Слушательница. Гл. 10

Почему большинство преступлений происходит ночью? И не просто ночью, а глубоко за полночь. Как будто бес, спящий в душах преступников, просыпается и спешит до рассвета сотворить своё страшное преступление. Наверное, ему известно, что в это время уставшие люди, уже совсем расслабленные в своих сказочных снах, стремятся далеко убежать от настигающей их действительности. И пока они такие сонные, слабые, не ожидающие ничего плохого, отдыхают, с ними можно сотворить любую подлость.
Этот преступный бес не дал Дане в полной мере насладиться неожиданно выпавшими свободными часами. Так что рассвет я встретила в одиночестве. Оставив мне второй комплект ключей от квартиры, он умчался на очередное преступление.
А я уже не могла заснуть. Поразмышляв над тем, что, конечно, не все жёны оперативников, да и вообще парней в погонах, могут выдержать такой напряжённый график работы своих мужей, я подумала: смогла бы я вот так, постоянно ночью или среди дня, не важно, отправлять своего мужа в неизвестность. А потом ждать его возвращения, боясь стука в дверь, когда придут к тебе его сослуживцы и сообщат: Ваш муж погиб или ранен.
Первая жена Даниила не смогла. Но, как рассказал Даня, они остались в дружеских отношениях, хотя она и вышла замуж. Второй её муж лояльный мужик, иногда даже привозит или отвозит сына Дани к нему. Понимает сложность его профессии. У них уже появился совместный малыш, но сын Дани уже достаточно взрослый парень, не жалуется на отчима, а наоборот, уважает его.
– И это очень хорошо. Так и должно быть. Это нормально.
Выпив кофе, я осмотрелась. Вчера было не до того. Типичная холостяцкая квартира. Вроде и лежит всё на месте, и посуды грязной не наблюдается, но сразу видно, что женщина давно не появлялась в этом мужском убежище. Утро я решила начать с уборки, стирки и глажки. День я посвятила приготовлению некоторых блюд. Решила не умничать, купила в магазине продукты на стандартный обед, который, как мне кажется, по вкусу всем мужчинам. Борщ и котлеты с гарниром.
Довольная собой, я вернулась домой, где в нетерпеливом одиночестве меня ждала Тамара.
– Ну, рассказывай, – с ходу налетела она на меня.
– Опять двадцать пять! Я подустала, это метро, знаешь, не карета из тыквы, – хотела я отвертеться от её расспросов.
– Ну, хоть что-то расскажи, я из-за тебя с детьми не уехала, на завтра отложила свой переезд. Ну, Евка!
– Нет, ты в своём уме? Что я должна тебе рассказать? Как мы целовались? Чего ты куксишься. Ну, приехали, я его насытила твоими кулебяками, салатиком. Потом спать пошли. Ночью его вызвали, он уехал. А я утром убрала квартиру, постирала, погладила. Потом пошла в магазин. Потом наварила ему борща, котлет по твоему рецепту нажарила. И вот вернулась.
– Это ты не в своём уме! Никакой романтики у бабы! Поехала к любовнику мыть, стирать, готовить.
– Ну, ты как скажешь! Слово ещё такое придумала. Томочка, любовник бывает у замужних женщин. Понимаешь? И вообще, успокойся, не только я готовила. Я тебе так скажу, до того, как его вызвали на службу, мы время зря не теряли. Тебе так подойдёт?
– Дурёха ты, Дуська. Надо, чтобы тебе подходил! Я же за тебя, одинокую переживаю. Моя коза увела у тебя мужика, а ты одинокая ходишь, – Тамара приложила платок к глазам.
– Так ты об этом переживаешь? Тома, Тамарочка! У тебя что, задача выдать меня замуж? Да, я благодарна твоей Ленке, что она попалась на Мишкином пути, – я обняла добровольную сваху, пытаясь её успокоить.
