Эксцессы и экзерсисы

1. Останкино.

Закулисье Своей Игры.

   В кадре - Обер-шпрех-кондуктОр Петр Борисыч Кулешов.
Попеременно с ним в в кадре - трое игроков в синтетиццских мантиях на тумбочках.
   Им жарко, но они несгибаемые.
   У них за спиной - зрители, обильно переслоенные игроками, ветеранами Игры, молодой порослью, и просто хорошими людьми.

   На трибуне творится черт-те что, ржак, дискуссии, задушевные беседы со случайно забредшими в студию бабульками, вопящими нам "Скока мона болтать?! Вас здесь не стояло?!". А мы им - а мы здесь у себя дома, ващще-та...

   И - рожаем новую игру. "Приколы". Так сказать - Игра в Игре.
   Правила - ПБК задает вопрос, и - есть секунды три,  пока игроки еще не ответили, а мы (непременно - зная правильный ответ) - выдаем прикол, и громко делимся с соседями по трибуне.

   Попробовали - понравилось!

И...

   Петя - тема "Острова". Вопрос - ЭТОТ ЧЕЛОВЕК написал в своем дневнике - на моем острове уже семь лет ничего не происходит." Ответ,разумеется- Робинзон Крузо.

   Я успел. Мой вопль - Фидель Кастро! Бугага, Кулешов недоумевает - что за херь на трибуне, вроде ничего особо интересного... Продолжаем.

   Петя - тема "Артисты". Вопрос - ЭТИХ артистов из-за их кочевого образа жизни, называли "белыми цыганами". Ответ, само собой - артисты цирка.

   Мы: Цыгане-альбиносы! Трибуна опять бугагирует, игра явно набирает обороты..

   И - апофеоз.

   Тема: Аллегории. Вопрос: У входа в одну из берлинских клиник поставлена аллегорическая  скульптура, изображающая ИХ, которые сплелись в смертельной схватке. Ответ: Здоровье и Болезнь.

   Мой вариант: врач и медсестра.

   Вот тут началось... Петя злобно - выгоню со сьемок! И давай взывать к нашей совести - мы тут тяжко работаем, а вы что вытворяете?!

   П.С. Как мы потом - годы спустя - люто сожалели, что весь этот балаган не попал на пленку...
   
Увы.

2. Питер.

   Белые ночи.
   Легкое дыханье и вдохновение.
   И опять закулисье интеллектуальных игр.

   Видите ли, какое дело... Вокруг каждого скопления клятых и прожженных игроков - неизбежно случаются любопытствующие, интересующиеся, что естественно - где еще такую кучу фриков в одном месте увидишь, опять же где еще - ТАКОГО наслушаисси - хоть святых выноси...

   И вот - особый смак - это так называемые маркитантки - прелестные девушки, которым это все не просто забавно, во время игр они поят нас боржомом, отирают испарину со лба, когда мы сливаем игру в минус - ободряют улыбкой и какими-то лучами из глаз.

   Да, и с удовольствием нарезают вместе с нами круги по Питеру в белые ночи. А мы - в частности, я - очень их ценим...

   Щас расскажу, как.

   Я - о, гляньте, какая прелесть! Атланты Нового Эрмитажа!(дама, облизывая мороженое, лупает глазами, и что-то мне подсказывает, что пора начинать)

   Голубушка (уфф, делаю интонацию и лицо Парвуса, который уговаривает Ленина взять у него много-много денег), обратите внимание, какая чудная анатомия! Экие рельефы! И тебе прямая мышца живота, и обликвус, а вон там серратус! Да, кстати, госпожа моя, обратите внимание, у всех атлантов примерно равное развитие мышц! А знаете, почему? (девица забыла о мороженом, глазки бездонные, почти не дышит)

   О, это прелестный историццский курьез... Всех этих атлантов лепили с дворцовых истопников. Екатерина Вторая, как, полагаю, Вам известно, отличалась большой любвеобильностью, не чуралась разного мужичья, и любила экспериментировать!  (девушка кивает, а как же, что, что, а это - знаем!) И вот, она завела такой обычай - вечером, гуляя по Зимнему, она, осмотрев очередного истопника, зазывала его к себе. Утром, он, как уже ясно, просыпался полковником гвардии, дворянином, получал тыщу-другую душ, но при этом - обязан был позировать придворному скульптору для очередного атланта.

