Слушательница. Гл. 12

Утром я встала рано, и чтобы не разбудить Тамару и Лану, оставив им записку, тихо вышла из квартиры. Душное, переполненное спешащими по своим делам людьми метро не дало возможности сосредоточиться на том, куда мне сначала надо попасть. Да ещё гурьбой пробирающиеся через толпу группы цыган с малышами на руках, просящие милостыню, вообще выбивают меня из колеи. Но вскоре на Кольцевой линии вышла основная масса горожан, и ещё две остановки я проехала в нормальном состоянии, которое и напомнило мне, что теперь у меня нет заветной красной книжицы и что не мешало бы повторить эксперимент по её приобретению.
Выскочив из метро на свежий воздух, я прямиком направилась в уже знакомую фотомастерскую, потому что ни около института, ни на аллее юркого распространителя фальшивок я не заметила. В знакомом уже павильоне, я поняла, что утро подарило мне удачу. А это значит, что день будет прожит не зря. Из парикмахерского мини салона мне навстречу вышла студентка, с которой я беседовала в прошлый раз. Увидев меня, она удивилась, но поздоровалась.
– И вы сюда? – спросила она меня.
– Да, но потом хотела зайти в ваш институт, чтобы встретиться с вами. Не встреча, а подарок! Знаете, вы сберегли часть моего времени. Кстати, как ваше имя?
– Юля, – ответила она.
– Ярошина?
– Да, а вы откуда знаете?
– А я капитан милиции Комаровская, – представилась я, ничуточки не стесняясь.
Подумав, что я наглею не по дням, а по часам, я успокоилась тем, что делаю это для благого дела.
– А! Понятно, – ответила она.
– Юля, а вы не очень спешите?
– Нет, я сегодня решила пропустить пару.
– Подождите меня совсем немного, я утрясу один вопрос, профессиональная необходимость, понимаете? А потом пройдём в кафетерий и за чашкой кофе поговорим. Вы не против?
Оставив девушку в фойе, я зашла в фотосалон. Мой расчёт был верен. Оба деятеля подделок оказались на месте. Увидев меня, они немного стушевались.
– Молодой человек, без паники, – обратилась я к юркому парнишке, пытаясь успокоить его подозрительность, – вот видите, ребёнок залез в сумку и порвал, а мне срочно нужно новое, – достав из недр сумочки две половинки удостоверения, я показала их ему.
– Дамочка, только не заливайте про ребёнка. Он у вас что, спортсмен?
– Нет, не спортсмен… знаете, у детей появляется иногда… такая сила…
– Да ладно вам, так и скажите, муж вас рассекретил, – с усмешкой сказал он.
– Я … так в принципе… и говорю. Можно и так сказать… У вас прям, дедуктивные способности. А вообще, какая разница? Вы поможете? Больше он не найдёт е. Я вам обещаю.
– Ладно, мне всё равно. Деньги ваши, а то придумали ребёнок… Идите, подождите.
– А фотографироваться?
– Я ещё не удалил вчерашний негатив. Не переживайте, – вступил в разговор тихий, почти незаметный фотограф.
– Правда? – обрадовалась я, – вот спасибо! Это очень хорошо, что вы не удалили негативы. Тогда я в кафе напротив посижу, кофе там попью, знаете, не успела позавтракать. Да. И мне там… девочку надо допросить.
Оба парня, посмотрев на меня с большим удивлением, переглянулись, но ничего не сказали.
В кафе я заказала два кофе и два бисквита. Бисквиты малюсенькие, но по цене целого торта.
– Да, подумала я, – нынешние девяностые войдут в историю не только криминальными разборками, но и разбойными расценками.
– Юля, ты с Настей была дружна или ваше общение было, поскольку постольку?
– Скорее второе. Настя была малообщительной. Но я знаю, что она встречалась с парнем по имени Егор. Одно время он приходил к ней часто. Потом они поссорились, наверное, он пропал. А потом вот с ней это случилось. Да и с Егором… ужас какой.
– Юля, вот посмотри это список ваших преподавателей. Как ты думаешь, к кому ходила Настя на пересдачу или дополнительные занятия. Она не о ком не упоминала?
