Слушательница. Гл. 14

Зинаида Мстиславовна, заметив беспокойную активность своего молодого соседа, решила сообщить о приходе женщины из милиции его матери.
– Нина Петровна, тут у нас такое случилось, кабы чего не вышло, – она в подробностях изложила всё о приходе капитана милиции Комаровской Е.П.
Жена генерал-лейтенанта немедленно позвонила мужу, благо он находился в Москве.
Выслушав её, Викентий Николаевич Барсуков вызвал своего адъютанта.
– Слушай, тут такое дело… Как бы мой отпрыск опять чего не натворил. Помнишь, на днях он попросил меня узнать по телефону адрес своей девушки?
– Да, Викентий Николаевич, я лично передал ему адрес, все данные.
– Вот. А сегодня моя жена просит узнать телефон и адрес капитана милиции Комаровской Е.П., которая, насколько я помню, по словам моего сына, является его девушкой. Понимаешь мою мысль? Вот я и думаю. Разве может у моего балбеса быть в девушках капитан милиции? Ты бы разузнал об этой Комаровской подробней. Кто она, кем работает, да и вообще, что она за птица?
– Так я сразу узнал. Не стал вас беспокоить. Она бывшая учительница, сейчас занимается психологической разгрузкой населения. Как бы так… Не думаю, чтобы она была девушкой Бориса и тем более капитаном милиции. Она старше его лет на десять. Скорее она может быть подругой другой известной личности…
– Что ещё за личность?
– Видели её несколько раз вместе с Серёжей Жданом.
– И кто это такой?
– Известный в определённых кругах авторитет. Сергей Жданов, её сосед по лестничной площадке. Весьма состоятельный коммерсант. Они сейчас все переобулись, все коммерсантами стали.
– И ты молчал?
– Я подумал…
– Сколько тебе говорить, что думать я буду! Откуда такие сведения?
– Пришлось участкового подмаслить.
– Хорошо. Рассчитаемся, не переживай.
Оставшись в кабинете один, генерал набрал номер телефона сына.
– Вечером, чтобы был у нас дома. Есть разговор, – наговорил он на автоответчик.

***

Я не стала снимать трубку телефона, когда прозвенел звонок, решив, что наверняка это звонит Даниил. А если это так, то ему расколоть меня стоит пару пустяков, и тогда вопрос с получением кассеты затянется. А если звонок от Тамары, то я и к ночи не попаду на место встречи с Павлом. Я выскочила на улицу и устремилась к метро. Но мне не удалось далеко уйти от дома. Двое мотоциклистов в тёмных шлемах с затемнённым забралом стали кружить вокруг меня. Я поняла, что это Барсук и Паук, хотя меня сбило с толку то, что куртки обоих байкеров были без всяческих рисунков. Меня сковал страх, но потом появилась такая злость на этих беспредельщиков. И я крикнула со всей своей силы. Решив, что неважно кто они, но пусть знают, что я их не боюсь.
– Барсук, Паук! Опоздали, кассета в милиции, – они приостановили свой круговорот и даже приглушили звук моторов на байках. Тогда я громко повторила сказанное.
– Слышали, что я сказала? Кассета с изнасилованием уже в милиции! А в том, что у меня есть все доказательства вашего убийства Насти, даже не сомневайтесь! Это вы столкнули её с крыши! А она носила ребёнка от кого из вас!
Один из них резко затормозил байк, да так, что в него чуть не врезался напарник. Я поняла, что они услышали меня. Когда они скрылись, не переставая дрожать от испуга, я вошла в фойе метрополитена. Всю дорогу я думала: правильно я сделала, что открыла байкерам все свои карты. Что ещё можно от них ждать?
Павел меня уже ждал на условленном месте. Я рассказала ему, что произошло со мной.
– Да! Я напьюсь, хотя не алкоголик, когда узнаю, что эти чуваки получили по заслугам. Сюда они не сунутся, ребята объявили им всеобщий байкот. Так что не переживайте за меня, а вот вам надо скорее избавиться от этого видео. Вдруг они не поверили, что вы её уже отдали.
Еще некоторое время, поговорив с Павлом, я согласилась, чтобы он довёз меня до дома. Возвращаться домой одной и с кассетой в сумке было опасно. Я села на его ревущий «вездеход». Павел снял с себя шлем и потребовал, чтобы я надела его. Я попыталась отказаться, но он не стал слушать меня, и мы помчались по почти пустующему в такие часы шоссе.
От страха скорости, на которой ехал Павел, я закрыла глаза. Вскоре я… Ещё не скоро я узнаю, что случалось тогда, потому что вскоре я почувствовала сильный удар и невыносимую боль во всём теле. Но потом я перестала чувствовать свою боль.