Наболтавшись с Тамарой, я уложила её спать, а сама стала обдумывать план дальнейших моих действий. Взяв ручку и блокнот, я составила план своего расследования.
Во-первых, надо опять поехать в институт и узнать адреса Василевского и Пушкова. Во-вторых, надо съездить по их адресам и попробовать переговорить с соседями. А вот в-третьих, почему я зациклилась на этих двух мужичках. Надо достать список всех преподавателей курса, на котором училась Настя.
Решив, что на завтра мне хватает заданий, я смело пошла спать.
Утром я отправила Тамару с Михаилом на постоянное место жительство, а сама уже к полудню была в институте. В этот раз мне повезло не так, как в прошлый свой приезд. Знакомая девушка мне не встретилась, а с незнакомыми студентами я не рискнула общаться. Но вспомнив, что у меня в сумочке лежит заветная красная книжечка, я, собравшись с духом и приняв соответствующую осанку, с высоко поднятой головой и требовательностью в голосе вошла в кабинет секретаря декана факультета.
– Добрый день, – поздоровалась я с миловидной женщиной лет сорока, – знаете, тут такое дело… На вашем факультете училась Настя…
– Да, да, добрый день, – прервала она меня, – бедная девочка.
– Я веду следствие по делу её убийства…
– Всё-таки убийства? Какой ужас, кошмар, такая тихая, спокойная девочка, – опять прервала она меня.
– Вот. Чтобы не отнимать ваше время. Короче, мне нужен список всех преподавателей курса, на котором училась Настя, – быстро выпалила я, – с указанием домашних адресов, – сообразив, уточнила я.
– М-м-м, хорошо, сейчас распечатаю, но так, на всякий случай, у вас есть документ…
– А как же? Что вы, какие сомнения? Пожалуйста, – я достала книжечку и, открыв её, сунула секретарше под нос, почти так, как увидела вчера в фильме на видио, который успела посмотреть перед сном.
– Нет, нет никаких сомнений, – прощебетала секретарь, протягивая мне отксерокопированный листок.
Попрощавшись, я быстро вышла из кабинета. Почти у выхода из института я столкнулась с Виктором. Это оперативник из Даниного отдела. Я однажды видела его у него в кабинете, а вчера ночью он приехал за Даниилом домой на машине и поднялся в квартиру, где мы и познакомились. Он поздоровался, удивлённо глядя на меня, и затормозил свой ход, видно желая узнать, что я здесь делаю. Но я быстро буркнув ему в ответ приветствие, так же быстро выскочила из здания института.
– Это я влипла! Как пить дать доложит Даньке. Надо сработать на опережение, – подумала я и, остановив частника, помчалась по адресу Пушкова. Через некоторое время я вышла из машины у стандартной блочной «свечки» двенадцатиэтажки.
Ах, наши бабушки, сидящие у подъездов! Не надо никаких секретных агентов. Главное найти ту бабушку, которая живёт ближе других к нужному объекту. Вежливо поздоровавшись, я спросила, знаком ли им Пушков Георгий Владимирович.
– А то, как же, – бойко ответила одна из них, – это мой сосед. Дверь в дверь живём. А зачем он вам? – оживилась старушка.
Не придумав заранее ничего другого, я ей выпалила всё как есть.
– Понимаете, вы в курсе, что он преподаёт в институте?
– А то, как же! – ответила соседка.
– Так вот, его ученица покончила с собой.
– Как же это? – опять закакжела она.
– Страсти какие! – сказала рядом сидящая с ней старушка.
– Ох, и молодёжь пошла! Чуть что, сразу вены себе резать! Это всё от безделья, я так вам скажу. Вот в наше время некогда было заниматься такой ерундой! – третья бабушка оказалась более обстоятельной.
– А как же, куда же молодежи деваться? Заводы, фабрики позакрывали, вот они дурью и маются, – продолжила соседка профессора.