– Знаете, вот я припоминаю. Один раз её и ещё двух девочек пригласил к себе на пересдачу Кротов Анатолий Валерьевич. Он каждой открыто назначил время пересдачи.
– Открыто это как? – не поняла я.
– Назначил встречи при всей аудитории. Не я одна слышала.
– А как с Валерием Павловичем Сомороковым?
– Встречались они или нет, я не знаю. По-моему он не практикует занятия со студентами на стороне. Если что, находит время и место в институте.
– А ты не заметила, после пересдачи у Кротова Настя как-то изменилась?
– Она и без того была скрытной, малоразговорчивой. Где-то в тот период она не приходила на лекции, кажется около месяца. Это сразу бросилось в глаза, потому что она раньше никогда не прогуливала. Да и учёба только началась. А она была зациклена на учёбе. А потом вскоре всё это и началось. Сначала Настя погибла, потом Егор. Я больше, правда, ничего не знаю. Если бы мы были близкими подругами. А так, знаете, она ни с кем из группы не стремилась сблизиться.
Отпустив Юлю и получив новенькое удостоверение, я подошла к книжному развалу. Благо, что теперь палаток, книжных киосков и таких вот развалов под тентами от дождя и солнца у метро даже слишком много. Наконец мне удалось купить удачно изданный атлас Москвы. Остальные были какие-то чудовищные издания с быстро отрывающимися страницами. А уж найти в них нужную улицу было совершенно невозможно.
– Что это вообще такое? – возмущённо спросила я у продавца развала, – что это продолжение улицы через две, а то и три страницы? Как здесь можно что-то найти? Безобразие какое-то. Мне нужна эта улица, и как вы прикажете её найти? Здесь же чёрт ногу сломит!
Не пожелавший терять потенциального покупателя продавец вытащил из какой-то стопки нормальный атлас и даже помог найти мне Митрофановскую улицу и объяснил, как лучше до неё добраться.
– Вот! Вот это я понимаю! И книжка хорошая, и сервис прекрасный. Спасибо, сдачи не надо, – сказала я продавцу и в хорошем настроении вошла в метро.
Через некоторое время я стояла у двери Кротова. Почему я решила, что всё пойдёт так, как шло раньше. Я позвоню в дверь, мне никто не ответит, потому что Кротов будет находиться в институте на очередной лекции, а я предварительно всё узнаю у ближайшей соседки?
Хозяин квартиры, облачённый в махровый белый халат, открыл мне сам.
– Правильно Ланка с Тамарой говорят, что я дурёха, – промелькнула у меня мысль, поняв, что неизвестно ещё, что у него под халатом, свиснутым наверняка из заграничного отеля, потому, что его голые ноги не имели даже носок и обуты они были в такие же белые гостиничные тапочки, – жмот, – пролетела вторая мысль.
– Проходите, я заждался уже вас, – оценивающе оглядывая меня всю сверху
донизу, как-то подозрительно любезно предложил мне Кротов.
В однокомнатной квартире, я сразу оценила обстановку. А она не располагала к деловым разговорам. Рядом с диваном на читальном столике стояла тарелка с мясным и овощным канапе, фрукты, коньяк. Тихо играла музыка. Весь антураж наводил на мысль, что маньяк ждал свою жертву.
– Мамочки мои! Он хотя бы знакомится со своими жертвами? Или, как у меня случается, иногда на него находит озарение? Хотя он и не знает, кого ему сегодня ждать?
– Присаживайтесь, – любезно, но скабрёзно улыбаясь, он предложил мне сесть на диван, сам присел подозрительно близко ко мне.
– Вы Кротов Анатолий Валерьевич? – пытаясь отодвинуться от него, спросила я.
– А вы сомневаетесь? – ответил он, загадочно улыбаясь и наливая коньяк в бокалы.
– Нет, нет, я не пью! Ну, что вы, прямо с утра… Знаете, с утра вредно как-то. Вот сок там, кофе… Но, в общем, я не за этим к вам пришла! Я к вам пришла…– я не успела договорить фразу, как он, вальяжно перекинув ногу на ногу и показав мне то, что я и предполагала, своё нагое тело, приобнял меня и заговорщики прощебетал:
– А почему? Брудершафт никто не отменял. Нам же надо проверить, подойдём ли мы друг другу, квартиру же я сдаю вам не на один месяц?