***

В квартиру своих родителей вошёл возбуждённый Борис Барсуков. Дрожащими руками он положил шлем на тумбочку.
– Почему ты так поздно? Тихо, не шуми, – за грохот от неудачно упавшего на пол шлема ругала сына Надежда Петровна, – отца разбудишь.
– Я сегодня у вас переночую, – сказал Борис, снимая массивные ботинки и кожаную куртку.
– Хорошо, он сказал, что звонил тебе и оставил на автоответчик просьбу приехать к нам.
– Я не был дома. А что случилось? – войдя в кухню и наливая в рюмку коньяк, спросил Борис.
– Вот ты нам сейчас и объясни, – генерал, облачённый в махровый, словно сшитый из американского флага халат, присел за стол и так же налил себе рюмку коньяка, – объясни, что происходит, – выпив коньяк, произнёс он.
– Борис, – Надежда Петровна жалобно смотрела на сына, – расскажи всё отцу, пока не поздно.
– Так, значит, может быть, уже что-то там поздно? – угрожающе прогремел генерал.
– Ой, пап, не начинай, всё нормально… я всё разрулил.
– Разрулил, говоришь? Да так, нормально разрулил что, руки дрожат?
– Сыночка, что произошло? Мы же с папой переживаем, – мать нервно мяла свои руки.
– А ты, курица, выйди отсюда, – прикрикнул на жену генерал.
– Да, как ты…, – женщина выскочила из кухни, но встала за дверью так, чтобы слышать весь разговор отца с сыном.
Борис опрокинул в себя ещё рюмку коньяка. Отец, почувствовав, что сын натворил что-то серьёзней обычных дел, тоже выпил ещё коньяка.
– Говори!
– Мы с Пауком сбили одну бабу на трассе. Насмерть…
– Что? Когда?
– В конце лета. Да никто бы не узнал и сейчас ещё никто не знает, что это мы.
– Тогда в чём проблема?
– В том, что возможно, нас и эту… сняла на фото одна девчонка и…
– И что и…
– Нам пришлось сделать на неё компромат, чтобы она отдала нам кассету из фотоаппарата с плёнкой нашего наезда.
– Чего сделать?
– Компромат. Мы сняли на видео, как развлекались с ней.
– Вы сняли на видео изнасилование, которое вы же и совершили? Я так понимаю? – генерал встал со стула и ударил сына так, что он отлетел в противоположный угол кухни, – если сейчас ты скажешь, что эта кассета пропала, я убью тебя!
– Папочка, не надо! – Барсук закрыл голову руками. Отец, схватившись за сердце, опустился на прежнее место.
– Веня, Веня, выпей капли, – жена поднесла к лицу генерала приготовленную микстуру в рюмочке, но он оттолкнул её так, что она облилась ею. Налив ещё коньяка, он быстро выпил его.
– Веня, Веничка, что же делать, – суетилась она.
– Пошла вон отсюда! – закричал генерал и ударил кулаком по столу, – это всё? – спросил он сына в надежде, что тот выдал все свои тайны.
– Нет… – тихо ответил Борис, – мы её по-хорошему просили отдать нам плёнку, а она, дура! Она убегала от нас, она сама, папа, слово даю, она поскользнулась и …
– Я так понимаю, с вашей подачи ещё один труп, – обессилено спросил его генерал.
– Она сама, папа, она специально, потому что ждала ребёнка от…
– Специально? Ребёнка? От кого? – тихо переспросил отец.
– Не знаю! Может, от Паука! Пап, а может, от своего Егора?
– Какого ещё Егора?
– Это её парень, он собирался на ней жениться! Он в тюрьме повесился. Что ты так смотришь на меня? Думали, что это он её скинул с крыши…
– Убить, тебя мало! Это, надеюсь всё?
Борис поднялся с пола и трясущимися руками налил коньяк.
– Так…– отец встал и вплотную подошёл к сыну.
– Папа, мы сегодня хотели только забрать у неё видеокассету. Этот придурок Паук сделал копию, когда мы Настьку того… и её у него украли.
– Кого вы ещё убили? У кого вы хотели забрать кассету? – генерал схватил сына за грудки.
– У Комаровской! – захныкал Барсук.
– Ты понимаешь, что теперь тебе конец!
– Папа я не хочу в тюрьму!
– Веня, Веничка, надо что-то делать! – жена встала между сыном и мужем. Усадила генерала на кухонный диванчик, – ты убьёшь отца, – крикнула она сыну.
– Ему без разницы, скольких убить! Одним больше, одним меньше! Для него теперь разницы нет. Ты хоть знаешь, кто она? Откуда у неё эта кассета.
– Она, кажется, мент.
– Кажется, ему, – тихо говорил генерал, всё ещё держась за сердце, – хуже мента! Настолько хуже, что ты и представить себе не можешь. Она женщина одного авторитета. И ты теперь живи и бойся. За неё ты получишь свою пулю.
– За, что? Она жива, я видел. Погиб только Пашка Вездеход. Его труповозка увезла, а она в больнице.
– Боря…, – мать безвольно опустилась на стул.
– Да… Я же говорю ему, что два, что три трупа! Кого ты воспитала?
– Я? Это ты всю жизнь на своих учениях, сборах и у любовниц пропадаешь!
– Что? Что ты сказала? – оживился вдруг генерал, – но, махнув рукой на жену, обратился к сыну, – и что ты собираешься делать?
– Пап, я запутался. Я не знаю, что мне делать дальше. Помоги.
– А как ты это видишь? Скоро по твоей милости я буду обыкновенным пенсионером. А тебя посадят! И правильно сделают. Надо бы вас упечь вместе с мамашей на пару!
– Веня, Веничка, успокойся, тебе нельзя волноваться, – жена опять подлетела к мужу.
– И что, видеокассета теперь у ментов?
– Нет, Паук забрал её. Это же его кассета.
– Господи! Кого мы вырастили? Собирайся! Где живёт твой Паук, имя у него есть?
– Есть, Виталик. Виталик Загидов.

