюз.
***
Когда тонкие пальчики мальчишки коснулись «косы», все тело пронзила странная дрожь. Хищник сначала даже не понял, что происходит, а потому тело среагировало раньше, чем он что-либо осознал.
Запястье у человека было хрупким, а рука подрагивала. Боится? Нет. Скорее... волнуется. Тот же запах, что и тогда, у панели управления. Значит, не страх.
Число своих «кос» Хищник знал прекрасно. Каждая из них была в буквальном смысле выстрадана. Они плелись в течение двух суток, процесс был настолько болезненным, что, сколько он ни приучал себя заранее к боли подобного рода, глаза слезились все равно. Слава Вселенной, надзиратель не заметил этого, иначе пришлось бы заново проходить все стадии обучения.
«Косы» всегда были его комплексом. У остальных охотников их было от сорока пяти до пятидесяти. У него – всего сорок. Как так вышло, он не знал. Но тему эту не любил. Со временем обидное недоразумение как-то «затерлось», тем более, на физические способности недостаток не влиял. Но теперь, когда мальчишка с таким восхищением глядел... Изъян на мгновение перестал казаться изъяном.
Ситуация напрягала своей новизной и непривычностью. И Хищник разрешил ее единственным кажущимся ему правильным способом. Просто сообщил, что им пора выдвигаться.
Шлюз открылся, и Хищник привычно замер, прислушиваясь. Без плазменной пушки над плечом он чувствовал себя словно голым. Но по условиям наказания она была запрещена. Провинившийся яутжа не имел право на оружие Чистокровного.

Впрочем, на мальчишку запрет не распространялся. Нигде не было сказано, что инорасник не может пользоваться оружием охотника. Закон был неписаным. Отдать свое оружие не позволяла гордость. Но в ситуации, в которой оказался Хищник, о гордости думать было поздно.

Тем более, что на основную охоту, с добычей трофеев, мальчишке все равно нельзя. Так что вопросов не возникнет.

Под ногами хрустели мелкие камни, перемешанные с песком. Вокруг не было ничего, что могло бы привлечь внимание. Тишина. И она напрягала. Слишком... пустая. Наигранная. Чужие наверняка уже засекли их и попрятались, выжидая и наблюдая.

Хищник знаком велел мальчишке оставаться у корабля, а сам включил режим инвиза и медленно заскользил вдоль борта. Нужно было установить ловушки и датчики движения, которые помогут сканеру.


Нет... Сегодня его не тронут. Сегодня твари будут наблюдать. Их тактику Хищник знал отлично. И, в отличие от других охотников, он был сторонником того, что Чужие обладают разумом. Извращенным, непонятным, но изворотливым и злобным.
Главное, чтобы мальчишка не сунулся куда не нужно. Хотя... Может, это послужит ему уроком. Хищник отлично помнил, как учили их самих. Любой опыт, отрицательный или положительный, приветствовался. Но за каждое ослушание следовало суровое наказание. Но сам Хищник так поступать не собирался. Ослушавшийся наказывает сам себя.
***
Стоять на одном месте Максу наскучило уже через пять минут. Пространство вокруг было освещено огнями корабля, да и опасного ничего видно не было.
Где-то недалеко журчала вода. И мальчишку буквально подмывало пойти и посмотреть на источник звука. В конце концов – у него есть этот крутой плазменный пистолет, так что опасаться нечего.

Макс кивнул сам себе и, крадучись, пошел на звук.

Свет от бортовых огней корабля как-то резко потускнел, а потом и вовсе внезапно исчез. Видимо, те самые ядовитые испарения, о которых обмолвился Хищник, так действовали. В любом случае, Макса это не остановило. Он был уверен, что заблудиться здесь не удастся. Звук воды был ровно справа. А значит, не будет стоить труда пройти в обратном направлении по своим же следам.

Внезапно мальчишке почудилось, что кто-то провожает его внимательным недобрым взглядом. Он испуганно обернулся, но кроме смутного очертания валуна ничего не заметил.

– Чертовщина какая-то мерещится, – прокомментировал он вслух и двинулся дальше, поминутно оглядываясь и замирая. Ощущение не исчезло. Только нарастало, давило в затылок.

Туннельный синдром. Так это называлось, по словам старого Маркуса. Там главное было убедить себя в том, что ничего опасного за спиной нет. Что все это чушь и игра подсознания. Но действовал ли этот закон здесь?

Мальчишка съежился, но продолжил идти. Умом он понимал, что это глупая ребяческая бравада, но отступить и вернуться с позором он уже не мог.

Где-то слева словно прошуршала по камням чья-то поступь. Что-то хрустнуло, снова зашуршало... Но, как только Макс испуганно замер, все прекратилось. Невидимый преследователь дразнил его. Смеялся над его страхом.

Мальчишка трясущимися пальцами коснулся сенсора, активирующего оружие, и, выставив «пистолет» перед собой, замер.

Тишина. Только журчит, словно издеваясь, невидимый ручеек.

Ничего.

Макс шагнул на пробу, надеясь, что это «передразнивание» невидимым некто его движений только почудилось. Но нет. Словно в насмешку невидимый пародист точно так же прошуршал песком.

Руки затряслись. Макс уловил этот момент. Он просто увидел, как начинает разливаться по телу эта нервная дрожь. Стало резко холодно.

– Тво... твою мать... – трясущиеся губы выговорили ругательство не сразу, потому что промелькнувшая на периферии зрения тень, напугала до холодного пота и трясущихся нехорошей дрожью коленей.

И шорох. Уже совсем близко. Уже обдало холодным ветром от чужого движения.

Выстрел не грохнул, как это бывает с огнестрельным оружием. Дуло выплюнуло сгусток плазмы почти бесшумно. Наделал грохоту расколовшийся камень.

И если бы не обостренная страхом реакция – Макс бы валялся сейчас с дырой от зазубренного хвоста в груди. Такой... мерзости мальчишка не видел ни разу за свою короткую жизнь. Жуткая морда, истекающая полупрозрачной слизью и взгляд отсутствующих глаз. Тяжелый, жуткий.

«Пистолет» у него выбили сразу. Мерзкая лапа с длинными суставчатыми пальцами одним движением и лишила его оружия, и отшвырнула метра на два в сторону.

Макс приземлился спиной ровно на обломки камня, ухитрившись в полете коснуться сенсора, раскладывая копье в боевое положение.

А тварь издевалась. Хвост ударил, метя в грудь, но мальчишка успел извернуться, откатившись в сторону. Кончик острия копья задел суставчатую лапу.

Чужой зашипел, отскочил. А на песке зашипели капли его...крови. Кислота. Вот о чем говорил Хищник!

