Слушательница. Гл. 16

Виктор удачно съездил в Санкт-Петербург и привёз кассету с фотоплёнкой из фотоаппарата Насти. Пока специалисты проявляли плёнку, Даниил приходил в себя от встречи с прошлым и готовился к начальству с докладом, обобщая все выявленные сведения.
– Что значит хорошая техника! Отличный аппарат, – восторгался работник фотолаборатории, – не снимки, а картинка.
На снимках было видно, как Барсуков сбивает женщину и, не останавливаясь, едет дальше. На увеличенном фото отлично было видно лицо байкера. Это был Барсуков. В момент съёмки он обернулся на свою жертву. На другом снимке парень в куртке на спине с рисунком паука, едущий по телу лежавшей женщины. На следующем снимке этот же парень стоит у своего байка и размахивает шлемом. Так же снимок с Барсуковым, который стоит посередине дороги и также размахивает шлемом. Были фотографии и сбитой женщины, и самого места происшествия. На каждом снимке автоматически проставленная дата и время съёмки снимков. Выстроив фотографии по времени, обозначенному на снимках, Даниил с облегчением вздохнул.
– Вот теперь можно повоевать, – сказал он Виктору и пошёл к начальнику управления с докладом.
Полковник его внимательно выслушал, просмотрел все фотографии.
– Барсуков? Что-то знакомая фамилия. Слушай, а это не тот генерал Барсуков, которого вчера подорвали в машине?
– Как подорвали? Где?
– Как у нас подрывают? Возвращался в свой загородный дом, водитель притормозил у светофора. Выстрел прямым попаданием в бензобак. По счастливой случайности водителя выкинуло взрывной волной. Он, хотя и с сильными ожогами, но остался живым. А генерал со своим адъютантом… сам понимаешь.
– А нашли снайпера?
– И найдут, мы не узнаем. Это дело военных. Говорят, этот генерал причастен к продаже оружия и ещё… у военных свои заморочки. Это их дело, у нас своих стрелков хватает.
– Так можно нам заняться этим Барсуковым и Загитовым, пока они с дачи не сорвались?
– Всё, что по нашей теме, наше. Нашли эту секретную дачу?
– Да не такая она и секретная была. Оформлена на Зою Степановну Загитову, мать Виталия Загитова.
– Да, времена, значит, только для мужа была дачка с секретом. Думаю, раз такой поворот с папашей генералом, военные нам мешать не будут. Давай. Только обещай, что уже отпускать их мы не будем. А то как-то доказательной базы у тебя маловато. На признательное будешь тянуть?
– Примем все меры, и свидетелей найдём, и доказательства соберём, – отчеканил Даниил.
– Смотри, спрошу с тебя по всем параметрам.
Взяв свою группу, Даниил выехал на задержание Барсукова и Загитова. Подъезжая к загородному дому, их машины остановил ОМОН.
– Что случилось? Кого ловите? – представившись, спросил Даниил.
– Да один чудак, больной на всю голову, взял в заложники двоих пацанов. Говорит, что они виновны в смерти четверых человек и в одном покушении на убийство, ещё обвиняет их в групповом изнасиловании. Удивляюсь, как ещё убийство Кеннеди на них не повесил.
– Кеннеди на них не повесит, а в остальном он прав. Мы приехали брать этих уже заложников, да видно опоздали. Выяснили, кто он? – спросил Даниил, уже догадываясь, кто это мог быть.
– Выясняют.
К ним подбежала Зоя Загитова.
– Как он мог узнать, где они? Вы освободите моего мальчика?
– А вы в курсе, в чём он обвиняет ваших мальчиков? Вероятно, вы мать Загитова? – спросил Даниил.
– Мой сын ни в чём не виноват! Слышите? Это всё Барсуков, этот генеральский сынок. Это он моего мальчика сбивает с толку. Он во всём виноват!
Спасите моего сына, я вас очень прошу! – говорила Зоя в порыве встать на колени перед командиром ОМОНА и Даниилом.
В это время командиру ОМОНА принесли какой-то документ, прочитав который, он передал Даниилу и отошёл в сторону от рыдающей матери.
– Он не террорист, он контужен в Афганистане. А с его сестрой, пока он воевал, такие же сыночки поступили так же, как ваш мальчик с Настей! Короче, вот постановление о задержании вашего сына и Барсукова. Можете ознакомиться, – Даниил протянул Зое листок, но она, закрыв лицо руками, рыдала в голос.