***

То, что меня не было дома на протяжении уже трёх дней, не смутило никого из моих близких. Все всполошились только тогда, когда Даниил позвонил ко мне домой и застал там Тамару.
– Как где Ева? Я думала, у тебя. Думаю, не буду тревожить голубков. Нет? Даня, а у ребят её тоже нет. Ой, беда! Чувствую, что что-то случилось! Хорошо, приезжай, жду.
Даниил быстро разобрался, в чём дело. Он нашёл мой блокнот и рассвирепел.
– Ну как она могла, Тамара! Хорошо, что ума хватило всё записать.
– А что она записала?
– Ну вот… «…Встреча с Пашей Вездеходом на Ленинских горах. Теперь с кассетой и списком свидетелей можно идти сдаваться к Дане…». Сдалась… где же тебя искать, дорогая моя капитан Комаровская?
– Так на этих, на горках и ищи, раз она туда помчалась.
– Да, Тамарочка, – сказал задумчиво Даниил и помчался в своё Управление.
– Витя, быстро сводки происшествий за последние три дня. Все, что касаются байкеров в районе Воробьёвых гор, университета. И по больницам пробей Комаровскую Евдокию Павловну.
Пока Виктор собирал все сводки, Даниил поехал по адресу, по которому проживал Барсук. А я в это время уже третьи сутки находилась без сознания.