– Что? Что такое! Что вы на самом деле… Уберите свои руки! Вы что? Руки свои ещё тянет! Прекратите немедленно, – я пыталась встать, но он, сделав с пульта музыку громче, стал доказывать, что зрелые женщины ему подходят даже больше.
– Не стесняйтесь, это не противозаконно, даже модно, а вам не обязательно уменьшать свой возраст. А по поводу квартплаты тоже нет проблем, сейчас бартер в ходу…
– Всё, Дуська, какая ты дурёха? Ты целая дура! Влипла основательно, – подумала я, – маньяк, точно маньяк. И Настя говорила, что насильник был в халате, только сейчас он что-то без маски, я не на шутку испугалась всего происходящего.
– Какой такой бартер! В самом деле… Что вы несёте? – я пыталась отбиться от него.
Мгновенно прикинув, что если он разойдётся, то я не устою перед этим кабанчиком. А я хоть, прямо скажем, не Дюймовочка, но и он не из хилого десятка. Страшненький, но выше, меня и, видно, силой не обделён. Такого кабана мне не завалить. Надо валить отсюда, пока он меня не защекотал до смерти. А щекотки я с детства боюсь, как огня.
– Так! Гражданин Кротов! Успокойтесь! Я, наверное, ошиблась дверью, – перекричала я музыку, с силой оттолкнув его от себя и перевернув нечаянно читальный столик с яствами.
Под громкий мат маньяка я выскочила на улицу.
– Сто раз Ланка права! – ругала я себя по дороге к метрополитену, – надо же такое сказануть: гражданин Кротов, я дверью ошиблась! Конспиратор из меня…
Но метро в моём трясущемся положении я вынести уже не могла, поэтому, остановив частника, поехала к Даниилу на службу. Немного успокоившись в машине, я решила всё рассказать Даньке. Подозревая, что при таком раскладе мне не избежать обыска моей сумочки, я спрятала удостоверение в потайном кармашке. Интуиция меня не подвела. Как только я заикнулась, что посетила преподавателя Насти, Даня остановил меня и сказал:
– Сумку на стол!
Я спокойно вытряхнула всё содержимое сумки, которое ему уже было известно, и показала пустующее нутро моего аксессуара. Внимательно меня, выслушав он серьёзно спросил:
– Объясни, пожалуйста, у тебя с головой всё в порядке? Ты что вытворяешь? Ты на что нарываешься?
– Ты понимаешь, что он настоящий маньяк? – пыталась я доказать ему.
– Нет, не понимаю. Я вижу, что ты живёшь в каком-то иллюзорном мире. Набрала дурацких кассет с дурацкими фильмами, набралась блатных словечек, придумала себе чёрте что! Ева, это не кино! Посмотри на улицу! Там за окном девяносто шестой год!
Я не знала, как сделать так, чтобы он мне поверил. Но тут в разговор вступил Виктор.
– Сейчас практикуется одна фишка. Сдаётся квартира, а вместо оплаты секс?
– Что? – я сначала не поняла, о чём он говорит.
– Такой метод снятия квартир сейчас очень популярен среди приезжих студенток. А вы не знали?
– Что? Я? – мне стало жарко, – понятно, – я встала, собираясь покинуть кабинет, но Виктор решил посодействовать мне.
– Даниил Андреевич, давайте я съезжу, проверю. Так, для очистки совести.
– Делайте, что хотите! – Даня махнул рукой и углубился в чтение каких-то документов.
Опять встречаться с Кротовым я не горела желанием, поэтому Виктор отвёз меня
домой. Тамара долго возмущалась после моего рассказа о новом бизнесе некоторых озабоченных арендаторов квартир.
– Ты мне объясни, как так быстро могли упасть нравы у нашего общества? Что за молодёжь пошла? И в каких таких институтах они учатся? Что от таких потом ждать? Содом! Содом и Гоморра!