****ская тварь!

Кажется, играть с жертвой больше не входило в планы чужого. Все произошло очень быстро: тварь метнулась, прыгая на пытающегося подняться Макса. И прыгнула, надо сказать, очень удачно. Все было рассчитано верно: Макс поднимается и оказывается пришпиленным к плоскому боку расколотого валуна. Но предательский камень спутал чужому все планы. Макс просто снова растянулся на земле, неуклюже выставив копье. Остановить прыжок чужой уже не мог, разве что слегка изменить траекторию.
Копье распороло бок твари, удачно пройдя между двумя хитиновыми пластинами.
Макс заорал, отскочив в сторону. И уткнулся спиной в чью-то грудь. Обдало ледяным ужасом. Мальчишка резко обернулся, ожидая увидеть все что угодно, но только не знакомую маску.
Хищник стоял совершенно спокойно, даже не достав никакого оружия. Он просто... смотрел. Наблюдал.
– Добей, – в механическом голосе не было интонации. – Череп насквозь. Так сдохнет.
Макс медленно подошел к дергающейся на камнях твари, выдернул из распоротого бока Чужого свое копье и занес над продолговатой головой. Лезвие вошло в череп почти легко.
К кораблю возвращались в молчании. Макс просто не мог выговорить ни слова – губы словно онемели, а Хищник никогда не был многословным. И только перед тем, как подняться внутрь, Макс сумел спросить:
– Я буду наказан?
– Ослушавшийся наказывает сам себя, – загадочно ответил Хищник и пропустил мальчишку вперед.
Глава 4.
25 января 2014, 00:10
Наблюдать за человеком было забавно. Он смирно сидел на месте и только изредка косился на приборную панель, над которой была развернута карта местности. Наверняка перебирал в голове варианты наказания. И хотя Хищник наказывать его не собирался, припугнуть мальчишку захотелось. Просто для того, чтобы потом успокоить.
Он в последний раз перепроверил маршрут, который разработал до первого «гнезда», что было четырьмя милями северней от места посадки, и обернулся к человеку. И невольно засмотрелся: мальчишка спал, свернувшись компактным калачиком. Будить его не хотелось.
Хищник осторожно подцепил когтем легкую прядку волос, упавшую на лоб человека, убрал в сторону. Коснулся кончиком пальца короткой полоски волосков над правым глазом – как они назывались спросить он так и не удосужился. Но на ощупь эти волоски были гладкими и касаться их было приятно.
Да и вообще касаться человека нравилось. Хищник впервые замечал за собой подобное. В его жизни впервые появилось что-то, кроме охоты, что вызывало хоть какие-то эмоции. Мальчишка заставлял... чувствовать. Заботиться. По крайней мере, эти термины, нашедшиеся в общей базе, частично описывали его отношение к человеку.
Хищник поскреб когтем подлокотник кресла, еще несколько секунд полюбовался на сладко спящего мальчишку и вернулся к карте.
***
– Ну, и куда мы бежали? – тон, которым был задан вопрос, не предвещал ничего хорошего. Макс знал, что это означает. Хорошо, если отделается синяками и ссадинами.
– Чего молчишь, гаденыш мелкий? – к «беседе» подключился второй участник погони. – Воровать нехорошо, ты знаешь?
Макс упорно молчал. Да, он прекрасно знал, что воровство - не самое лучшее, чем можно заняться. Но, когда в желудке уже третий день пусто, пойти можно и не на такое. Хотя спрятанную во внутреннем кармане банку тушенки сейчас все равно отнимут. Нужно было тщательнее выбирать пути отхода. Никто, кроме него самого, не виноват в том, что его сейчас изобьют в тупике грязного, заваленного битым кирпичом переулка. Можно, конечно, попытаться спастись бегством, но если попытка будет неудачной, а она, скорее всего, именно такой и будет, изобьют еще сильнее.
Первый удар ожидаемо пришелся в солнечное сплетение. Из легких словно исчез весь воздух, в глазах потемнело. Чертов кастет. От простого удара не было бы так больно.

Чужая рука вцепилась в волосы. Несколько оплеух заставили на несколько минут потерять всякую ориентацию в пространстве. И если бы не жесткая хватка, Макс бы давно валялся на потрескавшемся асфальте, ловя окровавленным ртом воздух.
– Больно, да? – в голосе издевка. – Хочешь еще?

Макс отчаянно попытался помотать головой. Ну конечно же. А кто бы хотел?
– Конечно, он не хочет, – повторил его мысль второй, не участвующий в избиении мужик. – Мы можем его пожалеть и даже не отбирать тушенку. Но только если он сделает нам приятное, согласен, Дик?
Тот, кого назвали Диком, дернул мальчишку за волосы, заставляя задрать голову.
– Ротик у него ничего, – шершавые пальцы прихватили за подбородок.
Макс не сопротивлялся. Такое с ним уже проделывали пару раз. И это уж во много раз лучше, чем остаться валяться здесь с отбитыми почками.
Интересно, кто будет первым? Уж точно не Дик. Дик – шестерка. Так что Макс повернулся к старшему, едва почувствовав, как хватка пальцев, вцепившихся в волосы, ослабела.
– Хороший мальчик, – его тут же ткнули лицом в воняющий застарелой мочой и немытым телом пах. Вжикнула молния, и вонь стала совсем невыносимой. Но Макс только послушно открыл рот, не дожидаясь болезненного удара.
В рот лезли лобковые волосы, привкус был настолько омерзителен, что Максу с трудом удалось сдержать рвотный рефлекс. Член креп, становился больше, а движения все резче. И через минуту Макс уже задыхался, пытаясь не задеть чужую плоть зубами, потому что знал, что за это тоже последует болезненный удар.
В голове крутилась нецензурщина, мальчишке отчаянно хотелось сомкнуть зубы и услышать захлебывающийся вопль насильника, но делать это было категорически нельзя. Потому что здесь был второй. Этот чертов Дик. Наблюдал, размеренно надрачивая. Сука!
Интересно, когда ублюдок уже кончит? Судя по участившемуся дыханию, скоро. Хорошо бы... Зато старый Маркус будет сегодня сыт, если они не соврали и оставят тушенку.
Наконец, член во рту дернулся, грубая рука надавила на затылок, заставляя принять глубоко в горло. Макс едва не подавился, захлебываясь вязкой теплой массой.
– Глотай, сученыш! – насильник чуть подался назад, позволяя проглотить. Макс с трудом сглотнул, что смог, и перевел дыхание, ощущая, как по подбородку течет.
– Ну-ка, – Дик, поняв, что пришла его очередь, подошел совсем близко и, издеваясь, провел концом своего члена по губам мальчишки. – Ты неплохо умеешь делать приятное взрослым дядям.
К глазам подступили слезы. Но Макс снова послушно открыл рот. Этот кончит быстрее, он уже почти готов.
Так и произошло. Правда, глотать Дик не заставлял. Он в последний момент отстранился и кончил на лицо, забрызгивая спермой и зажмуренные веки, и лоб...

Макс получил еще пару тычков – правда, они уже были не столько болезненными, сколько унизительными, и мужчины, обмениваясь нелицеприятными комментариями, ушли.

Несколько секунд мальчишка сидел в полной прострации, упершись трясущимися руками в колени. В глазах щипало. Он судорожно ощупал спрятанную под курткой банку и подполз к стене, где намело немного снега. Зачерпнул его в пригоршню и с ожесточением принялся оттирать с лица сперму.

На дорогу до родного подвала ушло минут пятнадцать. Макс дошел бы и быстрее, если бы не подгибающиеся ноги и боль в груди – приложили сильно, и болеть будет еще очень долго.

Привычные девять стертых ступеней, застарелая вонь и холод. Странно, что дед не растопил железную печурку, что они вместе приволокли со свалки еще лет пять назад.

Макс с трудом затворил за собой тяжелую железную дверь и спешно щелкнул зажигалкой – керосинка не горела. Может, Маркус куда-то ушел?
Мальчишка полуощупью добрался до расшатанного хлипкого столика, подкрутил фитиль лампы и поднес зажигалку. Благо, керосина у них было много – Макс не так давно нашел полную десятилитровую канистру.

По помещению разлился трепещущий неверный свет.

То, что произошло непоправимое, Макс понял сразу: Маркус неподвижно лежал на своем матрасе, сложив руки на животе. И его выцветшие глаза были открыты. Равнодушно смотрели в переплетение труб на потолке.
За свою короткую жизнь мальчишка не раз видел мертвых. Тот же равнодушный взгляд и полная неподвижность.
Он медленно, все еще не веря в произошедшее, подошел к лежанке и опустился на колени.
– Деда... – голос сорвался. – Дедушка... Я ведь тушенку нес...
Больше сдерживаться Макс не мог. Он уткнулся в холодную твердую грудь Маркуса и зарыдал, чувствуя, как макушку щекочет его длинная борода.
А потом кто-то погладил его по голове. Осторожно, как-то... неумело. Но прикосновение было почти нежным. Мальчишка вздрогнул, вскинулся, распахивая глаза. И замер: перед ним стоял Хищник. В полной боевой экипировке, при оружии
– Слезы – плохо, – шершавый теплый палец прошелся по щеке. – Почему плачешь?
– Это сон, – Макс зло стер слезы. – И я не плачу.
– Сон? – Хищник склонил голову набок.
– Когда люди спят, они видят сны, – мальчишка шмыгнул носом. – Воспоминания или просто...
– Во сне нужно держать разум в чистоте, – поучительно сказал Хищник.
– Если бы я умел, то держал бы, – огрызнулся Макс.
– Я научу, – когтистые пальцы осторожно убрали со лба волосы, и от этого прикосновения по телу вдруг прокатилась волна странной сладкой дрожи. Макс даже испугался такой своей реакции.
– Как? – голос сел, и мальчишка едва узнавал его.
– Это просто. Нужно понять вот здесь, – Хищник коснулся виска. – Как будто мертвый. Сначала думать только об этом. А потом надоест. И ничего не останется.
– Понятно, – Макс кивнул, хотя ровным счетом ничего не понял.
– Со временем поймешь, – пообещал Хищник. – Я ухожу. Ты останешься тут. Наружу не выходить.
– Не очень-то и хотелось, – независимо буркнул Макс, пытаясь скрыть страх. Оставаться одному не хотелось. Тем более, зная, что все вокруг кишит жуткими тварями с кислотой вместо крови.
– Человек не должен бояться, – тяжелая ладонь вдруг легла на плечо. – Они не придут. Не учуют. Здесь безопасно.
– Я не боюсь, – мальчишке отчаянно не хотелось, чтобы Хищник уходил. – А ты скоро вернешься?
Ответа на вопрос Макс так и не получил. Охотник даже не обернулся.
***