– Подождите… это всё понятно… Во-первых, она никакие вены не резала. Лучше вы вот что скажите, а к вашему соседу приходят студенты?
– А то, как же? Он же профессор.
– А как человек, он какой?
– Семёновна, подожди, чего ты всё выкладываешь, мало ли от кого пришла эта девица, – спохватилась многословная, но бдительная старушка.
– Позвольте, ну, какая я вам девица? Я, на минуточку, … знаете ли капитан милиции.
– А документы у вас имеются? – поинтересовалась другая старушка.
– А то, как же, – сказала я и с достоинством показала своё удостоверение.
– Ничего, похожа, – внимательно посмотрев на фото, сказала бдительная старушка.
– Ну, что вы? Вы лучше смотрите, как это похожа? Это я и есть, и вот печать стоит, – я прямо разнервничалась от её подозрений, – вы ничего подозрительного не замечали?
– Подозрительного? Человек он серьёзный, обходительный. Чего мне замечать? Живут с женой тихо, мирно. Сейчас она, правда, на даче всё больше живёт. Он бы тоже там жил, но на работу добираться далеко. А студенты ходят, ходят.
– И девушки тоже?
– А то, как же?
– А вы не знаете, он музыку любит?
– Музыку? Наверное, любит. Откуда мне знать?
– Но вы слышали, доносились ли из его квартиры звуки музыки? Может быть, какая-то девушка громко смеялась?
– Смеялась? Да нет. Чего смеяться? Учиться пришла, учись. Нет, ничего такого я не слышала. Всё тихо, мирно.
Распрощавшись со старушками, я поспешила домой.
– Господи, но как мне узнать, кто этот изверг? Почему Настя никак не намекнула, кто этот человек? Придётся обойти всех преподавателей мужчин. В списке их ещё двое. Но лучше бы встретиться с той девушкой, с которой разговаривала в прошлый раз. Или познакомиться с подругой Насти, Юлей, как её, Ярошиной. Надо всё обдумать, – решила я.
Дома меня оглушила тишина. Надо же, я так привыкла, что в квартире всегда кто-то меня ждал. Я с грустью обошла пустующие комнаты. И, не раздеваясь, в пальто, села на диван в гостиной. Не слышно лепета или плача маленькой Ангелинки, а я так к ней привязалась. Без шума и суеты Тамары квартира кажется пустующей пещерой. И Ланка пропала. Обнаглела совсем. Закрутилась со своим Андреем. Давно обещала вернуться, позвонить обещала. Я не успела совсем расстроиться, как зазвонил телефон. Опять сработали мои экстрасенсорные способности. Надо всё-таки с кем-то посоветоваться по этому поводу. Звонила Лана!
– И где ты пропадаешь? Я тебе с утра названиваю, – затрещала она.
– Это ты где пропадаешь? Я так скучала по тебе.
– Ага! Я вижу, как скучала. Ты одна?
– Лену с Ангелинкой Мишка вчера перевёз, а Тамару сегодня утром забрал.
– Я вообще не о них. О них я уже в курсе. Думаю, что это никто у тебя трубку не берёт. Позвонила на дачу, мне Тамара всё объяснила. Ладно, всё, сейчас приеду, жди.
Ланка бросила трубку, не дав мне ни о чём её расспросить, но своим звонком подняла моё совсем упавшее настроение.
– Когда она приедет? Ладно, я пока посижу, выпью кофе, подумаю о завтрашнем маршруте.
Я достала блокнот, где записывала свой план действий на сегодня. Написала
маленький отчёт для себя, чтобы потом ничего не забыть. И на другом листе, проставив дату, засомневалась, куда сначала мне надо поехать: по адресу проживания Савичева Антона Фёдоровича или в институт, а оттуда уже к нему или к ещё оставшемуся последнему преподавателю Кротову.