– А я давно знаю об этом бизнесе. Вы же газет не читаете и криминальные новости не смотрите, – говорила Ланка, собираясь на очередное свидание к своему бывшему мужу.
– Лана, «Спид-инфо» и всю эту жёлтую ересь ты считаешь газетами? Или «600 секунд» эталоном журналистских репортажей?
– Ой, девочки, каждому своё, – ответила она.
– Ланка, ты с ума сошла? Какое такое своё? А мораль? А как дальше эти ещё девчонки жить будут? У них будут свои семьи, дети… Знаешь, Ланочка, у нас раньше такого не было! – Тамара от возмущения встала ближе ко мне.
– Господи! Что вы знаете, что было, а что не было во времена нашего пионерского детства? А я знаю! Было всё. Так же студентки находили папиков, чтобы не жить в общагах. Так же процветала проституция, наркомания…
– Уж так и процветала! Ты скажешь тоже, – возразила я.
– Не надо… Может, у вас в столицах, что и было, а вот у нас…
– А у вас, Тамарочка, возможно и не было, потому что приезжали к нам поступать, а где жить? На что жить? Вот и начинали находить способы выживания.
– Нет, наши девушки не такие, – Тамара обижено присела на стул.
– Ваши девчата, может, и не такие, а ты сама подумай, со скольких городов сюда приезжали? И не все с крепкими моральными устоями. Так что всё было. Только все проблемы замалчивались и как там одна умная по телевизору ляпнула? Даже секса в СССР не было.
– А что скажешь, был? – Тамара покраснела, что не предвещало ничего хорошего.
– Тамарочка, давай успокоимся. Просто личные интимные отношения называются уже знакомым для нас словом секс, – я пыталась её немного успокоить.
– Не морочьте мне голову! Не было в нашей стране такого разврата и секса вашего идиотского. Девчонки стеснительные были, не ходили все подряд, как сейчас! Идёт вся намазанная, как кукла. Скромность была, курили, но стеснялись, прятались.
– Вот, Тамара, прятались, – Ланка никак не хотела успокаиваться, – а сейчас все вышли из своих нор. Всё было. И наркотики, и сигареты, и проституция.
– Лана, ты идёшь? – прикрикнула я на подругу и из-за Томиной спины показывая ей кулак.
– Всё, всё, улетаю, улетаю. Томочка, я тебя люблю!
– Иди уже, защитница разврата, а то оставлю завтра тебя без обеда, – Тамара шутливо выпроводила Ланку из квартиры.
– Я только рада буду, – чмокнув её в щёку, прощебетала Ланка, – а то в двери скоро не пролезу от твоей вкуснющей готовки. Вот не захочешь, а съешь!
– Дунь, что такое происходит? – Тамара чуть не плакала, – в стране бардак, в головах у молодёжи бардак, бабы мужей у жён отбивают, дома отбирают, а потом у них же поселяются? – у Тамары появились слёзы.
– Тома, не садись на своего конька. Оставь Ленку в покое. Она не виновата в бардаках в чужих головах.
– Если она смогла так поступить с тобой, то, возможно, она смогла бы и за это дело квартиру снять!
– Всё, договорилась! Уймись. Девчонок тоже жаль. Раньше всё серо было вокруг. Поводов для соблазнов меньше было. А теперь одна половина молодёжи живёт, как хозяева жизни, а вторая нищенствует. Тут, конечно, всё зависит от каждого человека, от его воспитания, от характера. Не все выдерживают жить в нищете и смотреть, как другие купаются в роскоши. А твоя Ленка с железным характером. Так что не греши на дочь.
– Ты так думаешь?
– Я уверена. Слушай, Тамарочка, я стеснялась у тебя спросить, а где отец Лены? Не хочешь, не отвечай.
– Чего скрывать. Ушёл к моей подруге, когда Ленке три месяца было.
– Тогда понятно.
– Чего тебе понятно? Он и ей ребёночка сделал, потом ко мне прибежал.
– А ты?
– А что я? Всё ты знаешь… А я знаешь, как его любила… А когда он так подленько ушёл, всё разом перегорело. Вот он пришёл, потом песни пел, что его соблазнила она и всё такое. А я смотрю на него и думаю: где же мои глаза раньше были? Чего я в нем раньше такого этакого находила?