План подземелья компьютер сгенерировал быстро. Шестнадцать ответвлений, соединенных узкими переходами, отходили от неправильной формы зала, из которого был один единственный спуск на нижний уровень «катакомб». Пройти к нему будет нелегко: почва содержала в себе неидентифицируемый сканером экранирующий элемент. Местонахождение форм жизни обнаружить было невозможно. Оставалось полагаться только на чутье.

Хищник проверил маскировку, несколько минут постоял, прислушиваясь, и медленно заскользил вдоль стены. Спешить без причины нельзя. Это он усвоил еще с первой охоты. Лучше потратить больше времени, но остаться в целости. Это правило работало почти везде.

Тишина почти давила. Даже капли воды, что капали с потолка, не могли нарушить ее. Они были словно частью безмолвия. Чужого присутствия пока не ощущалось. Но Хищник был уверен, что это временно. Твари придут. И скоро.

Странный шорох, не вписывающийся в общий звуковой фон, заставил замереть. Но продолжения не последовало. Все та же тишина и капли воды, разбивающиеся о камень.

Но Хищника было уже не обмануть этой тишиной. Его учуяли. Как, впрочем, и он почувствовал приближение тварей.

Он снял с пояса несколько лазерных ловушек и закрепил по обе стороны прохода. Ловушки, помимо всего прочего, были оснащены еще и датчиками движения, так что сзади теперь никто незамеченным не подберется. В груди зашевелилось сладкое предвкушение.

Еще пара десятков метров, и Хищник прижался к стене, прислушиваясь.

Вот здесь. Именно здесь.

На периферии зрения мелькнула уродливая гротескная тень. Охотник не шевельнулся, заставляя себя ждать. Датчики движения засекли четверых. Еще пара метров – и сработает ловушка. Это минус два. И как только это произойдет, твари набросятся всем скопом.
Обратный отсчет пошел.
Секунда – и за спиной полыхнуло алым. Обдало жаром, глухо шлепнулись на камни ошметки, зашипела кислота. Но Хищнику было уже не до того. Он рванул вперед, предупреждая атаку. Звякнули лезвия, выходя из пазов. До момента, когда оставшиеся две твари набросятся сзади, ему нужно разобраться с теми двумя, что устроили засаду в боковом коридоре. Хотя бы с одним.
Два лезвия вошли ровно туда, куда рассчитывал Хищник, пронзая мозг Чужого насквозь. Вторая тварь отлетела назад, отброшенная мощным ударом. И тут же оказалась поймана тончайшей, но очень прочной сетью, разрезающей жертву на части. Но с Чужими такой фокус не проходил – кислота разъедала волокна до того, как те убьют тварь. Так что Хищник одним точным ударом всадил в голову дергающейся твари сдвоенные лезвия.
Все это заняло несколько секунд, но и этого времени оказалось слишком много. Острый наконечник хвоста насквозь пробил плечо, пришпиливая к стене. Но Хищник оказался быстрее. Острые лезвия метательного диска разрубили морду твари на две части. Охотник снова поймал его, резким движением отсек у дергающейся в конвульсиях твари хвост, выдернул наконечник хвоста из раны и его же воткнул в удачно подставленный бок второй твари. Та зашипела, рванула в сторону, уходя от следующих ударов. Упускать ее было нельзя.
Хищник прыгнул следом, в прыжке раскладывая копье – только им можно было пробить хитиновую пластину на спине Чужого, чтобы пронзить сердце.
Удар пришелся неудачно – лезвие соскользнуло и только проделало глубокую борозду в пластине, а Хищник отлетел в сторону, ощутимо приложившись спиной об стену. Но метательный диск снова спас его от фиаско.
Охотник стряхнул с лезвий кислоту и выпрямился. Последняя тварь была опытней остальных. Группа молодняка под присмотром старшего, вот что это было. Нет... Королева не здесь. Ее охраняли бы более серьезные силы.

Он присел рядом с трупом, выдернул из его бока наконечник хвоста и прикрепил к поясу. Мальчишке понравится подарок.

Отсюда следовало уходить. Через нижний уровень, к следующей точке. Запутать следы, чтобы не вывести тварей к кораблю.

Охотник сверился с картой и быстрым шагом направился к залу. Нужно было поспешить.

***

Хищник отсутствовал уже почти десять часов. Макс считал каждую минуту, тоскливо уставившись в подобие часов, отсчитывающих временные единицы. Принцип отсчета он понял еще пару дней назад, после недолгих объяснений.

Десять часов. Это много или мало в сложившейся ситуации? Хищник ничего не говорил о том, когда его ждать.

Но ладно бы только это. Маячок с карты пропал еще семь часов назад. А настройки Макс трогать не решился. Беспомощность бесила. Но поделать все равно ничего было нельзя. Так что Макс решил попробовать ни о чем не думать. Как там? «Как будто мертвый?».

Абсолютно идиотский совет!

Мальчишка уселся в кресло и закрыл глаза. И только он принялся представлять себе безмолвную белую пустыню, что всегда ассоциировалась у него со смертью, раздался сигнал, предупреждающий о том, что периметр нарушен.

Но ведь Хищник говорил о том, что маскировка защитит корабль от обнаружения! Макс глянул на панель и обреченно замер: маскировка была снята. Какой-то сбой?

Смогут ли твари повредить обшивку? Сколько их, если это вообще они? Внешние камеры ничего не показывали, но... Тварь, напавшая на него тогда, появилась словно из ниоткуда. Чужие хитры. Хищник предупреждал и об этом.

Выйти посмотреть? Так хотя бы можно будет удостовериться в том, что... А в чем, собственно? Может, твари даже и не подозревают, что в корабле кто-то есть? Могут ли они учуять без маскировки?

Вопросы, вопросы, вопросы.

Так страшно Максу не было ни разу. Даже тогда, когда его бросили умирать у той бетонной стены. Тогда он просто смирился. Но сейчас разумом овладел ужас. И никакое самовнушение не помогало.

Ладони вспотели, в висках стучал пульс.
Нужно выйти и посмотреть. Хищника нет, помощи ждать неоткуда. И как только Макс на негнущихся ногах побрел к выходу из отсека, раздался сигнал, обозначающий несанкционированное проникновение.
Механическое вскрытие внешнего шлюза.
В коленях появилась противная слабость. Мальчишка прижался к стене и замер, сжимая в руках нож.

А потом воздух наполнился чужим присутствием. Настолько ощутимым, что по спине побежали мурашки. Максу показалось, что кто-то невидимый стоит совсем рядом. На расстоянии вытянутой руки.

