Кудис. книга 1. глава 39

Глава 39
После недолгих поисков я остановил свой выбор на кафе Млечный Путь, меня привлекло название и большой плакат с надписью ЗАВТРАКИ С 7:00 на фоне красивого рассвета. В интерьере вяло обыгрывалась космическая тема, в основном в виде темно-синих стен и потолка, с приклеенными серебряными звездами, зато окна была огромными, как иллюминаторы в космических кораблях из фильмов про будущее, и пахло внутри просто замечательно: кофе, свежей выпечкой и молоком. И еще один немалый плюс – народу было не так много, я даже сел возле огромного окна-иллюминатора, с удовольствием вытянув ноги и откинувшись на мягкое кресло, тоже стилизованное под космическую тему. Снаружи люди, в основном пожилого возраста, неторопливо шли по чистой улице с обилием клумб и вазонов с цветами, эта часть района выглядела как курортный городок, и я не видел здесь ни школ, ни детских садов, ни больших офисных зданий, одни магазины, какие-то маленькие конторы, кафе и салоны красоты. Пенсионерская часть, окрестил я про себя этот квартал и, возможно, благодаря этому, я без труда нашел свободный столик. На другой стороне улицы молодая девушка сидела напротив почти такого же большого окна в кафе и читала книгу, частыми глотками отпивая кофе из высокого стакана. Я засмотрелся, было в этой картине что-то безмятежное и светлое, что-то уютное и расслабляющее. Глубокое синее небо – его можно было увидеть, потому что застройка здесь была не выше 3-х этажей – яркое весеннее солнце, зеленая улица, украшенная цветами, маленькое кафе в старинном стиле и эта девушка, так неспешно читающая книгу, пока за окном так же неспешно течет размеренная и тихая жизнь. Здесь не было потрясений и трагедий, в этом моменте не было, как и не было даже мысли о смерти или зле.
Я заказал яичницу с беконом и их фирменные блинчики с фруктами и шоколадом, времени было полно, и я позволил себе просто наслаждаться этим островком спокойствия и безмятежности, прекрасно зная, что мне предстоит выйти в холодные воды океана взрослой жизни. Но пока я грелся в лучах этого утреннего солнца и впитывал неспешность и покой этого красивого квартала, также прекрасно осознавая, что, скорее всего, никогда больше здесь не окажусь – далековато ехать, чтобы посидеть в кафе, особенно при загруженности жителей больших городов. Возможно, когда я поезду встречать Рину, начал было я, но сам оборвал эту мысль – сейчас моя жизнь стала совсем уж непредсказуемой, как и ее. Но если всё же, упрямо возразил я сам себе, тогда я отвезу ее сюда, покажу ей эту безмятежность. И хотя я понимал, что такие мгновения и такие чувства неповторимы: это ведь и определенный свет, и определенный настрой, и совпадение множества маленьких факторов, вроде девушки в окне, читающей книгу, и ветерка, вдруг колыхнувшего молодую листву… но вдруг нам удатся поймать этот волшебный момент, как мне сейчас?
Я был рад, что решил остаться в Южном Склоне, эти полтора часа были моей терапией, вернувшей душе подобие комфорта и покоя. Иногда жизнь дарит нам такие вот подарки, наверное, пытаясь как-то искупить все те страдания и пакости, которые сама же на нас и сваливает каждый день.
Ближе к 10 утра я сходил за костюмом, достал его из багажника, аккуратно запакованный в целлофановый чехол, и вернулся в кафе, заказал себе еще кофе и пошел в туалет. Официантки бросили на костюм в моих руках слегка удивленные взгляды и вернулись к своим делам – в больших городах люди привыкли не проявлять эмоций и не совать нос в чужие дела. Жестоко? Да, но иногда очень полезно. И потом, близость аэропорта наверняка способствовала тому, что они и не такого навидались. А вот я чувствовал себя неудачной пародией на Джеймса Бонда, переодеваться в туалетах кафе мне еще не приходилось.
Когда я вернулся за свой столик в новом облачении, официантка одарила меня загадочной улыбкой, подмигнула и удалилась. Мне показалось, что она смеется надо мной, слишком уж неловко я себя чувствовал, но эти мысли быстро выветрились из головы – я переодевался ради коллеги, который уже никогда не пойдет в кафе и не сделает ничего глупого, и его уже не волнуют насмешки, и он уже свободен от комплексов… если они у него были.
Я бросил взгляд на противоположную сторону улицы, но и там меня ждало разочарование – девушка в окне ушла, на ее месте теперь сидела пожилая дама и с аппетитом поедала пирожок. Момент ушел, как и волшебство, пора было возвращаться в серую действительность. Я допил кофе, оставил деньги в металлической коробочке со счетом и удалился. И пакет с джинсами, свитером и курткой в моих руках весил целую тонну.
Да, всё должно было быть не так, именно об этом я думал, стоя в своем костюме на холодном ветру возле страшного прямоугольника в земле. Я не взял пальто, и только весеннее солнце, стоящее в самом зените, спасало меня от дрожи. Рина села в самолет, написала мне, что выключает телефон перед взлетом, я как раз завел двигатель и тоже готовился к своей дороге. И вот я здесь, среди целой толпы совершенно непохожих людей, под ярким чистым небом, а вокруг шумят деревья, победившие смертельные объятия зимы, как побеждают каждый год. Кладбище похоже на парк, но здесь лежат мертвые, это парк смерти, парк безысходности. И Шкет уже никогда не увидит лета, не узнает будет ли оно дождливым или жарким. Всё должно было быть не так.
Я поднял голову и позволил себе открыто взглянуть на небо, на кроны деревьев на фоне этой синей бесконечности, батюшка закончил с молитвами, мать Шкета подошла к гробу и начала что-то шептать. Девушка в объятиях байкера тихонько заплакала. А вокруг цвела весна, и всё это выглядело так неправильно в яростных лучах апрельского солнца. Люди живут такую трудную жизнь, состоящую в основном из борьбы и страданий, и вся эта красота мира – лишь маленькая компенсация за наши мучения, вот что я подумал.
И еще я подумал, что впервые не дождусь пятницы, что хочу оказаться в Клубе и хоть на несколько часов оставить этот примитивный и безжалостный мир.