– Выгнала?
– Дверь открыла и на порог показала. Понял всё. Ушёл.
– А подруга?
– Бегала одно время. Просила, чтобы я его обратно забрала, такое сокровище оказалось и ей не нужно.
– А что так?
– Обычная история. Пить, гулять начал. Бить её стал. Она вскоре уехала к своей матери в деревеньку, там и осталась.
– А он где?
– Да кто же его знает? Может, где-то носится по свету. А может, где и сгинул по пьяни. Уехал и пропал. А искать некому. Вот такая история.
Нашу беседу прервал телефонный звонок. Позвонил Даниил, чему я была очень рада.
– Дуняш, – начало разговора мне очень понравилось, – Виктор съездил, и его предположения оправдались. Там быстренько убрали последствия твоего разбойного нападения и уже… в общем, квартира сдана одной молодой студентке. Виктор переговорил с ним. К убийству Насти он не имеет никакого отношения. Может, ты сегодня приедешь ко мне?
– Нет, – категорично ответила я ему, – я на тебя обиделась.
– За что? Накричал? Ну, ты не права, правда. Ладно, я больше не буду, клянусь.
– Что значит ладно? А несанкционированные обыски?
– О, Господи! Когда же ты успела всего нахвататься? Не будет больше никаких обысков. Но ты тоже смотри, не щеголяй с удостоверением. Скажешь, что ты его опять не купила?
– Что? Да ты… Ты что, следишь за мной?
– Вот! А ещё психолог. Прокололась?
– Во–первых, я не психолог, а во-вторых…
– Дусенька, и в третьих, и в четвёртых, я тебя люблю.
– Что-о-о?
– Так ты приедешь?
Я не поехала к Даниилу, даже несмотря на его признание. Сказала ему, что мне надо обязательно завтра переговорить с несколькими клиентами, но на самом деле я решила переговорить ещё раз с Людмилой, школьной подругой Насти.
Утром, успокоив себя тем, что Тамара собралась к ребятам. Ланка бегает по каким-то своим делам, а в моём кабинете «Психологической разгрузки» нет телефона. Значит, до вечера Даниил меня не вычислит я сначала забежала к Марии.
– Проходите, проходите, – уже доброжелательно встретила меня она.
– Я хотела уточнить у вас адрес Людмилы. Хочу всё-таки подробней её расспросить.
– Ева, давайте я вас провожу к ней. И при мне она будет более откровенна. Я же её с детства знаю, – предложила Мария.
Предварительно позвонив Людмиле и узнав, что она дома, мы вышли из квартиры.
Люда жила не далеко от дома Марии. На автобусе две остановки.
– Наискосок между домами ближе. Давайте пройдёмся. Я совсем засиделась. Спасибо вам, Ева, что вы хотите добраться до справедливости. Не забывайте меня. Ведь, в сущности, я совсем одна осталась, – я, как могла, успокоила Марию, подумав, что надо бы каким-то образом свести их с Тамарой. Эта сибирячка, может и в горе утешить и счастью не позавидовать.
– Всё-таки не бывает худа без добра, – подумала я, вспоминая Лену.
Люда была дома одна, а появление Марии пошло на пользу нашей беседе. Девушка не чувствовала себя скованно и спокойно отвечала на мои вопросы.
– Люда, постарайтесь вспомнить. Может, всё-таки Настя кого-то из института ещё вспоминала?
– Нет, не вспоминала. После нашей прошлой встречи с вами я ещё долго думала, вспоминала. Нет, по этому поводу ничего не могу больше сказать.
– А напомните, почему они поссорились с Егором, – спросила я её, подумав, что я ищу в одном направлении. Но, возможно, беда пришла с другой стороны. Может, Настя специально запутала следы, сказав о преподавателе? Только зачем? Чтобы отвести подозрения о насилии от кого-то другого?
– Знаете, в прошлый раз я настороженно к вам отнеслась, и мне не хотелось вам всё говорить, – Люда запнулась.