Он рванул было в сторону, но замер, ощущая холодное лезвие, щекочущее горло. Пальцы инстинктивно сомкнулись на острие, пытаясь отвести в сторону.
Все разом встало на свои места. Хищник просто зло подшутил над ним, устроив этот маленький спектакль. И как он раньше не догадался!
Отключить защиту и открыть внешний шлюз снаружи мог только охотник и никто иной. Макс вдруг представил себе, как по-идиотски выглядел сейчас. От этого осознания, а еще из-за отпускающего напряжения в глазах защипало.
Макс истерично хихикнул и опустил глаза, разглядывая окровавленную руку.
– Ты мертвый, – Хищник отключил маскировку и легким движением убрал лезвия. – Но меня почуял. Это хорошо.
Но Максу было не до слов. Его трясло крупной дрожью, которая все не желала успокаиваться.
– Это наказание, да? – губы онемели. – За то, что я тогда не послушался.
– Не наказание, – Хищник осторожно взял его пораненную руку за запястье и провел измазанными в крови пальцами по глубокому порезу. – Урок.
И только сейчас Макс понял, что охотник ранен. По руке струйками стекала зеленая, чуть светящаяся в полумраке кровь.
– Ты ранен, – он поднял, наконец, глаза. – Нужно перевязать.
– Я принес подарок, – Хищник проигнорировал слова Макса и снял с пояса... наконечник с хвоста Чужого. – Тебе.
Макс осторожно взял трофей, повертел в руках. Что с ним делать было непонятно. Но Хищник, похоже, предусмотрел и это. Он сдернул с пояса тонкий черный шнурок, забрал у Макса наконечник, закрепил его на шнуре, сделав подобие украшения, и повесил на шею мальчишки.
– Теперь хорошо, – Хищник удовлетворенно кивнул. – С этой охоты нельзя трофеи, потому что наказание. Но память хочется. Будет на тебе.
– Спасибо, – Макс шагнул вперед, подходя ближе. – Но мне нечего дать взамен.
– Люди платят за подарок? – Хищник так и стоял неподвижно. А Макса уже трясло от мыслей о том, что он собирался сейчас сделать.
– Благодарят, – голос охрип. – Можешь снять маску?
– Зачем? – Хищник привычно склонил голову чуть набок.
– Ты сказал, что не знаешь, что такое благодарность, – Макс сам потянулся к креплениям. – Я покажу.
Маску снять не получилось. Но Хищник вдруг сам щелкнул креплением. Желтые глаза смотрели внимательно.
– Наклонись, – мальчишка тяжело сглотнул. И когда Хищник послушно склонил голову, Макс, не давая себе возможности испугаться, быстро прижался губами к его лбу.
Глава 5.
Когда человек попросил его наклониться, Хищнику стало просто интересно. Проснулось природное, давно задавленное любопытство. И он, словно незрелый детеныш, пошел на поводу у желаний, не подозревая, что за ловушка его ждет. И когда теплые губы прижались к его лбу...
Охотник остолбенел. Он так и стоял наклонившись, боясь прервать происходящее. А мальчишка осмелел. Тонкие пальчики коснулись «кос», осторожно погладили, слегка сжимая. И от этого прикосновения Хищник сладко вздрогнул, ощущая, как телом снова завладевает возбуждение.
Он резко отстранился, прихватил мальчишку за хрупкие плечи, заставляя замереть. Сердце у человека стучало словно сумасшедшее, тело выделяло в несколько раз больше тепла, чем обычно. И Хищник вдруг понял, что человек тоже возбужден. Иначе как объяснить это ничем не оправданное повышение температуры тела, неестественный для спокойного состояния сердечный ритм?
– Человек не понимает, что делает, – шлем с переводчиком был зажат в руке, но надеть его сейчас Хищник почему-то не решился, так что он транслировал слова прямо в мозг мальчишки. – Глупый?
– Глупый, – почему-то подтвердил Макс. – Очень глупый.
И теплая ладошка осторожно прикоснулась к лицу Хищника. Тонкие пальцы погладили надбровные дуги, прошлись по виску.
Охотник перехватил хрупкое запястье и отстранил мальчишку от себя. Терять контроль сейчас было нельзя – охота не предполагала подобного. Каждый пункт Кодекса, накрепко вбитый в память, был омыт кровью. И нарушение почти всегда влекло за собой проблемы. По крайней мере так учили каждого молодого Яутжа.
– Идем, – заметив, как сник мальчишка, Хищник неловко погладил его по макушке. – Не грусти, красивый.
***
Со дня первой охоты на В-135 прошло уже сорок дней. За это время Хищник успел проверить всего четыре гнезда – и все впустую. Единственным, что помогало не скатиться в мутную яму безразличия к собственной жизни и, плюнув на все предосторожности, больше не возвращаться на корабль за тем, чтобы пополнить аптечку и заменить вышедшие из строя элементы экипировки – был мальчишка.
Охотнику нравилось, как смыкались худые руки человека у него за спиной, когда он возвращался. Нравилось, как ускорялся ритм его сердца.
Хищника никогда в жизни никто так не ждал. И, уходя, он уже знал, что сделает все, чтобы не просто выжить, а именно вернуться.
В короткие перерывы между охотой, он учил человека обращаться с оружием. Устраивал многочасовые тренировки, после которых мальчишка, бывало, засыпал прямо на том месте, где Хищник разрешал прекратить тренировку.
И тогда Охотник относил его на ложе, которое мальчишка называл кроватью, и зачем-то подолгу сидел рядом, вместо того, чтобы отправиться в свой отсек.
Но учеником человек был способным. Настолько, что Хищник сделал его обязанностью обход корабля по периметру и проверку сканеров. Правда, исключительно в свое присутствие. Оставлять мальчишку одного было страшно.
Так и сегодня.
Правда, Чужих, к счастью, рядом видно не было. Маскировка здорово облегчала жизнь. Так что Хищник даже позволил Максу дойти до ручья. Он прекрасно понимал, что человек совсем молод, и днями сидеть в замкнутом пространстве ему тяжело.
В конце концов, он и сам не так давно был в юном возрасте и еще помнил, что такое зудящие от переизбытка энергии мышцы.
– Идем, – Хищник поманил мальчишку за собой. – Покажу что-то.
Тот с готовностью оставил попытки убрать из русла ручья обросший странной белой паутиной камень и пошел следом.
Охотник в пару прыжков забрался по камням на край котлована, в котором и стоял их корабль, коротко осмотрелся, и махнул Максу, чтобы тот тоже поднимался.
На подъем у человека ушло в два раза больше времени, но Хищник терпеливо ждал, сидя на корточках и наблюдая за ошибками, чтобы потом указать на них.
Взобравшись наверх, мальчишка, что очень порадовало охотника, не распрямился сразу, а тоже осмотрелся. И только потом встал на ноги. И Хищник с удовлетворением отметил восхищенный вздох человека. А посмотреть было на что: почва фосфоресцировала замогильным зеленоватым светом, из расщелин в камнях струились ядовитые испарения, кажущиеся столбами света из-за этого зеленоватого освещения. А низкие мутно-серые облака то здесь, то там пронзали багровые всполохи.
– Ни хера себе! – эмоционально выразился мальчишка. – Прям ****ский ад.
– Ад? – Хищник на всякий случай еще раз обратился к встроенному словарю, но соответствий не нашел. – Что за место?
– Ну... – и охотник уже по его голосу понял, что тот по привычке наморщивает полоски волосков над глазами. – Место вечных мук.
– Мы здесь не на вечность, – Хищник тревожно замер: ему вдруг показалось, что вдалеке промелькнуло какое-то движение, хотя сканер молчал. Но полагаться только на него было глупо: техника могла и ошибиться. Впрочем, тварь, если она там и была, близко подходить не стала. – Возвращайся.
– А ты? – мальчишка обернулся так резко, что едва не поскользнулся. Охотник едва успел поймать его за предплечье.
– Я ухожу, – терпеливо пояснил он. – Следующее гнездо. Последнее, которое близко. Дальше придется менять место.
– А если Королева будет в том, что ты идешь проверять? – человек стоял почти вплотную.
– Повезло. Так люди говорят? – Хищник автоматически поправил чуть отошедший край его дыхательной маски.
– Да, – Макс кивнул. А потом уже привычно, но все равно неожиданно, обнял обеими руками, сцепляя их за спиной охотника. И тот, чуть помедлив, осторожно прижал мальчишку к себе.

***

Все гнезда, которые были проверены Хищником, походили одно на другое: узкие коридоры, ответвления, в которых так легко нарваться на засаду. Это, на первый взгляд, казалось точно таким же. Абсолютно.

Разве что... Охотник еще раз провел пальцами по неровной каменной стене, растер меж большим и указательным прозрачную слизь. Совсем свежая. И, судя по консистенции, именно та, что выделяют молодые, едва вылупившиеся особи.

Встретить таких вдалеке от Королевы невозможно хотя бы потому, что такая слизь выделяется всего в течение пары десятков минут.

