Слушательница. Гл. 18

Призрак осторожно вошёл в квартиру, осветив фонариком помещение и удостоверившись, что находится в квартире один, зашёл в гостиную, закрыл окна плотными шторами, которые мы вешаем только зимой, и включил свет. Обойдя ещё раз квартиру, и не заметив ничего подозрительного, он стал составлять на стол неполный столовый сервиз, который я для маскировки поставила обратно в горку. Осветив внутренности пустой горки фонарём, он заметил зазор между стенкой посудного отделения и ящиком, который Даня оставил, специально подсказав грабителю, где надо искать клад. Вытащив ящик и высыпав из него женские украшения, он стал искать второй тайник. Догадаться о нём было легко, так как ящики комода под буфетной стойкой мы оставили на полу. Достав коробку со старинным колье, в которой находились и драгоценные серьги, и старинный перстень с большим бриллиантом, он, как зачарованный, присел на стул и молча смотрел на то, что так долго искал.
Мы тихо вошли в комнату. Казалось, он не заметил нас и всё смотрел и смотрел на драгоценности, как мне показалось, не совсем нормальным взглядом. Я аккуратно тронула его за плечо.
– Эдуард Константинович, вы рано пришли, но я ждала вас.
Он поднял на меня глаза, которые были наполнены слезами.
– Это решит все мои проблемы. Ты же отдашь их мне?
– Всё, как я и предполагал, – заметил Даниил, – только без дубинки.
Он с Михаилом с трудом разжали руки Томашевского, который, словно безумный, так впился в старенькую бархатную коробку пальцами, что их свели судороги. Я стала растирать его холодные длинные пальцы.
– Эдуард Константинович, успокойтесь. Знаете, не надо! По преданию, эти брюлики приносят несчастья тем, к кому попадают. Кто не из рода Мещерских, конечно. Так что, знаете, скажите спасибо, что ещё живы остались. Ну, что вы стоите? Стоят прямо, я не знаю, смотрят, – накинулась я на бывшего и будущего мужа, – капли что ли, принесите там, на кухне! А вам ещё повезло, вот Тамару обидели, ударили женщину. А если бы она вам ответила? Что вы! Тамара, знаете… это… Это не то, что мы здесь… Так что зря вы, Эдуард Константинович. Миша, сделай быстро горячий сладкий чай, – уже спокойней попросила я.
Даниил поступил проще. Достав из бара коньяк, он налил его в бокал и помог выпить его Томашевскому.
– Всё кончено…– тихо произнёс он, – вы теперь, конечно, посадите меня, – выпив горячий чай и немного придя в себя, спросил музыкант.
– Что значит, конечно? Мы ещё подумаем, правда, Даниил Андреевич? – спросила я с нажимом в интонации Даню.
– Что у вас случилось? Рассказывайте, хотите под протокол? – спросил Даниил, показывая Томашевскому своё удостоверение.
– А может, без протокола? Может, вы меня отпустите, Дуняша? Я хотел продать серьги Гончаровой. Мне предложили за них очень хорошую сумму в валюте. Ты понимаешь, везде хорошо, где нас нет. В Германии я влез в долги. В большие долги. Вот чтобы с ними рассчитаться, хотел найти и продать серьги. Но если вы меня отпустите, мне придётся продать свой дом и начать всё сначала. Понимаешь, с нуля. А я уже стар. Вот я, вспомнив как-то рассказ твоего отца, что, возможно, в вашей семье хранятся серьги Натальи Гончаровой из россыпи ширинских алмазов, решил с помощью их поправить свои дела.
– Ну да! А увидев такое богатство, решили грабануть всё! – не удержался Михаил, – нас заставили, как цыган, с места на место переезжать. А у меня жена ребёнка ждала! А ей пришлось страхи такие терпеть. Тёщи моей на вас нет!
– Эдуард Константинович, вы же умный человек, как бы вы их пронесли через таможню? – спросила я.
– Дуня внутри скрипки. Я правильно думаю? Документ на вывоз скрипки у вас есть. Так осталось бы только прикрепить серьги, например, скотчем. Кто бы строго обыскивал такого известного музыканта. Я прав? – Даниил обратился к Томашевскому, – и историческая реликвия уплыла бы за рубеж.
– Что со мной будет? – безнадёжно произнёс скрипач.
– Не знаю. Да и знать нам совсем не надо, каким образом вы разрешите свои проблемы. Наверное, более частыми гастролями. Всё-таки не смотря ни на что, вы известный музыкант, – сказал Даниил.
– Дуняша… Так мне можно идти? – Томашевский с удивлением и страхом смотрел на нас.
– Идите, идите, – сказал с раздражением Даниил.
– Прощайте, Эдуард Константинович, – сказала я ему.
Раскланявшись, Томашевский медленно побрёл к выходу. Мне почему-то стало жаль этого уже пожилого человека. Но каждый сам выбирает ношу, которую ему предстоит нести до конца своих дней.
Придя в себя от произошедшего, Миша спросил меня.
– А что это за такие ширинские алмазы, о которых скрипач упоминал?
– Род князей Мещерских древний и берет свое начало от татарских беев Ширинских, когда-то живших на берегу озера Шира в Южной Сибири. Роду досталась горсть алмазов. Один из этого рода принял православие и был крещен именем Михаил. Его потомки участвовали в Куликовской битве на стороне русских. А Михаил, живший на получившей в свое время земле в Мещере это на территории современной рязанской области и поселившегося там, в тысяча двести девяносто восьмом году, и его потомки стали носить фамилию, произошедшую от этого места. Так и появились князья Мещерские, а бриллианты стали известны под своим древним названием ширинские алмазы.
– Ты же говорила, что ничего не знаешь о семейных легендах, – удивился Миша, а почему они опасны для жизни всем, кто не из рода Мещерских?
– Так сколько длится уже эта история, прочла. И тебе дам потом почитать, если интересно. Да и Миша, сейчас вообще не в этом дело. Что теперь делать с этим семейным сокровищем?
– Тебе решать, как твоя бабушка написала? Решай по своему усмотрению.
Но сразу решить ничего не удалось. Раздался телефонный звонок от встревоженной Тамары.
– Как это понимать? Без меня изловили приведение? Не могли позвонить? Предупредить?
– Томочка, прости! Я сегодня бы тебе обязательно позвонила и обо всём сообщила. Только ушло восвояси твоё приведение.
– Как так? На что Даниил смотрит? Почему его не арестовали? А что с кладом?
– Да ну его! Он такой жалкий. Пусть живёт в своей Германии. А с кладом без тебя ничего решать не будем. Сейчас успокоимся, а завтра перезвоню тебе и будем с тобой советоваться.
– Какой там позвоню! Всё! Мы с Машей наотдыхались вволю! Мы уже на завтра и билеты заказали. Чтобы только погода не подвела. Новый год будем встречать вместе. Может, вы расписываться без нас решили? А потом у нас же пополнение намечается!
– Как пополнение? – не поняла я, думая о Лене.
– Ну как же? Ланка ребёночка ждёт. Как вас одних с дитём оставлять?
– А Ланка да, ждёт ребёночка, – растерянно сказала я, но Даня взял у меня трубку, – Тамара, я скажу больше, – пробасил он, – и мы тоже!
– Что тоже? – спросила я его, а Тамара такой же вопрос задала ему в трубку, – и мы с Дуняшей ждём ребёнка! Так что завтра ждём тебя с Марией.
– Ой! Радость какая, – послышалось из трубки, – встречайте, летим!
– Откуда ты узнал? – удивляясь, спросила я Даниила.
Мишка, опять усмехнувшись, стал надевать куртку.
– Ладно, дело сделали, я домой. Рассола меньше пей! – сказал он, увёртываясь
от думочки, брошенной мной в него.
Закрыв за Мишей дверь и убрав всё великолепие ювелирного мастерства подальше от наших глаз, мы предались совместному блаженству, наслаждаясь тишиной и покоем.

