Отрезвляющий путч августа 1991 года

  В 1991 году 17 августа, в пятницу, после рабочей недели  я вышел в отпуск, взял  бутылку водки «Сибирской», поехал на дачу с двумя к корешам Володе и Славе, чтобы  славно отметить начало отдыха от эфира радио и телевидении.
    Понятно, что нетрезвость   не спрячешь от микрофона и телекамеры Поэтому выпивать доводилось редко. Одна отрада - отпуск. До понедельника 19 августа можно погулять. Когда  вернулся домой, слышу по радио Лебединое озеро и сообщение ГКЧП.
   И подумалось в голове: неужели наши пришли!
   Это дело надо бы отметить. Сотоварищи разделили всенародное торжество. Недолго оно продлилось. Через  день по телеящику стали передавать, что ГКЧП – неправильная организация, не туда ведет, и стали организаторов  прижимать в стороны Бутырки:
  Тогда в голове пришла печальная мысль: Наших бьют, трезветь надо.
Приехал домой на велосипеде. Сел опять к телевизору. На календаре 22 августа, четверг. Опять на танке главный демократ клеймит тоталитарный режим. Я достал из сетки остаток водки, налил в чашку (с 1985 года пил из чайного сервиса для конспирации). Жена недовольно говорит:
  - Когда только отпуск кончится?
  Я отвечаю неожиданно серьезно, даже ля себя самого:
  - Нормальный отпуск уже кончился навсегда.
  Показывая на экран ТВ, говорю В стране такое, что на все надо смотреть трезвыми глазами, надо бросить выпивать пока этот алкаш у власти.
   Подумал я, что до Нового года ситуация устаканится всё. Прежний руководитель опять станет у руля.
  Но я не прогадал –  не изменилось ничего!
 Слово моё не воробей. Раз сказал, что от употребления спиртного отказываюсь. Так тому и быть. Мое слово крепкое. Решаю я раз и навсегда. С третьего класса не играю в карты на день, с 9 класса не матерюсь, с 1977 года не курю. Такие победы над собой одержал, значит и не выпивать тоже удастся.
 
  В 1993 году в сентябре забрезжила надежда, но расстреляли тут  Белый дом, а заодно и мою веру вернуться, что все можно будет  жить прежней жизнью.
  Потом был 1996 год. Выборы президента. Зюганов дал надежду, но полуживой его соперник с испорченным алкоголем сердцем взял верх. И опять нулевой вариант
  Тем временем, втянулся я в трезвую жизнь. А людям прямо говорил, что из-за Ельцина бросил. Когда уйдет, тогда куплю коньяк и отмечу это дело со всеми.
  И вот 15 часов 31 августа 2000 года. Страну облетела нежданная новость – президент уходит. Было это в канун Нового года. За праздничным столом тесть мне звонит:  Ну, ушел этот, теперь шандарахнем по полной.
  За новогодним столом тесть вопрошающе смотрит на меня: буду пить или нет. А я по обычаю рюмку поднимаю, а когда пить  не стал. Тесть намекает, что  действия моего моратория кончился, можно  бы и опрокинуть коньячок в честь нового тысячелетия.
  Настал решительный момент. Момент выбора на всю оставшуюся жизнь.  И тут неожиданно для всех  произношу:
  - Ельцин – то ушел, а что дальше будет пока неизвестно. Быть трезвым я уже привык, поэтому прикладываться к рюмке не буду. Решение у меня не пить раз и навсегда.
  Ставлю рюмку на стол и беру соседний фужер с минералкой и произношу:
  С новым годом, с Новым президентом!
   А нам, у кого есть сила воли, лишний раз не прикладываться к рюмке. А неплохо бы стать пожизненно трезвым.
   Мое предсказание сбылось. Ну и сам я ни разу  не нарушил собственного сухого закона. Выходит, что трезвенником стал по политическим мотивам. За 33 года ни разу не позволил себе выпить, чтобы не стояло из спиртного не столе.

  Пост  скриптум: 
  За годы Ельцина и позже продолжительность жизни сократилась среди мужчин с 69 до 56-58 лет. Главная причина смертности – пьянство. Так что в 1991 году я принял верное решение.  Из моих дачных сотоварищей одного уж нет, второй болен серьезно. В моем бывшем подъезде много семей остались без главы семьи.