– Расскажи, девочка, расскажи, – Мария подошла к ней и положила руки на её плечи.
– Настя мне сказала, что они поссорились с Егором, потому что он связался с дурной компанией.
– Она называла кого-то по имени? Или чем плоха была эта компания? – спросила я её.
– Нет. Она сказала, что у неё на них есть неоспоримые доказательства. Она вот так и сказала.
– Так, так, так! Значит, у неё были какие-то доказательства? Ну, знаете… это… Это совсем другое дело! Нет. Ну, тогда всё понятно!
От переизбытка эмоций, я встала со стула и зашагала по комнате.
– Знаете, это совсем другое дело! А то институт, преподаватели… Я так и предполагала, что она меня обманула, только не могла понять, зачем? Ну, так теперь, конечно… В общем, всё понятно! Да! Надо искать этих плохих парней.
– Людочка, а помнишь, вы с Настей как-то на три дня ездили к твоей бабушке на дачу? – спросила Мария.
– Мы с Настей? Тётя Маша, какая бабушка? Какая дача?
– Господи! Ты хочешь сказать, что… Я так доверяла слову дочери, что даже не проверила, не позвонила твоим родителям, – Мария заплакала.
– Стоп! Подождите. Мария, не плачьте. А ну-ка! Ну-ка подробней лучше мне скажите, когда это было?
– В середине лета. Точно, в июле.
– А она у меня была в начале осени. Всё сходится.
– Что сходится? – спросила Мария.
– Всё! Она, чтобы вы не узнали правду, эти три дня у кого-то перекантовалась.
Может, они все-таки потом помирились с Егором, и она была у него?
– Я думаю, она бы мне это сказала. Хотя теперь я не знаю, что и думать. Вы же знаете, тётя Маша, какая она скрытная. Была скрытная, – теперь заплакала Люда.
– Так! Девушки, прекратите! Глядя на вас, и я разревусь. А нам с вами, Мария, надо ещё навестить родителей Егора, – сделала я заключение.
Пока мы шли коротким путём к дому родителей Егора, я думала, что Настя могла мне ещё что-то рассказать не так, как было на самом деле. Но что она не договаривала?
Константина Семёновича, отца Егора, дома не было. Дверь открыла его мать.
– Ольга Васильевна, может быть, вы вспомните, что было летом? Может, Егор как-то изменился? Что-то вам рассказал?
Убитая горем женщина не могла говорить. Было видно, что у неё больное сердце, а я своими расспросами приношу ей нестерпимую боль.
– Ольга Васильевна, вы можете дать нам адрес близкого друга Егора. Кажется, его зовут Дмитрий? – попросила Мария.
Переписав адрес, мы вынуждены были оставить бедную мать наедине со своим горем. Решив не терять время зря, потому что и Дима жил в этом районе, мы наудачу направились домой к Дмитрию. Удача нас не подвела. Дима был дома. Я решила «взять быка за рога».
– Дима, ты не можешь не знать, что случилось с Егором до его ареста.
– Ну, допустим, знаю. А почему я должен именно вам что-то говорить?
– Дима, Димочка, я Настина мама, – удивлённо напомнила ему Мария.
– Я знаю, тётя Маша. А кто эта женщина? Что она всё вынюхивает?
– Так, понятно! Спокойно! Мария, спокойно, – я достала удостоверение и показала его Дмитрию, – капитан Комаровская, – официальным тоном представилась я.
– Я таких книжечек столько могу наляпать!
– Дима, что ты говоришь? – беспокойно спрашивала его Мария.
– Ах, даже так? Хорошо, придёте ко мне в отдел по повестке. Вы знаете, где это? Адрес подсказать? Повестку выписать? – разошлась я, думая, вдруг он сейчас скажет, чтобы я выписала ему повестку, но нет. Обошлось.
– Ладно. Простите, тётя Маша. Обидно. Понятно же, что ребят убили, а милиция ничего не делает.
– То есть, как это ничего не делает? Не надо… У нас милиция, знаете… ещё не все… Что это значит, ничего не делает? В конце концов, я вот пришла! Знаете ли, дело в производстве. Знаете ли, не так всё быстро делается… Да и потом, вот ты и помоги оправдать друга и наказать настоящих убийц, – наконец нашла я, как ответить парню.
