Детство в сердечном архиве. Часть 4

                Спартановкa.

В третьем классе у меня началась новая эпоха — масштабные изменения. Папа, наконец-то, получил долгожданную для родителей квартиру на Спартановке от алюминиевого завода, где трудился электролезником в горячем цеху.

Для родителей это был аналог выигрыша в лотерею, но для меня это было, по сути, подобно несправедливому обмену: королевский подвал на двухкомнатную «брежневку» с длинными узкими проходными комнатами, планировка «трамвайчик» , в «китайской стене». Да-да, вы не ослышались! Стена у нас была длиной в шестнадцать подъездов! Стоя у первого подъезда, последний терялся за горизонтом. Теперь сочетание «китайская стена» до сих пор вызывает у меня исключительно ассоциации с нашим домом, но без магии и драконов. Увы!

Спартановка тогда напоминала огромный пустырь, где одиноко стояли всего два дома: наш, «китайская стена», и еще один обыкновенный. Вокруг активно жужжала стройка — словно всемирный конструктор Лего, только без инструкции. Теперь я была вынуждена делить комнату в «трамвайчике» с Глебом. Это было просто ужасно несправедливо!

Мама сама каждое утро доставляла Глеба в садик на автобусе, который ездил довольно редко и всегда был переполнен. А я, в свою очередь, пошла в новую школу. На самом деле это была старая маленькая школа с дровяными печками в классах. Куры регулярно заглядывали к нам и гуляли по коридорам, вызывая восторг городских детей, таких как я.

Школа была маленькой и переполненной; мы учились в три смены, да ещё и тащиться до неё было неблизко — минут тридцать, почти к самой Волге. Спартановка с тех пор так изменилась, похоже, не изменилась только Волга!

Но было одно маленькое счастье — я сразу познакомилась с девочками из моего же подъезда: с Олей с первого этажа и Иринкой со второго. На четвёртом этаже жил Андрей Шишлянников, тоже мой одноклассник. Так что в школу мы брели целой стайкой. У нас выработался ритуал: Оля заходила утром за мной, а потом мы спускались на второй этаж за Иринкой. Эта девочка каждое утро чудом просыпала — мы её ждали в коридоре, как будто это была акция по спасению, и потом все вместе, как настоящие герои, опаздывали на первый урок.

 А через несколько недель к нам в класс пришёл Саша Чистовский. Да-да, тот самый, про которого я обещала рассказать позже. Его папа работал вместе с моим, и они получили квартиру в нашем доме, только через десять подъездов от меня. Не знаю почему, но нас опять посадили за одну парту . Он был хорошим другом и во втором классе даже провожал меня домой, нёс мой портфель, типа мне тяжело, а он силач. Я жутко стеснялась, потому что думала, будто попала в романтический фильм — "Мальчик с двумя портфелями"! Но он был спокойным, отзывчивым и очень скромным,  мне это нравилось.

Позже к нам в класс пришли Лена и Марина. Почему я о них упоминаю? Потому что девочки до сих пор остаются моими подружками.

Марина, как настоящая отличница, была одной из самых прилежных учениц. Она с Чистовским жили в одном подъезде. У них было целых четыре комнаты на семью, потому что, кроме Марины, в семье было ещё три её старшие сестры, а у Саши — сестра и два брата. Лена жила в доме напротив. Мы сразу все подружились и проводили время во дворе, весело лазая по стройкам и котлованам, ведь, по большому счёту, играть нам тогда было негде.

Постепенно наша квартира — "трамвайчик" в "китайской стене" наполнялась радостью и весельем. И не только квартира. Мы устраивали настоящие квест-игры в нашем подъезде, на моём пятом этаже. Собиралась целая банда — человек десять. У нас был серьезный уговор: играем только на двух лестничных пролётах до четвёртого этажа. Мы играли в жмурки. Один "водил" с завязанными глазами, а остальные прятались и ускользали, словно маневрирующие солдаты, лазая по перилам и чердачной лестнице. Это была настоящая аттракцион-арена!

А вот в школе с поведением у меня складывалось не всё весело. Была у меня темная сторона — хулиганская! Я дралась с мальчишками как настоящая супергеройка. У меня было обострённое чувство справедливости, и я не могла допустить, чтобы моих подруг обижали. Одним словом, за справедливость мы устраивали настоящие бои!

Однажды я здорово подралась с Вовкой из моего класса. Кстати, с ним сначала было ещё двое, но потом они не стали со мной связываться, а Вовке здорово досталось. Мне, конечно, тоже, но я не подавала вида — заревел первым он.

