Земной поклон глава 7

Во многих бывших казачьих хуторах, станицах России возрождается казачество. В память деда Ивана Евграфьевича, в память родни казачьей многочисленной, вступил и я во вновь образовавшее Нижнесакмарское казачье общество ещё в далёкие девяностые. Бурные и сложные события происходили и происходят в жизни казачьих общин по всей России, но я не замахиваюсь на анализ их и на какие-то выводы из всего этого, я только о своих мыслях и поступках расскажу коротко. Велись тогда и не утихают и сейчас споры ожесточённые: «Да кому оно нужно, ваше казачество? Настоящее казачество погибло в гражданскую, остатки добиты репрессиями, а то что сейчас – да какие это казаки? Ряженые! Понавешивали орденов с медалями, шашки нацепили, погоны со звёздами офицерскими. Когда только и успели всё заслужить?»
Спокойно и подробно начинаю такому крикуну объяснять на себе. – О погонах сотника у меня на плечах: воинские звания у современных казаков присваиваются на основании записи в военном билете, у кого он имеется. Поскольку после срочной службы, которую я закончил в звании главного старшины, я ещё и на военной кафедре сельскохозяйственного института обучался, то в военном моём билете записано – старший лейтенант, командир мотострелковой роты. В казачьих войсках старший лейтенант – сотник. Сохраняя традиции наших дедов, такую же иерархия оставили и сейчас у казаков. В рядах казаков много отставных военных, работников силовых структур, у всех звания сохранены. Те, кто до вступления в казаки не служил и не имеет званий, начинают с рядовых.

О наградах и знаках на моём мундире. Орден за заслуги перед казачеством 4-ой степени. За строительство памятника ветеранам –фронтовикам. Постройте такой же и, если вы казак, вас тоже наградят.
Медаль «За гражданскую службу». Это за время моей работы Главой посёлка относительно безболезненно передал финансирование всего жилищно-коммунального хозяйства от совхоза к городу. Школа, садик детский, медамбулатория, котельные, водопровод, торговля работали все сложные годы, сбоев не было. Ну и ещё -  уже после такой работы напишите и издайте пару книг и вас тоже наградят такой медалью. Это ведомственные награды казачества. Есть они во многих ведомствах, есть и казачьих обществах. Ну а знаков всего два; ромбик о высшем образовании и значок «Отличник ВМФ» - это память о службе на Тихоокеанском флоте.
 О том кому оно, казачество сейчас нужно. Тогда, в девяностые, нужно было мне, семье моей, чтобы защититься от разгула тогдашнего преступных банд, в те времена я уже был фермером-предпринимателем. Защититься законно, поскольку деятельность казачьих обществ регламентировалась законами России. Детей и внуков своих и тогда, и сейчас защищали и защищаем от сатанинского нашествия западных «ценностей» (я их даже и перечислять не стану - брезгую). Свои русские, татарские, казахские, мордовские и все другие национальные ценности надо возрождать, и казачество это делает. Да, не всё сразу, но становится крепко на ноги такое движение.

Да, прежним казачество уже не будет. Раньше казак – землепашец и воин. Сейчас казак – фермер, предприниматель, финансист, чиновник, нефтяник, газодобытчик, работник разных профессий. И никуда от этого не уйти, и надо искать пути развития уже такого, современного казачества. Их находят. Это показали события СВО, в которых казаки не последние участники. Сформированы казачьи бригады, танковые, артиллерийские, пехотные полки.
С начала СВО по настоящее время из Оренбургской области в добровольческих формированиях приняли участие полторы тысячи казаков. В том числе в батальонах "Призрак", БАРС-15, "Ермак" и БАРС-6, "Форштадт". Государственные награды РФ, ЛНР и ДНР получили полторы сотни оренбургских казаков, в том числе ордена Мужества, медали "За отвагу", "За храбрость". К сожалению, полсотни казаков добровольцев погибли, исполняя патриотический и воинский долг, сто человек получили ранения.

В стране и области появились и казаки – землепашцы, или фермеры (терпеть не могу этого заграничного слова), но все так сейчас говорят, а мне куды деваться? Придёт время – появятся и на Сакмарской земле казаки – землепашцы.

Есть и сейчас ряженые, медалями купленными обвешанные, казачки; пена грязная всплывает на верх во времена многих испытаний народных, но она, по мере развития казачества, структурирования его, исчезнет. Крикуны уже куда-то смылись.
Есть у меня мечта, корни которой в детстве далёком. На Западном склоне Гребенской горы, ближе к Гребеням, ещё едва видны остатки окопов времён гражданской войны.
Видимо в этих самых окопах сидели герои баек и шуток, которые я слышал от дедов-родственников участников гражданской войны. «Помнишь, Евдокия, в огород вы шли, а я с горы как дам очередь из пулемёта со своих позиций, поверху стрелял, а вы врассыпную, кто в кусты, кто прям на межу шлёпнется?»  «О дурак старый! Скоко лет прошло, а ума-то так и не нажил! Шутник хренов! У самого детишков полон дом, дак твоя-то Фрося с нами бежала, аль не видел? Залили чай шары-то самогонкой, вот вас красны-то и сшибли с горы, вояки хреновы!» «Да ладно, ладно, Дуня! Чего завелась, я же пошутить хотел. Никто нас не сшибал, сами ушли, в другом месте где-то сшибли, на Салмыше». «Ага, сами! Аники-воины! Два раза бронепоезд шарахнул, вас и ветром сдуло, Зашшитники!»
Права бабушка Дуня: две воронки, травой уже заросшие, до сего дня виднеются на западном склоне горы, в самом её начале.