– Вот как узнать, где находится эта Митрофановская улица, где проживает Кротов? Или проспект Андрея Рублёва? Раньше была по номеру телефона ноль девять бесплатное справочное бюро. Теперь оно тоже существует, но эта служба стала платной и это полбеды. Туда совершенно невозможно дозвониться. Надо обзавестись картой Москвы.
Я успела записать свой план действий на завтра, как раздался звонок в дверь.
– Ланка, – радостно крикнула я, но на пороге стоял Даниил.
Его вид не предвещал ничего хорошего для меня. Я, стараясь не подавать вида о том, что догадываюсь о предстоящем разборе полётов, предложила Даниилу кофе, отобедать.
– Знаешь, Ланка вернулась, сейчас она приедет, – таким образом, аккуратно я направила его мысли на то, что не надо особенно расходиться и включать сердитого начальника.
Даниил всё терпеливо выслушал. Заметив, что он не стал снимать куртку, а сел за стол, на котором лежали мои записи и список преподавателей, поводив рукой по бумагам, не читая их, он сказал. Тихо так, без всяких эмоций.
– Это всё я понял. Ты зубы мне долго будешь заговаривать? Лана приехала, говоришь? Вот ей и будешь зубы заговаривать.
– Не поняла, ты о чём?
– Значит, сама не отдашь, капитан Комаровская?
Это прозвучало угрожающе.
– Понятно! Витёк успел заложить? Тебе чего, своего удостоверения не хватает?
– Что? Слушай, Ева, откуда в твоём лексиконе появились блатные словечки? Что это такое заложить? Удостоверение на стол!
Чтобы с Даниилом не случился удар, я взяла свою сумку и вытряхнула всё её содержимое на бумаги. У Даниила округлились глаза.
– Как, как это всё поместилось в этой маленькой сумке? – тихо спросил он.
– Ты мне ещё хочешь прочитать лекцию, что должно находиться в дамской сумочке?
– Нет, зонтик, я понимаю. Понятно, без него нельзя. Складной стаканчик, таблетки, пилочка для ногтей, расчёска, лак для волос, носовой платок, это что?
– Не твоё дело, – я вырвала из рук аккуратно сложенную женскую санитарную принадлежность.
– А! Понятно, – усмехнулся наглец, – зеркальце, духи, косметика! Влажные салфетки, конфетки, паспорт и наконец, свеженькое фальшивое удостоверение с фальшивой печатью МВД. Е-ва!
– Да… сказал бы Дуняша, был бы другой настрой, – подумала я.
– У тебя голова есть?
– И голова у меня есть, и лак для волос. Ещё забыл, вот смотри, универсальный ножичек с отвёртками и лупой!
– А он откуда и зачем тебе?
– Слушай, ты просто забодал вопросами, – зло ответила я ему, – папа подарил на всякий случай.



– На какой случай? Ева, ты понимаешь, что любой милиционер, который найдёт у тебя это удостоверение, подарит своему начальству палку!
– Хм! Какую ещё палку? Нет у меня никакой палки.
– Палка - это лёгкое раскрытие. Понимаешь, тебя за подделку документов осудят, да ещё спасибо скажут.
– За что?
– Найдут за что, – обессиленно сказал Даниил и на моих глазах порвал заветную красную книжечку прямо по сгибу пополам, – всё, чтобы я этого больше не видел. Ты поняла меня?
– Поняла, гражданин начальник, – без энтузиазма ответила я ему.
Даниил с удивлением посмотрел на меня, потом обвёл комнату взглядом и рядом с видеомагнитофоном заметил стопку кассет с фильмами, покрутив их в руках, он только и сказал: – Понятно.
Он пошёл к выходу, а я обижено поплелась за ним. Около двери он обернулся, обнял меня и поцеловал.
– Не сердись, ты же поняла, что я веду своё собственное расследование по этому делу. Занимайся своим делом. Вот Ланка приехала, – сказал он, услышав звонок в дверь.