Я ему нечаянно порвала пионерский галстук, и меня перед всем классом стыдили, даже предлагали исключить из юных пионеров. Вот по этому поводу я сильно переживала. Подружки меня успокаивали. Из пионеров не исключили, а с Вовкой и остальными "врагами" мы вскоре подружились.

Обычно зимы в Волгограде не балуют снегом, но в этом году — прямо как из сказки! Снегу по колено, да ещё и морозец такой, что нос чуть не отваливается! Из-за сильного мороза школу отменили. Ура! Как же это здорово: в школу не идти, уроки не делать — свобода! Сижу, гляжу с пятого этажа на улицу, она такая белоснежная, как невеста, и душа радуется, любуюсь.

Вдруг звонок в дверь . Открываю. Это Лена, из дома напротив.
- Пошли, гулять!
Вот тут я даже думать не стала – натянула на себя всё самое тёплое, что нашлось, и выходим. На улице - тишина, все по домам сидят, морозу боятся. Заходим за угол, там у нас дорога вдоль дома.  Вдруг Ленка как заорёт:
-Фары! и в сугроб нырнула. Я стою, не понимаю, что происходит , а она мне шепчет громким шёпотом:
-Мы разведчики! Прячься! Тут до меня дошло! И мы стали от каждой проезжавшей мимо дома машины в сугробы нырять, как смелые партизаны, продвигаясь по " снежной целине" к противоположному концу нашей "китайской стены".

Tаким образом проползли вдоль всего дома, и уставшие,но  веселые, побрели, как два белых медведя, по нашим следам обратно. Снежые комья,будто лохмотья, висели на одежде.

К маминому приходу с работы я была дома, штаны и куртка, мокрые насквозь сушились на батарее, а мне было не очень хорошо. Градусник заявил о подъёме температуры.  Ещё неделю проболела, продлила каникулы, как говорится.

 Пpимерно через год жизни в нашей "китайской стене", построили в соседнем дворе новую школу. Кабинеты светлые, просторные, коридоры широченные. Новеньких прибавилось: Галя, Зойка, Иринка Чиняева и несколько мальчишек, в том числе Петька Хорошавин, как герой из мультфильма, прибыл к нам из-под Рязани со своим мягким "якающим" и "окающим" диалектом.

 Классную нам дали самую-самую классную! Ольга Евгеньевна! Молодая, только после института, красивая и стройная. Мы все в неё сразу влюбились. Она была "англичанкой". Меня опять посадили с Чистовским, Марина за соседней партой, сразу за мной сидит, Лена где-то на "Камчатке", Иринка с Ольгой у окна.

Мы все любили физкультуру — это было нечто! Мы часто играли в "Штирлица", как Коля-Ваня называл игру "вышибалы". Тогда только на экраны вышел фильм "Семнадцать мгновений весны". Наш "Коля-Ваня", так мы называли нашего физрука Николая Ивановича, выглядел настоящим русским богатырём: высокий, под два метра ростом, крепкий, со светлыми, чуть волнистыми волосами и командным голосом. Николай Иванович был отставным военным и преподавал ещё НВП (начальную военную подготовку).

С его лёгкой руки мы участвовали в "Зарнице" — военно-спортивной игре сборных команд Волгограда. Марина, Оля, Лена и я были санпостом, без которого, казалось, мир просто не мог обойтись! Школьная медсестра проводила с нами занятия по оказанию первой медицинской помощи; нас даже с уроков отпускали, чтобы готовиться к "Зарнице". Мы так старались, что в итоге наш санпост занял первое место в городских соревнованиях.

Я полюбила ездить к тёте Люде, хотя они жили довольно далеко от нас. Всё благодаря Леночке, которая получила в подарок от бабушки и дедушки умопомрачительное пианино Ростов-Дон. Это было мечтой не только для меня, но и для всех, кто мог услышать, как оно звучит! Это была настоящая музыкальная магия! Моей сестре объявили, что она поступает в музыкальную школу, но на неё это абсолютно не произвело никакого впечатления. Она не хотела!

А я так сильно хотела! Тётя Люда, моя любимая тётушка, щедро делилась со мной секретами нот и даже объясняла, как не перепутать Си с До. Я записывала всё, запоминала и в какой-то момент научилась играть одной рукой "Жили у бабуси". Ого-го! Я уже чувствовала себя настоящей пианисткой!

Я пыталась убедить родителей записать меня в музыкальную школу, но они с лёгкостью отклонили мою просьбу:
- Какая музыка?! Будет как с фигурным катанием! Бросишь — что мы будем делать с инструментом, картошку хранить?!