– Слушай, дай я с ним поговорю, – попросил он командира.
– Ты чего? Жить надоело? Он говорит, что обвязал их тротилом и сам себя взорвёт, если их не арестуют и не заведут дело.
– Пойми меня, он не тронет, – убеждал Даниил командира, отводя его в сторону от рыдающей Загитовой, – мы с ним Афган прошли. Его контузило. Пока он там воевал, такие же огрызки поиздевались над его младшей сестрой. Она с крыши спрыгнула. А следом его родители от горя ушли. Парень вернулся в пустой дом контуженный. А тут эти уроды изнасиловали девчонку, сняли на плёнку и выкинули её на улицу. И надо было такому случиться, что она бросилась под колёса его машины. Он её привёл в чувство, а у самого, видишь, заклинило.
– Честно сказать, этих, как ты говоришь, огрызков мне совсем не жалко. Но вдруг он и тебя взорвать решит. Тогда что мне делать? Как потом мне жить?
– Не сделает, говорю же тебе, мы с ним знакомы.
– Ну, смотри на твоё усмотрение. Но если что, дай знать, мы готовы к штурму.
В доме, в большой комнате с камином сидели на стульях, привязанные спинами друг к другу Барсук и Паук. На каждом из них был пояс, похожий на шахидский. Алексей держал в руках переключатель. Руки его дрожали, и он весь был покрыт испариной.
– Алексей, брат, как же так?
– А как? Как надо, брат? Всё оставить, как есть? Чтобы эти жили, а наши сёстры молодыми уходили на тот свет? Зачем этим подонкам жизнь?
– Их осудят. Они получат большие сроки. Вот смотри, у меня постановление на их арест, – Даниил хотел успокоить Алексея.
– Кто их осудит? Ты посмотри вокруг. Там уже наверняка его папочка суетится, а матери не дождутся своих золотых мальчиков домой.
– Алексей, тебе плохо. Успокойся. У Загитова отец в больнице с инсультом, а Барсукова вчера взорвали. Так что нет у них отцов и защищать их некому.
– Туда ему и дорога, этой мерзлоте Барсукову. Я бы ещё раз его взорвал.
– Не понял…, – Даниил вдруг вспомнил, как Алексей рассказывал ему о каком-то майоре, который за деньги от продажи оружия дослужился до больших чинов, – и ты сам поехал к таким же друзьям, которые так же, как и Барсуков, торгуют оружием?
– Даня, брат, не береди душу. Я сделал то, что давно хотел сделать. А не то эта гадина… Ты посмотри, он же порождает таких же монстров, как и сам. У его отца руки по локоть в солдатской крови! А этот мелкий гадёныш, который прячется за спиной отца убийцы, продолжает его дело здесь, на гражданке.
Барсуков задёргался на стуле, Даниил подошёл к нему и рывком снял скотч с губ. Он застонал от боли, но потом стал кричать.
– Как взорвали? Кто взорвал? За что?
К нему подбежал разъярённый Алексей.
– Заткнись, – он потряс перед его лицом металлической коробочкой с переключателями, – заткнись! Или сейчас всё здесь взлетит.
Даниил взял Алексея за плечи.
– Мы с тобой столько прошли не для того, чтобы уйти на тот свет преступниками. Я не хочу быть с ними на одном уровне.
Он медленно взял переключатель из рук Алексея и так же медленно усадил его на диван. Увидев, что на стуле заёрзал Загитов, Даниил подошёл к нему и также снял с его губ клейкую ленту, но тут же пожалел об этом.
– Я не хочу умирать, это всё он! Это всё из-за него! Это он сбил ту женщину, из-за чего всё началось.
– Заткнись! – кричал Барсуков.
– Он придумал изнасиловать Настю, он её скинул с крыши! Он придумал убить Комаровскую и Пашку тоже он!
– Гад! Заткнись! – всё кричал Барсуков.
– Успокойтесь оба. Вас ждёт привет с того света от Егора. Он сохранил Настину плёнку, которая уличает вас в преступлении. Загитов, на записке, которую вы отослали Насте, есть ваши пальчики. Настя её отдала Алексею. Печатал на материной машинке? Так что не переживайте, сидеть вам долго. Придётся ответить за всё. И за сбитую женщину, и подстроенную аварию, и смерть Павла, а уж за изнасилование вам придётся отвечать всё время, проведённое на зоне. Так что на смертную казнь не рассчитывайте,
у нас введён мораторий, хотя лично я расстрелял бы вас без суда и следствия, как собак бешенных, – сказал Даниил. Он потом долго сожалел о сказанной последней фразе.