Повезло? Или напротив – сегодня он встретит свою смерть?

Охотник привычным усилием выгнал из головы все не относящиеся к охоте мысли и медленно заскользил вдоль стены, включив маскировку.

Сканер молчал. И не из-за того, что его работу экранировала почва – напротив, дальность была максимальной, – здесь было пусто. Обманчиво пусто. Твари наверняка попрятались в боковых коридорах, где помехи мешали вычислить их, и ждали. Ждали, когда бдительность вторгшегося в их владения упадет. И тогда...

Хищник переключился с инфракрасного зрения на тепловое и замер, отступив в небольшую нишу в стене: нужно было немного привыкнуть и отделить старые следы от новых.

Свежих следов было много. И большинство из них вели прямо по коридору, плавно уходившему по наклонной. Где-то там был и переход на нижние уровни, на одном из которых наверняка и найдется обиталище Королевы.

Охотник прекрасно понимал, что без плазменной пушки его шансы ничтожно малы. Но раз изменить положение дел возможности не было, следовало довольствоваться тем, что есть.


Сперва следовало хоть как-то обезопасить себя от неожиданного нападения с тыла. Так что Хищник начал с того, что расставил по стенам коридоров, прилегающих ко входу на нижний уровень, лазерные ловушки с датчиками движения, так хорошо справляющиеся с ролью оповещающего о нападении сигнала.

И, естественно, внизу его уже ждали. Хищник едва успел увернуться от острого наконечника на суставчатом хвосте твари – спас только фактор внезапности, что дала маскировка. Охотник мощным ударом отшвырнул Чужого от себя. И тут же угодил в своеобразные клещи: двое набросились на него из смежных узких коридоров, причем одна тварь передвигалась по потолку, что существенно усложняло задачу по ее нейтрализации. Тем более, за спиной должна была с секунды на секунду прийти в себя тварь, оглушенная ударом об стену.

Два лезвия впустую рассекли воздух, а вот тварь, что нападала сверху, очень удачно зацепила его лапой за плечо, незащищенное броней, разрывая кожу. Хищник ушел вниз с перекатом, одновременно подсекая лапы второй твари. Коридор огласил злобный визг, зашипела кислота, но Хищнику было не до того. Он одним резким движением рассек брюхо уже раненого Чужого и добил, всадив лезвия снизу, в незащищенное пластиной горло, пробивая голову насквозь. И тут же был атакован двумя тварями: той, что нападала сверху, и той, что уже очнулась.

Они набросились очень слаженно, не давая ни отступить, ни уйти вперед.

Рассеченное плечо дергало болью, к тому же удар пришелся на свежий, едва заживший шрам, полученный на проверке самого первого гнезда.

Но Хищник уже давно привык не обращать внимания на боль. Она была для него неотъемлемой частью охоты. Так что о ранении он не думал. Все внимание уходило на то, чтобы успевать парировать удары и следить за сигналами сканера, предупреждавшего, что твари подступают со всех сторон и скоро возьмут в кольцо.

Эти трое, что напали на него сейчас, несли функцию задерживающего фактора до прибытия основных сил. Но Хищник не собирался позволить плану тварей реализоваться.

Тварь нужно было убрать с потолка. Охотник сдернул с пояса сделанный из легкого композитного металла кнут, и, размахнувшись, одновременно вонзая сдвоенные лезвия во второго нападающего, обернул его вокруг горла Чужого. Дернул вниз, приседая, вкладываясь в движение всей массой. И, едва тварь тяжело повалилась на пол, еще раз дернул кнут, сдавливая ее горло. Натяжение позволило раскрыться металлическим «лепесткам», раздирая горло твари. Еще один рывок – и на камнях зашипела, выплескиваясь толчками, кровь.

Хищник удовлетворенно рыкнул, стряхнул с лезвий кровь и бросился вперед, на ходу сворачивая кнут: нужно было не дать тварям успеть замкнуть кольцо.

Какая-то молодая особь прыгнула на него из бокового ответвления, но нарвалась на метательный диск. Лезвия рассекли продолговатую голову поперек. Хищник, не останавливаясь, поймал оружие и ускорился.

Сзади послышались сдвоенные взрывы с интервалом в секунду: сработали ловушки. Обстановка накалялась. Хищник едва успел с перекатом уйти от двух тварей, одновременно кинувшихся с потолка. Сеть сработала безотказно. И Хищнику подумалось, что если он выживет, то все трофеи, полученные сегодня, придется транспортировать в грузовом отсеке. Если их, конечно, можно будет собрать.

А дальше началась кровавая вакханалия.

Твари лезли со всех сторон. На коже уже пузырились ожоги, дергали болью раны на спине и плече. Но Хищник понимал, что дальше будет только хуже. А потому не обращал на повреждения никакого внимания. Его задачей было добраться до спуска на третий, последний уровень, в главный зал, где и находилось лежбище Королевы. Именно там она плодила своих жутких детей.

Пятьсот метров. Много или мало?

Много или мало, при условии, что каждый шаг приходилось вырывать с боем, буквально вырезая себе путь? И здесь не было бы преувеличением сказать, что Хищник шел по трупам. Так оно, в сущности, и было.

Оставалось благодарить вселенную, что из нижнего зала было два выхода. И один из них, к которому и продвигался сейчас Хищник, можно было взорвать, на некоторое время задержав основную массу тварей.

И вот он спуск: просто дыра в потолке двадцатиметровой высоты зала.

Хищник резко развернулся, на выпаде протыкая грудь бегущей впереди твари копьем, швырнул назад зажатую в руке лазерную ловушку, кустарным способом превращенную в гранату, и снова рванул вперед.

Он прыгнул вниз одновременно со страшной силы взрывом, в прыжке сдергивая с пояса кошку, с таким расчетом, чтобы, зацепившись о выступ на противоположной стороне стены, она продлила его прыжок, позволяя пролететь почти над всем залом, к тому месту, где билась в конвульсиях Королева: смерть такого количества ее детей одновременно наверняка причиняла ей, связанной с ними всеми на ментальном уровне, жуткую боль.

Так и произошло.

Хищник отстегнул от пояса веревку именно над Королевой, разинувшей в жутком оскале пасть, одновременно раскладывая копье. И в самый последний момент, когда лезвие насквозь пробило ее череп, извивающийся хвост ударил ровно в спину Хищника, пробивая насквозь. Точно так же, как и его копье.

Охотник упал ровно на гору мертвечины, залитую загустевшей слизью: твари приносили своей королеве огромных слизней, что жили в подземных проходах и питались более мелкими организмами.

Мелькнула мысль, что через пару часов раскроются свежие яйца и, если к тому времени он будет все еще жив, то...

Хотя вряд ли. За эти пару часов твари либо разберут завал, либо обойдут его и хлынут сюда через второй вход.

Быть побежденным – самый большой позор для яутжа. И именно для этого каждый из касты охотников носил при себе страшной разрушительной силы взрывное устройство, встроенное в персональный компьютер. Одна команда – и от всего этого гнезда останется одна большая воронка.

Хищник попытался поднять было руку, но с зарождающимся, незнакомым до сих пор чувством ужаса, понял, что загустевшая слизь, та самая в которую он так, казалось бы, удачно приземлился, хотя в его положении говорить об удаче не было ровно никакого смысла, обволокла его тело, не давая даже шевельнуться.

Будь он в норме – возможно, удалось бы освободиться. Но сейчас...

Вся проблема встроенного заряда заключалась в том, что ему невозможно было подать сигнал ментальной командой. Его можно было активировать только определенной комбинацией на сенсорной клавиатуре. До которой не было возможности дотянуться.

К тому же Хищник вдруг понял, что быстрая смерть от кровопотери его не ждет – слизь залепила рану. А смерть от внутреннего кровотечения, даже такого сильного, как у него, растянется надолго. Надолго в данной ситуации.

Хищник еще раз, на пробу, дернулся, вкладывая в рывок все оставшиеся силы. Но только зарычал от резкой боли в груди. Сдвинуться с места не удалось.