Но я осталась верна своей мечте. Решила, что сама подам документы в музыкалку. Села в автобус, доехала до ДК алюминиевого завода, нашла нужный кабинет. Вошла и увидела мужчину средних лет в тёмном костюме с таким добрым лицом, что стало даже немного страшно.
- Девочка, а ты почему одна? Родители должны подавать документы.
- Какие документы?
- Свидетельство о рождении и справку из школы, где ты учишься.
- Хорошо, я завтра всё принесу, вы пока записывайте меня!

На следующий день я пришла с документами, благо знала, где они хранятся, и справкой, которую для меня организовала Ольгушка, наша добрая классная.

Захожу в нужный кабинет, а там уже какая-то женщина сидит вместо мужчины.
- Я, — говорю, — документ и справку привезла, а то мы вчера забыли взять с собой.
- Давай! Как фамилия? — сделала отметку и протянула свидетельство обратно, — всё!
- Всё? — спрашиваю, не веря своим ушам.
- Всё! Через неделю приходи на экзамен.

Целую неделю ожидания! Она казалась самой длинной в мире! Сразу после школы я ехала к родственникам, вернее, к пианино, и, как ненормальная, повторяла песню про гусей до самого вечера. Мои пальцы одной руки летали по клавиатуре, а кисть выглядела так, будто я держу маленькое яблочко — всё, как учила тётя Люда. Я уже представляла себе, какие будут овации в финале моего исполнения на экзамене!

Наступил долгожданный день. Я прибежала из школы домой, надела белую крепдешиновую блузку, юбочку в складку, белые гольфы и старые сандали, предварительно протерев их влажной тряпочкой. Пригладила расчёской свои белые волосы, подстриженные под каре. Всё! Я готова к сцене!

Деньги на автобус у меня были — я скопила их со сдачи в школьном буфете. Приехала вовремя. Меня ещё не вызывали. Дети в коридоре были нарядные, девочки с бантами. Все жмутся к своим мамам, только я стою у стенки одна, как неприкаянная.

- Инна!

Слышу своё имя и, в легком шоке, захожу в класс. Посередине комнаты, спиной к окну, сидит комиссия из четырёх человек. У стены стоит пианино.

- Что ты нам исполнишь? — мило спрашивает дама с высокой причёской.

- Жили у бабуси, — осмелев, произношу я и направляюсь к инструменту.

- Нет, нет! Играть не надо! Пой!

Но ведь я готовилась играть! Ну ладно, просто спою. Я так хорошо выучила эту песню, что спела, как говорится, прямо по нотам.

- Хорошо, — похвалили меня. Потом мужчина подсел к пианино и стал нажимать клавиши, а я должна была повторить звучание. Ещё похлопали в ладоши, и всё!

- Иди. Результаты вывесим завтра.

Я почувствовала лёгкое разочарование: никаких ослепительных оваций, никакого пианино, только несколько добрых слов.

Приезжаю домой, мама спрашивает, куда это я такая нарядная ходила.

-На экзамен, — говорю, — в музыкальную школу.

Папа с мамой переглядываются:

- И что?
- Завтра будет результат.

На следующий день, сразу после уроков, не заходя домой, я полетела за результатом. Запыхавшись, врываюсь в тот же кабинет, где была вчера.
- Приняли? — не здороваясь, выпаливаю тому, кто сидел там.
- Списки на стене в коридоре!

Точно! Какие-то листики с напечатанными колонками есть.
Ура! Нашла своё имя в списке поступивших! Все мои труды и переживания не прошли даром! Мама тоже заходила, проверяла списки и купила торт на радостях, что я всё-таки их с папой победила.

Но если вы думаете, что мне сразу купили инструмент — нет! Целый год я ездила оттачивать своё мастерство к тёте Люде. Она надеялась, что Леночка тоже увлечётся игрой на фортепиано вместе со мной, но та свои полчаса отстукивала по клавишам и убегала на улицу, а я прилежно занималась до самого вечера, иногда даже оставалась у них с ночёвкой. Утром, ни свет ни заря, вставала и ехала на другой конец города в школу.

Школу я любила, жизнь у нас была весёлой. В музыкальную школу я тоже с удовольствием ходила. По специальности — игре на пианино — у меня в основном были пятёрки и четвёрки. По музыкальной литературе тоже, но это не удивительно — ведь уроки были интересными, а учителя замечательными! А вот сольфеджио… Это отдельная песня, и, похоже, довольно неприятная. Я просто не понимала, как можно слушать музыку и одновременно записывать, что там играют! Именно по этому предмету мне частенько ставили двойки. Учительница в золотой оправе… Хм, её голос был таким неприятно-тонким, даже писклявым.