Но это была не Ланка. На пороге стоял Сергей с букетом голландских роз и с пакетом в руках. Увидев его, изменились лица у всех.
– Приятного отдыха, – тихо сказал Даниил и быстро вышел из квартиры.
Сергей с растерянным выражением лица, наоборот, зашёл в квартиру. Он протянул мне букет и хотел что-то сказать, но я прервала его и отвела от себя его руку с букетом.
– Сергей, прости, я давно хотела тебе сказать… В общем, я считаю, что нам больше не надо встречаться, – выпалила я.
– Что у тебя с ним серьёзно? – грустно спросил он.
– Да, – кивнула я в ответ, – очень серьёзно.
– Понял, не повезло. Но если Ева, мало ли что, сложится, не сложится, я буду ждать. Ты не против?
– Против, – ответила я уже не так строго, – строй свою жизнь.
– Я пойду? Только цветы здесь причём? У тебя что, аллергии на розы? И пакет возьми. Не обижай меня, – Сергей положил букет и пакет на тумбочку, и хотел притянуть меня к себе.
– Нет, Серёжа, не надо. Ты тоже не обижай меня. Прощай.
Когда захлопнулась за ним дверь, мне почему-то стало легче на душе, но в тоже время жаль Сергея, но Даниила мне было жальче. Прислонившись спиной к двери, я разревелась. Не знаю, сколько бы я ещё ревела, если бы в этот момент Ланка не стала стучать ногой по двери. Открыв её, в квартиру ввалилась Лана, вся обвешанная сумками, сумочками, пакетами разных мастей.
– Наконец я дома. Всё! Не могу! Устала! – затараторила она, сбрасывая с себя всю ношу, – а чего ты такая зарёванная? Не плачь, не надо. Всё, я больше никуда от тебя. Или ты по другому поводу страдаешь? Ты что, с Сергеем рассталась?
– С Сергеем точно и, наверное, с Даниилом тоже.
– Ну, мать, когда ты всё успеваешь? Нет, тебя определённо нельзя одну оставлять.
Тамара определённо права. Всё! Не реви! Я тебе столько подарков навезла. Всем и Тамаре, и Лене, а Ангелинке такая прелесть! Ну почему наши такое не производят? Вот мелочь, а приятно детишкам. Всё такое красивое, яркое. Слушай, кончай реветь, сейчас Тамара прискочит.
– Так она только утром с Мишкой уехала.
– А теперь Мишка её назад привезёт. Я до тебя дозвониться не могла, позвонила на дачу, я тебе говорила. Тамара узнала, что я подарки везу, хорошо, говорит, что Мишка калымить не успел уехать. Я в душ, а ты давай приходи в чувства.
Чтобы привести себя в чувства, мне необходимо было переговорить с Даниилом.
Я набрала его рабочий телефон. Трубку взял Виктор. Услышав мой голос, он стал извиняться
– Ева, вы извините, что так получилось, но я не думал, что у вас есть удостоверение. Думал, мало ли вы по каким своим делам в институте. Я просто рассказал Даниилу Андреевичу, что меня со списками опередила какая-то капитан Комаровская. Я не подумал, что это вы. А Даниил Андреевич сорвался и к вам полетел. Его сейчас нет на месте.
– А где он? На задании? Дома?
– Нет, только вы не выдавайте меня, он закрылся там, в кабинете одном и пьёт.
– Что пьёт?
– Как, что? Не воду, конечно, – почти шептал в трубку Виктор.
– А закусывает? – мне стало немного легче от того, что он так переживает. Но, с другой стороны, всё ещё в наших отношениях впереди, лишь бы не спился.
– Не переживайте, я ему всё купил.
Долго переживать не дала неуёмная Тамара, влетевшая метеором в квартиру.
– Я чего, девчонки, подумала? Вы же сейчас впечатления запивать будете? Вдвоём нельзя, нужен по закону третий, а то сопьётесь! Ну, пошли подарки для Ангелинки смотреть.