***

С возвращением Тамары жизнь под её руководством потекла особенным руслом. Но нас это никак не угнетало. До наступления Нового года мы успели передать Русскому музею серьги Гончаровой и старинный перстень Бахмета. Раритетный «Мерседес» было решено продать одному столичному собирателю таких автомобилей и купить две не новые, но импортные машины. Этим и занялся с большим увлечением Мишка. Я хотела продать и всё «концертное» золото, кроме фамильного колье, конечно, но Тамара, как танк, встала в оборону и не дала мне это сделать.
– У тебя будут дети, раздаришь. А пока носи, сверкай. Память всё же от родителей, от бабушки.
Сверкать я не привыкла, но решено было по необходимости носить украшения всем женщинам нашей теперь такой большой семьи. А ещё Тамара придумала, как подбить Даниила переехать в мою квартиру.
– Ты будь хитрее. Женскую смекалку ещё никто не отменял. Сынишка у Даньки уже большой? Сколько ему стукнуло? Шестнадцать?
Вот я и применила, как могла. Пару раз поссорились на этой почве, но к весне Даня созрел, как определила Тамара.
– Я подумал, ты права. Они ютятся в своей двушке с маленьким ребёнком. А мои родители были бы рады, что в их квартире будет жить старший внук. Ромка мой на юридический поступает. Серьёзный такой парень вырос.
Лана переехала в московскую квартиру родителей. У Тамары расширилось поле деятельности. Она теперь носится по трём направлениям. Но всегда надолго останавливалась в комнатке Нюши, словно заряжаясь в ней доброй энергией. Мы с Ланой и после рождения своих деток, а у меня родилась дочка Светочка, а у Ланки сынок Святозар, который получил имя не без помощи Тамары, не забросили свой «Кабинет психологической разгрузки». Оставляя детишек на попечение бабушек Тамары и Марии, мы продолжаем заниматься и дальше разгрузкой психологического состояния нашего населения. И делаем это с большим удовольствием.