Но тренированная воля не дала ему сдаться. Он прикрыл глаза и с усилием заставил себя погрузиться в медитационный транс: это состояние замедляло все процессы в организме и не раз помогало Хищнику найти выход из, казалось бы, безвыходной ситуации. Стоило всего лишь сосредоточиться.
Можно было ментальной командой поднять корабль и надеяться, что Макс...
Нет, мальчишку он задействовать не будет. Лучше сдохнуть здесь, чем рискнуть жизнью человека.
Хищник решительно отбросил этот вариант, как негодный, и снова сосредоточился, одновременно пытаясь постепенно вытянуть из слизи хотя бы одну руку.
***
Макс проснулся от резкого тревожного сигнала, что раздавался по всему кораблю. Мальчишка резко вскочил, продирая глаза, и бросился к пульту управления. Едва не споткнулся о кабель на полу и замер, пытаясь осознать увиденное: круглый маркер, обозначавший местоположение Хищника на карте был не круглым. На карте неподвижно застыл красный треугольник.
– Важно не сколько времени, а форма. Если круг – хорошо, треугольный – сильно ранен, квадрат – мертвый.
Неподвижный треугольник.
Макс даже не удосужился взвесить все «за» и «против». Он просто вдавил кнопку пуска двигателей и укрупнил карту, чтобы лучше видеть соотношение местоположения корабля и маркера Хищника.
Охотник как-то объяснял ему, как настраивать автопилот, но от страха мальчишка позабыл, как это делается. Он помнил только то, как пользоваться ручным управлением.
Снять с блокировки, увеличить мощность и плавно поднять ручку. Все так, как говорил Хищник. Тем более Макс и сам видел, как охотник управляет кораблем. Это не казалось очень сложным.
Корабль трясло, мотало во все стороны и почему-то клонило направо. Болтанка продолжалась до тех пор, пока Макс не понял, что увеличил мощность только на двух левых двигателях, забыв про правые.
Выровняв мощность, он стабилизировал высоту на семистах метрах и принялся изучать карту, включив режим подробного показа рельефа.
На счастье, спуск оказался совсем рядом с той точкой, где застыл красный треугольник. Теперь нужно было найти только место для посадки.
С этим Макс заморачиваться не стал: просто нашел на карте относительно ровную поверхность и отметил маркерами четыре точки, чтобы, ориентируясь по ним, было удобней садиться.
Лететь было недолго. Десять минут, и Макс, памятуя о словах Хищника про снижение скорости перед посадкой, постепенно начал понижать мощность.
Плавно сделать это не вышло, и мальчишка едва успел врубить гравитационные подушки и стабилизаторы, иначе корабль сел бы на землю брюхом.
Впрочем, этого не случилось. Правда замигали красным какие-то индикаторы, что-то заскрежетало, грохнуло... Но Максу не было до этого дела. Он выпустил шасси, найдя нужную кнопку только с третьего раза, заглушил двигатели, ткнул в сенсор, активируя маскировку, и бросился в оружейный отсек за дыхательной маской и остальной экипировкой.
***
Сознание уже плохо фиксировало происходящее вокруг. Картинка то пропадала, то вновь вспыхивала перед глазами. Охотник абсолютно потерялся во времени, чего не бывало с ним никогда. До слуха доносились разрозненные звуки, которые никак не удавалось сложить в единую картину.
Собственная беспомощность отвращала и пугала.
И когда все еще работающий сканер подал сигнал о биологическом организме приближающемся сзади, Хищник отчаянно задергался, пытаясь освободиться, одновременно прекрасно понимая, что минуты его жизни сочтены, но внезапно...
В поле, что захватывал сканер, появилось еще одно действующее лицо. И его он идентифицировал как... самца человека.
Макс?
Вопрос не уместен. Конечно, это мальчишка. Других людей быть здесь не может физически.
Секунда, и тварь бросается назад, явно намереваясь убить сначала наиболее опасного в данном случае противника, потому что лишенный возможности двигаться яутжа не мог противопоставить ничего, кроме бессмысленных дерганий.
В груди глухо стукнуло сердце. Хищник прекрасно понимал, что в этой ситуации ничего не сможет сделать, что Макс... Но ведь дошел он как-то сюда? Смог пробраться через три уровня, пусть и не кишащие тварями. Максимум, на что мог наткнуться Макс – две-три твари, потому что все силы были брошены в противоположную часть комплекса, туда, откуда пробирался Хищник. И все твари сейчас заняты тем, что выбираются из-под завалов.
Но и трое Чужих против одного человека...
Только если не... Выстрел из плазменной пушки отшвырнул чужого метров на пять от мальчишки и тот бросился вперед.
«Если ему повезет, – подумал Хищник, – то будет здесь через минуту».
Но Макс удивил. И через сорок секунд он уже молча кромсал ножом слизь. А охотник с неприятным чувством отметил, что его грудь и плечо покрывают глубокие ожоги. Столкнулся с тварями. Если не убрать кислоту...
– Голова, – но без трофея Хищник уходить отсюда не намеревался. – Отрежь. Надо быстро.
– Ты же можешь идти? – мальчишка, наконец, разобрался со слизью и попытался помочь ему подняться. – Нам надо как-то...
– Отрежь голову, – охотник с трудом дотянулся до аптечки и непослушными пальцами вытянул инъектор. По инструкции препарата должно хватить на двадцать минут. Как раз добраться до корабля и лечь в восстанавливающую капсулу. Если для этого, конечно, еще не поздно.
Человек вздрогнул и поспешно бросился к трупу, на ходу вынимая плазменную пушку.
Естественно. Для него проще отстрелить, чем отрезать.
***
К тому времени, как они поднялись на первый уровень, Хищник имел глупость начать надеяться на то, что дойдут они без происшествий.
Но надежды имеют свойство смеяться над теми, кто их питает.
Чужой выскочил, словно из ниоткуда. Как его не засек сканер, Хищник не понял. Но теперь это было не важно.
Тварь замерла на секунду, похоже, выбирая жертву, и бросилась на мальчишку, которого, вполне закономерно посчитала легкой добычей, которую можно убить в прыжке.
Но Макс вновь поразил. Он не бросился наутек, не попытался уйти с линии атаки, а просто вскинул пушку и выстрелил. Плазменный заряд, всаженный с такого близкого расстояния, разнес тварь на дымящиеся части. Но Максу досталось тоже: кислота попала на его предплечье.
Человек вскрикнул, но не более. Поднял с земли голову Королевы и обернулся, словно желая удостовериться, что с ним, Хищником, все в порядке.
Охотник через силу кивнул, и они снова двинулись вперед.
До корабля оставались всего пара сотен метров. И через пять минут Хищник уже брел по коридору к медицинскому отсеку.
Препарат отпускал, и перед глазами плыло, а ноги были словно ватными. Упасть ему не давала только мысль о том, что рядом идет мальчишка. А еще то, что у задраенного внешнего шлюза лежит голова Королевы. Залог его возвращения.
Глава 6.
Макс очнулся от того, что рядом кто-то осторожно пошевелился, задевая его плечом. Мальчишка вздрогнул, распахнул глаза и замер, не смея двинуться: он лежал на боку, прижимаясь спиной к...
Чертова лечебная капсула, имевшаяся на корабле Хищника всего лишь в единственном экземпляре. Как успел объяснить охотник, вторая предусмотрена была, но давно вышла из строя и за ненадобностью починена не была. А потому пришлось использовать, что есть.
Но в тот момент Максу было настолько больно, что он безропотно содрал с себя все тряпки и лег куда показали. Он уже смутно помнил, как рядом устраивался Хищник, как тяжелая рука легла на талию...
Последним, что запечатлелось в памяти, было красноватое сияние, окутавшее все тело, едва крышка капсулы с чмокающим звуком закрылась.
И вот теперь...
Макс неловко попытался отползти в сторону, очень ярко ощущая, как вжимаются его обнаженные ягодицы в пах охотника, прикрытый, кажется, только тонкой набедренной повязкой. Но все поползновения мальчишки были пресечены. Хищник просто опустил ладонь на его бедро, и Макс замер, испуганно затаив дыхание.
