Пилигриммика

          Аннотация к повести "Пилигриммика":

 Наша жизнь — череда бесконечных серых будней — полна трудов, забот, проблем. И чем сложнее и суетнее наше существование, тем с большим нетерпением мы ожидаем отпуска. Какую свободу, какое счастье ощущал каждый из нас, когда, собрав чемодан, отправлялся в долгожданный вояж! И совсем неважно, было ли это грандиозное путешествие на другой конец земного шара или тривиальная поездка в ближайшую соседнюю деревушку.
            Но что делать, если беззаботные деньки отдыха остались позади, а впереди — всё та же рутина? Рецепт прост: вам поможет КНИГА!
Погрузившись в неё, вы вновь станете пилигримом, бредущим среди песчаных барханов пустыни или вдоль бескрайнего берега лазурного океана; снова почувствуете себя путником, прогуливающимся по извилистым улочкам шумного и многолюдного города или любующимся спокойными пасторальными картинами живописной сельской местности.
             КНИГА возродит мечты. А мечты унесут в прекрасные, диковинные дали нашего воображения.
             Миссия этой книги — как раз такова.
             Путешествуя по разным странам мира — Чехии, Италии, Франции, Англии, Румынии, Норвегии, Дании, Польше, Финляндии, Германии — вместе с журналисткой Софьей Стрельцовой, читатель разбудит в душе воспоминания о своих собственных приключениях, увидит в историях, рассказанных героиней путевых заметок что-то сокровенное и личное, окунётся ещё раз в блаженные грёзы летнего отпуска.
             Не в этом ли заключается животворящая сила искусства!?




Рассказчица этих историй — журналистка Софья Стрельцова, объездив полмира, встретила на пути немало интересного и удивительного. Ей, не раз убедившейся в том, что рядом с былью и реальностью всегда живёт сказка и волшебство, открылись многие сокровенные тайны мироздания. О своих невероятных приключениях, фантастических встречах и необычных находках она повествует в путевых заметках.