Зато петь в хоре я обожала, и это было обязательным предметом! На хоровых занятиях мы встречалась с сестрой. Вставали рядом во "втором голосе" и изо всех сил пели: "То берёзка, то рябина, куст ракиты над рекой!" Хормейстер постоянно нас разъединяла, а нам так хотелось стоять вместе!  Мы готовились к публичному выступлению на сцене, и бабушка Зоя обязательно придёт смотреть на своих внучек.

Долгожданный день концерта настал! Мы все были одеты одинаково: тёмный низ, белый верх, гольфы и пионерские галстуки. Из-за кулис в щелочку я увидала бабушку Зою — нарядную, красивую, с элегантной причёской, на первом ряду. Все ждали начала отчётного концерта музыкальной школы и хореографической студии. Мы поём, а они танцуют, хотя сводной репетиции не было.

Мы с Леной договорились, что она ко мне проберётся, и на концерте мы встанем рядом, чтобы у бабушки глаза не разбегались.
Мы так и сделали. Встали рядом, и даже держались за руки во время выступления, потому что тоже немного волновались. Это первый наш концерт, и обе мы очень старались. "Край родной на век любимый, где найдёшь ещё такой!" — орали мы изо всех сил.

На второй песне вдруг выскочила танцевальная группа, и так задорно плясали, что я даже на секунду задумалась: "Что я тут делаю? Почему я не с ними, не среди этих зажигательных танцовщиц?!" Но и  песня мне тоже нравилась: "Дважды два четыре, дважды два четыре — это всем известно в целом мире!" Я просто разрывалась в своих сомнениях! В идеале я хотела бы и петь, и танцевать одновременно.

Я любовалась танцорами, смотрела на бабушку, которая от счастья утирала слёзы кружевным платочком, когда вдруг почувствовала злобный взгляд нашего хормейстера. Нет, не может быть, подумала я! И стала стараться ещё сильнее.  Но, увы, не показалось!

После концерта она подзывает нас с Леной и начинает на нас кричать, что мы весь концерт загубили, весь хор переорали! Оказывается, мы пели слишком громко и неправильно, и она, бедная, специально расставляла нас по разным углам! "Вы обе на хор больше можете не ходить!" — сказала она и как солдат на плацу зашагала прочь.

Я, конечно, расстроилась, а Лена с ухмылкой сказала: "Ну и пожалуйста! Не очень-то и хотелось эти дурацкие песни петь!" Всё, на хор мы больше не ходили, и это выступление стало нашим первым и последним. Хорошо, хоть бабушка на нас полюбовалась!
               
В шестом классе мы с Леной, моей одноклассницей, организовали "Дамком" — дамский комитет. В это сообщество принимали не всех подряд, а только проверенных подруг. В итоге большинство девочек из нашего класса собирались на большой перемене в женском туалете перед умывальниками. Это было нашим секретным штабом! Мы устраивали заседания "Дамкома" и мечтали о великих делах. Правда, точных целей у нас не было — просто чувствовали, что нужно как-то помочь нашей классной Ольгушке, Ольге Евгеньевне, навести порядок с дисциплиной и успеваемостью.

С Леной у нас в тот год появилась супермечта — стать милиционерками! Однако до взрослой жизни было еще далеко, а сидеть без дела и просто ждать мы не могли.

В конце концов, мы набрались смелости и решили, что сегодня именно тот день! Мы отправились в детскую комнату милиции. Мы хотели предложить наши услуги по патрулированию улиц, желательно с служебными собаками или что-то подобное.

Когда мы вошли, нас встретила не очень приветливая, полная, низенькая женщина средних лет в милицейской форме. Разве такие милиционерки бывают?!- сразу подумала я. Мы представились и рассказали о нашем желании стать суперпомощницами милиции. Она удивленно подняла брови, но быстро приняла серьезный вид и объяснила, что для начала стоит поучаствовать в школьной программе «Безопасность рядом». Она долго и нудно что-то рассказывала, и в итоге отбила у нас все желания служить в милиции.

А затем наступило лето, и мы с родителями неожиданно быстро переехали на Камчатку. Мы поменяли наш "трамвайчик" в "китайской стене" на четырёхкомнатную квартиру в Петропавловске-Камчатском, на КП, на улице Вилюйской, с видом из одной из комнат на Авачинскую бухту и Вилюченский вулкан.