Там же, чуть ниже к основанию горы, захоронение казаков. В детстве ребята наткнулись на череп, нашли пуговицу с мундира, но учитель наш, Иван Максимович Безлюднев, приказал немедленно всё закопать обратно – покой усопших нарушать нельзя. Закопали. Надо бы поиски там организовать, памятник поставить всем участника той проклятущей войны, да и первой мировой войны, про которую совсем у нас забыли, тоже. Но…это уж видно нам не судьба, может молодёжь осилит?
Первую мировую войну я потому вспомнил, что узнал недавно о том, что до неё, войны той, располагался полк оренбургских казаков в Варшаве. Фотографии бравых гребенских казаков обнаружил у Бочкарёвых. А другие гребенские казаки располагались в казармах Петропавловской крепости в Петербурге.
Скорее всего, привлекались они к охране царствующих особ. И понятно мне стало детское моё недоумение, почему в новом доме Осипа Ефимовича Пастухова двустворчатые двери белые с позолоченными ручками красивыми, и потолок обязательно белый. Необычно тогда было видеть в казачьих домах такое.
Казакам полков тех видимо досталось лиха: и впервой мировой, и в гражданской хлебанули полной ложкой.
Вспомнились и слова дедушки Осипа: «А ты знашь, Ваня, кака удобна вешшь наша казачья папаха! Она ж из натуральной шерсти сделана. У меня всю жисть хандроз, мать его за ногу, чуть продует и болит шея, плечи. А папаху натянешь поглыбже – и уши, и шея прикрыты, и ни где ни чё не поддуват.  А ежели ещё и башлык на папаху накинешь, вообще благодать. Знашь, что такое башлык? Ну в кине чай видел у казаков сзади накидка трёх угольная висит, а впереди ленты типа шарфа. Удобна вешшь». Оценил и я папаху, когда хандроз уже мой подоспел. Ношу её зимой и без формы, а что? – нигде не поддуват.

Казаков на нашей Сакмарской земле становиться всё больше, ребят молодых, казачат тоже. Дела уже добрые и славные появились. И слава Богу! Любо!
 
Девиз наших дедов казаков «За Веру, Царя и Отечество!» Мы сейчас говорим: «Служу России, Казачеству и Вере православной!» Не прошли даром десятилетия безбожия, Вера с первого места переместилась на третье, но осталась, и верю, пройдут годы, и Вера вернётся на своё законное первое место.

Вера у сакмарских казаков старообрядческая, течение - беспоповцы
 - одно из двух основных направлений старообрядчества, последователи которого не имеют духовенства, у них нет таких церковных таинств, как причащение, миропомазание, священство и брак, совершаемых только священниками, крещение и исповедь стали совершаться выборными мирянами..
Отвержение таинства брака, однако, не было принято достаточно большой частью старообрядцев. Возникло старообрядчество в 17-ом веке.
Это я кратко привёл справочные данные, а вот что я раньше писал в рассказе «Соринка», сравнивая нашу Веру с церковной:

«Молиться мешают, трудно сосредоточиться. Неужели нельзя убираться, чистоту наводить, когда нет никого. А как убирают свечи! В некоторых церквях только поставишь свечку, вот она, бабка в черном вся, свечку пальцами тушит и забирает. Зачем? Я один раз даже не сдержался и говорю: «Вы хотя бы подождали, когда я уйду». А ей хоть бы что, даже взглядом не удостоила. Во всех церквях торгуют. Господи! Уже и церковь стала Учреждением. Всё-таки права моя бабушка, Ефросинья Перфильевна, чище наша старая Вера; нет в ней такого стяжательства и показухи, и между Богом и человеком нет посредников: те же бабушки, что читающие кануны, в жизни были доярками, поварихами, продавцами, перенимали умение своё от своих бабушек. Молитве, разговору твоему с Господом, у старообрядцев никто не мешает. Случилась беда в моей жизни, заболела тяжело жена, в реанимации 8 дней. Землячки мои, бабушки каждый день за её здоровье молились, и я с ними в два самых тяжелых дня. Приходили соседи, их дочери, сыновья, молились мы подолгу, 2-3 часа, но никто не посмел громко разговаривать, даже войти в переднюю, сидели тихо-тихо и молчали, а соседка с дочкой молча же и плакали. Зато сколько искренней радости и слёз искренних было, когда мы с женой спустя три месяца, в первый же вечер после больницы приехали к ним с благодарностью: "Да ми-лень-ка ты наша! Живая! Слава те Господи! Жи-ва-я!"