– Ждите сапёров, – сказал Даниил и подошёл к Алексею, который с силой сжимал руками голову и стонал.
Он помог ему встать и повёл шатающегося Алексея к выходу из дома. Они уже почти подошли к калитке, и командир ОМОНА поднял руку вверх, чтобы дать распоряжение бойцам пройти внутрь дома, как Алексей вывернулся и выхватил из рук Даниила переключатель. Нажав на кнопку, он всем телом навалился на Даниила и тут же раздался сильнейший взрыв.
Оглушённый взрывом, Даниил сразу не понял, что произошло. Он видел, как к ним бросились бойцы, они подняли с него Алексея и положили рядом на землю.
– Готов, – сказал боец, забрав взрыватель у мёртвого Алексея.
Бойцы помогли Даниилу подняться с земли.
– Я же просил вас не стрелять, – тихо сказал он, продувая уши для того, чтобы вернулся слух.
– Никто и не стрелял, – удивлённо ответил командир омоновцев.
Неожиданно к ним подбежала мать Загитова. Она кинулась на Даниила.
– Убийцы! Вы убили моего сына! – закричала она и упала в глубокий обморок. Её отнесли к стоящей неподалёку карете «Скорой помощи».
Вскоре врач осмотрел Алексея.
– Он умер мгновенно. Скорее всего, от кровоизлияния в мозг. Остальное вам скажут ваши патологоанатомы.

***

В этот день Даниил не пришёл ко мне в больницу. Он позвонил на номер отделения, в котором я лежала, и попросил позвать меня к телефону. Еле доковыляв до ординаторской, где находился телефон, по его несвязной речи мне стало понятно, что он мертвецки пьян. И ещё мне стало понятно, что Барсукова и Загитого казнили без суда и следствия.
Почему-то мне стало грустно от этого сообщения. С одной стороны, виновники произошедшего наказаны, но с другой стороны, произошло всё это незаметно для других таких же отморозков. Теперь такие личности, похожие в своих похождениях на эту парочку, не узнают и не поймут, что всякое преступление заслуживает наказание законом.
Теперь, даже если станут известны, все преступления, которые они совершили, будут рассматриваться обществом с жалостью к ним. Не доказали, значит, возможно, они были не виновны. А мне очень бы не хотелось именно такой огласки.
Тамара, выслушав мои опасения, пыталась успокоить меня.
– Божий суд, знаешь, справедливей мирского. Значит, так было решено там,
наверху. Так копали бы, придирались к каждой бумажке, а потом и выпустили бы из зала суда. А так Бог сам решил, осудил и приговорил мерзавцев.
– А Мария как отнеслась к этому?
– Да, так же, как и ты. Она думала, наверное, что по суду они получили бы больше.
Вы, девочки мои, того! Живите реально, глядя на наше нынешнее судопроизводство. Откупили бы их, и дело с концом.
Такого же мнения была и Лана, которая забирала меня домой после выписки из больницы.
– Евка, я к тебе переехала обратно. Ты не против?
– Что, опять поссорились?
– Хуже. Я обревелась вся. Андрея арестовали. Ты представить себе не можешь, чем они занимались со Жданом.
– Рэкетом? – пыталась я угадать.
– Это ушло в прошлое. Бери выше, рейдерством!
– А это что ещё такое?
– Врывались на нужное им предприятие, выгоняли руководство и на их место сажали своих людей с новыми документами. Догадайся, кто делал эти документы.
– Андрей?
– За то и пострадал. Ждан, как всегда в стороне, сейчас где-то за границей отдыхает под чужим именем. Андрей ему все деньги за сделки на офшоры перегонял. А сам сидит. И я так думаю, долго ему придётся сидеть. Думали, что всё прокатит, но… Теперь будет отвечать за двоих.
– А его квартира?
– Ты что? Всё описали, вот я вещи свои собрала под пристальным оком полиции, – Лана заплакала, – теперь передачу надо ему собрать. Дуська, что я такая дура? Сколько раз я его просила бросить этого Ждана, а он всё просто так они не отпускают, скоро всё закончится, опять в ЗАГС пойдём. Ага, пойдём пешком по этапу. Где там Тамара жила? Во, вот, ближе к ней.
– Успокойся, надо у Даньки подробней всё узнать.