   Да, кстати, скульптора звали Бенвенуто Челлини. Их тогда много, итальянцев, в России служило. Леонкавалло, Понтекорво. Джотто, наконец.(тут, окружающие меня коллеги-игроки начали просто рычать и глухо материться, ты что несешь, она же это запомнит, кирдык твоей репутации). Я, отмахиваясь от этих зануд, прелестному созданию - любопытно, не так ли? Идемте, дальше будет еще интереснее...

   И - приближаемся к Николаю Первому на коне, экая роскошь, цоколь весь в финтифлюшках, и - чу! - четыре девицы по углам, в античном прикиде...

   Моя спутница - ой, а что за девушки сидят? Вон там, внизу? А почему вот эта с копьем?

   Не, это не вопрос, это просто мечта!

   Опять делаю рожу - назидаю, сею разумное, насыщаю мозг собеседницы ВАЖНЫМ.

   Юная леди, Вы, КОНЕЧНО, знаете, что российские императоры традиционного женились на европейских принцессах. И - Николай Палыч не стал исключением. Но - женат был четыре раза. (коллеги - ввввв, твою-то-мммммать). И попросил изваять их всех. А та, с копьем - это его вторая жена, в девичестве Кунигунда-Кримгильда, дочь фюрста Боэмунда-Альбрехта фон Вольфенбюттель-Троттенпфальц.

   Так. Девушка впитала. Но тут же задала вопрос: а почему она с копьем?

   Нет ничего проще, мамзель! Дело в том, что в детстве она была чемпионкой княжества Вольфенбюттель-Троттенпфальц по метанию копья. ( подумал чуть-чуть, и добавил,) - в бегущего кабана.

Коллеги - ну, всё. Хорош. Прибьем.

   Я - не догоните! Орленок, орленок, лети выше солнца...

Что за чудо - эти белые ночи...



3. Февраль. Молдова. Вечерняя тьма. Пятые сутки шумства - ежегодной встречи друзей.

Участники:

- Александр Евгеньич Озеров. Украшение Советской армии. Кликуха "Кинг-Конг" - из-за размеров, портретного сходства, и обаяния.
- Толик Айзенштейн. Актер и режиссер. Псевдоним "Маркиз де Карамболь" ("Летучая мышь", кто не помнит).
- Костик. Художник. Примесь финской крови, из-за которой его квартира звалась "Приют убогого чухонца".
- Я. Трупорез. Измываясь над моей привычкой представляться "Доктор Эдигер" - был прозван "Фельдшер Трахтенберг".

   Слушаем изысканную музыку. Говорим только об искусстве. а я пока, как самый креативный и хозяйственный, готовлю композицию под девизом "Кто первый, или - попробуй, отними!".

   Сюжет - круглый столик, мы вчетвером садимся вокруг него.

   Посреди стоит огромная литровая кружища с ледяным томатным соком, круто подсоленным и густо наперченным. Перед каждым - крепенький лафитничек, старинный, "бемского стекла", из моих фамильных запасов.

   Сидят, кряхтят, в предвкушении. Потому что я, издевательски медленно, наполняю оные лафитнички - ИМ, медицинским, девяносто шесть оборотов...

   Сюжет следующий - по команде - Ап! - опрокидываем бокалы, и - у кого планида, фортуна, а главное, скорость и координация движений - лучше, тот успевает хватануть кружку с соком, и, хлюпая и обливаясь, запить этот ужас. Ну, а остальные трое, начинают молча тузить этого самого быстрого, и одними глазами взывать к его совести...

   Оторжались. Повторили. И - в третий раз.

   Больше нельзя. Это я, как токсиколог...

   И - квинт, так сказать, эссенция...

   Не помню, какого рожна, мы начали вспоминать художников-баталистов. Озеров, уже еле ворочая языком - Верещагин! Это же колоссально!

   И тут - художник Константин - разлепив вежды, но совершенно ясно и трезво - Баталисты? Это которые динозавров рисуют?

   Страшное молчание. Озеров, на лице которого отобразилась бешеная работа мысли - ой. Что за херню он залудил? А почему Эдигер и Айзен не смеются? Значит - не херню. А что-то умное. Ой. А почему я не понимаю? Ой. Это что, я так нажрался? Ой.

   И тут Костик - с широко открытыми, но немножко стеклянными глазами - просто-напросто сполз под стол.

Оставшиеся трое - ревем от смеха, причем Озеров - с явным облегчением.

   И - под сопение отключившегося чухонца - мы - хором с битлами - Yellow Submarine, потом Back in USSR, потом Come together, потом не помню...

   Почти полвека тому назад.