Глава 1


Мистерия новогодней Праги

        В вавилонской библиотеке памяти воскресают различные детские ассоциации, связанные с чешской культурой: кадры из фильма «Три орешка для Золушки»; озорной и добрый герой мультика – Франтишек со своими очаровательными друзьями, зажигающий фонари и исполняющий желания; приключения и уморительные проделки бравого солдата Швейка; перипетии фольклорных сказаний Алоиза Ирасека… Образы великодушных Марженок, прекрасных Вероник и находчивых Яношиков сопровождают меня по жизни до сих пор.
           Мечтаю поскорее оказаться в Праге.
       Кружева снега мерцают на фасадах готических стрельчатых соборов. Белые голуби – посланники Королевы Льдов – кружат над пёстрыми лоскутами оживлённых площадей, словно сонмы ангелов-хранителей, сошедших с разноцветных мозаик и витражей. Небольшие, будто сказочные домики старой части города, приветливо распахнув деревянные ставни на окнах, радушно встречают гостей. Уютные узенькие улочки, мощёные извилистые дорожки, старые раскидистые деревья, фиолетовые обнажённые ветви которых украшены крошечными радужными лампочками – отовсюду веет волшебством.
        К вечеру везде загораются золотистые лучики огней, и весь город сияет и переливается, как большой новогодний шарик. Люди хмелеют от весело бегущего по жилам, обжигающего сердце глинтвейна и от волны нахлынувшего всеобщего счастья. Воздух пропитан ароматами корицы, ванили, мёда, халвы, запечённых в ликёре яблок, покрытых лаковой корочкой марципана. Румяные жизнерадостные девушки в пышных алых юбках продают аппетитные пряники и крендельки, посыпанные сахарной пудрой. Клюква в розовой, жёлтой, сиреневой патоке, воздушный кремовый и белый зефир, шоколадные трюфели и фигурки различных существ, выполненных с ювелирной филигранностью – настоящие произведения искусства. И посреди всего этого гастрономического великолепия – гигантская голубая ель, усыпанная золочёными орехами, конфетами, леденцами на палочках и прочими сладостями.
        Под дивные старинные легенды, протяжные древние песни сладко спится потом на мягких пуховых перинах. Тихо плещется пламя в камине; в дымоходе глухо вздыхает ветер. Он приносит с собой таинственные и страшные истории о привидениях, колдунах, алхимиках, злых и добрых духах, тоскующих вампирах, обречённых на вечные странствия, гонимых неутолимой жаждой свежей крови; о коварных жестоких принцессах и самоотверженных великодушных простолюдинках, готовых на самые отчаянные поступки ради своих любимых; об уродливых чудовищах, затаившихся в непроходимых девственных лесах и гибельных топких болотах; о благородных славных рыцарях, о доблестных храбрых воинах, пирующих после ратных подвигов в своих фамильных замках…
        Загадочно потрескивают свечи; всюду царит удивительная атмосфера романтического двоемирия, пространство наполнено ожиданием диковинных чудес. Кажется, что стоит лишь прислушаться, как тут же, в глубине сбросившего на зиму листву грушевого сада, раздадутся приближающиеся шаги знаменитого сказочника Карела Чапека, насвистывающего свой любимый вальс. Или, как промелькнёт в окне проезжающего мимо старинного экипажа, запряжённого четвёркой белоснежных лошадей, доброе лицо другого, не менее известного чешского писателя – Ярослава Гашека.
        Здесь, на границе четырёх измерений, где ирреальное находится в таком тесном слиянии с реальной окружающей действительностью, можно вызвать из давно ушедшего прошлого и ещё не наступившего будущего любые образы и видения. Настолько сильны чары этого фантастического города; надо только отважиться дать волю своему воображению и совершить дерзкий и небезопасный полёт в неизведанные глубины истории.
        Чехи, отличающиеся богатой фантазией и приверженностью к традициям, сохранили огромное количество национальных новогодних примет и обрядов, которые исполняются неукоснительно до сих пор. Например, есть обычай дарить невестам бирюзовые цветки «плачущих» саламандрусов. Их массивные восковые бутоны, похожие на колокольчики наперстянки, образуют собой пирамидку, наполненную прозрачным нектаром, который, созревая, начинает бродить и издавать странные, ни на что не похожие, звуки; как будто слёзы русалки, оплакивающей разлуку с возлюбленным, капая в воду, ударяются о хрустальное зеркало пруда. Созрев, пирамидка бутона распадается, и на свет божий появляется совершенно новый, иной по цвету, форме и содержанию, удивительный цветок, с нежными шелковистыми, словно крылья бабочки, лепестками, напоминающий золотистую тигровую орхидею. Эти двуликие растения меняют свою оболочку так же, как саламандра меняет свою, сбрасывая старую кожу; отсюда и их название.
       Многие художники и поэты воспели саламандрусы в своих произведениях.
        Существует красивая легенда. Одна принцесса накануне свадьбы подверглась ужасному проклятию. Её тело, душа и дух расщепились и расстались друг с другом: тело не могло встретиться с душой и бродило само по себе ночью, душа парила при свете дня, а дух пребывал в небесном эфире в виде протоплазмы на границе дня и ночи, в сумеречной зоне. Развеять колдовство предстояло жениху – принцу. Для этого надо было найти цветок саламандруса и дать выпить его сок невесте на закате солнца. Юноша с огромными усилиями добыл редкий цветок. Стали ждать бутон с нектаром. Растение цвело всё новыми и новыми цветами, постоянно меняя свой лик: на нём появлялись то алые розы, то белые хризантемы, то розовые лилии, то бордовые тюльпаны, то жёлтые крокусы, то лиловые ирисы. Появились и исчезли цветы всех цветов радуги, всех сортов и видов, не появлялся лишь заветный голубой бутон. Так прошло несколько лет. За окнами стояла зима, был канун рождественского сочельника, и отчаявшийся принц решил больше не медлить. Он обратился с мольбой к Младенцу Иисусу и попросил Его помощи. Господь дал несчастному жениху немного лазури небес. Лишь только лазурь попала на цветок, как тот час же расцвёл голубой бутон с целебной жидкостью внутри. Девушка выпила его и приняла прежний облик.
       С тех пор, невестам дарят на праздник Рождества Христова эти цветы, как защиту от тёмных сил и как воспоминание о божественном благословении на брак – высшее проявление любви двух сердец. Он символизирует собой непорочность чувств, целомудрие, целостность тела, души и духа.

Лазурь саламандруса раны излечит.
Бесценно сокровище – сок его млечный.
Восходит на небе звезда Рождества.
Дух с телом единый – закон естества.

       Растворяются звуки стихотворных строк в морозном воздухе. Город грезит и снится сам себе: такой чистый, выбеленный свежим снежком; такой дружелюбный и искренний, доверчивый и открытый; новорожденным младенцем невинно улыбающийся во сне.
       Одно слово – бессмертие – приходит на ум. Бессмертие сказаний, ветра, снега, игры света и теней; их сплетение, взаимопроникновение и взаимодополнение. Эта вечная борьба противоположенностей. Это их бесконечное примирение.
      В тёмно-синем бархате неба горят жемчужины серебряных звёзд. Они, приобщённые к великой тайне мироздания, хотят поведать о чём-то сокровенном: о таком простом в своей сложности, и, одновременно, о таком грандиозном и непостижимом в своей простоте. Здесь, в этом торжественном безмолвии вселенной, и, вместе с тем, в её, едва различимом для человеческого слуха, хвалебном песнопении, особенно остро ощущается благодать, чувствуется преддверие райского блаженства.
      Среди праздничной суеты, шумного ликования карнавала вдруг наступает минута тишины и покоя – говорят: человек родился, тихий Ангел пролетел – как знамение истинного смысла жизни, как символ единения небесного и земного.
       Сверкают снежинки, плывут под магическую музыку, известную им одним. Возносится она к другим мирам, центр которых – предвечная Вифлеемская звезда.

2015

Ольга Анатольевна Пушкина