И ещё вот цитата из моего рассказа «Корни»:
«Сейчас, на шестом десятке, понимаю я, что знать своих родных не только в первом, втором поколении, но и дальше, жить в домах, где жили твои предки, читать документы, записи их – удел грамотных, состоятельных людей, живущих спокойной, устоявшейся жизнью, в Вере Христовой живущих, во всех поколениях. В Духов день, второй день Троицы читают верующие молитву: «Вси рабы твоя, Боже, упокой во дворех твоих и в недрех Авраама, - от Адама даже до днесь послужившая тебе чисто отцы и братии наши, други и сродники!» Когда молишься сам, и не только в Духов день, но и чаще, по велению души, называешь «отцы и братии наши, други и сродники» по именам. Это ли не связь и радость общения с ними, это ли не сопричастность в служении Добру! Редкостные минуты твёрдой уверенности в жизни, согласия с самим собой и наступают в издёрганной, мечущейся душе тогда только, когда ощущаешь и радость эту, и связь, и сопричастность. Тогда только и чувствуешь, и знаешь уже, наверняка знаешь, что не напрасно всё, и что есть смысл у всего на свете, и у жизни твоей тоже есть.

 И не то, чтобы обязанность появляется, но и долг ещё чувствуешь: долг служить Добру, как служили ему твои предки: Добру не служивших в молитвах не вспоминают. А ведь только-только и прикасаться-то стал, только дотронулся до Веры Христовой! А если бы пораньше дотронулся! И так жаль украденного у тебя времени, что жил без неё: ведь тогда бы редкостных минут этих больше бы было - в часы, дни и месяцы они сложились бы. Жаль! И ещё, прикоснувшись, понимаешь, почему Россия на вере 1000 лет устояла, и верю – устоит ещё!»

 Уже умирая, старенькая мама моя сказала мне: «Иди, Ваня, в церковь. Уходит наша вера, некому её поддерживать». Ваня и пошёл. Ещё и для того пошёл, чтобы с Любимой обвенчаться: в нашем старообрядчестве такого таинства нет, а Олюшка настаивала: «Не хочу с тобою ТАМ расставаться». Разве не пойдёшь после такого?
 Вера старообрядческая не исчезает, укрепляется: молельный дом открылся в станице Сакмарской. Ошиблась мама.
 
Назову пофамильно наших родненьких гребенских бабушек, которые Веру нашу сохраняли десятилетиями во времена гонений на неё. Уже отчества многих из них затерялись, они в памяти так и остались баушками Дунями, Мариями, Прасковьями.
Полушкина Клавдия Архиповна, Пегова Наталья Васильевна, Погадаева Пелагея Васильевна, Пастухова Мария Ивановна, Погадаева Евдокия, Пастухова Ефросинья, Плотникова Мария, Пегова Прасковья. Батюшку Белова Маркела Петровича расстреляли в 1938-ом году, деда Игната Киршенина выселили из Гребеней, жил он с семьёй на отшибе, выкопал землянку на Красной горке, туда и ходили молиться наши бабушки.
Молились многие миряне, грамотными были, знали писание. А я назвал тех мирян, которые исполняли таинства исповеди, крещения, обряды отпевания, погребения. Назвал потому, что от них требовалось немалое мужество; молиться можно было и дома, тайно, а вот обряды отпевания и погребения тайными не сделать.
Сейчас Веру нашу сохраняют Гогина Наталья Лаврентьевна, внучка расстрелянного батюшки Белова Маркела, и Иванова(Горюнова) Анна Фёдоровна. Спаси Христос вас всех, родненькие вы наши!

Мучился я долго над начальными строчками, абзацами, с мыслями всё никак не мог собраться-сосредоточиться. Напишу – не нравиться, переделаю – не нравиться. Друзей-товарищей замучил, обращаясь за советом: «Подскажите, что не так? Почему не идёт текст, а написанное мне не нравится? Второй год уже мучаюсь!»  Уже и бросить всё надумал, но, засыпая, прошептал: «Господи! Помоги мне в этом деле, не могу больше терпеть мученья эти».  Вторую ночь пишу, не сплю – сами мысли льются, успевай только кнопки компьютерные нажимать, да ошибки, из-за бессонницы допущенные, исправлять.  Слава тебе Господи!

Не зря Олюшка говорила, что любит меня Бог. Эх! Жизнь ты наша жизнь – а вот ежели бы с Верой нашей и Его любовью, да с самых детских лет идти по жизни! Вот тогда бы!....Чего уж теперь локти кусать, радуйся тому, что есть, что хотя бы, на излёте жизни твоей не забыл тебя Господь. Радуюсь!
https://ok.ru/video/379467008543 видео открытия памятника 9-мая 2011 года.