– Чего там узнавать… Слушай, вот я хорошую новость узнала. Андрей сказал, что Ждан успел продать свою квартиру. Так что теперь у тебя будет новый сосед.
– Лана, почему у тебя? У нас. Или ты собираешься к родителям вернуться?
– Ага, мне ещё родительских нотаций не хватало, к общему счастью. Всё, надо на свою квартиру зарабатывать. С любовью покончено. Правда, придётся Андрею посылки отсылать. Он же один, родители его как узнали, так сразу на десяток лет постарели. Жалко их.
– А говоришь, что с любовью покончено. Ладно, не переживай, будь что будет.

***

Так встретили мы зиму. Тамара сразу после моей выписки из больницы уехала в свою родную Сибирь, забрав с собой Марию. Решив, что сибирский воздух лучше всяких лекарств, и это путешествие будет только на пользу Маше. Мы с Ланой усиленно стали зарабатывать деньги ей на квартиру что, по моему мнению, было совершенно нереально. Даня привык к моим котлетам и некоторым кулинарным изыскам, которым научила меня Тамара, и сделал мне официальное предложение стать его женой. Свадьбу решили сыграть перед Новым годом. Приведение, наконец, отстало от Михаила и Лены, наверное, потому, что теперь по дому бегает и лопочет наша всеобщая любимица, наш Ангелок, Ангелинка.
Но однажды, вернувшись с Ланой поздним вечером домой, мы увидели в квартире настоящий бедлам. Мало того, что всё было перевёрнуто, так кое-где были вскрыты обои. Вернувшийся со службы Даниил, вызвал криминалистов и заставил меня написать заявление.
– Понимаешь, ничего не похищено, и никакого дела заведено не будет. Но мы поступим так. Ребята снимут пальчики, но ты должна понимать, сколько разных отпечатков у тебя в квартире оставлено. Томы нет, Лену с Михаилом мы пока тревожить не будем, а папка с данными об этом вторжении пусть пока полежит у меня до нужного времени. Думаю, он ещё вернётся.
– Даня, как это вернётся?
– Обыкновенно. Он же должен найти то, что ищет. И ищет он это что-то очень упорно, значит, оно того стоит?
– А как узнать, кто это и что он у нас забыл.
– Вспоминай, хранительница сокровищ.
Бесполезная просьба. Я ещё в лёжа больнице, пыталась восстановить в памяти все события, действия, слова, которые бы дали подсказку на нахождение чего-то ценного в квартире. Но подсказка пришла неожиданно. Ко мне на приём пришла женщина, которая была на грани развода с мужем. Весьма состоятельная пара не могла спокойно, без огласки поделить своё имущество.
– Представляете, он спрятал мои драгоценности. Причём он их спрятал где-то в доме. Вы подумаете, что он мог отнести их и положить в банковскую ячейку? Не мог. Всё, что хранится в ячейке, делится поровну. А он этого не хочет. Сказал, что мои брюлики подарит своей молодой, с накаченными губами любовнице. А у меня все чеки хранятся на все украшения, которые мы покупали. Ну, пусть не совсем все, но имеются! А раз у меня чеки, значит, он пролетает над моими драгоценностями, как фанера над Парижем. Представляете, чтобы меня совсем извести, он на своей половине ремонт сделал. Даже в одной из спален полы поменял.
И на этих её словах я вдруг вспомнила, что после смерти Нюши родители затеяли косметический ремонт в квартире. Ни в одной из комнат они не трогали паркет. Но почему-то вскрыли совсем приличный паркет в Нюшеной комнате. Дед его перекладывал сам и никого в её комнату не впускал. Когда после поклейки новых обоев и превращения комнаты няни в гардеробную, я зашла в эту комнатку, то на месте Нюшиной кровати обнаружила большой стеллаж для обуви. Разницу между старым и новым покрытием полов я не заметила. Даже не удивилась этому. Во-первых, потому что меня это ремонт мало волновал, я бы хотела оставить всё, как было при няне. Во-вторых, дед постоянно столярничал, и меня ничего тогда не удивило. С приездом Тамары мы с Ланкой и Мишей с трудом переставили его в наш холл.
Выслушав клиентку, я нарушила условия договора.
– Знаете, я нарушу наш с вами договор и в качестве совета дам вам подсказку. Вы проверьте полы в той комнате, где он их поменял. Возможно, там и найдёте тайник. Вы не весь паркет снимайте, а только в труднодоступных местах. Там, где можно найти драгоценности не сразу. Но где безопасно извлечь их через некоторое время. Денег я с вас не возьму, потому что вдруг вы драгоценности не найдёте, придётся всё восстановить за ваш счёт.