– Лежи тихо, – прозвучало в голове. – Последняя фаза. Еще час.
– Фаза? – голос прозвучал так хрипло, что Макс вздрогнул. А Хищник, словно чувствуя его состояние, вдруг осторожно погладил пальцами по плечу.
– Тебе не нужна, – охотник так и не убрал руку. Она осталась неподвижно лежать на плече мальчишки. – Повреждения у тебя – одна фаза. Мои – четыре. Три прошло. Осталась одна. Общее восстановление. Нужно ждать. Капсула не откроется. Не хочу прерывать программу.
– Ты убил Королеву, – зачем-то озвучил очевидное Макс. – Теперь вернешься домой?
– Сообщу о завершении, и полетим, – подтвердил Хищник. И вдруг спросил: – Думаешь про себя?
– Я... – Макс заерзал, попытался согнуть ноги в коленях, и едва не вскрикнул, потому что, прижавшись ягодицами чуть крепче, ощутил, как твердо и горячо у Хищника в паху.
– Не бойся, – рука с плеча исчезла. – Не трону.
Но Максу было уже не до его слов. Он вдруг почувствовал, как неумолимо тяжелеет внизу живота. Сжал бедра в глупой попытке унять возбуждение, но оно только окатило новой теплой волной. Мальчишка глубоко вдохнул, сжимая кулаки.
С одной стороны был страх. Память о той боли, что причинил ему Хищник. Но... мальчишка вдруг с ужасом понял, что на фоне этих воспоминаний возбуждение ощущается острее. Ярче. Скручивает сладкими судорогами от одной только мысли о том, как Хищник перевернет на живот, опустит тяжелую горячую ладонь на его, Макса, ягодицы и...
Твою-то мать!
Мальчишка отчаянно зажмурился и замер, вслушиваясь в свое хриплое дыхание.
Хищник тоже не двигался. Его не выдавало ничто, кроме возбуждения, которое Макс так отчетливо ощущал. И... Наверное, юношеское безрассудство, перемешанное с возбуждением, напрочь лишило его всякого здравомыслия. Потому что Макс резко, не давая себе возможности передумать, развернулся и опустил подрагивающую ладонь на возбужденный член охотника, прикрытый тонкой тканью повязки.
***
Когда тонкая ладонь почти уверенно легла на пах, Хищник едва не подскочил. От такого непродуманного и позорного жеста спасла только годами тренируемая выдержка. Ну, и, отчасти, теснота капсулы. Поэтому охотник только вздрогнул и перехватил мальчишку за хрупкое запястье. Но было уже поздно. Тело ощутило прикосновение, и возбуждение ударило в голову. Еще ни разу чужая рука не касалась его вот так.
Охотник зарычал, стискивая в пальцах запястье мальчишки, прижимая его ладонь еще плотнее. А Макс вдруг подался вперед и... подключил вторую руку. Забрался тонкими пальчиками под повязку, обхватил напряженный ствол.
Такое и вовсе было почти дико для Хищника. Даже не то, что человек коснулся его, нет. Удовольствие, что прострелило с головы до ног, заставляя пойти волнами стенки капсулы.
Охотник никогда не воспринимал совокупление как возможность получить удовольствие сверх того, что положено. Но здесь... От непривычных ощущений восприятие реальности деформировалось. И это было ново, страшно и... красиво. То слово, которое сказал мальчишка в смотровой комнате. Именно им почему-то хотелось описать ощущения.
А мальчишка двинул рукой, проходясь ладонью по всей длине, оттягивая крайнюю плоть. Зацепил кончиками пальцев сочащуюся смазкой головку, размазал влагу, чуть потер... А потом вдруг соскользнул вниз, мазнул губами по животу, провел ладонями.
Как же сладко будет сейчас завладеть этим доверчиво прижимающимся телом!
Хищник схватил было мальчишку за руку, планируя сдернуть, подмять под себя и оказаться, наконец, в податливой тесноте, но...
– Пожалуйста! – мальчишка выкрикнул это так умоляюще, так отчаянно... И охотника обдало вдруг такой волной эмоций и запахов, что на секунду он почти растерялся.
– Что? – он так и замер, стискивая мальчишку в руках.
– Я хочу... – тот запнулся. – Тебе будет приятно. Можно?
– Что хочешь? – Хищник озадаченно поддел когтем прядку белых волос мальчишки.
– Я покажу. Так можно? – Макс упрямо смотрел в глаза. Такой пристальный взгляд у яутжа могли принять за желание нанести оскорбление, но охотник почему-то понял, что здесь что-то другое. А потому отпустил мальчишку и откинулся на спину.
Тот жест оценил. Посмотрел благодарно, теплые ладошки прошлись по груди, пальцы коснулись свежего шрама, погладили. Мальчишка соскользнул ниже, потерся нежной щекой о кожу живота, а потом...
Хищник даже не сразу понял, что произошло. Мальчишка задрал его повязку и прикоснулся губами к истекающей смазкой головке члена, лизнул. А потом взял в рот. Подался вниз, пытаясь, похоже, пропустить глубже.
Головка терлась о влажный язык, чуть зацепляла зубы. А когда Макс сжал губы и заскользил по стволу, Хищник едва сдержал себя от того, чтобы зарычать от внезапного яркого удовольствия.
Среди яутжа подобные ласки по понятным причинам не практиковались – их не предусматривал ротовой аппарат. Да и вообще – ласки перед половым актом считались чем-то вроде опасного извращения. И если о подобном узнавали, от позора было не отмыться. Но сейчас...
Сейчас единственное, чего охотнику хотелось – это запустить пальцы в волосы мальчишки, зафиксировать его голову на месте и двинуть бедрами, засаживая глубже, в самое горло...
Он так и поступил. Обхватил голову Макса руками, толкнулся было, но что-то вдруг заставило его остановиться. Может, тут же хлынувшие из глаз мальчишки слезы? Или то, как конвульсивно дернулось его хрупкое тело?
Человек слишком нежный. Слишком слабый для того, чтобы потакать своим желаниям в полной мере. Охотник понял, что не хочет причинять ему боль. Ни сейчас, ни позже. Да и вообще, никогда.
А мальчишка, словно чувствуя что-то, шевельнулся, обхватил член Хищника у основания ладонью и принялся помогать себе, одновременно двигая рукой и посасывая головку.
Яутжа умеют терпеть боль. Но терпеть удовольствие их не учил никто. Хищник банально ни разу не чувствовал ничего подобного тому, что сейчас. Он скреб когтями по металлической поверхности, пытаясь удержаться в реальности.
Мальчишка ласкал изощренно. Дразнил языком уздечку, вылизывал ствол, ласкал своими тонкими пальчиками поджавшиеся яйца. А потом скользнул ладонью вниз и обхватил свой член. И Хищник почувствовал, как дрожь прохватила тело мальчишки насквозь, передаваясь ему самому.
Разрядка настигла совершенно внезапно. Обычно это происходило чисто технически, не принося с собой никаких особенно головокружительных ощущений. И главное – ожидаемо. Сейчас же все было иначе. Ощущения оглушили. Охотник буквально выпал из реальности. И очнулся только когда мальчишка, уткнувшись в его живот, содрогнулся, кончая в кулак.
Хищник потянул Макса наверх, заставляя поднять голову. Прошелся пальцем по его щеке, стирая свое семя. Мальчишка задергался, зачем-то попытался вывернуться.
– Больно? – обеспокоился Хищник, отмечая что губы у мальчишки слишком ярко выделяются на фоне общего теплового излучения его лица.
– Нет, – Макс почему-то прекратил вырываться. – Просто... Тебе же понравилось, да?
– Человек совсем глупый, – охотник, наконец, понял причину поведения мальчишки.
– Значит, понравилось? – в голосе мальчишки зазвучала радость. Макс даже подался чуть вперед. – Я просто никогда не предлагал сам, и... – он запнулся, опуская голову.
Что на это ответить Хищник не знал, поэтому просто погладил мальчишку по голове, ероша мягкие волосы, а тот вдруг приподнялся, заглянул в глаза и сказал непонятное:
– Я тебя люблю.
И осторожно погладил руками рассыпавшиеся по металлической поверхности «косы» охотника.
– Что значит? – поинтересовался тот, позволяя себе немного расслабиться.
– Это... – мальчишка привычно поджал губы, подбирая слова. – Люди так говорят, когда хотят быть с кем-то. Ну... Что-то вроде обещания.
– Ты и так со мной, – Хищник опустил ладонь на спину Макса, теперь называть его по имени было легко.
