Пушкин Онегин Кем стала Таня

Я спросил моего персонального любителя жестко-анального водителя, потом санитара, профессора, конюха, киллера из коллекторного агентства, 70-летнюю риэлтершу, адвокатшу Олю, алкашку бухгалтершу Наташку (покойную ноня), конюха, мастера приемщика, а также Катю – беженку из Бахмута …и уже на выдохе безнадежности анкетирования – учительницу РЯиЛ московской гимназии, продавца Винлаба и хирурга-онколога (прям во время операции) :
КЕМ СТАЛА Татьяна Ларина в конце незавершенного романа Евгений Онегин? Именно в самой близости к финалу роман о Не-Любви без финишной черты.
Ответы были разные:
- отданной (проданной) замуж в лукавом состоянии «все жребии равны» (но только за успешного, столичного, знатного, именитого, богатого с домом, салоном и казино с борделем)
- женой князя генерала без ФИО, но покалеченного  на ордалиях с помощью гасило
- милым верным Идеалом (без указания чего или  кого или кому да зачем, но целый бабий век)
- будущей любовницей  Онегина
- подругой Нины Воронской
- девственницей, принявшей обет верности (кому – мужу, Онегину, Христу? -  да зачем, но на целый бабий век)
И ни одна душа ни живая, ни мертвая, ни застрявшая меж ними  не смогла дать правильный ответ:
ТАНЯ СТАЛА РОДСТВЕННИЦЕЙ ОНЕГИНА!
Доказательство:
XVII.
„Ужели“, думает Евгений:
„Ужель она? Но точно... Нет...
Как! из глуши степных селений...“
И неотвязчивый лорнет
Он обращает поминутно
На ту, чей вид напомнил смутно
Ему забытые черты.
„Скажи мне, князь, не знаешь ты,
Кто там в малиновом берете
С послом испанским говорит?“
Князь на Онегина глядит.
— Ага! давно ж ты не был в свете.
Постой, тебя представлю я. —
„Да кто ж она?“ — Жена моя. —
XVIII.
„Так ты женат! не знал я ране!
Давно ли?“ — Около двух лет. —
„На ком?“ — На Лариной. — „Татьяне!“
— Ты ей знаком? — „Я им сосед“.
— О, так пойдем же. — Князь подходит
К своей жене и ей подводит
Родню и друга своего.

И о чем это мы, грешные, и для чего?
А вот, сердобольные, застрявшие у замочной скважины двери в  спальню Тани в доме мужа N, куда проник в истерике истомы жажды любви Евгений с требой отдать обещанные прелести из глуши степных селений, о чем мы:
 Таня была в ужасе от этого второго пришествия Женьки = он родственник!  Чего удумал, пародийный!  На инцест Таня еще не была готова. Жене предстояло ждать  целый бабий век (а это может быть и год, и неделя, и три дня … ). Но им с Пушкиным к этому (абшидам) было не привыкать  … Они умели ждать. Лишь бы  баба не забыла дать.
Потому Пушкин и вывесил на этих самых танинных дверях  табличку:
«Верный и милый Идеал!
Не влезать!
Убью!»

прим.
Татьяна  Вологодская
фото автора 16 08 2024