– А вы правы. С чего это он решил паркет менять? А деньги вы возьмите. Если что, они мне не помогут, а вам за совет спасибо. Всё хорошее случается вдруг.
Распрощавшись с ней, я поделилась своей догадкой с Ланой, и мы ринулись домой. Дождавшись Даниила, я посвятила и его в свою идею перевернуть весь паркет в Нюшиной, теперь в Тамариной комнате.
– Так, девчонки, – вы, кормить меня будете? А то, без Тамары я что-то худеть стал.
– Да, Тамарочки нам очень не хватает. Котлеты будешь? – спросила я любимого.
– А что, есть альтернатива, моя барыня?
– Так значит, котлеты мои тебе не нравятся? Значит, я барынька с белы ручками?
– Как в воду глядела, – Даниил усадил меня на кухонный диванчик и прижал к себе.
– Ланка, он меня оскорбляет, – шутливо крикнула я подруге.
– Вы опять целоваться будете или пойдём сокровища искать? – Лана положила котлету на хлеб и с удовольствием запивала свой ужин стаканом сока.
– Дорогие девочки, я вам такую вещь скажу. Поверьте, мне, сыскарю со стажем, чтобы искать ваши сокровища, необязательно раскурочивать полы и портить такой хороший паркет. Дед твой старался, чтобы память о себе оставить добрую. Не скрипят полы? Вот! А ты раскурочить.
– И что ты предлагаешь просто ждать очередного прихода злоумышленника поймать его, прижать к стенке и выведать, что он собирается найти в наших вещах?
– Нет. Надо сначала понять, откуда растут ноги у твоих сокровищ?
– Даня, знаешь, не говори загадками, а то вообще останешься голодным. Ланка все котлеты слопает, – Лана удивилась, что незаметно для самой себя слопала уже третью котлету. Посмотрев с вожделением на последние две, она открыла холодильник и вытащила из последней Тамариной банки оставшиеся солёные огурцы. С удовольствием уминая их один за другим, она села ближе к нам.
– Так чего делать будем? – спросила она.
– Дунь, у тебя никогда не было желания взглянуть вглубь веков?
– В смысле? – если честно, меня сейчас больше волновало то, что Ланка, быстро слопав огурцы, обняла банку с рассолом, как родную и, вставив в неё коктейльную соломинку, с удовольствием потягивала солёно кислую жидкость. Подозрительным было потому, что с отъездом Томы, к спиртному мы даже не прикасались.
– В прямом смысле. Что ты знаешь о своей родословной? Вот скажи, поделись с нами.
Ирония в голосе Даниила меня задела так же, как и подозрения по поводу состояния здоровья подруги.
– Знаю, что мои пращуры были из весьма состоятельной семьи. Но! Бабушке, а она из рода Мещерских, никакого богатства не досталось. Она всегда говорила, что счастье, что они остались живы. Было бы богатство, их бы расстреляли, если не при большевиках, так бандитами, как Зою Фёдорову, слышал, не говоря о сегодняшних братках. Ты на что намекаешь?
– Я подумал вот о чём. У вас в семье есть легенда. Я прав?
– Что ты мне голову морочишь? Какая легенда? О серёжках Натальи Гончаровой? Ты это имел в виду?
– Наконец сознание проснулось. А сразу додуматься об этом нельзя было?
– А ты откуда знаешь?
– Есть люди, просветили. Потом отведу тебя в одно интересное место, хоть посмотришь на своё древнее древо семейства Мещерских.
– Даня, древо, конечно, хорошо. Но легенда остаётся только легендой. Ты представь, говорили, что эти серёжки усыпаны бриллиантами, какими-то необычными. Если бы это было так, и у нас находились эти серьги, не думаю, чтобы бабушка или мои родители ни разу мне их не показали. А потом они бы их сдали в музей, это стопроцентно.
– Ух, ты! И ты молчала? От меня, от своей подруги скрывала?
– Ланка, прости. Но сама знаешь, кичиться дворянским происхождением, это мода последнего времени. Но не все дворянского рода на это способны. Ты же знаешь, как ко всему этому относились и бабушка, и дед, и мои родители.
– А я, между прочим, догадывалась и без тебя. Вот смотрела на стать твоей бабушки, вообще на поведение, манеры, я так и думала, дворянка! Клянусь. А легенда какая?