– Не так, – мальчишка помотал головой. – Мой дед говорил, что если хочешь признаться, что любишь, нужно все очень хорошо взвесить. Потому что это навсегда.
Фраза была длинной, и Хищник немного «завис» переводя ее.
– Навсегда не получится, – он, почти наслаждаясь гладкостью кожи, провел ладонью по пояснице Макса. – Продолжительность жизни яутжа составляет в среднем триста лет.
– Навсегда – значит, на всю жизнь, – мальчишка снова посмотрел в глаза. – И я... Я очень хорошо все взвесил.
В клане, в котором состоял охотник, да и, вообще, среди Яутжа, долгие союзы не были приняты. Основную часть жизни яутжа посвящали охоте, а потому совокупления были одноразовыми. Хищник, к примеру, так ни разу больше и не видел свою первую самку. И не горел желанием. Она забылась, словно легкая промежуточная охота. Но Макс... Его забывать не хотелось. И Хищник чувствовал, что действительно хочет оставить его рядом с собой. А потому он просто сказал:
– Ты останешься со мной.
И был вознагражден восторженными объятиями и какой-то скороговоркой, из которой охотник не понял ни слова. Но, впрочем, это ему не было особенно нужно. Он просто погладил мальчишку по голове и дал команду для открытия капсулы. Четвертая фаза была завершена.
***
Вылетели они в тот же день. Негостеприимная В-135 проводила корабль зловещим молчанием и поднявшимся пыльным ветром. Правда, Максу на это было уже наплевать. Он сидел с ногами в кресле у пульта управления и жадно ел. И надоевшее мясное пюре казалось ему сейчас пищей богов.
Еще вручая контейнеры, Хищник пояснил ему, что после восстановительной капсулы такой аппетит нормален. Организму нужно восполнить баланс витаминов и питательных веществ.
Так что Макс себя не ограничивал и сейчас доедал уже вторую порцию. В лобовом стекле отражались его с охотником смутные силуэты, и мальчишка вдруг подумал, что очень давно не видел своего отражения в настоящем зеркале.
В душевой кабине на корабле его не было. Да и немудрено. Зрение яутжа, как понял Макс, работало совершенно по иному принципу, чем человеческое. Так что охотник банально не увидел бы своего отражения.
Макс провел ладонью по отросшим сверх всякой меры волосам, дернул прядку и снял с пояса нож. С волосами следовало разобраться. И едва он поднес к первой пряди нож, примериваясь, в голове вдруг прозвучало:
– Что ты делаешь?
Мальчишка вздрогнул, обернулся, сжимая в ладони нож: Хищник стоял ровно за спиной. В желтых глазах было удивление.
– Мешают, – Макс дернул себя за прядь. – Хотел обрезать.
– Разве не больно? – Хищник почти бережно поддел прядку когтем.
– У людей волосы ничего не чувствуют, – мальчишка улыбнулся. – Можно обрезать и ничего не будет. Новые отрастут.
– Отрастут? – почти удивленно поинтересовался охотник.
– У меня короче были, когда ты... подобрал меня, – Макс прикусил губу, вдруг вспоминая, как холодно было ему тогда у стены. Он ведь чувствовал, что умирает. Что заставило охотника, считающего людей дичью, обратить на него внимание? Что это было? Случайность? Провидение?
– Так было, – кивнул Хищник. – То есть, если обрежешь, снова станут длинными?
– Чуть позже, – подтвердил Макс.
– Пристегнись, – как всегда не озаботился тем, чтобы продолжить разговор Хищник. – Прыжок тяжелый. Большое расстояние.
***
Сказать, что члены Комиссии были удивлены сообщением о выполнении задания, значит не сказать ничего. Ответное сообщение с разрешением на возвращение домой пришло с опозданием на пятнадцать секунд.
Впрочем, их можно было понять. Хищник и сам был удивлен, что жив и, к тому же имеет среди трофеев голову Королевы.
И вот теперь, стоя перед всем собранием, в самом Храме, он ждал, пока глава Комиссии начнет сканирование.
После того, что произошло между ним и Максом... Охотнику было даже интересно, как этот зажравшийся председатель, который и охотником-то не был положенное время, а получил место из-за высокого положения в клане, отреагирует на это.
Назначит еще одно наказание?
Хищник вдруг понял, что изменился. Он не чувствовал уважения ни к одному из сидящих за этим столом.
Охотник вдруг подумал, что в то время, пока он считал, что исключен из клана – он был свободен.
Крамольные мысли, которые раньше заставили бы вздрогнуть, сейчас не вызвали никаких эмоций, кроме удовлетворения.
Его размышления прервал Председатель. Он жестом приказал преклонить колено и снять шлем. Хищник отстегнул крепления и склонился. Настал момент истины.
Тяжелая рука легла на лоб, и виски прострелило привычной болью. Охотник снял щиты и раскрыл сознание, давая считать память. И самовольно акцентировал внимание на том, что мальчишка, который так не понравился Председателю, также убил нескольких чужих.
Скорее всего, такое самоуправство Председателю не понравилось, но он это никак не прокомментировал. Просто продолжил считывать воспоминания.
Тот момент, когда была убита Королева, он «прокрутил» два раза. И два раза Хищник испытал за себя непозволительную в присутствии Председателя гордость. Даже то, что тварь ранила его, не испортило впечатления. Охотник прекрасно понимал, что он на данный момент единственный, кто в одиночку справился с Королевой.
Скорее всего, это понимал и Председатель. Потому что после того, как сканирование было завершено, он не отдал приказ об изгнании и казни, а приказал подойти мальчишке.
Он испуганно посмотрел на Хищника. Тот кивнул и сам легонько подтолкнул его вперед.
***
Когда шершавая рука легла на лоб снова, Макс не почувствовал прежнего страха. Наверное, из-за того, что за спиной стоял охотник. Мальчишка ощущал его внимательный взгляд кожей.
В этот раз Председатель не стал сканировать всю память, а начал с момента, когда корабль Хищника приземлился на В-135.
Перед глазами промелькнул момент и с чужим у того злополучного ручья, и все их немногочисленные разговоры с Хищником... Потом картинка зарябила, словно быстро проматывали старинную видеокассету, и Макс увидел тот самый момент, когда он, трясясь от страха, пробирался по подземному коридору, ведущему к главному залу. И ту самую первую тварь, что бросилась на него из бокового ответвления.
Он выстрелил со слишком близкого расстояния, и кислота попала на кожу. И сейчас Макс будто заново испытал эту боль. Он едва не вскрикнул, но вовремя закусил губу, краем сознания понимая, что все сейчас происходит не по-настоящему.
Кадры мелькали с космической скоростью, периодически замедляясь на каком-либо значимом месте.
Сцену в капсуле Председатель замедлил. И Макс почувствовал, как полыхают уши. Во рту пересохло, а в паху предательски потяжелело.
Чертово тело подводило.
Мальчишка сжал кулаки и велел себе сосредоточиться. Удавалось это отвратительно. Так что, когда Председатель убрал руку и отошел на шаг, Макса буквально трясло, а по вискам катился пот.
Но потом произошло то, чего мальчишка не ожидал никак: Председатель оглянулся на остальных членов комиссии, и, когда те встали, что-то рыкнул.
Хищник коротко поклонился и медленно, с достоинством пошел к выходу. Макс на секунду замер, а потом бросился следом.
И только когда они уже подходили к кораблю, осмелился спросить:
– Нас отпустили?
– Охота засчитана, – Хищник обернулся, внимательные желтые глаза скользнули по лицу Макса. – Но возвратиться больше нельзя. Если буду с тобой.
– И ты... – Макс сглотнул. – Ты оставишь меня?
– Ты должен сам решить, – охотник шагнул на трап и обернулся.
– Я сам? – мальчишка неуверенно переступил с ноги на ногу. – Но твой клан...
– Вспомни свои слова, – Хищник говорил без пауз, словно хорошо владел языком. – И реши. Сам.
– Я хочу остаться с тобой, – полушепотом выговорил Макс.
– Громче, – охотник сделал шаг к кораблю. – Говори.
– Я хочу остаться с тобой, – повторил Макс громче, глядя Хищнику в глаза. И вздрогнул, когда внешний шлюз с шипением поднялся.