– Чем? Чем я могу помочь? Если бы я мог, задушил бы этих гадов, – я остановила его негодование.
– Так, тихо, тихо. А ну-ка, каких таких гадов? Давай подробней. Кто ему угрожал? За что?
– Да как вы не понимаете? Он только намекнул, что ему и Насте угрожают. И что он не знает, что делать, как поступить.
– А ты как друг, почему не настоял, чтобы он к нам обратился? Мы бы… сразу… так сказать, приняли меры.
– Ага! Сразу примите меры. Как же! Да и как настоишь? Он упёртый… был.
– Так, Дима, вот не надо этого! Знаете, не надо! У нас, знаете ли, двигается всё к лучшему… реформа там… Давайте ближе к делу. Я предлагаю, сейчас всем успокоится. Давай так. Вдохни и выдохни.
Смотри, как я делаю. Ну? Молодец. А теперь потихоньку, не нервничая. Я буду спрашивать, а ты спокойно отвечай на мои вопросы. Значит, летом Егор пришёл к тебе расстроенный.
– В конце лета он зашёл ко мне и подошёл к окну. Он тогда сказал: вот козлы, гады. Я спросил кто? Он кивнул головой. Я посмотрел вниз и увидел двух байкеров, которые уезжали. У одного на куртке был вышит или нарисован паук. Знаете, такой во всю спину. Я его спросил, чего им от него надо. Он ответил, что им надо, мне это знать не следует. Я тогда обиделся на него. А он говорит: эти папенькины сынки отвертятся, а под раздачу и ты можешь попасть. Просил, чтобы я не обижался. Потом я позвонил ему домой. Его мама сказала, что он поехал к бабушке в Питер. Вернётся через несколько дней. А потом я узнал, что с Настей случилось, потом, что он арестован. Это всё. Правда, я больше ничего не знаю.
– Так, так, так. Говоришь, байкеры? А причём здесь байкеры? – спросила я его.
– Как же! Егор тоже гонял на байке. Правда, Настя не разрешала ему часто в этот байкерский клуб ходить.
– Так, так! Какой такой клуб?
– «Мотогон». Он и Настю иногда катал. Она не разрешала ему гонять на ночных гонках. Они в основном на Ленинских горах гоняли.
– Какой кошмар, а я и этого не знала, – тихо произнесла Мария.
– Понятно, – сказала я, – значит, «Мотогон» и байкер с пауком на спине. Ясненько.
Ладно, Дима. Ты нам реально помог! Держись. Если ещё что вспомнишь, вот мой телефон, позвони. Лучше вечером. А то, знаешь, у нас постоянно занято.
Распрощавшись с Димой, мы вышли на улицу.
– Мария, а знаете, что? Поехали ко мне! Я у вас была, а вы увидите другие стены. Я образно. Посидим, подумаем. Нам же есть о чём подумать, – пригласила я Марию, сожалея о том, что Тамара наверняка останется у ребят.
Но на то она и Тамара, чтобы чувствовать желание подруги. Тамара была дома.
Пока я приводила себя в порядок, позвонила Даниилу и, узнав, что его нет на месте, Тамара нашла общий язык с Марией. Они то плакали, то смеялись. Естественно, под оставшуюся наливочку Тамары, от которой я предусмотрительно отказалась, потому что знала, с чего я начну завтрашнее утро.
– Слушай, детектив. Тут недавно тебе звонил молодой человек. Он сказал, чтобы я передала тебе, что на Ленинских горах у Егора был приятель по имени Павел Вездеход. Это что, фамилия или кликуха? Ладно! Он сказал, что ты всё поймёшь. А ты поняла?
Конечно, поняла. И не только это. Мне стало понятно, что дело принимает совершенно другой оборот. Это сообщение только подтвердило моё решение поехать на Ленинские горы, но оставить пока в неведении Даниила.
– Всё-таки это моё расследование, – решила я и, оставив Тамару и Марию, поняв, что домой она сегодня не попадёт, я с чувством исполненного долга пошла спать.