***

Барсуковы ещё до рассвета добрались на своём автомобиле до коттеджного посёлка, в котором проживала семья Загитовых. Всполошив охрану посёлка и самих хозяев таким поздним или, скорее, ранним визитом, они были в ужасе, когда услышали, в чём замешан их сын.
– Я спасаю людей, я даю им шанс выжить, а ты их убиваешь! Понимаешь? – кричал
известный хирург.
– Не кричи! – генералу жена хирурга Зоя Степановна, показалась волевой дамой.
Эта женщина с копной волнистых каштановых волос и с не утратившим красоту лицом, хотя она была старше Нины Петровны, но выглядела моложе и стройнее, быстро всех успокоила, раздавая команды, будто генерал здесь она, а не нежданный ночной гость.
– Всё, все успокоились и замолчали! Сейчас надо думать, прежде всего, о вашей репутации, дорогие наши мужья. Нина Петровна, я так понимаю?
– Да, – кивнула ей в ответ жена генерала.
– Чудненько. Что случилось, то случилось. Назад никого не вернуть и не оживить. И не смотри так на меня, – сказала она своему мужу, щуплому лысоватому мужчине, который с непониманием и удивлением пристально смотрел на неё, – ты что, хочешь здесь, в России, закончить свою карьеру? Тебе остался один шаг, и ты руководитель клиники за рубежом.
Расспросив всё в подробностях, генерал и мать Паука. Зоя Степановна, решили держать всё и всех под своим контролем.
– Вениамин Николаевич, ребят срочно надо отправить за границу.
– Какую границу? – спросила Нина Петровна.
– Любую, – резко ответила Зоя, – никаких стопроцентных доказательств ни по одному случаю у милиции нет. Если верить вашим рассказам. Вы всё рассказали? – она гневно посмотрела на своего сына, – главное сейчас тишина. До отъезда сидите здесь оба и не высовывайте свой нос на улицу. За вас всё сделают.
– Может, лучше на нашей даче? Я выставлю охрану.
– Генерал, завтра я перевезу их в один дом, о котором никто не знает. Я надеюсь, что никто не знает.
– Какой дом и почему я о нём ничего не знаю? – спросил отец Паука у жены.
– Потому что тебе и знать не надо было, – резко ответила она ему.
– Значит, там ты встречалась со своими любовниками? Теперь понятно…, – он схватился за сердце.
– Да помолчи уже. Для твоего же спокойствия старалась!
Жена генерала с ужасом смотрела и неё и, чтобы не расплакаться прикрыла рот рукой.
Договорившись с генералом и составив план действий по спасению своих сыновей, Зоя проводила Барсуковых и вошла в комнату, в которой так и сидел ошарашенный случившимся её муж. Он держался за сердце, было видно, что ему плохо. Не обращая внимания на мужа, Зоя закурила сигарету и позвала сына.
– Кассета где?
– У меня.
– Ставь! – приказала она.
Смущаясь, Виталий всё же включил видеомагнитофон. При первых кадрах отец Паука, задыхаясь, стал хватать воздух ртом. Сын подбежал к окну и, распахнув его, вернулся к отцу.
– Ты мерзавец! Понимаешь, что ты мерзавец! Ты должен сидеть в тюрьме! – говорил он, еле шевеля губами.
– Господи, вечно ты ноешь! Ничего на этой кассете нет. Сама дала. Ерунда. Вынь и дай её мне, я уничтожу эту гадость, – говорила мать сыну, совсем не обращая внимания на мужа.
– Мама, прекрати курить и вызови «Скорую помощь»! Ты, что не видишь, отцу плохо!
Только увидев перекошенный рот мужа, Зоя засуетилась и стала набирать номер скорой.
Услышав, кому плохо, скорая прибыла почти сразу.
– Инсульт, – сказал врач, – мы его забираем?
– Конечно, конечно, – ответила Зоя Степановна.

***

На четвёртые сутки я пришла в себя и открыла глаза.
– А ты ничего, сохранилась, – обрадовала меня своим появлением Ланка, – ничего, не переживай, нога срастётся, хромать не будешь, но гарантирую боли при плохой погоде рёбра тоже срастутся, только когда будешь кашлять, не напрягайся, а так ничего, ещё жить можно. Только вот с мозгами проблема. Ну, это твоя старая беда. Но как-то ты раньше жила без них? Может, ещё и замуж тебя кто-то возьмёт. Добегалась? Сыщица!
– Издевайся, издевайся, – отвечала я ей, – лучше скажи, как там у вас дела на воле?
– На воле всё чудненько. Ой, я тут решила пойти на эксперимент и поставила на твоё место Тамару. Зашилась я совсем. Не успеваю со своими клиентами, а тут к тебе повадились ходить.
– Куда тебе успеть. Конечно, Андрей много сил и времени забирает.
– Не перебивай. Ты меньше говори, не напрягайся. Лучше больше слушай. Так вот! Тамара провалила эксперимент тут же и сразу. Говорит, не могу я молча слушать о людском горе. Представляешь, я слышу шум из кабинета, а она одному мужику совет даёт: взять жену меж своих колен, да высечь хорошенько ремнём. А женщину учила, как мужу, глаз подбить, чтобы руки не распускал. Умора! Я послушала, кино, да и только!
– Тамара в действии. Практические советы по перевоспитанию семейных пар. Придётся ещё один кабинет советчицы открывать. Ты скажи, как Ангелинка? Лена?
– С ними всё в порядке. А чего ты не спрашиваешь о Данииле?
– Боюсь. Он нашёл мои записи?
– Да, хорошо, что, хотя бы до этого додумалась, сыщик.
– А сумка моя? В ней была кассета. Он нашёл её? А Паша как?
– Дунь, о кассете я не слышала ничего. А вот парень, который тебя вёз…
– Погиб? Какой ужас. Он хотел меня отвезти домой, боялся за мою безопасность. Он отдал мне свой шлем, если бы не это, он был бы жив. Зачем я согласилась ехать с ним. Поехала бы на такси.
– Не казни себя. Эта жизнь. Невозможно угадать, на каком повороте тебя смерть поджидает. Не плачь, нельзя. А то меня выгонят отсюда. Потому что у тебя сотрясение мозга сильное. Тебе нужны только положительные эмоции. И витамины. Вот, ешь, я принесла.
Мне ничего не хотелось. Не фруктов, ни витаминов. Хотелось остаться одной, поэтому, сказав ей, что мне хочется спать, я попросила Ланку оставить меня одну.